Текст книги "Хранительница искры (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 9
Но ноги почему-то принесли её к Данату, то ли это была случайность, то ли сила, наперекор её собственным мыслям снова управляла её судьбой.
– Я готов ответить на твой вопрос Дэя, – проговорил он со всей серьёзностью, так словно они только что прервали важный разговор. – Ты спрашивала, готов ли я предоставить тебе и хранимой тобою святыне защиту и пристанище на своей земле. Так вот я смогу дать такую клятву, но только при одном условии – при этом ты не будешь ни с Лионелем, ни с каким другим мужчиной!
Мидэя судорожно вздохнула, обняв себя руками:
– Что ж … многие женщины, присягнувшие Аввину прожили свою жизнь монашками, – с такой же серьёзностью и самоотречением ответила она ему, – Пожалуй, ради сохранения светлых сторон этого мира, я могу пожертвовать мирскими радостями и счастьем иметь собственных детей. Будет ли нерушима ваша клятва?
– Если для твоего спокойствия необходимо провести ритуал приношения клятвы, я не против пройти его. Но я вовсе не желаю, чтобы ты жила монашкой, – синие глаза пристально следили за каждым её движением, за каждым взмахом ресниц и качанием головы.
– Люди говорят – насильно мил не будешь. Если ты надеешься, что своим принуждением заставишь меня стать твоей любовницей, то этого больше не повторится, – твёрдо отрезала она. – Или в таком случае ты уже не готов принести клятву?
– Почему же? Только скажи когда, – холодно и надменно прозвучало в ответ.
– Надеюсь, вам отмерена долгая жизнь, – голос Станиса раздался из-за ближайших деревьев. Оборотень предпочёл показаться, когда Данат скрылся из виду. – И она обучит каждого из вас по-своему.
– Да будет твоя надежда услышана, а мудрость оправдана. Я хочу остаться ненадолго одна и помолиться.
В монастыре Мидэя могла молиться часами, наслаждаясь этим временем. В течение которого она могла общаться с создателем, ощущать его присутствие рядом с собой, его любовь и даже слышать ответы, которые звучали словно наставления от любящего родителя. Вот и сейчас её губы шептали вопросы адресованные лишь ему.
– Прошу, скажи, за какие такие качества ты возложил на меня эту миссию? Как мне справится, если я всё ещё чувствую себя одинокой? Где мне взять силы для отречения и стойкости перед соблазнами? Как примириться с самой собой? Ты доверил свой мир слабой женщине и дюжине распутных рыцарей, и это ввергает меня в отчаянье. Прошу пошли мне выдержки и ясности сознания, чтобы даже во тьме я могла рассмотреть твои знаки. Я хочу быть уверенной в своём пути, я хочу идти по нему в согласии со своей душой.
Она вернулась к костру, когда Фаромир щедро раздавал запеченное мясо, добытое на охоте.
– Мы предполагали, что святым духом ты не питаешься и обязательно придешь на запах, – довольно скалясь, он протянул ей сочный кусок грудинки, который Мидэя тут же принялась с аппетитом поглощать.
– У нас имеются вопросы, – пока она жевала, заговорил сидящий рядом с ней Икар, – Посовещавшись, мы решили, что каждый вечер, дабы сильно тебя не утомлять, мы будем задавать тебе по пять вопросов. Согласна?
– Удивительно, что бравые рыцари стали проявлять свои хорошие манеры, – удовлетворённо и сыто вздохнула девушка. – Я с радостью отвечу, если конечно ваши вопросы будут пристойными, и если вы тоже позволите мне задавать встречные вопросы.
– Тогда я первый! – заявил Икар. Но остальные рыцари тут же подняли шумный гвалт, устроив ссору из-за очерёдности.
– Выбери, – остановил перепалку князь, встретившись с ней глазами. – В связи с последними событиями вопросы накопились у каждого из нас. Просто выбери пятерых, завтра других, иначе дойдёт до драки.
– Ладно, тогда пусть свой первый вопрос задаст Хезер, – пожала плечами Мидэя, уставившись на Хезера с готовностью его выслушать.
– Расскажи нам больше о первородных племенах. Мы конечно наслышаны о происках разной нечисти, но как оказалось не все из них исчадья морока. Сколько их сейчас в округе и как можно безошибочно их распознавать?
