Текст книги "Лена Сквоттер и парагон возмездия"
Автор книги: Леонид Каганов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)
Даша помотала головой.
– Объясняю. Весь бизнес в России держится на откатах. Что такое откат, знаете?
– Взятка?
– Не совсем. Откат – это взятка, которую получает тот, кто ее дает.
– Как это? – Дарья открыла рот и захлопала своими horrible ресницами.
Я поморщилась и махнула рукой.
– Хорошо, считайте, что это взятка. Лень объяснять. Так вот – ни один договор в России не подписывается без отката. Откат дает одна сторона другой, или другая – первой, а чаще всего – обе друг другу. По каждому соглашению проходит огромное количество откатов на самых разных уровнях. Договориться об откате при заключении договора – это очень тонкое умение, основанное на ритуальных танцах. Этому искусству, боюсь, я за месяц вас обучить не смогу. Но в будущем вы научитесь.
– То есть те, кто заключает договор, наживаются, обманывая хозяев? – изумилась Даша.
Я даже фыркнула.
– Да вы бредите, Дарья! Запомните: хозяев обманывать не надо. Хозяева-то как раз и получают основной откат со всех откатов! Они живут на этих откатах и наращивают капитализацию только благодаря откатам!
– Зачем? – искренне изумилась Даша. – Уклоняются от налогов?
– Налоги – по сути лишь один из видов отката. Но это я объясню как-нибудь в другой раз. Сейчас важно запомнить, что откаты специально закладываются в бюджет. И в каждой крупной компании существует СБ – служба безопасности – не дай бог вам с ней познакомиться. Ее основная задача – следить, чтобы все откаты на всех уровнях катились в положенных размерах и в нужном направлении.
Даша кивнула.
– Теперь запоминайте, – продолжала я, – подарок – это не откат. Подарок – это подарок. СБ не запрещает принимать подарки. Подарки заложены в сметы. В России все делается через откаты и подарки. Если от вас начинает что-то важное зависеть – вы узнаете об этом по подаркам, которые вам начнут дарить.
– Сотрудники?
– Балда! – не выдержала я. – Какие сотрудники? Партнеры других фирм. Будут подходить и спрашивать, какой бы вы хотели подарок. Открытым текстом. Вы в ответ спрашивайте: каким бюджетом располагаете? И называйте, что хотите. – Я показала свой нотик. – Вот это мне на Новый год подарили. Но вам, Даша, это пока рано. Для того, чтобы жить на откаты и подарки, надо научиться работать. Надо хорошо знать свое дело и прочно занимать свое место. Как я.
Даша похлопала ресницами, как рыба ртом, и выдохнула.
– Илена, вы работаете в Корпорации полгода. Господи, откуда вы столько знаете?
– Любой человек способен все это узнать, если возьмет себе за труд прожить в крупном городе несколько лет, общаясь с людьми и внимательно запоминая, что творится вокруг. А если заткнуть уши наушниками плеера, а глаза – мылом телесериалов, то можно и за сто лет ничего не понять в жизни.
Ребрендинг
Из двери прямо перед нами выпорхнула девушка, лицо которой казалось смутно знакомым – кажется, из отдела Никитина. Ее имя я вечно забываю, но в нотике где-то записано. И мне почему-то показалось, что она мне может пригодиться. Я полезла в свои досье, открыв нотик.
Девушка тем временем сама схватила меня за рукав и залопотала:
– Илена, Илена, вот вы нам и нужны! Срочный креатив по ребрендингу! Сейчас снова начнется мозговой штурм! Пойдемте в переговорную на второй! Все, все в переговорную! Это очень горит!
Краем глаза я заметила, что Даша инстинктивно отшатнулась.
Ответить мне было пока нечего – я не могла так быстро найти нужный файл.
– Илена, пожалуйста, без вас никак! – тараторила девушка с неизвестным именем и предназначением. – Все надо было сдать вчера! Это очень важно!
Наконец я нашла то, что искала, и с облечением вздохнула:
– Марина! Марина, все будет хорошо, Марина! – Оказалось, она работала не у Никитина, а у Позоряна. – А что за ребрендинг? Опять Щетиновка? Я же с ней все утрясла.
