Текст книги "Лена Сквоттер и парагон возмездия"
Автор книги: Леонид Каганов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)
– ** ** ************ **** ******************, – четко произнесла я прямо ему в лицо и отвернулась к окну.
Брови Даши удивленно поднялись, а барышня загородилась своей книжкой и на лице ее отразился самый настоящий ужас, который свидетельствовал о том, что она, во-первых, точно не из Москвы, а во-вторых, уверена, что меня сейчас начнут убивать на ее глазах вот этим самым колбасным ножиком. Dad непонимающе открыл рот и в таком печальном виде застыл.
– У нас человек умер, – объяснила я, выдержав паузу. – Знакомиться он тут будет…
– Простите, я же не знал… – сдавленно пробормотал Dad, подумал немного, спрятал обратно в сумку три бутылки из четырех и больше не произнес ни слова до самой Москвы.
Часть 3
Суета на букву икс
Фотографии
Фотки я перекинула в ноутбук с Дашиного мобильника и, придя домой, начала их смотреть. Поначалу шли грамоты, квитанции на машины и оплаченные штрафы – надо же, кто-то в Ельце платит штрафы. После документа на квартиру, принадлежащую, кстати, его супруге, потянулись бесконечные справки, муниципальные бумаги, договора, подряды и аренды, в смысл которых я решила пока не вдаваться – мало ли какие документы могут накапливаться у владельца автомойки? Дальше шли личные письма, похожие на переписку с невестой из армии – естественная церебральная брезгливость не позволила мне читать их, когда я наткнулась второй раз на паттерн «мой котик». В конце оказались старые пожелтевшие фотографии, покрытые бликами от вспышек Дашиного мобильника. Я просмотрела их невнимательно: в основном Кутузов с супругой на морях, и была пара фоток, где Кутузов стоял с ружьем над тушей зайца, словно это был кабан… Routine. Определенно ни он, ни его жена фотографией не занимались.
Нельзя сказать, будто совсем ничего не привлекло моего внимания – нет, привлекло. Там была еще целая фотосессия молодого господина Кутузова, сделанная, видимо, в один день одним мастером – Кутузов с мячом, у сетки, на фоне трибун, с медалью на пьедестале, в прыжке – и так далее.
Работа профессионального фотографа почему-то ничем не отличается от работы дилетанта, кроме того простого факта, что на снимки профессионала приятно смотреть, а у дилетанта они отвратительны. При этом ясно, что фотограф не заставлял молодого Кутузова позировать с поднятой рукой, не оттягивал ему губу в одну сторону, а ухо в другую, и не подвешивал над ним волейбольный мяч на леске. И тысячу кадров он тоже не делал, чтобы тупо найти один удачный, как принято у нынешних обладателей импортной оптики, которые густо обмазывают бесчисленные гигабайты своих карт фотографическим навозом в надежде дома отыскать жемчуг. А тут – поди ж ты, как живой, хоть на обложку глянца.
Я еще раз полюбовалась старинной фотосессией, заставившей меня вдруг испытать к Кутузову такое светлое чувство, какое испытывали к нему, наверно, фанатки тех лет. Не из них ли появилась его супруга? Или она – тяжкий груз совместной школьной скамьи? Когда фотосессия закончилась, остаток архива я уже пролистала, почти не глядя, – с той скоростью и небрежностью, с какой нажимают на спуск цифровой мыльницы.
Пусто.
И настроение мое испортилось. Оказалось, очень неприятно сознавать, что поездка не принесла никакой информации. Чем жил Кутузов, с кем дружил, куда ездил и в каком Nazi Ort получил свою мистическую способность – оставалось такой же тайной, как и до Ельца.
Я села у доски и стала рисовать кружочки, а в кружочках – портреты. Этого со мной давно не случалось. Конечно, был в Питере тренер, если, конечно, еще не умер от своего инфаркта, узнав о гибели всех спившихся питомцев. Я нарисовала тренера, как представляла его себе: почему-то у меня вышел старик с волейбольной сеткой вместо бороды. Человек в минуты размышлений любит наносить механическую штриховку, а ничто человеческое мне не чуждо.
