Текст книги "Хранительница искры (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Глава 13
Основная часть, кинувшихся в бой северян, была разбита, остальные бежали с несколькими уцелевшими ярлами. Короля Гратобора взяли в плен, что вызвало неистовое ликование вольверинов. Отбивался он нужно сказать со всей дикой варварской свирепостью, отлично владея мастерством боя, но неуязвимому Данату всё же удалось выбить у него меч и поставить на колени. И теперь раненый, весь в грязи и кровоподтёках, Гратобор с ненавистью взирал на окруживших его рыцарей и вольверинов.
– Твоя маленькая сучка ведьмой то оказалась, – сплюнул он, переведя взгляд на Даната.
– Как и твоя, – усмехнулся тот. – Вот это я понимаю зрелище! Вот это я понимаю развлечься. Как тебе наш сюрприз? Эти парни, – Данат кивнул на вольверинов. – И правда драться умеют, я восхищен. Выходит, надрала вам нечисть ваши задницы. Как ты хочешь сдохнуть, ваше живодёрское величество?
– За меня отомстят! И повесят твою заносчивую башку на пику, чтобы её оплёвывали дети и мочились на неё собаки! И вся Эрия будет гореть в огне, но сначала твою девку изрубят на части!!!
– Да ты у нас оказывается мечтатель, только вот оракул из тебя никакой, – заиграл желваками Данат. – К столбу его и сжечь живьём!!!
– В костёр я бы ещё и тело Хельги подбросила, – слабо прозвучал голос присоединившейся к ним Мидэи, еле державшейся на ногах от усталости. Взгляд Даната тут же ощупал её на предмет повреждений. У них даже бледность была одна на двоих. Никакими словами он бы не смог передать, как сильно он за неё боялся. – Уверена, это королева подбила Гратобора якобы очистить север от нечисти, а сама его руками изводила ведуний светлого дара. Чем больше погубить одарённых светом – тем слабее станет животворящее пламя, тем быстрее по земле расползётся морок.
– Ты поэтому нарушила своё слово держать себя в руках ничем себя не выдавая? – сурово накинулся на неё Данат. – С самого начала, небось, сговорились со Станисом?
– Действовать нужно было немедля, не кори девчонку, – проворчал Станис. – В итоге же всё обошлось как нельзя лучше!
– В итоге, недобитки северян навернули пятками. Они выберут себе новых ярлов и возведут нового короля, у которого появится ещё одна священная миссия – отомстить нам во что бы то ни стало, – заговорил как всегда рассудительный Бродерик, не спеша обтирая свой меч. – Кстати, от принцесс тоже и след простыл. Остался ты, князь, похоже, без супружницы.
– Будет вам княжна, не останусь я без жены, – хмыкнул Данат. – Но это после. Сейчас нужно решить, каким путём возвращаться в Фарас. Как там Лионель? – и снова его взгляд метнулся в её сторону.
– Еле дышит. Пламя будет врачевать его постепенно, ему тоже нужны силы. Придётся везти Лионеля в повозке, – понуро ответила Мидэя. Планы князя о женитьбе заполняли её густой противной горечью, отчего в горле вставал непроходимый ком. – Порой данное слово рушат непредвиденные обстоятельства. Хотела тебя похвалить, но раз ты меня упрекаешь, тогда не буду! – отвернулась от Даната Мидэя.
– Вот те раз! Я в отличие от тебя делал то, что собирался. Но ты не дала мне возможности вытащить нас иначе! Теперь-то мы конечно герои, мы спасли оборотня мученика и одарённых девчонок, сожгли деспота и обезглавили ведьму, но это будут недостаточные доводы для короля Эрии, когда под стенами его замка станут войска севера!
– Что ж, можешь презирать меня сколько тебе влезет! – Мидэя сердито сжала кулаки. – Мне жаль, что тебе не удалось породниться с этими монстрами!
Удивлённо вскинув брови, Данат ничего не ответил, дав знак поджигать сыплящего проклятиями Гратобора и собираться в обратную дорогу.
– Она думает я её презираю, – задумчиво бросил он себе под нос, глядя, как быстро пламя пожирает переставшее биться в конвульсиях тело.
