Текст книги "Изродок (СИ)"

Автор книги: Леонида Подвойская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

– Ай, пустяки. Может, у вас…

– Да что я, бомж какой? Сколько? Не хотите говорить? Ну, вам же хуже! – уже улыбался Максим, отсчитывая пять сотенных купюр.

– Но это…

– Много? Если по курсу, то, наверное. А за обслуживание? А за заботы по обмену? И вообще, за заботу? Хоть и звезды, но думаю, вы бы каждого так.

– Звезды? Ка-акой звезды? – оторопела женщина.

– Вы что же, не узнали? Ну, тем более. Вы хотели меня проводить?

Врачиха, страшно стесняясь и краснея, провела его до регистрации, распрощалась и исчезла по своим делам. Насчет документов вновь пришлось заглядывать в глаза всевозможным контролером. Благо, рейс был не международный – обошлось без пограничников и таможенников. Уже сев в кресло у иллюминатора в сопровождении обожаемой улыбки стюардессы, он заглянул в билет. Фамилия его двойника! Кто назвал? Кто заказывал билет? Ну, врачиха, ну притвора! «Ка-акой звезды?». Вот ведь артистка, а? И бригаду она никакую не вызывала. Ждала, пока очнусь? Иначе скандалу не оберешься? Или… А самолет уже начинал разбег.

Он вскочил и рванулся в кабину экипажа.

– Торможение! Экстренное торможение! – Максим прожег своим взглядом обернувшихся на крик пилотов, и те повиновались. От резкого торможения стоящего между пилотами Макса кинуло на панель с какими-то тумблерами – он не разобрался с какими. Погрузившись на половину в мир пульсирующего электричества, Максим ругнулся и вернулся обратно в кабину. К сожалению, это не осталось незамеченным для экипажа – оба пилота выпучили глаза и на миг выпустили из рук управление. И лайнер, визжа стираемыми покрышками, начал забирать вправо. Несмотря на все попытки экипажа было ясно – до конца полосы самолет не остановится. И более того, он уйдет-таки вправо – во-он туда, к ангарам. И обязательно долбанется об один из них. С полными баками. Держать его надо! Как когда-то батьков. Да нет, не так! За хвост! Но нельзя удержать быка за хвост, если сам на нем и сидишь! Максим прыгнул вбок, просочился через борт кабины и оказался на бетонке. Инстинктивно, чтобы погасить собственную скорость, направил движение своей полевой сущности вниз, к земле, «донырнул» до какой-то скальной породы, и развернулся вверх – к свету. Видимо, это не заняло много времени – когда он оказался на взлетной полосе, лайнер все еще скрипел по ней же. Экипаж уже выключил двигали, и этот звук скрежета, сопровождающийся искрами из-под колесных дисков, раздирал нервы. И еще Максиму казалось, что даже отсюда были слышны крики обреченных пассажиров. Обреченных? Да как бы не так! Это там, в воздухе они были бы обречены. Если бы еще и Эйор. Да что все Эйор да Эйор! Максим врос в землю и мысленно схватил самолет за хвост. Если он мог мысленно подставлять по того здоровенного «Медведя» свое плечо, то почему же… Нет, он справился, но почувствовал, что вот – вот хвост просто обломится и будет еще хуже. И тогда он спал впереди уже съехавшего с полосы лайнера, окутал его тягучим, как желе, нет, лучше, как болотная трясина, полем. Вот так. Куда ты, дурашка? Во-от та-ак!

Лайнер отдавал свою кинетическую энергию полю Макса и оно, наливаясь все большей и большей силой, вдруг начало переливаться радостными цветами радуги. И даже когда самолет, обломав-таки колеса, лег на землю и остановился, юноша не почувствовал ни слабости, ни опустошения. Да оно и понятно – он больше взял, чем отдал. Хм… Понятно. Макс спохватился, что стоит голый на взлетной полосе, и кинулся к самолету. Возле кресла должен был остаться кейс, а в пилотской кабине – одежда. Хотя эвакуирующимся пассажирам было не до голого юноши, он решил все же не эпатировать их еще и этим – погрузился в землю и выбрался уже в пилотской кабине. Из экипажа в ней остались только пилоты, выполнявшие какие-то заключительные аварийные операции. Макс успел одеться к тому времени, когда они закончили и обратили на него внимание.

