Текст книги "О Сюзанна!"
Автор книги: Ли Райкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Глава 17
В конце концов Сюзанна поняла, что Джеб не ответит на ее звонки. За две недели она оставила сообщения на фирме грамзаписи в Теннесси, в фан-клубе и в компании Бриз Мейнард в Нэшвилле. В общем, по всем адресам и телефонам, которые были напечатаны в выходных данных его первого альбома. Однако добраться до Джеба оказалось невозможно.
Сначала она думала, что он получил эти послания, но после той встречи на открытии Дома Коуди решил игнорировать ее.
Однако пресс-конференция Бриз Мейнард, которую та проводила от имени Джеба, заставила ее усомниться в этом. Бриз вела пресс-конференцию очень энергично и профессионально; впечатление несколько смазывали лишь ее пышная фигура и длинные светлые волосы, взлетавшие вверх всякий раз, когда Бриз делала какое-то движение. Она говорила очень осторожно, обтекаемыми фразами, а когда отвечала на вопросы корреспондентов, всячески старалась защитить Джеба.
С учетом того, что в газетах, на радио и телевидении продолжали появляться враждебные сообщения, Сюзанна предположила, что Бриз просто усилила оборонительную линию, воздвигнутую вокруг Джеба. Ну, а учитывая их личные отношения, она, конечно, тем более не спешила передавать Джебу сообщения Сюзанны.
Еще раз прочитав статью о Джебе в сан-францисской вечерней газете, Сюзанна положила ее рядом с собой на диван. Лесли уже отправилась спать, жалуясь на головную боль. Сюзанна подозревала, что голова у нее действительно болела, но это скорее было результатом схватки с бутылкой, а не спортивной тренировки, которую Лесли, вероятно, придумала. Несмотря на постоянные приглашения, она уже несколько дней не появлялась в приюте.
А помощь Сюзанне была нужна. Одной воспитательницы и одной беременной основательницы явно недостаточно. Теперь, когда все спальни были заполнены, а заявки продолжали поступать, у Сюзанны не было времени даже присесть.
Сейчас она сожалела о том, что не приняла приглашение Майкла поужинать.
– Я беспокоюсь о тебе, – говорил он сегодня, заехав в приют. – Только работа и никаких развлечений. Отдохни сегодня вечером.
– Не могу. Лесли нуждается в присмотре.
Майкл оставил вопрос открытым:
– Если передумаешь – позвони. Сюзанна подняла трубку. В последнее время она стала еще больше уважать Майкла, который по-прежнему оставался, преданным другом. Кажется, теперь он уже меньше переживал по поводу их неудавшегося романа – если это можно было так назвать. Чтобы не причинять боль Сюзанне, он даже прекратил нападки на Джеба. К тому же Майкл был единственным человеком, который понимал ее отношение к Лесли.
Тем не менее она позвонила не ему.
Решив, что не позволит Бриз Мейнард оставить за собой последнее слово, Сюзанна по справочной Эльвиры узнала нужный номер и тотчас же набрала его. Тянущиеся секунды казались ей бесконечными. Она уже несколько недель думала о том, чтобы позвонить Джону Юстасу, о котором часто вспоминала. Если сейчас кто-то и может пробиться к Джебу, так это его дедушка.
Услышав его резкий голос, Сюзанна впервые за последние дни улыбнулась.
– Как я понимаю, вы звоните насчет моего внука?
– О вас я тоже думала, – сказала она, улыбаясь его прямоте и пытаясь скрыть свои собственные чувства. – Думала о том, как вы там.
– Скриплю как старая телега. – Джон помолчал. – Если вас это интересует, я все лето ничего от него не получал.
Удивленная Сюзанна почувствовала, как ее улыбка гаснет.
– А я воображала, что вы с Джебом вместе совершите хотя бы одно путешествие.
– Он не считает нужным приезжать домой. Вероятно, он в Нэшвилле, у Бриз Мейнард, которая стережет его, словно свора собак.
– У вас, случайно, нет ее домашнего телефона?
