Текст книги "Цель (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Не смей даже думать, что я жалею о существовании нашего сына! Я не твоя мать! – прокричала Ева.
Адам резко крутанул руль, сбоку раздался возмущенный гудок, но разгневанный Адам Пирс ещё сильнее надавил на газ.
– И мы нужны Нику живыми! – выкрикнув, добавила Ева, пробираемая вполне реальным страхом, от нарастающей скорости автомобиля и перекошенного гневом лица Адама.
– Так может, мне тебя высадить? А что, завещание я уже составил. Признайся, ты же этого хочешь! Избавиться от меня и остаться с сыном в роли его опекуна!
– Плевала я на твоё состояние, я лишь хочу сделать счастливым своего ребёнка, а это возможно только при наличии тебя и меня, потому что он любит нас такими, какими мы есть! Адам прошу тебя, перестать гнать! … Адам я не хочу с тобой ссориться, – выдавила Ева, когда он всё-таки сбавил скорость.
– Ты уже это сделала, – процедил он.
– Только не говори мне, что ты ещё и обидчивый, – покосилась она в его сторону, в надежде что он пренебрежительно фыркнет или выдаст очередной сарказм, чтобы показать ей, что такими мелочами его не пронять.
Но Адам продолжал упорно играть желваками.
– Класс! Ты ещё и обидчивый! – вздохнула Ева. – Не муж, а просто супер приз какой-то.
Больше он не произнёс ни слова, только скрипел зубами.
Даже Ника поцеловал перед сном и то молча.
Читая сказку, Ева задремала прямо в детской, и то что Адам нарочно не захотел её разбудить, она поняла только утром, проснувшись и не застав его дома. Зато на своей кровати он оставил для неё новенький мобильный и присланное с его номера сообщение:
«Ева, сегодня я буду очень загружен, прошу не беспокоить меня по пустякам. Хочу ещё раз напомнить о благотворительном вечере в мэрии. Сделай над собой усилие и не опоздай! Ты мне будешь нужна там ровно в 21:00. Тщательно продумай свой наряд, ты должна выглядеть соответственно»
Холодно официально, словно отдал распоряжение своей секретарше. И Ева не удержалась, чтобы не написать ему ответ:
«А где же подпись «твой зануда муж»? Знаешь, меня всегда интересовало определение пустяка, ведь что важно одному, то для другого ерунда и наоборот. Поэтому прости, но я буду звонить, когда посчитаю нужным. А на счёт вечера я считаю неуместным расточительством наряжаться во все эти дорогие шмотки, когда люди собираются жертвовать деньги бедным. Я должна выглядеть соответственно??? По отношению к чему Адам??!! … Если бы ты знал, как мне после этого захотелось надеть свои старые джинсы и рваный свитер….»
«Я рассчитываю на твоё благоразумие Ева. Это мероприятие важно для меня, для нашей семьи. И я действительно очень занят» – не прошло и пары минут, как Ева получила от него ответ. Снова короткий и снова сдержанный, через каждое написанное им слово, Ева чувствовала, что он до сих пор сердится. Поэтому она решила спасать обстановку пока не стало слишком поздно, настраивать против себя Адама было не в её интересах.
«Адам, я понимаю, что нам нужно было вчера поговорить, обсудить то, о чём нас просил доктор, но мы начали немного не так, а закончили ещё хуже. Мне не нравится это дурацкое подавленное состояние. Пока ты совершенно не покрылся льдом и не захлопнулся в своём панцире – мы обязаны это уладить. Что я должна сделать, чтобы ты прекратил дуться?»
После такого её сообщения тут же раздался звонок:
– Вот подумал, – произнёс Адам, своим отработанным резким высокомерным тоном, – Может, мне тебя подключить к громкой связи и ты поможешь мне провести совещание?
– Адам, ты издеваешься?
– Это ты тут похоже издеваешься надо мной! – отрезал он. – Я оставил тебе чёткие указания о том, что нужно делать! Что тебе ещё не ясно?
– Много чего, – от досады Ева чуть не раздавила телефон. – Если я приду ровно в девять, изобразив из себя совершенство, мы возобновим наше перемирие?
