Текст книги "Банкир"
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 77 страниц)
— К тому времени уже нет, — сказал Элдер. — Он увидел, что это серьезно. Настолько серьезно, что решительно отверг его. Получив согласие правления банка, между прочим.
— А теперь оно опять всплыло?
— Свежее, как маргаритка. Только на этот раз сумма больше.
— Ну? — Палмер помолчал. — Можно подумать, что они хотели обеспечить новый провал своего предложения.
— Нет, это не так, — сказал Элдер. — Просто прошел год. Их планы расширились, им нужно больше денег. Я могу это понять. А тебе разве не понятно?
— Пожалуй. Ладно, спасибо, Гарри.
— Что ты думаешь о вчерашнем спектакле в кабаре? — спросил Элдер.
— Мне больше понравился спектакль за столом.
— Вуди, ты превращаешься в недоверчивого молодого человека. Это, знаешь ли, хуже, чем недоверчивый старик.
— Я не недоверчивый. Просто любопытный.
— Тебе известно что-нибудь такое, чего я не знаю? — заинтересовался Элдер.
— Ровным счетом ничего.
— Не дурачь недоверчивого старика, Вуди.
— Даже и не думаю.
— В следующий раз, когда на тебя найдет очередной приступ болтливости, дай мне знать. — Внутренняя связь выключилась. Вирджиния Клэри смотрела на замолчавший интерком. — Что это все означает?
— Еще целый ряд щекотливых вопросов.
— Вы и Элдер были где-то вчера вечером?
— С Бэркхардтом и Мергендалом, с нашими женами и еще с несколькими гостями.
Она продолжала смотреть на интерком, но ее глаза слегка сузились. — Ваша жизнь чрезвычайно насыщена событиями, мистер Палмер, — произнесла она.
— Я опоздал на этот прием. Совершенно забыл о нем.
— В самом деле?
— В самом деле. Еще до приема со мной случилось нечто такое, что полностью выбило из головы все прочее.
Так как она молчала, Палмер наклонился к ней через стол, отодвинув в сторону бумаги:— Скажите же что-нибудь.
— Скажу, когда подумаю. — Она наконец подняла на него глаза. И Палмер увидел: она не только смущена, но и на грани гнева.
— Но это правда. Я совершенно забыл о вечере.
Через секунду на лице ее отразилось смущение. Она отвернулась, вздохнула.
— Дура я, — сказала она. — Даже не знаю, почему расстроилась. Разве не глупо? — Она искоса взглянула на него и снова отвела взгляд:— Пожалуйста, не обращайте внимания.
— А вы?
— Забуду, — пообещала она.
Они долго молчали.
— Черт побери, извините меня, — вырвалось у нее наконец. Она выпрямилась и постаралась улыбнуться. — Все в порядке. — И, переведя дыхание, решительно тряхнула головой. — Уже лучше. Теперь давайте ваши щекотливые вопросы. — Она снова ободряюще тряхнула головой, как бы подтверждая, что с ней действительно все в порядке.
— Ладно. — Он взглянул на середину стола, расчищенную им от бумаг. Пустое место выглядело так же уныло и обреченно, как и та мысль, которая владела сейчас Палмером. Почти машинально он сдвинул несколько случайных бумаг, заполняя пустоту.
— Моя идея кажется мне настолько хитрой и настолько безрассудной, что я не уверен — в здравом ли я уме, даже только допуская ее.
— Попробуйте на мне.
— Вы, пожалуй, единственный человек, на ком я отваживаюсь проверить ее правильность! — Он медленно провел рукой по лицу. — Какова будет ваша реакция, если вы услышите, что ДжетТех пытается вести переговоры о займе у нас необыкновенно большой суммы по низкой процентной ставке и на очень длительный срок?
— Насколько велика сумма?
— Ради вас же самой я не могу назвать вам ни сумму, ни процентную ставку. Вы понимаете?
— Да. Меня нельзя обвинить в разбалтывании того, чего я не знаю.
— Вот именно.
— Ну, тогда я бы предположила, судя по вашему разговору с Гарри Элдером, что они и не собирались получить этот заем.
— Так какой была бы ваша реакция?
— Я бы…— Она как-то растерянно посмотрела на него. Ее глаза медленно расширились, а рот полуоткрылся. — Я спросила бы себя…— Она покачала головой:— Нет.
— Продолжайте.
— Я спросила бы себя о Джо Лумисе, — сказала наконец Вирджиния высоким изумленным тоном. — Я спросила бы, что означает тот факт, что Лумис одновременно и за Джет-Тех, и за билль об отделениях сберегательных банков?
— И что вы ответили бы себе? — спросил Палмер.