Затем я нарисовала троих друзей, из которых помнила только одну фамилию – Азиатов. Детдомовец, что ли? Пририсовала к каждому круг – родственники, которые смогли бы, наверно, что-то о них рассказать. Рядом с Азиатовым я нарисовала большой круг – детдомовцы любят семьи больше прочих. У остальных вышли круги поменьше. Отдельно в углу доски я изобразила автомойку в виде titanique душа. Возможно, там остались наемники, которые расскажут что-то о привычках хозяина? Я в это верила слабо, а в Елец снова ехать не хотелось. Но меньше всего хотелось терять надежду.
В такой печали я и потащилась спать, чуть было не забыв почитать на ночь почту. Пришлось вылезти из-под одеяла и приволочь с кухни нотик. Первым делом я удалила спам. Особенно мне понравилось начало «Если у вас много свободного времени и мало денег…» Я усмехнулась. Если у вас много свободного времени и мало денег – этот мир не для вас. Он для тех, у кого много денег и мало свободного времени.
Из неинтересного было письмо от Даши, которая рассыпалась по клавишам в благодарностях – писала, что такой интересной поездки у нее никогда не было, и она до сих пор под впечатлением (ну не дура?), а завтра приготовит мне курсантский рапорт. Так она выразилась.
Из интересного было письмо от моего волшебного хакера xDarry. В отличие от малолеток это был настоящий рыцарь старой школы, и поэтому я о нем не знала ничего. Ну, кроме того, что живет xDarry в Канаде, куда уехал много лет назад. Тем не менее мы были знакомы давно, и именно xDarry я в своей жизни обязана многим – этот человек испытывал ко мне какую-то irrational симпатию и реально много для меня сделал, причем совершенно бескорыстно. А еще большему научил. xDarry был моим последним вариантом в решении любых компьютерных troubles, когда все павлики оказывались бессильны. Теперь xDarry писал, что будет проездом в Москве, и предлагал встретиться.
Второе любопытное письмо пришло от одного из моих павликов. Интересно оно было тем, что павлик впал в лирику, и со свойственной павликам проницательностью начал пророчествовать, что, по его мнению, я слишком устала от однообразия офисного графика, активно ищу приключений на своё офисное кресло, и в ближайшем будущем их обязательно найду. Держись аккуратней, Иленочка. Точка. Понимай, как хочешь. С павликами это вообще бывает, но именно этот был достаточно любопытным экземпляром и часто изрекал дельные вещи. Я задумалась: похоже, он прав. Я бы, честное слово, с готовностью отказалась от своего поднадоевшего офиса и пустилась в новое авантюрное приключение. Собственно, оно уже началось и, похоже, заглохло на самом интересном месте. Хотя павлик обо всем этом, конечно, знать не мог. «Держись аккуратней, Иленочка» – ишь ты…
На этом я закрыла нотик и выключила свет. Отвечать на письмо павлика было мне сейчас так же неохота, как объяснять, кто вообще они такие, эти павлики. Как-нибудь в другой раз.
Рапорт Дарьи
В офис я заявилась только к полудню – Дарья Филипповна уже успела мне отправить несколько SMS, одно трагичнее другого, но я велела ей осваивать офисное пространство самостоятельно. Ей это удалось: я застала ее в буфете левого крыла, весело беседующей с какими-то незнакомыми секретухами о зарплатах, что вообще в Корпорации не приветствовалось. Я так и сказала, после чего секретухи быстро попрощались и очистили буфет. Сходив за кофе, я вернулась к столику и вопросительно посмотрела на Дашу.
– Я написала рапорт! – заговорщицки сообщила Даша, залезла в сумочку и потащила оттуда трубку распечатки, скованной степлером.
– Рапорт об увольнении из учеников Илены Сквоттер? – поинтересовалась я.
– Да нет же! – заулыбалась Даша, протягивая мне трубочку. – Рапорт о нашей поездке!
Я отпила кофе, развернула трубочку в прямой лист, разгладила, а затем сложила пополам и прижала к столу ладонью.
– Если это рапорт об увольнении из учеников – я его приму, – сухо объяснила я. – Если же вы, Дарья Филипповна, хотите остаться в учениках, то есть еще одно правило: в офисном бизнесе никогда не надо делать то, чего не требуется. Понятно?
Улыбка сползла с лица Даши.
– Понятно, – кивнула она уныло.
Я в три рывка разорвала рапорт и не поленилась выйти из-за столика, чтобы бросить его в урну.
– Вторая просьба. – продолжила я, вернувшись. – Стереть этот рапорт из компьютера. Вам, Даша, он не нужен. Мне он не нужен тоже. А если вдруг найдутся те, кому он действительно нужен, то это не порадует ни вас, ни меня. Понимаете?