– О, в округе из первородных сейчас только Станис и пятеро его самых сильных волков, которые следуют за нами изначально, – услышав это, оборотень пренебрежительно фыркнул, но внимание рыцарей пока что было приковано к девушке. – Насколько мне известно, первородных осталось не так уж и много. Из-за их строгих честолюбивых принципов они не желают смешивать свою кровь, поэтому их народ постепенно вымирает. В мире всё ещё здравствуют несколько сильных стай вольверинов, так же дети леса – прекрасные волшебные создания, которых всё-таки лучше не злить, эльфы, как вы знаете, бывают очень агрессивны, если осквернить их землю. Ещё шептуны и морские демоны. Шептуны произошли далеко в горах, в тёмных недрах земли. Как и морские демоны обитающие глубоко в море, они появились задолго до рождения первого человека. Первородные окончательно так и не приняли ни одну из сторон – они не склоняются ни к добру, ни ко злу, ни к свету, ни к тьме. Они могут вмешиваться, повинуясь своим интересам. Первородные не любят показываться людям. Особенно этого страшатся эльфы. Ты никогда его не увидишь, только если он сам не захочет себя обнаружить перед тобой. Так же и с волками. Встретив на улице вольверина, если он в человеческой подобе – ты ни за что не догадаешься кто перед тобой. Шептуны хоть и малого роста, но они большие ворчуны и неописуемые скряги. Хотя иногда они любят пошалить с людьми, пугают коней, прячут вещи, бросают в очаги всякую гадость, воют в дымоходе, запирают двери снаружи. Морские демоны довольно скрытны, и это понятно – они живут под водой. Но любопытства им не занимать, они показываются лишь тем, кого выбрали. Люди называют их русалками. А на самом деле русалки это непорочные девы морских демонов, которым позволяется лишаться девственности с мужчинами рода людского. Правда, после всего русалки убивают этих несчастных. Различить кто из них кто могут только одарённые. Остальной сброд, на подобие гулей или упырей – это порождение тьмы, твари созданные из гиблых душ. Я удовлетворила твоё любопытство Хезер? Теперь ты ответь на мой вопрос. Чего ты боишься больше всего? Только искренне.
– Не застать живой свою мать, – тихо ответил Хезер, понуро опустив голову.
– Благодарю тебя за честность. Теперь Икар, – улыбнулась Мидэя, взглянув на этого энергичного молодого человека с волосами цвета меди и глазами цвета мёда.
– А я хотел бы узнать какие ощущения даёт тебе священный огонь? Лионель не смог описать это словами, как мы его не пытали.
– Когда огонь пылает на мне – ощущение словно тебя обнимает ласковый и самый любящий человек. Не задевая тела, огонь сжигает все тревоги и унылые мысли, в чистоте возрождая твой дух и веру заново. От частого общения с огнём я могу на расстоянии или через прикосновение почувствовать натуру человека. Мои руки леденеют, если человека переполняет зло, и наоборот, они становятся горячими, когда рядом со мной доброе создание. А если вылить немного огня на ладонь и произнести имя человека – я могу узнать жив ли он ещё. Как зовут твою мать, Хезер? – вытащив из-за пазухи лампадку, Мидэя выпустила себе на ладонь пару искр.
– Гретта, – взволнованно задышал рыцарь.
– Твоя матушка в здравии, моя ладонь потеплела, – успокаивая Хезера, проговорила Мидэя. – Моя очередь задавать вопрос, Икар. Есть ли что-то такое, что не даёт покоя твоей душе из-за содеянного? – её внимательные глаза будто заглянули Икару в душу.
– Да … я … маюсь от странного чувства вины, – с трудом выдавливая слова, заговорил молодой рыцарь. – Однажды в одном из поселений вспыхнул крестьянский бунт и Данат приказал нам покарать зачинщиков. Мы казнили несколько десятков мужчин и женщин. И то … как на меня смотрели их дети – до сих пор мешает мне спать по ночам. Я сам вырос без семьи, поэтому мне знакомы тяжкие мытарства сирот.
Кивнув Икару, Мидэя взглянула на нахмуренного князя Даната:
– Я готова к вашему вопросу, ваша светлость.
