Текст книги "Хранительница искры (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Глава 4
Словно ничего и не произошло. Правда, князь теперь нарочито равнодушно смотрел сквозь неё, когда Мидэя прислуживала за столом, никак не обращаясь к ней, будто для него она превратилась в невидимку. Остальные же рыцари в присутствии Лионеля не смели задевать девушку.
Сам Лионель оставался таким же ласковым и страстным, и очевидно, что о том случае в библиотеке он так и не узнал. А это значило, что и сам Данат предпочёл скрыть свою неудачную попытку поразвлечься со служанкой, с которой встречался его друг.
Но это было лишь затишье перед бурей. Данат вовсе не забыл, что его оттолкнула безродная девчонка! Не давала забыть глубокая царапина на ладони, которая начинала ныть, как только он сжимал кулак. У него созревал план, и отступать он не собирался. В какой-то мере, он был даже благодарен ей за её дерзость и упрямство. Так ему было даже интересней.
– Завтра мы будем принимать послов с севера от князя Гратабора, – обратился Данат к своим рыцарям во время трапезы. – Нужно будет достойно принять этих знатных воинов! Возможно, я выберу себе новую жену из дочерей князя.
– Стало быть, завтра нас ждет веселье?! – оживленно воскликнул кто-то из рыцарей. – Ох уж эти северные соседи, что-что, а пировать они умеют! То-то мы покутим во славу наших земель!
Только вот слуги не совсем разделяли приподнятое настроение благородных воинов, прекрасно понимая, что теперь им придётся трудиться вдвое больше от заката до рассвета, прислуживая капризным господам.
– Что-то ты сегодня такая невеселая? – обнимая её в постели, проворковал Лионель, но Мидэя вдруг вспылила, в первый раз отвергнув его ласки.
– А ты представь, что я от усталости просто с ног валюсь! Бывает же такое! Пока ты браво разъезжаешь на лошади со своими побратимами, сверкая сбруей как начищенный таз – я с утра до ночи горбачусь на князя, чтоб ему пусто было! Где же вам знать о мозолях, когда всё подаётся на блюдце!
– Значит, ты считаешь, что мы кровопийцы и бездельники? – возмутился в свою очередь Лионель. – А то, что мы своими шкурами защищаем эту землю, и всех жителей княжества, разве не заслуживает почтения?! Мы обеспечиваем порядок в Фарасе, оберегаем границы от набегов, собираем подати и выслушиваем жалобы тех же простолюдинов! В любой день может снова начаться война и это нам придётся отдавать свои жизни, чтобы служанки и дальше могли беззаботно слоняться по замку и строить глазки стражникам!
– А кто просит вас мужчин воевать?! Можно всё решать и без кровожадных убийств! Вам просто нравится строить из себя героев, безнаказанно грабя бедняков, отбирая у них последнее, чтобы кормить никому ненужную армию безмозглых грубиянов!
– Ах, так?! Выходит, я тоже грубый и безмозглый?! Что ж ты тогда за меня так держишься, раз ты такая смелая и умная?! Посмотрел бы я, как ты звала на помощь воинов князя, если б на тебя напали грязные бродяги или разбойники. Пришлось бы, ноги им целовала бы за избавление, этим ненужным и безмозглым!
– Это я держусь за тебя?! Да это ты пользуешься мной, как своей собственностью, забавляясь, когда тебе вздумается! И всё одно – все вы бессердечные скоты, которых волнует только женское тело и вино! – в сердцах выпалила Мидэя ему в лицо.
– Ну и убирайся! – разозлившись, оттолкнул её Лионель. – Уходи! Найду себе тело поласковее и посговорчивее! Неблагодарная неумёха, которая даже не знает, как этим телом пользоваться!
Мидэя выскочила из его комнаты как ошпаренная, клокоча от злости и обиды. Рухнув посреди ночи на свой матрас в их маленькой с Милкой конуре, отвернувшись к стене, она лежала и громко сопела от беснующихся в ней чувств, не понимая, что с ней такое творится.
– Что стряслось-то? – проворчала сонная Милка.
