Текст книги "Цель (СИ)"

Автор книги: Лаванда Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Но когда ты богат и известен – тебя начинает заботить твоя репутация, а Адам заботился о своей репутации с маниакальной педантичностью. Он не мог себе позволить сообщить всем, что жена его племянника залетела от непревзойдённого Адама Пирса! Зато он стал тотально контролировать нас, каждый шаг. Он знал сколько раз я встаю ночью к ребёнку, сколько раз мы занимаемся с Эриком любовью, что едим на обед, с кем встречаемся. Я презирала Адама, меня трясло от одного упоминания его имени, но я злилась и на себя тоже, меня мучила совесть перед Эриком, ведь я любила своего мужа раздолбая или мне тогда казалось что любила. … Нику было четыре месяца, когда объявился мой брат Майк. Он вляпался в очередную историю и ему срочно нужна была моя помощь. Это  моя вторая роковая ошибка. Я знала, что это было незаконно, но жизнь Майка была мне дороже, чем закон штата, и я согласилась перевезти наркотики. Полиция сцапала меня с поличным. Кокаин в таком количестве потянул на три года лишения свободы. Майку дали семь, учитывая предыдущие приводы. Тогда же всё и рухнуло. У меня не было денег, чтобы нанять хорошего адвоката, а новая родня, включая Эрика, внезапно от меня отреклась. Уже будучи за решёткой, я получила бумаги, в которых сообщалось о расторжении моего брака, о лишении меня родительских прав, о том, что опекунство над моим сыном передано Адаму Пирсу и что мне запрещено приближаться к этому человеку на расстояние не более пятидесяти метров. За эти три года Эрик меня так и не удосужился навестить, никто из его семьи. Я даже не знаю, как теперь выглядит мой ребёнок, на кого он похож, … но я очень хочу увидеться с ним, – горло девушки сдавило болезненным комом. – Выйдя из тюрьмы, я обратилась за помощью к друзьям Майка. Собрала информацию об Адаме. Фирма твоей матери была первая в списке фирм возможных партнёров. Поэтому я и добилась этой должности. Я думала, что встреча с ним поможет мне его убедить, разрешить мне видеться с сыном. … Адам опасный человек, он убирает препятствия со своего пути, не моргнув и глазом, в нём нет жалости, но он прислушивается к разумным аргументам. Его вряд ли устроило бы моё появление, но я лелеяла надежду, что он согласен с тем, что ребёнку нужна родная мать. Завтра он лично явится в офис Ванды, чтобы подписать контракт. … И мне вдруг стало страшно снова потерять свободу, Адам ведь легко может упрятать меня ещё раз за нарушение закона о личном пространстве и за поддельные документы. Потому что, устраиваясь на работу, я использовала фальшивый паспорт. Вот и все мои цели – я хочу вернуть себе сына. Но мне нужен новый план. Более надёжный. … Сдашь меня теперь копам?

– Дурочка, – с грустью улыбнулся Эджей, коснувшись её руки.

Переполняемая нахлынувшими эмоциями от пересказанного, потянувшись к нему, Ева стала целовать Эджея в губы с таким пылом, что тот чуть ли не задохнулся.

– Прости, я уже начала забывать, как это целоваться с парнем, – пробормотала она, уткнувшись ему в плечо. – Я ненормальная.

Через время, подняв голову, она снова поймала губы Эджея, уже целуя его с осторожной трепетной нежностью. Отвечая на поцелуи девушки, Эджей возбужденно засопел, ощущая в своём разбитом теле поднимающееся волной желание.

– Ева … не хочу тебя разочаровать, … в плане секса … я вряд ли уже годен, – выдавил он.

– Ты ничего не чувствуешь?

– Напротив, я очень тебя хочу, но моя подвижность…

– Тогда без «но»! – оборвала его Ева, порывисто снимая с себя футболку одним движением. – Я сделаю всё сама. Просто скажи, если почувствуешь боль.

