Текст книги "Цель (СИ)"

Автор книги: Лаванда Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8

Ева возвращалась домой к Эджею с двояким чувством, но однозначно переполняемая эмоциями.

Эджей ждал её. Мрачный, всклокоченный.

– Прости, – прошептала она с порога. – Я люблю тебя, – Ева опустилась перед ним на пол, обнимая его за колени. – У меня сегодня был потрясающий день – я наконец прижала к себе своего мальчика, Джей. Это чувство даже невозможно передать словами! Я одновременно плакала и смеялась, словно перерождаясь заново. Он такой чудный малыш, такой смышлёный…

– А что его папаша хищник? – с ревнивыми нотками в голосе выдавил Эджей.

– Наблюдал. … В чём дело Джей, ты что ревнуешь?

– Мне всё это не нравится Ева! Нет, то что ты увиделась с сыном – это замечательно и я рад за тебя. Меня напрягает поза Пирса. Его тон. Какие он поставил тебе условия?

– Никаких судебных исков и рот на замке.

– И всё? – подозрительно сощурился Эджей.

– Всё. Я вижусь с ребёнком два дня в неделю, и возможно со временем Адам пересмотрит мои родительские права, – сдержано ответила Ева, даже не думая рассказывать любимому парню о поцелуе в доме Пирса.

– Ты можешь забирать сына к себе на эти дни?

– Нет. Адам уточнил, что я могу проводить время с Ником только на его территории и под его присмотром, – Ева поморщилась, уже предвидя реакцию Эджея.

– Ну конечно! – воскликнул он. – Ева, неужели ты не видишь сути?!

– Эджей, я знаю, что тебя беспокоит, – присев рядом, Ева стала нежно целовать его лицо. – Но ничего на свете не заставит меня расстаться с тобой, даже мой сын. Ты так же дорог моей душе, и я не представляю своей жизни без тебя. Поэтому даже если Адаму Пирсу придёт в голову поиграть в семью – у него ничего не выйдет. Он безразличен мне во всех смыслах, он не сможет меня принудить ни шантажом, ни обещаниями, ни силой. Здесь ты можешь быть уверен – я твоя.

– Я всё равно не могу избавиться от кого-то подсознательного страха, – покачал головой Эджей. – Эта акула не проигрывала ни одной сделки, в бизнес кругах уже складывают пословицы, касающиеся Пирса. «Если Адам Пирс метит территорию, значит, на днях он уже купил твою душу».

– В деловой сфере да, Пирс действует жестко, как профессиональный снайпер, но … наша с ним ситуация всё-таки касается его личной жизни. И в домашней атмосфере Адам … – Ева помедлила. – Немного другой. Хоть в это и сложно поверить. Давай не будем обсуждать то, чего нет, и никогда не будет. Ужасно хочу спать, – она подавила зевок. – Мне завтра нужно встать пораньше, я опять собираюсь к сыну.

На что Эджей только тяжело вздохнул:

– А как же наши планы? Мы собирались провести наше первое Рождество вместе и пообедать с моей матерью. Это слишком эгоистично с моей стороны, да?

– Джей, – застонала Ева. – Не делай мне больно Джей. Ведь все остальные дни мы проводим с тобой вместе. А сына я не видела почти три с половиной года! Это Рождество моё по праву, я вернула себе своего ребёнка!

– Нет Ева! Это Адам позволяет тебе с ним играть, но не больше! – разозлился Эджей. – Как только ты предоставила ему возможность ставить условия – ты потеряла шанс его победить!

– Но изначально в мои планы и не входило уничтожать Пирса, – уже более жестче выдавила девушка, замыкаясь в себе. – Мне был просто нужен мой сын, которому в свою очередь будет нужен его отец. Так уж сложилось, что именно Пирс навечно вписался в мою грёбаную жизнь! Спокойной ночи!

Без нескольких минут семь Ева уже слезала со своего байка у дома Пирса.

– Мотоцикл, – пренебрежительно протянул он, появляясь на крыльце, выбритый при костюме, с всё тем же бесчувственным выражением лица.

