Текст книги "О Сюзанна!"

Автор книги: Ли Райкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Бриз села и откинула волосы назад. Несколько секунд она смотрела на Джеба, как будто стараясь прочитать в его взгляде нечто такое, в чем он не захотел признаться, затем встала с постели и мимо Джеба прошла в гостиную.

Джеб последовал за ней.

– И что ты собираешься с этим делать? – Она автоматически заняла его сторону, признав его невиновность. – Что мы можем этому противопоставить?

Он знал, что она имеет в виду.

– Сюзанна вовсе не такая несгибаемая, как хочет казаться, и не так влюблена в меня, как ты думаешь. Она говорит, что не хочет больше меня видеть, и, когда я уходил из ее дома, она говорила как будто искренне.

Остановившись только для того, чтобы зажечь одинокую лампу на краю стола. Бриз принялась расхаживать по комнате. Темная мебель из дерева грецкого ореха, обитые шелком стены, мягкие бирюзовые диваны и полосатые стулья.

Нахмурившись, она потерла большим пальцем ладонь руки:

– Что ты к ней испытываешь? Только без дешевой патетики.

– Между нами кое-что было, но все это в прошлом. – Джеб провел пальцем по шраму на губе. – Я совершенно точно не собираюсь связывать себя с женщиной, которая носит чужого ребенка. – Он поморщился от собственных слов. – Я думаю, что выразился предельно ясно. Кроме того, у меня и так полно неприятностей с туром и с альбомом. Новых мне не надо. – Джеб повернулся спиной к окну, к великолепному виду, открывающемуся на залитую светом арку и текущие под ней темные воды Миссисипи.

– Значит, все? – спросила Бриз.

– Так точно, мэм.

Явно удовлетворенная этим, она впервые за последние дни по-настоящему ему улыбнулась. Второй концерт в Сент-Луисе прошел даже хуже, чем первый, хуже, чем последняя встреча с Сюзанной Уиттейкер. Джеба это просто пугало. Он смотрел, как Бриз садится за фортепиано и начинает играть первые такты мелодии, которые он слышал в прошлые ночи. Мелодия была из числа тех, которые люди начинают напевать сразу после того, как услышат. С хорошим текстом она вполне может стать хитом.

– Спой мне что-нибудь, Джеб.

Он встал сзади и положил ей руки на плечи. Чтобы привести себя в соответствующее настроение, он сначала некоторое время напевал мелодию без слов. Обычно он сочинял с гитарой в руках, но на этот раз Джеб не стал приносить ее из своей спальни, где она лежала на кровати, застеленной одеялом с индейской звездой. Когда пришли слова, он попытался их остановить.

–.. Чему-то, – пел он, – у бедного парня, такого, как я. – В груди заныло, и Джеб замолчал.

– Продолжай.

Покачав головой, он убрал руки с плеч Бриз и отступил на шаг назад, словно хотел отодвинуться подальше от только что пропетых слов, рождающихся в его голове.

– Пока не получается, – пробормотал он. – Я еще буду над этим работать.

Если все получится, это будет хит, может быть, даже недостающая песня для второго альбома, которая даст ему название. Или он расстанется с навязчивыми строками, как расстался с Сюзанной Уиттейкер.

– Джеб!

– Я ложусь спать.

Она догнала его в коридоре. Их комнаты были рядом, и Джеб несколько секунд стоял и смотрел в глаза Бриз, полные веры в него. Сейчас даже Джон Юстас ему не верит.

– Не беспокойся, – сказала Бриз.

– Я не беспокоюсь. По крайней мере в том смысле, в каком ты думаешь.

– Я хорошо знаю, как обращаться с такими женщинами, как Сюзанна Уиттейкер.

– Мейнард, не лезь в это дело. Она поцеловала его в щеку:

– Не волнуйся, ковбой, – и проскользнула в свою комнату, оставив дверь открытой, словно приглашая его войти.

Глава 12

На следующее утро, когда горячее солнце Сент-Луиса заглянуло в окна гостиной и Джеб Коуди ушел в душ в другой конец коридора, Бриз Мейнард решила позвонить в Сан-Франциско. Код города и не значащийся в справочнике номер телефона она помнила наизусть еще с того времени, когда Джеб в первый раз остался с Сюзанной Уиттейкер.

