Текст книги "Цель (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Глава 7
Ровно через час она вышла из дома, села в машину, не спрашивая у водителя куда именно её отвезут. Местом встречи оказалась пристань, стоянка частных яхт. Высадив её, шофёр молча уехал, и Ева пошла по наитию, через время заметив Адама на одной из палуб. Он кивнул ей подниматься и даже подал руку, про себя считая секунды. Ровно пять. Именно столько она колебалась, прежде чем позволить себе опереться на него, прикоснуться к его руке, которая на удивление оказалась тёплой. Они не сказали друг другу «привет» или «добрый день, рад встрече», просто обменялись настороженными взглядами.
Время было обеденное, но стол не был накрыт, что про себя с облегчением отметила Ева, в такой ситуации кусок в горло просто не лез. Единственное – Адам поставил пару бутылочек с водой, перед тем как сесть напротив неё. В руке у него была флешка, которую он неосознанно вращал меж пальцев, время от времени постукивая ею по столу.
– Когда ты смотришь на меня Ева, что ты видишь? – он начал разговор почему-то именно с этих слов, пришпиливая её своим взглядом, словно раненого мотылька. – Только честно, я не обижусь.
– Именно что я вижу, а не что чувствую? … Огромную холодную бетонную стену, которую невозможно ни обойти, ни перелезть, – ответила она честно, как он и просил.
Какое-то время Адам просто смотрел на неё в упор и молчал, нагнетая неловкое напряжение. Вот он – прямо перед ней, в стильном вязаном джемпере, ухоженный мужчина с дорогим запахом, променявший свою душу на деньги и власть. Мужчина не её мечты, мужчина лишь вызывающий у неё жуткую дрожь негодования, единственную ночь с которым она уже никогда не забудет. Тот, кто может милостиво позволить ей жить, ровно как и стереть её с лица земли без всякого сожаления. Поднимающееся в её сердце отчаянье уже было готово сломить Еву, заставить её унижаться и вымаливать, но девушка из последних сил упорно продолжала бороться за остатки своей гордости.
– Два дня в неделю, – наконец произнёс Адам, выдержав паузу, в течение которой Ева думала, что её мозг вот-вот взорвётся. – Это могут быть выходные, или по твоему усмотрению любые будние дни. Но всего два. Ты можешь приходить, играть с ним, даже ночевать, но только в моём доме. Никаких совместных походов в парк аттракционов, кафе или попыток забрать его к себе на квартиру. Свидания лишь на моей территории. И естественно твой рот всегда будет на замке, никаких судебных процессов и интервью.
– Он спрашивал, где его мама? – выдохнула Ева, не веря, что эта её пытка подходит к концу.
– Конечно. Я сказал, что его мама далеко … в заколдованном лесу, где нет дорог. И что когда я отыщу туда тропинку, я обязательно проведу его к ней, – бесстрастно ответил Адам, пронизывая её своим неизменным холодом.
И если бы Ева не была так взволнованна, она бы обязательно обратила внимание насколько необычно услышать подобное от такого человека.
– Почему ты так поступил со мной Адам? – её распирало столько эмоций.
И боли оказалось больше всего, гораздо больше, чем ненависти к отцу её ребёнка.
– Я поступил??!– казалось, впервые в жизни он продемонстрировал ей своё возмущенное удивление. – Это был целиком твой выбор Ева. Ты оставила ребёнка, бросившись на помощь бандиту, нарушила закон. Свою любовь к якобы брату ты поставила выше любви к сыну. За ошибки нужно уметь отвечать. Поэтому был суд и срок. И конечно же самым естественным и разумным с моей стороны было забрать Ника, тем более что я его родной отец.
– А запреты и лишение родительских прав? – не унималась Ева.
– А какая нормальная мать оставит четырёхмесячного младенца одного в доме, ради того чтобы перевезти наркотики? – Адам высокомерно вскинул черную бровь. – Я не хотел, чтобы ты приближалась к нам, потому что теперь право быть матерью нужно заслужить.
– И что же изменилось в течение этих последних дней? Я начала оправдывать надежды или ты испугался, что твою фамилию будут обсасывать во всех местных газетах?
– Ни то и не другое, – туманно ответил Адам, теряя терпение. – Ты принимаешь мои условия?
– Ты скажешь ему, что я его мать?
– Да, – не колеблясь, утвердительно ответил он.
