Текст книги "Хранительница искры (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Глава 17
– Мой народ разбит, тысячи убитых и искалеченных, воды стали мутными от крови, – продолжал свой рассказ Ингуш. – Наши предсказатели видят грядущее слишком размыто, а морским ведьмам хватает сил лишь придать нам подобие людское, чтобы выйти на сушу. Я желаю вернуть в наши угодья прежний покой и процветание, положить конец этой войне. И есть только один способ – турнир. Мы бросим вызов, и победителю достанется вся власть в морских пределах. Я выставлю на бой своего сына Пратта, и в этом турнире он должен выиграть во чтобы то ни стало. А вы, я уверен, можете придумать способ.
– Способ есть, – тихо ответила Мидэя, переглянувшись с ведуньями.
– Если мы победим – морская раса встанет на вашу сторону.
– Что морю до света? Вы живёте в глубинах, куда даже не проникает солнце, вам нет дела до созданий и их страстей на суше, – подала голос Урсула, размышляя, как и остальные сёстры. – Уж простите, что мы не верим в ваше искренне желание нам помочь. Союза вы сторонитесь. Но мы можем обязать вас это сделать.
– Это неправда, – поднял голову Пратт, доселе не издавший ни звука. Аквамарин в его глазах пронзал словно насквозь. Он был молод и полон сил и, по всей видимости, разделял стремления своего отца. – Что нам нет дела. Мы наблюдаем за жизнью на суше, за сменой года, когда весна сменяет зиму, а осень лето, за рыбаками, выходящими в море, за небесными светилами, которые падают за морской край. Да, мы живём в глубинах, но от тьмы воды становятся холодными, мутными и зловонными, и мне это не по душе.
– Тогда сделаем вот что, – решительно поднялась Мидэя на ноги. – Мы заговорим тебя, Пратт, спрятав твою жизнь в твою сестру. Тебя будут считать неуязвимым, непобедимым и даже бессмертным. Убить тебя можно лишь убив Эль, но знать об этом будете только вы и мы, а мы умеем хранить секреты. И это единственный способ. Ты сможешь победить врага своей выносливостью, потому что какие бы удары он тебе не наносил, какие бы раны не причинял – ты будешь оставаться жив, не чувствуя боли. И даже если тебе отсекут голову – ты будешь оставаться жив, и чтобы избавить тебя от столь нелепого существования, придётся забрать жизнь Эль. Такова цена заговора. Но я вижу, что ты победишь своих соперников, они выдохнуться, а затем падут от твоей руки. Силам света допустимо идти на хитрости. Но за нашу помощь тоже есть своя цена. Вы трое дадите нам несколько капель своей крови, как залог. Если вы обманете нас и не выступите на нашей стороне в час решающего боя – я использую вашу кровь, покарав за обман.
– Ведь сёстры света не творят зла и не идут на убийства, – хмыкнул Ингуш. – Забрав наши жизни – вы шагнёте на тёмную сторону.
– А я и не стану вас убивать – вы мгновенно уснёте на сотни лет, пока ваши тела не погребёт толстый слой ила, – с вызовом улыбнулась ему Мидэя. – Так что, морской владыка, мы договорились? Все согласны? Учтите, никто не сможет снять этот заговор, только те, кто его наложил.
– Я согласен, – кивнул Пратт. – Я готов биться и победить.
– Если этим я спасу отца и брата, я тоже согласна, – произнесла Эль.
– Как видишь, мы принимаем твоё предложение, хранительница, – протянул ей руку Ингуш. – Возьми мою кровь.
– Они придут, ты не оставила им выбора, – медленно идя с ней об руку, проронила Урсула. – Этот ритуал вымотал все мои силы. Хочу проспать дня три. Ты видела, какое сильное тело у этого Пратта, какие мышцы и ручищи? Когда он обнажился я так и ахнула.
– А я думала, тебе Лионель нравится? – устало пробормотала Мидэя.
