Текст книги "Лена Сквоттер и парагон возмездия"
Автор книги: Леонид Каганов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)
Корпоратив
Пятилетие фирмы всегда отмечается с небывалым размахом. Если фирма не разорилась в первые пять лет, если сумела договориться с ментами, властями, мэрией, не говоря уже о всякого рода мелких кровососах, пожарных, водяных, домовых и прочих санитарах малого бизнеса… Если этот рубеж пройден, если фирму обошли магнитные бури и рейдерские захваты, если на нее не польстился даже самый захудалый депутат или кто-нибудь из ментовского начальства… или даже польстился, но получил убедительный отлуп от более высокопоставленных, с которыми бизнесмен заранее наладил телепатическую связь… То фирме в самом деле есть что праздновать. Пятилетие – праздник молодого бизнеса, полного сил и энергии.
Десятилетие уже отмечается не так пышно. В этом возрасте фирма входит в фазу зрелости и понимает, что глобус своими продажами ей никогда уже не покорить. Поэтому главная ее задача – не дергаться, а заработать на спокойную старость. К десятилетию в фирме накопились долги, по отделам засели склеротическими бляшками неувольняемые поганцы. Директорат устал от энтузиазма, а топ-менеджмент, наоборот, давно освоился, развернулся и активно принялся набивать карманы тем, что ему удалось снизу выжать, а наверх не отдать. Десятилетие фирма празднует всегда более экономно и прижимисто, чем пятилетие. Впрочем, если она все-таки успешна и за пятилетие хорошо поднялась, то прижимистость не сильно заметна – общая смета по-любому выйдет крупной, хотя процент от бюджета выделен гораздо скромнее, чем позволили себе пять лет назад.
Наша Корпорация оказалась в двойственной ситуации, поскольку праздновала одновременно и десятилетие, и пятилетие. Это stupidity объяснялось просто: номинальными владельцами были иностранцы, которые вели бизнес десять лет, а филиал в России – собственно нашу Корпорацию – они открыли пять лет назад. Честно говоря, филиал уже давно жил своей жизнью, плохо подчинялся иностранцам и давно недоумевал, кто вообще такие эти иностранцы и какой в них смысл. Недалек был тот день, когда владельцы это поймут, разразится скандал с тотальной проверкой, и зарвавшийся топ-менеджмент будет выкошен. Но пока гром не грянул, система жила. Не знаю, насколько честно выполнялись циркуляры, спущенные из Европы, но уж приказ отпраздновать как следует день рождения Корпорации был, вне всяких сомнений, подхвачен на ура, поскольку сулил всем участникам совершенно небывалый попил. И все дальнейшие действия руководства были направлены именно на это. Ну скажите, зачем, имея шикарный офис с заводским актовым залом, арендовать для банкета пафосный клуб? Впрочем, к этому попилу бабла я прямого отношения не имела, а следовательно, это дело совсем не мое. Однако понятно, что пропустить такое событие я не могла никак – ведь это было несравненно круче, чем корпоративная пьянка Nuit De Noel.
Объяснив все это Даше, я добавила, что для таких сотрудников, как мы, любой корпоратив – это самый ценный шанс наладить живые деловые связи и контакты, на которых все держится в нашем мире. Даша поняла эту мысль неправильно, потому что пришла в банкетный зал клуба «Jean-Jons» без лифчика, а на ее лице было написано вульгарной губной помадой, что она втайне надеется сегодня проапгрейдить если не семейное положение, то хотя бы служебное или финансовое.
Поэтому я первым делом погнала ее в сортир отмывать излишнее vulgarite в макияже, а пока она это делала, прочла ей небольшую лекцию о том, какие отношения допустимы на корпоративе, а какие нет. Макияжа на ней налипло много, а струйка из крана в люминесцентном сортире текла тонкая – эти идиоты никогда не могут наладить basic сантехнику даже в самых дорогих клубах. Поэтому лекция вышла долгой, и приводить ее здесь я не буду. В основном она включала в себя поименный табель о рангах в нашей Корпорации, а также краткий экскурс в изящные манеры в области личного и гендерного.
