Текст книги "Изродок (СИ)"

Автор книги: Леонида Подвойская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 38 страниц)

Глава 23

Исповедь мини-Клеопатры оказалась занимательной, но во многом пустоватой. Ну, не доверял воротила своей пустоватой содержанке. А, может, и доверял, но не собирался делиться своими заботами-тревогами. Но и не скрытничал. Так что из многих мелочей получалось, что жили– поживали эти два голубка, не так, чтобы уж душа в душу… При такой разнице в возрасте поначалу были некоторые недоразумения… Нет, даже не поначалу… Когда она его захомутала, тогда… А потом… ну, впрочем, неважно. Как у всех таких пар. Это все Макс пропустил мимо ушей – не верил, что когда-то в старости также здетинеет, что поверит в любовь молоденькой пройдохи. Да и вообще, доживет ли до старости? Хм… доживет. А вот дальше интересно. Он очень хотел наследника, а у нее что-то не получалось. А может, и у него. Ну, неважно. Суть в том, что Джинни начала интересоваться делами муженька, в смысле как бы что-нибудь унести в клювике в случае развода. В конце концов, он якобы все понимает, все прощает, всему потакает вот, даже бойфрендов гм… убирает, но все-таки. И надо же, когда она стала интересоваться, Стэп начал скрытничать. А, может, и не скрытничать, а просто вообще стал секретить свой бизнес. И про весь этот надвигающийся кошмар он рассказал уже совсем недавно – после вулканолога. И отпустил порезвиться напоследок. Под присмотром своих громил, конечно. Но и Джинн не совсем такая дурочка, как муженек считает. Кое-что просекла. Значит, так. Перед тем, как это все взорвется, мы прячемся в убежище, которая не только вулкан, ни одна атомная бомба не возьмет. А потом, кто это переживет, будут блуждать во тьме и умолять о куске хлеба и глотке воды. Нет, про воду он не говорил. Вроде, будет много снега. А вот еды – не будет. Не точно совсем. Стэп говорил, что в крупных городах толпы выживших еще долго будут грабить уцелевшие магазины и склады. Но там, где наше убежище, там – периферия. И выжившие, как это, падут к нашим ногам, вот! И у Стэпа там образуется свое горное королевство. За пищу и тепло аборигены продадут ему свои души. В переносном, конечно, смысле. А с этим у муженька тип-топ. Несколько хранилищ отгрохал. И не прорвешься. Будет как-то автоматически только партиями выдавать. Шифры и коды этих механизмов только он и знает. Так что… А уже потом он начнет потихоньку захватывать и другие земли. Даже не земли, а людей с тех земель. Свое влияние распространять, вот. Там, кстати и нефть есть. Немного, но своя. А на кой потом надо будет много? И когда выглянет солнышко… Вот тогда Стэп развернется. А его жена будет его королевой. И все-таки родит ему наследника. Вот такой расклад. И сейчас она уже летит на курорт. Да-да, она уже говорила. Только не почечный, а печеночный. Значит, поближе к нашей норке. Детей? Нет, детей никто никаких не берет. Какие там дети, когда впереди такое!

«Да, действительно, какие там дети» – подумал Максим, выслушав эти откровения. Он посмотрел на приближающуюся полоску берега, вздохнул и соответствующим образом прозомбировал будущую королеву. Теперь у него будет информатор на периферии. Или же, наоборот, возле самого центра? Ну, это мы еще, даст Бог, у таинственного Стэпа узнаем. Большие оригиналы, видимо, были у него родители. Сына Чечеткой назвать. Или это слово в английском имеет еще какой смысл? Хотя, какое это имеет сейчас значение? Нет, этот детей спасать не будет. Хорошо, но с чего ты взял, что их будут именно спасать? Одна из гипотез, в которой есть и некоторые натяжки. К примеру, кому все-таки нужны несчастные коматозники и шизофреники? А вот место… Максим знал эти места. Собирая грибы, он с отцом наткнулся на заброшенные, потрескавшиеся бетонные площадки. И отец поведал услышанную им от деда полубайку – полубыль.