– Нет, Илена, нет! Всероссийская транспортная компания!
– Позвольте, Марина, но это не мой проект, я впервые о таком слышу!
– Я знаю, я знаю! – запищала Марина. – Но мы собираем всех креативщиков со всех отделов!
Я махнула рукой:
– Знакомьтесь, Марина, это – Даша, мой стажер. Даша, это Марина. Даша, обратите внимание: у нас в Корпорации такая напряженная работа, что никто не знает, кто в каком отделе работает и чем занимается. Марина, я не креативщик.
Марина опешила.
– Как же так? Вы же такая креативная?
– Но я не креативщик, Марина.
– А в каком вы отделе, Илена?
– Не в креативном, Марина.
– Значит, на вас не рассчитывать? – Марина приуныла.
– Почему? Марина, если я решу ваши проблемы с… как вы сказали, ребрендинг у вас, да? Если я решу эту проблему быстро и эффективно, вы мне сможете оказать ответную услугу?
– Конечно, если вы…
– Марина, вы меня знаете: Илена сказала – Илена сделала. Я вам устрою ваш ребрендинг. Но вы сделаете для меня ответное одолжение.
– Пожалуйста, что угодно. А что именно?
– Вы же живете с Карасевым?
Марина густо покраснела – от подбородка до тонко выщипанных бровей.
– Разумеется, это не повод для обсуждения. – Я успокаивающе взяла ее за локоть и доверительно понизила голос: – Просто Карасев для вас сделает что угодно, а мне нужна одна маленькая вещь. Попросите Карасева, чтобы он уволил из отдела кадров Эльзу Мартыновну Дубовую. Ей пора на пенсию.
– Как? – растерялась Марина. – А кто это?
– Одна очень неприятная дама в отделе кадров, которая мешает мне работать, – объяснила я. – В определенном смысле скоро встанет вопрос: либо я ухожу, либо она. Поэтому либо ее на пенсию, либо – в наш филиал на Дмитровском шоссе. Это моя просьба. Правда, небольшая? Для Карасева – это один звонок. Вы обещаете?
– Станет ли он меня слушать? – Марина замялась.
– А вы, Марина, попросите у него, как полагается просить женщине, – безапелляционно пояснила я. – Скажете, что она постоянно хамит и не дает проходу. Не уточняйте, что это она делает не вам, а мне. Карасев вас послушается, раз вы с ним живете, – я краем глаза заглянула в нотик, – уже третий месяц.
Марина колебалась.
– Решайтесь, Марина, – поторопила я. – А я все улажу с вашим ребрендингом за час.
– За час? – усмехнулась Марина. – Мы вторые сутки бьемся. Ну, если вы придумаете название, и клиент его утвердит…
– Да. То вы выполните мою просьбу. Мы договорились. Идемте в вашу переговорную.
В переговорной пахло кофейным перегаром, а на ковролине валялись скорлупки pistacchio. За длиннющим круглым столом сидела дюжина креативных планктонников, как на Ultima Cena. Я здесь почти никого не знала, кроме толстого неряхи, от которого вечно пахло несвежими рубашками. Кажется, он вообще был сисадмином, то есть никем. Некоторые неуверенно оглядывались, кто-то грыз фисташки, кто-то с отсутствующим лицом набирал SMS. На бордовой полировке столешницы белели груды пустых кофейных чашек, как скорлупа крупных яиц, из которых кто-то вылупился, но так и улетел непойманным. Становилось понятно, что креативщики заседают тут с самого утра – в их глазах тлел огонек той непередаваемой тупости, которую всегда излучает мозг, истощенный многочасовым мозговым штурмом.
– К нам присоединилась Илена! – торжественно объявила Марина. – И…
– И Даша, – подсказала я. – Стажер Даша.
Креативщики встретили наше появление без особых эмоций, только неряха оживился и похлопал пухлой ладошкой по креслу рядом с собой. Нет, спасибо. Я улыбнулась ему, но прошла в противоположный угол, к окошку.
Марина захлопала в ладоши.