– Зато он не застревает в пробках, – возразила Ева. – А если ты намекаешь на то, что на нём я очень заметна, то при желании всё равно можно выяснить, кто наведывается в дом Адама Пирса, даже если этот кто-то будет заезжать в твой гараж на бронетранспортёре. Ник ещё не проснулся?

Адам потёр двумя пальцами переносицу, так если бы у него болела голова:

– Ещё нет. Но скоро он рванёт проверять приходил ли Санта. Очень хорошо, что ты здесь. У меня возникло неотложное дело, которое я должен уладить лично. С вами в доме будут находиться моя экономка и няня Ника. Если возникнут вопросы – обращайся к ним. А я постараюсь вернуться после обеда.

 – Ты можешь не торопиться, – не удержалась Ева. – Эти женщины знают, что я мать Ника?

– Мне пришлось им сказать. … А так же провести с ними инструктаж по поводу «что будет, если вдруг захочется трепаться». А тебе хватило времени утешить Эджея?

– Тебя так интересует моя личная жизнь? – не то с возмущением, не то с удивлением вырвалось у Евы.

– Жаль, что я сейчас спешу, а то мы бы с тобой мило поболтали на эту тему, – в его тоне слышался сарказм, хотя глаза по-прежнему резали льдом. – Увидимся!

Экономка если и была, то не показывалась ей на глаза. С няней, женщиной в годах Ева столкнулась прямо у спальни Ника.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Доброе утро, меня зовут Дона. Мистер Пирс сообщил мне, что сегодняшний день с малышом будете именно вы. Хотела уточнить, справитесь ли вы с утренним туалетом ребёнка?

– Потому что мистер Пирс сказал вам, что у меня мало опыта? – ответила Ева вопросом на вопрос. – Думаю, в этом нет ничего сложного, – и не обратив внимания на поджатые губы няни, Ева толкнула дверь в спальню сына.

– Мама! – завизжал тот, радостно вскочив, прыгая на кровати.

– Здравствуй, солнышко, – промурлыкала Ева и весь остальной мир утратил для неё всякий смысл.

– Давай же скорее! Ты уже была в гостиной? – и, загоревшись восторгом, Ник шустро выскочил из комнаты, помчавшись в направлении лестницы, так что Ева насилу догнала его у ёлки, успев при этом подумать, как за ним бегает бедная пожилая няня.

Пол возле ёлки, конечно же, был завален подарками различных размеров, в ярких цветных упаковках, Еву это не удивило, скорее огорчило, она всё равно была убеждена, что Адам слишком пресыщает их сына ассортиментом игрушек, тем самым искривляя понятие ребёнка о реальной жизни, о стоимости вещей. Но на этот раз Адам Пирс зашел дальше – он её приятно удивил, даже смутил, если быть точнее. Коробки и коробочки были подписаны, хотя Ева думала, что вся эта куча предназначена лишь для малыша, но разбирая их с Ником они наткнулись на подарки для  Адама, а так же для неё.

– Санта никого не забыл, – удовлетворённо кивнул Ник, роясь в своих подарках. – Чего же ты ждёшь, мама? Открывай! А папины мы отнесём в его кабинет, он вернётся и обрадуется.

– Да уж, просто в пляс пойдёт, – не удержалась она от иронии.

Ева осторожно открыла первую коробку – там оказалась дорогущая фотокамера и записка.

«Теперь ты можешь делать снимки своего сына, сколько и когда захочешь»

В следующей коробке был целый набор – изысканная ночная рубашка, шёлковый халат поверх неё и комнатная обувь к ним. И тоже записка.

«На всякий случай, вдруг соберешься в гости с ночёвкой. В гостевой комнате есть специально для тебя пустая гардеробная»

Третий подарок был скорее шуткой – миниатюрная кровать.

«В твою коллекцию. Уверен, после звёздной рекламы у тебя их уже не один десяток»

И как бы это её не настораживало – своими подарками Адам заставил её улыбнуться.

Днём, во время чтения сказок, Ник уснул, и Ева спустилась вниз в поисках Адама. Что-то тревожило её, какое-то необъяснимое предчувствие, касающееся сына.

– Вот ты где, – она без приглашения скользнула в  домашний кабинет. Адам сидел за столом весь обложенный бумагами.