– Нравится, – мечтательно вздохнула Урсула. – Зачем мне огромные ручищи морского демона? Лионель милый, он герой. Ты ведь не будешь против?
– Конечно нет, я буду только рада, если ты согреешь и заполонишь его сердце. Влюблённый воин – уже заговорён своей любовью, которая делает его неуязвимым в бою. По мне так пусть бы они все влюбились, мечтая выжить, чтобы упасть в объятья любимой. …Я вижу видения, Урсула, и они меня гнетут.
– Твоё бремя тяжело, близость с пламенем позволяет тебе видеть грядущее без прикрас. Я если честно боюсь смотреть, хотя у меня есть дар предвидения. Не хочу знать, что меня ждёт. Но уже скоро. Красный ореол вокруг луны недобрый знак. Пойду ка лучше разыщу Лионеля, а выспаться на старости лет успею.
…Мидэя так устала, что у неё хватило сил лишь сесть и сидеть, понуро опустив голову, укрывшись в их с Данатом личных покоях.
– Ты измучилась, дитя моё, – услышав голос покойной Старшей Матери, Мидэя ошеломлённо вскинула голову, глядя на такой знакомый образ. – В таком обличье тебе ведь будет беседовать со мной куда приятней? Я чувствую, что тебя терзают многие вопросы, Мидэя.
Но она пока была не в силах вымолвить и слова. Мидэя читала в священных манускриптах, что животворящее божественное пламя может являться в различных образах. И то, что перед ней сейчас стоял сам священный Аввин – на миг ввело её в ступор.
– О, мне так её не хватает, её мудрости, кротости и терпения, – выдохнула Мидэя, рухнув на колени, но заботливые руки Старшей Матери, которыми действовало пламя, усадили Мидэю обратно.
– В тебе есть куда большее, решимость и сила, которая теперь так необходима. Отвага, смелость и упрямство. Ты сделала всё верно.
– Тогда я хочу получить ответ на вопрос, который бередит мне душу сильнее всего. Почему за правду, за добро и за свет, должны гибнуть живые создания? Почему борьба света и тьмы стоит на смертях?
Образ Старшей Матери, тихо вздохнув, присел рядом, взяв её за руку:
– Эта борьба кипит с начала сотворения мира и по сей день, и будет продолжаться после, потому что только так, живые создания видят разницу между светом и тьмой, между добром и злом, любовью и ненавистью, гневом и радостью. Павшие за свет, освещают своей жертвой, своим подвигом будущее тех, кого они защищали. Их поступки учат следующие поколения, как поступать правильно, какие цели верны. Жертвы во имя добра рождают новых героев, защитников, которым есть на кого ровняться, с кого брать пример, чтобы отстаивать свою правду и оберегать слабых и невинных. Создания, погибшие в правом деле, полёгшие в боях за светлую сторону, на самом деле не погибают – они остаются в сердцах, в памяти, в истории этого мира, как маяки, как ориентиры, укрепляющие дух выжившим и победившим. Тьма не раз делала попытки истребить свет окончательно. Это очередная мощная атака. Затем зло заляжет зализывать раны, взращивать своих приспешников и готовиться к следующей битве. Наместник Ходрока, поводырь морока впитал в себя слишком много тьмы, его душа черна и полна ярости. За эти годы в мире созрело множество тёмных душ и они жаждут прийти ко власти. К границам Фараса будет стянуто много павших и слабых духом, поверивших заверениям тёмных, одурманенных мороком, считающих, что они пришли биться за святое, обманутые и обиженные. В подобных битвах мир очищается, Мидэя. В городах и поселениях всё равно останутся мужчины, женщины и дети, которые продолжат жить и размножаться, но уже без давления тьмы. И я не оставлю вас без своей защиты, как вы не оставили меня.
Она лишь на секунду отвлеклась на открывшуюся дверь, но этого хватило, чтобы образ Святой Матери растворился в воздухе. Но священный Аввин не ушёл, его сердце мощно трепетало в маленькой лампадке, висевшей на её шее.