Голос в трубке был тихим и невыразительным, как у больной.

– Что вы хотите, – без всякого приветствия сказала Бриз, расхаживая с трубкой по комнате, – за свое молчание?

– Это мисс Мейнард? – холодно спросила Сюзанна, как будто ждала звонка.

– Джеб сказал мне, что вы беременны.

Молчание.

Бриз повернулась к окну, любуясь искрящейся на солнце аркой, находящейся не далее чем в квартале от гостиницы, и сверкающей водой под ней.

– Не надо притворяться, мисс Уиттейкер. Даже светские женщины могут залететь. – Бриз показалось, будто она услышала на другом конце провода учащенное дыхание. – Он также сказал мне, что ребенок не его.

– Он предпочитает так думать.

– Могу добавить, что это неудивительно. За последний год по меньшей мере трое знакомых мне звезд кантри имели аналогичные неприятности от женщин, которых едва знали.

– Я не собираюсь доставлять неприятности ни ему, ни себе, а меньше всего – его еще не родившемуся ребенку. – Сюзанна сделала паузу. – Но вы вводите меня в искушение. Я уже почти хочу, чтобы его портрет появился на первых полосах всех газет.

– Если вы хотите, чтобы его компакт-диски получили этим летом пятерную платину, – пожалуйста. И если хотите помочь мне организовать его новый тур осенью. Давайте, давайте – вы увидите, как я смогу использовать ваше аристократическое происхождение.

– Почему вы так меня не любите?

Бриз бросила короткий взгляд на закрытую дверь ванной.

– Было время, когда мы с Джебом вместе кувыркались в постели, и это не так-то просто забыть. Если вы понимаете, что я имею в виду. – Немного помолчав, она спросила: – У вас есть доказательства этой беременности?

– Это исключительно мое личное дело, мисс Мейнард. Почему я должна говорить о нем с вами?

Бриз сразу почувствовала к ней уважение. В гневе или из-за болезни Сюзанна Уиттейкер говорила несколько напряженным тоном, но, тем не менее, она великолепно дала понять Бриз, чтобы та убиралась ко всем чертям.

– Сколько уже длится беременность? – продолжала настаивать Бриз.

– Около восьми недель.

Бриз внезапно почувствовала острый приступ зависти, хотя она и не хотела бы таскать за собой ребенка по гастролям – по крайней мере сейчас.

– Тогда, вероятно, вы сейчас испытываете утренний приступ тошноты. Или какой-нибудь другой болезненный симптом. – Она опустилась в стоящее возле камина мягкое кресло, обитое бирюзовым шелком. – Но я думаю, что такая женщина, как вы, со скуки вступившая в связь со знаменитостью и столкнувшаяся с незапланированной беременностью, кто бы ни был в этом виноват, сможет преодолеть нынешнее болезненное состояние ради собственного будущего.

– Что вы имеете в виду?

– Я читала, что у многих богачей состояния существуют в основном на бумаге, так что меня не удивит, если я узнаю – когда по моему поручению изучат ваше финансовое состояние, – что на самом деле у вас есть трудности. Хоть вы и сидите на Калифорния-стрит, но в любую минуту можете потонуть.

Ей показалось, что Сюзанна ахнула.

– Сколько будет стоить, – продолжала Бриз, – ваше молчание по этому вопросу… плюс гарантия того, что вы в будущем и близко не подойдете к Джебу Стюарту Коуди? – Для пущего эффекта она помолчала. – Бог с ней, с бесплатной рекламой. На самом деле мне бы очень не хотелось найти в прессе упоминание о ребенке или хотя бы свидетельство того, что Джеб находился с вами после тех беспорядков в Сан-Франциско…

– Да как вы смеете!

– Все имеет свою цену, мисс Уиттейкер. Она может измеряться в деньгах, может в чем-либо другом. Если честно, я предпочла бы заплатить вам сейчас, прежде чем какой-нибудь бульварный листок введет вас в искушение забыть о ваших высоких идеалах.