Когда лекция была закончена, я позволила Дарье позадавать вопросы и с изумлением поняла, что в своем гендерном развитии Дарья находится на самой низшей ступени. Хоть она не была девственницей физически (и очень этим гордилась), но ее представления об отношениях между man и woman оставались девственными морально. Моральной девственностью я называю особое инфантильное состояние ума, когда главные половые волнения, которые будоражат личность, целиком сосредоточены на стадии знакомства и на всем, что к ней относится непосредственно перед и после. Как ему понравиться? Что ему сказать? Как пригласить? Ответит ли он взаимностью? Как узнать, что он обо мне думает? Как выяснить, что он не женат? Что будет, если я его полюблю, а он меня нет? Бросит он меня после первой близости или не бросит (мужской вариант: даст или не даст)? Если существо задумывается о такой ерунде, это значит, что оно девственно лишено какого-либо жизненного experience в отношениях и его мысль останавливается на проблеме знакомства. Поскольку оно еще не представляет себе, что после этого существует дальнейшая жизнь, полная гораздо более серьезных гендерных проблем, чем lyrique гадание на ромашках. Такие люди перерисовывают из комиксов в блокнотики заветные профили тех фюзеляжей, с какими мечтали бы познакомиться. А их личные блоги покрыты нездоровой сыпью романтических стишков об одиночестве, встрече и разлуке, обычно тоже утащенных из соседнего блога. Своего рода сетевые заболевания, передающиеся половым путем между теми, чьи половые пути пока что не выходят за пределы собственной головы.
– Какие же проблемы могут быть потом? – искренне недоумевала Даша.
– Проблема бюджета, – отвечала я. – Проблема досуга. Проблема легализации измен. Проблема утилизации отношений, в конце концов. Тоже мне, нашла проблему: как познакомиться! Познакомиться и дурак сможет. Что дальше-то ты будешь делать?
– Что такое утилизация? – спросила Даша.
Я вздохнула.
– Утилизация, Дарья Филипповна, это очень серьезная проблема, которую можно сравнить только с проблемой захоронения ядерных отходов. Допустим, вы, Дарья Филипповна, познакомились с молодым аккаунт-менеджером, высосали из него все поцелуи первых романтических недель, выкачали из эфира все посланные им любовные SMS и выкинули засохшие розы цвета пятен старой крови. Которые, кстати, всегда очень утомительно выкидывать, потому что целиком этот кустарник не лезет в мусорное ведро, если стебли не изломать. А если их ломать, то колют руки и сыплют вокруг лепестками и листьями. И вот вы, Дарья Филипповна, в одно прекрасное утро поняли, что жизнь одна, а шутки вашего аккаунт-менеджера тупые, финансовое положение шаткое, жилищная проблема не решена, в ангельском характере стал прорезаться неожиданный эгоизм и собственнические нотки, на макушке обнаружена наметившаяся лысина, а эпическая сила, которая вам с непривычки показалась ежедневной стрельбой очередями из автомата Калашникова, закономерно сошла на нет и стала напоминать редкий выстрел из декоративного травматика раз в неделю. Резонный вопрос: что теперь с ним делать, с этим аккаунт-менеджером, и как ваши отношения правильно утилизировать, не испортив окружающую среду? И это, Дарья Филипповна, проблема куда сложнее, чем вовремя заголить коленку, заработав робкое приглашение на предкоитальный ужин. Как организовать правильный могильник, чтобы не возникло психологического Чернобыля, отравляющего всю дальнейшую жизнь вам, вашим близким и тем аккаунт-менеджерам, перед которыми вы заголите коленку на следующем корпоративе?
