Текст книги "Принц из ниоткуда. Книга 1"

Автор книги: Леонид Андронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

– Браво, Артур! – зааплодировал я.

Через некоторое время он вернулся. Заметив мой насмешливый взгляд, серьёзно ответил:

– Не понимаю твоей иронии. Она очень приятная женщина. Ты поставил её в неловкое положение.

– Ну, прости, никак не мог сдержаться.

– Я знаю её семью. Если бы не запрет, я, наверное, завёл бы с ней детей.

– А ты её видел без образа? Может быть она такая страшная, что ты побоишься к ней подойти.

– Ох, молод ты ещё! (Сейчас мне папа прочитает лекцию!)

– Главное в человеке душа, – продолжал человек, только что продавший на Марс два корабля с отравой, – а внешность… её и через образ видно.

– То есть, как? – не понял я.

– Мы можем видеть внешность человека через образ. Ты не знал?

– Да ты что! Слушай, а если я покажу тебе одну кошку… Он как-то странно посмотрел на меня.

– Лиру что ли?

– А ты её знаешь? – удивился я. Карась многозначительно улыбнулся.

– Откуда я её знаю, не так интересно, как то, откуда ты её знаешь, – он хитро посмотрел на меня.

– Ну… по работе…

– И над чем же вы с ней работаете в данный момент? – хохотнул он. – В твоём посольстве… Ты же в посольстве работаешь?

– Да, а что?

– И как протекает сотрудничество?

– Неплохо. А что тебя так сильно заинтересовало?

– Нет, мне просто интересно в какой области сотрудничаете, – он едва сдерживал улыбку.

– С контрабандой боремся, – я решил охладить его.

Он от неожиданности икнул. Прямо остолбенел. По лицу было видно, что он трезвеет. Прямо на глазах.

– И?.. – он не знал, что сказать.

– Да вот и всё собственно. Ты, кстати, посла вандейского, пока ходил, не встречал?

Артур позеленел. Я решил над ним больше не издеваться, рассмеялся и стукнул его по плечу. Точнее туда, где должно было быть плечо.

– Что, испугался? Он как заледенел.

– Артур, я пошутил.

– Серьёзно?

– До определённой степени. Он сглотнул. Похоже, не поверил.

– Да ладно тебе, садись, – улыбнулся я. – Я тебя разыграл.

– Надеюсь, наш разговор останется между нами?

– Можешь считать, что ты был на исповеди. Он поджал губы.

– Надеюсь.

– Да всё нормально, расслабься. Только после этого его немного отпустило.

– Ты вообще давно на Земле? – его голос всё равно выдавал волнение.

– С детства.

– Странно, почему мы не виделись раньше?

– Ума не приложу!

– Это надо исправлять.

– Ценная мысль, – заметил я, – полностью согласен.

– Вот телефон, – он протянул мне визитную карточку, – Звони в любое время. Кстати, у меня есть отличное марсианское пиво.

– Пиво?

– Тебе должно понравиться.

– Не знал, что земляне могут пить пиво, – сказал я.

– Могут, но не все.

– Выпьем?

– Нет возражений! Эй, официант!

Через двадцать минут, от былых недопониманий не осталось и следа. Мы оживлённо разговаривали, наверное, решали какую-то глобальную проблему. Причём глаза у обоих горели безумным огнём, а глаза соседей – вопросом: 'Что здесь устроят эти двое, если их словесные аргументы иссякнут?' и 'Пострадают ли при этом соседи, которые в споре этих двух ужравшихся господ никакого участия не принимали, не принимают, и даже не собираются принимать?' И вообще, не пора ли от греха подальше в срочном порядке сматывать удочки, пока вышеуказанные господа, переполненные энергией, не перевернули здесь всё вверх дном?

Благоразумные соседи нашли ответы на эти вопросы, и поэтому когда спорщики пришли к долгожданному консенсусу и стали рассеяно смотреть по сторонам, вокруг они никого не увидели. Только отдельные, самые рисковые официанты изредка сновали туда-сюда шагах в десяти-пятнадцати от нас.