– Мы говорим о невинном ребенке. Моем ребенке! – сказала Сюзанна и бросила трубку.

За спиной Бриз раздался какой-то шорох. Все еще держа в руках телефонную трубку, она с улыбкой на лице обернулась и увидела стоящего в коридоре Джеба. Вокруг его узких бедер было намотано толстое гостиничное полотенце. Лицо Джеба пылало яростью.

Свою ошибку Бриз поняла слишком поздно. Вместо победы ей теперь придется столкнуться с новым испытанием на прочность.

Прошло несколько дней, а Сюзанну все равно продолжало трясти.

Конечно, инсинуации Бриз Мейнард оскорбительны. Но что, если бы у нее и в самом деле не было ни копейки? Что, если бы она оказалась на месте той девушки, которая во время метели в Нью-Йорке просила у Джеба автограф? Или даже той, на чью грудь он поставил свою подпись? Что, если бы она была какой-нибудь несчастной официанткой где-нибудь в баре при отеле, которая один раз уступила своему «звездному» обольстителю, поддалась его обаянию? А затем оказалась бы беременной, без работы? Если не принимать во внимание разницу в доходах, ситуация была бы очень похожа на ее собственную.

Оставшись без средств существования, Сюзанна не могла бы оплачивать квартиру и была бы вынуждена просить пристанища у своих родных, которые могли бы не только осудить, но даже отречься от нее, и тогда она оказалась бы на улице, как та еще нестарая женщина, которую они с Джебом встретили во время метели – без перчаток, в одном рваном свитере. Женщина, которую они накормили по его настоянию.

Но, слава Богу, она не бедная и не бездомная.

Тем не менее Сюзанна никак не могла расстаться с подобными мыслями.

Сейчас она твердой походкой шла по Калифорния-стрит. Она попросила водителя такси высадить ее на Полк-стрит, в нескольких кварталах от дома, чтобы купить продуктов в своей любимой лавке. Однако, по правде говоря, ей просто хотелось пройтись пешком, чтобы собраться с мыслями, а кроме того, навестить Миранду. Приблизившись к своему дому, Сюзанна сразу нашла взглядом брошенную машину – дом Миранды.

Сначала она не заметила худую женщину, которая мыла кузов машины. Но тут женщина выпрямилась и посмотрела на нее. Остановившись на тротуаре, Сюзанна выдавила из себя улыбку и, представившись, сказала:

– Вы мама Миранды? Она приходила меня навестить. Играла в моем саду. Надеюсь, вы не против?

– Я говорила ей, чтобы она оставалась… дома. – В серо-голубых глазах женщины появилась озабоченность. Вероятно, она решила, что Сюзанна социальный работник.

Сюзанна подошла ближе. Мать Миранды казалась хрупкой, но ее открытый взгляд излучал силу. Ее потертые джинсы вместо ремня были подпоясаны веревкой, голубая блузка казалась слишком тесной, но одежда женщины была чистой, как и ее руки.

– Боюсь, что я не раз отсылала Миранду домой с грязными руками. Я прошу прощения. В следующий раз она обязательно сначала их вымоет.

– Я не хочу, чтобы она к вам ходила.

– Я не вижу вреда в нашей дружбе, – сказала Сюзанна. – Миранде очень нравится в саду, и она там в безопасности, не на улице.

– Я уверена, что вы так считаете. – Женщина окинула гостью критическим взглядом, отметив оранжевое модельное платье-рубашку из льна и дорогие сандалии с трехцветными оранжево-зелено-кремовыми ремешками. – А я полагаю иначе. Мы с дочерью в безопасности тогда, когда находимся вместе.

– Миссис… – Сюзанна замолчала, не зная, как к ней обращаться.

– Черил. – Женщина с решительным видом сложила руки на груди, словно ей предстояло защищать брошенную машину. – Если вы хотите обратиться к властям, я не смогу вас остановить. Но если они заберут моего ребенка…

Сюзанна дотронулась до ее руки, и женщина съежилась.