– Это вам ничего не даст.
Можно было не спрашивать почему. В голосе старика эхом отдавалось ее собственное огорчение.
– После той кутерьмы в Нью-Йорке эта женщина не соединяет его даже с собственным дедушкой. Я ее не виню, – печальным тоном пояснил он. – У Джеба большие неприятности, и все, что она делает, чтобы ему помочь, меня устраивает.
– Но вы были бы ему таким утешением!
– Мы с Джебом сейчас не во всем согласны, и я уверен, что она считает, будто из-за меня у него до небес поднимется кровяное давление. Так что она принимает мои сообщения, но, конечно, никогда их не передает. Это случается не в первый раз, – пояснил он, – и я думаю, что и не в последний. Бриз действует по принципу: чем меньше я знаю, тем лучше. И это верно, потому что пресса время от времени появляется в Эльвире, надеясь получить информацию, которой у меня нет благодаря ее бдительности. – Старый доктор снова помолчал, затем сказал: – Это Клэри могла выворачивать чужие жизни наизнанку, и прежде всего жизнь Джеба.
Упоминание о Клэри, в котором звучало осуждение, заставило Сюзанну вздрогнуть. Зная отношение Джона Юстаса к своей внучке и помня об их тогдашней ссоре, Сюзанна решила, что не станет снова защищать Клэри, особенно после того, как прочитала ее дневник и выслушала объяснения Джеба.
– Мне жаль, что у вас с ним проблемы, – сказала она.
– А как ваши проблемы, мисс Сюзанна?
– Ну, я… Все складывается не очень хорошо. – Она не знала, что еще сказать.
– В последний раз, когда мы говорили с Джебом, он сказал, что это принципиальная проблема.
Сюзанна положила руку на живот. Она была согласна с Джебом.
– Пожалуй, принципиальнее не бывает.
– Раз проблема определена, вы уже на полпути к ее решению. – Джон Юстас подождал, не скажет ли она что-нибудь еще, но Сюзанна промолчала. – Я дам вам номер телефона Бриз Мейнард, который не значится в справочнике. Желаю вам удачи. Мы очень приятно провели время в Сан-Франциско, и я готов подтвердить все, что тогда сказал, в надежде, что вы не обратите это против меня.
Когда Сюзанна заверила его, что не станет этого делать, Джон Юстас сказал:
– Знаете, мой внук очень гордый. И слово «принципиальный» застряло у него в горле, словно сломанная кость. Если хотите знать мое мнение – он свяжется с вами, когда залижет свои раны, причиненные Клэри и полицией. Когда снова выйдет на дорогу и начнет делать то, что дает ему хорошее самочувствие.
– Значит, вы считаете, что мне не надо звонить?
– Это исключительно на ваше усмотрение, мисс Сюзанна. – Его голос вновь стал грубее, словно старик, как это иногда делал Джеб, пытался скрыть свои чувства. – Но я скажу вам вот что: для тех, кого он любит, мой внук всегда делает то, что считает необходимым. Вы подумайте об этом, ладно?
* * *
Звонил телефон. Этот раздражающий звук скорее всего означал новые неприятности, поэтому Джеб вновь опустил голову и принялся выводить на нотной бумаге новые знаки. Он вновь вернулся к работе над песней – по крайней мере это так называлось. После «Богатой девушки» он долго не мог написать ни строчки и уже начинал бояться, что никогда не напишет.
Страх вновь охватил Джеба, и он в отчаянии швырнул карандаш в стену. Снаружи температура воздуха уже достигла рекордно высокой отметки, и система кондиционирования в доме Бриз работала с перегрузкой. Голый по пояс, Джеб неподвижно сидел в музыкальной комнате, поставив босые ноги на табурет.
– Господи, почему бы тебе не раздеться и не пойти поплавать в бассейне? – В комнату вошла Бриз; в полосатом бело-зелено-розовом купальном костюме, ей как будто было совсем нежарко. – Если бы я была мужчиной и у меня были бы такие ноги, как у тебя, я бы ни за что не стала прятать их под жаркой материей.