– Ну а теперь, вьюноша, пора держать ответ, – схватил его за шкирку капитан – большой широколицый, с широким же «боксерским» носом мужчина.

– Да я не против. Вот только кейс возьму! И давайте быстрее. Кажется мне…

– Ах, тебе все еще кажется! Леша, бери его чемодан. Только осторожно. Мало ли… И действительно, давай быстрее. Ну что? Все?

– Вот только этого и не было, – ответила стюардесса.

– Тогда давайте на выход.

Когда они вышли, ничего пока не сообразившие пассажиры, почему-то топчущиеся у самолета, начали аплодировать летчикам.

– Да гоните же их! – закричал в отчаянии Максим.

– Ну-ну, баловник, – пробурчал расцветший от аплодисментов командир. Куда бежать? Огня нет, вон транспорт едет.

– К ангарам! В ангары! Сейчас рванет! Бе-е-ги-и-те!

Несколько человек как-то неохотно побежали. Но большинство смотрело на невозмутимого сейчас капитана корабля и приближающийся транспорт – все эти пожарные, медицинские и эвакуаторские машины. А что касается этого крикуна – так не случайно его командир, как котенка какого за шкирку держит. Сдвинулся, наверное, малец, от страха. В отчаянии Максим зажмурился и попробовал мысленно найти проклятую бомбу – по каким-нибудь тикающим часам или мелкому пульсу электронного таймера. Но мешали какие-то гуляющие по фюзеляжу хаотические электрические поля. Не то от трения они возникли, не то что – то закоротило. Они были мелкие, неопасные для самолета, но затаившегося убийцу маскировали.

А если бы весь самолет вот так, как при торможении? Чтобы погасить энергию взрыва, – пришла Максиму идея. Но, «хорошая мысля приходит опосля». Рвануло. Вначале именно там, в багажном отсеке, затем, через секунду – топливо. И хотя лайнер был так, средних размеров, – несчастным пассажиром хватило. Уже привычно поднимаясь вверх, над взрывом, над болью и страданиями людей, над смертью, Максим с ужасом наблюдал над бегущими и падающими факелами. Он плакал, если эта его полевая сущность могла плакать, и клялся отомстить – беспощадно отомстить.

И вновь он не поднялся туда, в космос. По крайней мере, он не помнил такого, когда оказался в каком-то лесу, на краю озера. Держась за ствол сосны, огляделся. Кто сейчас появится? Злата? Нет, у берега реки уже развели костер полуголые люди, среди которых выделялся рослый командир корабля. Опять Эйор. Как я не стараюсь, а все делает Эйор. Конечно, спасибо, но…

Максим наломал еловых лапок, прикрылся. Это были не пальмовые листья и хвоя неприятно покалывала, но на безрыбьи…

– Где мы? – поинтересовался он у капитана.

– О! И проказник объявился. А я уж думал, что ты не с нами. Давай, быстро, что с нами, черт побери, происходит?

– Да не знаю я. Спаслись вот. А если бы сразу от самолета рванули, то дома в тепле сидели бы. А так… Где мы находимся?

– Не-ет. Ты нам зубы не заговаривай! Я видел, где рвануло! Это – бомба. Ты что-то знал! Ну?

– Даже если знал, не вам объяснять. Кому надо – расскажу. И вы тоже – как аплодисменты принимали вместо того, чтобы… Где мы находимся?

– Судя по всему – прямо по нашему маршруту. Система озер. Думаю, нас быстро найдут.

– Да кто вас будет искать «по маршруту», если вы все сгорели на аэродроме! К жилью идти надо!

– А ты прав, парень! Просто после всего этого… Да и к какому сейчас жилью? Тьма кругом. Еще заблудится кто. Вот завтра утром… А пока – вон, посмотри, потрясение какое.

И действительно, у костров (их развели три) неподвижно, уйдя в себя, сидели и лежали чудом спасенные и заброшенные сюда пассажиры. Многие из них даже и не пытались прикрыть свою наготу.

– Да-а. Шок. Из такого пламени. Ну а я пойду все-таки. Если, как вы говорите, по маршруту, то где ближайшее жилье?