– Ах, вот ты где! Я тебе повсюду ищу! – бросил Данат. От него веяло свежестью и его улыбка тут же вдохнула в неё силы. – Я написал и отправил послания с гонцами во все княжества, во все пределы. Что я ещё могу для тебя сделать?
– Спрятаться со мной в купальне, – с лукавством улыбнулась Мидэя.
– О, на такие подвиги ради тебя я всегда готов! – сверкнули ей в ответ синие глаза. – Красивая ты, дух щемит, от мысли, что ты моя. Я как только тебя увидел … ни вздохнуть, ни выдохнуть не мог, пока ты на меня таращилась, позабыв о почтении. Ещё тогда понял, что добьюсь. Вот только не думал, что полюблю…
– Авалатуя! – бросила Мидэя и двери в купальню закрылись на замок. – Сайва борн, – и вода в широком чане стала горячей. – Какое-то время нас не найдут и не побеспокоят, – прошептала она, с упоением целуя своего строптивого, но в её руках такого ласкового князя. – Мир подождёт.
Они и не торопились, нежась в воде и в объятьях друг друга. Поцелуи сменяли свои оттенки, прикосновения напор, дыхание меняло частоту, а стоны ноты. Для любви всегда найдётся место даже в самые смутные времена. А любовь этих двоих была предначертана ещё задолго до их рождения, потому что выпавшие испытания выносят либо истинно верующие, либо истинно любящие. Мидэя и Данат оказались истинно любящими.
– Князь, там к тебе гонец с депешей! – первым им попался Росс. – А ещё в стане оборотней мировая драка!
– Я разберусь с депешей! – бросил Данат.
– А я с дракой! – бросила Мидэя, ускоряя шаг.
Рыки, улюлюканья и подзадоривающие свисты были слышны за целую версту! Даже кое-кто из эльфов отправился поглазеть на это представление. Огромная толпа вольверинов собралась в круг, в центре которого неистово дрались Ахилл и Станис.
– Что здесь происходит во имя Великого Духа? – воскликнула она.
– Дикие нравы, – ответил ей один из эльфийских воинов, пожимая плечами. И только Мидэя собралась остановить драку, воспользовавшись даром, как её за руку схватила молодая женщина.
– Стой! Никакой магии! – сверкнула глазами вольверинка. – Я супруга вожака Станиса и я знаю, что говорю. Драка должна закончиться честно, победой одного из них, тогда спор разрешится. Они бьются не на смерть. Поэтому не мешай, фрэя!
– За что они хоть так остервенело метелят другу друга? – возмутилась Мидэя.
– Из-за женщины. Ахилл привёл в свой шатёр человеческую девушку с ребёнком! И Ахилл отстаивает на это своё право!
– О, тогда Ахилл победит, нечего тут больше делать, – успокоившись, махнула рукой Мидэя, спеша обратно в сторону замка.
– Я получил целое гневное письмо от своего дядюшки короля Эрии, Филиппа, – играя желваками, бросил Данат, лишь она вошла в зал. – Я, видите ли, должен немедленно открыть границы княжества и выдать укрывающихся здесь ведьм, а сам немедленно явиться ко двору. Он посылает свои войска, которые очистят эту территорию от скверны! Чтоб ему пусто было! Мразь трусливая! – скомкав послание, князь в сердцах отшвырнул его в сторону. – Этот престарелый похотливый недоносок ультиматумы мне собрался ставить!
– Отряды короля Филиппа не войдут, – нахмурилась Мидэя, – И вот тогда, наместник Ходрока нашепчет всем о священной войне, стягивая морок к нашим границам. Нужно ждать. Пусть сползутся все тёмные души. Бой начнётся, когда магическая кольчуга, накинутая на Фарас не выдержит и лопнет.
– Скорей бы уж, ждать страшно неохота, – протянул Бродерик. – Руки так и чешутся.
