Текст книги "О Сюзанна!"
Автор книги: Ли Райкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Глава 18
Сюзанна вылетела из Сан-Франциско только на следующий день, в полдень, так что к тому времени, когда на взятой напрокат в аэропорту имени Кеннеди машине она подъехала к дому Дрейка, было уже десять часов вечера. Даже в такое позднее время движение на дороге, ведущей в аэропорт, было очень напряженным. Сюзанна устала, после вчерашнего падения с лестницы все ее тело болело. Когда она, стараясь не смотреть на чердачные окна, вышла из серого седана, колени у нее дрожали.
Забрав из машины свой бежевый жакет, Сюзанна на негнущихся ногах направилась к дому. Она не взяла с собой никакого багажа – только свободного покроя оливковое платье и маленькую сумочку с ночной рубашкой, сменой белья и зубной щеткой. Она не собиралась задерживаться здесь надолго – и вообще решила не задерживаться, если дела пойдут плохо.
Фойе, гостиная и кабинет Дрейка на первом этаже оказались пустыми, но расположенный слева от здания четырехместный гараж был заперт – верный признак того, что отец дома.
Направляясь в его комнату, Сюзанна мечтала о том, чтобы Дрейк оказался там и крепко спал с улыбкой на лице. Этого, однако, не случилось. Уж если Дрейк подозревает, что Сюзанна что-то знает о Джебе, то он не ограничится тем, что пошлет на поиски Лесли, но и сам выйдет на охоту. Он будет искать улики с той же дотошностью, с какой ищет опухоль в мозгу пациента, и в конце концов найдет дневник.
Пока Сюзанна карабкалась по лестнице на чердак, она немного запыхалась. Потревоженный ее усилиями, ребенок заворочался в животе.
– Дрейк!
Дверь чердака была открыта, однако единственная лампочка, которую представляла себе Сюзанна, была дополнена двумя мощными настольными лампами, стоявшими на ящиках. На ящиках с вещами Клэри, подумала Сюзанна, и сердце ее упало. Не заметив ее прихода, Дрейк продолжал рыться в коробке, вытаскивая из нее бумаги, книги, ручки и карандаши.
Сюзанна сцепила пальцы за спиной, надеясь, что он еще не нашел дневник.
Судя по виду чердака, где повсюду стояли раскрытые коробки, поиски продолжались уже довольно долго, возможно, они начались сразу же после разговора с Лесли.
– Дрейк! – снова сказала Сюзанна, и отец поднял голову. Седые волосы отливали серебром, глаза были холодны, как сталь.
Увидев Сюзанну, он не удивился:
– Может быть, ты облегчишь мне задачу и укажешь нужный ящик, чтобы мне не вскрывать все подряд?
– Я не знаю, о чем ты говоришь.
Обман не сработал.
– Рассказывай! Ты сейчас такая же бледная, как тогда, когда я в последний раз видел тебя среди ее вещей. Это ведь было не потому, что ты слишком много работала, а? – Дрейк посмотрел на ее живот, который внезапно показался Сюзанне слишком заметным, словно красная тряпка перед быком. – Почему ты не подумала, Сюзи, о последствиях, прежде чем легла в постель с таким человеком, как Коуди? – Он отодвинул в сторону стопку журналов. – Каждый раз, когда я думаю о смерти Клэри, я вспоминаю его.
– Джебу тоже нелегко пришлось после смерти Клэри. Ты это знаешь. Навредив ему, ты не вернешь ее назад.
– Я не собираюсь ему вредить. Я собираюсь его уничтожить. – Дрейк снова поднял взгляд. – И я знаю как. После того как он десять лет играл в разных низкопробных забегаловках, мечтая об успехе, – как ты думаешь, что это для него значит? – Он помолчал. – Если бы он не уложил Бриз Мейнард в свою постель в то время, когда она покатилась по наклонной плоскости, то никогда бы ничего не добился. И что же делает этот низкопробный слизняк в то время, когда начинает есть три раза в день и спать в нормальной постели? Когда женщины, в том числе моя собственная дочь, начинают бросаться на него, как рекламные агенты на прохожих во время распродажи?
– Пожалуйста, – умоляюще сказала Сюзанна, положив руку на живот, – перестань. Я никогда не думала, что ты можешь быть таким желчным.