– А как ты объяснишь ему, что мама приходит к нему лишь иногда?
– Скажем ему, что там в лесу, у тебя остался больной зайчик, за которым нужно ухаживать, – и Ева увидела, как на этом безразличном красивом лице появилась кривая язвительная усмешка. – Пока для него этого достаточно. Своим состраданием ко всему несчастному Ник пошел явно в тебя.
– И я могу увидеть его прямо сегодня? – дрогнувшим голосом выдавила Ева, глядя на него уже умоляющими глазами, пряча свою неприязнь к Адаму глубже в себя.
– Я тут подумал …может, ты для начала настроишься, посмотришь видео его первых шагов, купания в бассейне, стишков, лучше узнаешь сына по этим записям? – Адам протянул ей флэшку. – А на выходные приедешь?
– Я теперь не выживу до выходных! – по её щекам покатились слёзы. – Я прошу тебя! Как же ты не можешь понять? Это так больно. Ты уже наказал меня, как только мог! Если ты его хоть капельку любишь, позволь мне обнять моего мальчика уже сегодня!
– Тебя может это очень удивит, но я люблю своего сына! – повысил голос Адам, поднимаясь с места. – Ладно, пусть это произойдёт сегодня. Но ты же понимаешь, что этот день уже защитается тебе как полный?
Ева с готовностью кивнула, с трудом веря в происходящее.
Она совершенно не придала значения, что оказалась одна в машине с этим опасным отталкивающим мужчиной, сидя рядом с ним на переднем сидении, что тягостное молчание длилось на протяжении всего пути, что время от времени, отрывая взгляд от дороги Адам бросал его в её сторону. Ева встрепенулась только когда чёрный мазерати остановился рядом с шикарным особняком. Ещё будучи замужем за Эриком Ева бывала здесь всего лишь однажды. Адам Пирс любил окружать себя изыскано-дорогими вещами, будто таким образом заполняя свою внутреннюю пустоту. Теперь эта пустота была сполна заполнена их сыном.
От предвкушения такой долгожданной встречи Ева уже почти не дышала, дрожь пробирала её как внутри, так и снаружи, хотелось оттолкнуть Адама и ринуться вперёд как можно быстрее, туда, куда так рвалось её бешено бьющееся сердце, но вместо этого она послушно поднималась за Адамом по лестнице, ступенька за ступенькой.
– Да ... вот ещё что, – резко обернулся он к ней, это заставило Еву отшатнуться, и Адам в свою очередь вовремя поймал её за руку. И в этот момент её прошил импульс странного чувства, которое пока что ещё невозможно было обозначить определённым словом, но эту связь ощутили они оба. – В большинстве случаев я буду присутствовать при вашем общении. Надеюсь, возражений не будет?
– У меня разве есть выбор? – выдавила Ева, с нетерпением глядя на дверь за его спиной.
Ничего не сказав, Адам толкнул дверь, очутившись в огромной игровой детской комнате.
– Папа! – бросился к нему на встречу маленький светловолосый мальчик с радостной улыбкой на лице. И с этого мгновения Ева уже не отрывала от него своих заполненных слезами глаз. – Посмотри, какой я построил небоскрёб! – тараторил Ник, таща отца за собой.
– Чуть позже. Лучше посмотри, кого я тебе привёл, – мягко произнёс Адам, присаживаясь рядом с сыном на корточки. – Твою маму Ник.
У Евы подкосились ноги, когда она встретилась взглядом со своим сыном. Опустившись на колени, едва сдерживая слёзы, она поманила его к себе.
И когда Ник подбежал к ней повиснув у неё на шее, Ева наконец расплакалась, крепко прижимая к себе сына:
– Как же я по тебе скучала, мой малыш, – бормотала она вне себя от счастья, – И как ты вырос! Я так тебя люблю… Николас.
Завертевшись, четырёхлетний ребёнок отклонился назад, обхватив своими ладошками её лицо.
– Тебе было страшно в том лесу? – распахнув свои глазёнки, с искренним состраданием поинтересовался он у неё.
Ева кивнула. Слёзы продолжали катиться по её щекам, и Ник стал с осторожностью их вытирать.
– Больше бояться и плакать не нужно, мы с папой тебя защитим, – важно и с нежностью проговорил Ник, улыбаясь с детской искренностью. – Мама, – добавил он уже шепотом, словно проверяя это слово на звучание.
