Текст книги "Хранительница искры (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Глава 2
Целый месяц беззаботных дней окончательно сблизил девушек. Они даже стали чем-то большим, чем просто подруги, между ними возникло нечто сестринское, родственное, отношения нисколько не похожие на те, которые складывались у Мидэи с сёстрами ордена, где правили строгость и послушание. Здесь отважная, задорная Милка учила Мидэю хохотать и дурачиться, а та вечерами читала ей книги, которые она тайком брала в хозяйской библиотеке. Если их отправляли прибирать в комнатах, то большую часть времени они гонялись друг за другом, кидаясь подушками, или наряжались в платья, оставшиеся после княгини, и кривляясь воображали из себя знатных дам.
А если кому из слуг приходило на ум пожаловаться Крессу или похотливо распускать руки, то каждый из их обидчиков потом горько жалел о содеянном, получая по заслугам от воинственной Милки, а то и от обеих девушек сразу. Мидэя всей душой полюбила Милку. Было в этой простой девушке столько жизненного огня и ни капли злобы, что это не могло не привязать к ней сердце Мидэи.
***
– Князь! Князь возвращается!!! – испуганно закричал кто-то из слуг.
И все тут же засуетились, с трепетом и страхом бросаясь в разные стороны, словно развороченное мышиное гнездо.
– Вот и кончилось наше счастье, – проворчала Милка, бросая овощи в корзину. – Слушай меня, поняла? Я худого не присоветую. Главное, им на глаза не попадаться. Будем тебя укрывать до последнего.
– А потом?
– Суп с котом! А потом рожу сажей перемажем, пару зубов для пущей достоверности выбьем. Да ещё хромой можно прикинуться. Такую они вряд ли захотят, – на полном серьёзе выдала Милка, глянув на побледневшую подругу. – А чего, зубы не честь, их и потерять не жалко.
Пир кипел с полудня до темноты. Данат недовольно опрокинул свой пустой кубок и возмущенно заорал на весь зал:
– Кресс, дьявол тебя подери!!!
Через несколько мгновений, сжавшийся, лысый, действительно похожий на крысу человечек предстал перед глазами своего хозяина.
– Я говорил тебе нанять смазливых служанок?! Почему до сих пор вино мне разливают поворята с постными мордами? Пусть нам приведут женщин, я надеюсь, ты ещё не забыл что это такое? Живо! Убирайся с моих глаз!
Кресс шустрыми мелкими шажочками метнулся на кухню.
– Где девушка?
– На кой тебе девушка, старый хрыч? – воскликнула мамаша Гвен, перегородив ему дорогу.
– Не сейчас тебе высовывать своё жало, Гвен. Князь не в духе! – прошипел Кресс. – Немедля отправить Мидэю разливать господам вино! Я не шучу, или она отправиться прислуживать князю или прямиком в яму!
– Мидэя! – громко позвала Гвен. – Бери кувшин, девуля, и ступай в зал. Ничего не поделаешь, иначе этот гнилой пень точно бросит тебя в яму к бродягам. С него хватит. А там ещё хуже, уж поверь.
– Послушай, – подлетела перепуганная Милка, вцепившись в Мидэю. – Молча разлей вино по кубкам и быстренько драпай. Если будут хватать за мягкие места – не обращай внимания, это меньшее зло. Главное в глаза им не смотри, не будоражь их. В первый раз они тебе ничего не сделают, – Милка смотрела на неё с таким состраданием, что у Мидэи на глаза невольно наворачивались слёзы. – Нет, нужно было всё-таки тебя изуродовать.
– А может, лучше в яму? – страдальчески выдавила Мидэя. Гвен с Милкой тут же отрицательно затрясли головами.
С тяжелым кувшином в руках Мидэя замерла у дверей зала. Оттуда доносились громкие пьяные голоса и дружный мужской хохот. Ноги у неё подкосились. Идти не хотелось. Не то что не хотелось, она точно знала – это опасно. Её ладони моментально окоченели. Девушка прижалась спиной к стене, чувствуя, как сила её духа дрогнула. За время пребывания в замке Мидэя наслушалась много дурного про рыцарей князя, да и про самого Даната.