– Что? Я не ослышался? – от неожиданности и удивления брови Даната поползли вверх. – Я полагал меня ты спросишь самым последним. … Что ж, в этом и есть твоя непредсказуемая суть. Недавно ты сказала, что в определённый час передашь знания ордена его последователям, которые продолжат учения и посвящение одарённых. Значит, в течение предстоящих лет ты намерена собирать отмеченных людей по всему свету, чтобы открыть новый женский монастырь?
Прикрыв глаза, Мидэя покачала головой.
– Вопрос, на который я затрудняюсь ответить, – вздохнула девушка. – Если бы я могла только знать, куда приведёт меня мой путь, и где я буду через год, на кого смогу положиться и где укроюсь. У меня слишком мало жизненного опыта, чтобы предвидеть и знать, как мне поступить в том или ином случае. В монастыре было всё гораздо проще, но в той обители целомудрия меня не подготовили к миссии спасения святыни. И магический дар тут мало поможет, особенно когда речь будет идти о качествах характера стольких людей. Пока что я буду уповать на знаки и не оставлю вас пока не спасу Лионеля.
– Стоит ли это расценивать как твой отказ от нашей защиты? – резко вскинулся князь, недовольный услышанным.
– Это уже второй вопрос, мы договаривались …
– Почему ты постоянно пытаешься вывести меня из себя? – перебивая её, воскликнул Данат, вскакивая со своего места. – Это ты всё постоянно усложняешь своей дерзостью, а не я! Женщине надлежит быть покорной!
– Конечно, ваша светлость, моё беспрекословное подчинение было бы вам больше по душе. Не нужно вмешиваться, Станис! – прикрикнула она на поднимающегося на её защиту оборотня. – Возможно, князь, ваше мнение через месяц изменится каким-то чудесным образом, а пока я считаю, что ультиматумы в данном служении не приемлемы. Вы либо изъявите чистосердечное желание охранять святыню, либо нет. Без всяких условий! … Так мне задавать тебе свой вопрос или игра в вопрос-ответ на сегодня закончена?
– Мне всё равно, у меня нет настроения отвечать! – бросил он, не скрывая своего раздражения.
– Пусть его светлость пропустит свой ход, спросишь его позже, в более удобное для него расположения духа, – проговорил Лионель усмехнувшись, – У тебя ещё два вопроса и двое желающих их тебе задать.
– О господи, – закусила губу Мидэя. – Догадываюсь, какой будет следующий вопрос «кого бы я из вас ни выбрала». Предупреждаю, изначально я думала, что вопросы будут касаться раскрытой мною перед вами тайны священного огня, ведьм и первородных.
– Вот и позволь мне об этом спросить, – обворожительно улыбнулся ей Лионель, будоража её трепетную душу двузначностью этих улыбок. – Сейчас я не стану спрашивать какое условие тебе поставил наш сиятельный князь. Меня интересует и другое. Да?
Мидэя согласно кивнула, ожидая его вопроса.
– Нам не совсем понятно откуда у тебя взялся дар и с чего это вдруг на нашем князе обнаружилось проклятье? Кажется, вы двое продолжаете что-то скрывать. Но раз мы все вовлечены в защиту святыни, по крайней мере, на данный момент, то будет честно рассказать нам всю правду.
– Есть вещи, друг мой, которыми я бы не хотел делиться даже с собственной тенью! – предупреждающим тоном, прорычал Данат, готовый вступиться в перепалку.
– Я задал вопрос не тебе, а Мидэе. И это волнует не только меня, – уже жестче заметил Лионель.
– Пусть узнают. Я расскажу, – вопреки желанию Даната, Мидэя зажглась идеей поделиться со всеми. – С момента моей первой встречи с его светлостью, я почувствовала, что с ним что-то не так, в нём проявлялась скрытая сила. Позже я поняла, что это магический дар его матери, который она схоронила в нём в момент своей гибели. Княгиня была ведуньей, очень сильной. Хотя это не помешало жнецам тьмы напасть на неё и убить. Данат никогда бы не смог воспользоваться своим даром, вместо этого рвущаяся из него сила со временем могла бы свести его с ума. Этот дар нужно было изъять и я знала как это сделать. Мне не хотелось, чтобы сила пропадала зазря, тем более, её могли позаимствовать ведьмы, присягнувшие злу…
– Расскажи Лионелю подробней, как именно ты её из меня изъяла, – едким тоном вставил Данат, сверля её укоряющим взглядом.