– Итак, итак, время, время! Перерыв закончен, пора начинать! Давайте еще раз напомним для себя и для Илены: Всероссийская транспортная компания. ВТК. Проводит тендер на ребрендинг названия. Старое название было: ВТК, клиент заказал новое – сегодня последний срок тендера!
– Тендера?! – изумилась я. – И ради какого-то тендера вы, Марина, нас с Дарьей…
– Это очень, очень важный для нас тендер! – горячо перебила Марина. – Нам очень важно сейчас закрепиться в этой нише!
Я хмыкнула, но не стала уточнять, в какой именно нише им надо закрепиться. И дальше Марину не слушала. Вместо этого раскрыла нотик, наклонилась к уху Даши и принялась вводить ее в курс дела.
– Аккуратно оглянитесь, Дарья. Здесь, в этой комнате, собралась офисная баранина. Они пытаются решить задачу, которая не имеет решения. То есть задача имеет решение, но не в этой комнате.
Издалека доносился голос Марины:
– …во-вторых, создавать позитивный образ! В-третьих, отражать…
– Транспортак! – вдруг сказал детина в галстуке с таким мясистым и красным лбом, словно туда имплантировали говяжью отбивную. – Транспортак!
– Как – транспортак? – растерялась Марина.
– Транспортная компания – Транспортак, – объяснил детина.
Наступила удрученная тишина, и каждый в комнате переменил позу: кто досадно почесался, кто подпер голову другим кулаком, кто перекрестил ноги наоборот, а один чернявый и нервный macho de cabrio вынул из-за уха карандаш, покрутил его в пальцах и положил за другое ухо. Неряшливый админ плавно крутанулся на кресле, как антициклон, и снова стало душно.
– ТРАС! – вдруг поднял палец macho de cabrio с такой поспешностью, словно испугался, что мысль уйдет. – Транспорт России!
– Почему ТРАС? – удивленно обернулись к нему.
– ТРА-нспортная, – торжествующе объяснил macho de cabrio, – России. Вместе – Трас! Транспорт России! Как трасса! Тут очень важна позитивная черта имиджа – трасса. Скорость! Дорога! Надежность доставки! Трас! Трас – и готово! – Macho de cabrio явно переживал небывалый протуберанец интеллекта за последние несколько часов.
– О! Наконец-то! Мне нравится! – послышались голоса.
Затем все снова замолчали, обдумывая, и каждый переменил позу, но теперь в этой перемене было какое-то радостное весеннее предвкушение. A macho de cabrio пришел в движение полностью, даже начал зачем-то передвигать мизинцем пустые чашки по столу.
Даша посмотрела на меня, а затем вдруг негромко произнесла:
– Россия через «о» вообще-то пишется…
Все повернулись и озадаченно посмотрели на Дашу. Я одобрительно ткнула ее локтем.
– Вот черт… – огорчился macho de cabrio. – Точно, через «о».
– Ну, значит, ТРОС! – услужливо сообразил сисадмин, почувствовав вдруг свою полезность. – Одну букву поменять!
– Одну букву поменять, и уже плохая ассоциация для транспортной компании, – веско объяснил кто-то на дальнем конце стола. – Трос бывает только буксировочный. Вечно сломаны, значит.
– Господа, господа, по-моему, мы близко! Какой еще может быть транспорт? – с видом курортного аниматора вскочил толстяк в галстуке и принялся загибать пухлые пальцы. – Российский, отечественный, мнэ-э-э… всероссийский… мнэ-э-э…
– Русский, – подсказал кто-то. – Русь.
– Конечно! – воскликнул толстяк. – Транспорт Руси!
– Трус? – поднял удивленное лицо сисадмин. – Трусь? Все опять замолчали, на лицах проступило уныние.
– По какому поводу ребрендинг? – громко поинтересовалась я. – Сезонный попил бабла или продались кому-то?
– Не знаю, – честно ответила Марина.
Я снова залезла в сеть и некоторое время провела там в поисках ответов на свои вопросы. От происходящего я совершенно отключилась. Когда вынырнула, обсуждение вяло теплилось с большими паузами. Я опять принялась объяснять Даше на ухо смысл происходящего:
– Эта задача называется бренднейминг – придумывание нейма для бренда. Kapish?