– Где вино?!! Дьявол подери этих слуг!!! – вдруг раздался оглушительный сильный голос. И Мидэя перестала дышать, испуганно прислушиваясь к этим мужским голосам, и к своему бешено бьющемуся сердцу.
– Я пойду разберусь, не буйствуй, – среди шума выделился другой голос, явно направляющийся к двери.
Дверь распахнулась, закрылась и Мидэя неожиданно столкнулась лицом к лицу с озадаченным этой встречей воином. И чем дольше молодой рыцарь смотрел на неё, тем заинтересованней становился взгляд его янтарных глаз. Несколько мгновений они молча стояли напротив друг друга. Он был выше её на целую голову, широк в плечах раза в три и разделял их только кувшин с вином. Сглотнув неприятно давящий ком в горле, Мидэя так же молча сунула ему этот кувшин в руки, чем очень его рассмешила.
– Ты хочешь, чтобы я вместо тебя прислуживал князю, разливая вино? – усмехнувшись, спросил он. Голос у него оказался приятным. Да и её ладони при виде его не покрыла изморозь.
– Можете пить по очереди с горла, – тихо выдавила Мидэя, недовольно поджав губы.
– Ты новенькая служанка, да? Сколько дней ты уже в замке?
Мидэя не отвечала, стараясь не смотреть ему в глаза, как и советовала Милка.
– Ладно. А как звать тебя? … Дикарка? – смеясь, проговорил он. – Меня вот зовут Лионелем.
Рыцарь разглядывал стоящую перед ним девушку, не переставая усмехаться. Пусть она и опустила глаза, но он успел заметить, какие они у неё были необычайно красивые – изумрудные, словно сочная листва по весне. Золотистые волосы были стянуты сзади, а скрученные локоны рассыпались по хрупким плечам. Вот она закусив свою нижнюю губу, быстро зыркнув на него, снова отвела свой взгляд.
– Меня зовут Мидэя, – всё же выдавила она нехотя.
– Стало быть, девушка с таким прекрасным именем страшно боится входить в зал, и судя по всему, в замке ты не первый день и тебе уже успели насплетничать о том какие мы … славные мужи, – произнес он с иронией. – Да уж, тебя пускать туда ещё рано.
– В каком смысле? – она внимательно взглянула на молодого человека.
– В том, что они ещё не достаточно пьяны, быстро догонят, – ответил он, не скрывая своей вызывающей улыбки.
– Измываешься или шутишь так? – попятилась назад Мидэя, но Лионель вдруг ловко схватив её за руку, с силой притянул к себе.
– Хочешь, я дам тебе один ценный совет, Дикарка? Лучше самому пить из своего кубка, чем из него будут хлебать все по очереди, – прошептал Лионель.
– Что за чушь ты несёшь? – нахмурившись, Мидэя попыталась мягко вырваться.
– Не понимаешь? Пойдём отсюда, объясню, – и не отпуская её локтя, он потащил за собой явно упирающуюся девушку, у которой не хватало сил освободиться от его цепких пальцев.
Проходя мимо дверей, ведущих на кухню, Лионель застал там врасплох притаившуюся Милку, и сунув ей в руки кувшин с вином, повелительно кивнул в сторону зала, потащив Мидэю дальше. Завернув с ней в библиотеку, он плотно закрыл за собой массивную дверь.
Когда Мидэя увидала, что он тащит её к широкой софе у окна, она окончательно поняла, что книги читать он с ней здесь не намерен. Девушка была растеряна и до ужаса перепугана, таким непривычным для себя поведением мужчины по отношению к ней. Она не ведала как должна поступить в этом случае, чего от неё хочет сила огня и чья это была воля – высшего разума или глупого человеческого, одержимого страстями.
Мидэя была твёрдо убеждена – именно священный огонь привёл её в этот замок, но как ей стоит себя здесь вести, не выдав себя – она ещё не придумала. Девушка лишь иступлено думала о заповеди, оставленной ей Старшей Матерью – выжить любой ценой. Исходя из этого завета, она не могла остановить воина с помощью силы своей святыни – это бы сделало её опальной и привлекло бы внимание. Оставалось покориться. Но против этого бунтовала непокорная душа самой Мидэи.