– Разругалась с Лионелем! – процедила ей Мидэя.
– Бывает, сорятся-мирятся, подумаешь. Завтра снова будете словно голубки.
– Нет! Я очень сильно с ним поругалась! Я жутко зла на него и так просто я не передумаю! – решительно отрезала Мидэя.
Насупившись, и почти не разговаривая даже с Милкой, Мидэя ходила хмурая словно грозовая туча. И если других слуг в замке ещё как-то волновало прибытие послов и предстоящий тому приём – ей же не было никакого дела до каких-то там северян. Целиком и полностью она вдруг погрузилась с головой в свою обиду на Лионеля, который сегодня прошел мимо неё молча, словно она пустое место. И её просто трясло от зарвавшегося мужского самомнения, от женского бесправия и уклада, по законам, а вернее по каким беззакониям жили люди.
Мидэю и двух других самых миловидных служанок отправили прислуживать за столом во время пира. В своём мрачном настроении, Мидэя не обращала внимания на шумные разговоры, хохот и музыку, на всю эту общую суматоху и веселье, которое привезли с собой северные соседи. Прилежно исполняя свои обязанности, она лишь желала, чтобы этот день поскорее закончился, а эти рожи перестали мелькать у неё перед глазами.
И вдруг, огромные ручищи грубо схватившие её за талию – заставили Мидэю встрепенуться. Здоровенный рыжебородый посол усадив её к себе на колени, довольно оскалился:
– Какие у вас здесь водятся цыпочки! Вот бы мне такую! – заорал он. … Но затем резко осёкся. Острое, холодное лезвие кинжала почти упиралась ему в глаз.
– Не уберешь свои лапы, мужлан – будешь искать отсюда дорогу на ощупь, – прошипела ему Мидэя, сжимая свой кинжал.
Перекосившийся от такого оскорбления воин медленно убрал свои руки. Шум в зале тут же стих, а застигнутая Мидэя не знала, как ей быть дальше. Она поняла, что поддавшись эмоциям, совершила непростительную ошибку. Случайно её взгляд упал на Даната. Молодой князь злорадно усмехался. Этого хватило, чтобы её снова захлестнуло возмущение:
– Ваша светлость на это и рассчитывал, не так ли? – крикнула девушка, не сводя глаз с князя.
– Именно, – высокомерно кивнул тот, наслаждаясь происходящим. – Я знал, что ты поступишь именно так. По дикому, неосмотрительно. Я охотник, я знаю, как ведёт себя дичь.
Тогда резко развернувшись, Мидэя одним движением выплеснула на князя всё вино из кувшина:
– Весело, ваша светлость?! – бросила она в его ошарашенное лицо.
Реакция Даната была молниеносной! Кинувшись на девушку, и заломив ей руки, он повалил её на стол, сдавив запястья до невыносимой боли, заставляя выронить кинжал.
– Ты даже не представляешь, насколько мне весело, – прошептал он ей на ухо.
И тут на плечо князя легла тяжелая рука Лионеля:
– Отпусти её, Данат! – с угрозой выдавил рыцарь, и по его голосу было слышно, как сильно он разъярен. – Я сказал, убери руки, князь!!! – И Лионель резко ударил Даната. Один раз, потом второй.
Данат не оборонялся, бледнея, он отпустил захлебнувшуюся от боли Мидэю, и повернулся лицом к её защитнику:
– Стража! – закричал он, глядя другу прямо в глаза. – Бросить дерзкую служанку в яму, за то, что она посмела угрожать уважаемому послу! И заметь Лионель, я наказываю её только за это, а не за то, как твоя безродная девка, имеет наглость оскорблять меня, князя Фараса, перед нашими гостями! И я ни слова не говорю о том, что ты поднял на меня руку! – скрипя зубами, процедил Данат, дрожа от ярости.
– В яму?! – прорычал Лионель, играя желваками. – Её к бродягам?! А у тебя найдется там ещё одно местечко? – и подскочив к рыжебородому северянину, не ожидавшему подобного здоровяку, Лионель с размаху ударил того кулаком в лицо. – Ты лапал мою женщину, собака! – крикнул он, и ударил его снова, пока несколько друзей не оттащили его от посла, который тут же схватился за меч, подавая пример остальным северянам.