Даша на всякий случай кивнула, хотя у меня остался стойкий impression, что она не понимает.
– Поскольку название не имеет абсолютно никакого значения, то не существует разницы между словами. Эта креативная комната будет работать вечно, потому что никогда не настанет момент, когда одно название покажется лучше остальных. Льющаяся вода, горящее пламя и люди, придумывающие бренднейм, – это бесконечные стихии природы. Бренднейминг не имеет конца, потому что его цель не имеет значения.
– Как это? – удивилась Даша шепотом. – Почему название не имеет значения?
– Название имеет очень большое значение, – согласилась я – Да только это значение – значение товара или услуги, которое обозначает бренд. Чем больше пашет ИКЕЯ или ДЭУ, тем удачнее кажется их название в человеческих умах. Но офисная баранина отечественного поголовья считает наоборот: мол, надо найти удачное слово, и это слово станет пахать вместо них.
Даша молчала, хлопая круглыми коровьими глазами. Пусть хлопает, скоро сама поймет. Я еще раз пробежалась по клавишам нотика, кивнула Даше, чтобы сидела здесь, а сама тихо вышла в коридор позвонить.
Когда я вернулась, комната снова гудела на разные голоса, но теперь в этом гуле носился typisch дух истощения и маразма:
– Повозка!
– Повоз тогда уж!
– Перевозчик!
– Харон?
– Не-е…
– Думаем, думаем! Транспортная компания! Крупная!
– Крупновоз?
– Многогруз!
– Транс-рос! Рос-тран!
– Ротор?
– Слушайте, а они самолетами возят?
– Хер знает.
– Так надо выяснить! Авиарос?
– Самогруз!
Я посмотрела на Дашу. Кажется, она начинала что-то понимать.
– Может быть, Илена нам что-то скажет? – вдруг произнесла Марина и подняла на меня глаза.
Я встала, взяла под мышку ноутбук и медленно прошла мимо собравшихся к доске, исписанной словами, оставшимися от прошлого ребрендинга. Судя по изобилию деревенского маразма в стиле «как я провел лето в деревне», в прошлый раз в этой комнате сочиняли название для молокопродуктов.
Я медленно стерла губкой этот пот головного мозга, взяла в руку красный магнитный маркер и только после этого обернулась. Все смотрели на меня.
– Мы забыли, – начала я, вычерчивая большой эллипс по размеру доски, – что неймбрендинг – это магия. La grande магия слова.
Эллипс получился неровный, но это не имело значения.
– Слово – это не просто набор звуков, которые выжимают легочные мешки из скрипящей гортани. Слово – это особая комбинация мистической вибрации, это сакральная герметическая сущность, направляющая мировые процессы. Слово – материально. Словом можно убить, словом можно спасти. Слово может прославить на века или загнать в небытие. И даже в начале всего, как пишут нам священные книги, было слово. А это значит, что Господь тоже начал работу по сотворению мира с самого важного – с бренднейминга. И мы, креативщики, коллеги Господни…
– Простите, – перебила Марина. – Илена, это, конечно, все интересно и правильно, но дидлайн…
– Да не, пусть говорит! – послышались заинтересованные голоса. – Дело говорит!
Я не удостоила Марину ответом, а только послала в нее луч verbrennenden Durchfalles. Снова обернулась к доске и принялась дорисовывать к эллипсу вертикальные черточки.
– Слово материально, – повторила я мантру, зная по опыту, что этот рекордно бессмысленный гештальт производит на любого человека hypnotique впечатление. – Слово материально. Имя определяет судьбу. Имя дает силу или уязвимость. Откройте любой учебник магии – узнать истинное имя человека означает получить над ним власть или войти с ним в родство… Что такое неймбрендинг? Нам поручили самую ответственную миссию: мы даем самое главное – даем имя. От того, каким будет это имя, сложится дальнейшая судьба нашего клиента. АО «МММ» разорилось, а фирма «ЗМ» процветает десятилетиями. Почему?