– Конечно, я говорил не о вине, а о тебе, – произнес Лионель, подтолкнув её к софе.
– Нет! Нет, ты говорил не обо мне, а о себе! – возмутилась девушка, сердито сверкнув глазами. – И вы называете себя рыцарями?! А как же бескорыстно помочь благочестивой девушке? Чем я вас оскорбила, что вы желаете втоптать в грязь мою добродетель?
– Глупышка, я лишь пытаюсь уберечь тебя от того, что тебя там ожидает, – оправдываясь, воскликнул Лионель. – За что ты сердишься на меня? За то, что я хотел сказать тебе, что ты мне понравилась? Но если ты отказываешься принимать мою помощь, что ж, тогда забудь мои слова и ступай прислуживать князю. Только мой совет – начни с него, потому что остальные ужасные свиньи, они могут даже не заглянуть в твои глаза.
Мидэя отвернулась, потрясенно качая головой. То, что она была в смятении, выдавали её сжимающиеся и разжимающиеся ладони.
– Так уж устроено в этой жизни, что у каждой невинной прелестницы должен быть защитник или покровитель. Отец, брат, жених, церковь, в конце концов, если это монахиня. Потому что без этого любая девушка, какой бы отважной она ни была – рано или поздно она станет жертвой мужского вожделения, если она конечно не несусветное страшилище, – примирительно проговорил Лионель, не спуская с неё очарованных глаз.
– А с чего это ты взял, что я невинна? – вскинув подбородок, вызывающе поинтересовалась Мидэя, всё-таки снова решившись взглянуть ему прямо в глаза.
– Прости, но это у тебя на лбу написано, – хмыкнул Лионель, присев на софу и потянув её за собой, мягко дернув за руку. Но Мидэя вырвалась, упрямо мотнув головой, оставшись стоять. В ответ он передразнил её, смешно покачав головой.
– Я тебя не укушу, даю слово. Просто сядь рядом. Поверь, я не такой ужасный зверь. У тебя ведь никого нет, ведь так? Где ты выросла?
– В лесу, – буркнула Мидэя.
– Это такая шутка?
– Нет, это такая правда! – её раздражало, как пристально он на неё смотрит с близи, стоило ей сесть рядом.
Лионель снова взял её за руку, развернул ладонь, прижав её к своей шершавой щеке, после чего осторожно коснулся её ладони губами:
– Видишь, я живой человек. И нет ничего предосудительного в том, что мужчине нужна ласка женщины. Поговори с кем-нибудь об этом и ты поймешь, что я прав, – быстро поднявшись на ноги, и склонившись к ней, Лионель поцеловал её в висок.
Мидэя вздрогнула от прикосновения мужских губ, услышав, как он снова усмехнулся, на миг зарывшись лицом в её волосы. После чего вышел, ни сказав больше ни слова. А Мидэя, чуть придя в себя, помчалась обратно на кухню. Ей обязательно нужно было увидеть Милку.
– Знаешь, он дело говорит. Его правда, – заверяла её Милка, сидя на своём матрасе. – Лучше отдаться одному, чем они сделают тебя своей забавой по очереди. Каждый из них по отдельности это ещё люди, но все вместе – какая-то одержимая свора! Их всегда двенадцать и их бояться больше, чем всё княжеское войско вместе взятое, а это несколько сотен вояк. Все двенадцать рыцарей сильные, бесстрашные, вздорные, а ещё нахальства этого своего ядрёного они у князюшки нахватались. Лионель неплохой парень, приятной наружности, тебе ещё повезло, что первым ты встретила именно его.
– Не хочу я никому отдаваться! Я что какая-нибудь корова на базаре? Почему так? Почему они не считаются с честью простолюдинов?! Это дикость и кощунство, а не рыцарское благородство! – с искренним разочарованием, возмутилась Мидэя.
– Но он сможет защитить тебя от других! И что бы ты знала, твоего мнения здесь никто не спросит. Ты что не поняла, кто главенствует в мире? Выбор у тебя небольшой, но я бы сделала его в пользу Лионеля.
Весь следующий день, работая на кухне не покладая рук, Мидэю не покидали мысли о том, что чтобы быть в относительной безопасности – ей необходимо заставить себя разделить ложе с чужим для неё мужчиной. Для неё такое положение дел представлялось грубым надругательством, чудовищным бредом и несправедливостью.