Когда мы осознали, что никто не хочет иметь с нами дело, за нашими спинами кто-то крякнул. Мы обернулись. Перед нами стоял пожилой официант. Это был господин Кружкинс, который за свою продолжительную карьеру…. Да, он многого добился. Начинал простым мойщиком посуды, потом официантом, потом официантом в другом, более престижном заведении, затем тем же официантом, но уже на совсем другом уровне!

Были, конечно, и срывы, у кого не бывает?! Но мистер Кружкинс всегда был человеком упорным, и теперь он старший официант. И где?!! Там, куда начинающий официант даже в мыслях не может попасть! Да что там говорить! Несомненно, господин Кружкинс многого добился в жизни. Его даже некоторые из постоянной публики знают в лицо и когда видят, важно стоящим посреди зала и управляющим огромной армией официантов, невольно улыбаются.

Но есть еще одно обстоятельство, которым доблестный официант необычайно гордился, и за которое его так уважали сослуживцы: его знали по имени. Да, да, не удивляйтесь! Его имя знали! И причем очень хорошо. Один очень приятный молодой человек всегда, когда бывал здесь, непременно здоровался с ним и называл его по имени. Ну, разве может ординарный официант удостоиться такой чести?! Нет. Нет. И ещё раз нет!

И когда такой заслуженный человек, как господин Кружкинс, который, должно заметить, 'господином' назывался только в своей касте, говорит, что за свою долгую карьеру он впервые видит такой дебош, значит, так оно и есть! И это из ряда вон выходящее событие!

Поэтому ни кто иной, а именно он знал, как нужно действовать в сложившейся ситуации. Тем более, что ему не раз приходилось иметь дело с господином А.Шикльгруббером, который всегда не прочь перехватить 'энергии' за троих. Правда, теперешний случай был сложнее. Господин Шикльгруббер нашел своего идейного сторонника с Марса, которого мистер Кружкинс заприметил еще с начала праздника и сразу занес в категорию неблагополучных.

Он-то больше всего и беспокоил опытного официанта. Кружкинс знал, что господин Шикльгруббер, будучи человеком пылким, но в душе не злобным, рано или поздно успокоиться. Но, находясь в компании этого лейтенантишки (господин Кружкинс не любил марсиан; они постоянно напоминали ему 'примитивных') может вытворить невесть что.

Несомненно, это нужно прекратить! И заботливый официант, сжав в руке маленькую бутылочку, подошел к известному бизнесмену и никому неизвестному марсианину.

– Успокоительное, сэр? – пресмыкающимся голосом предложил он.

– Вали отсюда! – последовал ответ. Артур рассказывал мне очередную смешную историю.

Кружкинс замялся. Господин Шикльгруббер повернулся к нему и гневно посмотрел на ветерана официантного дела. Взгляд его не выражал ничего доброго.

– Поверьте, сэр, это не займет много времени, – промямлил тот, который уже открывал своими красными дрожащими пальцами бутылек с успокоительным.

– Сейчас я его убью, – грустно заметил карась.

– Нет, Артур, – я положил свою руку на его плавник, – дай парню сделать своё дело. Мы успокоимся, и он успокоится.

– Ладно, давай сюда свою пилюлю, – буркнул Артур, не смотря на официанта. Кружкинс тут же протянул две зелененькие таблетки.

– А теперь вали отсюда, и чтобы я тебя больше не видел, – Артур отправил пилюлю в свой огромный рот. Вторую протянул мне.

Кружкинс исчез. А вот на нас стало действовать его лекарство. Не знаю, что он нам подсунул, но вдруг я почувствовал, что накопившаяся за день усталость, тяжким грузом навалилась мне на веки, и они без всякого сопротивления стали опускаться всё ниже и ниже. И коварный сон, которому наплевать на вполне естественное желание человека быть хоть немножко работоспособным, стал бессовестно проникать в моё слегка возбужденное сознание и творить там черт знает что, от чего я чуть не захрапел на всю аудиторию.

Но воля возобладала над минутными слабостями. Я вскочил и стал ошарашено хлопать по сторонам глазами. На меня равнодушно оглянулись несколько соседей, которые, увидев, что два буяна уснули, решили снова занять свои места за столиками.