– Вот, выпей воды, – трепетный момент прервал жесткий голос Адама, протягивающего ей стакан с водой. Чтобы успокоиться Еве пришлось осушить его полностью.
– У тебя здесь столько игрушек, никогда столько не видела, просто здорово, – Ева держала сына за руку, боясь отпускать. – Ты ведь мне покажешь тут всё?
– А ты расскажешь мне про лес?
– Ник просто обожает слушать сказки и всякие истории, мы с ним читаем довольно много детских книжек, – подал голос Адам, и Ева нехотя столкнулась с его пристальным взглядом. – Тебе придётся рассказать ему свою историю про заколдованный лес и приготовиться к куче самых невероятных вопросов.
– А что папа тебе рассказывал обо мне? – опережая реакцию Адама, который возможно был бы против подобного вопроса, спросила Ева, ласково погладив сына.
– Что мою маму зовут Ева, – с готовностью ответил Ник, улыбаясь.
И Ева, глядя на него, подумала, что на свете нет ничего прекраснее улыбки собственного ребёнка. – Что у тебя красивые глаза и золотистые волосы, а смех как у серебряного колокольчика. И что когда я был маленьким – ты танцевала, качая меня на руках, и я прекращал плакать, потому что мне это нравилось. Что когда папа тебя увидел в первый раз – он сразу решил, что ты фея! – с поразительной правильностью, Ник с выражением произнёс каждое слово.
У Евы отвисла челюсть. …Но шокировало её не то, что её ребёнок так красиво выговаривал слова, а что именно это ему рассказал Адам, даже не пытаясь настроить ребёнка против неё. Наоборот, его отец поддерживал в нём ожидание чуда, которое случится именно с появлением мамы.
Ева подняла свой потрясённый взгляд на Адама Пирса, но тот словно нарочно в этот самый момент, отвернувшись, смотрел в окно.
– Хорошо, … может, поиграем? – предложила она сыну, рассматривая его живое детское личико, пытаясь понять, на кого же он всё-таки похож больше.
– Нет, сначала расскажи мне историю! – заявил Ник, хватая её за руку, а второй рукой схватив Адама. – Мы послушаем её в моей хижине!
– Может, попозже? – сделала попытку Ева, хаотично придумывая историю на ходу.
Это действительно была хижина, игрушечный домик выполненный максимально приближенно к копии лесного домика из лёгких материалов, но туда запросто пригнувшись вошли двое взрослых и ребёнок.
– Нет, сейчас! Хочу послушать сейчас! – настойчиво мотнул головой Ник, принявшись усаживать рядом с собой кроме родителей ещё и мягких плюшевых друзей.
– А чертовской принципиальностью, он видимо пошёл в тебя, – тихо проговорила Ева, обращаясь к Адаму, но не глядя на него, достаточно было того, что он сидел впритык рядом с ней.
– Ты уж постарайся сочинить забавную сказку. Зная тебя, предполагаю, что фантазии тебе не занимать,– наклонился он к её уху.
– Мама, – Ник произнёс это слово с особой интонацией, с придыханием, и его такие же голубые как у отца глаза взглянули на неё с обожанием.
– Эта история случилась не так чтобы давно, – начала Ева. – Убаюкав тебя и уложив в кроватку, я решила прогуляться, пока ты спал. Когда я вышла на улицу, мне показалось, что вдалеке кто-то зовёт на помощь, и я пошла на этот голос. Становилось темно, дорога превратилась в узкую тропинку, я шла, шла, пока окончательно не заблудилась. А когда остановилась и огляделась – я увидела, что вокруг меня густой непроходимый лес. Много дней и ночей я пыталась выбраться из этого леса, но куда бы я ни пошла – везде натыкалась на колючие переплетённые кустарники, растущие непролазной стеной. Я кричала и плакала, изодрала себе в кровь руки и ноги, но выйти так и не смогла. Оказалось, что лес этот заколдован злым чародеем. Вместо сердца у которого в груди была глыба льда, он не умел улыбаться и не любил когда улыбаются другие, злому чародею хотелось, чтобы всем вокруг было так же холодно и одиноко, как и ему, – покосившись на Адама, Ева заметила, что тот, опустив глаза вниз, загадочно усмехается. – В этом лесу я была не одна, в нём так же застряли разные зверюшки и такие же заблудившиеся как я люди. Некоторые из них были жадными и сердитыми, некоторые наоборот – добрыми и несмотря ни на что весёлыми. Из еловых лап и палок я построила себе шалаш, собирала себе на обед ягоды, а по утрам пила росу. Но не проходило и дня, чтобы я не думала о своём сыне, о своём маленьком Нике, желая увидеться с тобой всем своим сердцем.