Погруженная в подобные размышления она с яростью чистила репу, с размаху бросая её в котел с водой, поднимая при этом столпы брызг. Милка, которая то и дело отлучалась по поручениям матери, лишь многозначительно поглядывала в её сторону, но советами больше не терзала, словно чувствуя, что подруге нужно помучиться со своими мыслями наедине.
– Мидэя, – подошла она к ней через какое-то время, кивая ей за спину. – Лионель! – и Милка красноречиво вскинула брови.
– И что? Вскакивать и мчаться?! – вспылила Мидэя, бросив нож.
– Можно и не мчаться, – раздалось у неё над ухом. Оказывается, он был намного ближе, чем она подумала. Не глядя на него, Мидэя поднялась, медленно вытирая руки.
– Вы дали мне на размышление целый день? Это очень щедро с вашей стороны, господин, – проговорила она с горькой иронией.
– Нет, просто мы были на охоте, – ответил ей всё тот же насмешливый голос у неё за спиной. – Сам бы я тебя так долго не мучил.
Недоверчиво усмехнувшись, Мидэя повернулась к нему лицом.
Лионель действительно обладал сдержанной притягивающей мужской красотой – твёрдый подбородок с глубокой ямочкой, высокие скулы, играющие янтарные глаза и выразительные губы, которым позавидовала бы любая девушка. И ладони в его присутствии не остывали. Но то, что он предлагал ей сделку – заставляло её внутренне содрогаться и противиться.
Хотя … ведь она так мало знала людей, возможно, в миру они существовали друг с другом именно так, даже без привязанности, по договорённости. Монахини ордена особо не посвящали её в отношения между мужчинами и женщинами, поэтому её опыт в этой области был весьма туманный и обрывчатый.
…Если бы она в тот момент знала, что в этом мире есть силы, куда более разрушительные и испепеляющие, чем священный огонь её ордена.
Если бы она только знала, что пройдет совсем немного времени и её душа воспламенится ураганной, неукротимой и граничащей с безумством … любовью. Если бы она только знала. …. Хотя даже зная, вряд ли стала бы что-то менять…
Лионель привёл её в одну из комнат под самой крышей.
– У меня есть своя лачуга в Минасе, но иногда я ночую здесь, – смущённо обронил он, наблюдая, как она осматривается вокруг.
– Так ты считаешь, что я всё же соглашусь на твоё предложение?
– Да, – тихо ответил он, кивая
– Самонадеянно с твоей стороны, – сдержанно произнесла девушка.
Они не спускали с друг друга глаз, это щекотало нервы обоим, она с трудом дышала от волнения, он боялся дышать, чтобы ненароком не спугнуть вскружившую ему голову девушку, которая не покидала его мысли целый божий день.
– Такой уж я есть. …Мидэя! – всего несколько шагов, и Лионель оказался рядом с ней. Его руки легли ей на талию, а губы склонились так низко, что она почувствовала исходивший от него запах яблока. – Я вовсе не монстр. Я не буду принуждать тебя силой. Просто отпусти свою неприступную дикарку и будь со мной нежной. Посмотри на меня, Мидэя.
Страха не было, когда она смотрела в его теплые глаза, когда его руки поглаживали ей спину, а потом кончики пальцев добрались до шеи. Скорее было волнительно. Её охватил трепет, словно сгусток пламени резко собрались погрузить в бурлящую воду. Когда Лионель осторожно поцеловал её в губы, Мидэя пошатнулась, и комната на какой-то миг закружилась. Было так необычно. Ведь до этого её губы ещё никогда не прикасались к чужим губам. Паника накатила лишь тогда, когда сжав её до хруста, поцелуи Лионеля стали слишком проникновенными, её испугало то, как двигался его язык и губы. А когда его руки потащили платье вниз, Мидэя дернулась, пытаясь отстраниться.
– Хорошо, – с трудом выговорил Лионель, переводя дыхание. – Приляг со мной. Я не буду спешить. Знаю, это у тебя впервые и моя близость пугает тебя, но ты слишком притягиваешь меня к себе, и это спутывает все мои мысли. Не могу я устоять. Ты такая…
– Какая?