– Определенно, если ты конечно перестанешь меня дёргать! – бросил он трубку.
Она не дёргала. Хотя руки чесались и не раз. Сделать ему что-нибудь на зло. Благо улыбчивый непосредственный сынишка умел увлекать своим детским очарованием, и к вечеру Ева постаралась утихомирить свои эмоции.
Правда, платье выбрала наугад, взяла первое из десятка болтавшихся на вешалке. Все они были оплачены Адамом, поэтому по её мнению ему должно было угодить любое. Единственное к чему она подошла серьёзно – подобрала туфли под цвет платья, добавила массивные серьги и капельку любимых духов. Водителя пришлось всё время поторапливать, потому как Ева была уверенна, что принципиальный Адам Пирс будет сверять её появление по своим часам.
Так что в банкетный зал мэрии Ева вошла без двух минут, высматривая его среди присутствующих. Наткнувшись на его холодный взгляд голубого льда совершенно случайно. Коротко кивнув ей издалека, Адам сразу же поднялся на сцену, взяв слово у микрофона. Гости мэрии, пресса, а так же участники благотворительного вечера все обратились в сплошное внимание. Еве оставалось только наблюдать в каком немыслимом напряжении он умеет держать людей.
– Как один из кандидатов на пост главы города, я хочу пожертвовать солидную сумму в фонд «Илайя». Семьи, чья медицинская страховка не может покрыть лечение детей, могут обратиться в этот фонд и получить надлежащую помощь. Но я собираюсь внести эти деньги нетривиальным способом, а в своём стиле. За меня это сделают владельцы самых популярных печатных изданий в Бостоне! – вызывающе заявил Адам, нагнетая интригу. – Да-да господа, вы будете умолять меня взять ваш чек. Обо мне в последнее время ходят самые разнообразные слухи, один нелепее другого. Кто-то сравнивает меня с беспощадной акулой, кто-то шутит, что я испытательный образец биороботов – максимум интеллекта минимум чувств. И буквально все, кому приходится сталкиваться со мной – ломают себе голову, что за человек Адам Пирс. Думаю, пришло время развенчать эти абсурдные предположения, с кем спит богатейший человек Бостона, и спит ли он с кем-то вообще. Хочу предложить издательствам выкупить у меня право первыми напечатать фото из моего личного архива. Фото самых близких людей Адама Пирса, фото моей жены и ребёнка. …Вижу, я вас шокировал, – надменно усмехнувшись, Адам обвёл обескураженных присутствующих своим пронизывающим взглядом.
Общество действительно было, мягко говоря, удивленно, потому что а) Адам Пирс никогда не был замечен в романтических связях; б) ему мало кто приписывал человеческие качества.
Повернувшись к широкому экрану у него за спиной, Адам щёлкнул пультом – и на кране появилась широко улыбающаяся физиономия Ника, забравшегося на плечи к отцу.
– Это мой сын, ему четыре года, – пояснил Адам. – Всего дюжина фото. Итак, устроим аукцион. Вам ведь интересно узнать, с кем я воспитываю своего наследника? Начальная ставка сто тысяч!
Ева находила это странным, но владельцы журналов принялись наперебой взвинчивать цену. 130 тысяч, 160, 200. И чтобы подзадорить ажиотаж Адам вывел на экран ещё одно фото – Ева очень хорошо помнила момент, когда оно было сделано. На нём Адам закинул её себе на плечо, шуточно шлёпая по мягкому месту, поэтому её лица не видно, только болтающиеся ноги и задница. Зато Адам на нём смеётся, и такого Адама публика видела впервые.
– А это моя жена. Она очаровательна даже с такого ракурса, – Адам явно наслаждался моментом. – Лицо миссис Пирс первым увидит тот, кто предложит больше.
Глупые люди поднимали цену, играя в игру, которую им навязал Адам, сами того не зная, что миссис Пирс как раз стоит посреди этой толпы, удивляясь наглости и цинизму своего мужа. Хотя Ева понимала, что таким образом Адам спасает свою репутацию, которую сравнительно недавно они с Эджеем хотели уничтожить. Представляя обществу свою семью, Адам укреплялся в глазах людей как добропорядочный гражданин, ну и попутно делал деньги из воздуха. Стоимость фото одиозного финансового магната взлетела до четырехсот тысяч. Владелец осчастливленного издания, которому досталось право разместить эти эксклюзивные фото на страницах своего журнала, чуть не подпрыгнул от счастья.