– Желчным? Я потерял жену. Моя дочь не может теперь показаться в приличном обществе без того, чтобы люди не перешептывались у нее за спиной… Если они узнают, кто отец этого ребенка…
Любит ли он ее? Если любит, то, может быть, она сможет его переубедить.
– И что же ты сделаешь, Дрейк? Все расскажешь? Сейчас никого не удивишь матерью-одиночкой. Это вполне обычная вещь, это даже не осуждают. – Она покачала головой. – Ты, конечно, можешь обыскать весь чердак, но что ты сделаешь, если найдешь что-нибудь дискредитирующее? – Она подошла к отцу ближе, стараясь не смотреть на коробку, стоящую в дальнем углу. – Передашь прессе? В полицию? И как это поможет Клэри? Или мне?
– Это поможет отправить убийцу Клэри за решетку.
– Джеб ее не убивал, – возразила Сюзанна. Сейчас она была уверена в этом и защищала Джеба, хотя еще несколько недель назад сомневалась в его невиновности. – Он не способен кого-либо убить.
Отпихнув в сторону одну коробку, Дрейк подтянул к себе другую. С каждым мгновением он приближался к той коробке в углу.
– Что бы ты там ни нашел, я уверена, что Клэри не собиралась это всем демонстрировать. Если тебе действительно важно, что подумают люди…
А важно ли ему это? Она отвела взгляд. Дрейк развелся с Лесли, с которой прожил два десятка лет, и женился на девушке, которая была на двадцать семь лет моложе его. Деньги матери были старыми деньгами, деньгами аристократии, а вот деньги Дрейка – новыми, недавно заработанными. Как человек, обязанный успехом только самому себе, он вполне может не обращать внимания на реакцию общества. Его профессиональная репутация безупречна – пациенты все равно будут к нему стремиться. Он настолько не беспокоится о приличиях, что ей вряд ли удастся отговорить его от скандала.
Повернув голову, Сюзанна обнаружила, что отец внимательно смотрит на нее. И только после того как он направил свой взгляд на стоящий в темном углу ящик, она поняла, что, не отдавая себе отчета, смотрела в ту сторону.
– Нет! – сказала Сюзанна, но он уже устремился туда.
Пробравшись между ящиками и шкафами, Дрейк раскрыл одну коробку, затем другую. Сюзанна стояла как вкопанная, не в силах что-либо предпринять. Дрейк раскрыл один дневник, пробежал глазами страницу и отложил его в сторону, затем, методично просмотрев содержимое коробки, достал со дна ту самую тетрадку, повествующую о детстве Клэри. Сюзанна запихнула ее туда подальше от любопытных глаз. Наверное, все-таки Джеб ошибался. Не может быть, чтобы Клэри собиралась кому-то об этом рассказать. Включая Дрейка.
– Господи Боже! – Дрейк побелел как полотно, шокированный так же, как в свое время Сюзанна. В гневе на Джеба она тогда даже загнула страницу, облегчив теперь Дрейку задачу. – Боже мой, Сюзанна! – воскликнул он, вновь просмотрев запись. – Ты это читала?
– Да, но Джеб сказал мне…
– Ты хочешь сказать, он знает, что она это написала? – Закрыв тетрадку, отец крепко прижал ее к груди. – Вот тебе и последнее доказательство!
– Дрейк, тут совсем другое. – Сюзанна поспешно начала рассказывать ему о помощнике шерифа, развратившем Клэри, но видела, что Дрейк не слушает ее. – Разве ты не видишь? Она наверняка боялась этого Ричарда Шеридана. Обрати внимание, она ни разу не упомянула его имени.
Он направился к лестнице:
– Да, она боялась. Но не какого-то шерифа из маленького городка. Как ты думаешь, сколько времени понадобится манхэттенским детективам, чтобы сложить два и два? Чтобы понять, что она молчала все эти годы из страха перед своим братом? И когда Клэри нашла в себе смелость написать о нем книгу…
Резко повернувшись, он чуть не сбил с ног Сюзанну, пробудив в ней воспоминания о вчерашнем падении с лестницы. Ледяные глаза Дрейка горели решимостью.
– Пожалуйста, не делай этого, – попросила она, – с Клэри…
– Она была его жертвой!