Взгляд Джеба был устремлен на струны гитары. Он не хотел выходить из дома, где безвылазно находился уже неделю.
– У тебя великолепные ноги.
– Премного благодарна. – Она подвинула гитару и села на освободившийся табурет. – Звонили из «Джерихо». Если точнее, звонил твой новый продюсер. – Прежний ушел после того, как Джеба допрашивали в нью-йоркской полиции. – По его советуя только что звонила в офис, чтобы оттуда обзвонили радиостанции насчет эфирного времени. И агентов тоже. – Она заглянула ему в глаза. – Пора, Джеб. Ты знаешь, что пора.
– Спасибо вам всем за советы, – сказал он. – Я ведь всего лишь босс.
– Мы с тобой об этом уже говорили. Выпуск сингла дает хорошую рекламу альбому. – Это была обычная практика – готовить почву для будущего альбома. – Ты достигнешь верхних строчек в списке популярности еще быстрее, чем в прошлый раз.
– Может быть.
Она уперлась руками в бедра.
– Ты сам говорил, что скандал Клэри обеспечивает бесплатную рекламу.
– Даже больше, чем нужно. – Он уже несколько дней как перестал читать газеты и смотреть телевизор. – Господи, Мейнард! Неужели ты думаешь, что сингл принесет какую-то пользу? Телефоны будут надрываться каждую минуту до самого отъезда в тур. У меня уже и так почти постоянная головная боль, а нам еще нужно отладить шоу, решить, куда поставить «Глубокую реку».
– Перестань ходить вокруг да около, Джеб. Ты просто не хочешь, чтобы Сюзанна Уиттейкер услышала «Богатую девушку». Ты мог бы об этом подумать еще тогда, когда писал текст.
– Возможно, она уже ее слышала. – «В тот вечер в приюте», – подумал Джеб. – Тем не менее да – я предпочел бы выпустить другую песню.
– Эта задает направление альбому – причем так решил именно ты. Баллада эмоциональная, трогательная. А предварительная продажа билетов на тур на нуле. Надо ли говорить, что сейчас ты вызываешь у публики не так уж много симпатий? Скандальная известность превратила в пепел недавно обретенную славу.
Слегка оттолкнув Бриз, Джеб подошел к французской двери, ведущей из музыкальной комнаты на лужайку, и посмотрел вдаль – на виднеющийся угол плавательного бассейна и густые заросли, скрывающие его от любопытных глаз.
– Как только я появлюсь на сцене, у меня будет поддержка публики. – Внутри все ныло. – Я покажу им такое представление, что заставлю их себя полюбить.
Издав раздраженное восклицание, Бриз резко повернулась и вышла из комнаты. Ее босые ноги зашлепали по выложенному мексиканской плиткой коридору. Джеб подошел к двери, собираясь закрыть ее и продолжить работу, как вдруг Бриз неожиданно вернулась. В руках у нее был большой холщовый мешок.
– Ругательные письма, – сказала она, вывалив его содержимое на пол. – И есть еще один – его я не донесу. Утренняя доставка. Я наняла двух временных секретарей для работы в здешнем офисе и еще двух – для работы в городском только для того, чтобы они отсортировали обычную грязь от реальных угроз, о которых должна знать полиция. Тебе угрожают убийством, между прочим. Так что не говори мне, что тебе не нужна хорошая пресса. И хорошая охрана, когда мы свалим в этот тур.
– И все письма ругательные?
– В лучшие дни соотношение три к одному. Например, после моей пресс-конференции в Нью-Йорке. Или когда полиция отпустила тебя домой. В остальные дни письма почти исключительно злобные.
Опустившись на табуретку, Джеб обеими руками провел по волосам.
– Я никогда не делал Клэри ничего плохого, – сказал он, вспомнив и обвинения Сюзанны. – Никогда и пальцем до нее не дотронулся, кроме как с любовью. – «С братской любовью, – подумал он. – С самой чистой любовью». – Я точно ее не убивал. Но кто же, Господи, ее убил?