– А я сплю и вижу, какую мы опосля свадьбу закатим, – мечтательно протянул Винс. – Я чтоб вы знали, тоже жениться удумал. Осяду, делом займусь. Ты мне, князь, обещал надел земли.
– А я в родные места наведаюсь, маменьке поклонюсь, – заложив руку за голову, проговорил Хезер.
– А я за какой-нибудь эльфийкой приударю, – улыбнулся Ринат. – Такие красотки – слюна течёт.
– Она у тебя завсегда течёт, как юбку какую заприметит! – заржали Фин с Дюком. – Точно у пса бешенного. Что бы нового придумал!
– Погостите, прокатитесь, слюни оботрёте и сюда обратно вернётесь! – строгим серьёзным тоном заявил им Данат, которому было вовсе не до шуток. – Мы поклялись оберегать святыню! Вы будете нужны мне в Фарасе, тут дел по горло.
– Уже и помечать нельзя, – проворчал Ринат. – Мидэя, твои подруги ведуньи замуж не хотят? У нас тут женихи пропадают.
– Вот сам наберись смелости и узнай, – ответила она, незаметно успокаивающе сжимая Даната за руку.
– Ох, лучше не суйся, – простонал Икар. – Я было попробовал. Стыдно сказать, что они сотворили. Целый день не мог из комнаты выбраться, да что там – штаны надень! … Всё руки по швам держал, стоя в чём мать родила.
Рыцари дружно грохнули со смеху.
– А всё потому что спрашивать нужно уметь, а не руками хватать, да шуточки сальные отпускать, – покачала головой Мидэя.
– Да ну их, – махнул рукой Фин. – Ещё околдуют, вон как ты нашего князя. Гляди, какой смирный стал, хоть верёвки вей. Влюбился и пропал!
– Кто-то у меня сейчас договорится! – процедил Данат. – Собирайтесь! Нечего рассиживаться. Поскачем к северной границе, поглядим, что там да к чему.
– А я навещу Авьена, мне с ним обсудить кое-что нужно, – спохватилась Мидэя, быстро поцеловав любимого в губы. – Скоро увидимся!
– Зятю от меня наилучшие пожелания, – криво усмехнулся князь, всё ещё никак не приняв мысль о родстве с эльфами.
***
Магическая кольчуга продержалась ещё целый месяц. Они продержались целый месяц, пока княжество Фарас полностью не окружила тьма.
В небольшом княжестве собрались отряды эльфийских лучников, дисциплинированно выстроившихся идеальными когортами, боевые маги, с их неизменными посохами, вольверины, войско князя Даната и ещё пара откликнувшихся на призыв князей соседей со своими немногочисленными вояками. И, конечно же, ведуньи.
Смерив их недовольным взглядом, Данат сокрушенно покачал головой:
– Есть ли слова, которое можно сложить в мольбы, и кому их нужно вознести, чтобы ты не совалась в бой?! – бросил он Мидэе. – Женщинам там не место, пусть они даже трижды одарённые! Как мне тебя удержать?!
– Никак! – насупилась она. – Мы можем помогать раненым! Мы будем сражаться по– своему!
– Как будущая жена ты обязана подчиняться моей воле! – гаркнул князь.
– Но не когда решается судьба мира! Пламя готово проявить свою силу, ничего со мной не случится!
– Не старайся зря, князь Данат, – подал голос Авьен. – Мы её не переубедим и не заставим. Будем рядом. Тем более, наместник будет искать именно Мидэю, чтобы отобрать пламя.
– Он-то нам и нужен, оторвём башку паршивцу! – бросил Станис. – Им не поздоровится! Мои парни жутко злы и голодны!