– …и со мной.
Он уже взвесил, стоит ли мстить Джебу, рискуя опорочить память Клэри. В отличие от Лесли мнение высшего общества его не волнует. Сюзанна тоже не препятствие, если не считать его слабые отцовские чувства. До сих пор она никогда не пыталась пускать это оружие в ход – воздействовать на него, взывая к отцовству.
– Джеб Коуди – лучший из мужчин, – продолжала между тем Сюзанна. – Если ты отнесешь этот дневник в полицию или отдашь в прессу, я уйду к нему – хочет он того или нет. И буду его защищать. – Она подскочила к Дрейку, готовая выхватить у него дневник и убежать. – И больше ты меня никогда не увидишь и не услышишь обо мне.
– Ты действительно его любишь? – хриплым голосом спросил Дрейк. – Сюзанна!
Пошатываясь, Сюзанна спустилась по лестнице и поспешила в свою комнату. Она не стала зажигать света, не желая видеть обстановку в стиле Людовика XIV: позолоченную мебель, кровать под балдахином, шелковые обои. Слишком часто сидела она здесь в темноте одна. Сегодня она не останется. Забрав свою сумочку, Сюзанна спустилась на первый этаж и вышла из дома к взятой напрокат машине.
* * *
Джеб открывал свой новый тур концертом в Атланте. Бриз обещала держать свой рот на замке. Была суббота перед Днем труда. Жара в Джорджии не спадала. Казалась, все вокруг скоро начнет плавиться или закипит. После выхода в свет «Богатой девушки» Джеб и его группа занимали в нью-йоркском рейтинге исполнителей в стиле кантри почетное седьмое место. Настроение у Джеба поднялось. И все благодаря Бриз.
– С нами все в порядке, – все время повторял он, начиная с той минуты, когда его группа под лавиной вспышек фотоаппаратов погрузилась в новый синий с серебром автобус, и до того момента, когда они закончили акустическую проверку в помещении атлантского амфитеатра.
На трехдневные выступления было продано билетов меньше, чем ожидалось. Полного зала не будет.
Несмотря на все усилия Бриз, в прессе по-прежнему появлялись как положительные, так и враждебные публикации, но Джеб прочитал достаточно приветственных писем, чтобы не обращать внимания на отрицательные отзывы.
Стоя за кулисами в красно-бело-синем атласном одеянии с серебряной бахромой, Бриз считала минуты до того момента, когда оркестр сыграет первые такты «Леди из Луизианы». Это должно понравиться публике, хотя Бриз считала, что нужно открывать концерт каким-то новым номером. Несмотря на то что эта песня, как считал Джеб, приносит удачу, на сердце у Бриз было неспокойно.
– Мы начинаем, – сказал стоявший сзади Мак.
– Я не волнуюсь, – не оборачиваясь, ответила Бриз.
– Конечно, не волнуешься. Как не волновался и Джеб, когда я оставил его на толчке.
Она резко обернулась:
– Его рвет?
– Сейчас уже нет, – с усмешкой сказал Мак и вместе с остальными музыкантами с мятежным криком устремился на сцену.
Бриз оглушил гром аплодисментов. Но этот шум рукоплесканий был для нее счастьем и смыслом жизни. Несмотря на все свои страхи, она не удержалась от улыбки, когда посмотрела на стоявшего рядом Джеба. Лицо у него было зеленое.
Бриз окинула его взглядом от широких плеч, выпирающих из-под белой рубашки с закатанными рукавами, до сверкающих черных башмаков.
– Давай, Уолл-стрит! – одобрительно сказала Бриз, хлопнув его по черной стетсоновской шляпе, и в приглушенном свете прожекторов Джеб шагнул на сцену. Толпа завизжала – и в то же мгновение группа врезала «Леди из Луизианы».
Первое отделение прошло удачно. Джеб выглядел спокойным и уверенным даже тогда, когда пел «Что я буду делать, если он заберет тебя обратно?» – песню из нового альбома.
Мастерски отыграв сложное вступление на позаимствованной у Мака двенадцатиструнной вишневого дерева гитаре, он вдохновенно исполнил лирическую «Удиви меня», пятую песню альбома.