– Километрах… в пятнадцати. Но это – вот так, через лес. А если вдоль озера – то еще с десяток накинь. Да, штурман?

Молоденький парнишка – едва ли не ровесник Макса, равнодушно кивнул.

– А если вплавь?

– Ну, если через озеро… Но там на берегу тоже ничего нет! Лучше уж так. Впрочем, как знаешь.

– Нет. Пойду.

– Если не заплутаешь, сразу сообщай в милицию. Они уже с кем надо свяжутся.

Максим рванулся напрямую через чащу. Нет, такими дешевыми фокусами его не остановить. Вражина, наверняка, ожидала, что самолет рванет в воздухе, и его опять занесет черт знает куда. И пока он выберется… А сейчас каждый час важен. Но что этот Жак хочет? У него то планы какие? Или никаких? Просто, чтобы все повыжигало, а он вылезет из убежища и… Ага! Он что, хочет сорвать эвакуацию всех этих правительств и бандитов? И один затем…

Размышляя, Макс вновь начал увеличивать длину своих прыжков, одновременно поднимаясь выше – к кронам деревьев. Вскоре он летел над лесом, словно бежал в лунных лучах по его темно-зеленым волнам. На одной из полянок тлел костерок и сидевшие вокруг него ребята, задрав головы, таращились на мелькающую вверху голую фигуру (как и всякую одежду, в таком состоянии Макс утратил и скромный наряд из лапника). У них наверняка есть сотовик, но вот так спустится голому с небес и попросить звякнуть? Да даже если одетому – все равно всю ночь по лесу искать придется. Ничего, мне эти пятнадцать километров…

Но не то командир со штурманом ошиблись, не то Максим где-то с направления сбился, а через пятнадцать километров никакого жилья не было. И судя по всему – через двадцать тоже. Странно как-то. Здесь – и такое безлюдье! И, когда Макс увидел быстро мчащиеся огни, он облегченно вздохнул – поезд! Приблизился, приноровился, прыгнул. Но это был из тех самых скоростных, соперничающих с самолетами поездов и Максим, промахнувшись, ухнул на рельсы уже за последним их вагонов. К счастью, разбиться он не мог – только ушел на несколько метров в землю. Поднявшись назад, ругнулся, машинально отплевался, сел на рельс. Вскочил, почувствовав холод. Сориентировался по звездам. Ага… Ну, удачно промахнулся. Тот поезд шел назад, в столицу. Звезды… Куда это Эйор собирался со Светкой рвануть? Вон к той. К Сириусу? Но дрон, это же двойная звезда. Или даже тройная! Это же надо знать. У нас это даже некоторые древние люди знали. Как их… Тоже дроны? Нет. Догоны. А потом ты обещал ей прогулку по Млечному пути? Да-а, дружок, ты тоже поэт? У нас до такого не додумались. Только и плетут: «Я достану тебе с неба звезду!» А вот так: «Мы пойдем с тобой по Млечному пути… Чтоб о хвост не споткнулась, иди впереди…». Дарю. Ладно, в личном разберемся позже. Ты мне вот что скажи, зачем ты их сюда зашвырнул? Ну, понимаю, не хотел на глазах у людей чудо вершить. Но можно же было где-то в ангаре. На каком складе заброшенном? А то – ночь, озеро, комары… Впрочем, комаров уже, наверное нет?

Так болтая с молчаливым коллегой, Максим огромными прыжками мчался по железнодорожной колее, пока его не догнал движущийся теперь в нужном направлении поезд. Получивший новые навыки Максим теперь, дождавшись, когда его пронизал первый вагон, сгустил до состояния вязкости свое поле и плавно затормозил в одном из кресел полупустого сейчас вагона. Нужны были одежда и телефон. Сотовик он взял у какого-то спящего старичка, наградив его за это крепким оздоравливающим сном. Подумав, снял висящий рядом пиджак, накинул на голое тело. Если кто и вздумает шататься, не сразу что и заметит.

Алена ответила сразу.