Но на этом Адам Пирс похоже останавливаться не собирался.
– Но это не последняя беспрецедентная акция на сегодня, сегодня я хочу выставить на наш благотворительный аукцион танец. То что я не приглашал на танец ни одну женщину это правда. Даже мою супругу обошла эта «участь», – Адам оставался достаточно сдержанным, но его изменившийся тон говорил о том, что он пошутил. Женщины в зале заулыбались как по команде. Кроме Евы. Уже в эту секунду она знала, кто будет танцевать с её мужем.
– Полученная сумма будет отправлена на переоборудование детского кинотеатра, – продолжил Адам. – … Что ж представим, что я скромный, и огласим цену на танец с Адамом Пирсом в пятнадцать тысяч. Музыку выбирает дама.
Что тут началось! Дам не пугала даже внешняя холодность и строгость кавалера – все пускали слюни на идеальную фигуру и приятное лицо со вкусом одетого миллионера. Адам был конечно же хорош собой, высокий, широкоплечий, голубоглазый брюнет. Правда, иногда эти глаза могли уничтожить одним взглядом. Но сейчас это никого не останавливало. Возможно, кому-то из этих женщин было главным хотя бы дотронуться до него. Возрастающие цифры выкрикивались наперебой. Ева протиснулась в первый ряд, в котором она ещё раньше заметила Роми. Девушка, которую презрительно отшил Адам Пирс, страстно желала взять реванш, поэтому Роми перебивала цены всех желающих, взвинтив сумму за танец уже до восьмидесяти тысяч. Через три минуты эта цифра уже выросла до ста, и как только Адам начал считать до трёх, Ева выкрикнула свою сумму:
– Двести тысяч!!! И в твоих интересах считать быстрее!
– Продано! – мгновенно указал на неё пальцем Адам, лучезарно улыбнувшись. Так он умел улыбаться только для неё. Ева уже об этом знала.
– Я хочу, чтобы эта участь меня уже наконец коснулась! – крикнула ему со своего места Ева.
Адам рассмеялся, покачав головой:
– Я оценил иронию, – проговорил он в микрофон. – Ты заплатила за танец со мной моими же деньгами. …Дамы и господа, позвольте представить вам мою жену Еву! Женщина, которой я неизменно верен.
Ева ещё никогда не видела вокруг себя столько отвисших челюстей и выпученных глаз, когда Адам поманил её к себе на сцену.
– Кстати, – тихо процедила Ева, проходя мимо Роми. – Ты тут хотела знать, как Адам вставляет свой пенис? Так вот – бесподобно, тебе такого и не снилось.
Это было что-то на грани сюрреализма, причём не только для окружающих, но и для них самих. Передавая Еве в руки микрофон, без всякой скованности Адам поцеловал её в губы, как обычный любящий муж.
– Доброго всем предновогоднего вечера, – произнесла Ева, своим приятным жизнерадостным голосом. – Дети в нашей жизни это святое, поэтому Адаму не жалко пожертвовать эту сумму на детский кинотеатр. Девушки, вы же серьёзно не рассчитывали, что я кому-нибудь уступлю этот танец? – её шутки уже не вызвали столько ответных улыбок по вполне понятным причинам. – Мы, пожалуй, станцуем что-нибудь медленное, хватит уже на сегодня шокировать людей.
– Попался, – не сдержалась и улыбнулась Ева, когда заиграла музыка, обвивая Адама за шею. Его руки нежно обнимали её за талию.
– Умница, – шепнул Адам.
– Так ты рассчитывал, что я перебью любую цену?
– Конечно. Я ведь тебя уже немного знаю.
– Маху дала, нужно было заказать сальсу, – проворчала Ева, – Продолжил бы всех развлекать.
– К твоему сведению, я отлично умею танцевать, – снова шепнул ей с улыбкой Адам, водя губами по её щеке. – Все и так на нас безумно пялятся. Самое время сбежать отсюда, чтобы они под впечатлением не начала заваливать нас вопросами.