— Я… я не знаю. Действительно, не знаю.
— Я тоже. — В огромном кабинете голос Палмера прозвучал мрачно. Он кашлянул. — Пока не знаю, — добавил он. Слова отдались приглушенным эхом в дальнем углу громадной комнаты. После долгого молчания Вирджиния встала. Ее лицо почти ничего не выражало, так, словно ничего не было сказано. Тем не менее Палмер угадал в этом нечто другое — нарочитую безучастность, демонстративно подчеркивающую, будто ничего не случилось. Бальзам на рану. Он слегка улыбнулся, и это движение почти болезненно растянуло его губы.
— Итак, — произнес он, просто чтобы сказать что-нибудь.
— Могу я помочь вам своими ответами? — спросила она.
— Пока нет. Вы, впрочем, уже помогли.
— Я хочу вам помочь.
— Я еще попрошу вас. Не беспокойтесь.
— Вы обещаете?
— Да, — заверил он ее.
— Тогда я возвращаюсь к своей машинке, — сказала она, — Ах да…
— Да?
Она сунула руку за ворот своего платья. — Здесь кое-что есть, — сказала она. — Вот. Это ваше. — Она вытащила его потерянную булавку и протянула ему.
— Бог ты мой! — Он взял булавку. — Спасибо.
Она кивнула:
— Я хотела оставить ее у себя.
— Только не там. Вы могли уколоться.
Она опять кивнула:
— Я знаю. — Она медленно повернулась и пошла к двери. — Напороться, так будет точнее. — Открыла дверь и вышла.
Глава тридцать вторая
Только к полудню секретарша Палмера наконец нашла Бэркхардта.
— Лэйн, — сказал Палмер в трубку, — давайте позавтракаем вместе.
— Я в другом конце города, Вуди.
— Я встречу вас там.
— Я не хочу заставлять тебя так далеко тащиться, Вуди.
— Ничего. — Палмер взглянул на пальцы своей левой руки, катающие галстучную булавку взад и вперед. — Через полчаса? Бэркхардт мгновение колебался.
— Тогда я сам приеду.
— Как вам угодно.
— 12.40. «Юнион лиг».
— Нет, — возразил Палмер, — какое-нибудь место, не забитое финансовыми типами.
— Секреты?
— Ничего определенного, — уверил его Палмер. — Что-то вроде отчета о текущих делах. Ближайшие несколько недель я буду в разъездах и хотел бы с вами посоветоваться кое о чем.
— Вуди, ты не нуждаешься ни в каких моих советах, ты знаешь это сам.
— Давайте встретимся в стороне от проторенной дороги. На Второй авеню, по-моему, в районе сороковых улиц есть ресторанчик, где можно закусить.
— Это уже так далеко от проторенной дороги, что дальше некуда, — сказал Бэркхардт. — Ладно, Вуди. Кажется, ты так и не перерос эту чепуху детективных романов.
— А кто-нибудь перерос? — спросил Палмер. Он опустил трубку прежде, чем Бэркхардт смог ответить. Нажал на кнопку городского телефона, узнал в справочной номер ресторана, позвонил и заказал столик.
Посмотрел на часы, увидел, что у него еще много времени, и откинулся в кресле. Слишком много времени, подумал он. У него было особое ощущение напряженности перед боем — обостренная реакция на окружающее, серии бесцельных, незначительных действий — отвлекающий маневр, что угодно, лишь бы удержать мысль от рывка вперед. Он кинул на стол булавку и следил за тем, как белый шарик-головка, быстро поворачиваясь, описывает широкую дугу. Затем он подтолкнул ее, наблюдая, как она снова начала вращаться.
С самого утра Палмер размышлял, правильно ли он сделает, если прямо выложит Бэркхардту свои подозрения. Много ли уже знает стреляный воробей? Если он еще ничего не знает, приведет ли его в ярость неожиданное сообщение, побудит ли к какому-нибудь действию, способному лишь повредить делу. Если же Бэркхардт что-то знает или чувствует, лишат ли его присутствия духа подозрения Палмера? Или же они покажутся ему высосанными из пальца и настроят его против Палмера?
Конечно, они выглядят неправдоподобно, настолько неправдоподобно, насколько это вообще возможно, и все же в них был смысл, убедился теперь Палмер. Да, самое ужасное, что в них все-таки был смысл.
Палмер взял булавку и попытался решить, что же с ней делать. Точно такая же была воткнута в его галстук. Можно положить лишнюю в стол или в карман. Или же просто выбросить в корзину. Почему бы и нет? Всего лишь кусочек металла с крошечной керамической круглой головкой. Неужели он настолько глуп, чтобы хранить эту булавку как память? Господи! Он же перепутает ее с другими булавками, и получится абсолютная нелепость. А она хотела сохранить ее. Зачем ей это?