– А что тут сложного? – не поняла Дарья. – Ну, объяснить…
– О-о-о, деточка, – усмехнулась я, собственноручно подводя ей ресницы своей тушью. – Вы просто не представляете себе, на что способны влюбленные аккаунт-менеджеры, резко отлученные от груди. Вас ожидают звонки и пьяные сопли, самые униженные извинения и самые грязные оскорбления. Ваши родители, друзья и близкие будут превращены в бесплатных психотерапевтов, вынужденных круглосуточно принимать исповеди единственного пациента. Вам станут угрожать убийством и самоубийством. Вам придется выкинуть старую симкарту. Вас начнут караулить на автобусной остановке с бейсбольной битой, если вы пользуетесь public transit, либо прокалывать шины вашего авто и царапать на нем ругательства. И уж конечно, на стене соседнего дома вместо «Котик, я тебя люблю!» появится свежий экслибрис «Сука, ты еще пожалеешь!» И это еще лучший вариант! Потому что худший – это когда в отношениях так начнет вести себя не он, а вы. Вот об этом и надо думать заранее. А вовсе не о том, как заставить macho de cabrio обратить на себя внимание, не имея стопроцентной уверенности, что оно вам нужно.
– Как-то вы очень сгущаете краски, Илена, – вздохнула Даша. – Может быть, вы мне это объясните потом, а сейчас научите, как сделать, чтобы он гарантированно обратил внимание?
– Кто – он? – строго спросила я, накладывая ей тени.
– Я пока не знаю, – растерялась Даша.
– Так вот это и есть первая проблема. – Я принялась подводить ей губы. – Вы, Дарья Филипповна, должны для себя четко определить, чего вы хотите. И четко отбросить всех тех, кого не хотите. Если вам нужен легкий флирт, веселое времяпровождение и милые сюрпризы, то годится любой macho de cabrio творческой профессии – хоть криэйтер, хоть дизайнер. Если нужна финансовая независимость и свобода, бейте в старший топ-менеджмент из женатых давно и бесповоротно. Если же хотите долгих и спокойных отношений, я бы вам посоветовала целиться в менеджеров среднего звена – это пока ваш потолок. Ну а если вдруг хотите создать семейный проект – чего бы я вам никак не советовала в таком infant возрасте и с такими infant представлениями, – то искать ингредиенты надо вне офиса, не там, где работаете.
Я закончила подводить ей губы, и она тут же этим воспользовалась:
– Почему вне офиса?
– Это долго объяснять, поверьте на слово, Дарья Филипповна. Так будет гораздо меньше проблем и если семейный проект сложится, и если он не сложится. Но если уж вы собираетесь строить семейный проект с кем-то из офиса, то проследите, чтобы это был средненький менеджер без высоких амбиций и запредельного бабла, но с большим потенциалом. Тогда к тому времени, как у вас появится первая морщинка и третий любовник, он доползет до высокого директорского кресла.
– Я, наверно, не смогу стать такой стервой, – вздохнула Даша.
– Почему стервой? – обиделась я. – Запомните, Дарья Филипповна: стерва – это дурное несчастное существо, которое своими метаниями и неудовлетворенными страстями постоянно отравляет жизнь и себе, и своим близким. Настоящая женщина отличается от стервы тем, что метаний и страстей у нее даже больше, но она умеет удовлетворять их так, чтобы близкие ничего не подозревали, а оставались спокойны, довольны жизнью, чудесно украшали интерьер квартиры и единственное, чего боялись, – это потерять ее. В любом семейном проекте это можно заметить со стороны: если муж спокоен как platzhirsch, вальяжен, обласкан, сыт и доволен жизнью, даже если у него рога как у троллейбуса, значит, его хозяйка – по-настоящему умная женщина. А если несчастный, затюканный, униженный и издерганный ревностью – значит, идиотка и стерва. Неужели такие элементалии сегодня еще надо кому-то объяснять?
– Илена, а можно еще один вопрос. Только он глупый…
– Валяйте, – поморщилась я.
– А как узнать, изменяет ли тебе мужчина?
– Это не просто глупый вопрос, а поистине идиотский! Есть подозрение, что ваш мужчина изменяет вам с кем-то? Какие проблемы? Взяла его мобильник, перебила в записной книжке цифры ее номера на свой – и читай все SMS, какие он ей пишет!
– Потрясающе! – выдохнула Даша. – Если б мне такое пришло в голову раньше…
– Вы были бы уже замужем и вынашивали тройню? – Я закончила докрашивать ей лицо, развернула за плечи к зеркалу и кивнула: – Нравится?
– Нравится, – призналась Дарья, удивленно себя рассматривая. – Как так получилось?