– Такие подробности ни к чему, – в свою очередь огрызнулась Мидэя. – Проклятье возникло из брошенных фраз, во время моей ссоры с князем. Заложенный в нём дар смешался с силой священного огня, и каким-то образом они слились с нашими словами. Я пожелала ему, чтобы он не находя себе места, сгорал от нестерпимой гложущей боли, но чтоб не тело его ныло, а душа, и чтобы ничем нельзя было унять эту жажду – и тут Данат перебил меня, вставив с издёвкой «ничем кроме тебя». Так и случилось.
– Только ты забыла сказать, что сначала начало действовать проклятье, а уже потом ты изъяла из меня дар, – снова вставил Данат. – Мне было так тяжко, что я был готов выцарапать себе глаза, а по ночам мне хотелось биться головой о стену, лишь бы только не думать о ней. Я не пьянел от вина, не чувствовал вкуса пищи и меня не влекли другие женщины. Адская боль начала съедать меня изнутри, пылая негасимым пламенем. И легче мне становилось только тогда, когда я смотрел на Мидэю, а ещё лучше, когда прикасался к ней. В тот день я почти лишился рассудка, в тот день она сама отдалась мне, и клянусь я был чертовски нежен с ней, как ни с какой другой. Потому что лаская её – я забыл что такое боль! Но она легла со мной только по одной причине – чтобы заграбастать дар моей матери, а сношение было частью ритуала!
На играющего желваками Лионеля было страшно смотреть. Казалось, он вот-вот схватится и ринется с мечом либо на князя, либо на Мидэю.
– Когда я её прогнал – стало невыносимо, да так что я начал думать о смерти каждый день. Настолько невыносимо, что моя кожа покрылась сочащимися волдырями. Что было дальше вы уже знаете. Вам неизвестно лишь одно – это проклятье всё же можно снять, но у нас всего лишь два пути. Представляете какой выбор? – сухо рассмеялся Данат, резанув взглядом Мидэю. – Либо отдать свою душу тьме, либо эта девушка должна полюбить меня от всего сердца. А пока что, чтобы не чувствовать как мутнеет мой рассудок мне прописали общество этой ненормальной. Теперь все всё знают и довольны! У меня даже вновь появилось настроение отвечать на вопросы. Продолжим? – с ожесточенным вызовом бросил Данат, окидывая всех недобрым взглядом.
– Пожалуй, не стоит, – упавшим голосом произнесла Мидэя. – Двенадцать всё же лучше делится на четыре, чем на пять. В следующий раз, если на то будет воля священного Аввина.
С видом обессиленного и омраченного горькими мыслями человека, закутавшись в свой плащ, девушка демонстративно улеглась спать.
Привычка имела сильное влияние, князь Данат проснулся как обычно в одно и тоже время, не дожидаясь сигнала. И первое, что он увидел – это Мидэю, меряющую шагами просеку недалеко от их стоянки.
– И так с самого рассвета, – проговорил Винс, проследив за его взглядом. – Туда-сюда, туда-сюда, не знаю как у неё, а у меня уже голова кругом идёт. Всех гонит, даже спросить нельзя в чём дело.
Но заметив Даната, Мидэя стремительно направилась прямо к нему, тот даже не успел подняться на ноги.
– Я долго думала, и должна сказать пока у меня хватает духу. Я хочу покаяться перед вами, ваша светлость и попросить прощения, – с ходу выпалила она. – В том, что ты страдаешь моя вина, мне следовало быть сдержанней, ведь я знала какова сила слов и всё равно поддалась эмоциям. Мне нет оправдания, меня испытывали, но я подвела орден, забыла всё, чему меня учили. Теперь мне даже кажется, что Старшая Мать в спешке ошиблась в своём выборе, доверив мне святыню. Я очень надеюсь, что ваша светлость найдёт в себе силы простить меня.
Когда Мидэя закончила свою взволнованную речь, синие глаза князя Даната округлились до невозможности, но вскоре его губы скривились в кривой улыбке:
– Дэя, ты часом не захворала? Возможно, протянуло от сырой земли? Ты … просишь … прощения?