Веселье продолжалось. Смешные парочки кружились в танце, вывертывая чудные па и радуясь жизни. Внезапно по толпе прокатилось нечто похожее на вздох. Люди повылазили как тараканы из всех щелей и столпились в одном месте, задрав головы и пытаясь разглядеть золоченую дверь, появившуюся на парадной стене наверху. За столиками зашелестели: 'Президент! Президент!'

Я, как и другие, вытянул голову. В окружении пестрой толпы, ковылял пожилой баран, по-моему, совершенно не имеющий понятия о том, что здесь происходит. Его блёклые глаза беспомощно озирались на восхищенную толпу, сопровождающую патриарха в его почетный угол.

С обеих сторон его поддерживали и помогали спускаться могучие сосискообразные с пресными лицами. Точно такие же красавцы сурово вглядывались в толпу из-за плеч президента, реагируя на каждое движение среди гостей быстрым движением глаз. Охранников было много. Таких же детин я заметил в противоположном конце зала. Они были серьёзны и молчаливы. Воистину, президент мог быть спокоен за свое увядающее тело и драгоценную душу.

Я стал рассматривать его окружение. Рядом с бараном семенил сияющий Побрякушкин и торопливо рассказывал президенту что-то умилительное. Баран тряс головой. Побрякушкин от этого приходил в экстаз. Отвратительное зрелище. Если это среди присутствующих понимали не все, то в окружении президента наблюдалась совсем иная картина.

Тон задавал мощный, высокий лев, шедший чуть позади от президента. Он был окружен не меньшей свитой и держался так, будто бы президент не Йогурт, ковыляющий впереди, а он. Хотя, если честно, это читалось не на его лице, а на лицах его сопровождавших. Не знаю почему, но мне показалось, что происходящее не доставляет ему большого удовольствия. Он лениво осматривался по сторонам, то и дело поправляя свою гриву, заплетенную в косичку.

Кто-то сзади изредка докладывал ему что-то благоговейным шепотом. В ответ он кратко кивал, впрочем, без интереса и продолжал свой путь. Возвращаясь к вопросу о Побрякушкине, могу сказать, что лев, даже иногда останавливая взгляд на зеленом отродье, весь передергивался и был чрезвычайно недоволен тем, что вообще видит эту зеленую гадость. Многие разделяли его мнение. Надо ли говорить, что я мгновенно проникся ко льву симпатией?!

Рядом со львом передвигался добродушный бегемот, держащий в своей ручище изящную хрустальную рюмочку и готовый в любой момент опрокинуть её в свою огромную пасть. Такая возможность ему представилась, когда процессия на секунду остановилась.

Содержимое рюмочки моментально устремилось к бегемочьему желудку и его обладатель, блаженно крякнув, вытер белоснежным платком лоснившиеся губы и поправил широкую розовую ленту, поддерживающую его необъемный живот. Вот кому– кому, а уж ему точно было все равно, что происходит вокруг.

О, вот это встреча! Я перевел взгляд на стоящего за ним… Его Сиятельство был при параде. Лазоревая лента, украшенная двумя восьмиконечными звездами, спускалась с лохматого плеча. Держался шеф непринужденно, но, видимо, был немного уставшим, поэтому был молчалив, можно сказать замкнут. Должно отметить, что его спутники и не стремились с ним заговаривать.

Неудивительно, что вокруг президента крутилось большое количество народа, весьма разнообразного и зачастую для меня не слишком приятного. Ведь это был самый могущественный человек на Земле. Каждый старался заполучить капельку его внимания.

Мне же это было не нужно, поэтому я перестал разглядывать всю эту шоблу и повернулся к своему другу. Но Артура на месте не оказалось. Официант, которого я подозвал, мне объяснил, что господина Шикльгруббера отнесли в комнату отдыха, и если я пожелаю…

Я, естественно, ничего не пожелал. (Артур и так надоел мне до чертиков). Я решил вернуться к 'сестренке'. Она как раз уже должна была возвратиться.

Глава 17.

Однако сразу найти её не удалось. Я решил выйти на свежий воздух, внутри было слишком жарко. Еще находясь в обществе Артура, я подметил, где находится выход на террасу. Туда-то теперь я и направился.