Тогда, давным-давно, это все было огорожено колючей проволокой. Но так, ненавязчиво – не то охотхозяйство, не то дачи бонз каких. А что? Здешняя вода для печени и почек исключительно полезна, только вот долго не хранится. Так что, хочешь не хочешь, а все– таки ты к источнику, а не источник к тебе. Правда, позже все-таки доставляли водичку в столицу. Каждый день на самолетике. Ну а тогда… Впрочем, тогда очередной дорогой и любимый такими болезнями не болел, а его приближенные вполне могли и приехать. Поэтому ни местные жители, ни грибники, вопросов не задавали и вообще лишнего любопытства не проявляли. Себе дороже. И было все тихо-мирно до поры до времени. Пока у ворот, (деревянной рамы, обтянутой колючей проволокой) требовательно не загудел защитного цвета " Козлик". Словно из-под земли выросший солдат эти ворота, конечно, распахнул и автомобиль рванулся дальше. А дальше уже пошла бетонка. Вот эта, по которой сейчас ходил Максим. Нет, не такая, растрескавшаяся и заросшая травой. Тогда – чистенькая, плотно подогнанная забетонированная на стыках плит. А дальше – уже солидный бетонный забор. Со стандартными зелеными армейскими воротами. С красными звездами на них. Эти сразу не открылись и одному из пассажиров – поджарому подполковнику даже пришлось выйти и прикрикнуть на обалдевшего от неожиданности сержанта. Нет, об инспекции, конечно, предупредили и ее ждали. Но так скоро? Ушлый сержант, приняв на себя первый удар матюков, все-таки выиграл время для командира и тот встретил хмурых инспекторов чин по чину – у дверей бункера, со строевым шагом навстречу и отданием рапорта. На двух генералов-инспекторов это, правда, впечатления не произвело, но "подпол" пожал руку и предложил поощрить дежурного сержанта за проявленную бдительность (" Отправил бы ты его в отпуск на родину, одичает же здесь в лесу"). Просторный лифт вместил всех и вскоре военные были глубоко под землей. Оказавшись на командном пункте (довольно просторный бункер) командир предложил гостям, как заведено, устроится, отдохнуть с дороги, привести себя в порядок, затем перекусить.

– Докладывайте, – отклонил его предложение генерал-лейтенант, а генерал-майор согласно кивнул.

Командир докладывал долго, подробно со знанием дела. И хмурые лица инспекторов постепенно начинали светлеть. Владел, владел командир и обстановкой, и знанием вверенного ему оружия. А оружие грозное. И заряд, и дальность впечатляли. Впрочем, здесь дальность и не самое главное. Это же на страны НАТО нацелено. Ну, это проверяющим известно. А размещен объект вот так. На плане видно, что шахты расположены здесь, здесь и здесь. Коммуникации? Да, конечно, понимаем, что это – нервы всего объекта. Поддерживаем в полном порядке. Впрочем, сможете убедиться сами.

В общем, генералы остались довольны и перекусить согласились.

– Ты не гляди, что они злые. В принципе, мужики объективные, – успокаивал "подпол"– адъютант такого же "подпола"-командира. – Просто попали в болтанку. Почти весь полет. А мы не летуны, мы люди земные и даже, немного, подземные, да? А после тебя – опять в полет, на другую точку. Так что у тебя не загостятся. Обстановочка сейчас, сам понимаешь.

– Так вы… насколько? – выдохнул командир.

– Сегодня же и рванемся дальше. Но ты не радуйся, эти два успеют и за это время на изнанку вывернуть. Если у тебя все в норме, по пустякам цепляться не будут. Но не прячь, ничего не прячь!

И они вывернули. После короткого обеда (это дико, но за обед только по пару рюмашек коньяку!) взялись. Ох и взялись! От амуниции обслуживающего персонала, до отопления головок ракет. От подземных убежищ и складов до вентиляции командного пункта и состояния тоннелей сообщения и коммуникаций. Ну были, были мелкие недочеты – где-то пыль, где-то офицер небритый на дежурстве. Но работа по тревоге, подготовка ракет к пуску удалась. Все нормативы перекрыли. Тут уж сдержанно улыбнулся и генерал-лейтенант.

– Молодцы! Недостатки, доложенные моим ассистентом, конечно, наличествуют. Но в целом молодцы. Обязательно донесу своему… сами знаете кому и доложу объективно, – подвел он итог на "разборе полетов" перед офицерским составом в их подземной столовой.