– Мы их сделали, – сказал Джеб за кулисами после песни «Ты меня любишь?», которая вызвала бурю аплодисментов. Все его лицо и волосы были мокрыми от пота. – Что я вам говорил?
Но в конце второго отделения все пошло вразнос. Это произошло после того, как Джеб спел «Богатую девушку». Возможно, она напомнила публике об Уиттейкерах (поскольку пресса неоднократно писала о Сюзанне) и о еще не разрешенной загадке смерти Клэри. Как бы то ни было, из толпы кто-то потребовал исполнить «Младшую сестричку», которую Джеб решил не включать в программу второго тура.
Мак крикнул, чтобы попросили какую-нибудь другую песню. Но когда он дал сигнал и группа заиграла «Когда я тебе последний раз звонил», свистки и рев зрителей заглушили оркестр уже после первых двух тактов.
– А как же «Младшая сестричка»? Он что, боится ее петь?
– Пусть поет! – крикнул кто-то.
– Ты трус, Коуди?
Призывая всех к молчанию, Джеб поднял руку и подошел к самому краю сцены.
– Я решил не включать этот номер в программу нынешнего тура не потому, что я что-то скрываю. – Побелевшими пальцами он обхватил микрофон. – Мне нечего скрывать. У нас были свои сложности, но я любил свою сестру, любил сильнее, чем могу передать словами. Как все вы знаете, я написал «Младшую сестричку» в память о ней. И теперь эта песня причиняет мне боль. – Он сделал шаг назад. – Примите мои извинения. Я надеюсь, что вы поймете меня.
– Пой, черт возьми!
Джеб оглянулся, его взгляд встретился со взглядом стоявшей за кулисами Бриз.
– Пой! – прошептала она вслед за толпой. Теперь все в его руках. Если он сейчас уйдет, как, кажется, собирается сделать, уже сегодня вечером судьба тура окажется под угрозой. Завтра газеты начнут сыпать обвинениями или по меньшей мере предрекать падение Джеба Коуди в пучину забвения, из которой он лишь недавно выбрался.
Джеб двинулся к выходу. Публика засвистела. Бриз и Мак обменялись растерянными взглядами. Мак кивнул, и Бриз, у которой моментально пересохло во рту, сделала шаг, затем другой, достигла занавеса и наконец, преодолев себя, вышла на сцену и встала перед громадным задником – в нынешнем сезоне это был комплект огромных мониторов, дающих изображение Джеба на сцене во время выступления. Еще два шага – и вот она уже в развевающейся юбке цветов национального флага твердой походкой движется вперед, полная решимости спасти Джеба.
Опустив голову, он прошел мимо, в то время как голос Мака провозгласил в микрофон:
– Бриз Мейнард, леди и джентльмены!
По спине Бриз пробежал холодок. Деревянная сцена под ногами. Яркий свет прожекторов. Тьма впереди. Шорох в зале, запахи пота и возбуждения, поп-корна и хот-догов, горчицы и леденцов. Музыканты зааплодировали, их поддержали первые робкие хлопки, а затем последовал шквал аплодисментов. Это было похоже на карнавал, и Бриз оказалась в самом центре этого необыкновенного действа.
Но стоило Бриз начать петь, все встало на свои места, будто не было тех страшных дней, когда все пошло вкривь и вкось и она отказалась от выступлений. Первые ноты были хриплыми, напоминали шум воды, поднимающейся со дна старого колодца, но затем напряжение спало, и голос Бриз полился свободно, выводя нежную мелодию и проникновенные слова «Младшей сестрички».
Прости меня, Джеб!
Когда она закончила, зал стоя приветствовал ее овацией, ревом одобрения, которого так недоставало в последние годы ее душе. Сдерживая слезы Бриз поклонилась залу в пояс. Ее светлые волосы опустились до самого пола, а затем, когда она выпрямилась, водопадом потекли по спине.
Кланяясь, Бриз надеялась, что Джеб вновь выйдет на сцену, но этого так и не произошло. Аплодисменты постепенно затухли, и люди начали вставать со своих мест и направляться к выходу.
Музыканты наперебой стали поздравлять Бриз. Подошел Мак и крепко обнял.
– Ты не забыла, как это делается, – хриплым голосом сказал он.
– Я только помогала Джебу. – Бриз принялась искать его глазами.
– Конечно.