– Я никому не буду говорить. – Она протянула сумку, в которой лежал батон итальянского хлеба, сыр и немного вырезки. – Вот, пожалуйста, – подражая Джебу, сказала Сюзанна. – Я бы хотела купить вам поесть.

Черил повернулась к ней спиной.

– Нам не нужна ваша милостыня. Оставьте нас в покое, – и она пошла к своей старой черной машине. – Оставьте мою дочь в покое. С нами будет все в порядке. Скоро мой муж найдет работу, и все будет хорошо.

Через несколько минут Сюзанна, все еще потрясенная встречей, стояла в своей гардеробной, распахнув настежь двери шкафов. Сегодня вечером предстоит благотворительный обед, посвященный сбору средств в пользу Комиссии по искусству; Сюзанна уже слышала, как Лесли ходит по второму этажу, шурша юбками и время от времени останавливаясь у зеркала, чтобы посмотреть на свое отражение.

Раздевшись догола, Сюзанна еще раз обшарила шкафы и в конце концов остановилась на платье, которое собиралась надеть с самого начала. Оно было сшито специально для такого события.

В этом длинном, до полу, бутылочно-зеленом шелковом платье, перехваченном на одном плече старинной золотой застежкой, и с обнаженным другим плечом Сюзанна казалась себе чувственной – и стройной. Она внимательно, посторонним взглядом рассматривала себя в зеркале, пытаясь определить, заметна ли легкая округлость ее живота. Нет, еще слишком рано, решила она, окинув себя еще одним критическим взглядом. В конце концов, все будет в порядке. Даже ее карие глаза в таком платье будут казаться зелеными.

Теперь надо подумать о прическе. Сюзанна зачесала волосы наверх, закрепив их на макушке золотой розеткой. Она надеялась, что такой стиль, несколько смахивающий на ампир, ей идет. Осталось наложить макияж. Полная боевая раскраска не повредит. Никто не должен заметить круги под глазами из-за недосыпания и бледность кожи из-за беременности, которую ей до сих пор удавалось успешно скрывать от Лесли.

Теперь, когда Сюзанна решила до конца жизни остаться матерью-одиночкой, она не могла дождаться конца первой трети своей беременности.

В дверь позвонили, и, окутанная облаком дорогих духов, она пошла открывать.

Вошел отец, бодрый и моложавый. Шелковая рубашка с гранатовыми запонками была ему очень к лицу. Сюзанна обняла это существо из другого мира, которое ее мать все еще обожала. К стыду Сюзанны, и она тоже – причем примерно с тем же самым результатом.

– Сюзи. – Слегка прикоснувшись губами к ее щеке, он отстранил ее от себя. – Ты сегодня выглядишь превосходно. Нервничаешь?

– Я уже несколько недель повторяю перед зеркалом свою речь. Теперь мне даже не нужен суфлер. Он слегка повернулся, заставляя ее замолчать:

– Я думаю, что Майкл следует за мной по пятам. Я видел, как он выбирал на улице место для парковки. Надеюсь, ты не возражаешь, что я занял место в твоем гараже?

– Ты знаешь, что оно твое.

– Дрейк! – громко позвала Лесли. Удостоверившись, что все взгляды обращены на нее, она стала спускаться по лестнице, окутанная облаком темно-вишневого шифона, но с чрезмерно открытой грудью и ногами.

Посмотрев, как ее родители целуют воздух, Сюзанна с облегчением услышала еще один звонок и пошла открывать дверь Майклу, довольная тем, что у нее появилась возможность не видеть дальнейшее.

С этого момента вечер плавно покатился как по рельсам, однако происходящее не доставляло ей никакого удовольствия. Еще задолго до того, как Сюзанна выступила с речью на банкете и уселась, чтобы выслушать приглашенного оратора, известного искусствоведа из нью-йоркского Метрополитен-музея, ей уже захотелось очутиться в постели. Прикрывая свою невоспитанность ладонью, она принялась зевать.

– Устала? – Сидевший рядом Майкл наклонился к ней. – Мы уйдем пораньше. Вся эта суета скоро кончится. – И он заглянул ей в глаза.

Она тут же сосредоточила взгляд на его запонках из оникса.