– Я все еще еду. Слушай, ты не называй имени этого журналиста. Тут прямо, как код какой – меня сразу забрасывает черт его знает куда. И еще – рванули самолет, слышала уже? Евгений сказал? Ага. И что все погибли, сказал? В том числе и великий киноартист? Это официально? Он уже и опровержение прислал? Все это пыль. Но слушай, ведут меня – не оторваться. Ты поняла, да? И в самолет усадили и рванули. Чуть – чуть прокололись. Переиграла там одна сучка. Да не ругаюсь я, но на самом деле… Ладно. Так вот, пассажиры живы. Находятся на берегу озера, как сказал командир, «прямо по маршруту». Позвони, пускай вывозят. Я? Нет, теперь и слова не скажу. Пока не раскопаю. Понимаю, что время идет. Но я не могу быстрее. Да и не знаю… Ты же ничего не подскажешь! Да ладно!

Максим отключился, привесил мобильник назад старичку, осмотрелся. Ага, вот и монитор. Хотя бы новости посмотреть!

А мир начинал шевелиться. То, что сочиняли доля доверчивого профессора, становилось явью. Ну, не в таких масштабах, однако… Только все про суперы – о вспышке ни слова. Что за фокусы? Ага! Вот и про самолет. Ого! А вот и в лапе командира. И – взрыв. Конечно, кто поверит в спасение? А про тот лайнер уже и забыли. И сколько времени-то прошло? А вот про смерть Саша продолжают. И даже интереснейшие обобщения насчет вампиризма! Но бред, бред пока. А вот и звонок. Президент планирует в понедельник расширенное совещание, после которого – прием. С семьями. Рвем значит, когти со всеми чистыми и нечистыми? Или чистые в одну сторону, а нечистые – в другую? А самые избранные – в третью? Но если в понедельник, то рано, рано я объявил тревогу в школе. Ничего, все равно лучше заранее.

Телефон у деда противно заверещал какую-то старинную музыку. Но усыпленный Максимом владелец не реагировал, и Макс потянулся выключить надоеду. Посмотрел на номер, включил, не доставая, громкую связь.

– Да, что еще?

– Я вот что раскопала. По пропавшим, ну, вторым, дело как раз там, куда ты едешь. В производстве твоих бывших коллег. Они в свое время передали дело в другое ведомство. Но соперничество у них давнее. И тем более, наш бывший подключился. А международный успех, сам понимаешь. Поэтому копию сняли. Но никому не говорили. А потом и забросили. Говоря изящно, приостановили, да? Это один из их работничков мне так, случайно проболтался.

– Ты еще и с ними флиртуешь?

– Только по долгу службы, дорогой. А насчет… журналиста…

Дед вдруг захрипел, забился в конвульсиях, потом затих и начал страшно чернеть. Максим вскочил, по старой привычке простер над ним руки. Ничего.

– Ну, Эйор, ты!

Ничего.

– Не хочешь на старика размениваться, гад? А ну, давай!

Ничего.

Максим нажал тревожную кнопку, попытался сам делать искусственное дыхание. Бесполезно. Более того, тело стало черным и высохшим. Страшнее мумии. Вот как, оказывается, действует на живого человека удар Жака, удар… Тьмы?

Не желая привлекать внимание, Максим до того, как появилась проводники, перебрался в другой вагон. Но попробуй не привлечь внимания, если на тебе один только пиджак (дедов) и больше совсем ничего! Новый вагон встретил его ржанием каких-то накачавшихся пивом фанатов.

– Ну, братва, это клево! Учитесь жить! – захохотал один из них. – Мы тут о мелких сгоревших ставочках горюем. Во где фанат так фанат! Последние штаны продул! Не-е, это надо снять! Иди сюда, пацан! Пива храснешь? Угощаю! За рассказ, как ты дошел до жизни такой? Слышь, а как в поезд тебя пустили? Или ты уже здесь… а что, тут и вагон – казино есть?

Каждое слово вожака остальные встречали хохотом. Но не обидным пока, и Максим, улыбаясь, прошмыгнул на задние сидения, чтобы не мелькать голыми частями тела.

– Не, я че-то как бы не понял. Я к нему со всей душой, а он… Эй, я кому сказал – иди сюда! Ты че, совсем? Я думал, ты в беду попал, а ты, че, хам? Пацаны, да он это не от бедности, он это от хамства!

– Он этот… эксбиби… ги… – попытался выговорить мудреную болезнь один из пацанов.