Переступив через разбросанные конверты. Бриз притянула его голову к себе и заглянула в глаза.
– Я не знаю. Будем надеяться, что полиция скоро его найдет.
Сначала это его не заботило. Даже сама мысль о том, чтобы узнать правду, причиняла ему боль – как воспоминания о Рэйчел и ребенке. Как возвращение в Эльвиру. Сюзанна все это изменила, перевернула его ощущения.
– Только не сдавайся, – сказала Бриз.
– Тебе ли это говорить?
Нахмурившись, она отпрянула от него:
– Ты пытаешься облегчить боль, сорвав зло на мне?
– Я пытаюсь тебе объяснить, что если бы ты не сдалась, то смогла бы пережить то, что случилось с группой, и выйти из передряги в полном порядке. И ты была бы сейчас на самом верху – там, где Реба Макинтайр, Эмили Харрис, а теперь Триша Иервуд и Кейти Маттеа. Возможно, если ты начнешь об этом думать, то перестанешь обо мне так беспокоиться.
– Я думаю, что ты хочешь сделать мне больно.
– Бриз… – Она уже прошла полпути по коридору, когда он соскочил с табуретки. – Черт возьми, подожди, Бриз!
– Делай свое дело, ковбой, а я буду делать свое. «Богатая девушка» должна выйти завтра.
* * *
Сюзанна уже слышала эту песню – в тот вечер в Доме Коуди, когда голос Джеба доносился до нее снизу, а Сюзанна сидела в темноте на постели Миранды и плакала, сожалея о том, что не поверила ему.
Сейчас она стояла в дверях и слушала нежную мелодию «Богатой девушки», которую в последние дни передавали по всем радиостанциям. Только что диск-жокей сказал, что песня занимает седьмое место в рейтинге музыки в стиле кантри и постепенно поднимается вверх, хотя и не так быстро, как ожидалось. Радостно-медоточивым голосом ведущий начал рассказывать о проблемах, которые возникли у Джеба с прессой, с его фанатами и, конечно, с полицией, и Сюзанна перестала слушать.
– Это песня мистера Коуди, – сказала Миранда, отрывая взгляд от сидящей у нее на коленях куклы Барби. Рядом лежала коллекция кукольных платьев, из которой, как успела заметить Сюзанна, Миранда уже выбрала красную мини-юбку и желтую блузку. Высунув язык от усердия, девочка натягивала на одну ногу куклы черную туфельку, а на другую – синюю.
– Да, – наконец сказала Сюзанна, – его. – И отправилась вниз, чтобы понаблюдать, как шумно играют в «Монополию» дети школьного возраста, попутно поедая свежеиспеченные булочки, которые им приготовила Лайза – приютская воспитательница. На этой неделе у них начались занятия по школьной программе. Внизу по радио звучала песня Джеба – ее песня.
Зайдя на кухню, Сюзанна взяла пару булочек для себя и большой стакан молока для будущего малыша, затем прошла в столовую и выглянула в окно. Уже должна прийти Лесли, которая обещала перед ужином отвести младших детей на близлежащую игровую площадку.
– Хотите, я пойду? – Войдя в комнату, Лайза сразу заметила на лице Сюзанны озабоченное выражение. – У вас появятся морщины, и вы испугаете новорожденного, когда он появится на свет.
Сюзанна едва удержалась от улыбки:
– Вы правы. Да, мне хотелось бы, чтобы вы на часок отвели малышей в парк. Между прочим, Миранда просто в восторге от куклы, которую отдали дети вашей сестры. Спасибо, Лайза. Так приятно видеть ее улыбку.
– Ее мать сегодня проходит собеседование на должность секретаря. Надеюсь, что все пройдет благополучно.
– Я тоже.