– Этому не научишь в сортире клуба, вкус или есть, или его нет, – скромно ответила я. – Просто посмотрите на себя внимательно, Дарья, и запомните, что вам с вашим типом лица косметику надо накладывать именно так, именно здесь и именно в таких количествах. Дайте ваш смартфон. – Я взяла ее мобилку, сделала два снимка – профиль и анфас – и вернула ей: – Распечатайте на хорошем принтере и повесьте дома над зеркалом. А теперь вернемся, наконец, в зал, я и так уже потратила на вас ridiculous amount of time.
В зале творилась бубнилка. Микрофон на сцене плотно оккупировал очередной говорящий пиджак из нашего топ-менеджмента. В далеко отставленной руке он держал распахнутую папку, словно пытаясь тем самым подчеркнуть свою phenomenal дальнозоркость. То ли он проводил пердизиум, перечисляя успехи Корпорации, то ли пытался шутить по заготовленному сценарию, то ли объявлял какие-то призы – этого из зала было не разобрать, и даже планктон, который облепил сцену в десять слоев, вряд ли что-то понимал.
Все вип-столики, конечно, уже оказались заняты, а сотрудники попроще толкались у фуршетных кормушек. Впрочем, сидеть за столиком у меня не было никакого резона. Ловко расталкивая планктон и ежесекундно здороваясь, я прошлась по фуршетному ряду, покидав на тарелку ровно те продукты, которые не помешают беседе и не испортят фигуру. Даша перла за мной как танк, и от этого ее расталкивание планктона получалось неестественно грубоватым. На тарелку она кидала все то же самое – похоже, думала, что наши уроки хороших манер продолжаются. Мне не хотелось сейчас заниматься Дашей – предстояло то, ради чего стоило ждать подобных мероприятий: налаживать деловые контакты и непринужденно решать вопросы. У меня накопилось слишком много проблем, которые я мечтала переложить на чужие плечи, и много сфер, где я могла бы поработать, если удастся в них проникнуть. Кроме того, я надеялась окончательно закрыть вопрос Эльзы Мартыновны. И хотя совершенно не представляла, как и через кого это сделаю, чутье подсказывало, что вопрос Эльзы Мартыновны сегодня решится. Забегая вперед, скажу, что он действительно в тот день решился, но таким резким образом и так неожиданно, что я бы многое отдала, чтобы оставить его нерешенным.
– Илена. – Дарья подергала меня за рукав и зашептала в ухо: – Я все-таки очень прошу, научите меня, как правильно знакомиться.
– Dio santo! – вырвалось у меня. – Дарья, вы попали на бал! Развлекайтесь! У меня здесь дела, и нет времени на уроки ерунды!
– Ну пожалуйста, Илена! – В глазах Дарьи стояли слезы. – Мне это действительно очень важно!
И я сжалилась. В основном из-за того, что было жалко своего труда, если бы слезы из ее глаз действительно сейчас потекли.
– Хорошо, Дарья. Отойдем в сторонку, и слушайте меня внимательно. Я правильно понимаю, что вы пропустили между ушей все то, что я вам говорила? Вас не волнует ни выбор, ни планирование отношений, и ваша моральная девственность со всеми сопутствующими комплексами требует лишь одного: овладеть искусством праздничного пикапа? – Я строго подняла палец и покачала им перед ее носом. – Нет, я не задаю вопрос, я знаю ответ и лишь констатирую. Я преподнесу вам этот урок, если вы так хотите. Правил всего два, Дарья. Первое, что нужно сделать, это подойти к объекту и сообщить ему, что вы им интересуетесь.
– Как? Прямо так и сказать словами? – растерялась Дарья.
– Не обязательно словами. Можно жестами или взглядом. Или потрогать руками его. Или его одежду. Или как-то еще дать понять – тонко, но однозначно. Но если у вас проблема с грацией или креативом, то говорите прямыми словами. Подойдите и скажите. От вас что, убудет, Дарья? Думаете, он начнет вас презирать после этого? В конце концов, ваша молодость, Дарья, слишком коротка, чтобы прошляпить ситуации, о которых будете потом тоскливо вспоминать в хосписе.
– Он очень удивится.