–  Работаешь даже в праздники. Ты не поднялся к сыну, когда приехал. Почему?

– Потому что был до чёртиков раздражён, – нехотя отвечая ей, Адам стал растирать себе виски. – Но я подходил к двери. Ты очень выразительно декламировала реплики поросят, я не стал мешать.

– Ник уснул. После завтрака он показался мне каким-то вялым. Может он заболел?

Голубые лезвия глаз тут же вскинулись на неё своим пронзительным взглядом.

– Дети часто спят днём Ева, – выдавил Адам сквозь зубы.

– Да … наверное мой инстинкт слишком всё усугубляет с непривычки. … Сегодня вы заставили меня растеряться мистер Пирс. Признаюсь, я сбита с толку. Ты сам себе делаешь подарки и кладёшь их под ёлку?

– Похоже на извращение? – вскинул он одну бровь, уловив в её голосе издевательскую интонацию.

– Скорее уж на одиночество. Для меня там тоже кое-что было. Чего-чего, а этого я точно никак не ожидала. Просто … пуф! Скажи, это такой воспитательный момент для Ника? Что-то вроде «Санта любит всех»?

– Ты невероятно догадлива, – теперь язвил Адам. – Быть родителем, это целый творческий процесс, знаешь ли.

– Я хотела тебе сказать ещё кое-что, – Ева замялась, присаживаясь на диванчик. – Возможно, из моих уст для тебя это прозвучит странно, хотя, даже я сама не верю, что сейчас это произнесу, – Ева встретилась с внимательно наблюдающим за ней взглядом Адама. – Но я хочу поблагодарить тебя, за то что ты не отказался от Ника, что стал ему хорошим отцом. Достаточно было увидеть, как ты смотришь на него, чтобы понять как ты любишь нашего мальчика, а он любит тебя. Значит, в твоём ледяном хищном сердце всё же имеются исключения, – попыталась пошутить Ева, но вперивший в неё взгляд Адам оставался слишком серьёзным. – Ты балуешь его, даёшь ему столько, о чём другие дети только мечтают. Не знаю в курсе ли ты, что я сама найдёныш. Меня родили, а затем просто выбросили, как ненужную вещь. Поэтому я знаю, о чём говорю. Ребёнку очень важно, чтобы его любили. Вот за это тебе спасибо. На счёт меня ты, конечно, перегнул палку, но за отношение к Нику, я думаю, мне стоит тебя уважать.

– Надо же, чудесам просто нет конца! – Адам поднялся, несколько широких шагов и он уже сидит рядом с ней. – Я даже слышу, как испаряется твоя ненависть. Вчера она ещё была, а сегодня я уже, видите ли, заслуживаю уважения. Прогресс! Чего же мне будет стоить твоя симпатия? Сколько ты стоишь Ева? – в упор посмотрел он на неё, просто-таки источая опасность.

– Не будь циником, не всё на свете можно оплатить, – перенимая его манеру, холодно произнесла Ева. – Такие вещи как здоровье и искренность не продаются. Нельзя купить человеку шанс, когда медицина в его случае бессильна. Нельзя заставить одного человека любить другого. Секс да, но не любовь.

– Да она мне и не нужна, я тебя умоляю, не собираюсь даже даром хватать этот чудовищный и беспощадный вирус, – удивляя её, фыркнул Адам, меняясь в лице. Его лицо вдруг приняло такую редкую в его случае человечность. – Любовь портит всё, она рушит миры и судьбы, она делает человека слабым, доступным к любым видам боли. Любовь это испытание, которое не всем под силу выдержать. Все беды и неудачи индивидуума и человечества в целом напрямую связаны с этой вашей любовной патологией.

– А…, – Ева запнулась, ошеломлённо глядя на задумчивый профиль Адама. – На тебя всегда мигрень так действует? – наконец выдавила она. – Ты пугаешь меня, чёрт возьми. Если ты играешь – то ты превосходный актёр. У тебя просто офигенный талант менять маски.

– Все мы время от времени прячемся за масками Ева. Разве нет? – взглянул он на неё искоса, будто обличая в обмане.