– Потому что осознала свой проступок. Ты же сам должен предстать перед своей совестью и спросить благонамеренными ли были твои поступки. Сейчас мне ясно, что частично твои скверные качества были связаны с мечущейся в тебе тогда силой. В мужчинах она будит тёмные порочные стороны характера. Но полностью тебя это не оправдывает. И я согласна исполнять правила Ирзы, – потянувшись к нему, Мидэя быстро коснулась его щеки. – Вот, три пункта уже выполнено. Осталось улыбнуться и найти тёплые слова, но впереди ещё целый день, надеюсь, удастся.
– Полагаешь, этот месяц что-то изменит? – Данат пронзительно сощурился, разглядывая её испытывающим взглядом. – Ведь если ты исчезнешь – мои муки возобновятся.
– Ирза могла чего-то не знать. Вдруг найдётся другой выход, – пожала плечами Мидэя. – Краем уха я услыхала, что ваша светлость направляется в земли Поноры не только чтобы повоевать, но и найти себе новую жену. Может, ты влюбишься в одну из благородных дев этого государства, и больше не будешь ставить мне условий.
– Я? Влюблюсь? – прыснул Данат, рассмеявшись. – Однако ты шутница. Всё-таки надеешься вернуть Лионеля? – добавил он шепотом, чтобы только она смогла его услышать. – Ты его любишь?
– Сдаётся мне, нам пора выдвигаться, – ушла от ответа Мидэя, подхватив свою котомку. – Зато у меня теперь есть лошадь!
– Эй, Мидэя, а твоя лошадь обладает магическими способностями? – окликнул её Росс, седлающий своего коня.
– Конечно, – улыбнулась девушка. – Я назову её Искра.
– Через пять миль начинаются земли Поноры, – заявил Станис. – А к вечеру мы должны будем добраться до Прата, ближайшего до столицы города. Помните своё обещание. Вольверины следят за вами.
– Надеюсь, господа, никому из вас не нужно напоминать, что не стоит в своих разговорах упоминать о священном огне? – громко осведомилась Мидэя, гарцуя верхом.
– Надеюсь, ты не держишь нас за идиотов!? – выкрикнул Данат, пришпорив коня. И небольшой отряд ринулся в путь.
На подъезде к городу, Мидэя вдруг неожиданно отделившись от отряда, свернула на объездную дорогу.
– Я найду вас! Нас не должны видеть вместе! – только и бросила она, скрываясь из виду.
Северная страна встретила их холодом, пронизывающим ветром и промёрзлой землёй. Весна в эти края обещала прийти ещё не скоро. Шатающаяся по разбитой дороге повозка и сопровождающей её конвой запали в глаза Мидэе ещё издали. Поравнявшись с ней, девушка содрогнулась от нахлынувших на неё ощущений. Она еле сдержалась, чтобы не закричать от ужаса. Это была клетка, стоявшая на телеге. В клетке на морозе сидели связанные измученные и избитые в одних нижних рубашках женщины и дети. Их рты забили кляпами. И глядя на них Мидэя уже знала по какой причине эти несчастные терпят боль и унижение – среди них были ведуньи, наделённые даром и совершенно невинные люди, которым возможно приписывали ведьмовство по ошибке.
– Эй, ты! – двое конвоиров вдруг обратили на неё внимание, перегородив ей дорогу. – По законам Поноры женщине нельзя отправляться в путь одной без сопроводительных бумаг! Покажи документ или будешь схвачена и переправлена в тюрьму до выяснения личности! – грубо потребовал один из них.
– Ей не нужны бумаги! И кто сказал, что девушка путешествует одна? – узнав голос Винса, Мидэя обернулась, с удивлением увидев кроме него ещё Рината и Фина. – Она принадлежит князю Фараса. Мы рыцари его светлости, сопровождающие его к королю Гратабору. У вас остались ещё претензии? – Винс держался вызывающе и уверенно, и конвоиры потеряли к Мидэе всякий интерес.
– Что вы наделали? – возмутилась она, когда они отъехали немного вперёд. – Я не просила вас отправляться за мной или вмешиваться! Мне нужно следовать за этой телегой!