– Разумеется, удивится! Для этого все и делается. Первое правило знакомства – удивить. Не удивив, вы не имеете никаких шансов.
– Как-то это очень по-мужски, – возразила Дарья.
– Ошибаетесь. – перебила я. – Запомните: все то, что я вам говорю – вообще все и всегда, – действует для обоих полов одинаково.
– Я как-то даже… – замялась Дарья, но я снова ее перебила:
– Это было первое правило. В принципе если ваш объект не избалован вниманием, то он уже ваш. Но зачем вам уцененный товар? Поэтому правило второе: сразу же после этого сообщите объекту, что он вашего интереса недостоин. Унизьте его. И вот после этого он точно ваш.
– Как это? – растерялась Даша.
– Тьфу, – разозлилась я. – Дарья, нельзя быть такой непонятливой! Вы пользуетесь тем, что вы у меня одна практикантка. Если бы у меня было сто стажеров, я бы вам поставила зачет в последнюю очередь. Что вам неясно? Первое правило: удивить. Сообщить, что объект вас привлекает, и вы рассматриваете его в гендерном ключе. Второе правило: еще раз удивить, сообщив, что он вас недостоин. Что тут неясного? Современные мужчины тупы, ленивы и закомплексованы, они не умеют добиваться леди. Женщины, впрочем, тоже. Поэтому надо дать ему шанс, сообщив, что леди положила на него глаз. Но чтобы козел не возгордился и не счел леди дешевкой, надо тут же, augenblick, дать ему по рогам, объяснив, что он ничтожество. Что тут неясного?
Дарья поджала губки и повела плечиками с таким видом, что я поняла: нужна демонстрация.
– Дарья, – предложила я, – оглянитесь вокруг и выберите хороший высокобюджетный объект. И я вам проведу демонстрацию.
Даша оживилась и даже облизнулась. Она долго рыскала глазами в толпе и, наконец, указала ресницами на пузатого господина в дорогом костюме, который лениво ковырялся в салате. По лицу Даши становилось понятно, что она замыслила какую-то пакость, как ей казалось. Оглядев еще раз господина, я поняла, что пакость наивной Даши заключалась в вяло поблескивающем на его пальце обручальном кольце. Мне стало смешно.
– Все понятно. Идемте, Дарья.
– А я-то зачем? – заупрямилась она.
– Как зачем? Вы отсюда ничего не услышите. Да вам ничего делать не придется, только смотреть. И хранить мою тарелку. Вперед!
Я вручила Даше тарелку и, расталкивая планктон освободившимися руками, пошла напрямик к пузатому. Остановившись вплотную перед ним, я улыбнулась, стараясь, чтобы мои ресницы лучились восторгом, и нежно потянула к себе его галстук.
– Простите, пожалуйста, – робко начала я и кивнула назад. – Меня зовут Илена Сквоттер, а это мой стажер, Дарья. Мы сейчас говорили о том, что вы – самый красивый мужчина на этом скудном празднике. Этот ваш галстук… – Я нежно помяла рукой полосатую тряпочку. – Скажите, как вам удалось выбрать его с таким вкусом of true dandy?
Толстяк закрыл рот, шумно проглотил свой салат и недоверчиво посмотрел на меня – не разыгрываю ли я его? Но по-прежнему высвечивала на лице радость с той бесперебойностью, с какой в театральном зале светится зеленый квадратик «Запасный выход».
– Вы разбираетесь в мужских галстуках? – поинтересовался толстяк.
– По своей первой специальности я художник, – вздохнула я, изобразив nostalgic – Это сейчас я проект-менеджер, так уж сложилась жизнь – деньги, деньги, ну вы понимаете… Но ваш галстук великолепен! Будь я моложе, я бы в вас влюбилась, честное слово!
Толстяк польщенно крякнул.
– А вы как раз молоды! – произнес он и доверительно сообщил: – Этот галстук я в Италии купил. Натуральный шелк.
Я изумленно вскинула ресницы и, как могла, изобразила гримасу.
– Шелк? – переспросила я, отдергивая руку с отвращением. – Натуральный шелк? От гусениц? Гусеница какала-какала, тужилась-тужилась, а вы это – на шею?!