Ночевать инспекция не осталась, но "кое-что перекусить в дороге" приняла.

– Ну, ребята, примеряйте папахи, – намекая на полковничьи звания, пожал на прощанье руки компанейский "подпол" командиру и замполиту. Те проводили газик до внешних ворот и радостно вдыхали воздух, наполненный еловым ароматом.

– Слушай, ты как думаешь, этот их старший инспектор немножко с придурью или просто заучился? – поинтересовался замполит. – "Ассистент!". Это генерал-майор у него ассистент! Ладно бы адъютант. Да и то… "Недостатки наличествуют". Мудро. "Обязательно донесу". Не доложу, а донесу, а?

– Н-н-не знаю, – решил не откровенничать командир. Все-таки замполит. Это уж точно не доложит, а… – Боевой же генерал. Обратил внимание на колодки? Три ордена Красного Знамени и столько же Звездочек. Да и у его гм… "ассистента"… Так что, может, мы от жизни отстали?

– Вот и я о том же. Все-таки какой-то странный иконостас получается – среди боевых орденов еще и орден Трудового Красного Знамени.

– Ну, так я не приглядывался. Может, за освоение новой техники, или там, за строительство вот таких, как наша… не знаю.

– Хм. И у подпола ихнего наград побольше, чем у нас с тобой обоих…

– Николай Иванович, перестань. Там, наверху, виднее, кто чего достоин. Не будем на такие темы. Инспекцию пережили и слава… и хорошо. Теперь и в отпуск можно. Пойдем, подведем свои итоги.

Следует сказать, что в те времена в ракетных, по-своему, элитных войсках служили все-таки за совесть. А там, где служба больше за совесть, чем за страх, там и бардака меньше. И пьянства тоже. Поэтому подвели итоги "выдержанно". Но оказалось – не окончательно. Поскольку уже через три дня им сообщили о вылете к ним намедни инспекционной группы. На вопрос за что такая немилость и чем все-таки вызвана повторная инспекция, в столице искренне удивились. Потом озаботились. На вопрос о фамилиях грозных инспекторов ни командир, ни замполит, ни даже серенький особист, как кот, гуляющий сам по себе, ответить не смогли. Не запомнили. Нет… документы они… смотрели, конечно… но… мельком… и приказ о командировании… В конце концов я, как замполит, не обязан! Вон, пусть командир с особистом и отвечают. За ненадлежащую воспитательную работу? Это – пожалуйста, перед своим начальством, а за проявленную халатность – извините, это вы со своих подчиненных.

Впрочем, такая линия защиты не помогла. Перед трибуналом предстали практически все офицеры. Даже начальник клуба и старшина роты, в чьем подчинении находились солдаты, пропустившие автомобиль со лже-инспекторами. К счастью для старшины и его непосредственных подчиненных в тот роковой день подсуетился со своей исполнительностью начальник штаба – еще до отъезда самозванцев подготовил проект приказа о поощрении дежурного по КПП за "проявленную бдительность". Да и командир оказался человеком порядочным – подтвердил, что не пускали солдатики "Козла" на территорию и ворота открыли по его приказу. В общем полетели… если не головы, то погоны. И не только этих несчастных. А отсюда все демонтировали. Нет, взрывать не взрывали, мало ли… только все входы-выходы замуровали наглухо. И таблички пугающие оставили. Вон, до сих пор предупреждают: "Осторожно – мины". Якобы еще с тех времен остались. Не то он фашистов, не то от "их прихвостней". А шума большого не поднимали. Уж больно дерзкой и психологически выверенной была операция. Не хватило духу спросить у грозных генералов их документы. Да что там духу – и в голову даже не пришло! И даже странные перегибы с наградами, даже не принятая лексика вызвала лишь удивление. Поскольку уже предупреждены были об инспекции… Предупреждены? И потянулась ниточка. Тоненькая, но ниточка. Приезд накануне проверки. Значит и эти пройдохи знали о грядущей инспекции, да? Откуда? Так что нет худа без добра – добрались, в конце концов, до крота в Генштабе. А здесь, вот, грибы теперь собираем…