– Совершенно с тобой согласна. Я не против оказаться с тобой наедине и наконец обсудить наши «мелочи».
Забравшись на заднее сидение, Адам отдал распоряжение водителю направляться в особняк. Но как только машина тронулась, поддавшись исходящему от него импульсу – взгляд Евы непроизвольно потянулся к Адаму, затем её губы, и вот уже он опустил перегородку между водителем и пассажирским салоном, рывком усадив её к себе на колени. Его желание заставляло его вздрагивать мелкой дрожью, пока он не издал благодарный стон, погрузившись в её тело. С Евой Адам будто впадал в две крайности, то он был резок и холоден, но невероятно страстен. Он не хотел её опускать, даже когда машина уже как полчаса стояла около дома.
– Знаешь, уснуть на заднем сидении пусть и такой шикарной машины, не самая лучшая идея, – подала голос Ева. – Мы могли бы подняться в нашу спальню.
– Возможно, из моих уст это прозвучит довольно странно, но мне так хорошо с тобой Ева, что мне совершенно не хочется сейчас садиться и обсуждать правила.
– Ого! Увесистый комплимент в мой адрес. Но тебе это нужно, я знаю. Поэтому давай уже разберёмся с этим Пирс. Я не хочу чтобы обстановка вокруг нас каждый раз накалялась до такой степени.
Глава 14
– Хорошо, давай обсудим, – усевшись на кровать, Адам с остервенением стянул с себя галстук. Когда он нервничал, то старался не смотреть ей в глаза.
– Ты ведь согласен со мной, что секс это не обязаловка и не конвеерный процесс? Его нельзя планировать, разве что когда собираются завести ребёнка, и то ко всему делают это ещё по времени и с градусником. Я предлагаю, пусть это происходит когда между нами возникает желание, вот например, как в машине. Но если из нас кто-то себя плохо чувствует или не подходящий момент, например, ты торопишься в свою мега компанию…
– Я вряд ли стану тебе отказывать, – перебил её Адам.
– Хочешь сказать, что если бы сегодня утром, когда ты был полон претензий в мой адрес, я тебе позвонила и сказала, что хочу заняться с тобой любовью, ты бы всё бросил и приехал? – недоверчиво уточнила Ева.
– Да, – с совершенно серьёзным видом кивнул он.
– О … – ей даже пришлось немного растеряться от такой его искренности. – То есть секс это не пустяк, можно дёргать когда вздумается. Нужно будет как-то тебе наглядно продемонстрировать, что это тоже не совсем удобно. Ладно, если по каким-нибудь причинам секс невозможен – произносится фраза «не сегодня» или «не сейчас». Согласен?
– А если я захочу выяснить причину и переубедить тебя? – медленно расстегивая пуговицы на рубашке, уточнил Адам.
– Тогда если фраза произносится повторно – любые домогательства прекращаются, – Ева пыталась держаться с таким же как он серьёзным видом, представляя что они заняты деловым вопросом, а не обсуждением их половой жизни. – И чтобы обозначить продолжительность сексуального акта, я предлагаю ограничиться двумя твоими оргазмами.
– А как на счёт твоих оргазмов? – уставился на неё Адам.
– О … я не останусь обделённой в любом случае, – пробормотала Ева под этим пристальным пробирающим её взглядом. – Просто когда ты кончаешь, я к этому времени уже успеваю получить их несколько.
Как только он это услышал – Адам застыл, и на его лицо наползло совершенно непередаваемое выражение восторга. Затем порывисто обхватив ладонями её лицо, он произнёс низким охрипшим голосом:
– Если ты когда-нибудь надумаешь меня оставить…. – он не договорил, но в этой недосказанности повисла мощная чувственная и пульсирующая угроза.
– Признание в любви в стиле Адама Пирса? – прошептала Ева.
– Даже больше. … А теперь мы попробуем испытать исключения, – ответил он, повалив её на постель.