Когда дети ушли на прогулку, Сюзанна проверила кастрюли на кухне, где Лайза готовила тушеную говядину и где поднималось тесто для хлеба. В желудке у нее заурчало, и Сюзанна решила остаться на ужин. В доме стало очень уютно, а шумная аудитория отвлечет ее от мыслей о Лесли. И о Джебе.
Как и предсказывал Джон Юстас, даже номер домашнего телефона Бриз не ответил. Сюзанна оставила столько сообщений, что их текстами можно было бы оклеить стены приютской гостиной, и даже написала одно письмо, содержащее в основном извинения за их последнюю встречу.
После ужина Сюзанна задержалась в приюте. Она то помогала матерям убирать в столовой, то разговаривала с Лайзой, то наблюдала за тем, как гадают. От предложения погадать себе Сюзанна отказалась – только потому, что предпочитала не знать своего будущего. Сюзанне совсем не хотелось идти домой – она знала, что может найти там Лесли, валяющуюся одетой на кровати или диване и дышащую перегаром. В конце концов, когда вечер уже подходил к концу, Сюзанна поднялась наверх, чтобы пожелать спокойной ночи младшим детям.
– Теперь я ложусь спать…
– Можно еще попить, мама?
– Мне нужно в туалет.
– Когда папа снова придет с нами жить?
Услышав последний вопрос, Сюзанна остановилась в дверях. Голоса других детей, занятых подготовкой ко сну, утешали ее и подготавливали к будущему материнству. Почувствовав, как зашевелился ребенок, она приложила руку к животу.
– Да ты сова! – пробормотала она, надеясь, что ее еще не рожденный сын или дочь услышит, как детям желают спокойной ночи, и тоже захочет спать. Но от слов Миранды ее улыбка увяла. Исследуя систему социального обеспечения, посещая другие приюты, Сюзанна поняла, что социальная помощь может разделять семьи. Если бы отец Миранды жил вместе с ней и ее матерью, то их семья не смогла бы получать то пособие, которое она сейчас получала, по крайней мере, в том же объеме, а по правилам приюта они вообще не смогли бы находиться в Доме Коуди.
Сюзанна ввела это правило в интересах безопасности, а также для того, чтобы обеспечить помощью самых обездоленных – бездомных женщин и их детей. Но возможно, она поспешила, да и опыта не хватило.
– Папа все еще ищет работу. – Мать Миранды откинула волосы с лица дочери. – Он все еще в Иллинойсе. Он приедет, как только сможет.
– И тогда у нас снова будет дом?
– Надеюсь, что да.
– Мне здесь нравится, – сказала Миранда.
– Я знаю, душенька. Но мы же не можем остаться здесь навсегда.
Черил села и прижала к себе Миранду, а Сюзанна вспомнила, какой была эта женщина, когда она впервые ее увидела, – уставшей, худой и бледной. Месяц отдыха в сочетании с нормальным питанием сильно изменил ее внешность. Теперь мать Миранды казалась почти красивой.
– Почитай мне сказку, мамочка!
Сюзанна уже собиралась уходить. Нужно проверить, как там Лесли, но тогда неизвестно, устоит ли она перед желанием снова позвонить Джебу. В свое время Сюзанна слишком часто звонила Дрейку на работу, оставляя на автоответчике сообщения, и очень редко получала ответ. Сейчас, в коридоре, она замерла, услышав, как мать Миранды читает девочке рассказ из популярной детской книжки. История, которая всегда восхищает детей возраста Миранды, не оставила равнодушной и ее.
– Я надеюсь, вы не возражаете, – сказала Сюзанна, когда Черил ее заметила. – Мне всегда нравился этот рассказ.
Та улыбнулась:
– Мне тоже. Входите, садитесь.
Поколебавшись, Сюзанна уступила просьбам Миранды «сесть рядом со мной с другой стороны, не там, где мамочка».
– И Стадли тоже позовите.
– Стадли спит внизу, у огня.
– Тогда вы садитесь. – Миранда похлопала по одеялу.
Это была история про маленького черного котенка, которому не сиделось в своей корзинке и который вечно куда-то лазил, что-то исследовал – и постоянно терялся. А затем снова находился. Миранда хлопала в ладоши всякий раз, когда котенок возвращался домой.