– Не надо оружия! – воскликнул Данат, перекрикивая шум, своим зычным властным голосом. – Поверьте, это всего лишь глупое недоразумение, оно не стоит того, чтобы благородные воины проливали свою кровь. Я приношу свои извинения за сэра Лионеля. Его накажут, как и его девчонку, не сомневайтесь. Некоторых из нас, такие глупости, как любовь делает слишком вспыльчивыми и безрассудными. Мне жаль, что один из моих рыцарей поддался этому помутнению. Подобное у нас пресекается строго. На трое суток в яму! Исполняйте, командор! – повелительно кивнул князь начальнику стражи. – Но посадите их в разные ямы!
За эти слова Лионель полоснул его холодным презрительным взглядом:
– Если с ней что-нибудь случится, я никогда не забуду, кто был тому виной! Не делай из меня своего врага, Данат!
Равнодушно выслушав его, Данат дал сигнал стражникам, и те потащили Мидэю и Лионелся к выходу.
– Что ж ты полез меня такую дуру несусветную защищать, а?! – сердито обернулась девушка в темноте, когда их вели через двор.
– Да просто забыл, что ты же умеешь всё решать по-другому, что это только мы мужчины чуть что хватаемся за оружие! – со злостью ответил ей Лионель. – Что ж не договорилась с северянином по-хорошему?! Рассказала бы ему, взывая к его благородству! И действительно, чего это я олух полез – ты ж не моя собственность! Чего это я так распереживался?!
– Лионель! – испуганно вскрикнула она, когда двое стражников потащили её в другую сторону.
– Дитон! – спешно обратился Лионель к начальнику стражи, бросая взволнованные взгляды на удаляющуюся девушку. – Ты помнишь тот бой, когда я спас твою жизнь? Так будь же честен, верни мне долг! Посади меня вместе с ней, я прошу тебя!
– Прости, Лионель. В бою я бы прикрыл тебя своей спиной, но сейчас я не могу нарушить приказ князя. Единственное, что я могу для тебя сделать – это посадить девушку в пустую яму и держать её там в одиночестве. С ней ничего не случиться.
– Спасибо и на этом, – проворчал Лионель. – Не бойся, Мидэя, теперь ты хотя бы отдохнешь! – крикнул он ей вслед.
Яма в которую её столкнули была не так уж и глубока, представлялось куда страшнее, чем оказалось на самом деле. Мидэя упала на солому, и выпрямившись во весь рост, кончиками пальцев она могла дотянуться до массивной решетки, которой накрыли яму. Но она уже знала, что на такие ямы специально загоняли груженные телеги, и что их денно и нощно охраняли стражники, а пищу подавали через отверстие в решетке, и что сдвинуть решетку изнутри было невозможно, даже если бы с ней здесь сидел Лионель. Она всё ещё злилась на него, но то, что он встал на её защиту – тронуло её сердце. Мидэя вздохнула. Плакать её отучили ещё в монастыре. Девушка уселась на солому, обняв себя за колени и уронив голову на руки.
«Три дня это не так уж и много. Главное выживи и сохрани знания» – прозвучали в её голове последние слова наставницы.
– Я пытаюсь, – прошептала она себе в тишине.
По крайней мере, ей было не холодно, и она выспалась. Правда, сильно раздражала вонь, исходящая из отходной ямы в углу. Прошел всего лишь день. Вздыхая и качая головой, переминаясь на прелой соломе, Мидэя снова и снова вспоминала события вчерашнего вечера. Сверху что-то заскрипело. Это откатили телегу. Но сейчас для неё это не являлось хорошим знаком.