Мак поспешил присоединиться к остальным музыкантам – Скиту, Терри, Камерону и Буллу, которые без обычных шуток и смеха направлялись к своим гримерным, собираясь выпить холодного пива. Бриз тоже двинулась за кулисы, но чем дальше она шла, тем больше замедлялись ее шаги. Пространство за сценой, обычно заполненное техниками и администраторами, журналистами и праздношатающимися, сейчас казалось странно тихим и пустым.
Наконец Бриз увидела того, кого искала. Он стоял далеко от сцены, уткнувшись лицом в бетонную стену и закрывая голову руками. Все его тело тряслось. У Бриз сжалось сердце. Она сделала шаг вперед, и Джеб, должно быть, ее услышал.
– Уходи. Я не хочу, чтобы ты меня видела.
Как страус, прячущий голову в песок, он, наверное, надеялся, Что его никто не заметит. Но только не она. Не Бриз.
– Нет, Джеб!
Издав сдавленный звук, он обернулся, оторвался от стены и бросился в ее объятия.
– Я любил ее. Я так ее любил… но Боже, я любил ее не в дурном смысле.
Бриз не знала, что он имеет в виду, и не хотела этого знать. Опустив голову Джеба себе на плечо, она крепко прижимала его к себе и утешала:
– Все пройдет, детка, все пройдет.
Сквозь рыдания она с трудом понимала, что он говорит.
– Я больше не могу, Мейнард. Ты же слышала их сегодня. Пока не найдут того, кто ее убил, они никогда мне не поверят. – По телу Джеба пробежала дрожь. – Когда мы были детьми и отец бил меня ремнем или палкой, Клэри вот так же обнимала меня и говорила: «Он не хотел, Джеб», – даже когда прекрасно знала, что он хотел. Но она всегда так делала… как и я для нее, до тех пор пока…
– Я знаю.
– Рэйчел умерла, а затем Клэри… Когда я встретил Сюзанну, я хотел…
– Все будет в порядке, – пообещала Бриз и снова крепко обняла его, словно любимого ребенка. Пусть Джеб наконец-то выплачется после смерти Клэри и выплеснет свою скорбь, которую он заключил в какой-то монументальный мавзолей.
Прошло довольно много времени, прежде чем Джеб начал приходить в себя.
– Сейчас я начну икать, словно пятилетний малыш после истерики, – не глядя на нее, сказал он.
– Не волнуйся.
Подняв голову, он смотрел на нее до тех пор, пока Бриз не спросила:
– Что?
– Наверное, завтра я не смогу смотреть тебе в глаза; ты будешь меня уважать?
– Всегда. – Она провела рукой по его мокрым щекам. – Трудно не уважать человека, которого любишь всем сердцем.
– Кто-то уже написал эту песню. – Он улыбнулся ей трясущимися губами. – Знаешь, Мейнард, ты сегодня была просто молодцом. Как сказал Шекспир: «О, она сумеет песней укротить медведя!» – И добавил: – Спасибо за то, что снова спасаешь мою шкуру.
– Не стоит благодарности. – Она обняла его рукой за талию, стараясь приноровиться к его шагам. – Хотя я готова поверить, что ты сделал это специально, ковбой.
* * *
Опоздав на последний рейс, Сюзанна провела в мотеле возле аэропорта ужасную бессонную ночь. С рассветом она уже была возле касс. Выяснив, что на первый утренний рейс билеты уже предварительно проданы, Сюзанна призвала на помощь уиттейкеровскую надменность и, многозначительно посматривая на свой живот, тут же добилась места у окна. В восемь утра она вылетела в Сан-Франциско.
Сюзанна просто не знала, куда еще деваться. Не знала, как предупредить Джеба.
После открытия приюта она с ним не разговаривала и не знала, где он находится. Да и будет ли он рад ее появлению?
Что перевесит? Желание Дрейка отомстить Джебу за смерть Клэри или отцовская любовь? Предпочтет ли он Сюзанну или свои воспоминания? Ее детство, да и зрелые годы не внушали на это больших надежд.
Но до тех пор пока он не передаст дневник Клэри в прессу или пока не проведет в молчании достаточно времени, чтобы можно было понять, что он этого не сделает? Сюзанне придется просто ждать. Она не представляет, что еще можно сделать.