Сосуществование с Адамом оказалось морально и физически изматывающим, и просыпаться на рассвете для бодрящей пробежки у Евы уже просто не получалось. Зато получалось просыпаться на его спокойно вздымающейся груди. И когда она начинала думать о предшествующих всему этому событиях, о своих чувствах, о людях, которым сделала больно, о норове Адама, об их таких сложных взаимоотношениях – тот факт, что она лежит с ним в обнимку, казался ей чем-то запредельным.
Целуя его осторожными поцелуями Ева стала спускаться губами ниже, к его животу.
– Тебе что-то от меня нужно, – чётко произнёс Адам, мгновенно проснувшись, как обычно желающий всё контролировать, даже её прикосновения.
– Так не интересно! – воскликнула Ева, садясь рядом с ним. – Хорошо, если такая форма уговоров тебе не подходит, скажу прямо. Первая неделя наступившего года – неделя свиданий для родственников в тюрьме во Фрисдене. Я хочу увидеть брата.
Нервно вскочив с постели, Адам демонстративно направился в душ, игнорируя её слова, оставляя Еву кипятиться по этому поводу.
– Тебе нравиться изводить меня, верно? – бросила она, дождавшись его.
– Нет, Ева.
– Нет не нравится изводить, или нет ты не поедешь на свидание с братом?
– И то и другое, – надменно усмехнулся Адам. Холодной улыбкой, которой он обычно демонстрировал свою власть. – И он тебе не брат!
– Нет, Адам, Майк мой брат, мы выросли вместе, он заботился обо мне как мог. Я должна его навестить. Почему ты против? Боишься, что твою жену увидят рядом с тюрьмой, за свою драгоценную репутацию? Но теперь, когда выяснилось что «бостонскую акулу» всё же можно затащить в постель, журналюги, любители раскапывания дерьма и охотницы за богатыми мужьями обязательно докопаются до нашей правды, они выяснят, что я сидела в тюрьме, а ты лишал меня родительских прав!
– Ева я не хочу снова начинать этот разговор! – закричал Адам, выходя из себя.
– Нет, послушай, я не об этом. Я не собираюсь тебя обвинять. Я хотела предложить тебе преподать всем нашу правду в выгодном тебе свете, предложить тебе свои услуги пиар менеджера, чтобы поднять твой рейтинг среди избирателей. Это можно преподнести в виде моего интервью, я расскажу какой ты на самом деле прекрасный отец, и насколько ты принципиален, законопослушен и верен. Если люди узнают, что ты, имея кучу денег, не вытащил меня из тюрьмы, посчитав моё наказание справедливым, и что ты преданно ждал моего возвращения – они захотят только такого мэра, честного, мужественного, ответственного. Люди любят истории с хорошим концом, и мы дадим им эту историю, умолчав о некоторых деталях.
– А теперь ты послушай меня, Ева, – присев около неё, Адам собственнически погладил её по щеке. – Теперь ты важна для меня. Если какой-то месяц назад всё было иначе, то сейчас я дорожу и твоей репутацией тоже. Данные о том, что ты три года находилась в федеральной тюрьме, лишалась родительских прав, а так же что ты была женой Эрика Холла – стёрты. Их нет. Никто никогда не докажет обратного. Официально мы женаты с тобой пять лет, и познакомились, когда ты действительно встречалась с Эриком.
– Как … такое возможно? – запинаясь, выдавила Ева, – Ведь систему обмануть не реально.
– Реально, при нужных рычагах и финансовых вливаниях. Даже в системе встречаются исключения, можно изменить прошлое любого человека.
– А мои отношения с Эджеем ты тоже стёр?
– На счёт него официальная версия звучит так – он близкий друг, которому ты помогала восстанавливаться после трагедии. Ваша совместная работа в рекламе – постановочный материал. Вылазки на вечеринки – пиар. Наша правда Ева, она только наша с тобой, и посторонних посвящать не обязательно. Тем более, я не собираюсь побеждать на выборах. Вся эта предвыборная возня – это политика, игра, с помощью которой я подстёгиваю своих конкурентов к нужному мне результату. Я не хочу, чтобы ты уезжала во Фрисден, не хочу, чтобы ты подходила к тюрьме, не хочу, чтобы ты общалась с Майком, потому что он на тебя плохо влияет. Это моё требование Ева!