– Дэя, Дэя, как же ты меня разочаровала, – прозвучал через решетку голос князя, как всегда ироничный и высокомерный. – Ни одна служанка, не может себе позволить ничего подобного. Подняла руку на меня, потомка знатного рода, набросилась на посла, из-за чего испортила мои отношения с северянами и вынудила меня посадить в яму одного из моих лучших рыцарей. Да ты дикарка, к тому же ещё и бунтарка, твоё неподобающее поведение сильно меня огорчает. Даже не знаю, что может научить тебя уму разуму?!
– Не стоит беспокоиться, ваша светлость, из-за того что ваш разум так скуден, отчего помочь мне вы не в силах, – с вызовом бросила ему Мидэя. – Я лишь жалею, что не выколола глаза той распутной свинье, что возомнила себя воином! И я очень сомневаюсь, что ты потомок благородного рода, потому как я вижу только распущенного выродка! Прошу простить меня за откровенность и мою дерзость, ваша светлость.
…Тишина. Затем Данат отозвался с холодным шипением в стальном голосе:
– А что это ты одна-одинёшенька? Тебе должно быть там так зябко и тоскливо. А нам вот так незадача, как раз некуда девать пятерых мавров. Опустить рабов в яму!!!
В яму по очереди затолкали пятерых черных рабов, и телега снова со скрипом придавила решетку.
Мидэя много знала не только про обычаи, девушка так же знала ещё и языки некоторых народов, в том числе и наречие мавров, о чём конечно же князь был не осведомлён. Каково же было удивление самих мавров, когда светловолосая девушка заговорила с ними на их родном диалекте. Оказывается, с маврами договориться было куда проще, чем с некоторыми мужчинами из её племени. За эти несколько дней заточения, к своему удивлению и нескрываемому состраданию, Мидэя узнала для себя много нового: об их судьбах, о прошлом, что осталось на чёрном континенте, о разбитых семьях и терзаниях. Она с настойчивой любознательностью расспрашивала их про обряды и шаманов в родных племенах. И мавры в свою очередь с удовольствием делились своими знаниями, чтобы хотя бы в своих всплывших воспоминаниях прикоснуться к дому и к родной земле.
***
По прошествии трёх суток девушку, наконец, вызволили из ямы.
Как же должно быть они хотели увидеть её поверженной, но как же они ошибались!
Мидэя заметила рыцарей ещё издали, в том числе и самого князя Даната. Воины праздно расположились на массивных ступенях у главного входа в замок, казалось, они ожидали этой встречи. Вернее ликующий князь желал убедиться в своей победе над девушкой, и ему нужны были свидетели.
Мидэя гордо вскинула голову. Да, пусть она и безродная служанка, нищая сирота, но она не позволит сломить её дух. Она уже знала, что снова надерзит ему. Просто Мидэя чувствовала, что по-другому эта встреча не сложится. В его присутствии она была не властна над своими порывами, поэтому и выплескивала всё, что считала правдой. И даже сила священного огня не могла с этим наваждением справиться.
– Ваша надменная светлость! – произнесла Мидэя, поравнявшись с рыцарями, даже не думая кланяться перед князем, смело глядя в эти синие-пресиние глаза. – Благодарю за то, что позволили мне воочию убедиться в том, что падшие рабы на самом деле более благородны и честны, чем некоторые знатные господа. Там в яме я встретила истинных рыцарей!
О да, если после её слов кое-кто из друзей Даната усмехнулся, кто-то удивленно хмыкнул, вскинув брови, то самого князя прямо таки передернуло. Его красивое лицо снова исказилось, утратив всякие благородные черты:
– Напомнить тебе, чернь, где твоё место?!! У моих ног! Склонись, или я сгною тебя в этой яме! – дрожа от негодования, выкрикнул Данат. – И не смей подниматься, пока я тебе не позволю!
Мидэя присела в реверансе и усмехнулась, доводя этим князя до белого каления. Сомнительно покачав головой, она поцокала языком:
– Я-то выдержу, мне не привыкать, а вот выстоит ли ваша светлость, не рассыпавшись от злости? – издевательски произнесла девушка. – Ни один мужчина, будь то раб или царь, здесь не важен род, если он достоин быть божьим созданием, если душа его чиста, а от этого велика – он не может и не должен унижать женщину или того, кто слабее его. Потому что лишь тогда его имя будет достойно преклонению!