После той ночи, когда она оставила Джеба в спальне на втором этаже, Майкл избегал любых упоминаний о нем. Сюзанне еще предстояли объяснения. И скоро: или Майкл, или Лесли, или Дрейк обратят внимание на ее состояние. Особенно Дрейк – ведь он врач.

Но зачем тогда откладывать? И Сюзанна приняла решение.

Однако она так и не смогла избавиться от своих обязанностей председателя, и они уехали уже около двух часов ночи. Лесли и Дрейк опять спорили, на этот раз сидя на заднем сиденье машины Майкла.

– Мы могли бы взять такси, Дрейк, – говорила Лесли. – Молодым людям, возможно, захочется заглянуть на какую-нибудь вечеринку.

– Мы едем домой, – надеясь все же избежать споров, сказала Сюзанна.

– И я тоже, – твердо сказал Дрейк. Он настоял на том, чтобы остановиться в гостинице, а не у Сюзанны. В это время Майкл с трудом выбирался из длинного ряда лимузинов, такси и обычных автомашин, выстроившихся перед мемориальным музеем де Янга в парке Золотых Ворот, где проходил банкет. Руки Майкла уверенно лежали на руле недавно купленного черного «ягуара».

– Мне кажется, нужно немного выпить на ночь, – настаивала Лесли. – Где-нибудь в укромном месте с романтическим видом на город.

– У меня рейс рано утром, и к тому же я живу по восточному времени.

– Но Дрейк… – Лесли погладила Дрейка по рукаву пиджака. Сюзанна заметила этот жест, рассматривая в зеркале заднего вида свои синяки под глазами. – Я так хочу, чтобы мы стали по крайней мере друзьями.

– Сколько раз тебе говорить, Лесли? Я любил свою жену, и теперь, когда она умерла, вместе с Клэри умерла часть меня самого. То, что у нас с тобой было, кончилось. Пожалуйста, прекрати.

– Но если бы мы попытались…

Он только отмахнулся, закурил сигарету и задумчиво посмотрел на пробегающие мимо городские улицы.

– Почему, черт возьми, ты не можешь этого понять? Зачем ты поселилась в Гринвиче совсем рядом с нашим домом? Все твои подруги уже давно видят в тебе беспомощного прихлебателя и безнадежного романтика…

– Дрейк! – Сюзанна посмотрела на Майкла, лицо которого сохраняло каменное выражение.

– Это правда, – сказал отец. – С женщинами ее возраста это всегда проблема. Они считают, что брак – это навсегда.

– А любовь? – пробормотала Лесли.

– Все, что у нас было, кончилось, когда ты нырнула в бутылку. Я не собираюсь проходить через это снова, какими бы доводами ты ни руководствовалась. Так что сделай мне одолжение – смени тему. – Дрейк погасил сигарету. – Мои извинения, Сюзанна, Майкл.

– Вечер был долгим, – без осуждения сказал Майкл.

Когда они подъехали к гостинице, Дрейк, коротко попрощавшись с Лесли, вышел из машины с обещанием скоро позвонить Сюзанне. Было слышно, как ее мать сморкается в темно-вишневый кружевной носовой платок.

Сюзанна подумала, что Лесли одевается не по возрасту, пытаясь сравняться с Клэри, чьей элегантности она всегда завидовала. Зачем она все время пытается снова заинтересовать Дрейка? Когда он сказал «наш дом», он имел в виду «мой с Клэри», а не «мой с Лесли», хотя дом был одним и тем же.

Когда они добрались до дому, Сюзанна предложила выпить капуччино, но Лесли отвергла ее предложение.

– Пожалуй, я отправлюсь спать. – Все еще явно потрясенная, она поцеловала сначала Сюзанну, затем Майкла. – Дрейк просто устал. Вчера он весь день оперировал, затем летел сюда из Нью-Йорка. Смена часовых поясов, – сказала она и поплыла вверх по ступенькам.

Со вздохом сбросив туфли, Сюзанна прошла в гостиную, зажгла свет и со злостью ткнула кулаком в диванную подушку.

Майкл остановил ее:

– Сядь. Расслабься. Я приготовлю нам выпить.