– Да. … Но я хочу поспорить с тобой на счёт любви.

– Поспорь, – улыбнулся Адам, и в который раз за последние десять минут у Евы отвисла челюсть. Она впервые видела на его лице такую улыбку. Милую, снисходительную. У неё даже возникло желание сфотографировать это паронормальное явление.

– Хорошо, возьмём конкретно твой случай, – тряхнула головой девушка, загоревшись идеей спора. – Твоё чувство к сыну. Ведь это тоже форма любви. Неужели ты хочешь сказать, что любовь к Нику сделала твою жизнь несчастной? Возможно в прошлом, кто-то разбил тебе сердце, и это оставило тяжелые последствия, почти все люди сталкиваются с трагедией любви. Но как же тогда родительские чувства?

Адам улыбнулся снова, но уже более жестче:

– Не знаю, к счастью или к сожалению, но я не все люди, с подобной трагедией разбитого сердца в своей жизни я не сталкивался. И наш сын единственный, к кому я действительно испытываю это чувство. Я не говорю, что из-за этого я несчастен. Я ни капли не жалею, что в тот раз переспал с тобой, и что у меня родился ребёнок. Но это чувство делает родителей уязвимыми, беспокойными. Любовь к своему чаду заставляет постоянно зависеть от этого и переживать.

– Господи, я знала, что ты невероятно сложный человек, но ты оказался ещё сложнее, чем можно себе представить, – протянула Ева. – Поэтому ты ни с кем не встречаешься? Из-за маниакального страха заразиться болью? Как бы ты не хотел скрыть свою личную жизнь, твоя персона всё равно обрастает сплетнями Адам. И даже я не скажу точно, гей ты, натурал или маньяк.

Сухо рассмеявшись, Адам вдруг резко до боли сжал её руку, не позволив ей вырваться:

– Тут ты права – ты даже близко себе не можешь представить насколько я сложный. Но я не гей Ева! Я предпочёл бы сексуальные отношения с женщиной, но…

– Я так и знала, что во всём этом скрывается жирное «но». И я не уверена, что хочу это знать Адам, – рука, которую он так крепко держал, уже начала неметь, отнимаясь по локоть. Его прикосновения имели на неё какое-то убийственное воздействие.

– Пожалуй, тебе стоит знать об этом, – в его голосе зазвучали привычные стальные повелевающие нотки. – Как бы тебе объяснить простым языком, потому что если я назову тебе диагноз – он вряд ли тебе что-то пояснит, – держа её за руку, Адам продолжал смотреть ей прямо в глаза, создавая ей ощущение контрастного душа. Она не могла ни отнять от него руки, ни отвести глаз.

 – Возьмём импотента. Кто это такой? Тот кто хочет, но не может. В моём случае всё наоборот – я могу, но не хочу. Вернее … желание заняться любовью у меня возникает, но только лишь с определёнными женщинами с редким набором качеств, которые в моей жизни встречаются не так часто, потому что я перфекционист, у меня слишком завышенные требования буквально ко всему. Разбудить во мне интерес по загадочным причинам невероятно сложно, совпадения минимальны. Например, я могу находиться в комнате полной обнаженных красоток, которые будут откровенно тереться об меня, но я останусь к этому эротическому зрелищу совершенно  равнодушным. Меня почти каждый день пытаются соблазнять. В основном женщины. Иногда рискуют мужчины. Но за последние пять лет я встретил всего лишь одну девушку, с которой мне захотелось забраться в постель. Что я и сделал, – он смотрел и ждал, когда до неё дойдёт смысл сказанных слов.

– Это я, – Ева закрыла глаза. От такого потрясения у неё потемнело в глазах. – Не нальёшь мне виски? Мне определённо нужно выпить, – пробормотала она.

– Воды, – протянул он ей стакан через минуту. – Я против, чтобы мать моего ребёнка увлекалась алкоголем. Я шокировал тебя Ева? – с иронией поинтересовался Адам. – Снова? Знаешь, эксклюзивно для тебя из меня мог бы получиться исключительно верный и любвеобильный муж.