– Да не, Ероха. «Эксбиби», они, конечно… Но этот ва-абще. Иди сюда, сказал! – сорвался главарь, наконец, на крик.

Это был сигнал, заставший Макса врасплох. Надо было бы сразу их усмирить. А теперь это воинство, не сорвавшее еще свою злобу за поражение любимой команды, взялось выпускать пар. К изумлению Максима, к нему рванулись только двое – сам предводитель и один толстяк, мнивший себя здоровяком. Остальные взялись за вагон. И взялись столь резво, столь сноровисто, что, пока Максим успел их успокоить, вандалы многое успели. В каком-то первобытном упоении, не замечая, что рядом падают их же дружки, фанаты выламывали сидения, резали на них обивку, били лампочки и мониторы. На выбегавших из вагона других пассажиров обращали внимание иногда, отрываясь от дела, чтобы дать пинка или съездить по особенно не понравившейся физии. А вот на этого, полуголого, когда четырех их осталось на ногах только треть, они пошли с ножами. Но ненадолго. Вскоре заскулили от ужаса и они. Нет, ментов или там контролеров, проводников всяких они не боялись – не каждый наряд решался связываться с такой ордой. Да и малолетки же! Дашь дубинкой раза для острастки – по судам затаскают. На весь мир начнут размазывать слюни и сопли по несчастным малышам, растерзанным злобными церберами. Но вот так вдруг оказаться на полу, лицом в луже тобою же пролитого пива и не пошевелиться? И ведь даже не связанным. А просто не движутся руки ноги и вот, уже кажется, немеют…холодеют… Ма-а-ама-а-а!

– Вот папы – мамы и помогут. Восстановят – встанете. А потом у вас вот так – каждый раз, когда захочется бить, ломать крушить.

– Ты что же делаешь, бля? Ты знаешь, что мой старик с тобой… – попытался еще трепыхаться предводитель.

– Во! Спасибо, напомнил. Еще и язык будет отниматься при матерщине. Извиняй, друг. Тебе все равно сейчас в больницу на обследование. А у меня делов по горло. Поэтому я у тебя кое-что позаимствую, – объяснял свое поведение Максим, сдирая с подходящих по росту вандалов части их гардеропа. Ну, не раздевать же до гола кого– нибудь! А с миру по нитке… У предводителя Макс снял куртку. Секунду посомневавшись, забрал-таки и сотовик. Внушил пацанам, что его здесь не было и, перейдя в следующий вагон, вновь погрузился в пеструю смесь новостей. Да, смерть несчастного, ни в чем неповинного старика не потрясла его. Очерствел? Может быть. А, может, на фоне грядущей гибели миллионов она не казалась уже столь ужасной? Или этот чужой мир не вызывал сопереживания к бедам его обитателей? Нет! Придет пора, врагу спросится и за это. Но не сейчас. То, что открылось Максу по делу несчастных погибших детей, странно связывало в узелок сразу несколько эпизодов. А времени на распутывание оставалось всего-ничего. И вообще, думать когда? Когда думать? Разве что вот сейчас. Максим откинулся на спинку кресла и, не обращая внимания на суету в соседнем вагоне, задумался. Но ненадолго. У станции довольно крупного города поезд тормознул, и в свете вспышек вездесущих репортеров на перрон начали выносить незадачливых фанатов. «Ничего, ненадолго, пока вагон не восстановят», – мысленно успокоил себя самого Максим. Папы – мамы, конечно, отстегнут. А будет ли уроком этим ребятушкам? Думается, что если не после второго, то после третьего разика даже самые-самые допетрят. А «не самые-самые» уже после этого раза на футбол не ногой. Господи! – вдруг спохватился Максим. Что за чушь? Какой футбол уже? Если через несколько дней… А эти ребята и спрятаться не успеют. И никто этот вагон восстанавливать не будет. За ненадобностью. А захватят этот вагон какие-нибудь выжившие бедолаги и будут отбиваться от наседающих таких-же бедолаг. И даже нет. Не будет такого! А будет вот что. По перемещению сотовика Жак вычислит, что это поезд. А по вот этим фанатам, поймет, что меня он назад к Злате не отправил. И тогда… Он представил громоздящиеся друг на друга вагоны, раздавливающие окаменевших от ужаса пассажиров. Нет!