Я обвела взглядом притихшую офисную баранину. Судя по confused выражению на лицевых щитках верхних позвонков, ответа на этот rhetorical вопрос никто не знал. Я принялась чертить снизу вторую дугу эллипса, повторяя верхнюю. В принципе контур бубна уже угадывался, оставалось разрисовать его бубенчиками. Отложив красный маркер, я взяла зеленый.
– Почему водка «Smirnoff» знаменита, а про водку «Sidoroff» не слышали даже бомжи? Почему технику «Pioneer» слушает вселенная, а технику «Электроника» похоронили давным-давно? Да потому что тот маг, тот креативщик и гений неймбрендинга, который смог вызвать из небытия правильное название, тот и сотворил успех продукта. Посмотрите на себя! Что вы предлагаете? Какой Самогруз? Какой Ротор? Нам доверили великую миссию – придумать новое имя для огромной транспортной компании российского значения. Компании, у которой старое неудачное имя высосало всю кровь, поставило ее на грань банкротства, заставило продать сорок процентов акций чужим greedy инвесторам! Родить новое имя, дать новую жизнь – вот наша задача! Старое имя было ВТО – Всероссийская транспортная компания. Вдумайтесь! ВТО! Вы видите на конце открытую гласную «о»! Это как распоротая артерия! Вся внутренняя энергия компании вытекает через эту кармическую дыру!
– ВТК, а не ВТО, – робко поправил macho de cabrio.
– Это абсолютно не важно! – убедительно заверила я, мысленно, однако, пнув себя. – А что такое «В»? Здесь кто-нибудь изучал теорию рун? Поднимите руки? Я так и думала. Буква «В» в начале слова – это вязкое болото, куда проваливается стопа Корпорации, не давая делать пружинистый шаг вперед! А что такое «Т» посередине?
– Илена, – робко произнесла Марина в тишине, – мы сами прекрасно понимаем, насколько неудачным было старое название. У вас есть предложения по новому?
– Разумеется.
– И какое?
– Есть только одно название, которое идеально подходит.
– И какое же это?
– Вы сами не догадываетесь?
– Нет…
– Хорошо, я его назову.
– Мы ждем…
– Я понимаю. Только давайте ровно двадцать секунд помолчим, чтобы оно прозвучало как надо.
Я принялась дорисовывать бубенчики по краям бубна, хотя из меня художник, признаться, неважный. А собравшиеся молчали со значением. Насколько я понимаю, некоторые из них, вслед за несчастной Эльвирой, считали, что я в Корпорации колдунья. Меня это устраивало. По крайней мере двадцать секунд все послушно молчали. Мысленно они, конечно, обращались ко мне, или не ко мне, или даже выражали недоверие, но лица их были пустоваты, а обращения неопределенны:
Молчала и Даша, но слегка вот так:
– ?..
Я закончила бубен, повернулась, подняла высоко вверх зеленый маркер и объявила:
– Итак, новое название. Внимание! «ТРК»! Транспортная! Российская! Компания! «ТРК»!
Каждый поменял позу, а Марина шевельнула тонко выщипанной бровью:
– ТРК – неплохо, но примут ли…
– Уже приняли, – кивнула я.
– Как? – вскинулась Марина.
– Я звонила им пять минут назад, сказала, что готов весь пакет документов, даже логотип.
– Как – готов логотип? – ахнула Марина.
– Я обещала, что вы, Марина, пришлете все через три часа. Только не по общему тендеру, а лично директору по маркетингу господину Кузнецову. Мы идем вне конкурса, и они еще заплатят дополнительно двенадцать тысяч.
– Как? – опешила Марина.
– А так.
Я вынула из ее рук авторучку и органайзер, размашисто написала на чистом листе майл из нотика и вручила ей. Марина не сопротивлялась.
– Но у нас нет логотипа… – произнесла она потерянно.
– Надо сделать. И еще: подготовьте отчет о фокус-группе за вчерашнее число, покажите, с каким восторгом фокус-группа приняла новое название. Я ему уже сказала, что мы провели ее, и результат фантастический.
Марина недоверчиво хлопала глазами, причем так часто и сильно, что казалось, будто накладные ресницы лупят по щекам и бровям, как щетка зимнего автомобилиста, выкапывающего авто из сугроба. Она понимала, что я не вру, но еще не могла поверить своему счастью.