К концу рассказа девочка уже почти заснула, а Сюзанна почувствовала, как к глазам подступают слезы. Как-то раз она уже плакала в этой комнате – впервые за многие годы, не считая дня смерти Клэри.
Сдерживая слезы, Сюзанна встала и благодарно улыбнулась Черил.
– Мне очень понравилось.
– Я рада, что вы к нам присоединились, – сказала Черил и, наклонившись, поцеловала Миранду, крепко обнявшую ее своими ручонками. Затем она кивнула, и Сюзанна, с некоторым трудом нагнувшись, тоже нежно поцеловала ребенка.
– Приятных снов, – сказала она.
– Вы тоже будете читать сказки своему ребеночку? – посмотрев на Сюзанну, спросила девочка.
– Обязательно.
Сюзанна быстро спустилась по лестнице, сняла с вешалки в передней свой легкий шерстяной блейзер и, коротко попрощавшись с Лайзой и подростками в гостиной, выскочила наружу. Ничего не видя перед собой, она подошла к своей машине и никак не могла попасть ключом в замок. В детстве Лесли никогда не читала ей перед сном и редко сама укладывала спать. К вечеру она часто бывала в таком состоянии, что ей было не до поцелуев и ласковых слов – разве что в свой собственный адрес. А что она сейчас найдет дома – через столько-то лет!
Отъехав от тротуара, Сюзанна услышала, как где-то в доме снова звучит песня Джеба. Он стал в приюте всеобщим любимцем, особенно после того, как появился здесь на открытии. Сюзанна нажала на сцепление. Недавно по радио диск-жокей сообщил, что в субботу, перед Днем труда[15]15
Первый понедельник сентября.
[Закрыть], Джеб отправится в свой второй американский тур. Она даже не представляла, где он сейчас может находиться.
Но в одном Сюзанна была уверена: что бы ни ждало ее дома, это будет не сообщение от Джеба.
* * *
В тот же самый день, в канун нового тура «Джеб Стюарт Коуди: Деревенские дороги», Джеб вслед за Бриз вошел в ее находившийся на первом этаже офис. Он недовольно поморщился при виде розовых штор и бледно-розовых стен – именно так Бриз решила оформить это просторное помещение. В комнате горел яркий свет, компьютеры излучали тепло, с которым не справлялись даже кондиционеры. Бриз стояла к Джебу спиной, как бы не замечая его присутствия. Но он уже обдумал то, что она сказала ему несколько дней назад, и принял решение.
– Доброе утро, леди, – сказал он временным сотрудницам, при его появлении оторвавшимся от своих компьютеров. Послав им ответную улыбку, Джеб повернул к себе Бриз: – Я должен поблагодарить своих фанатов. Покажи мне кое-что из входящей почты – хорошую часть. Пока я здесь, я подпишу ответы.
– Ты лучше перед отъездом закончи ту песню.
– Принеси мне почту.
– Если ты избавишь меня от нотаций перед моими сотрудниками – с удовольствием, – с вызовом сказала Бриз.
Джеб уже просмотрел две трети огромной пачки открыток, писем, конвертов с подарками, сделанными руками фанатов, – даже хорошая почта приходила мешками, – когда неожиданно натолкнулся на пачку розовых листков.
– Что за черт? – Пробежав глазами текст, он поднял глаза на Бриз и двух ее сотрудниц. – Неужели так всегда бывает с адресованными мне телефонными сообщениями? Ты просто бросаешь их в общую кучу? Или как?
Бриз не отрывала взгляда от листков бумаги:
– Этот мешок пришел из нэшвиллского офиса.
– Когда?
Не глядя на него, она пожала плечами:
– Я думаю, сегодня утром. Или вчера.
Джеб посмотрел на знакомое имя и номер телефона и, словно колоду карт, швырнул листки на стол.