Макс оторвался от ярких воспоминаний. Да, тогда байка отца его здорово потрясла. Оказывается, и у тех, "потенциальных противников" были талантливые ребята. Или это наши соотечественники переметнулись? Но это тогда и там. В мире Максима. Да и то, больше на байку похоже. А здесь? Что, если странному сочетанию наград удивился не только замполит, но и особист? И тихонько, чтобы никого не прогневить, послал нейтральный такой запросик? Или даже звякнул куда следует? Но, с другой стороны, Джинн сказала, что ее муженек вроде как приобрел уже готовое убежище? Проверить-то несложно, но есть ли время? Время… Вот что странно. Значит, этот миллиардер уже собрался залечь в берлогу, уже своих нукеров потихонечку подтягивает, дела сворачивает, сухарей скупил на несколько миллиардов, а никто внимания не обращает? Или там, правительства, президенты. Они ведь тоже собираются. Ладно, наш миллиардер одних отморозков, родства не помнящих, мог отобрать. А власть имущие? Они же, наверняка с семьями? С женами и тещами, с детьми и внуками, невестками и… в общем, целыми таборами. Попробуй, объясни жене, что для вашей, горячо любимой тещи места нет. Что придется ей помереть годика на два раньше отведенного срока. Да проще какого советника не взять, чем оставить эту бесполезную заваль. И что, среди всей этой, предназначенной к спасению орды не оказалось ни одного болтливого? И не пошла цунами паники? Странно все-таки…

На берегу их ждал шикарный "Мерс", улыбчивый низенький толстячок и два молчаливых дылды – охранника.

– Привет, Марк, как дела? – поздоровалась с толстяком Джинн, усаживаясь на сидение рядом с водителем. – А вы уж там втроем нового вулканолога охраняйте, – прокомментировала она свой выбор. Хотя, в принципе, в этом широком, словно шкаф, автомобиле на заднем сидении было не очень-то тесно.

– Так какие новости, Маркиз? – обернулась девушка с переднего сидения.

– Самое приятное – босс здесь.

– Ого! Дела? Или по мне соскучился?

– Наверное, и то и другое. Но в первую очередь приказано доставить к нему вот этого… молодого человека.

– Ну, хоть бы соврал, доставил удовольствие, – обиделась Джинни.

– Доставлять некоторым удовольствие весьма и весьма небезопасно, – улыбнулся Марк, прищурив и без того узенькие хитрые глазки. И тут же, испугавшись, что сболтнул лишнее, озабоченно сообщил:

– Босс примчался сюда сегодня ночью. На личном самолете. Ты знаешь, как тяжело он переносит эти полеты… Сейчас на вилле, приходит в себя. А вулканолога приказал немедленно к нему. Это вы вулканолог, юноша? Молодец, в такие годы… – толстячок более пристально посмотрел на Максима, пожевал губами, что-то припоминая, хлопнул себя по лбу и вновь озабоченно переспросил: – Почему вулканолог? Хотя… если Гуго так сказал…

Видимо, Гуго сказал кое-что еще, потому как хитрец перевел взгляд на Джин, вновь на вулканолога и повторил: – Молодец! В такие годы…

Что имел в виду Марк, догадались и Максим, и Джинн, но они уже подъехали к вилле, и дальнейшего развития разговор не получил. Вся компания направилась в резиденцию миллиардера. Только Джинн гордо шествовала сама по себе, Макса же сопровождали по сторонам молчаливые мордовороты и замыкал эскорт толстый Маркиз.

На великолепие виллы Максим особого внимания не обратил – видел и похлеще. Гораздо интереснее был типаж сидевшего у бассейна босса-олигарха. Этакая рафинированная акула капитализма. По меркам Макса – старик. Далеко за пятьдесят. Или даже за шестьдесят, если пластику делал. Худой, подтянутый, но неспортивный. Такими бывают люди, которых постоянно гложет изнутри желчь и злоба. Глубоко запавшие серые с голубизной глаза. Взгляд – словно через прицел. Тонкие нервные губы. Явный и ярко выраженный злобный холерик. Впрочем, добрый флегматик никогда миллиард и не сколотит. Если по наследству не получит. Да и то проблематично. Потому, что…

– Присаживайтесь, – сдержанным жестом указал хозяин виллы на стоящие рядом кресла. Максим предложение принял, остальные остались стоять.