– И с папой! – поправил её Ник.
– Да конечно, о твоём папе … я тоже не переставала думать, – процедила Ева.
– А там были огромные великаны или косматые чудища? – с распахнутыми глазёнками, выдохнул Ник, увлечённый этой историей.
– Конечно, они прятались по тёмным лесным чащам, пугая обитателей леса.
– А кто тебя там от них защищал?
– Ты удивишься, но маму в этом страшном лесу защищал один зайчик, – вдруг вмешался в её рассказ Адам. – Зайка так отважно сражался с косматыми чудищами, пару раз даже выступая против самого злого чародея, но ведь это был всего лишь отважный маленький зайчик, поэтому однажды он пал…
У Евы в очередной раз отвисла челюсть, когда она увидела с каким выражением лица, Адам общается с их сыном. Если бы она не наблюдала этого своими глазами – ни за что бы не поверила, что Адам Пирс способен мягко улыбаться, и при этом его глаза наполнялись искрящимся теплом, как у нормального любящего отца.
– О, нет-нет, храбрец не умер, – поспешил заверить сына Адам, – Но он ранен и твоей маме придётся иногда возвращаться в лес, чтобы ухаживать за своим больным рыцарем.
– Нет-нет, не хочу! – испуганно воскликнул Ник, и на его глаза тут же навернулись слёзы. – Маме туда нельзя, злой чародей её опять не выпустит! Мама больше не уходи! – кинувшись к Еве, малыш крепко обвил её за шею тонкими ручонками и задрожал.
– Мама просто не успела рассказать тебе главного, – продолжал Адам. – Мама придумала, как победить злодея. Она поцеловала его, и чародей растаял, превратившись в голубое озеро. Лес больше не заколдован, а огромные великаны и косматые чудища сбежали за высокие горы. Зверушки в лесу теперь живут и радуются, кроме раненого хромого зайчика, конечно, который даже сейчас сидит в шалаше, выглядывая твою маму.
Ева уловила его издевательскую интонацию, но предпочла сдержаться.
– Ты ведь не скоро уйдёшь? Ты же будешь завтра? Мама? – совершенно несчастным голосочком протянул Ник, прижимаясь к матери ещё сильнее.
– Конечно, завтра я тоже буду с тобой, моё солнышко, – Ева взглянула поверх его головки, поймав взгляд Адама, который коротко кивнул в знак согласия.
– Сейчас соберу свою армию роботов, и ты посмотришь, кто всех защищает в этом доме! – радостный Ник, шустро выскочил из своей избушки.
– Я смотрю, Адам Пирс большой любитель сказок? – с сарказмом протянула Ева, оставшись с Адамом вдвоём, сидеть друг возле друга, поджав под себя ноги. – А ещё ты, оказывается, умеешь тепло улыбаться, как все нормальные люди, для меня это тоже огромное открытие. Я уже не спрашиваю о том, почему это я фея?!
И не дожидаясь его ответа, встав на четвереньки Ева собралась выползти из детской избушки, как вдруг резко дёрнув её за лодыжку, Адам подтащил её к себе, в считанные секунды перевернув её на спину, прижав своим телом. Так, что его лицо, снова принявшее холодное выражение, угрожающе близко нависло над её собственным лицом:
– Если ты снова подведёшь нашего сына Ева, – до боли сжав её руки, процедил Адам. – Тогда ты навсегда можешь забыть, что он у тебя был. Я хочу, чтобы на досуге, ты подумала о своих жизненных приоритетах!
– Нет, Адам, не надо, – холодея, прошептала Ева, видя, что он собирается её поцеловать. – Не заставляй меня, здесь же ребёнок! – она боялась, что начнёт отбиваться, взбесит Адама и потеряет пока единственную свою возможность видеться с сыном.
– Поверь мне, тебе стоит это сделать. Открою тебе один секрет Ева, – прошептал он ей в самое ухо. – Это может заставить злого чародея немножечко стать мягче по отношению к тебе. Все проблемы в нашей голове Ева. Я чувствую как твой разум мысленно вопит, о том, что ты меня ненавидишь, но спешу заверить, что я тоже не горю к тебе любовью, и тем не менее, я должен кое-что проверить, – и с этими словами, Адам стал целовать её в губы, проникая своим языком как можно глубже и настойчивее.