– Перье, пожалуйста. – Она посмотрела в сторону лестницы, чтобы убедиться, что Лесли уже ушла. – И кусочек лимона. А себе налей что хочешь.

– Ладно.

– Ключ от шкафчика с напитками на нижней полке. Там, где стаканы. – Он ведь уже это знает, сообразила Сюзанна.

В напряженном молчании они сели на софу и принялись отпивать по глотку из своих бокалов. Через некоторое время Майкл, кажется, наконец обратил внимание на состояние Сюзанны.

– Она ничего не может с собой поделать, Сюзанна.

– Я знаю.

– И он тоже.

Она повернулась к нему и поджала под себя ногу.

– Но они говорят друг другу ужасные вещи.

– И что же в этом нового? – сказал Майкл, очевидно, пытаясь вызвать у нее улыбку.

– Я слушаю это уже много лет. Больше я не могу этого выдерживать.

– Но есть ведь и положительная сторона. Они не так уж часто встречаются.

– Да, конечно! – сказала Сюзанна, отпивая глоток шипучего напитка.

– Сюз, что случилось? Не считая третьей мировой войны на домашнем фронте?

Она почувствовала себя неловко.

– Ничего особенно страшного.

– Коуди? – сказал он.

Сюзанна потерла колено. После того как Майкл видел Джеба в ее доме, она отвергала все его приглашения. Она обещала себе, что сегодня объяснится.

– В определенном смысле, – согласилась она.

– Ты его любишь?

У Сюзанны перехватило дыхание, она мертвой хваткой вцепилась в зеленый шелк платья, оставляя на нем влажные отпечатки пальцев.

– Меня это не очень удивляет, – помолчав, сказал Майкл. – Я видел, как ты на него смотрела. Мне хотелось думать, что мне показалось, но я ошибся.

– Если это тебе поможет, то я скажу, что мы вряд ли снова встретимся. Перед его отъездом мы поссорились. Не думаю, что нам обоим стоит добиваться новой встречи.

– Но?.. – спросил он, уловив ее интонацию.

– Я… – Сюзанна мяла шелк до тех пор, пока Майкл не взял ее за руку. – Я не могу хранить это при себе. И не должна – потому что я рада тому, что случилось, а если мы остаемся друзьями, ты должен об этом знать. – Она откашлялась. – У меня будет ребенок.

– Что будет?

– Я беременна.

Сюзанна поняла, что он высчитывает сроки.

– Это Джеб, – сказала она, не дожидаясь его вопроса.

– Боже мой! Это точно?

– Абсолютно.

Он сжал ее руку:

– Лесли знает?

– Нет. Ты первый, не считая Джеба. – «И Бриз Мейнард», – подумала она.

– И что он собирается с этим делать?

– Ничего.

Майкл тихо выругался.

– А ты что собираешься делать?

– Я всегда хотела ребенка. – Не глядя на него, она улыбнулась. – Я не становлюсь моложе. Тридцать один год, не замужем… Не думаю, что в меня начнут бросать камни, хотя…

– Послушай! В определенном смысле мы уже несколько лет вместе. – Он обхватил ее за плечи, ожидая, когда Сюзанна посмотрит на него. Голубые глаза Майкла были серьезными, легкий мускусный аромат его одеколона, казалось, окутывал ее как теплое одеяло. – Давай поженимся. Я предлагал тебе это и раньше. Выходи за меня замуж, Сюзанна.

Услышав его слова, Сюзанна онемела. Не в силах выговорить ни слова, она молча смотрела на Майкла, пораженная этим предложением. Предложение Бриз Мейнард ему явно уступало.

– Мои родители будут в восторге, да и тебе они нравятся, я это знаю. – Сюзанна кивнула. – Также и твои. Когда они свыкнутся с тем, что у них появится внук, может быть, это их даже сблизит.

Она покачала головой:

– Нет, Майкл.

– Почему же нет?

Сюзанна махнула рукой:

– Ты знаешь, какие они. Ты сегодня их видел, слышал их разговор. А ведь когда-то они любили друг друга.

– И что же?