– Жанет, ты бы пошла, привела себя в порядок с дороги.

Джин фыркнула, но повиновалась.

– И вы все свободны, – отмахнулся миллиардер от нукеров и остался один на один с гостем.

– Сначала дело, потом – все остальное, юноша. Я привык верить Гуго и не удивляюсь ни вашему возрасту, ни поразительному сходству с новым кумиром всяких там… – он сдержался и поиграл желваками. – Говорите. У вас есть информация о неком супервулкане. Что вы за нее хотите?

– Жизнь! – начал игру Максим.

– Хм… Немало… Хорошо, я вас слушаю, юноша.

– А какие гарантии?

– Вообще-то, только мое слово. Так вот, молодой человек, я даю вам слово, что никто из моей… команды не будет посягать на вашу жизнь.

– Хорошо, я вам верю. Да, знаете, кроме обычных вулканов…

– Знаю. Короче.

– Я очень заинтересовался статьями профессора Оуэна. Потом стал заниматься этой проблематикой сам. И понял, что он ошибся. Супервулкан не там, где он указывает. Он совсем в другом месте. Нет, есть и в Штатах, но наш рванет раньше. Вот я и разыскивал профессора. Узнал, что он был в Египте, думал, найду, а там познакомился с Джинн…

– Не о том, – передернуло босса. – Где этот супер и когда рванет?

" Ну, держись!" – подумал Максим и назвал район выдуманного им вулкана.

– Понимаете, там, конечно, складчатые горы, но эти складки на самом деле образовались от формирования этого супервулкана…

Но побледневший босс уже не слушал объяснений и быстро набирал номер по сотовику.

– Профессор, как вы там? Порядок? Какие прогнозы? Та-ак. И это в первом приближении? С какой точностью? Понял. Послушайте проф, здесь у меня сидит некое юное дарование и говорит, что… ну, послушайте сами.

Он протянул мобильник Максиму, и тому пришлось с умным видом повторить свой бред. В принципе, он мог убить профессора, послав волну – убийцу, как делал это по проводному телефону. Но вот волной убеждения он еще не овладел и понимал, что игра окончена. Сейчас профессор расхохочется и придется заглядывать боссу в глаза. Оно и так и так придется, но зомбировать его надолго… и вообще, на что? Но профессор воспринял это сообщение странно. Прокашлялся. Помолчал. Потом попросил передать телефон господину Стэпу. Тот, в упор поглядев в глаза юноши, включил громкую связь. И профессор вдруг заявил, что информация исключительно важная, что он и сам бы додумался, только вот время, что ее необходимо проанализировать, что необходимы срочные исследования. Поэтому…

"Хочет вырваться в Европу" – подумал Максим и ошибся. Профессор заявил, что поэтому его молодого коллегу следует незамедлительно переправить к нему в Индонезию. И здесь они оба уже…

– Но проф, сроки, сроки! – вскричал босс. – Вы там доковыряетесь до самого начала! А вероятность, что этот третий одновременно с… Ага! все-таки под вопросом? – перевел дух Стэп. Хорошо. Завтра же отправлю… Нет, отправлю сегодня.

– Все слышали? – вновь попытался заглянуть в глаза Макса босс.

– Еще не все, – решил воспользоваться этим взглядом юноша.

А уже через пару часов он вновь был в воздухе в забитом возвращающимися туристами лайнере. Босс не был бы боссом, если бы не смог организовать за это время соответствующие документы. Теперь Максим был гражданином США и носил звучную фамилию Тэтчер. И, судя по всему, он в родстве не с Железной леди, а с возлюбленной Тома Сойера Ребеккой Тэтчер. По крайней мере, ему хотелось так считать. Да и имя Сайлас откуда-то из тех времен. Ну и шутники на службе у Стэпа! Кстати, Стэп, оказывается – не от танца. А от имени Степан. Нет-нет, не из "новых русских". Из хорошо забытых старых – волны послевоенной эмиграции. Даже не так. Бегства. Когда замазанные по самые ноздри кровью холуи "белокурых бестий" рвали когти от возмездия. Кое-что прихватив из имущества расстрелянных, повешенных, сожженных. Так что у Стэпова деда, осевшего в Канаде, кое-что осталось. А кое-что было и припрятано. А Степов отец эту схованку отрыл, и приумножил. А Стэп-Степан раскрутил, подмяв по себя курортный игорный бизнес и курортную проституцию. А о законсервированных ракетных шахтах он узнал от своего земляка. Взял когда-то на заметку. Потом пригодилось. Выкупил и оборудовал. Да, планы подняться в новом мире были грандиозные. Что много людей подохнет? А! Пора. Планета уже задыхается от человечества. Даже если останется десять процентов, и то… Вот только "проф" чудит. Уже было, говорил "Вот-вот". Теперь:"В течение месяца". Более точно измерил какое-то там приподнятие почвы.