Приехав домой, Сюзанна обнаружила, что входная дверь не заперта. Сердце ее учащенно забилось. Лесли всегда заботилась о своей безопасности.
– Лес! – позвала Сюзанна.
К ее удивлению, из гостиной с чашкой кофе в руке появился взъерошенный Майкл.
– Добро пожаловать домой! Для твоей матери это была трудная ночь. – Он провел рукой по небритой щеке. В таком виде Майкл казался более грубым, более мужественным и напоминал Сюзанне Джеба. – Около полуночи она мне позвонила, огорченная какой-то вашей ссорой, но она была уже хороша, и я мало что понял из того, что она рассказала. Что-то о Дрейке и Клэри, что он что-то ищет…
– Наверное, она снова весь день пропьянствовала. – Сюзанна двинулась вверх по лестнице. – Я сейчас все сделаю.
– Она не в себе, Сюз.
Лесли лежала, свернувшись калачиком, на своей постели, одна ее рука, словно засушенный цветок в книге, торчала между подушкой и щекой. В воздухе пахло перегаром.
Сюзанна прикоснулась к волосам матери:
– Это я, Лесли. Я видела Дрейка, и, к счастью, все кончилось хорошо. – Лесли открыла один глаз и посмотрела на Сюзанну мутным взглядом. – Я не должна была говорить то, что сказала. Я тебя люблю. Что бы ни произошло.
Лесли перевернулась на спину:
– Звонил Джеб Коуди.
Сердце Сюзанны бешено забилось.
– Он оставил номер телефона?
– Он звонил не один раз, – пробормотала Лесли. – Наверное, да, не в первый раз, а потом… Не было бумаги… Я сказала, что запомню. – Она посмотрела на Сюзанну. – Прости… Не могу вспомнить.
– Ты уверена, что это был Джеб?
Лесли зевнула.
– Говорит он или поет… Кто еще может быть с таким голосом.
– Мама, я не сержусь – сейчас не сержусь, – но все это зашло слишком далеко. Тебе нужна помощь.
Перевернувшись на живот, Лесли зарылась лицом в подушки.
– Майкл обо мне позаботится.
Сюзанна подождала, пока она уснет, затем направилась вниз, испытывая одновременно отчаяние – из-за матери – и надежду – потому что звонил Джеб. Сделав несколько шагов, она остановилась. А что, если он звонил не из-за ее посланий, а для того, чтобы сообщить ей, что с ним уже говорил Дрейк?
Майкл подал ей дымящуюся чашку с кофе.
– С ней будет все в порядке, Сюз. Ей всегда было трудно переносить стрессы.
– Лесли и саму жизнь плохо переносит, – сказала Сюзанна, не желая упоминать о Джебе. Он положил руку ей на плечо:
– Знаешь, ты не сможешь заставить ее принять твою помощь.
Благодарная за его участие, Сюзанна прислонилась к Майклу:
– Несколько лет назад она было совсем опустилась, и я сама отвезла ее в санаторий. Я так надеялась, что она сумеет себя переломить. – Она помолчала. – Но она не смогла. Она всегда где-то находила бутылку – даже в этом доме.
– Особенно в этом доме.
Сюзанна отстранилась:
– О чем ты говоришь?
– О том, что ты ждала ее падения. Как и она сама.
Она подошла к окну и стала смотреть вдаль, время от времени отпивая глоток кофе, который был слишком горячим.
– Ты, конечно, вправе об этом говорить. Она тебе вчера позвонила, и ты приехал. Всю ночь не спал. И все еще здесь – пьешь кофе и пытаешься ее оправдать.
– Не совсем так, – возразил Майкл и подошел к окну. – Я приехал потому, что я ее друг. Так же как и твой. – Забрав у Сюзанны чашку, он поставил ее на стол. – Сюзи, с алкоголизмом трудно смириться. В этом отношении вы ничем не отличаетесь от любой другой семьи. Вы с Дрейком стараетесь скрыть ее порок, со стыдом опускаете взгляд – и этим только делаете хуже.
Сюзанна закрыла лицо руками.