…Отдышавшись, лёжа рядом с ним, Ева непроизвольно водила кончиками пальцев по его обнаженному животу. На её лице светилась та же блаженная улыбка, что и у Эджея.

– Я пережил оргазм и не умер, – с иронией выдавил он, глядя на неё с новой, появившейся в его взгляде теплотой.

– Мы оба его пережили. Тебе ведь не кажется, что я на тебя набросилась?

 В ответ, Эджей затрясся от смеха, от которого очень долго не мог успокоиться.

– Ты определённо продлеваешь мне жизнь, Ева! – протянул Эджей, вытирая выступившие слёзы. – Не думал, что тебя так заводят калеки, но был бы не против если бы ты совершила на меня ещё несколько нападений.

– Я не вижу в тебе калеку Эджей! – Ева села, нахмурившись. – Я восхищаюсь той стойкостью, с которой ты преодолеваешь трудности. Меня заводишь ты, а не твоё тело, с травмами или без. Хотя не стану скрывать – пресс и плечи у тебя обалденные. Задница тоже ничего, но я её плохо разглядела, – озорная улыбка всего лишь на секунду набежала на её лицо и тут же спала. – Ты мне так ничего и не сказал по поводу моей истории.

– Я считаю, что твоё решение не сталкиваться завтра с Адамом верное, но с заявлением о своём уходе из агентства – ты явно поспешила. Тебе стоит работать дальше, общаться с людьми, вращаться в обществе, обзаводясь новыми знакомствами. Я помогу. Спустя какое-то время, став своей в определенных кругах, можно подавать в суд иск против Адама Пирса и требовать восстановления твоих материнских прав. Нужно сделать так, чтобы твоё лицо стало узнаваемым на улицах города, чтобы о твоей персоне писали в женских журналах и ходили сплетни, тогда судебное дело получит широкую огласку и твои матёрые адвокаты, которых мы наймём, смогут вызвать к тебе симпатии, склонив судью в твою сторону. Просто нужно быть немного хитрее, осмотрительнее и терпеливее. А ещё сегодня же избавься от фальшивых документов. Разговор со своей матерью я беру на себя. Уверен, каменная леди поймёт, если ей всё правильно преподать.

– И ты сделаешь это ради меня? …Почему? – до конца Ева всё ещё не могла поверить, что их отношения приняли такой неожиданный оборот.

– Не потому что у тебя симпатичная мордашка и соблазнительная фигурка, и не потому что своим язычком ты вытворяешь чумовые вещи, а потому что я проникся к тебе симпатией как к человеку. Я одобряю твою цель, – видя её замешательство Эджей улыбнулся, на какое-то время забыв о боли. – Только у меня будет условие – ты переедешь из этой квартиры. Недалеко от центра у меня есть собственный лофт, нафаршированный всеми удобствами, после больницы я там так ни разу и не был, но думаю тебе понравится моя холостяцкая хибара.

– Если только ты будешь жить вместе со мной! – поставила ультиматум Ева, горделиво вскидывая голову. – За решёткой, знаешь ли, очень  остро ощущаешь упущенные моменты в жизни. Я больше не хочу терять ни секунды, присматриваться, метаться, делать попытки выстроить отношения. Мы уже сблизились, мы переспали, и это явно не секс на одну ночь. … Мне так кажется, по крайней мере. Я по наитию открыла тебе свою душу, поделилась проблемами и хочу быть с тем парнем, которого я в тебе вижу. Вот так решительно и нахраписто с моей стороны. Даже если мы не будем заниматься любовью каждый день, я всё равно хочу просыпаться рядом с тобой, потому что ты мне тоже очень нравишься Эджей Тарик. И только попробуй заикнуться, что ты лишенный будущего инвалид!