– Там же нет ничего такого… – плаксиво пробормотала Даша.
Я не удостоила ее ответом, лишь продолжила пить кофе.
– Вы сегодня очень злая, Илена, – сообщила Даша, поджав губки.
– Да, – согласилась я.
– А почему?
– По многим причинам. Например, потому, что наша поездка не удалась.
– Почему не удалась? – искренне изумилась Даша.
– Потому что я не получила никакой информации.
Даша многозначительно улыбнулась, и это меня насторожило.
– Выкладывайте, Даша, – попросила я. – Что у вас?
– Откуда вы знаете? – растерялась она.
– Выкладывайте, выкладывайте.
– Как, прямо здесь? – растерялась она еще больше. – Люди кругом…
– Да, прямо здесь.
Я рассчитывала, что она сейчас расскажет мне что-то такое, что я упустила. Но она полезла в сумку и вынула маленький яркий предмет, сжав его в кулаке.
– Есть, короче, тут такая тема… – озорно начала Даша, подмигивая мне.
– Фу, Дарья, – поморщилась я. – Что за vulgarite, Дарья? Где вы нахватались этого obscene жаргона? «Есть тема…» Запомните, Дарья: выражение «тема» употребляют только дворовые stoners и прочий rap-электорат с IQ low-middle-класса. А мы, рыцари офисов, говорим не «тема», а «история». И если вам кажется, что это мелочь, то на таких мелочах и строится современный российский офисный business, из которого человек с повадками rap-электората быстро изгоняется тряпками для протирки проекторов. Чаще, конечно, в переносном смысле. Ясно? А теперь спрячьте обратно свою тревожную интригу и давайте действительно выйдем отсюда на живую природу, лишенную камер видеонаблюдения. Пойдемте с вами, Дарья, на бизнес-ланч. Я покажу одно неплохое кафе.
Мы вышли из офиса и вскоре уже шли по шумной улице, ничем не выделяясь в потоке таких же офисных мидиенеток-профурсеток.
– Итак, что у вас за история? – На ходу я требовательно протянула руку ладонью вверх.
Дарья порылась в сумочке и положила мне на ладонь оранжевый брелок, похожий на широкую зажигалку.
– WTF? – спросила я.
– Прибор, которым он превращал воду в пиво! – прошептала Даша, наклонившись ко мне.
– Как? – удивилась я.
– Не знаю, – вздохнула Даша. – Но что же это еще может быть?
Я внимательно рассмотрела брелок. Больше всего он напоминал memory-stick. Но только у него не оказалось разъема, что, конечно, меняло дело. Зато имелся небольшой экранчик. Второй моей мыслью было – алкометр. Впрочем, опишу эту thingie подробнее.
Приборчик был не мелкий, но и не громоздкий. При этом довольно старый. Причем не той физической старостью, которая кроет поверхность морщинами царапин, а пластиковые углы – сединой потертостей. Брелок был стар морально – в нем чувствовалась та дизайнерская старость, которая отличает контуры авто позапрошлого года от фотки на рекламной странице в глянце последнего месяца. Я не разбираюсь в авто и привела это просто как пример, надеясь, что разбираетесь вы. Просто один мой друг очень convincingly рассказывал, как безнадежно стареет любой дизайн каждые два года, и учил меня это чувствовать в контурах нотиков и мобилок. В брелке это чувствовалось. Маленький утопленный экранчик с тикающим временем (ненавижу 12-часовое отображение) делал его похожим на карманный будильник. А две каплевидные кнопки наводили на мысль о термометре. Впрочем, если это был алкометр, я не нашла, куда дуть. Разве что дуть предлагалось в гнездо для подзарядки, но шизофреники в отличие от дебилов в промышленном дизайне не задерживаются, а идут клеить коробочки.
– И как это работает? – тихо спросила я.
– Не знаю, – покачала головой Даша.
Я хмыкнула.
– Ладно. Тогда другой вопрос: откуда это?
– Оттуда. – Даша заговорщицки кивнула назад. – Из Ельца!
Я удивилась настолько, что даже остановилась посреди тротуара.
– Почему я об этом узнаю только сейчас? Вы, Дарья Филипповна, планировали открыть свой пивной заводик, но не смогли разобраться с прибором?
Даша вспыхнула и очень обиделась:
– Да я с самого начала хотела показать! А вы: в «Макдоналдсе» – молчи, в купе – люди, в Москве – я, мол, устала и еду домой, до завтра, Дарья…
– Хорошо, но все же: откуда это?