– Желанная, трепещущая, прекрасная, сладкая, – прошептал он. – Чудо, которое, я боюсь развеется.
Мидэя позволила ему себя уложить. Сам Лионель лег с боку, обнимая её одной рукой. Мидэя пыталась понять, что же она такое чувствует, когда рядом с ней находится полуголый мужчина, и его губы беззастенчиво щекочут её за ухом. Она не могла сказать однозначно, что ей не нравилось. Было приятно. Пробирала какая-та томная, незнакомая дрожь от пяток до самих кончиков волос.
Лионель тихонько застонал, словно раненый зверь, уткнувшись в подушку.
– Что? – Мидэя резко повернулась к нему лицом. – Тебе нужна опытная женщина, а со мной тебе будет … тоскливо.
– Да нет же! – Лионель взглянул на неё каким-то затуманенным умоляющим взором. – Ты сводишь меня с ума, Мидэя, но я ведь обещал не принуждать тебя. Такое чувство, словно изнемогая от жажды, я тяну руку к чаше с водой, но её отодвигают всё дальше и дальше, и кажется, что я уже не в силах это вынести.
– Ты сравниваешь меня с живительной водой? – удивлённо пробормотала она, присматриваясь к нему внимательней.
– Или с огнём, – продолжил Лионель. – Будто замерзнув до полусмерти, я пытаюсь протянуть руки к пламени, но оно постоянно ускользает, доводя меня до безумия, заставляя желать лишь одного – тепла, – прошептал он, и искры, которые мелькнули у него в глазах, заворожили Мидэю. Её поразило, как чётко знаки проявляются на её пути. Сначала, Лионель был первым, кого она увидела из рыцарей, а теперь вот эти сравнения из его уст.
– Ты сказал огнём?
Но он уже не отвечал. Он снова целовал её, с жадностью впившись в губы. Наконец, со стоном, ему удалось стащить с неё одежду. Теперь Мидэя уже не думала о том, чтобы останавливаться. Она позволила ему прикасаться к себе. В некоторых местах, её дыхание замирало, а сердце срывалось и кружило, то ли куда-то падая, то ли взмывая вверх. Запретные ласки мужчины, которого она едва знала, заставляли её умирать от незнакомого ей до селе блаженства. Он разбудил её тело. Внутри всё жгло и пылало. И она почувствовала, что значит отдаться. Все его движения были бережными и нежными. Даже эти сильные толчки, которыми он попрал её невинность, не причиняли ей особой боли. Случилось что-то такое, что разлилось по венам и заставило её на миг провалиться в забытье. В одночасье из девственницы она превратилась в женщину, а чужой мужчина, в объятья которого она так неожиданно попала – вдруг стал кем-то близким. С ним было так тепло и спокойно, какая-то тихая радость окутала её, когда она слушала его дыхание. Затем его поцелуи разбудили её снова, и снова водоворот страсти с силой ворвался в неё, всё быстрее и быстрее, унося её куда-то к звёздам, видневшимся в чердачном окошке.
И как только рассвет пробрался в эту комнатку, крепкие мужские руки опять обняли девушку, с желанием притягивая её к себе. Она уже сама целовала его, со щекочущим томлением позволяя поворачивать себя так, как ему хотелось. Несомненно, Лионель знал, как доставить удовольствие и как его получить самому.
– Я ведь не причинил тебе страданий? – с улыбкой прошептал он.
Прикрыл глаза, Мидэя улыбнулась, покачав головой.
– И что теперь будет со мной? С моей честью? – тихо спросила она. – Бедную девушку легко сделать падшей женщиной тому, на чьей стороне сила и власть. Мне стоит поверить в то, что теперь ты мой покровитель или нужно сделать вид, что я тебя знать не знаю? Как называются такие отношения?
– Похоже, что ты и вправду выросла в лесу, – натягивая сапоги, бросил Лионель. – Нет, тайны из этого делать не стоит. Теперь ты моя женщина и никто не имеет права обидеть тебя.
– Даже князь? – сама не зная почему уточнила Мидэя.