– В авангарде у них будут выставлены обычные люди, воины, которым приказано сражаться, толком не объяснив причины, – продолжил Авьен, ещё раз проговаривая стратегию. – Первые ринувшиеся сотни мы усыпим, они рухнут словно замертво, нагоняя страха на остальных. Нам нужны те, кто прячется за их спинами – тёмные слуги, искусно владеющие как магией, так и мечами. Кольцо попытаются сжимать одновременно. Рассредоточимся, в бой вступят сразу и люди, и эльфы и вольверины. Ведуньи будут замыкать наш тыл, подбирая раненых. Неизвестно вступят ли в бой морские демоны, рассчитывать на них не станем, будем сражаться отчаянно, словно в последний раз!
– По коням! – скомандовал Данат своим рыцарям.
Приложив руку к губам, Мидэя послала ему воздушный поцелуй. Он целовал эти губы, которые шептали его имя всю ночь. Нет, этой ночью они не прощались, они укреплялись в надежде, кутая друг друга своей любовью, посылая свои мечты в будущие рассветы, которые они проведут вместе.
Музыка боя должна была грянуть вот-вот. Войска союза замерли в ожидании, даже неугомонные вольверины не реагировали на провокации заполонившей их земли вражеской рати. Лишь сжатые челюсти и сузившиеся взгляды, всем строго настрого велено ждать приказов их командиров. Мидэя тоже застыла рядом с Авьеном, сегодня всё эльфийское войско подчинялось ему. И пламя теперь было не в лампаде – им пылала правая рука хранительницы.
И вот с дикими воплями, первой ринулась вражеская конница.
– Ждём, – тихо произнёс эльфийский принц. – Тебе начинать, Мидэя.
Она коснулась пылающей рукой его посоха и по всему кольцу окружения у рассредоточившихся боевых магов также вспыхнули их посохи. А затем эти посохи по команде Авьена взметнулись в воздухе замысловатым движением, сопровождаясь певучим эльфийским заклятьем – и в тот же миг, все лошади и их всадники повалились наземь, устлав собой поле. Враги опешив, застыли на какое-то мгновенье.
– А теперь вперёд! – скомандовал Авьен.
И музыка боя грохнула с невероятной силой! Топот копыт, крики людей, яростные рыки вольверинов, надсадный звон мечей и монотонный свист стрел. Но для смерти была выделена отдельная сольная партия.
Из ведуний с Мидэей были Талай, Майя и Кора. Урсула была где-то с Лионелем, и остальные ведуньи тоже разбились цепочкой по группам.
Спешившись через время, они продвигались за своим воинами, мечась между ранеными, но многих спасти не удавалось даже священному пламени. Время от времени Мидэя выискивала взглядом фигуру Даната, Ахилла и Авьена, а те в свою очередь держали в поле зрения её мелькающую пламенем.
Неся потери, они бились неистово, яростно и без устали. И от этой тяжёлой музыки боя уже выворачивало кишки и закладывало уши. Врагов было слишком много, они будто плодились из наползающей тьмы, разящие, не знающие пощады. … Но вдруг, в рядах врага произошло заметное волнение. Часть из них была вынуждена развернуться и отбиваться от тех, кто напал на них с тыла. Подоспевшие морские демоны изменили ход этой битвы. И теперь уже враги оказались зажаты в кольце.
Изнемогающую, испачканную в крови, Мидэю подхватил один из эльфийских магов:
– Его высочество принц Авьен велел тебе передать, что морской владыка сдержал своё обещание! Они бьются на нашей стороне! Хвала Великому Духу, теперь мы победим!
– Хвала, – прошептала Мидэя, глядя на убитую рядом с ней Кору и заливаясь слезами.
Но бой ещё не был окончен, и в её помощи нуждались раненые, где-то совсем рядом, её имя выкрикивала Талай и Мидэя без оглядки, перепрыгивая через бездыханные тела, побежала на зов.
Ахилл … раненым оказался Ахилл. И уже не слыша и не видя ничего вокруг, Мидэя склонилась над своим другом, выставив над ними защитный магический щит.
– Рана слишком тяжёлая, – вздохнула Талай.
– Но он вольверин, а они живучие. Он выживет, он выживет, даже с разорванным животом, – бормотала Мидэя, запуская пламя в его раны.