Вы бы знали, какой великолепный вид открывался с неё! Город утопал в огнях, в небе лопались фейерверки, здания мерцали всевозможными цветами. Где-то далеко внизу гуляли толпы людей. Их гомон был слышен даже здесь, хотя высота была приличная. Погода стояла чудесная. Было тепло, лишь иногда порывы тёплого ветра заскакивали сюда и трепали мне волосы.

Я прошёлся вдоль перил и открыл для себя, что терраса была больше, чем казалось с первого взгляда. Я обнаружил спуск на нижний уровень. Там почти никого не было, поэтому я, нисколько не задумываясь, отправился на изучение доселе неизведанных областей.

Нижняя терраса, в отличие от верхней, была не полукруглая, а прямоугольная и изломанная. Не понятно почему. Здесь было много каких-то странных закутков и маленьких балкончиков. Тот, кто это построил, об удобстве думал в последнюю очередь. В конце концов, я выбрался туда, где вообще никого не было.

Как ни странно, мне захотелось уединения. Я облокотился на перила и стал смотреть вдаль. Жалко не было никаких смотровых аппаратов. Небо резко контрастировало с освещёнными зданиями своей чернотой. Если бы были облака, то такого эффекта бы не было, они обязательно отсвечивали бы. Я попытался различить хотя бы одну звезду на небе, но, сколько не вглядывался, ни одной не увидел. Как хорошо, спокойно и тихо. Но надо же такому случиться, сзади на меня набросили удавку. И, как это ни глупо звучит, стали душить.

Трудно описать те ощущения, которые испытываешь в это момент. Начнём с того, что они неприятные. Сначала обращаешь внимание на режущую боль от нитки, потом понимаешь, что не можешь вздохнуть, а вдобавок к этому чувствуешь, как в голове начинает стучать запертая в черепе кровь.

А самое обидное, что теряешь контроль над собой и, подчинившись страху, не можешь оказать сопротивление. Тот, кто душил меня, делал это профессионально. Похоже, он даже не напрягался, давил ровно и сильно, не издавая при этом не единого звука. Вот оно, прекрасное будущее!

Признаюсь, раньше меня никогда не убивали, и поэтому я не был готов к такой боли, а главное – встрече со смертью. Когда в ушах появился свист, и я начал терять сознание, на фоне жёлтого неба, завешенного пеленой багряных облаков, передо мной пронеслась черноволосая девочка-подросток в длинном розовом платье.

Девочка сделала круг и, набрав скорость, резко подлетела ко мне. Она оголила свои беззубые дёсны и, щёлкнув меня по щеке раздвоенным чёрным языком, спросила:

– Ну что, доволен нашим миром? А ведь ещё всё впереди… – и разразилась безумным хохотом. Потом разорвала на себе платье и продемонстрировала мне огромный красный шрам с грубыми рубцами, идущий от подбородка до лобка, между двух плоских грудей, в соски которых были вдеты металлические кольца с золотистыми черепами посередине. В черепах горели маленькие изумрудные глазки.

– Готов увидеть будущее? – Проревела девочка, – Смотри!

И она вонзила свои лишённые ногтей пальцы прямо в шрам и стала с усилием раздвигать плоть. А за ним открылось зеркало, в котором я увидел свои выпученные глаза и расплывчатое лицо убийцы. Зеркало сморщилось, вновь распрямилось, и я увидел в нём бородатого человека в короне. Он, не мигая, смотрел на меня. Клянусь Богом, я увидел в этом лице что-то до боли знакомое, но зеркало опять сморщилось, и в третий раз я увидел в нём озеро, лодку, в которой группа людей пала ниц перед невиданным ужасом. Но один из них стоял прямо и улыбался, задрав голову вверх. Этим человеком был я.

Девочка гоготнула, пошарила в лобковых волосах и, вытянув оттуда застёжку, застегнула свой шрам на молнию. Потом, стукнув пальцем меня по носу, с радостным визгом отлетела прочь, но вернулась и, подлетев ближе, поцеловала меня в губы. Плоть порвалась от вонзившихся обломков зубов, рот мгновенно наполнился кровью. Она оторвалась и хохоча сделала сальто в воздухе, во время которого её ноги превратились в рыбий хвост. Вновь подлетев ко мне, она слизнула с моего подбородка кровь и прошептала:

– Помни меня! Я никуда не денусь, – и улетела.