– Посмотри на даты, Мейнард. Это же прошлая неделя! И позапрошлая. Сколько раз ей нужно позвонить, прежде чем ты обратишь внимание на то, что она пытается со мной связаться?
– Я не могу лично принимать каждый звонок, Джеб. – Она повернулась спиной к компьютерам и понизила голос в явной надежде, что остальные этого не услышат. – Перестань унижать меня перед моими секретарями. Эти послания записаны не моей рукой.
– Я полагаю, что о тех звонках, которые приходили сюда, ты попросту забыла.
– Она сюда не звонила. – Но щеки Бриз покраснели, и Джеб наклонил голову, пытаясь заставить ее взглянуть ему в глаза.
– Ты врешь.
Она хлопнула рукой по запискам:
– Она не звонила уже несколько дней.
– А где я был, когда она звонила?
– Работал, – сказала Бриз. – Или лежал в постели и прятал голову под подушкой – откуда мне знать? Ты был где-то в таком месте, что я не хотела тебя беспокоить.
– Черта с два!
– Она не принесет тебе ничего хорошего, Джеб.
Но она уже разговаривала с пустым местом. Резко развернувшись, Джеб промчался по коридору и устремился по лестнице в свою комнату, к своему личному телефону. Черт с ними, с этими ругательными письмами. Сюзанна звонила!
Когда Сюзанна приехала домой, везде было темно. Свет горел только на крыльце и в гараже. Поставив свой «бентли» рядом с арендованным Лесли черным «линкольном», который занимал большую часть маленького гаража, Сюзанна выключила двигатель.
Поднявшись на лифте к кухне, она прошла по коридору к парадной двери и просмотрела почту. Счета и реклама. От Джеба – ничего.
– Лесли! – позвала Сюзанна. Все равно объяснений не избежать. – Мама! – повторила она, не получив ответа.
Уже волнуясь, она поспешила вверх по лестнице. Лесли не было ни в ее комнате, ни в кабинете. Сюзанна почти добралась до третьего этажа, когда на площадке появилась заплаканная Лесли:
– Сюзанна, я думала, что ты уже никогда не придешь! Где ты была?
– Я осталась на ужин в приюте. Я звонила – никто не отвечал.
– Он бессердечный человек!
Он – это, конечно, Дрейк. Сюзанна открыла было рот, но не успела ничего сказать. Резкий запах виски чуть не свалил ее с ног. Отшатнувшись, она потеряла равновесие и начала падать.
Закричав, Лесли попыталась ее удержать. Она успела схватить Сюзанну за рукав, но рука Лесли тут же соскочила. Растянувшись на ступеньках, Сюзанна съехала на площадку второго этажа. Ударившись головой о стойку перил, она застонала, инстинктивно прикрывая обеими руками живот.
– Сюзи! С тобой все в порядке?
– Я… – Она втянула в себя воздух. Перед глазами плясали темные пятна. – Я не знаю.
Несколько мгновений она лежала неподвижно, стараясь справиться с дыханием и прислушиваясь к себе, в надежде, что не откроется кровотечение. Неужели она потеряла ребенка? Рядом суетилась Лесли, хватая ее за руки.
– Я тебя не толкала. Клянусь, я тебя не толкала! – со стоном сказала она.
– Со мной все в порядке. Правда. – Господи, хоть бы это оказалось правдой! Ее голова пульсировала от боли.
– Я расстроилась из-за Дрейка. Он позвонил, взбешенный новой песней Джеба Коуди, и, когда я предложила обсудить все это лично, он на меня накричал. Кричал, чтобы я оставила его в покое, что он… что он не любит меня и никогда не полюбит.
Несмотря на сильную боль в спине, Сюзанна выпрямилась и обняла мать.
– Я выпила совсем немного, – виновато сказала Лесли. – Всего лишь раз, перед тем как он позвонил. А он сказал, что я пьяница, жалкая пьяница и что я никому не нужна. – Она подняла взгляд на Сюзанну: – Я тебе еще нужна, правда? Я выпила совсем немного.