А еще Максим выведал шифры и коды хитроумной системы выдачи продуктов из хранилищ-автоматов. И теперь летел в родные края. Профессор подождет, а вот задействовать убежище стоит. Чтобы могли спастись достойные. Достойные? Опять выбор? Макс посмотрел вниз, увидел на земле черную ночь, лишь изредка протыкаемую огоньками, и содрогнулся. Это что, все будет вот так? Нет… Еще страшнее. Грядущая тьма будет вязкой от пепла и… от ужаса. А вот эти люди… Вон, уже пожилой, но бестолковый папаша хлопочет вокруг четырех кресел, занятых его семейством. Раз десяток уже вскочил, доставая и вновь запихивая на верхнюю полку здоровенную сумку. Что он сможет сделать для жены и детей в случае, если они выживут? Грабить пойдет? Пойдет. А убивать? И убивать пойдет. Только тех, кто послабее. Потому, что трусливый. Даже сейчас хлопочет, чтобы скрыть свой страх перед полетом. А вон та парочка? Наверное вот так же, как сегодня перед взлетом, возьмутся за руки и… И что? Нет, лучше не думать.

Приземлились они в полночь. И паспортный контроль для Макса много времени не занял – здесь всегда относились с большим пиететом к представителям "дяди Сэма". Тем более, что господин Сайлас Тэтчер вознамерился воспользоваться услугами одной из местных авиалиний и забронировать полет аж в Индонезию – рейс новый, экзотический и невероятно дорогой по здешним меркам. Да еще и в первом классе! А посему в знакомом ему и нам городе был заблаговременно забронирован номер в лучшей гостинице (прямо на центральной площади), согласовано время его возвращения назад и прочее, и прочее, и прочее…

А Максим и не подозревал, насколько сильна бывает ностальгия. Лишь когда такси неслось по усаженной фруктовыми деревьями дороге, той самой, по которой их с отцом вез из больницы Пушкарев, юноша понял, насколько соскучился. "По той самой?" Но это же другой мир! Вот и табличка с названием города, вот мост через железнодорожные пути. Вот и домики одноэтажные. Несколько новых магазинов. А вот здесь… Нет!

– Давно здесь не был? – улыбнулся таксист, увидев, как максим провожает взглядом огромный крест.

– Да, здесь же раньше стоял "Мигарь"!

– Убрали. Говорили, что оскорбляет местное самосознание. А я так кумекаю, кто-то просто карман набил. Это если даже просто по цене лома посчитать…

– А… те два?

– Все убрали. Как аэродром закрыли, так и убрали.

– Как… закрыли? Типа на ремонт?

– Типа навсегда. Зачем он нужен, если авиации нет? Там сейчас шампиньоны собирают.

– Авиации нет? А… а…

– Да ты откуда свалился, сынку? – искренне изумился таксист.

– Издалека… Из Штатов, – вспомнил про свой новый паспорт Максим.

– Угу. Тогда понятно. Вам там не до нас. Ну, не мне рассказывать, как и что, – покосился на пассажира таксист. – Это гид расскажет. – А покосившись на очень щедрое вознаграждение пробурчал: – Ты бы уж лучше на своем английском здесь шпрехал.

– Спасибо, учту, – спохватился Максим и приятно удивил портье, а затем и управляющего знанием их диалекта.