Кое-кто из рыцарей даже присвистнул, услышав эти слова.
– Надеюсь, наш князь поразмыслит об этом на досуге, – раздался голос, появившегося Лионеля, так же отсидевшего своё наказание. И невзирая на волю Даната, он подхватил Мидэю, поставив её на ноги. – Если я или она так отягощаем твоё существование, отпусти нас, Данат. Я заберу Мидэю и мы покинем Фарас без особого сожаления. Хотя признаю, я наивно полагал, что пролитая кровь на полях сражения связала нас с тобой навеки.
– Так и есть! – резко вскинулся князь, подходя ближе, твёрдо глядя Лионелю прямо в глаза, с обидой, ревностью и кипящей гордостью. – И ты никуда не поедешь! Потому как должен мне ещё несколько лет службы, и потому что я не желаю терять такого славного воина, как ты! Без поручительной грамоты от моего имени ты превратишься в бродягу, а я этого не хочу, потому что ты дорог мне, Лионель! А эта женщина ведьма! – ткнул он пальцем в Мидэю. – Её язык приводит меня в неизмеримую ярость! Но она тоже останется, так как ещё не отработала свою вину. Просто объясни своей девке – что если она хочет жить, пусть научится смирению и молчанию!
От этих слов Мидэя расхохоталась, вспомнив, сколько времени в стенах монастыря она проводила в этом самом смирении и молчании.
Данат возмущенно указал Лионелю на смеющуюся девушку:
– Немыслимо! Не вини меня одного. Она чудовище без страха и почтения! Даже сейчас она не желает покориться! И как я должен отражать выходки служанки, которая смеётся мне в лицо?!
– Я разберусь с ней, – ответил Лионель, властно схватив Мидэю за руку.
– Нет! – с ожесточением вырвалась она у всех на глазах, отталкивая от себя Лионеля. – Слушать наставления, увещевания и угрозы я больше не намерена! Я три дня просидела в этой проклятой яме вместе с маврами без особой вины, лишь потому что кто-то безнаказанно высокомерен! Иди напейся вина Лионель, как вы обычно и поступаете! А я пойду к тем, кто искренне желает мне добра и видит во мне не только тело, но ещё и душу, а так же друга. Того, о чём вы даже понятия не имеете! Не трогай меня! Я без тебя разберусь, как мне быть, чтобы выжить! – и она побежала к двери, которой пользовалась лишь прислуга.
– Ты посадил её к маврам?! – бледнея, прошептал Лионель, потянувшись к своему мечу.
– Не беспокойся, мавры остались живы, чудовище их не сожрало, оно просто знало их речь и смогло договориться, – небрежно бросил Данат, словно не замечая ярости Лионеля. – Ты уверен, что она выросла в лесу? Голову даю на отсечение – она не та, за кого себя выдает! Я скорей поверю, что она порождение нечисти, чем в то, что она простая служанка!
Увидев Мидэю, Милка бросилась к ней с объятьями:
– Как же от тебя воняет! Фу! Мидэя, я так боялась за тебя. Когда там в зале тебя схватил тот бородач, потом князь, а после эта яма! Святые угодники! Ну, ты, девка, даёшь, совсем не умеешь выкручиваться и хитрить, если так пойдёт, кто-нибудь из них тебя точно зашибёт. Ну скажи, зачем ты сразу схватилась за нож, а потом ещё и окатила князя вином? Каждый, кто дружен со своей головешкой – ни в жизнь бы так не поступил!
– Может быть я спятила, а может я не каждый. Ума не приложу, как это у меня выходит, это случается будто само собой, – с печалью в глазах, пожала плечами Мидэя. – Во мне начинают кипеть такие странные чувства, я не владею собой, и это, конечно же, плохо. Видно, я не могу сжиться с тем, что меня окружает, потому что выросла вдали от людей. Я не видела этой грубости и подлости, слышала о таком, но не представляла, какие на самом деле кипят страсти.