– Ну, мне пора. – Я обернулась: – Марина, и – вы обещали? Помните о моей просьбе? Завтра же, Мариночка, dong ma? И тогда вы и далее сможете рассчитывать на мою помощь. Всем всего доброго!
Я махнула рукой Даше и вышла из переговорной комнаты. Некоторое время мы шли по коридору молча, Даша косилась на меня из-под челки.
– Илена, – наконец решилась она. – Вы говорите одно, а потом совсем другое…
– Это мой стиль работы.
Даша замолчала. Я думала, она продолжит задавать вопросы, но она молчала. Тогда я решила пояснить сама:
– Нашла в сети контакты этой транспортной шараги. Нашла телефон дирекции по маркетингу. Какой-то господин Кузнецов. Вышла в коридор, позвонила. Поговорила с секретаршей господина Кузнецова, представилась сестрой жены – у таких всегда есть хоть одна жена. Секретарша после небольших vibrations сдала мне его мобильник. Я позвонила ему, сказала, well, зачем вам этот тендер? У нас все готово, название отличное, пакет документов готов, мы провели фокус-группу, это был фантастический фурор. Мы готовы это вам все передать, но это будет стоить дополнительных денег. Двенадцать тысяч.
– И он тебе… вам, Илена, поверил? – Даша недоверчиво покосилась.
– С такими людьми надо уметь разговаривать. Тон. Вежливость. Непоколебимость. И аргументы.
– Аргументы?
– Двенадцать тысяч евро. Запомните, Дарья Филипповна: тот, кто просит денег – тот этих денег стоит. Так устроен наш мир.
– Это и был откат? – спросила Даша. Я засмеялась.
– Нет, это был тендер. Откат будет по своим каналам – я же от имени нашей Корпорации. Просто я их нагнула по бюджету. Вот вы, Дарья, когда вам срочно нужен шампунь, а в магазине ряд неизвестных вам флаконов, какой выберете? Самый дешевый?
– М-м-м… – засомневалась Дарья.
– Вот и так же привык рассуждать любой коммерческий директор. Ему не нужно дешево, ему все эти тендеры – головная боль. Главное – убедить, что все готово и стоит веских денег. А само название может быть любым, я ему даже его не называла. Придумала потом, пока на доске бубен рисовала.
– Так это был бубен? – удивилась Даша.
Я промолчала.
– А он так сразу поверил и обещал дать денег… устно? – снова спросила она.
– Не совсем сразу. И не совсем устно. И хватит глупых вопросов. Это придет с опытом.
Некоторое время мы шли молча.
– Послушай…те. Илена, а вам действительно так нужно уволить ту старуху из отдела кадров?
– Теперь – да.
Даша снова замолчала, на этот раз надолго. Мы прошли все левое крыло и по переходу вошли в правый корпус.
– Куда мы идем? – наконец спросила она.
– Мы заглянем в отдел интернет-проектов, – объяснила я. – Мы сегодня неплохо поработали, а у них чай с конфетами.
– Я худею, – потупилась Даша.
– Все худеют. А конфеты из Франции. У них там одна вернуться должна сегодня…
В отделе интернет-проектов было, как всегда, накурено. Под стол они, что ли, дым пускают, пока никто не видит? Доиграются – в один прекрасный день сработает пожарный датчик, и отдел интернет-проектов в полном составе получит холодный душ с потолка. Технику жалко.
– Илена пришла! – закричал волосатый верстальщик, который всегда неровно дышал пивом в мою сторону. – Давненько не видели!
– Здравствуйте, мои родные, – поздоровалась я. – Знакомьтесь, это Даша – мой стажер.
– Ого! – понимающе кивнул волосатый верстальщик.
– А где Зиночка? – Я огляделась в поисках конфет. – Она вчера должна была прилететь из Франции?
– Я здесь! – Из-за перегородки высунула лисью мордочку Зиночка.
– Зиночка, как я рада! – воскликнула я. – Что нового во Франции? Кстати, у вас можно попить чаю?
– Конечно! – выполз менеджер Денис. – У нас есть замечательный сыр, Зиночка привезла.