– Вижу, мама изливала тебе душу, – скрипнул зубами Эджей, даже не пытаясь скрыть своего недовольства тем, что мать обсуждает его с кем-то ещё. – И к твоему сведенью – ты не оставляешь мне выбора. Ева … ты не представляешь, что значит связать со мной свой быт, своё свободное время. Это всё восторженные посылы, после взрыва гормонов. Я несносный и не только потому что пью таблетки горстями и еле таскаю ноги из-за перебитой спины, а потому что у меня дерьмовый характер с частыми приступами депрессии. Не хочу тебя обижать, но временами я превращаюсь в ничтожество.

– Ну, знаешь, я тоже не пасхальный кролик. По ходу можно со всем справиться. Но я не навязываюсь Эджей, либо по-моему, либо никак, – пожала она плечами.

– Ты чудовище, забросила мне наживку и ждёшь, что я буду отстаивать свой вариант, когда у меня уже в голове вертится фраза «каждый день просыпаться рядом с тобой»?

– Угу, – тряхнула волосами Ева, еле сдерживая смех. – Дать тебе время подумать, пока я буду тебя целовать?

– А если я сдамся сразу, мне уже ничего не светит? – продолжал потешаться Эджей, просто влюбляясь в эту девушку после каждого её слова.

– О, в таком случае ты будешь купаться в моей признательности, – пленительно улыбнулась Ева, уже зная, что победила.

Глава 3

   Проснувшись в её постели, ещё не открывая глаз, Эджей уловил запах цитруса.

Ева сидела на кровати, поджав под себя ноги,  сосредоточенно очищая апельсин.

– Доброе утро! – улыбнулась она, едва завидев его шевеление, тут же поцеловав  его  своими сладкими губами. – Я приготовила завтрак, а в бойлере есть тёплая вода. Я ждала тебя, чтобы принять душ вместе.

– Значит забота? – приподнялся на локтях Эджей, взвешивая все волнующие его моменты.

– А чем она плоха? У моей заботы есть и приятные последствия. Разве нет? – Ева отправила себе в рот очередную дольку апельсина.

– Да уж, принимать со мной ванну моей матери в голову слава богу не приходило, хотя она тоже всячески пыталась проявлять свою заботу. Я польщен твоим желанием Ева, но давай договоримся на будущее, что заботиться о себе я буду сам. Хорошо? Мне не нужно натягивать носки и подносить стакан с водой. Я ещё сам в состоянии это сделать.

– Как скажешь, – грациозно соскользнув с кровати, абсолютно обнаженная Ева прошла на кухню. – Я думала, тебе понравится идея заняться любовью в душе.

– Ты ведь знаешь, что одурманивающе действуешь на парней? – бросил он ей вслед вмиг изменившимся тоном.

– Правда? – обернулась она с наигранным невинным видом. – И, тем не менее, ты третий с кем я переспала. А сколько женщин было у тебя Эджей? Небось, в вешающихся на тебя пачками поклонницах ты сбился со счёту?

 – Укусила, – усмехнулся Эджей. – Верно, в моей прошлой жизни было много секса. Только вот где теперь эти поклонницы, готовые на всё ради самого сексапильного мужчины прошлого года?

– Я здесь, и то только потому что не была твоей поклонницей, – повела плечиком Ева, дразня его.

– Мне не хватало … такой как ты, – серьёзно проговорил Эджей. – Так что ты там говорила про душ? – и на его лице появилась та самая блистательная улыбка из прошлой жизни.

…..

– Ванда звонила восемнадцать раз, – протянул Эджей, в раздумье глядя на телефон.

– И судя по твоему лицу перезванивать матери ты не собираешься, – одетая в нежно серую юбку, сиреневую блузку, с уложенными волосами и на каблуках, Ева выглядела как вполне успешная деловая женщина. – Учитывая который сейчас час, её встреча с Пирсом уже закончилась. Она наверняка места себе не находит.