– Чудная ты, и непутёвая. И что ж нам с тобой делать-то? – вздохнула Милка, теребя косу. – А что Лионель?
Мидэя повторили её вздох:
– Не знаю. Он защищает меня, но он … он не видит меня такой, какая я есть. В одночасье он близок мне, но и далёк. Я нравлюсь ему, но я бы хотела, чтобы Лионель понимал, что женщина – это не только плотские утехи. Я сержусь на него, но в тоже время – моё сердце согревается, когда я думаю о нём. … И я запуталась. Но одно я знаю наверняка – было бы куда проще, если бы рядом не наблюдалось этого ненавистного сама знаешь кого. Он собрался превратить мою жизнь в ничтожное существование – я увидела это по его глазам. Я опять наговорила ему гадостей, но это была чистая правда.
– Будто от этой твоей правды есть толк, – справедливо заметила Милка. – Ты только развязываешь ему руки. Вот сдохнуть мне на этом месте, но теперь этот синеглазый демон только о тебе и будет думать, расставляя западню за западней.
– Знать судьба моя такая – сражаться с этим злом.
Из осторожности, Мидэя всё же дождалась пока замок уснёт, чтобы можно было проскользнуть в господскую купальню и вымыться там в тёплой воде. Слуги вообще-то мылись на реке или в чанах на кухне, но ни река, ни тем более кухня, где сидя дремала мамаша Гвен – ей не подходили.
С тех пор как Мидэя покинула монастырь, она маскировала на своём теле знак ордена, замазывая его специальным средством, которое покрывало её кожу, словно тонкая бархатная ткань. Этот знак, в виде огненного круга, находился на левом плече и его имел каждый, кто был посвящен в тайну ордена.
Она осторожно сорвала застывший налёт, бросила в угол грязное платье, распустила волосы и залезла в купальню с ещё не остывшей водой, закрыв на мгновенье глаза от удовольствия. Но это блаженство нельзя было затягивать надолго. Чтобы не попасться. Вскоре, с уже насухо вытертой кожей, Мидэя налила себе из пузырька на ладонь свой чудодейственный раствор, заколоченный на основе из белой глины, и стала старательно натирать им плечо, пока от знака не осталось и следа.
– Кто ты? – раздался совсем рядом негромкий мужской голос.
От неожиданности Мидэя даже выронила свой пузырёк. Там сзади, всего лишь в нескольких шагах от неё стоял … сам князь Данат! И он не только увидел её обнаженной, он наверняка заметил чем она занималась, и что пугало её больше всего – он мог рассмотреть знак! По её телу пробежала крупная дрожь, в это мгновенье Мидэя думала не о себе, а только лишь о своей тайне.
– Я спрашиваю у тебя, кто ты?! – снова потребовал ответа князь, но уже стоя гораздо ближе к ней.
Мидэя обернулась:
– Обычная девушка, простолюдинка, служанка, – выпалила она. – Я знаю, что не должна была пользоваться купальней и я…
– Для простолюдинки ты слишком грамотна! – негодуя оборвал её Данат, в упор глядя на девушку. – Я никогда не видел, чтобы служанки читали древние манускрипты и знали языки других народов! Простолюдины не подбирают таких слов, как ты, они никогда не смотрят так в глаза и не общаются на равных с господином! Поэтому ответь мне, что ты скрываешь?!
– Ничего, – прошептала Мидэя, тряхнув влажными волосами. – Я простая служанка и навсегда ею останусь, и то, что я умею читать, не меняет моего происхождения. Не все простолюдины глупы, как не вся знать наделена светлым умом, и вам князь, это должно быть хорошо известно, – Мидэя говорила, замечая, как его жадный взгляд скользит по её обнаженному телу. И это успокоило девушку, указав ей путь к наименьшей куче золы. Ей во что бы то ни стало нужно было отвести князя от тайны и её женские прелести должны были склонить разум Даната в другую сторону. – Я пойду? – с угасающей надеждой выдавила она.