– Я знаю, что должна сделать, но это очень трудно – хотя бы на время отпустить ее на волю. Предоставить ей возможность самой осознать проблему и самой найти решение. Я пыталась ей сказать, что она рискует потерять тех, кого любит, что она останется одна. Пыталась ее испугать. – Она махнула рукой в сторону лестницы. – И посмотри, что случилось.
– Я знаю. Но какой здесь может быть выбор? – Он отвел ее руки от лица. – Она уповает на твоего отца, а еще больше на тебя. Она стала бы уповать и на меня, если бы я дал ей такую возможность. Давай вырвем страницу из книги жизни Дрейка – дадим ей возможность самой о себе заботиться, Сюз. Заставим ее стать взрослой, перестанем подбирать за ней игрушки.
Как подозревала Сюзанна, Майкл упоминал сейчас себя для того, чтобы помочь ей справиться со своими чувствами. Немного успокоившись, она подошла к телефону. Он прав. Она в первую очередь заботилась о своем душевном спокойствии, скрывая пьянство Лесли и эгоцентризм Дрейка, сама пряталась от трудностей за рассуждениями о том, что они ее родители и она должна им все прощать.
Она предоставит Лесли свободу и не станет выяснять, любит ли ее Дрейк. Есть два человека, которые наверняка знают маршрут Джеба: Бриз Мейнард и Джон Юстас. Без всяких колебаний Сюзанна набрала номер старика.
– Наверное, вы смотрели новости по телевидению, – сказал Джон Юстас, когда она представилась.
Сюзанна не смотрела, и ее сердце сжалось в ужасном предчувствии. Когда же она узнала, что Джеб ушел со сцены, ей стало еще хуже.
– Я надеялся, что он придет в себя, по крайней мере, в отношении Клэри, но я ошибался, – встревоженно говорил Джон Юстас.
Он любезно сообщил ей номер телефона Джеба в Атланте, и, пообещав сделать все, что можно, и поблагодарив старика, Сюзанна решила дозвониться во что бы то ни стало. Когда в трубке послышался голос Бриз Мейнард, Сюзанна сжала кулаки:
– Мне нужно поговорить с Джебом.
– Он не может подойти к телефону.
– Я подожду.
– Он спит, мисс Уиттейкер, но…
– Я снова должна оставить свой номер? И конечно, вы скажете ему, что я звонила! – Сюзанна помолчала. – Будите его. Я должна поговорить с ним сейчас же.
Голос Бриз стал тише, как будто она прикрыла трубку рукой.
– Он правда спит. Он совершенно вымотался. Доктор дал ему снотворное.
Терпение Сюзанны лопнуло, и она повысила голос:
– Постарайтесь его разбудить!
– Вы меня неправильно поняли.
– Нет, я правильно вас поняла.
– Я сама собиралась вам позвонить, – хриплым голосом сказала Бриз Мейнард, – но пресса атаковала меня все утро и весь день, а вечером…
– Я слышала о том, что произошло вчера вечером. От Джона Юстаса.
От гнева и раздражения Сюзанна то сжимала, то разжимала кулаки. Она далеко ушла от тех великосветских привычек, в которых ее обвиняла Бриз. Хотя, с точки зрения Бриз, это недостаток.
– Я поняла: вы ревнивая и чересчур властная женщина, пытающаяся подавить Джеба в тех случаях, когда речь идет обо мне.
– Вы совершенно не правы, – мягко сказала Бриз.
Это утверждение заставило Сюзанну остановиться.
– Вы нужны Джебу, – сказала Бриз, – больше, чем кто-либо другой, даже Джон Юстас. – Она вкратце рассказала подробности о происшедшем на концерте, о том, что было за кулисами. – Я никогда так сильно за него не беспокоилась, – закончила она. – Я знаю, что у нас с вами есть свои сложности, но я верю – в этом отношении я полагаюсь на вас, потому что у меня нет выбора, – мы обе желаем Джебу только добра.
– Да, – согласилась Сюзанна.
– Тогда, пожалуйста, помогите ему, Сюзанна.
Она не стала спрашивать как. Выбор теперь казался совсем простым: не трястись над Лесли, не ждать реакции Дрейка, а следовать велению своего сердца. Она должна проявить преданность не своим родителям, а отцу своего ребенка, человеку, которого любит.
– Джеб падает в колодец, – прошептала Бриз Мейнард, – у которого не видно дна.