Максим успел выскочить из вагона до отхода поезда, глубоко вздохнул, настроился, сконцентрировал энергию. В конце концов, он вон, самолеты запросто останавливает. Ну, пусть не запросто, но все же… Дождавшись звенящего чувства натянутой струны, набрал на трофейном сотовике номер Алены.

– Слушай, я тут выскочил из поезда… Немного погорячился с фанатами. Сейчас поправлю, а то в случае чего… Я понимаю, что время, но этот чертов Жак…

Попался! Клюнул! Максим почувствовал приближение очередного удара, но сейчас был во всеоружии и остановил движущуюся к нему откуда-то из эфира черную волну. И ответил своей – яркой, горячей, выплеснувшей и ненависть и боль за погубленных этим злом. И эта волна, сфокусировавшись в узкий луч, словно необычная молния ударила куда-то вверх и исчезла вдали, словно растворилась. Но Максим почувствовал – не растворилась, достигла адресата.

«Ну вот, обменялись любезностями. Интересно, а может, и я его послал куда в другой исторический период? Хорошо бы куда к динозаврам» – улыбнулся Максим, вновь пытаясь соединится с Аленой.

Глава 34

Но на этот раз Алена не отвечала. «Неужели гад и ее куда отправил?» – заволновался Макс. Нет, она, конечно, не пропадет и дел в параллельных мирах может еще тех натворить. К примеру, попадет в какие средние века и, наверняка станет какой-нибудь Жанной Дарк. Или королевой – просветительницей. Пройдя путь Екатерины Первой. Нет! Она не такая, чтобы из постели в постель… Но не пропадет, не пропадет. А мне здесь шевелиться надо.

Максим вышел на маленькую привокзальную площадь и сторговался с местным таксистом о поездке. Тот, правда, подозрительно косился на трофейный прикид футбольного фаната. Но в куртке оказалась довольно солидная сумма денег и это успокоили шофера.

«Ничего, мир спасаю. И его тоже. А это таких денежек стоит. Да и не специально я…» – успокаивал себя Максим насчет обнаружившейся суммы. Некрасиво получалось. На разбой похоже. Применение насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, с целью непосредственного завладения имуществом». Что? Не для этого применял насилие? Ну, тогда не разбой, а грабеж – «открытое похищение имущества». Докатился. Ладно, у тех всех подонков – там игра без правил. А вот с этими ребятами? Если все наладится, обязательно верну. Вычислю и верну. Да что там и вычислять-то? Репортеры были, значит, все вывернут наизнанку. Найду, если…

– Сколько ехать?

– Часа три с половиной. Дорога неважнецкая.

– Тогда я на заднее сидение и подремлю.

Наученный горьким опытом юноша заглянул в глаза водителю, успокоился и действительно быстро уснул.

Они с отцом сидели старом отцовском «Медведе». Вся кабина была залита золотыми солнечными лучами.

– Теперь, сынок, полетим вместе по маршруту.

– Где ты был так долго, папа? Я так соскучился!

– Подготовка к взлету. Второй пилот! – хмурится отец.

– Здесь! Папа, это же сон, да? Ты мне так долго и не снился даже. Ты где сейчас? Ты ведь не мог умереть тогда!

– Штурман!

– Здесь!

– Но папа, это же не штурман! Это… это же Алена! Она, правда, тоже пилот, но…

– Бортинженер!

– Здрасьте вам! Но па, он же… Да кто его вообще сюда пустил? Папа! Да нас за это под трибунал! Этого змея – и в экипаж?

– Оператор Эн!

– А эта вообще малолетка! Ее Эйор по блату протащил! Светка – оператор! Смешно!

– Оператор Оу!

– На месте.

– Хоть этого голоса не знаю. Хотя… Па, ну и экипаж ты набрал!

– Начать превзлетную проверку!

– Но па, если эта компания вмешалась, то проверяй, не проверяй – один черт.

Отец поворачивается, укоризненно качает головой.

– Все надо делать, как положено, сынок. Основательно и последовательно. И не только здесь, в кабине самолета. В жизни тоже. Из-за какой мелочи так грохнешься, что потом больше никогда не взлетишь.

– А ты стал философом, папуля. Но где, где ты был? И где ты сейчас. Хоть через сон скажи!