– Так вот почему ты поцеловал меня вчера. Ты проверял. И как, эрекция отозвалась или твой член уже успел атрофироваться? – раздражительно вскинулась она, понимая, что Эджей был не так уж и не прав на счёт двойного умысла Пирса.

– Я хочу тебя, – непринуждённо ответил Адам. – Твой образ совпадает с моими эксцентричными фантазиями.

– Любить не способен, но зато не прочь удовлетворить свою избирательную физическую потребность. Теперь я начинаю догадываться почему я здесь.

– Ты ни за что не догадаешься об истинной причине, можешь даже не сушить себе мозги Ева. Несмотря на моё влечение к тебе – у меня хватает рассудка не требовать и не выторговывать у тебя секс. Тебе так же не стоит бояться, что я наброшусь на тебя и возьму силой.

– Потому что ты развил в себе сверхъестественный самоконтроль? – съязвила Ева. – Проблема всё равно останется. Теперь я не смогу не думать о ней, глядя на тебя каждый раз.

– Замечательно, – усмехнулся Адам. – Это пока всё, что мне нужно.

– Скажи мне, что ты меня разыгрываешь Адам! – разнервничалась Ева. – Ведь это вполне в твоём стиле! Жестокие дурацкие шутки!

– Но не в моём стиле искренне доверять кому-то, что я только что и сделал Ева, – резанул он её своим холодным тоном. – Я захотел, чтобы ты имела представление обо мне, чтобы увидела с несколько другой стороны. И чтобы имела в виду – если захочешь стать частью нашей с Ником семьи, ты можешь остаться с нами, но уже навсегда, став законной матерью и женой. Думай об этом, каждый раз, когда будешь заниматься любовью с Эджеем.

– Так всё, я поднимусь к Нику! – в ужасе вскочила Ева, больше не желая говорить с ним на эту тему.

Но в дверях женское любопытство всё же взяло верх и она обернулась. Слишком уж эта новость казалась ей нереальной.

– Ты хочешь сказать, что не занимался сексом после того раза со мной?! Ни за что в это не поверю!

– Но это правда. У меня спортивное тело, приятная внешность, достаточное финансовое состояние, у меня получается заполучить всё, что я только пожелаю, и секс как таковой просто не входил в мои предпочтения. Я был счастлив, моя жизнь почти достигла абсолюта. … По крайней мере, пока ты не появилась снова. Ты как лишай – вскочила и зудишь. Теперь-то конечно меня начинают бередить эти дикие желания во всех возможных вариациях.

– О, кажется, я знаю, чего ты на самом деле добиваешься Пирс! – сердито бросила Ева. – Напугать меня своими бредовыми извращенными выдумками, оттолкнуть, отбить у меня желание видеться с сыном, чтобы потом выставить меня плохой матерью. Но у тебя ничего не выйдет!

Он успел раньше, чем она открыла дверь.

– Ты очень сильно ошибаешься Ева, – прошипел Адам, преграждая ей путь. – Я не намерен подсирать себе репутацию, она такая какой я её вылепил. Мне больше всех не выгоден судебный процесс. И я не собираюсь отталкивать тебя от сына, либо насиловать тебя в особо изощрённой форме. Ну, на данном этапе точно нет. Я поделился с тобой тёмной правдой моей личности, потому что у нас с тобой есть кое-что общее – наш сын. И ты должна видеть картину целиком, раз уж ты имеешь отношение к моей семье! Но учти, если ты решишь с кем-то этим поделиться – я узнаю, у меня свои люди во всех редакциях, ни один эфир на ТВ, где упоминается моё имя не выходит без моего одобрения. Ты ведь понимаешь, что я сделаю с тобой, если тебя потянет посплетничать? – и гнев и отчаянье на его лице были искренними, что правда таким он воспринимался ею как абсолютно другой  совершенно чужой человек. Таким он ещё сильнее пугал её. Люди, которые мастерски скрывали свои эмоции никогда не вызывали её доверия.

– Это вся твоя правда? – осторожно, не провоцируя его на новую вспышку, спросила она.

– Нет, – выдавил Адам, словно скрипя сердцем. – Всему своё время.