Палмер опустил булавку в нагрудный карман и поднялся. Он быстро подошел к огромному окну и посмотрел на солнечный зимний пейзаж. Сентрал-парк, даже с обнаженными деревьями, выглядел спокойным и опрятным и таким идеально естественным, каким может быть только произведение рук человеческих. Некоторое время Палмер наблюдал за высокой блондинкой в яркокрасном пальто, которая вышла из магазина «Бонвит» и направилась к «Плаза». На этом расстоянии она казалась ростом около 180 сантиметров. Если бы не цвет пальто, это могла быть Эдис. У нее был такой же стремительный шаг борзой и светлые волосы, как у Эдис, и тот же угловатый взмах рук. Выглядела она в высшей степени привлекательно.
Интересно, что он почувствовал бы, подумал Палмер, если бы это в конце концов оказалась Эдис в новом пальто. Он поспешил прикинуть высоту ее каблуков. На таком расстоянии это было почти невозможно сделать даже с его острым зрением. Но что-то в ее походке убедило Палмера, что на ней туфли с очень высокими каблуками, по крайней мере такими же, как у Вирджинии Клэри. А Эдис очень редко носит каблуки выше пяти сантиметров. Значит, это не Эдис. Но она очень привлекательна.
Черт бы побрал эту историю, подумал Палмер, резко отворачиваясь от окна. Он пытается размышлять о слишком многих вещах сразу.
Палмер надел пальто и, выйдя из банка, направился на восток. Дошел до Второй авеню и довольно долго шагал по ней до ресторана — достаточно долго, чтобы выяснить, не следит ли за ним кто-нибудь.
Было не очень холодно, но порывы леденящего ветра били в лицо, и глаза у Палмера начали слезиться. Он остановился посреди квартала будто бы для того, чтобы взглянуть на витрину, и проверил, кто идет позади. Кварталом дальше он повторил этот прием.
Стоял один из тех морозных солнечных дней, которые выманивают на улицу множество народа. Люди шли на ленч или возвращались после ленча, шагая быстро и энергично, наслаждаясь чистым небом, искорками слюды в асфальте тротуаров, яркими отблесками солнечных зайчиков, вспыхивающих повсюду от окон проезжающих машин; они шли, наслаждаясь ветром, развевающим одежду. Палмер ничего этого не чувствовал.
Зато он почувствовал неуверенность в себе. Анализируя со всех сторон свои подозрения, выискивая в них ошибки, поспешные выводы, признаки глупости и даже явную шизофрению, он начал понимать, что имеет очень мало доказательств для подтверждения своей главной мысли. И если это так, то незачем преподносить ее Бэркхардту. Нужен был хотя бы один веский довод. Размышляя подобным образом, он вошел в телефонную будку на углу и позвонил своему маклеру. Их беседа была краткой, но кое-что прояснила для Палмера.
За полквартала до ресторана он снова проверил, не следит ли кто за ним, и не обнаружил ничего необычного. И тут ему пришло в голову, что независимо от того, справедливо или нет его подозрение, ведет он себя как идиот. Он вошел в ресторан в совсем уже кислом настроении, нашел свой столик и заказал виски.
К приходу Бэркхардта Палмер уже принялся за второй стакан. Хотя он был зол на старика за опоздание, он все же поддерживал предварительную легкую и бессодержательную беседу. Ресторан представлял собой тесное помещение, разделенное на две длинные, похожие на ножки буквы «Н» комнаты с узким проходом посредине. Когда-то давно стены были разрисованы карикатурами буквально на сотни людей. Иносказательные подписи под рисунками совершенно не помогали узнать кого-либо. Не будучи знакомым с прототипами, Палмер напрасно предполагал, что надо быть жителем Нью-Йорка, чтобы угадать объекты карикатур.
— …Ростбиф просто потрясающий, — говорил тем временем Бэркхардт.
— Об этом месте рассказал мне Гарри Элдер, — объяснил Палмер. — Я думал, вы тут бывали.
— Здесь? Никогда не бывал здесь раньше. — Бэркхардт отрезал большой кусок мяса, свернул его вилкой вдвое и, обмакнув в прозрачно-красный сок на тарелке, стал есть. — М-м… Очень даже вкусно.
Бэркхардт энергично жевал, проглатывал. Потом положил вилку и посмотрел на Палмера. Его блекло-голубые глаза, в которые были как бы воткнуты крошечные булавочные острия черных зрачков, показались сейчас большими. Уже не впервые Палмер подумал, почему, интересно, Бэркхардт всегда производит впечатление человека, идущего навстречу яркому солнцу и резкому ветру.