– А по мне так вы два сапога пара, – услышав голос Станиса, Данат недовольно поморщился.
– Вообще-то, я разговаривал сам с собой и в твоих суждениях не нуждаюсь!
– В таком случае, коль рядом с тобой вольверины, лишнего не болтай. Мы всё слышим и многое замечаем, к примеру, как ты сходишь с ума по этой девчонке.
– А она что? – уже с явным любопытством покосился на него Данат.
– А она сердится на тебя и ест тебя глазами больше, чем того позволяют приличия, – хмыкнул оборотень. – Но женщина она не простая. Её ни за прялку, ни у колыбели не усадишь. Тебе ещё придётся постараться, чтобы она потеряла из-за тебя голову.
Данат нахмурился, тряхнув чёрными кудрями. Вот уж такого ещё не было, чтобы он из кожи вон лез ради женщины.
– А на счёт обратного пути, – как ни в чём не бывало продолжил Станис, – Мы вас малость проведём. Туннель ей в ближайшее время открыть не удастся, выдохлась хранительница. Так что будем добираться своим ходом. Не думал я, что мне придётся бок о бок с людьми сражаться. Вы к слову тоже не оплошали, меч держать умеете. Но врагами нам лучше не становиться.
Из дворца Гратобора сбежали даже слуги, обратившись в панику при виде сражающихся великанов вольверинов. Простой люд не желала складывать свои головы без особой надобности. Слухи о том, что рыцари с запада и оборотни Сумрачного леса захватили столицу разлетелись быстро. Грабить казну Данат строго запретил, мародёрство было ниже его достоинства, а вот выбрать лучших лошадей и запастись в дорогу провиантом и мехом позволил. Утром отряд двинулся на запад. Мидэя ехала в крытой повозке рядом с Лионелем. И у Даната пропала возможность касаться её взглядом, разве что намеренно откидывая полог повозки, либо на привале. Днём передышки собрались делать короткими, а ночью останавливаться на ночлег со сном и сытным ужином.
К вечеру погода снова стала портиться, задувая то ветром, то засыпая мелким снегом. Вольверины вели их путём не избитым, подальше от людских глаз, поэтому на постоялый двор рассчитывать не приходилось, лишь на свои силы и выносливость.
– Ночной привал! – услышала Мидэя голос Даната в голове отряда. Заботливо подоткнув шкуру Лионелю под бок, она в который раз проверила, не вернулся ли жар. Он всё ещё не очнулся. Его сердце билось еле слышно, но пламя упорно удерживало его жизнь.
– Ставьте шатёр! Фин, с тебя ужин! – продолжал распоряжаться князь. – Ох, не ворчи, вольверины прокормят себя сами и холод им не страшен, у них волчьи шкуры. Так ведь, Станис?
– Но у вашего костра мы всё-таки погреемся, – пробасил вожак.
Полог повозки резко отбросили в сторону, впуская внутрь поток холодного воздуха и легко запрыгнувшего Даната.
– Не оклемался ещё? Сейчас разведут костры и надобно перенести его к теплу. Да и ты сущий лёд, – вздохнул он с досадой, присаживаясь рядом. – Чем на этот раз я провинился перед тобой?
– Да не злюсь я на тебя, просто в раздумьях, – мотнула головой Мидэя. – Хельга у меня всё из головы не идёт. Она ведь запросто воткнула бы в меня клинок, если бы не Лионель. Он спас нам жизни, мою и твою. Всё думаю, почему в видении я видела лишь его рану, но не видела, что это случится из-за меня? … А ещё я опасаюсь, что мы совсем лишены магической защиты. Мой дар иссяк, пламя ослабло, случись что, я не смогу ни помочь, ни защитить.
– Много думать хорошеньким девушкам вредно! – заявил Данат, воспрянув духом, выяснив, что не он причина её печали. – Иначе ты хмуришься, морщишь лоб, поджимаешь губки, у тебя появляются складочки и к концу пути ты превратишься в сморщенную ворчливую старуху, а я в седого старика, так как не могу выносить твоего поникшего вида.