– Приказ Даната. И ты поедешь с нами! – тоном не желающим терпеть возражения, бросил Ринат. – Без пререканий! И не вздумай выкидывать свои магические штучки! Данат просил тебе напомнить слова монахини о том, что в первую очередь ты обязана выжить.
Конвоиры сопровождали повозку по тому же пути, по которому следовала она и рыцари, поэтому Мидэя и не стала возражать. Зато тут же скрипнула зубами, заметив на постоялом дворе фигуру Даната, отдающего распоряжения Хезеру и Икару.
– Я ведь ясно дала понять, что справлюсь сама! – соскочив с лошади, она направилась прямо к князю. – Я не хочу, чтобы меня связывали с вами, потому что знаю, какая репутация закрепляется за женщинами, таскающимися в поход вместе с рыцарями! Ты не…
– Поздравляю с подобными познаниями, – как обычно высокомерно оборвал он её. – Но в Паноре лучше считаться шлюхой, чем беглой или того хуже ведьмой.
– Нет, ты не понимаешь! Я должна попасть на эту телегу и освободить несчастных! Я как раз собиралась это сделать, пока твои рыцари мне не помешали..
– Вот снова. Опять у тебя ум за разум заходит. Кто тебе сказал, что главная здесь ты? Дэя, вчера ты обмолвилась, что у тебя мало житейского опыта, и ты не всегда знаешь, как поступить правильно. А мы, хоть и развращенные жизнью ублюдки, зато опыта у нас хоть отбавляй. Так вот – тебе не нужно на эту чёртову телегу! – отрезал Данат железным тоном, встряхнув её за плечи. – Не стоит горячиться. Так дела не делаются. Это чужая страна, здесь нужно быть осторожным, – его серьёзный строгий взгляд смягчился, и Данат неожиданно порывисто поцеловал её в губы, после чего улыбнулся, глядя в глаза. – Правила. Я тоже им следую. И я бы очень огорчился, если бы с тобой что-то случилось.
– Полагаю, это сегодняшняя норма тёплых слов? … Данат, там невинные дети, над ними измывались… – на глаза Мидэи навернулись слёзы. – Им нужно помочь… их нельзя бросать … моя душа … сейчас разорвётся…
Мидэя была в таком смятении, что даже не возражала его объятьям, словно не замечая его прикосновений, поглаживаний по спине, коротких поцелуев в волосы. Прижав её к себе, Данат прошептал ей на ухо:
– Тебе нельзя себя обнаружить. Я думаю, сохранить святыню важнее, чем усиление облав по всей Паноре из-за твоей попытки вмешаться. Князь Гратабор недавно был избран королём, и чтобы отпраздновать это он решил вычистить свою землю от всякой нечисти. Хватают всех на кого доносят. Нужен продуманный план. Но иногда приходится кем-то жертвовать ради высокой цели. Разве твои святоши тебе об этом не рассказывали? Они ведь сами пожертвовали собой.
– Я так не могу, – затрясла она головой, дрожа, прижавшись к его груди.
Эту сцену и застал вышедший из таверны Лионель. А Мидэя в этом момент случайно натолкнулась на его взгляд, тут же отпрянув от Даната. Ей хотелось побежать за Лионелем, исцелить его такой полный боли взгляд. Но тут она наткнулась на другой, не менее пристальный. Стоявший в стороне незнакомец еле заметно почтительно кивнул ей, и девушку окатило знакомой волной, позволяющей видеть скрытые вещи. Незнакомцем оказался одним из оборотней Станиса, только уже принявший человеческий облик. И Мидэя зажглась надеждой, что она нашла выход.
– Кто это? – ревниво поинтересовался всё замечающий Данат.
– Воин Станиса. Мне нужно срочно поговорить с ними!
Ей не нужно было вдаваться в долгие разъяснения. Вольверин понял её с полуслова.
– Повозка с пленными.
– Если мы нападём рыжий хряк стянет сюда войска.
Не трудно было догадаться, что рыжим хряком оборотни называли теперь уже короля севера Гратобора.
– Ничего не укажет на вольверинов. Мы разыграем иное, – решительно заявила Мидэя. – На конвой нападём мы. Вас я лишь прошу доставить людей на земли Фараса, безопасно провести их тайными тропами.