Обогнав няню, в комнату с разбегу влетел Ник, которому надоело ждать, пока родители спустятся вниз.
– Вот ради этого Ева, – Адам кивнул на сына. – Ради этого.
***
Еву насторожило, что этим вечером, Адам отправил её спать одну, сославшись, что ему нужно поработать с документацией. Странным было всё – он ни разу не прикоснулся к ней с момента пробуждения, не звонил в течение дня, не расслабился, вернувшись домой, оставаясь отчуждённым и резким, они пропустили сеанс у доктора Розана, причём Адам даже не заикнулся о нём. И как при всё этом Ева могла уснуть?
Она намеревалась выяснить причину, а пока собиралась духом, не придумала ничего лучшего, как подглядывать за ним в приоткрытую дверь кабинета.
Нахмурившись, Адам мрачно уставился на монитор своего ноутбука. Иногда он закрывал глаза, растирал лоб и снова смотрел на что-то там, что так сильно его тревожило.
– Что происходит, Адам? – Ева вошла и тихо села на кожаный мини напротив его стола. – Я могу тебе чем-то помочь?
С ответом Адам явно не торопился. Разглядывание поверхности стола и нервное кусание губы заняло какое-то время.
– Мне тяжело об этом говорить Ева. … Я должен тебе это сказать, но не знаю как, – наконец, устало выдавил он, послав на неё какой-то неопределённый взгляд.
– Ну вот, меня уже колотит, умеешь же ты создавать атмосферу, – коснулась она груди, вмиг похолодевшими пальцами, словно недоброе предчувствие грозилось прямо сейчас перерасти в нечто неминуемое. – Просто скажи.
– Это та последняя правда, которая объясняет истинную причину, почему ты здесь Ева, в моём доме, почему я позволил тебе стать частью своей семьи. И эта правда ужасна даже для меня.
Сердце Евы гулкими ударами отзывалось по всему телу, которое постепенно заполнялось холодным липким страхом, потому что по лицу Адама она ясно видела, что он готовит её к чему-то горькому и непоправимому.
– Когда ты только освободилась из тюрьмы, я считал тебя конченым человеком, и я хотел именно тогда увидеть твою реакцию на эту правду. Собирался встретить тебя лично, выпалить это в лоб, чтобы лишний раз подтвердить моё разочарование в тебе. Не знаю, может, хотел ещё раз убедить себя что ты дерьмовая мать для нашего сына, что тебе не место в нашей жизни, так мне было бы легче тебя использовать. … Но … – Адам замолчал на несколько секунд, подбирая слова. – Сейчас, когда я вижу насколько тебе дорог наш сын, как сильно ты его любишь – я бы отдал всё, что у меня есть Ева, лишь бы мне только не пришлось сообщать тебе подобное. Я не хочу, чтобы ты страдала, не хочу. Это не та боль, которая приносит удовольствие. … Прости… – видно было, что он пытается произнести это вслух и не может.
– Ради бога, ты убьёшь меня раньше, чем скажешь! – взмолилась Ева, не отводя от него глаз.
– Но прежде, повтори за мной одну фразу. Мы будем вместе, поэтому мы справимся. Повтори!
– Мы будем вместе, поэтому мы справимся, – быстро повторила Ева, уже боясь дышать.
– Это произошло год назад, – продолжил Адам. – Первый приступ. Я отвёз Ника в больницу, и поначалу не предполагалось ничего серьёзного. Пока не провели более детальные тесты. У нашего сына очень редкое генетическое заболевание. Если в течение этого года ему не ввести стволовые донорские клетки …
Что– то словно взорвалось внутри её сознания, заполняя разум густой тёмной пустотой. На какое-то время она перестала чувствовать, видеть и слышать Адама. А потом так же резко пришла в себя, ощутив, как на лицо ей льется вода. И снова невыносимая боль сжала горло, боль, которая мгновенно отняла всё, откачала воздух и свет, отняла все желания и мысли. Кроме одной. Захотелось умереть. Прежде чем успеешь осознать, что твой ребёнок умирает.
– Ева, – голос Адама, попытавшегося её обнять, прозвучал сдавленно.
– Объясни… – отмахнулась она от него.