– Это было в том чемодане.
Брови мои удивленно поползли вверх, я буквально чувствовала, как их аккуратно выщипанный контур двигается в небо.
– Дарья, вы что, украли эту штучку из чемодана?
Она открыла рот и некоторое время смотрела на меня непонимающе.
– Ну… взяла, – смутилась она.
– Украли, – уточнила я. – Я, значит, беру у старушек расписку, что ничего не пропало, а вы за моей спиной воруете?
– Илена, ну… как же… – Она явно не ожидала такого вопроса. – Бабки не видели, честно!
– Дарья, запомните, пожалуйста, одну вещь на всю жизнь – если хотите, чтобы она оказалась у вас долгой, счастливой и по возможности не в федеральном розыске. Мы – не воры. Мы – авантюристы! Это очень большая разница, поверьте. Хотя ее мало кто ценит в нашей стране, где Фемида не просто слепая, но еще и глухая, тупая, самоуверенная, патологически жадная и настолько больная на всю голову, что у нее на глазах не повязка, а сползшие бинты.
– Послушайте, Илена! – взвилась Даша. – Но ведь вы сами при мне выгребли из кошелька все деньги этого Кутузова и взяли себе! А теперь говорите мне, будто…
– Нет, – я покачала головой, – вам так показалось, Дарья. Я не воровала денег у Кутузова.
– Ну, я понимаю, конечно, что ему они были не нужны, но ведь и приборчик этот, который превращает воду, ему уже…
Я помахала приборчиком у ее носа.
– Дарья, я не желаю общаться с ворами. Понятно? И не надо мне рассказывать, будто я вас учила воровать – это ставит под сомнение все мои педагогические таланты и заставляет думать, что я совершенно напрасно взяла вас в ученики. Я понятно излагаю? Вы делаете дикие вещи и имеете наглость рассказывать, будто научились этому от меня!
Дарья обиженно молчала.
– Закроем пока эту тему, – смягчилась я и снова двинулась вперед по тротуару. – Последний вопрос: почему вы решили, что эта штука превращает воду в пиво?
– Ну а что же это еще, по-вашему? – удивилась Даша.
– Это мы сейчас выясним.
Я понажимала кнопки – по экранчику забегали длинные как змеи цифры. Они пробегали короткими стайками и казались смутно знакомы – definitely, я видела что-то похожее в интернете. Но вот где? Цифры повторялись.
Я опустила mysterious брелок в карман, и до едальни мы дошли молча. Если честно признаться, я люблю эти закусочные самообслуживания «а-lа фуршет» с подносами гепатитного цвета, которые позволяют почувствовать себя зорким охотником, пока ты двигаешь их по хромированным рельсам от стойки с вилками до кассы, после которой ты взлетаешь в воздух и несешь поднос снова в начало, потому что вилки, конечно, взять забыла. Хоть в этом отсутствует всякий элемент Prestige-Klasse, но есть и свои плюсы: еду на открытых витринах можно потрогать пальцем.
Когда формальности с кассой и вилками были улажены и после двух отчаянных кругов по нижнему залу нам удалось приземлиться на освободившийся у окошка столик в зале верхнем, я выложила брелок снова и переписала цифры в свой смартфон – получилось семь стаек. Сфоткав приборчик, я послала все это своему верному павлику, спросив, что это может быть такое.