– Даже он, если будет знать, что наши отношения серьёзны. Поняла? – Лионель весело улыбнулся, легонько щёлкнув её по носу. – Вечером я найду тебя!
– Ну? – нетерпеливо выпалила Милка, вложив в это единственное слово всю свою жажду любопытства.
– Тебе во всех мелочах или общее впечатление? – подтрунивая над её нетерпением, нарочито медленно поинтересовалась Мидэя.
– Не тяни кота за знаешь что! Выкладывай, не томи душу!
– У меня ноет всё тело, но мне было с ним … хорошо. Лионель очень ласковый, он меня не обидел. А ещё сказал, что наши отношения для него теперь серьёзны. Довольна? …Как же странен этот мир.
– Ну, а я тебе что говорила! Теперь это «хорошо» будет повторяться, а с остальными он разберется сам. Фух, теперь-то можно не бояться домогательств всей своры. Смотри веселей, Мидэя! – Милка стала приплясывать на месте, словно это она, а не её подруга провела горячую ночку.
– Думаешь, сдержит слово? – спросила Мидэя.
– А нет, то я ему крысиного яду насыплю! Ты, подруженька, так хороша и невинна, что навряд ли он захочет тобой делиться с дружками.
***
– Лионель, где это ты вчера запропастился? Я ведь тебя искал, хотел отыграться за прошлый раз, – лошадь Дюка поравнялась с лошадью Лионеля. Данат с Икаром скакали впереди, остальные плелись сзади. – Что это ты так загадочно скалишься? Имей в виду, мне больше по нраву девчоночьи ляжки, чем щетинистые мужики.
– Я был занят важным делом, недалёкая ты скотина, – по-дружески усмехнулся Лионель, довольно хмыкнувшему Дюку.
– И каким же это? Укрылся от посторонних глаз и строгал дудочки для будущих байстрюков?
– Нет, я решил, что вначале лучше настрогать байстрюков, а дудки мастерить это ты у нас мастер.
– Ха-ха, как он тебя отбрил, Дюк! – прыснул Икар. – И кто же это был, наш славный Лионель? Мы вроде знаем всех баб в округе, или ты пошел по десятому кругу?
– А может, вы похотливые самцы потеряли нюх? – заносчиво бросил им Лионель. – Знаете, да видно не всех. Этот цветок только мой и сорвал я его первым.
– Что, неужели мамаша Гвен разрешила тебе пощупать свою одноглазую дочурку? – заржали сзади.
– Нет, Квинс, её я оставил для тебя, чтоб тебе было о чём грезить по ночам.
– Дружище, уж ты заинтриговал нас дальше некуда, – обернулся к нему с улыбкой Данат. – Выкладывай уже, где ты без нас набрёл на эту клумбу?
– Ты не поверишь, у тебя в замке, но вырос этот цветок в лесу, далёко отсюда, – ответил Лионель.
– Данат, а что Кресс уже начал набирать в служанки лесных кикимор? – зашелся хохотом Росс. – Ты что докатился уже до того, что спариваешься с духобабами? Надеюсь, ты не поворачивал её к себе лицом?
– А я надеюсь, что ты не захлебнешься слюной от зависти, – обернулся к нему Лионель. – Но предупреждаю, протянешь к ней свои лапы – и я выпущу тебе кишки. Дружба здесь уже будет не причём.
– Ну, ты хоть подробней опиши нам свою любовь, чтоб мы её ни с кем не спутали, ни дай бог, – ухмыльнулся молодой князь.
– А ты её ни с кем и не спутаешь, мой князь. У неё чистая бархатная кожа, стройные ноги, упругие груди, тонкая талия, золотистые волосы и совершенно потрясающие зелёные глаза! – с заносчивостью усмехнулся ему в ответ Лионель. – Она просто красавица!
– Которую, ты шустрая скотина, увёл у нас из-под носа. Это ведь она должна была на днях разливать нам вино! – воскликнул Данат, не переставая скалиться.
Такие дерзкие перепалки для них были привычным развлечением, как ни грубы били бы их слова, брошенные друг другу в запале, в душе они непоколебимо оставались преданными своей мужской дружбе. Воины были уверены, что ни один враг, ни одна женщина, никогда не разрушат их братства.
Но вот только это было до Мидэи. …