– Раз в месяц Ника помещают в клинику на пару дней, терапия его пока ещё поддерживает, ему ставят капельницы, берут анализы. И вот уже год, как мы ищём нужного донора, но максимальное совпадение так и не находим. В идеале это должен быть родственник, но не носитель гена. Мои клетки ему не подходят, ты, увы, носитель. Результаты показали, что это передалось по материнской линии. И если бы он чуть дольше сосал твою грудь – он бы умер намного раньше. Я очень надеялся, что удастся найти донора не родственника, и я не прекращу поиски. Но есть ещё один вариант – тебе нужно забеременеть. Есть вероятность, что не все твои дети будут наделены этим геном.
– О, боже, … господи, … почему? – Ева дрожала, уже не сдерживая слёз. – А если нет?! Что если очередной тоже окажется болен? – выкрикнула она мечась в истерике. – Я не хочу … не хочу его потерять! Пусть лучше я, пусть лучше я умру! Почем всё так??! Я этого не выдержу!
– Выдержишь! – Адам с силой сжал её руки за спиной, прижимая её к своей груди. – Ева, ты нужна мне сильной. Нужно пытаться. Сдаваться нельзя ни в коем случае. Ты меня слышишь? Ты ведь так иступлённо его любишь, настолько, что готова пожертвовать собственными радостями, чувствами, ради Ника ты даже убедила себя, что я тебе нравлюсь. …Ты настоящая мать Ева, ты прекрасная мать и ты родишь для нашего сына спасение. Нужно верить только в это и не допускать иных вариантов. Ни на секунду не сомневаться, что Ник будет жить долго и счастливо. Вера в цель и в результат – поможет нам выстоять и победить. Но если ты раскиснешь и опустишь руки, ты подведешь не только себя. Посмотри на меня Ева! – властно потребовал Адам.
Она с трудом подняла на него заплаканные глаза.
– Повтори ещё раз. Повтори!
– Мы вместе, поэтому мы справимся, – выдавила она.
– Правильно. Я очень рад, что мы вместе Ева, что между нами всё сложилось именно так. Ты, я и Ник – мы пройдём через это. Он естественно понятия не имеет, что всё так серьёзно, я говорю ему что доктора чистят ему кровь, чтобы потом когда он вырастет ему позволили полететь в космос. Николас сильный, такой же как и его родители, – взволнованно заглянув ей в глаза, Адам осторожно поцеловал её в солёные губы. – Кажется, я начинаю понимать, что это такое – любить женщину. Дороже тебя и Ника у меня никого нет. Я хочу любить тебя Ева…
Она была так подавлена, что с одной стороны у неё не было сил противиться, а с другой, Ева даже хотела этого утешения, потому что если кто и был из них несгибаемым стоиком – то это Адам. Они занялись любовью прямо в кабинете, при ярком освещении и открытой двери, получив свою порцию наслаждения невзирая на гнездившийся на задворках подсознания ужас. После чего Адам отнес её в кровать бережно уложив в постель.
Между ними случалась страсть, но той всепоглощающей влюблённости так и не произошло. Эта часть отношений просто выпала. В один момент Ева почувствовала, что нуждается в нём. Может даже тогда, когда он укрывал её одеялом. Адам вдруг взял и заполнил собой всю её жизнь. Нуждаться в нём, хотеть, чтобы он был рядом, не мешали даже тёмные стороны его травмированной личности, его жуткая придирчивость и желание командовать. Она просто приняла его таким, перешагнула условный барьер и вот они уже близки. Причём она как-то сразу доверилась ему, зная, что все эти его выговоры, холодный тон, убийственные взгляды, колкие замечания – лишь занавес, за которым стоял истинный Адам Пирс, который хотел быть любимым ею.
– А что если у меня не выйдет забеременеть в ближайшее время? – это было первое, что спросила Ева, как только Адам открыл глаза.
– Давай договоримся, без всяких «а что если», – жестко отрезал Адам. – Без слёз, без вздохов, без приступов истерик и депрессии. Всё будет как и прежде, ребёнок не должен видеть нас расстроенными и отчаявшимися. Он смышлёный, он всё чувствует, малейшее колебание настроения. Ради него мы будем шутить, дурачиться, улыбаться, заниматься своими делами, ходить на работу, играть с ним, строить планы. Ты поняла меня?