— Начинай, Вуди. В 1.30 я должен быть в городе.
— Простите, что вытащил вас сюда, когда ваше расписание настолько загружено.
— Чепуха. К чему вся эта секретность? Выкладывай.
Палмер пил маленькими глотками уже третью порцию виски.
— Мне кажется, я говорил вам, что в этом нет ничего секретного, — объяснил он. — Просто мне пришло в голову, что мы всегда едим в одних и тех же ресторанах, и…— Он пожал плечами. — Я хотел рассказать вам о стратегии моего ораторского турне. Я бы сказал, стратегии Мака Бернса.
— А как вы с ним ладите?
— Прекрасно.
— Рад слышать. — Бэркхардт говорил с набитым ртом. — Я знал, что у тебя достаточно гибкости, чтобы сработаться с этим маленьким греком.
Палмер молча съел кусок ростбифа. Потом:
— Ливанцем. Если вы так думаете о нем, зачем, черт побери, вы его нанимали?
— Пришлось. Он ключ к демократам.
— Демократы целиком за сберегательные банки и против нас. К ним не подойдет ни один ключ.
Бэркхардт покачал головой и проглотил недожеванный кусок.
— Не верю этому. Будь это так, Джо Лумис не пытался бы сам нанять Бернса.
Бэркхардт широко взмахнул рукой:
— Слухи дошли до меня прошлой весной. Джо хотел нанять Бернса для сберегательных банков. Если демократы так единодушны, зачем же тогда было тратить деньги на их сплочение? Кроме того, Бернс заведует отделом по связи с общественностью в нашем рекламном агентстве. Что может быть яснее?
— Кто вам сказал, что Лумис хотел нанять Бернса?
— Неважно. — Бэркхардт отрезал еще кусок мяса и начал его жевать. — Черт побери, ты ведь мог бы узнать сам. Арчи Никос намекал на это.
Палмер наклонился вперед и более пристально посмотрел на своего босса. — Никос — такой надежный источник информации?
— Боже мой, конечно. Надежный, как Гибралтар.
— Он так же близок к Лумису, как к вам?
— Я имею в виду только одно, — уверил Бэркхардт. — Когда он что-либо сообщает, это всегда точно. — Бэркхардт перестал жевать. — Что с тобой, Вуди?
— Простое любопытство.
— У тебя что-то на уме. — Бэркхардт медленно покачал головой:— Эти деятели, занимающиеся международными операциями, имеют для предложения только один товар: гарантию. Если они начнут водить за нос такие большие банки, как ЮБТК, где они достанут деньги для своей очередной операции?
— Есть и другие банки. И страховые компании, и благотворительные фонды. В стране полно денег, ожидающих умного применения.
— Вуди, будь взрослым. Как долго смог бы протянуть Арчи Никос, если бы он вводил в заблуждение свои основные денежные источники? В любом случае к чему, черт возьми, ты клонишь?
— Я сказал вам. Простое любопытство. Любопытно узнать, почему вы наняли Бернса?
— Прежде всего, чтобы его не нанял Лумис.
— И чтобы закрепить его за собой?
Бэркхардт кивнул:
— Удовлетворен?
— Чрезвычайно. Как никогда в жизни. Послушайте, — продолжал Палмер. — В моем турне больше не будет строгих правил маркиза Квинзберри [Маркиз Квинзберри основал в XVIII веке общество любителей бокса и разработал строгие правила этого вида спорта]. Я намерен бросать в сберегательные банки любое, что попадется под руку, если это будет достаточно тяжелым. Но прежде чем начать, я должен выяснить у вас, как далеко можно заходить.
— Так далеко, как тебе захочется. — Молочно-голубые глаза Бэркхардта прищурились, а зубы обнажились в усмешке. — В конце концов я всегда могу тебя уволить.
— В частности, — продолжал Палмер, как будто не слыша, — как далеко распространяется сфера деятельности наших директоров и их департаментов? Если я брошу кирпич, может ли он попасть в голову кому-нибудь из наших людей?
— Возможно. Мне, в сущности, безразлично.
— А как в отношении наших акционеров? — настаивал Палмер. — Я получил вашу санкцию в отношении директоров, а как же с пресловутыми вдовами и сиротами, которые владеют нашими акциями?
— Никакой проблемы.
— Мне нравится ваше отношение. Генерал накануне сражения говорит своим солдатам: «Они не могут причинить нам вреда». Объяснили бы все-таки, кто же держит крупные пакеты акций?