"Свой, да еще из Штатов! Да еще и богатенький! Да еще и молоденький! Но и это же не все! Если присмотреться… Да прямо вчера в кинотеатре, а? Не, ты не отмахивайся, я тебе правду говорю! В общем, когда он выйдет, я тебя позову". В общем, как говорил Дед Щукарь – вокруг полный ажиотаж. К счастью, осень брала свое, быстро темнело и выскочив из гостиницы в обычной джинсовке, Макс довольно быстро растворился в знакомых переулках. В каком-то магазинчике купил куртку из кожезаменителя, и когда, по местной моде ссутулился, засунув руки в карманы, стал практически неотличим от местной праздношатающейся молодежи. И ноги сами вприпрыжку понесли его по знакомому с детства маршруту.

Запустение. И осень теплая, и время вечернее, а в парке – никого. Чуть подсвеченные тусклыми фонарями пустынные аллейки, а за ними – бурьян в рост человека. Максим свернул на свою излюбленную дорожку. Все так… и не так. В мелочах – не так. Не там растут некоторые каштаны-великаны, а вот этот вообще умер. Интересно, а как "Ветерок"? И бильярдная? Надо будет заглянуть… А вот и заваленный вход в подземелье. И вот что… – Максим даже остановился осененный новой мыслью. – А здесь, в этом мире достали мой крест? Или нет там его? Ладно, потом, надо осмыслить.

Уже на самом выходе из парка его окликнула из кустов бузины девушка.

– Парень… помоги…

– Что случилось? – шагнул в заросли Макс.

Сильные руки схватили его сзади и затащили в темноту.

– И ша! – прогундосил кто-то, приставляя к шее юноши холодный нож. – Кэт, быстро!

Поняв, что происходит, Максим сначала ударил своей ненавистью по рукам, влезшим в его карманы, по том – по держащей у его горла финку. Третьему, выкручивающему ему руки, он парализовал ноги.

– Ничего, пройдет… когда людьми станете, – откликнулся он на визг и матерщину разбойницы и оставив незадачливых грабителей в темноте, двинулся дальше. Да-а, не в лучшую сторону здесь перемены. А вот городок внешне почти не изменился. Те же ДОСы, то есть, такие же. И даже березка возле его дома. И беседка… И в ней…

– Здорово, Серый! Ну, молоток! Вернулся? – кинулся Макс к другу, одиноко потягивающему вино прямо "из горла".

– Привет! – настороженно ответил Сергей. – Я то… и уезжал ненадолго. Увы, вернулся.

– Ну, ничего, здесь не хуже.

– Не хуже, оно не хуже, но знаешь, какой маман прочухон устроила! "Опять провалился! Все твои поступили, а ты… Я тебя на платном не потяну!" А ну ее. Давай, лучше, угощайся. И напомни мне, где мы с тобой встречались.

– Прикалываешься? Давненько, конечно… В этой беседке, да? Тогда с этими… Бобом, Ростом и Котом. Да, Серый, сколько воды утекло, а? Ну как ты, как наши?

– С Бобом и Ростом… Хм… – вспоминал Серый. – Нет, не помню. Ну, неважно. Так потянешь?

– Давай лучше завалим куда! Столько лет!

– Насчет завалить я не против. Тут один довольно уютный трактирчик открылся… но я не при бабках.

– Да не проблема, Серый! Слушай, а кто из наших сейчас здесь? Давай зазовем!

– Ты, братан, все-таки скажи, каких таких "ваших"? Я все никак не въеду.

– Ну, Серый, ну ты и тормоз! Наших, ну, Пенчо, Кот, Ванятка, ну, Косточка, Мышка, Патрик, другие одноклассники.

– А где это мы все с тобой встречались?

– Ты что… не узнал? Не, Серый, ты в натуре не узнал? Да Макс же я! Ма-акс! Давай спички! Вот, смотри, – осветил Максим свое лицо.

– Макс… Угу… – задумчиво пробурчал одноклассник, также задумчиво отпил из бутылки и покачал головой. – Не-а, – сообщил, наконец, он. – Извини, не узнаю. Ты когда с нами учился?

– Да-а, Серый. Это какая бутылка за сегодня? Это же допиться!

– Ты, братан, говори, да не заговаривайся. Ты чего прикопался вообще? Давай, метись отсюда. Дружбан нашелся! – окрысился Сергей.

– Извини, Серый. Просто… просто странно… Максим я. Белый Максим.