Толстяк открыл рот, пытаясь понять, шучу я или нет. Но я знала, что на моем лице сейчас написано: «ОНА НЕ ШУТИТ!!!»
– Простите… – Я сделала вид, что пришла в себя, и ободряюще, но слегка брезгливо потрепала рукав его пиджака. – Простите меня. Мне надо идти.
Развернувшись, я нырнула в толпу. Даша шмыгнула за мной.
– Что теперь? – спросила она, когда мы отошли на безопасное расстояние.
– Теперь он будет обо мне думать весь вечер, – объяснила я. – Если не робкий – попробует подойти и продолжить знакомство. Если робкий – придется столкнуться второй раз как бы случайно.
– А зачем вы ему сказали, Илена, что вы художник? Думаете, ему нравятся художники?
– Балда! – Я постучала пальцем по голове. – Я сказала, не что я художник, а что я проект-менеджер и зарабатываю деньги. Обозначила свой статус. Чтобы он не думал, что я чья-то дурочка-практикантка или девица из обслуги праздника.
Слова о дурочке-практикантке Даша явно приняла на свой счет и слегка обиделась.
– Но вы заметили, Илена, – произнесла она ехидно, – что он женат?
– И что?
– Как – что? – удивилась Даша. – Женат же…
– И что?
Даша задумалась.
– Понимаете, Дарья, – вздохнула я. – Психология мужчин и женщин одинакова. Различается только анатомический форм-фактор некоторых органов. И если в гендерной психологии есть различия, то они продиктованы именно этим форм-фактором. Мой знакомый айтишник со свойственной айтишникам barbarisch и прямолинейностью сравнивал это с болтом и гайкой. Задача гайки – найти себе надежный болт, задача болта – навинтить себе побольше гаек. Это не значит, что не существует гаек, которые любят пробовать новые болты – все мы такие, если честно. Но можете быть уверены, Дарья Филипповна, уж точно не существует болта, которому достаточно единственной гайки, и он даже мысленно не мечтает навинтить еще что-нибудь. Разумеется, за исключением болтов коротких. В самом широком личностном смысле, – добавила я, заметив, что Дарья покраснела. – Это может быть подавлено или запрещено, но это встроено в психику. Я вовсе не утверждаю, что этот несчастный толстяк, чьего имени мы так, и не узнали, теперь снимет свое кольцо и захочет завести небольшой романчик. Я слишком мало сделала для этого. Просто он будет обо мне думать некоторое время и, наверно, даже представлять со всех сторон мой фюзеляж. Дело сделано. А захочу ли я продолжить отношения – зависит полностью от меня. Вот, кстати, и он.
Дарья обернулась: к нам пробивался толстяк, неловко заслоняя ладонями тарелку от чужих плечей.
– Вы так поспешно ушли… – начал он, улыбнувшись.
– Вы пришли реабилитировать свой галстук? – перебила я, но тоже улыбнулась, стараясь сделать улыбку как можно более искренней. – Поверьте, в этом нет нужды – издалека, если ничего не знать, ваш галстук делает вас неотразимым! Если знать, из чего он… – Я брезгливо поморщилась.
– Хотите, я его сниму? – задорно предложил толстяк.
– Нет. Вы потеряете свое обаяние.
Толстяк запыхтел и переложил тарелку в другую руку.
– Но, собственно, я хотел спросить теперь у вас: а из чего сделана ваша кофта?
– Хлопок. Чистый хлопок.
– Ага! – Толстяк торжествующе поднял палец, и стало понятно, что он переложил тарелку в другую руку именно ради этого заранее заготовленного жеста. – Но ведь хлопок – это что? Это половые органы растений! Вам не противно?
Я уныло поджала губы, изобразив на лице смесь разочарования и жалости. И смерила его взглядом.
– Господи, – вздохнула я, – вы это что, всерьез?
– Ну… – замялся он, – я тоже шучу, конечно. Я ровно настолько всерьез, как вы всерьез про…
Но я перебила его, пристально заглянув в глаза:
– Но вам же пришло в голову произнести эти слова? Вы спросили: не противно ли мне носить половые органы растений?
– Да, и…
– О чем говорить с мужчиной, для которого половые органы – противно?