Я пришёл в себя тогда, когда почувствовал, что удавка ослабла. Кто-то сзади сильно ударил моего душителя по голове. До меня долетел слабый отзвук этого удара. Тело повалилось на пол, я схватился за горло и стал, как рыба, хватать ртом воздух.

Когда мне удалось это сделать и я стал поворачиваться, чтобы понять, что произошло, властный голос за спиной приказал:

– Не оборачивайтесь. Любуйтесь видом города.

Я тупо уставился в тёмную даль. Радужные круги пузырились перед глазами. Я растирал скрученную кожу над кадыком и ничего не понимал.

– Кто вы? – спросил я после некоторой паузы.

– Это не важно. Вы меня не знаете и никогда не видели.

– Кто меня хотел убить?

– Ваши недруги. Но пока вам не нужно знать, кто они. Постарайтесь запомнить, вы игрушка, которой играют малые дети. Если повезёт, всё обойдётся, и вы уцелеете, если нет – разберут из любопытства или сломают в порыве чувств. Дети не ведают, что творят.

– А вы знаете?

– Не много, но немного больше, чтобы видеть на пару шагов вперёд, в отличие от других.

– И что мне делать? – спросил я.

– Будьте самим собой и не верьте никому. Есть только один человек, которому вы можете довериться.

– Кому же?

– Его зовут Кассиан.

– Как мне его найти?

Ответа не последовало. Я обернулся. Никого нет. Ни тела, ни моего спасителя. Чертовщина какая-то! Я прикоснулся к образовавшемуся шраму. Больно. Кому я мешаю? Основание языка ужасно болело. Я с трудом сглотнул и осторожно поводил головой.

Если так будет продолжаться дальше, то очень скоро я вместо королевского ложа угожу на холодный стол патологоанатома или хуже того в раскалённую печь крематория. Что и говорить, из всех трёх вариантов, только первый меня устраивает. Я покачал головой и отправился обратно в Зал Торжеств.

Естественно, там никаких изменений не произошло. Зверята так же уморительно танцевали и веселились. Только… какие-то странные фигуры в чёрном одеянии появились среди них. Фигуры человеческие, зрение меня не обмануло. Они не пили, ни с кем не разговаривали, только бесцельно скользили по залу, как будто искали кого-то. Надеюсь не меня.

Я подозвал официанта и, приняв на грудь несколько больших бокалов энергии, немного успокоился. След на шее исчез. В этом я убедился, отыскав в дальнем конце зала гардероб с большим сверкающим зеркалом.

Протанцевав три танца подряд с болтушкой муравьедкой, и кое-как от неё улизнув, я набрёл на Лиру в обществе министра. Они мило беседовали, причём сестра моя нареченная так и светилась от счастья, а Побрякушкин был явно доволен и сладко улыбался. Ну, ещё бы ему не улыбаться! Эта карьеристка из кожи вон лезла, чтобы ему понравиться.

– Господин министр, как хорошо, что именно вы взялись провести праздник, – лепетала она.

– Я очень рад, что вы цените это, – отвечал он, слегка поклонившись, – немного энергии?

– Нет, что вы! Я себя прекрасно чувствую.

– Лира, вы всегда так сдержаны в обществе? Мы ведь не на работе…

– Я не могу не быть официальной, простите.

– Это излишне, поверьте. Вам нужно расслабиться. Лира, я настаиваю, – он протянул ей фужер на высокой ножке.

– Только чуть-чуть, – согласилась она.

– Непременно, – он умилительно хлопнул глазками.

Ну что это такое?! Прямо детский сад какой-то! Первая разведчица планеты стушевалась перед каким-то вислоухим придурком! Кстати именно сейчас я и увидел сквозь образ её саму. Бедная девочка покраснела и не знала куда деваться от счастья. Я бы мог, конечно, дать оценку этой ситуации, высказать пару замечаний, но случайно заметил сквозь образ министра его взгляд, направленный на мою 'сестрёнку'.

И взгляд этого господина мне очень не понравился. Мало того, что этот кретин, представляющий собой жалкое подобие… нет, не человека, человечишки, отравляет своим присутствием приличным людям праздник. Это не беда, мы люди воспитанные и можем стерпеть его непотребный вид. Но ведь этот гадкий прыщ пялится на мою кроху с такой ухмылкой, за которую честные братья бьют морду не только ногами, но и всеми подручными средствами.