– Дэя, …фрэя, – пытался ей что-то сказать Ахилл.
– Ч-ч-ч-ч, тебе не стоит сейчас говорить.
– Обернись, … сзади, – выдавил он из последних сил.
Обернувшись, она увидала нависшего над ней чёрной коброй самого наместника Ходрока, поводыря морока, собравшегося обрушить на хранительницу всю силу своей тёмной магии.
Но властелина тьмы заметил кое-кто ещё, потому как они поджидали его с нетерпением.
– Сейчас я соберу все силы из своих боевых магов, и на миг это поле боя замрёт, даже наместник, потому что я для этого отдам всю свою магию, до последней капли. А ты, князь, в это время снесёшь ему голову! – бросил на ходу Авьен, принявшись раскручивать своим посохом.
– С превеликим удовольствием, – процедил Данат, глядя на подбирающееся к его Мидэе зло, своим суровым взглядом. – Я готов!
И как только из посоха эльфийского принца волной вырвалась магия, заполняя собой всё вокруг, не трогая лишь князя Даната и его лошадь – все вдруг застыли, кто на бегу, кто с занесённым мечом и открытым ртом, кто в падении, а рядом с кем-то замерла стрела. И лишь один воин, подскакав к застывшему наместнику, уверенной рукой, снёс ему с плеч его мерзкую голову, и в ту же секунду время рвануло дальше. Кто-то продолжил кричать, кто-то увернулся от меча, кого-то пронзила стрела, а кто-то упал. Упал и Авьен одновременно с обезглавленным телом властелина тьмы.
Увидев поверженного наместника мечом своего любимого, Мидэя облегченно вздохнула, но радоваться и мешкать пока не было возможности. Кивнув Данату, окатив его измученным, но в тоже время полным любви взглядом, она принялась что-то кричать на языке первородных. И тут же к Авьену кинулись эльфы, а Ахилла подхватило несколько вольверинов.
– Его нужно отсюда унести. Но я скоро вернусь! – выкрикнула она Данату, вскочив на коня, бросившись догонять оборотней.
– Послушай меня, Аврора, – своим видом, Мидэя напугала девушку почти до смерти, – Это не моя кровь, это кровь раненых, – но когда в шатёр внесли Ахилла, Аврора и вовсе спала с лица, лишившись чувств.
– И вот на кой мне это слабое существо? – еле ворочая языком, произнёс Ахилл.
– Она тебе нравится, не ври, – улыбнулась Мидэя. – А ты нравишься ей, она просто покорена твоей силой и заботой. Чтобы привыкнуть к тому, что ты оборотень, ей нужно чуть больше времени. А теперь спи, тебе нужно восстанавливаться, – и шепнув заклинание, она отправила Ахилла в глубокий сон. Пламя своё дело сделало, теперь оставалось ждать, когда природа вольверина затянет раны на его теле.
– Аврора, ты нужна ему, – обратилась Мидэя к очнувшейся девушке. – А он нужен тебе и Ричарду. Ахилл славный воин и добрейшей души парень. А ещё он умеет тебя рассмешить, – улыбнувшись, Мидэя взяла её за руку. – Не бойся. Просто будь с ним и позаботься о нём, как он заботился о тебе. Ты будешь счастлива, я тебе это обещаю.
– Спасибо, – прошептала Аврора. – Но кто ты такая?
– О, меня звать Мидэя. Я друг. Волки и эльфы зовут меня фрэей и хранительницей. Это я втянула их всех в эту войну. Раньше я была единственным воином света, но теперь нас целая армия. Твой суженый настоящие герой, помни об этом. А мне пора, меня ждут другие раненые.