– Так мы теперь всех одарённых будем стаскивать в моё княжество? – возразил Данат. Оказывается, он пошел следом за ней и теперь стоял за спиной обдавая девушку своим негодованием. Но вольверин даже глазом на него не повёл, признавая лишь хранительницу, всем своим видом показывая, что якшаться с людьми последнее дело для первородных.
– Если мой вожак прикажет – мы сделаем, как ты просишь, фрэя, – ответил оборотень низким густым голосом.
– Со Станисом я договорюсь, – кивнула Мидэя.
– Как он тебя назвал? – фыркнул Данат.
Обернувшись к нему, Мидэя широко улыбнулась, заискивающе заглядывая в сердитые синие глаза.
– На их языке значит колдунья. Тех, кто наделён силой они ценят выше людей. …Знаешь, под твоим вздорным норовом и скопищем пороков живёт душа, готовая раскрыться свету, – взяла его за руку Мидэя. – Я знаю, Данат, что будь ты погрязшим во тьме – священный Аввин ни за что не привёл бы меня к тебе.
– А может, у него кособокое чувство юмора? – криво усмехнулся князь.
– Ты умён и достаточно смел, чтобы помочь мне. Против тебя я не смогу применить ни дар, ни силу огня. Ты ведь знаешь уже. Ты можешь лишь принять меня либо отвергнуть.
– То есть ты тоже? – Данат лукаво изогнул бровь. В синеве его глаз заплясала хитреца победителя. – Ты тоже можешь лишь принять меня либо отвергнуть? Думаю, будет честно если в этом случае мы примем друг друга.
– Да.
– Что да?
– Я имела в виду принять меня такую, с тем, что имею, чем живу и во что верю, – заставить запинаться её могли лишь эти смеющиеся глаза. – А не…
– И я это имел в виду. Принять меня таким, какой я есть. А не…, – поддел он её. – Так как?
– И всё-таки, мне кажется у нас разные понимания. Это не значит, что я буду принадлежать тебе, что меня можно…
– Можно что? Целовать у всех на виду? Обнимать? Касаться, потому что это гасит проклятье и боль отступает, и что я лишь тогда становлюсь собой и могу ясно мыслить? Но я не дурак, сама ведь сказала. Так чего ты боишься, Дэя? Меня? Хм, но я уже видел тебя без одежды и владел твоим телом, что ещё может произойти?
Злясь на себя, за то, что при этих словах она покраснела, потому что всё чаще князь нагонял на неё необъяснимое смятение, Мидэя ответила, потупив взгляд:
– Боюсь обмануться, привязаться и быть преданной, боюсь оказаться слабой и недостойной.
С задумчивостью отведя ей волосы со лба, Данат улыбнулся:
– Даже если это и случиться, ты всё равно останешься самой красивой лесной кикиморой.
– Знаете что, ваша светлость?!! – вспыхнула Мидэя.
– Так какой план? – преспокойно поинтересовался он. Боль ушла, как и злость, и неопределённость. По сравнению с теперь уже ставшими привычными мучениями – короткий миг блаженства. Данат начинал учиться ценить такие моменты.
– Догнать повозку, освободить пленных, передать их вольверинам, конвой не убивать, но я сделаю так, чтобы они как один твердили, что напали пленники, а про нас воины короля и не вспомнят. Там в клетке, есть одарённые, у которых хватит сил запутать следы. Вольверины укроют их вблизи твоего замка, а мы отправимся к Гратобору и отыщем брата Станиса. Затем постараемся выбраться и вернуться невредимыми в Фарас. Ты, может быть, ещё и жену с собой привезёшь, – Мидэя всё ещё хмурилась, размышляя, почему мужчины такие несносные существа.
Закинув голову, Данат в размышлениях почесал шею, усмехнулся, затем твёрдо взглянул на девушку:
– Хорошо! Договорились!
После свистнул, привлекая внимание своих рыцарей.
– Винс, Росс, Хезер, Ринат и Бродерик за мной! Прокатимся по делу.
Он ожидал, что она спросит «а Лионель?», но Мидэя не спросила, отправившись переговорить со Станисом, зная, что роковой день для Лионеля наступит не сегодня.