Сюзанна крепче прижала ее к себе, в то же время прислушиваясь к своей боли. В голове стучало уже не так сильно. Дыхание восстановилось.
– Лес, ты выпила больше. Гораздо больше.
Мать отстранилась от нее:
– Я же тебе сказала, что мне жаль, что ты упала! Я рассказала тебе, как ужасно Дрейк со мной обращался. А ты говоришь со мной совсем как он, – пошатываясь, сказала она.
Держась рукой за живот, Сюзанна встала и последовала вслед за матерью в гостиную. Подойдя к бару, Лесли повернулась. В руке ее была полупустая бутылка с джином.
– После этого я имею право немного утешиться. Меня окружают бесчувственные люди, моя собственная семья…
– Разве ты не понимаешь, что происходит?
Лесли не ответила.
– Ты настроила против себя Дрейка. Ты и меня настраиваешь против себя. – Сюзанна протянула руку к бутылке. – Где ты была весь день? И весь вечер?
– Здесь. Где мне еще быть?
– И ты не могла подойти к телефону?
– Я подошла, когда звонил Дрейк. И очень об этом жалею.
– Ox, мама! – Она потянула на себя бутылку, но Лесли ее не отдала, и Сюзанна уступила. Когда она отпустила бутылку, Лесли по инерции отшатнулась в маленький простенок между баром и аркой гостиной.
Потирая плечо с таким видом, как будто Сюзанна причинила ей ужасную боль, Лесли откупорила бутылку.
– Не делай этого! – сказала Сюзанна. Жидкость полилась в подставленный бокал, в котором уже плавал полурастаявший лед. Значит, она не особенно долго была наверху. Но что она там вообще делала, на территории Сюзанны? Лесли подняла бокал и выпила налитый джин.
– Ты убиваешь мою любовь к тебе, – сказала Сюзанна. – И убиваешь себя.
– Я совершеннолетняя и могу сама о себе позаботиться. – Спотыкаясь, она направилась к стулу.
Уже много лет Сюзанна не видела мать такой пьяной. Ее пагубная привычка снова усилилась, выпивки становились все чаще, и скоро между ними вообще не будет промежутка. Не будет покоя.
– Что ты делала в моих комнатах?
– Сюзи, не будь такой подозрительной, – заплетающимся языком проговорила Лесли. – Я обещала Дрейку, что поищу.
– Что поищешь?
– Я не шпионила. Клянусь, что нет. Но он сказал… – Голова матери упала на спинку стула. Сюзанна схватила ее за плечи:
– Что сказал Дрейк?
– Сказал… Клэри. Джеб Коуди… найти… улики.
Сюзанна похолодела:
– Какие улики? Откуда им быть в моем доме?
– Не знаю. Но Дрейк сказал…
– Что, мама? Скажи мне. – Сюзанна мягко встряхнула ее за плечи, и Лесли широко открыла полные боли глаза.
– Он сказал… Сюзанна знает.
Сюзанна отпрянула, мгновенно забыв о своей боли, о своем разочаровании в Лесли. Даже здоровье ребенка отступило на второй план, когда Сюзанна поняла всю опасность положения, в котором находится Джеб – в которое она его поставила, сама того не желая. «Я надеюсь, что они будут допрашивать его до тех пор, пока он не признается в убийстве моей жены», – сказал тогда отец. Полиция ничего не обнаружила. А Сюзанна обнаружила. И по ее бледному виду Дрейк об этом догадался.
Может быть, он не знает, что она нашла. Пока не знает.
Однако проклятые записи, которые могут сломать Джебу карьеру и выставить его в неприглядном свете перед полицией, лежат на чердаке у Дрейка. Для любого репортера, любого фаната будет достаточно даже намека. Возможно, в этот самый момент Дрейк как раз стоит на чердаке при тусклом свете одинокой лампы и держит в руках отнюдь не подвенечное платье Клэри.
Держит дневник.
Она должна добраться до этого дневника, добраться до Дрейка… прежде чем он успеет объявить о нем всему миру.