– С каких это пор? – невольно улыбнулась Мидэя, залюбовавшись синевой его глаз. – Не хотела бы я быть на месте вашей жены, ваша светлость, иметь красивого мужа – то ещё наказание.
Данат усмехнулся, придирчиво изогнув бровь:
– Странно, что мы об этом завели разговор. Ты ещё и над этим голову сушишь, девица? Твоему мужу тоже не позавидуешь. Строптивая зеленоглазая ведьма жена, с острым язычком и пламенем за пазухой. Врагу не пожелаешь. … Но порой из тебя прорывается такая ласка, – Данат потянулся к её губам, уже успев истосковаться по поцелуям с ней. – Слаще любого дикого мёда, что я готов терпеть твои выходки вечно, – он даже застонал от удовольствия тому, как пылко она ответила на его поцелуй. – Не останавливайся. Я уж извёлся весь. Будто целая вечность прошла.
Кровь забурлила, прилив к лицу, заставляя кожу пылать. И вот уже Мидэе жарко от того, что он всего лишь смотрит, чуть отстранившись:
– Так я, по-твоему, красив? – сдержав улыбку, осведомился он, не давая понять, шуточный у него настрой либо серьёзный. – А ещё ты как-то обмолвилась, что я умён. И видимо отважен? Напорист, изворотлив, силён?
Закусив губу, Мидэя кивнула.
– В постели со мной ты млеешь от удовольствия и готова назвать Фарас своим домом? И даже веришь, что я могу тебя защитить? Готова стать покорной и принадлежать лишь мне одному? – на все вопросы отчего-то зардевшись, Мидээя согласно кивала. – Вот и славно! Даже если бы ты ни с чем не согласилась, я всё равно уже всё решил!
– О чём это ты?
– Вскоре узнаешь, – из-за пушистых ресниц на неё смотрел загадочный взгляд. – Давай выбираться к костру. И не волнуйся, без магии люди тоже живут.
Сложили несколько костров, поставили один шатёр. Вольверины могли спать и под открытым небом. Да и опасались их рыцари Даната, терпя вынужденное соседство нелюдей. Во взглядах и позах читалось напряжение, разговоры были тихими, фразы короткими, без свойственных им грубых мужских шуточек друг над другом, восклицаний и смеха. Даже вольверины понимали, что виной тому не их тяжело раненный товарищ. Люди не принимали оборотней, оборотни презирали людей и одно общее сражение ничего не меняло. Одних сдерживал Данат, других усмирял Станис. Правда у вожака вольверинов была ещё одна проблема – его младший брат.
– Я здесь. Может, скажешь хоть слово упрёка иль благодарности? За день не удостоил меня ни одним взглядом, а я всё ещё твой вожак, если братства тебе мало, – с видом лопнувшего терпения, встал он напротив Ахилла.
– Я не просил меня спасать, – процедил Ахилл, его тёмные глаза смотрели в сторону. – И вовсе не ты здесь герой, – поднявшись на ноги, он демонстративно направился к хлопочущей над Лионелем Мидэе.
– Чем я могу помочь тебе, фрэя?
Мидэя словно ждала этого вопроса, тут же бросив в ответ:
– Будь на моей стороне, – её зелёные глаза встретились с волчьими, заглянули в глубь души древнего народа, протягивая ему хрупкую надежду союза. Ахилл долго не отводил от неё свой взгляд, тем самым заставляя нервничать наблюдающего за ними Даната.
– Будет битва?
– Морок уже наползает. Наместник тьмы уже учуял, что пламя живо, что последняя искра всё ещё не угасла и он пойдёт по моему следу, – подтвердила его догадки Мидэя. – Защищаться мало. Придётся драться. И ваши воины нам бы не помешали. Примирись с братом. Сейчас Станис к тебе прислушается. Без союзников светлый источник падёт.
– Ну, раз ты обещаешь мне стоящие драки я не против. Это всё, что мне сейчас нужно, – тряхнул головой вольверин и его длинные чёрные волосы упали ему на лицо. И тут же вздрогнул, когда тёплые пальцы Мидэи коснулись его щеки. Девушка задумчиво улыбаясь, с нежностью убрала его патлы за ухо, погладила по плечу и упёрлась ладонью ему в грудь.