– Сыр? – опешила я. – Не трюфельные конфеты?
– Я худею, – радостно объяснила Зиночка.
Господи, да куда ей худеть, с нее скоро кожа отлепится, как прошлогодний скотч. Но делать было нечего.
– Хорошо, давайте сыр, – разочарованно произнесла я.
Пока мы пили чай, Зиночка что-то пищала про Монмартр.
Ее речь напоминала неразборчивую перемотку в видеомонтажной программе. А я решила не терять времени:
– Денис, скажите, какие у вас проекты новые? Не надо ли помочь?
Денис привычно сходил к своему столу и вынес мне три папки. В первой лежал проект портала, причем в заявке было сказано, что это должен быть лучший в мире портал, где будет все: и почта, и чат, и поисковик, и блоги, и картинки, и новости. Все как обычно. Во второй папке лежал другой проект, но снова лучшего в мире портала. Shure, заказчики были полными идиотами.
– Одиннадцать лучших в мире порталов мы сейчас делаем, – деловито вздохнул Денис над моим ухом. – Мы так движок и назвали – движок лучшего в мире портала. Там многое не работает пока, но никто не жаловался – за первые пару месяцев все равно не разберутся, а потом инвесторское бабло закончится, и самый лучший портал гаснет. Но спрос на лучшие в мире порталы не угасает уже десять лет. Эти – мелкие, и бабла у них мало, прижимистые.
Я рассеянно кивала, изучая третью папку.
– Оптовая фирма канцелярских принадлежностей, – пояснил Денис. – Богатая. Рекомендую. Корпоративный сайт заказали. Сможешь их раскрутить еще на логотип и фирменный стиль. Тебе интересен такой проект?
– Что за дурацкая манера использовать в таких обсуждениях слово «интерес»? – поморщилась я. – Интерес – ненадежный помощник: сегодня он есть, а завтра пропал. То ли дело деньги, когда их платят регулярно и помногу! Правильно я говорю, Дарья Филипповна?
Даша согласно кивнула.
– Так они вроде будут платить, – пожал плечами Денис.
Я покачала головой.
– Мелковато. Это все у вас?
– Все, – кивнул Денис.
Я огорчилась:
– Ерунда какая-то.
– Ерунда, – согласился Денис. – Больше ничего нет, остальное еще мельче. Кризис в интернете.
– Да у вас всегда кризис в интернете. Совсем больше ничего нет?
– Иленочка, ничего достойного твоего внимания. Пара частных сайтов, три фирменных – мелкие фирмы, и онлайн-магазин какой-то мелкий продуктовый. Мы от него отказываться будем – работы много, денег мало.
– Онлайн-магазин? – Я изогнула бровь.
– Ко-о-ость! – заорал Денис в глубь перегородок. – Кость, что у нас по пиву?
Из-за перегородки высунулись ватные плечики костюма, а затем сам hombre. Все время не могу запомнить, что его зовут Костей.
– Отказались мы уже, – сообщил Костя. – Мутный он какой-то.
Я требовательно дернула Дениса за рукав так, что он чуть не расплескал чай:
– Онлайн-магазин по продаже пива?
– Ну да.
– Ausgezeichnete новая идея. И вы отказались?
– Ну да…
– Пиво? У пивнарей бабла больше, чем у олигархов!
– Не-е-е… – Денис поморщился. – Там совсем маленький заводик из глухой провинции.
– Заводик? Они еще и сами производят? Денис, да вы совсем кцат-куку?! Мне нужны все контакты! – потребовала я. – Костя, слышишь? Собери мне всю информацию.
Денис снова поморщился:
– Илена, послушай, ну зачем тебе это надо? Онлайн-продажи – это такой гемор… Это ж интернетом не отделаться, это платежи, лицензии, курьерские службы, это все ему организовывать, а денег у него…
– Денис! – строго одернула я. – С этим клиентом я хочу поработать сама.
– Да у них там какое-то все мутное…
– Стыдитесь, Денис. Не мутное, а нефильтрованное. Это сейчас модно.
– Да я не про пиво, я про клиента…
– Я тоже.