Я хотел было применить силу, но вот в чём беда. Я здесь человек новый, к тому же иностранец. Если я это безобразие прекращу таким способом, меня не поймут. Что если…

– Лира! – взвизгнул я что есть мочи и подбежал к ней, – дорогая, почему ты мне не сказала, что знакома с господином Вольдемаром?

У господина Вольдемара шарики чуть не выскочили от удивления. Но ретироваться было поздно, я уже был рядом и жеманно протягивал ему ручку.

– Танар Днибар младший, – представился я, зажмурившись от удовольствия.

– Как, простите? – переспросил Побрякушкин.

– Да ладно, не важно, – отмахнулся марсианин и пламенно схватился за склизкую министерскую ладонь, опасливо сунутую чужеземцу.– Очень приятно, наконец, познакомиться с вами лично, – восхищённо продолжал я. – Я, знаете ли, работаю в посольстве Аркадии, и не раз видел вас на официальных приёмах, но никак не мог познакомиться…

– Да? – протянул министр, пытаясь высвободить свою руку, зажатую в страстной руке собеседника.

– Да-да! Я всегда мечтал узнать вас поближе. Вы самый яркий и интересный политик на Земле…

Побрякушкин попытался отключиться и не слушать льстивый бред этого словоохотливого работника посольства какого-то клочка марсианской поверхности, бесцеремонно вмешавшегося в беседу, не отпускавшего его руку, обладающего раздражающе непонятным именем, беспрестанно трещавшего и постоянно дёргающегося, имеющего какое-то отношение к Лире или её работе, неестественно воодушевлённого, наверняка не совсем нормального, не понятно почему к нему приставшего, отвратительного молодого человека, который пытается умничать перед министром внешних связей земли и что-то болтает о своих телепатических способностях… Стоп! Этого ещё не хватало! Министр внимательно посмотрел на марсианина.

– Дорогая, вы так смотритесь вместе, это просто что-то! Вольдемар такой галантный мужчина! Малышка тебе крупно повезло!

– Я не понимаю… – проблеял министр.

– Представляешь, я впервые узнал, что могу читать мысли. Меня будто озарило, – я поднёс пальцы к вискам, – Я вижу, вы будете прекрасной парой.

– О чём ты? – Лира ничего не понимала.

– О, я услышал мысли Вольдемара и всё понял. Меня аж затрясло. Наверное, от волнения.

– Возможно, – сухо ответил министр и как-то неестественно дёрнулся. Вдруг его лицо радостно озарилось, – Простите, я совсем забылся, меня ждут, – и он сделал попытку отнять у меня руку.

– Нет, постойте! – в задумчивости произнёс Танар Днибар младший. – Я, кажется, вспомнил о чём вы думали в этот момент.

– Наверное, какие-нибудь пустяки, – весело ответил министр, передёрнув ледяным лицом. – Мы с Лирой разговаривали о празднике.

– Да? – Спросил озадаченный телепат.

– Конечно! – поспешил заверить министр, – а теперь, извините, мне надо идти, – и он дёрнул рукой с такой силой, что никто на свете не смог бы его удержать.

Я проводил его взглядом и разжал руку. На ладони лежал платиновый перстень с большим изумрудом. Понадеявшись, что Лира ничего не заметила, я попытался сунуть его в карман. Но не тут то было! Она впёрлась в меня ненавидящим взглядом и прошипела:

– Ничтожество!

Женщины существа эмоциональные. А что делать? Я вздохнул и остановил первого попавшегося официанта.

– Друг, я вижу, ты хорошо работаешь.

– Спасибо, сэр, – сосискообразный засветился от счастья.

– Правительство решило тебя наградить, – я показал ему перстень и засунул его в нагрудный карман официанта, – Носи. Но помни, – я ткнул ему пальцем в нос. Он скосил глаза и кивнул, – теперь на тебе лежит двойная ответственность. Ты должен оправдать оказанное тебе доверие. Понял?

– Да, сэр! – он снова подобострастно кивнул и выпрямился.

– Теперь иди.