Его губы тронула усмешка, глаза сверкнули в полумраке. Он несогласно покачал головой, коснувшись кончиками пальцев её обнаженной кожи. Мидэя не шевелилась. Жутко невыносимо было вот так стоять рядом с ним голышом, но даже в такую минуту она понимала, что это именно сила привела сюда князя в столь поздний час. Только вот почему? Этого Мидэя пока не понимала, она лишь ощущала, что из этой ситуации ей нужно осторожно выкрутиться, пусть даже при этом придется уронить свою честь. Снова.
– Дай то, что мне нужно, и я забуду то, что случилось, – шепнул Данат, обнимая её. – Отдайся мне и я перестану тебя донимать. Всего раз. Сейчас.
– А как же Лионель? – в глубине души, Мидэя всё же надеялась, что его ещё что-то способно остановить.
– А разве ты под него легла из-за большой любви? Ты просто спряталась за него. Или ты хочешь сказать, что ты принадлежишь ему? Но я собственными глазами видел, как ты его оттолкнула. Нет, ты никому не принадлежишь. Пусть я распущенная скотина, или как ты там меня назвала, но скажи, чем я хуже Лионеля, который можно подумать тебя не принуждал?! Я тоже умею быть нежным, – его руки крепко прижали её к себе, а кожу на шее начала царапать жесткая мужская щетина.
Его напор был таким же, как и он сам – неистовым. Словно он годами копил в себе страсть и именно эту девушку он пожелал в ней утопить. Мидэя просто задыхалась, настолько сильным и безудержным он был, когда Данат вонзился в её тело, издав при этом довольный стон победителя. Ни ласки, ни нежных слов, или хотя бы теплоты. Князь получил свой трофей!
Только вот с этого мгновенья, незримо и бесповоротно их судьбы начали свой роковой ход. Никто из них не ведал о том, что все эти годы, начиная с рождения князя, сила ордена искала спасения, разыгрывая непредсказуемые шаги. Спасённая девочка, монастырь, знания, неотвратимая гибель монахинь, зелёные глаза девушки, которые увидел Данат, девушки, которую первым заполучил его друг и его собственное желание во что бы то ни стало переиграть Лионеля. Всё это было уже кем-то и когда-то предопределено. Думая о том, что это всего лишь игра, Данат даже не подозревал, чем это всё обернётся для него после. Не предполагала этого и хранившая в себе столько тайн Мидэя. Сила особенно нуждалась в связи этих двоих. И даже то, что начали сбываться слова проклятья, брошенные Мидэей в пылу гнева – так же являлось происками судьбы, планы которой простирались куда дальше, чем небольшое княжество.
В смятении, униженная девушка умчалась до того, как он успел бросить ей что-то на прощанье.
Услышав тихое всхлипывание свернувшегося на матрасе клубочка, Милка легла рядом с ней, растерявшись от того, что в первый раз видит Мидэю плачущей.
– Князь … он своего добился, – выдавила Мидэя.
Тяжело вздыхая, Милка гладила её по спине, не зная, как успокоить подругу, какими словами утешить, ведь их князь был слишком норовливым, чтобы можно было что-то предрекать. Милка лишь надеялась, что теперь он, наконец, оставит бедную Мидэю в покое, переметнувшись на другую потеху.
А Данат как только настало утро и не подумал упускать возможность во всеуслышание заявить о своём превосходстве. Стоило ему только заметить Лионеля, как он тут же выкрикнул:
– Ну, что я тебе говорил – они все шлюхи! Я оказался прав! Твой цветик оттолкнул тебя, зато принял меня, причём с распахнутыми объятиями!
Лионель замер, глядя на него с недоверчивой неприязнью, и чем дольше он смотрел, тем больше в этом взгляде проступало ненависти:
– Что ты сказал? – выдохнул он.
– Я сказал, что ни одна женщина не вправе стоять между нами и разъединять нашу дружбу! Она того не стоит, забудь! Развлеклись и хватит, было весело! – протянул князь, небрежно поморщившись.
– Я не верю тебе! – прохрипел Лионель. – Ты взял её силой, только так могло быть, зная тебя. … Я буду драться с тобой, князь, … нет больше той дружбы, … ты ответишь! – тяжело дыша, Лионель выхватил меч, приготовившись к поединку.