– Мама! – позвал её голосок Ника, и как только Адам отпустил её, Ева брезгливо вытерла рот, глядя на Адама с еле сдерживаемой злобой.
– А я до последнего надеялась, что Адам Пирс ещё не забыл, что значит честные сделки, – прошипела она. – Но, похоже, ты решил, что будешь шантажировать меня свиданиями с моим сыном! Я не буду спать с тобой ублюдок! Мы договаривались – я молчу, ты позволяешь мне общаться с Ником.
– Так и есть, – сухо и холодно произнёс он, вылезая следом за ней, снова кажущийся безразличным и отстранённым. – Секс в условия не входит.
– Тогда что это такое было?
– Демонстрация. Позволяющая на миг представить нас вместе. Эксперимент, – пожал он плечами.
– Неудачный, – бросила Ева, направляясь к сыну.
Играя с ребёнком, она на время позабыла обо всём на свете, о том, что терзало её до этого, о горьком опыте прошлых лет, даже о своих чувствах к Эджею.
Адам, оставив их вдвоём, удалился по своим делам, и Ева могла вволю наслаждаться голосом сына, его улыбками, его запахом и забавными шалостями. Правда к вечеру Адам вернулся, а к обалдевшей от своего счастья Еве вернулась связь с реальностью.
– Сегодня же Сочельник, канун Рождества! – хлопнула она себя по лбу, растерявшись всего лишь на пару секунд. Выбор был для неё слишком очевиден, она даже не сомневалась, что и Эджей поймёт её правильно.
– Наша ёлка! Хочешь её увидеть? – спохватился Ник, собираясь уже бежать, хватая её за руку и таща вниз по лестнице.
– Вот этот шар и этот повесил я сам, а вот эту снежинку помог мне повесить папа, – тарахтел он, захлёбываясь радостью, прыгая под огромной ёлкой.
– Санта просто обалдеет, когда увидит эту красавицу, – улыбнулась Ева, одобряя его рождественский запал. – Наверное, ждёшь не дождёшься подарков?
Перестав улыбаться, маленький мальчик посмотрел на неё очень серьёзным взглядом:
– А я уже дождался, – тихо произнёс он, робко пожимая плечами.
Еве и не нужно было смотреть на Адама, чтобы понять, что она и есть подарком для их сына, что больше всего ребёнок мечтал увидеть свою маму. Поэтому ей пришлось встряхнуться и мотнуть головой, чтобы отогнать снова напрашивающиеся слёзы. Она очень хотела оставаться для своего сына весёлой.
– Значит, сегодня за ужином нас ждёт особое угощение? – затормошив сына, Ева вернула его в обычное состояние детского дурачества.
– Я уже распорядился, чтобы накрыли на стол, – подал голос Адам, занявший странную позицию наблюдателя. – Ты даже пожертвовала своими личными планами в этот вечер? Хм, надо же.
– Вот уж никогда бы не подумала, – проходя мимо него, шепнула ему Ева, – Что ты и для меня сыграешь роль доброго Санты. Спасибо за снисхождение и подарок.
– За тот или за этот? Между прочим, для тебя в этой ипостаси я не впервые. В первый раз я сделал тебе ребёнка, – с иронией бросил он ей вслед. И Еве стоило больших усилий, чтобы не обернуться и не наградить его ненавидящим взглядом. Но факт оставался фактом – это было их второе совместное Рождество.
– Ник, ешь! – строго сделал он замечание сыну, ковыряющемуся в своей тарелке.
– Это не вкусно. Гадость! Я не буду есть! – упёрся ребёнок, оттолкнув от себя приготовленную для него на пару рыбу и овощи.
Глаза Адама сузились, он отложил свою вилку в сторону, давая понять сыну, что крайне разочарован его поведением.
– Эй-эй, солнышко, – вмешалась Ева. – Может ты не знал, что самые крепкие и отважные воины лопали перед сражением лишь зелень и рыбу? Это придавало им силу и выносливость. Они уж точно не давились сладостями или чипсами. А давай знаешь что, давай наперегонки! Кто первый съест – тот загадывает желание!
Таким предложением она тут же заинтересовала сына, который принялся уплетать свою порцию за обе щёки.
– Я тоже участвую? – полушутя поинтересовался Адам, позволив себе ироничную ухмылку.