Толстяк опешил. Его рот снова удивленно открылся, тарелка в руке жалобно дрогнула, уронив на пол ломтик марганцовочной ветчины, а лицо залилось таким же марганцовочным румянцем.
– Идемте, Дарья, я разочаровалась в мужчинах… – Я взяла Дарью за рукав и потащила в сторону.
* * *
Когда мы снова оказались в безопасности в другом конце зала, я принялась неспешно ковыряться в своей тарелке.
– И что теперь? – спросила Дарья.
– Надеюсь, все, – ответила я. – Я показала вам, как заинтересовать незнакомца. Если бы мне хотелось развить отношения, я бы добавила пряника к кнуту. Сказала бы, например, что мы еще встретимся или что он все равно для меня останется самым красивым мужчиной этого вечера, несмотря на свои чудовищные комплексы. Все понятно?
Дарья кивнула.
– Есть вопросы?
Дарья помотала головой.
– Теперь, Дарья, я займусь делами. Корпоратив – уникальная возможность наладить деловые связи. Ни одна система электронного документооборота не способна в России сделать столько, сколько живое личное общение и простой человеческий взаимозачет. А вы, Дарья, займитесь практикой знакомств.
– У меня так не получится, – помотала головой Даша.
– Дарья, – рассердилась я, – перестаньте строить дурочку! У вас шикарные формы, даже лучше, чем у меня, у вас стильная одежда, у вас безукоризненно наложенная косметика. Теоретически вы способы обаять даже какого-нибудь Позоряна! У вас есть все, чтобы завоевать мир! Или хотя бы этот похабненький корпоративчик! Все ваши проблемы и комплексы – в голове, Дарья! Выкиньте их из головы и действуйте!
– У меня не получится, – снова вздохнула Даша. – Я не владею магией.
– Чем?! – изумилась я. – Чем не владеете?
– Магией, – повторила Даша.
Я отстранилась и посмотрела на нее внимательно.
– Дарья Филипповна, вы с ума сошли? Какая, до бiса, магия?
– Офисная.
Я в сердцах топнула ногой.
– Бака! Я ее стажирую, стажирую, учу, учу, натаскиваю, натаскиваю, показываю ей все, разжевываю, – а она как эти дуры, магия-магия… Какая магия, Дарья? Где тут магия? – Я выразительно пощелкала пальцами в воздухе. – Вот они все фокусы перед вами, что неясно? Что недоступно?
Даша вздохнула и бросила на меня взгляд из-под ресниц.
– Илена, но про вас все знают, что вы владеете магией. Вы можете приворожить, отворожить, можете уволить или навести премию… И с мужчинами у вас так легко все получается… Я же не дурочка, я понимаю. Но вы не хотите меня научить своей магии, а рассказываете ерунду. Вы на моих глазах колдовали на увольнение, и всегда срабатывало! Это тоже, скажете, в голове?
– Это не магия, – сказала я сухо.
– А что тогда?
– Это другое.
– Что другое?
– Дарья, мы не об этом.
– Научите меня, Илена! Пожалуйста! Научите меня магии! – Даша умоляюще сложила руки на груди, пытаясь не уронить тарелку – это вышло неуклюже. – Научите меня! Иначе зачем вы вообще меня учите, если не рассказываете главного?
– Дарья! – рассердилась я. – Какого хелла вам от меня надо? Я вас учу всему, что знаю сама! Я вам только что показала технику приворота! Считаете, что это магия? Хорошо, пусть магия! Эта магия теперь ваша! Идите, damn it, действуйте!
– У меня не получится, я знаю, – снова покачала головой Даша. – Вы меня учите только внешнему. А внутреннее, магическое…
– На сегодня хватит, – сухо отрезала я. – У меня здесь полно дел.