– Бесшабашной голове и горячему сердцу нужны вовсе не стоны и кровь. Твоя душа, Ахилл, исцелиться лишь светом. Ведь только свет рождает любовь, во тьме её нет. Дерись за своё будущее, у тебя оно может быть удивительным, ты даже не подозреваешь, что может ждать тебя впереди.
– Сила дала тебе знать, что со мной случится? – встрепенулся Ахилл, до этого дня даже не надеющийся, что в грядущем ему есть место.
– Короткое видение. До того, как открыла туннель и потеряла все силы. Но не всё будущее определено, некоторые повороты зависят от нашего выбора.
– У меня нет права обсуждать столь щепетильный союз, но я встану на твою сторону, хранительница, – сверкнул ожившими глазами вольверин.
Без силы дара она чувствовала себя слабой и измотанной, ощущая связь с еле живым, трепещущимся в груди Лионеля священным пламенем, что уже говорило о том, что в мире и в душах живых созданий пока ещё побеждает тьма. Кто-то сунул ей в руки черепок с горячей похлёбкой, заботливо усаживая у костра на поваленное бревно. Мидэя подняла глаза – Данат.
И в тот же момент её затопило такой удивительной теплотой, будто её вдруг развернувшуюся душу взяли в большие добрые ладони. «Ему подарила жизнь необыкновенная женщина, она растила его, вплетая в него свет, поэтому Данат просто не может быть таким, каким его видят и знают другие»
– Спасибо, – прошептала Мидэя, сжав его руку. Но её глаза невольно сказали ему о большем, заставляя его сердце кувыркаться в груди.
Ещё ни одна женщина не смотрела на него таким … таким взглядом. А он перевидал много разных взглядов: похотливых, страстных, одержимых, даже влюблённых. Но так на него смотрела только Мидэя. И будь он проклят, если это не любовь. Ради таких её взглядов он готов нести её пламя во всякие земные уголки и неведомые подземелья. Она растворялась в его душе, согревая и принимая его, словно в мире не было ничего ценнее, чем он, лучше, чем он, желанней, чем он. Прощение, восхищение, нежность и какая-то вечная сила была в её взгляде.
– Гм, князь, а можно полюбопытствовать? – Винс положил конец волшебству, Данат отвлёкся от своих мыслей и взгляд прервался. – Мы тут забились с парнями в споре и теперь хотелось бы узнать, кто же из нас был ближе к истине и кому достанутся все золотые. Скажи, Данат, кого из дочерей Гратобора ты собирался выбрать себе в жёны?
Услышав вопрос, Данат заскрипел зубами, с силой сжав челюсти, а Мидэю этот вопрос заставил немного отпрянуть, вспомнить о похлёбке и сделать вид, что она проголодалась.
– Порой я сомневаюсь, друзья ли мы, – прорычал Данат. – Вам пустоголовым делать нечего? Какого рожна, Винс?! Я что похож на полоумного?!
Рыцари замялись, отвели глаза, кто-то начал дёргать плечом, кто-то закашлял.
– Да кто ж тебя разберёт, – выдал Винс, чем ещё больше разозлил Даната.
– Что только о себе не узнаешь! … Не собирался я никого из них выбирать, я себе не враг! Ещё на середине пути передумал, а когда послушал этого варвара то и вовсе ужаснулся. Рад, что хотя бы никто из вас олухов не выиграл!
– Ну почему же, – насмешливо протянул Станис, подходя ближе. – Я выиграл. А ну выворачивайте карманы!
Винс, Хезер и Фин ворча и матерясь отдали ему проигранные монеты.
– А был полон решимости. Говорил, без княжны не останетесь. Зачем мы вообще тогда попёрлись на север? – не сдавался Винс, испытывая терпение князя.
– Развеяться да ноги размять. И потом, я что не вправе передумать?! Если тебе станет от этого легче, окаянный, то по возвращению в Фарас я сразу же женюсь! – бросил Данат после чего возле костра повисло гробовое молчание. Мидэя так и застыла, не замечая, что вся её еда пролилась на землю.