– А-а! Так бы сразу и сказал! Ну, здоров еще раз. Да-а, давненько… Это ты еще в четвертом классе, уехал, да? Хотя нет, то Белотелов уехал… Сергей. Да, тезка. Ну, неважно.

– Серый, ну, кончай прикалываться. Потом посмеемся.

– Да я вполне… Слушай, сейчас сюда придет Патрик, может он лучше помнит. Он как раз за винчиком ломанулся.

– Патрик? За винчиком?

– А че тут… Ах да, ты же не знаешь ничего. Патрик, это… но он к нам в шестом пришел. Ты тогда с нами еще учился? Слушай, а может ты – из параллельного? – видимо, добросовестно пытался вспомнить незнакомца Огоньков.

– Серый, а… с кем ты сидел за одной партой с пятого по девятый?

– С Котом и сидел. А что, он тебя лучше знает? Ну, его не дождемся. В училище. Летном.

– А… гм… Мышка?

– Ну, как и собиралась, в авиационном.

– И они с Котом…

– Почему с Котом? С Пенчо. Как увидела его с клюшкой на площадке, с тех пор и…

– Ну хорошо, а Белый есть в гарнизоне? Вот, когда катастрофа, ну, «медведи» столкнулись? Он еще самолет посадил.

– Ну, браток, ты что-то того… У нас катастрофа была последняя, когда я еще пешком под стол ходил! Слушай, ты вот сам откуда? Ага, вот и Патрик. Ну, слава Богу, а то, здесь без ха-арошего пузыря не разберешься.

– Привет, Женька! – обрадовался поэту Максим. – Слушай, тут Серый прикалывается, что меня не узнает.

– Привет! Да, Серый у нас большой шутник. Серый, бросай свои приколы, разливай, а заодно и познакомишь, – выставил бутылку и два пластиковых стаканчика Патрик.

– Жень, ты что, тоже… не узнаешь?

– Он говорит, что он наш одноклассник. Белый Максим. Помнишь такого?

– Не-а. Но это вещь поправимая. Выпьем, вспомним. Давайте за встречу, други.

Потрясенный Максим машинально выпил и протянул стаканчик Женьке. В этом мире не было Белого Максима? И сидели за одной партой Серый с Котом? И Пенчо встречался с Танькой? А Патрик…

– Как со стихами? Издаешься?

Поэт поперхнулся немудреной закуской, изумленно уставился на нового знакомого.

– А ты откуда… я же никому…

– Ну, не так уж и никому. А Стервозе, помнишь?

– Это она… тебе… зачем?

– Ну, не мне одному. Всему классу. Когда прощалась, помнишь?

– Ты подожди. Ерунда какая-то. Это когда она прощалась? Когда ее скрутило, мы уже и выпускной отгуляли. И потом, когда проведывать приходили, ничего такого не было. Да и не ходили мы все классом. Может, недавно, Серый? Нет, Максим, ты здесь что-то темнишь. Давай по-хорошему, откуда узнал?

Но Макс не отвечал. Переваривал информацию. Значит, Стервоза благополучно отучила их класс и… и…

– Так где она сейчас?

– Хм… Где… – Серый залпом выпил очередную порцию.

– Дома она. Умирать выписали. Уже год мучается. Мать хотела к себе забрать, но она уже была… нетранспортабельная. А в хоспис не устроишь – очередь туда. Ну, ничего, уже не долго осталось.

Максим пулей выскочил из беседки и рванулся к знакомому дому. И здесь ничего не изменилось. Разве что подъезд стал грязнее и темнее. Но не до этого. Дверь открыла высохшая старушка. Так высыхают женщины от горя, скорбных забот и невыплаканных слез.

– Проходи, – просто сказала она, приняв Максима за одного из одноклассников. – Ирочка сейчас в сознании. Совсем недавно укололи.

Максим снял куртку, завозился, снимая туфли – чего-то забоялся. А зайдя в комнатку понял, чего. Все здесь было до боли знакомо. Вот только на том самом диване лежала совсем незнакомый человек. Нет, не могла она так измениться в этом мире! Худющее лицо с выступающими скулами, туго обтянутыми кожей. Тонкие бескровные губы. Замотанная платком голова… Ни бровей и ни ресниц… Химиотерапия, как же. Вот только глаза. И… улыбка!