– Сегодня ты меня совершенно добил Адам, хотя я была уверенна, что этот мир подготовил меня ко всякому рода дерьму. Я считала тебя законченным самолюбивым подонком, холодным, расчётливым, жестоким…

– А теперь я ещё и оказывается двуличный! – перебил её Адам, криво усмехнувшись. – Ты всё ещё не понимаешь Ева. С эмоциями и чувствами у меня большая проблема. Они проявляются лишь к тому или тем, что мне дорого или не безразлично. Редко. Исключениями. В основном меня не трогают красивые закаты, проблемы вымирающих видов или страдания других людей. Да я холоден, расчётлив и жесток. В большинстве случаев. Всколыхнуть, преобразить меня полностью может только Ник. Ну и … есть такой небольшой шанс у тебя. Всё очень запутанно Ева. Куча времени и просаженных денег у психотерапевтов так и не дали положительных результатов, мой случай достаточно редкий.

От груза рухнувшей на неё информации, Ева снова закрыла глаза. Теперь уже она растирала лоб в попытке унять головную боль.

– С этим я живу всю свою жизнь, – прошептал Адам чуть подавшись вперёд, к её лицу, так что его щека стала касаться её щеки. – И если ты вдруг вздумаешь бороться со мной детка – знай, ты сломаешь зубы. Лучше не становиться моим врагом Ева.

– Я люблю другого парня, Адам, – так же шепотом возмутилась Ева, открывая глаза.

– Знаю. Но я так же слышал, что вся эта хренотень быстро улетучивается или меняет свою форму. На моей стороне Ник. Что на стороне Эджея?

– Его любовь ко мне, его нежность. И вообще он просто хороший человек с горячим сердцем и большой душой, – возразил её жаркий шепот.

– Но он не святой. Жизнь бывает очень жестокой Ева, тебе ли не знать. Не зарекайся, – Адам отошёл в сторону, позволяя ей выйти за дверь.

И появился в игровой только спустя пару часов. Уже в домашних джинсах и футболке, неся под мышкой какую-то коробку.

– Привет, чемпион, – улыбнулся он бегущему ему навстречу сыну. И подхватив его свободной рукой, направился в сторону Евы.

– Неужели в мире есть ещё игрушки, которых бы не было здесь? – кивнула она на коробку.

– Представь себе. Я обещал ему этот радиоуправляемый вертолёт, когда у нас точно такой же перелетел через ограду, упал и разбился. Только чур в игровой, – Адам перевёл свой взгляд на сияющего сына. – Ты меня услышал?

– Обещаю, – кивнул тот, приложив руку к сердцу.

Через несколько минут Ник уже носился с пультом управления по всей комнате размером со школьный спортзал.

– Такая ерунда, а сколько радости, – проговорила Ева, умилённо наблюдая за сыном. Адам ничего не ответил. Но Ева чувствовала на себе его взгляд. – Мне нужно как-то сказать ему, что я уезжаю и буду только через неделю. Ты поможешь мне с этим? – посмотрела она в его сторону, тут же натолкнувшись на пронзительный взгляд. – И ещё … я хотела спросить, может, ты позволишь нам с ним созваниваться?

– Он ещё мал чтобы иметь свой сотовый. Да и думаю, разлука пойдёт вам только на пользу. Нет, никаких разговоров по телефону! – отрезал Адам.

– Значит, собственный зоопарк у него есть, а сотового нет! – вспылила Ева, пока Ник их не видел. – Снова включил свою садистскую категоричность? Что плохого в том, если я буду желать ему «спокойной ночи»?

– Здесь я ставлю условия, а не ты, – медленно, с угрозой протянул Адам.

– Неделя это долго. Теперь долго, – проворчала Ева, качая головой. – Меня и так столько месяцев не было в его жизни. Сорок два!

– У тебя в запасе всегда есть альтернативный вариант, – парировал Адам. – Тебе почти ничего не мешает видеть его каждый день. Просто прими взвешенное решение в его пользу.

– И ко всему стать твоей наложницей? Нет уж спасибо, выдержу как-нибудь я эту неделю. И следующую. И ещё одну. Займу себя работой! – упрямо прошипела Ева.