– Ты назвал мне главную причину, по которой мы не должны жениться. Как ты думаешь, что с нами будет? Мы любим друг друга, Майкл, но мы не влюблены. – Встретив расстроенный взгляд голубых глаз, она обхватила руками его лицо. – Если ты женишься сейчас на мне, беременной от другого мужчины, что будет с нами через пять лет? Или через десять? Даже через два?

– На этот вопрос никто не может ответить, Сюзанна.

– Я знаю, но я не хочу брать на себя риск… ранить тебя, повторив судьбу моих родителей.

Он отстранился, мягко отведя ее руки от своего лица, и встал. Глаза Майкла были печальны, губы твердо сжаты.

– Я ненавижу его за то, что он с тобой сделал.

– Не вини Джеба.

– Что он за человек? – спросил Майкл и тут же сам себе ответил: – Самовлюбленная, эгоистичная, низкопробная суперзвезда, калиф на час.

– Майкл, пожалуйста, не говори того, о чем потом будешь сожалеть.

– Пожалуйста, не защищай его.

Сюзанна встала, и они в молчании дошли до входной двери. Майкл повернулся и, едва касаясь губ, поцеловал ее на прощание.

– Подумай о моем предложении, – прошептал он.

– Я уже дала тебе Окончательный ответ.

– Через несколько дней я спрошу тебя снова.

Во второй раз Сюзанна тоже сказала «нет», и расстроенный Майкл ушел прочь. Сюзанне было искренне жаль его, но она говорила правду. Удовлетворившись меньшим, чем они заслуживали, можно только подорвать дружбу.

Честно ли она поступила, не сказав все про Джеба? Она ведь не сказала, что любит его, по крайней мере не сказала прямо. Хотя позволила Майклу самому сделать подобный вывод.

* * *

– Стадли! – прошептала Сюзанна, посмотрев на копошащегося у нее на коленях крошечного щенка. Сегодня был день ее еженедельной благотворительной работы в частном приюте для животных, и сейчас щенку как раз захотелось приласкаться и поиграть. Сидя в старом кресле-качалке, Сюзанна размышляла о том, что ей так же нужно к кому-то прижаться, как и маленькой дворняжке, которая сейчас своим шершавым языком лизала ее руку.

Крепче прижав щенка к себе, Сюзанна принялась дразнить его, называя тем именем, которое только что ему дала. Щенок был очаровательным – совсем как Джеб, и если бы Сюзанна себе это позволила, то уже давно бы по уши влюбилась в малыша.

Заигравшись, щенок чуть не упал с ее коленей. Сюзанна улыбнулась. Она всегда любила кошек и собак, морских свинок и лошадей, – любила такой любовью, какой ей всегда недоставало в отношениях с собственными родителями, поскольку Сюзанна постоянно боялась, что ее отвергнут. Сейчас щенок печально смотрел на нее темными глазами – совсем как у Миранды. В своем приблизительно трехмесячном возрасте – по собачьим меркам, думала Сюзанна, он, наверное, подросток – Стадли казался очень неуклюжим, и она боялась, что его никто не возьмет. Рано или поздно его придется перевести в питомник графства, и Сюзанне не хотелось даже думать о том, что с ним тогда произойдет.

На миг ей пришла в голову мысль забрать его домой.

В знак благодарности щенок тут же написал ей на колени.

Подняв его высоко в воздух, Сюзанна засмеялась, а малыш лизнул ее в лицо.

– Извинения приняты. – Она еще раз погладила его по гладкой шерсти и вытащила из кармана брюк промокший собачий корм.

Каждую пятницу Лесли уверяла, что Сюзанна сама напрашивается на неприятности, отправляясь на своем светло-коричневом «бентли» в кишащий бандитами пригород «только для того, чтобы возиться с грязными животными, у которых полно блох и бог знает каких болезней». И каждый раз Сюзанна игнорировала ее протесты.

– Если ты живешь в моем доме, Лес, – все время говорила она, – живи по моим правилам.