– Не время сейчас. Не отвлекайся.

– Не хочешь, значит?

– Есть некоторые законы, через которые не может переступать и мы.

– Но ты же не умер! И мы ведь встретимся, да? Но ведь да?

– Командир! Теряем время, – встряла со своего места Алена – штурман.

– Да задрала же! Дай с отцом поговорить! Тысячу лет не видел!

– На маршруте поговорите. А если пропустим взлет…

– Взлет, взлет, рехнулись на взлете! Нате вам взлет!

Максим запускает двигатели, выруливает на полосу и не слушая криков в наушниках руководителей полетов, включает форсаж.

И Белый-старший почему-то не протестует, не вмешивается и не прекращает неслыханных действий сына, а, улыбаясь, внимательно смотрит на него. И штурман – Алена подсказывает скорость: «Сто… сто двадцать, сто сорок, сто восемьдесят… время принятия решения!» Но Максим уже давно принял решение, и ревущий ракетоносец устремляется в небо.

– Вот теперь узнаю сына, – хлопает отец его по плечу. – Дальше сам справишься.

– Но па, ты же обещал на маршруте…

– Я? Это штурман тебе обещала. А мне пора.

Максим хочет броситься к отцу, обнять, удержать, но руки заняты штурвалом, который отпустить сейчас, на взлете, невозможно. Ни при каких обстоятельствах невозможно.

– Иди, возьми штурвал – кричит он Алене. – Ты же умеешь! – он оборачивается назад и видит, как Алена обнимается с Эйором.

– С ума сошла! Нашла время! Нашла с кем! Иди, возьми штурвал! Но девушка не отвечает, а левом кресле командира корабля уже никого нет.

– Приехали, – зло констатирует Макс.

– Приехали, – разбудил его водитель. – Куда теперь конкретно?

Утро еще даже не начиналось. Куда конкретно? Да туда же. Откуда торчала одна ниточка. Или чьи-то ушки. Где и сейчас должно быть открыто. В казино!

Водителю он, пользуясь своими способностями, повелел ждать у входа. И для того, чтобы преодолеть барьеры, выставленные против непрошеных гостей (юность не всегда преимущество!) тоже пришлось опять воспользоваться своими способностями. Да и в рулетке – тоже. Но когда он на минутку выскочил, чтобы рассчитаться с таксистом, охрана уже по-лакейски кланяясь, открывала ему двери. А вернувшись, Максим начал ощущать на себе все больше и больше пристальных взглядов. И не только потому, что он трижды сорвал банк в рулетке, каждый раз ставя на 36 и получая 36-кратный выигрыш. Наварив с десятки дольше почти пол-миллиона баксов, он тут же привлек к себе внимание. И теперь разглядели его сходство с суперзвездой. Еще бы, после его якобы гибели интерес и к самой звезде, и к его двойнику (или двойникам) значительно возрос. И за карточный стол, к своему давнему знакомому, якобы антиквару с бесценным бриллиантом, Максим пристроился без проблем. А когда они на пару «раздели» незадачливых соперников, Николай Николаевич предложил отметить это дело шампанским. ( «Конечно, если молодой человек употребляет»). Максим согласился, предложив лишь зайти в туалетную комнату «вымыть руки». Там он без обиняков вытряс из подсадной утки нужную информацию. Оказалось, что ребята все еще надеются и ждут Виталия, который должен приволочь в их контору бусы. Нет, он не «в команде», он сам по себе игрок. Его задача – в случае, если Виталий появится вновь, придержать и дать знать… кому? Вот по этому телефону. Каждому, кто ответит.

Ответила девушка. Проинструктированный Максом игрок сообщил, что пришел парень, появился, вдрызг проигрался и желает прямо вот сейчас сбыть свою некую драгоценность, чтобы отыграться. Говорит, что получил ее на хранение от некоего Виталия, но… В общем, отыграется и выкупит опять. Нет, таких денег у него нет. Привезти? Куда? Хорошо, едут.