– А что если в обмен на возможность забрать к себе Ника среди недели – я предложу тебе заняться со мной любовью? – бросил он, издевательски усмехаясь. – А? Всем хорошо. Кроме хромого зайчика конечно, которому вовсе не обязательно об этом знать.

– Как же быстро ты заставляешь людей себя презирать, – сузила глаза Ева.

– О да, я в этом специалист! – хохотнул он. – Эквивалент цены Ева может быть разным. Тем более, я знаю, что ты не слишком принципиальна и однажды ты уже изменила своему любимому. У тебя дикая природа, тебя вырастила улица и банда чёрных. Как долго ты будешь корчить из себя примерную непорочность? К тому же, на многие человеческие недостатки ты смотришь сквозь пальцы, и относишься проще, чем это выказываешь.

– Нужно было всё-таки тебя грохнуть, как предлагал Огги, – процедила она, послав на него исподлобья убийственный взгляд.

– Ну что, сейчас? В мою спальню? Няня присмотрит за Ником. И вечером тебе не придётся с ним прощаться, ты сможешь забрать его к себе на весь завтрашний день, – хищно улыбаясь, Адам с интересом следил за ней глазами.

– Прекрати! Не смей меня искушать. Ты ведь говорил, что не будешь со мной торговаться и вынуждать меня бороться с тобой другими способами. Это грязные приёмы Адам! – Еву буквально трясло от злости.

– Расслабься, я просто прикалываюсь, – сухо засмеялся он. – Я ни за что не отдам тебе своего сына, тем более, чтобы он проводил время в компании Эджея. Или ты уже начала колебаться?

– Почему бы мне не треснуть тебя этим роботом? – Ева пхнула ногой валяющуюся рядом игрушку. Совершенно не ожидая того, что в следующее мгновение Адам перекинет её себе через плечо и начнёт кружить. Он не останавливался даже после того, как она начала визжать. Он вообще не собирался останавливаться – они рухнули в мягкие игрушки, когда у них обоих закружилась голова. Но при этом Адам ещё умудрился сжать ей руки и впиться в губы долгим поцелуем, пока мир в голове Евы вращался с бешеной скоростью.

– И я так хочу! – радостно заявил Ник, падая на них сверху, лишая Еву возможности вызвериться на Адама как следует.

– Твой папа просто не знает, что так делать нельзя! – еле выбравшись, задыхаясь от негодования, выдавила Ева, нервно сдувая с лица волосы. – Его нужно поставить в угол! – и она посмотрела на Адама так, что кроме матерных слов в её взгляде он больше ничего не увидел.

– Своё я отстоял на несколько жизней вперёд, – поднимаясь, раздраженно произнёс он. – Моя … расчудесная мать, – Адам заскрипел зубами, сдерживая поток слов. – Запирала меня в кладовой на сутки, когда я был примерно  в таком возрасте как Ник и даже младше. Не уверен, что я не двинулся именно тогда.

– Это многое объясняет, – бросила Ева, чуточку смягчившись. Вопрос детей и родителей для неё самой всегда стоял очень остро.

– А ещё она уходила, – тем же тоном продолжал Адам. – Распахивала входную дверь, каждый раз обещая мне, что больше никогда не вернётся. Рыдая, я ждал её на пороге часами, на холоде, голодный. … Пока однажды мне не стало всё равно. Тогда же она и умерла от передоза, а меня забрал дядя по отцу. Так я очутился в штатах.

 Где же ты родился? – заинтересовалась Ева, впервые слыша эту историю.

– В Ирландии. Мне было девять, когда я уехал оттуда.

 – Но ведь ты же ездил туда уже будучи взрослым? На родину?

– Нет, – с горечью покачал головой Адам. – Я не помню ни одного светлого дня из своего детства в Ирландии.

– Поэтому ты пытаешься дать нашему сыну всего по максимуму?

Адам кивнул. И с искренним любопытством, с лёгким налётом чуткости, Ева спросила снова:

 – А что твой отец?

– Убили в пьяной драке, прямо перед моим рождением. Так что не у тебя одной было трудное детство Ева. Видишь, как много на самом деле между нами общего.