Какое смелое заявление! На самом деле Лесли прекрасно знала, как обойти эти правила, к тому же у Сюзанны их было не так уж и много, но она знала, что матери постоянно надо обязательно об этом напоминать. Сюзанне и самой нужно время от времени получать пинок в зад, но это совсем другая история. Сейчас Сюзанна чувствовала себя слишком уставшей и нездоровой, чтобы толкать Лесли к какой-либо цели или хотя бы заставлять ходить на еженедельные собрания анонимных алкоголиков, которые мать всегда ухитрялась «пропускать».

Сюзанна пришла к выводу, что в последнее время просто избегает Лесли, чтобы та не заметила ее беременности до тех пор, пока Сюзанна не будет в состоянии сказать ей об этом сама.

Поцеловав толстенького щенка в нос, она поместила его обратно в проволочную клетку – одну из многих, где содержались бездомные щенки, – и осторожно закрыла дверь. Малыш жалобно заскулил.

– Я вернусь. – Сюзанна то надеялась, что по ее возвращении он уже найдет себе дом, то молилась, чтобы этого не случилось.

Раньше работа в приюте ей очень нравилась, но с недавних пор ее отношение несколько изменилось, ей стало чего-то недоставать.

Как и Лесли, думала Сюзанна, ей нужна какая-то новая цель. Что-то такое, что помогло бы ей стать полноценной матерью.

Всю дорогу домой щенок не выходил у нее из головы. Как и Джеб Стюарт Коуди. Было несколько странно сравнивать его с брошенной собакой, но ведь она сама видела поток нелицеприятных статей в прессе. Во время недавнего концерта в Фениксе Джеб покинул сцену под предлогом, что не может сдержать кашель, но, как утверждалось в статье, многие считают, что он теряет свой знаменитый голос. Всего за один день до этого, в Филадельфии, он в первый раз отложил выступление. А его второй альбом? Джеб сказал интервьюеру, что альбом уже готов и выйдет, как и предполагалось, в сентябре, но в прессе ходили слухи, что он никак не может собрать этот альбом и медленно скользит под уклон.

Сюзанна повернула на Калифорния-стрит, и в ее памяти вдруг возникли последние слова Клэри: «Помоги ему».

Заведя машину в подземный гараж и выключив двигатель, она откинулась на кожаном сиденье. Можно допустить, что она ошиблась в Клэри. Пусть Клэри любила всех дурачить, пусть она лгала ей насчет Джеба. Но в ту ночь, когда он играл «Глубокую реку», в ту ночь, когда они занимались любовью, Сюзанна поверила, что уж он-то говорит правду. Но так ли это? Может быть, манипулировать людьми – это их семейная черта? Или, может быть, после своей размолвки с Клэри и смерти жены и ребенка он просто боится вступать с кем бы то ни было в серьезные отношения?

Тем не менее, он ей небезразличен. И, несмотря на все подозрения, Клэри небезразлична тоже. Сюзанна любила свою подругу, свою мачеху, и по-прежнему по ней тосковала. Сюзанна испытывала настоящее отчаяние из-за того, что убийца Клэри до сих пор не найден, что с тех пор, как полиция отвергла показания единственной свидетельницы, не найдено никаких новых следов. Она положила руку на свой чуть округлившийся живот. Клэри и Дрейк пытались родить ребенка, но забеременела именно Сюзанна, и она к Рождеству родит здоровое дитя.

Племянницу или племянника Клэри.

Через Джеба ее ребенок будет связан кровными узами с Клэри. Теперь наконец она знает, как ему помочь. В отличие от Клэри или Джеба она всю жизнь пользовалась привилегиями. Сюзанна вспомнила бездомную женщину, которую они с Джебом встретили в Нью-Йорке; вспомнила свою готовность дать этой женщине денег; вспомнила, как он сказал: «Нужно чинить незаметно». Они ее накормили. И он отдал ей свое пальто.

Несмотря на все их разногласия насчет Клэри или ребенка, в одном он был прав. Сюзанна до сих пор не имела представления о настоящей благотворительности. Вспомнив о матери Миранды, она решила, что и сейчас не имеет. Но ничего, не все сразу.

Она сумеет почтить память Клэри и выполнить ее просьбу помочь Джебу, пусть даже ему не нужна ее помощь. Так же как и она сама.