– Не веришь? Ты променял меня на неё? – вскипел Данат. – Позвать девушку! – крикнул князь быстро исчезнувшему слуге.
Когда Мидэя услыхала, что князь требует её к себе немедленно, она уже догадалась о чём будет идти речь, но всё равно пошла, зная, что сейчас потеряет своего единственного защитника и возможно несбывшегося возлюбленного.
– Это правда? Ты была с ним без принуждения? Скажи мне, что он с тобой сделал?! – в янтарных глазах Лионеля было столько обиды и разочарования, что у девушки вмиг защемило сердце. Но Мидэя уже сделала свой выбор – в первую очередь она служила ордену.
И сжав кулаки, чтобы не видно было, как дрожат её руки, Мидэя утвердительно кивнула:
– Да, я предалась утехам с князем, потому что так сама захотела, я заманила и совратила его, потому что ты для меня уже ничего не значишь.
– Ты врешь! Ты не могла!!!
– Почему? Очень даже могла. Вот такая я … дрянь. Ты ведь меня совсем не знаешь, – выдохнула она, закрывая глаза, в которых дрожали слёзы. Было нестерпимо больно, когда он вот так смотрел на неё, а остальные лишь потешались с устроенного князем представления.
– Я отправляюсь с отрядом в дозор к Осату, – пустым голосом выдавил Лионель, глядя сквозь собравшихся рыцарей невидящим взглядом. Быстрыми шагами, в которых угадывался гнев, он направился прочь, всё больше и больше ускоряя шаг.
Удивленно подняв брови, Данат перевел свой взгляд на девушку, которая вскинула на него свои глаза, полные оскорбления и муки.
– Ты превзошла все мои ожидания, я даже не предполагал, что у нас с тобой было именно так, – с издевательской усмешкой бросил он ей.
– Потому что я не могу позволить ему биться с тобой! Я не дам тебе его покалечить, Лионель очень дорог мне! Пусть он лучше думает, что его предала служанка, чем считает, что скованную на запёкшейся крови дружбу растоптал ничтожный самодур! – срывающимся голосом, произнесла Мидэя. – Играть чужими сердцами это уже не забава, а злодеяния, князь Данат, и когда-нибудь тебе придётся за них поплатиться! – бледнея от съедающей её горечи, она бросилась по коридору, только бы не видеть этих холодных синих глаз.
– Она знает, что Лионель слишком горяч, поэтому и наговорила на себя, ведь так? Ты принудил её, переступив через дружбу. А она пытается его защитить, – с укором протянул один из рыцарей, по имени Винс, внимательно взглянув на Даната, вдруг ударившегося в задумчивость.
– Не думал я, что Лионель так сильно привязался к этой девке, – отмахнулся Данат, – Чего он бесится, ведь он всё равно был первым?!
– Не знаю, но что-то мы недоглядели, – подал голос долговязый Хезер, – Может, это оно? Может, наш Лионель по-настоящему влюбился и потерял голову? Вы заметили, что девушка мучилась совершенно искренне? И когда это ты стал таким зверем, Данат?
– Бросьте вы, всё было как всегда! Я её не насиловал! Они сами себя предлагают, лишь бы получить милость господина! – взорвался Данат, пытаясь оправдаться в глазах друзей. – Проклятье! В конце концов, она не была ему ни невестой, ни женой! Что тут такого?!
– И всё же Лионель заимел на тебя зуб, потому как эта девчонка крепко запала ему в душу, а ты со своими забавами встал на его пути. Он этого не забудет, даже если наша дружба сильнее смерти, есть сила поболе. Я никогда не видел Лионеля таким.
– И кстати, Мидэя не похожа на шлюху, – вставил Ринат к словам Росса, – Тебе нужно поскорее найти себе новую жену, Данат, чтобы было чем заняться и не портить служанок.
– Вы что все сговорились?! Устроили здесь трагедию! – заскрипел зубами уязвленный до глубины души князь. – Пора заняться более важными делами!