– И каково тебе было у дяди, раз уж пошло такое откровение? – Ева наблюдала как их сын, сидя неподалёку сосредоточено складывает из кубиков слова. Она слушала Адама, осознавая, что сегодня она вошла в эксклюзивный круг посвященных, а так же, что откровенничает Адам Пирс не просто так – это значило, что крышка захлопнулась и отступать он ей не даст.

– Мой дядя был ещё тем скрягой! – фыркнул Адам, усмехаясь своим воспоминаниям. – Зато, благодаря его муштре я приучился к порядку и научился зарабатывать. Он оставил мне солидное состояние, которое я и приумножил.

– То есть мать Эрика была твоей кузиной? Почему же твой дядя оставил состояние тебе, а не своей родной дочери?

– Из-за ненависти к своему зятю. Старик по жизни был с прибабахом. Но в последнее время я часто вспоминаю своего дядюшку. Уже ближе к смерти на него снизошло что-то вроде прозрения, каждый раз при встрече старый Грэг  сыпал какими-то двусмысленными философскими фразами о смысле жизни. Это заставляет задуматься – стоило ли прожить такую непростую и противоречивую жизнь, чтобы в конце пути в полном одиночестве и при таких больших деньгах понять, что каждый день своей жизни ты просто обворовывал себя. Он сильно разочаровался, оглядываясь назад.

– И ты боишься повторить его судьбу? Ты ищешь смысл жизни, Адам? – не сдержала улыбку Ева, удивляясь сегодняшней необычайной открытости этого человека. – Сегодня я немного узнала «бостонскую акулу» с внутренней потаённой стороны. За такую конфиденциальную информацию газеты действительно отвалили бы мне кучу деньжищ. Жаль, что ты пригрозил мне несчастным случаем, – Ева сглаживала острые углы своей непринуждённостью. – Ты специально позволил мне познакомиться с тобой таким? Ты пронимаешь меня сентиментальными историями, доверяешь личные тайны ведь не просто так. Что ты задумал Адам Пирс?

– Главное расслабься и не нервничай, – хмыкнул Адам, пружинисто вскакивая на ноги. В его походке было слишком много самоуверенности, так обычно ходят люди, которые привыкли идти напролом. В том, как он держал плечи, поворачивал голову – виделось, что этот мужчина не станет расшаркиваться, он просто получит то, что заприметил,  обставляя противника в пару просчитанных ходов.

Еву тревожила её внутренняя уверенность в том, что у Адама Пирса был приготовлен какой-то план.

Он принципиально не стал ей помогать прощаться с сыном, она сама постаралась объяснить Нику, когда укладывала того спать:

– Я вернусь обязательно, через семь дней, мой хороший. Ты ведь уже умеешь считать. Дни быстро пролетят. Мы даже не заметим. А ты пока нарисуешь мне что-нибудь.

–   Ты очень любишь того зайчика, да? – вздохнул Ник, прижимаясь к матери. – Почему его нельзя забрать сюда?

– Его нельзя тревожить или переносить. Но я расскажу ему о тебе и передам привет.

– Ладно. Я буду ждать, – сонно пробормотал малыш. – Мама спой мне.

Ева ещё какое-то время посидела у кровати спящего сына, затем тихо вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь, унося в своём сердце безмерную тяжесть.

– Что, даже не скажешь мне «до свидания»? – с претензией окликнул её у входных дверей Адам. – Мне показалось, мы вышли на следующий уровень нашего общения.

 – Но это не меняет главного, Адам, – устало ответила девушка, бросив на него унылый взгляд.

– У тебя хваткий ум Ева, но похоже ты мало уделяла внимания психологии. Мне придётся научить тебя как следует со мной прощаться, – несколько секунд и руки Адама уже притягивают её к себе за талию. – Это не требует чрезмерных усилий над собой. Скажи «скоро увидимся» и поцелуй меня в щёку. Да, я рассказывал о себе не просто так. Со мной можно найти общий язык, главное понять, как это использовать всем во благо.

– Скоро увидимся, Адам, – шепнула Ева, послушно поцеловав его в щёку. Тут она как раз понимала, что если сделать наоборот, это может послужить пусковым механизмом его беспощадности.