Счастливец поскакал, звеня посудой, в сторону небольшой группку официантов и страстным шёпотом стал рассказывать о своей награде. Те с завистью смотрели на него и изредка с любопытством поглядывали на меня. Вот так!

С этого момента я стану самым большим другом всех официантов в округе. Теперь со мной будут здороваться и вежливо мне улыбаться все сосискообразные, кого я ни встречу. А с Марса я или нет, им будет наплевать. Только Кружкинс так не станет делать. Он-то сразу раскусил, что дело тут не чисто, и поэтому, недовольно хмыкнув и бросив подозрительный взгляд в мою сторону, разогнал кучу бездельников по разным углам зала.

Я повернулся к Лире, чтобы объяснить ей своё поведение, но обнаружил перед собой дородного индюка. Он внимательно смотрел на меня, изредка моргая своими пьяными глазами, и что-то бормотал про себя.

– Что вы хотели? – осведомился я.

Он пробормотал что-то неопределённое, тряхнул хохолком, кое-как повернул своё тело и, переваливаясь с ноги на ногу, пошёл прочь.

Я стал искать глазами Лиру, но не мог её найти. Зато нашёл генерала. Он поманил меня когтистым пальчиком. На лице его не было ни тени недовольства, что должно было меня сразу насторожить, но я не придал этому значения. Когда подошёл, получил хорошую оплеуху. Как выяснилось, Его сиятельство церемониться не любил. Очнулся я в гардеробе, подвешенным на крючок, прямо напротив оскаленного лица Его Сиятельства.

– Зачем ты приставал к министру? – прозвучал вполне резонный вопрос.

– Ты о нём сам видно мало знаешь, – прозвучал ответ. Короткая встряска.

– Он нарушает двадцатилетний запрет, – завопил я.

– Ты почём знаешь?

– Я вижу… по глазам…

– Это не твоё дело. Значит, у него есть разрешение.

– Как так? – встрепенулся я. Он меня отпустил.

– За определённые заслуги, человеку могут позволить продолжить свой род, – смягчившись, ответил босс.

– Ага, и он решил его продолжить с помощью Лиры! – с негодованием воскликнул я.

– Не будь идиотом, Лире это совсем не нужно, – отозвался тот.

– А Лира здесь совершенно не при чём. По-моему, за неё уже всё решено.

– Ты бы свой пылкий ум направил в другую сторону, – посоветовал Его Сиятельство, протирая тряпочкой свои здоровенные клыки.

– Уж, не в сторону ли твоей умиротворённости? – язвительно поинтересовался я.

– Что ты имеешь в виду? Ты так безграмотно изъясняешься, что я понять не могу, о чём ты говоришь.

– Я хотел сказать, ты так спокоен из-за того, что всё сделал?

– Да, – он поправил перед зеркалом свою ленту.

– Значит всё отлично?

– Даже лучше, чем я предполагал, – не поворачиваясь, ответил он.

– А как насчёт Макса?

– Что ты так из-за него извёлся? – он посмотрел на меня.

– Это принципиальный вопрос! Он поднял брови:

– Неужели?

– От этого зависит исход операции.

– Да? Вот уж не думал!

– Ты мне скажешь? – настаивал я.

– С ним всё в порядке. Он в реанимации, – просто ответил босс.

– Как? – опешил я.

– Беднягу укусил ядовитый таракан. Его откачивают уже второй час.

– Это ты?.. – я выпучился на него.

– Разве я похож на таракана? – невозмутимо парировал он.

– Но это же вызовет подозрения! Он с сожалением посмотрел на меня.

– Сомневаюсь. Конечно, мы принесём свои извинения. Потравим тараканов и уволим охрану. Так что всё будет в порядке. А ты, – он выразительно посмотрел на меня, – Ты слишком привлекаешь к себе внимание. Хватит шутить.

– А что ещё делать? Займи меня.

– Сейчас я вызову Лиру и она покажет тебе всё, что ты просил.

– Спасибо, шеф! – Я протянул ему руку. Он покосился, пожал её и ответил:

– Казнить тебя буду лично, – и отправился в зал.

– Подожди, вроде бы Лира была первой на очереди! – окликнул я его. Он обернулся и поднял палец вверх:

– Старшим нужно уступать.