Настало время рассказать об этих существах, как я обещала. У каждой женщины есть собственный павлик, готовый в любое время суток выслушать, пожалеть, а то и прискакать на помощь со всех четырех лап, радуясь самой возможности встречи. Павлики застенчивы и полностью лишены намеков на мужскую привлекательность, зато их преданность не знает границ. Ухаживать за павликами несложно – они питаются надеждой. Как именно питается павлик, никто не видел, но известно, что телефонный разговор в духе «привет, как поживаешь?» делает его сытым на неделю. Раз в месяц павликов следует выгуливать, но не далеко от дома, потому что в приличное место с павликами нельзя. Секс с павликом возможен. Но я считаю это извращением, вроде поцелуя с попугаем. Лично я с павликами не сплю. Этот павлик у меня пятый по счету, первым я обзавелась еще в школе, и его действительно звали Павликом. В то время я сильно переживала, втайне раскладывала на павлика пасьянсы и чувствовала себя самой последней сукой планеты. Однажды я пришла за советом к наиболее опытному человеку двора – старой девятнадцатилетней Насте. Она выслушала мой лепет о том, что он-то от меня без ума, но я-то его совсем не люблю, но как же мне ему об этом… Настя затянулась ментоловой сигаретой, выпустила свое фирменное кольцо дыма и хрипло отрезала: «Расслабься, предохраняйся, получай удовольствие», давая понять, что аудиенция закончена. Сперва я была в недоумении, поскольку мои отношения не только с павликами, но и с мужчинами были одинаково далеки от расслабления, предохранения и удовольствия. Но, обдумав резюме Насти, я постигла его скрытый message: беспокойство павлика по моему поводу вполне сравнимо с моим беспокойством по поводу его беспокойства. И значит, мне действительно следует как минимум расслабиться. С тех пор я стала относиться к павликам философски, усвоив, что они не жертвы, а полноценные участники симбиоза. Ну а когда мне однажды довелось услышать, как чужой павлик покровительственно рассуждал о своей хозяйке за ее спиной, я перестала верить в извечный женский миф, будто павлики готовы тащить нас в ЗАГС с радостным визгом, как только им будет позволено об этом заикнуться.
Примерно так я объясняла Дарье, пока мы had our lunch. Когда был выпит морс, я откинулась на дощатый стул и побарабанила ногтями по столику.
– Итак, Дарья, пока я жду грамотного ответа по своим каналам, объясните мне, с чего вы взяли, будто именно эта штука превращает воду в пиво?
Даша молчала, грустно глядя на меня.
– Я даже уточню вопрос, – продолжала я строго. – С чего вы взяли, будто эта штука присутствовала у него в суши-баре, если вы ее нашли в чемодане в Ельце?
Даша некоторое время сидела открыв рот, а затем опустила взгляд и покраснела.
– Это может быть что угодно, моя дорогая Дарья Филипповна. Флешка, градусник, алкометр, измеритель давления автомойки, электронный компас, часы с будильником, трехклеточный тетрис для дебилов, дозиметр, виброзвонок к мобильнику, измеритель влажности или давления. Но скорее всего, судя по дизайну и ядовитому цвету, это шагомер, метроном или секундомер для спортсменов. Это его nostalgie память о скончавшейся спортивной карьере.
Дарья была раздавлена и убита. И в этот момент раздались сразу два звука: призывно затрещал мой мобильник и кратко пискнул сам оранжевый брелок на подоконнике. Первым делом я взяла в руки его: на экранчике мигали три числа – два очень длинных, одно короче. И вдруг я их вспомнила: они были очень похожи на GPS-координаты. Такие же были у меня в навигационной программе смартфона с тех давних пор, как я с восторгом неофита разыскала офис на спутниковой карте Москвы, напоминающей разжиревшую инфузорию.
Теперь пришла пора заняться мобильником. Звонил павлик. После потока приветливых виляний хвостиком, который я по-деловому пресекла, он повторил мне все, что нашел для меня в интернете и что я уже поняла без него: брелок оказался старинным и совершенно бессмысленным датчиком GPS-координат. Бессмысленным – потому что мог лишь запоминать координаты в своей куцей памяти и показывал их хозяину на экранчике. Еще он умел радостно пищать, когда они вновь совпадут, а также азартно попискивать, если хозяин просто движется в нужном направлении. Дурацкий брелок, одним словом. Mein kleiner Liebling павлик нашел в сети подробное описание этой модели и сайт производителя, что сейчас меня совершенно не интересовало. Гораздо больше меня взволновала мысль о том, что точки, засевшие в его памяти, – это координаты семи мест планеты, которые для чего-то зафиксировал наш Кутузов. В этот момент я каким-то шестым чувством отчетливо поняла, что как минимум одна из этих точек и есть то самое Nazi Ort, где несчастный Кутузов получил свой дар. Поэтому я снова перебила павлика и спросила, не выяснил ли он заодно, что это за точки. Мой добросовестный павлик, конечно, догадался выяснить и это. Но то, что он мне продиктовал, заставило, положив трубку, самой полезть в интернет и проверить, нет ли ошибки. А потом полезть в брелок и проверить, правильно ли я переписала цифры. Но цифры оказались правильные, и ошибок не было: Тамбов, Елец, Москва, Анталия, Кёльн, Петербург и Воронеж. Елец можно было вычеркнуть – в этом месте находилась его квартира.