Нет, оказалось, что она не приглашала продавца к себе. Для всевозможных, по большей части грязных делишек, у него был маленький коттедж на самой окраине города. Поэтому ехали долго. Воспользовавшись случаем, Макс полностью выпотрошил своего коллегу по карточной игре в части интересующих его сведений. Завербовали его недавно. Если можно назвать вербовкой предложение сойтись с Виталием и провернуть сделку по купле-продаже бус. Кто предлагал? Девушка. Довольно симпатичная. Встречался только три раза. В последний, правда, примчался еще и парень. Высокий такой, худощавый. («Жак? Хотя, какой он к черту парень!») Нет, до тридцати еще явно не дотянул. Нет, по имени девушка его не называла. Нет, других примет не заметил – все это было в полутьме.

Они и сейчас оказались в полутьме, в явно запущенном и неуютном здании. И на коттедж-то не очень тянет. Так, кто-то размахнулся, было, аж на дворец, а потом – бац и… ну, неизвестно, что случилось, но кое-как достроил полтора этажа. И, наверное, выставил на продажу. Потому, как комнаты были пустые, пыльные, без освещения. По заготовленной легенде Максима – Виталия должны были уверить в том, что такая сделка не совсем законна и покупатели настояли встретиться на нейтральной территории. Тем более, что «на фирму» Виталий не пришел, что якобы их и насторожило.

«Покупатели» приехали уже с рассветом. На дорогом Мерседесе с тонированными стеклами. Трое в меру атлетично сложенных шкафов с бегающими глазками. Войдя в Охранники, войдя в дом, не особо церемонясь обыскали на наличие оружия сначала Макса, потом и его напарника. Один остался с ними, двое быстро проверили остальные комнаты.

– Порядок. Чисто! – сообщил один из них по телефону. Макс увидел в окно и «покупательницу». В принципе, он был готов к этой встрече. И сейчас, чтобы не тратить время, парализовал всех остальных участников – и «подсадного», и телохранителей. Но толи чуть опоздал, толи поторопился, но именно в момент, когда девушка появилась на пороге, один из охранников, упав, загремел всем своим арсеналом. Максим даже подивился реакции гостьи – та волчком развернулась и в три прыжка оказалась в автомобиле. Тот тоже прыжком рванулся с места. Ну что же, прыгать, так прыгать! Вспомнив некоторый опыт, юноша сосредоточился на электрическом пульсе двигателя, ощутил тоненькие перемычки предохранителей и пережег их. Сразу все. Потом тоже прыгнул, сразу оказавшись возле «Мерса». Одним махом вырвал дверку и плюхнулся в салон. Полоснул огнем по выпученным глазам повернувшегося к нему с пистолетом водилы. Подсел ближе к испуганной пассажирке.

– Со свиданьицем, Эльвира!

Приманка-блондинка, она же незадачливая абитуриентка – артистка, она же соучастница в убийстве Бычека и ассистентка по пыточным делам с явным облегчением вздохнула.

– Кто ты? Мы, кажется, незнакомы.

– Чего было тогда бежать? Ты же за бусами приехала, да?

– Там что-то случилось с охраной, и я подумала, что…

– Что опять дракон разборки устроил?

По непроизвольно вздрогнувшему личику я понял – в точку.

– Но я не Виталий, я просто от него. Так что бояться особенно и не надо.

– Ну да… конечно… А охранники, а вот, Шурик? – кивнула она на лежащего в обмороке водилу.

– Шурик твой просто к боли не привык. А охранники… они только нашему разговору помешали бы.

– А какой у нас разговор? Товар – деньги – товар, да? Меня прислали… ну, приценится. Проверить. А решать уже будет мой босс.

– Это Николай Николаевич который? – вспомнил Максим гулкий голос, которому в свое время докладывался покойный Ал.

– Ты много знаешь, мальчик. Советую быть поосторожнее.

– Ты еще и не знаешь, как много я знаю, – скаламбурил Максим. – – Но за совет спасибо. Теперь вот что…

Максим осторожно заглянул блондинке в глаза. Перевел дух – блокады почему-то не было. Предложил вернуться в дом. Все-таки разговор представлялся довольно долгим, а сидеть в такой машине с выгнутой дверкой и вырубившимся водителем… Подумав, Макс отодвинул водителя и загнал «Мерса» во внутренний дворик. Визави Макса послушно поднялась на второй этаж, в единственную комнатку, где стояли два кресла, и там Макс принялся за девушку всерьез.