Дарья уныло кивнула, но никуда не ушла. Я огляделась. В толпе вокруг шныряли знакомые и незнакомые лица, за вип-столиками клубился топ-менеджмент, а на сцене корпоративный пердизиум сменился живой музыкой. Маленький черноволосый селебрити, разменявший в свое время блестящую рок-карьеру на корпоративный чёс, подпрыгивал и пел свои хиты, которые давно навострился писать на одну и ту же мелодию, меняя лишь текст. Он прыгал и гримасничал, словно делал привычную утреннюю зарядку, и хиты его были так же милы, как пятнадцать лет назад, в моем детстве, но вот глаза на лице отсутствовали: мозг его был не на этой сцене, а в загородном коттедже, куда завтра в полдень привезут новый холодильник, и надо будет договориться, чтобы заодно вывезли старый. Впрочем, может, никакой доставки холодильника не было, и не было коттеджа, а думал о какой-нибудь другой бытовухе. Но все равно он выполнял свой комплекс упражнений, который делает раз в неделю на корпоративах с многолетней отточенностью кофейного автомата, и глаза не могли этого скрыть. Fuck my life, подумала я, с жалостью наблюдая за ним.
– Ну здравствуй, Леночка, – раздался над ухом голос павлика, и я изумленно повернулась.
Надо сказать, своего последнего павлика я никогда не видела вживую: мы познакомились в сети полгода назад, он мне чем-то приглянулся, и я его обаяла. Пару раз мы поболтали по телефону и разок поимели киберсекс. После этого я уверенно записала его в свои павлики и пользовалась им довольно часто, выдавая разные мелкие поручения или обращаясь за консультацией, поскольку он неплохо шарил в компьютерах. Кажется, его даже звали Павликом. Был он толковым, ненавязчивым и ироничным, а ко мне был неизменно добр, всегда радостно вилял хвостом, хотя удивлял иногда неожиданными замечаниями.
Сейчас передо мной стоял среднего роста паренек, плечистый, совсем чуть-чуть полноватый, что его, впрочем, не портило. У него была короткая стрижка и узкие клубные очки с довольно большими диоптриями.
– Павлик? – Я изогнула бровь. – Вот ты, значит, какой… И что ты здесь делаешь, радость моя?
– То же, что и ты, – улыбнулся Павлик. – Познакомишь меня со своей стажеркой? Ей скоро идти.
Я обернулась. Даша разглядывала моего Павлика во все глаза, и это мне не понравилось почему-то.
– Дарья Филипповна, – представила я Дашу. – А это Павлик, мой старый виртуальный друг.
Павлик чуть поклонился Дарье и галантно козырнул, приставив два пальца к дужке очков.
– Так что ты здесь делаешь, Павлик? – повторила я.
Павлик снова загадочно улыбнулся, но неожиданно подала голос Дарья:
– А он здесь работает. Я его видела в офисе.
– Это правда? – удивилась я.
– Правда, – подтвердил Павлик. – Я работаю в Корпорации уже четыре месяца.
– Четыре месяца?! Почему ты мне этого не говорил?
– А ты не спрашивала, – ухмыльнулся Павлик.
– А почему я тебя никогда не видела?
– О! – Павлик многозначительно поднял палец. – Не торопи события. Именно об этом я и хотел с тобой сегодня поговорить. Но только без Даши.
– Почему это без Даши? – возмутилась я. – Она, конечно, дуреха, но у меня от нее нет секретов!
– Поверь: есть вопросы, в которые бы ты очень не хотела посвящать свою Дарью Филипповну. Даже если они сугубо деловые, – добавил он, весело наблюдая за моим лицом.
– Нет, Павлик, мы будем говорить при Даше, – решила я.
– Как скажешь, – согласился Павлик. – Но только потом без обид, ладно?
– Не слишком ли ты интригуешь? – строго спросила я.
– Я скоро. – Павлик кивнул и вдруг исчез в толпе.
Я повернулась к Даше:
– Быстро отвечай: кто он? Где ты его видела?
– В Корпорации видела, у меня хорошая память на лица…
– Где именно видела? Кто он? В каком отделе?
– Я не знаю! – Даша помотала челкой. – Встречала его в коридорах пару раз, на проходной сталкивалась, и еще он в толпе стоял, когда ты телевизионщицу чморила…
– Почему чморила? – обиделась я.
– Потому что ее после этой передачи уволили. Так там и сказали – магия действительно работает, потому что ведущую мы увольняем. А потом мне звонили, хотели тебя найти и пригласить на ее место, но я контактов не дала.