– Нет, на работу я не пойду. Я хочу больше времени проводить с сыном.
– А я сказал пойдешь! – Адам предостерегающе поднял бровь. – Иначе ты свихнёшься от постоянных мыслей и переживания. Тебе нужно чем-то отвлечься. У нас будет меньше проблем, если ты не будешь мне возражать.
– Почему ты иногда бываешь таким жестоким деспотичным козлиной Адам?! – вспылила Ева, вскакивая. – Я не могу так отсеивать свои эмоции как ты, я не могу думать ни о чём другом, я не могу заставить своё сердце не тревожиться о своём крохе, как же ты не понимаешь! Я чувствую эту боль с каждым вздохом…
– Ева … это я как раз понимаю, – твёрдо проговорил он, не меняя строгой интонации. – Я не прошу тебя не тревожиться, я прошу тебя быть стойкой. Когда ты разберёшься со своими эмоциями – ты поймёшь, что я прав. … И если я и веду себя с тобой как засранец, как тебе сейчас кажется, то только потому что забочусь о тебе. Общение с внешним миром поможет тебе не сломаться, поверь мне. … Сегодня я отвезу тебя в агентство.
Как это на самом деле сложно – выглядеть жизнерадостной, когда у тебя рвётся душа, Ева поняла, как только увидела проснувшегося Ника.
– Мамочка ты расстроилась? – тут же встревожился малыш, и Ева поймала полный укора взгляд Адама.
– Немножко милый, – улыбнулась Ева, целуя сына в светлую макушку. – Папа не разрешает мне ездить на мотоцикле.
– Это ведь опасно, – важно заметил ребёнок.
– Даже дети знают, – хмыкнул Адам. – Так что миссис Пирс, нужно слушаться своего мужа. Николас, что самое главное в распорядке дня?
– Завтрак!
– Правильно, а вот мама не знала. Одичала в своём лесу, до сих пор росу собирает и пьёт цветочный нектар. Скоро нам придётся привязывать её к стулу и кормить силой. Так что ты с ней поговори как-нибудь, – в компании сына Адам преобразился, он снова был радостным и ироничным. – Пора тебе встряхнуться Ева, – шепнул он ей, проходя мимо.
– Папа, а ты любишь маму? – вдруг поинтересовался Ник, ковыряясь в своей тарелке.
– Конечно, люблю, – напрягся Адам, чем заставил Еву усмехнуться. – А что?
– Может нужно любить её сильнее? – продолжал рассуждать Ник. – Потому что няня сказала, что дети рождаются от сильной любви, но у вас пока не получается родить мне братика или сестрёнку. Я бы честно делился с ними своим игрушками, и мне не было бы скучно. Когда ты в следующий раз будешь целовать маму, целуй её крепче! Ладно?
Адам, уже не глядя на Еву, растеряно улыбнулся, умиляясь детской непосредственности:
– Ладно, я буду стараться сильнее. Ты слышала мама?
– Папа и так старается Ник, очень старается, – чтобы не заплакать, Ева улыбалась. – Но чтобы родился новый человечек нужно время, они не появляются сразу. Вот ты рос у меня в животике целых девять месяцев. Так что нужно набраться терпения, придумать имя, сделать ещё одну детскую.
– Зачем, он ведь будет жить со мной, – пожал плечами Ник. – Я сам буду за ним присматривать.
– О, как же ты мне напоминаешь своего папу, – вздохнула Ева, – Ирландские мужчины всегда решают всё самостоятельно. Даже когда крепче любить.
– Как должно быть тебе завидуют люди, – съязвил Адам.
– Ты теперь меня будешь как школьницу, привозить и забирать? – насупилась Ева, пока Адам припарковывался у здания бизнес центра.
– Ну, разве я не заботливый муж? Но этим я не ограничусь. Я не только буду тебя привозить и забирать, я ещё тебя буду доводить до рабочего места, – бросил он полушутя. – Что б ты домой не смылась.
Ева и вправду думала, что он шутит, но когда Адам вывел её за руку из лифта, как маленькую, она начала яростно вырываться.