– Нет, ты будешь судьёй, – категорически покачала она головой, не переставая про себя поражаться их «семейным» времяпровождением.
– Я хочу, чтобы ты уложила меня спать и спела мне! – заявил Ник, после того как естественно победил. – В мультике я видел, как мамы поют своим детям колыбельные. Папа мне никогда не пел.
– Ну, ещё бы! Папы они такие, – протянула Ева, уже ничуть не зацикливаясь на присутствии Адама. – Они только и умеют, что красиво читать газеты, играть в мяч и водить машины.
– Нет, наш папа умеет всё, он только мамой не умеет быть, – со знанием дела заметил ей ребёнок.
– Что, правда, то правда, – вместо того, чтобы подойти с другого края кровати, Адам нарочно наклонился через Еву чтобы поцеловать сына в лоб. – Пожалуй, оставлю вас. Спокойной ночи, Николас.
Ева лежала рядом со своим малышом, гладила его по завитушкам светлых волос, наблюдая, как подрагивают его реснички и тихонько напевала песенку, которую даже не помнила где услышала – о летающем жеребёнке и облаках. Иногда на её глаза наворачивались слёзы, потому что эти мгновения делали её самой счастливой на свете и она не могла себе представить, что ей пусть и ненадолго снова придётся оставить его.
Усталость, бессонная ночь и насыщенный эмоциями день сыграли своё – Ева уснула рядом со сладко посапывающим Ником.
Адам заглянул в детскую, когда они уже оба крепко спали. Постояв немного у кровати, глядя на эту безмятежную картину, он взял с полочки телефон Евы и тихо вышел, прикрывая за собой дверь.
Поставленный на бесшумный режим телефон звонил и звонил, пока Адам, рассчитав, что предел накала уже достаточный, не взял трубку.
– Ева, господи, ну спасибо, что наконец взяла телефон! – в отчаянье прокричал Эджей, – Я тут с ума схожу! Волнуюсь и лезу на стены! Тебе что так трудно мне перезвонить?!
– Ева уже спит, – со спокойной холодностью удава произнес Адам. – Мне ей что-то передать? Завтра утром?
– С кем я разговариваю? – голос на другом конце моментально стал недружелюбным.
– Вы знаете мистер Тарик, с кем именно вы сейчас беседуете.
– Я хочу услышать мою девушку! Если она спит – разбудите!
– Вот теперь я сомневаюсь, не перепутали ли вы номер, потому что вашего здесь ничего нет, – издевательски протянул Адам, отключаясь.
Но, тем не менее, он снова поднялся в детскую, осторожно тронув Еву за плечо, заранее приложив палец к губам, дабы она спросонья не разбудила ребёнка.
– Тебе беспрестанно звонят, – небрежно протянул он её телефон, выйдя с ней в коридор.
– О господи, я задремала, – застонала Ева, растирая сонное лицо. – Бедный Эджей! Который сейчас час? … Чёрт! За полночь?! – всполошившись, она тут же набрала любимого.
– Слушаю, – уже сдержано отозвался Эджей.
– Милый прости меня, я не перезвонила. Так вышло. Я общалась с сыном и потерялась во времени и в пространстве. Ты ведь понимаешь, правда?
– Ева приезжай домой, – только и выдавил Эджей.
– Пожалуй, закажу такси, – пробормотала девушка, покосившись на не сдвинувшегося с места Адама. – Но я пообещала Нику, что завтра я ещё побуду с ним. Ты ведь позволишь мне приехать?
– Ты можешь поступить проще – останься на ночь и тогда тебе не придётся возвращаться, – не выражающим ничего голосом проронил Адам, тем не менее, следя за ней взглядом.
– Но я не могу поступить так с Эджеем. … Во сколько просыпается Ник?
– В семь.
– Тогда до завтра. … Вернее уже сегодня, – наедине с ним, без сглаживающего все углы Ника, Адам заставлял её испытывать неуютное и изматывающие напряжение, но она всё же задержалась, пытаясь понять, что значит такой его странный взгляд. Это уже не были пустые холодные глаза – они что-то выражали. И Ева спросила его прямо, чтобы не ломать себе голову ещё и над этим:
– Почему ты так на меня смотришь?
– Не важно, – презрительно скривился он. – Ты кажется спешила, – и Адам первый спустился вниз, исчезнув в одной из комнат своего особняка.