Бой стихал, его музыка угасала. Зажатые между воинами союза и морской ратью, силы тьмы истощились исходя на нет. Раненых сносили к замку, где устроили лазарет, там над ними хлопотали уцелевшие ведуньи и эльфийские знахари. Краем глаза, Мидэя заметила Урсулу, поддерживающую хромающего Лионеля. Росс и Ринат принесли раненого Икара, Винс и Хезер отмахнулись от помощи, заявил, что у них лишь царапины, Бродерик притащил на плечах Титора, а Станис приволок Фина и Дюка. Фаромира, помятого, и живого, откопали из-под кучи вражеских тел, но рыцари выжили все до едного, как она и говорила. А Даната сила оберегала крепче всего, на нём вообще не оказалось ни одной царапины. Уцелевшие и раненые, способные передвигаться, эльфы вернулись на свои земли через открытые проходы, где витающая в воздухе эльфийская магия исцеляла эльфов с каждым их вздохом.
Морские демоны держались в стороне, к Мидэе направились лишь двое из морского войска.
– Владыка Ингуш, владыка Пратт, – приветствовала их Мидэя.
– Мы сдержали своё слово хранительница?
– И порадовали наши души, – улыбнулась она в ответ. – Ваша помощь подоспела как раз вовремя. Я этого никогда не забуду. Надеюсь, воды снова стали прозрачными, а солнечный свет играет в её толщах с пёстрыми косяками рыб?
– Мы счастливы нашей общей победе, – кивнул Пратт. – Наведайтесь к нам как-нибудь, будем рады принять у себя хранительницу священного пламени.
– Непременно, когда научусь дышать под водой, – улыбка не сходила с её лица.
– Не думаю, что это проблема, – сощурив один глаз, тоже усмехнулся Пратт, – Мы слышали, мир изменился.
– Скрывать не буду, мы ещё свидимся.
– Тогда до встречи! – и морская рать повернула в сторону волнующегося, вышедшего по такому случаю из берегов моря.
И только после этого, Мидэя оказалась в крепких объятьях Даната.
– Мы выстояли и победили, – прошептала она.
– А я знал, что так будет, – с любовью, прижал он её к себе. – Зря ты меня что ли столько мучила, чтобы мы проиграли! Слишком много сердец желали этой победы и свет выстоял благодаря им. Видно, пока не погасла последняя искра, не пропала и справедливость. Потому что моя дочь должна обязательно родится, а затем и сын. И все эти бравые бестолочи, – кивнул он в сторону своих рыцарей, – Тоже должны откусить по своему куску счастья. Ведь мы стали за него бороться ещё тогда, когда ты, глазастая кикимора, явилась в мой замок.
– Где она??!! – за углом раздался громогласный возглас мамаши Гвен.
– О, кажется, ты пропустила обед, – затрясся от смеха Данат.
– Я люблю тебя, – пробормотала Мидэя, поднимая к нему своё лицо. – Без тебя я бы не смогла. …Хочу стать твоей женой. Но мне нужно сделать ещё кое-что, поэтому тебе придётся спасти меня от Гвен. А затем, найди меня в поле, отнеси в нашу опочивальню и дождись, пока я проснусь.
Сев на коня, Мидэя направилась к ближайшему краю следов побоища.
Опустившись на колени и возложив руки на землю, ощущая её стоны, Мидэя зашептала древние слова заклятья из тех самых свитков, которые возила в своей котомке. Эти слова были оставлены самим Аввином, они же давали ему свободу. Вырвавшись из лампады, священное пламя растеклось и вспыхнуло по всему полю боя, сжигая павших, превращая их в пепел, который тут же подхватывал ветер, сдувая следы смерти. Очистив землю, свившись в клубок, а затем снова уменьшившись до размера искры, святыня опять вернулась в лампаду. И обессилившая хранительница рухнула наземь без чувств. А вокруг стало тихо-тихо, лишь небо неслышно вздохнуло, и прикрывая вытоптанное почерневшее поле, вниз полетел снег, заботливо застилая настрадавшуюся землю, белым искрящимся на свету покрывалом. Как и руки Даната, закутавшие в меховой плащ свою любимую, которую он нёс, прижимая к себе, время от времени припечатываясь поцелуями к её спящему, умиротворённому лицу.