– И на ком же? – первым нарушил тишину Хезер, даже подавшись вперед, чтобы не пропустить ни слова.
– На ней вот, – кивнул Данат.
И когда на Мидэю уставились вытянутые мужские лица, до неё дошел смысл.
– На ком, прости? – медленно повернулась она к Данату, мгновенно охрипнув.
– На тебе. Я так решил. Что вы глаза то все вылупили?! Я князь Фараса – на ком хочу на том и женюсь! – как ни в чём ни бывало, Данат отщипнул запеченный кусочек мяса, отправив его себе в рот.
– А … а .. спросить меня … не следовало? – заикаясь, выдавила Мидэя.
– Но ты же меня не спрашивала, когда решила вытащить из меня дар и связать наши жизни. И я подумал, что будет справедливо, если я решу с женитьбой без твоего согласия. Раз уж умирать нам в один день и никуда друг от друга не деться. Да и ты поклялась принадлежать мне. Всё к тому и шло, – пожал плечами Данат.
– Нет, не шло! – ни с того, ни с сего заупрямилась она. – Всё должно быть иначе! Я не знаю как, но как-то трепетно, красиво, с чувствами!
Данат выразительно вздохнул, удивлённо качая головой.
– Это кто ж тебе такие сказки понаплёл? В мире браки заключаются по всякому, некоторых вообще воруют и силой заставляют, но большинство девушек родители спихивают за нелюбимых по договорённости. И трепещут они лишь от ужаса. Так что не капризничай, хоть невестам это и полагается. Как бы ты ни вздорила, я знаю, что небезразличен тебе. Да и мне …, – Данат запнулся. Признаваться он не умел. Особенно в чувствах. Тем более, подобное он испытывал впервые. – Я беру тебя в жёны и всё тут! Да и дети у нас с тобой будут красивые.
– А как же любовь? – потрясённо прошептала Мидэя.
Данат улыбнулся, а затем закусив губу посмотрел ей прямо в глаза.
– А что, по-твоему, такое любовь, а, цветик?
– Сама хотела это узнать.
Протянув руку, он стер крошку с её подбородка, проведя большим пальцем по её губе:
– Дэя, далеко ходить не нужно, – тихо произнёс Данат. – Иногда полезно смотреть под носом. Какие же вы лесные кикиморы непутёвые.
– Вот и для чего тебе тогда непутёвая жена без роду без племени? – вскинулась Мидэя. За этот вечер синий красноречивый взгляд заставлял её вспыхивать ни один раз.
– Дело доброе сделать хочу. Может, тогда половина моих грехов отпадёт, если я пригрею на груди последнюю искру? – усмехаясь, поддел её Данат.
– Я ещё подумаю. Может, и не пойду за тебя, – надулась Мидэя. Уж больно её злило, что её так тянуло к этой надменной синеглазой бестии.
– Оу! Хо-хо! Надо же! – заслышав её ответ, стали восклицать рыцари, усмехаясь и потрясая головами. – Подумает она!
– Нет у бабы таких прав, – брякнул Фин. – Вы ж спите и видите, чтоб вас только замуж взяли!
– И что, ты бы женился без любви, Фин? – не унималась Мидэя.
– Пф, любовь-морковь! Главное, чтобы в постели была горячей штучкой, и чтоб сиськи при ходьбе колыхались, а глазищами, чтоб одного меня высматривала!
На лице Мидэи мелькнуло озадаченное разочарование:
– И что для всех вас так же? – обвела она взглядом собравшихся мужчин, оживившихся затронутой темой.
– Ну, почему, сиськи могут быть и поменьше, главное, чтоб попка была аппетитной! – ответил Росс под дружный хохот.
– Да чтоб вас! Только постельные утехи и волнуют! Берёте в жёны, натешитесь и других заводите! Любовниц себе на каждом углу. А я с подобным мириться не стану – только узнаю о любовнице, вмиг хрен отсохнет!
– Эдак ты разошлась! – крякнул Винс. – Ты бы не спешил, Данат. Подумай, может, ну его?
И рыцари снова дружно заржали.
– Сдаётся мне, Фин в похлёбку не тех грибов добавил, – усмехнулся князь, продолжая наблюдать за девушкой, время от времени убирая ей за ухо выбившийся локон, легонько касаясь пылающих щёк.
– Что скрывать, любовные утехи важны для мужчины, – решил и Ринат вставить своё слово. – Но ещё и в остальном чтобы женщина была нежна и заботлива.
– Чтоб верной была, преданной и послушной, – кивнул Бродерик.
– Любовь, это когда тоскуешь в разлуке и других не замечаешь, – отозвался Хезер.
– А ещё она должна хотеть от тебя детей и не перечить, – добавил Дюк.
– Умной должна быть, гордой и красивой, – не отставал от других Икар. – Хочу добиваться свою будущую жену.
– А я думаю, что любовь – это когда жизнь за неё свою отдашь в удовольствие, – подал голос молчун Титор.
– Для неё я должен быть лучшим, и чтобы розказни мои слушала с открытым ртом, а если станется, что меня сошлют на каторгу – не задумываясь за мной бы кинулась, – мечтательно протянул Фаромир.
– Так вы хотите, чтобы вас любили! – заявила Мидэя, словно выиграла в споре.
– Дык, кто ж не хочет, – поскрёб бороду Хезер. – Да только чтоб те, кто сердцу мил. Вот и князь того же ждёт.
– Так мирской премудрости и научишься, – хмыкнул Данат, подхватив Мидэю за талию, поднявшись сам и поставив её на ноги. – Только когда они вина нажрутся не больно их слушай, такого нагородят, бес удавится! Мы в крытой телеге переночуем. С Лионеля глаз не спускайте!
– Зябко тут, – пожаловалась Мидэя, когда опустив полог, Данат стащил с неё накидку, и целуя, принялся расшнуровывать платье. – И вольверины слышат даже то, как ложится снег.
– Я тебя согрею, – прошептал Данат, одурманенный страстью. Он уже давно хотел схватить её в охапку и зацеловать до потери чувств, пока она не станет покладистой и не оставит свои страхи и упрямство. – И мне нет дела до волков. Мы вольны уединятся и предаваться утехам тихо или шумно, ты моя Мидэя, моя будущая жена. Ты спрашивала о любви – сейчас я буду тебя любить.
– Так ты лишь без одежды меня любить согласен? Девичьи прелести кружат мужчинам голову? – с вызовом выдохнула она в его самодовольную усмешку. – Только тело обнажилось и уже сражён?
– Да в том и загадка, что мне теперь лишь твоё тело желанно. И даже отбивая твои нападки и колючие взгляды, я знаю, что когда мы останемся вдвоём – ты такая мягкая, нежная и податливая подаришь мне своё тепло. Без одежды ты мне просто ближе, – улыбнулся Данат. – И я уверен, что в такие моменты – я занимаю все твои мысли. Потому что я хочу, стать для тебя важнее всего на свете. … Даже когда ты одета.
Она и впрямь растеряла все свои мысли, отдавшись этим умелым рукам, сливаясь с ним в одно дыхание, отдавая ему своё тепло и вбирая ответный жар. Данат не скупился на пылкие ласки, равнодушный мужчина, которого влекло бы лишь девичье тело, вряд ли так бы отдавался. Так можно было упиваться только тем, кого любишь. Мидэя в точности этого не знала, она лишь догадывалась, по тому, как изменился князь в последнее время, стал заботливее хоть и вспыльчивей, и ласка не только просилась с кончиков его пальцев – она искрилась в его синих глазах. Её сердце плавилось, обволакивало его, впитывало, пока синеокий князь Фараса не обосновался в девичьем сердце окончательно, заняв собой все его уголки и воздвигнув там свой трон. Мидэя теряла от него голову и в одежде и без неё. Она и подумать не могла, что любовь это целые вихри, бушующие в душе, что тут же хочется и смеяться и плакать когда он рядом, и петь и кричать, треснуть его и тут же обнять и что это больше походило на лёгкое помешательство. Что любовь окрыляет, но вместе с этим ты паришь над бездной. Теперь Мидэя не сомневалась, князь запал ей в душу, занозил сердце, она и оглянуться не успела, как втрескалась в этого деспота по уши.