– О, она не то что не в себе, она сиганула выше своего предела, и наверняка уже кого-нибудь зашибла. Надеюсь, это был Пирс. Я позвоню и приглашу её на обед, – Эджей повторил попытку набрать номер несколько раз. – Ну вот, теперь мама пошла на принцип, телефон отключён. Что будем делать? Поедем к ней в офис или сразу смотреть моё холостяцкое жилище? – настроение у Эджея было приподнятое, похоже, что сегодня его не омрачала даже ненавистная трость.

– Ванду нужно поставить в известность. Мне перед ней сокрушительно неудобно, – покачала головой Ева, подняв на него свои золотисто-чайные глаза, широко распахнутые как у оленёнка.

– Давай сделаем это …. Спустимся для начала вниз, – скривился Эджей.

В его теперешнем состоянии ступеньки были для него настоящим бичом, преодоление которых отнимало слишком много сил и приносило дополнительную порцию боли. Ева пыталась скрыть своё сопереживание, потому что это сильно огорчало Эджея, и в то же время ей хотелось хоть как-то ему помочь.

– А если ты обнимешь меня второй рукой за талию, а я обниму тебя, и мы будем медленно спускаться поддерживая друг друга, делая вид, что всё хорошо?

– Ева, – Эджей помрачнел, приподнятое настроение быстро улетучивалось. – Люди после травм позвоночника покоряют горные вершины, так что с лестницей я как-нибудь справлюсь. Даже с твоим чутким сердцем, как скоро ты перестанешь считать меня мужчиной, если будешь каждый раз бросаться поддерживать меня? Не нужно предлагать мне свой нерастраченный материнский инстинкт.

Но его резкие слова ни капли не задели девушку. Ева понимала его состояние, понимала, что злиться он на себя, а не на неё, на те обстоятельства, которые заставляют его чувствовать себя слабым.

– Поймаю такси, – спокойно отозвалась она, беря сумочку.

Когда наконец спустившись, Эджей вышел на улицу, Ева стоя на тротуаре уже непринужденно болтала с двумя чернокожими парнями, которые тут же с хищной ревностью уставились на чужака.

Не сказав ни слова, Эджей забрался в ожидающее такси, следом за ним впорхнула Ева, и они направились в центр.

– Ты уже успела сообщить им, что покидаешь их квартал? – как бы невзначай поинтересовался Эджей. – Ты вправе передумать.

– Я не передумаю. Они будут ждать моего звонка, затем соберут вещи и привезут по указанному адресу и тогда Огги лично познакомится с тобой. Вопрос нужно ли это тебе Эджей? – и снова её внимательные глаза изучали его эмоции.

– Связи в чёрном криминалитете мне не нужны, а вот ты другое дело. Придётся встретиться с этим твоим Огги. … Ты слишком напряжена Ева. У тебя нервная улыбка.

– Пытаюсь представить, как Ванда воспримет новости. Про моё прошлое, про нас с тобой.

– О, за это можешь не волноваться. Доверься мне. Мама оценит иронию судьбы, она в этом спец.

   Офис рекламной компании находился в крупнейшем бизнес центре на девятнадцатом этаже. Эджей Тарик бывший гонщик, снявшийся в нескольких довольно известных кинолентах был слишком узнаваем, поэтому когда он появился в офисе своей матери  – тут же привлёк к себе внимание. Оставив его разбираться с этим радостным ажиотажем, потому что каждый вдруг захотел с ним поздороваться и спросить как дела, Ева устремилась на поиски Ванды и не найдя её в кабинете, распахнула дверь демонстрационного зала.

… И первым она почему-то увидела именно  ЕГО!

Адам и его помощники что-то обсуждали с работающей над проектом командой. Из всех этих людей Ева вырвала взглядом лишь его профиль, чувствуя, как она холодеет от того, что внутри всё переворачивается и сжимается в тёмный узел. Чтобы избежать его взгляда, перед тем как Адам  повернул голову, Ева быстро захлопнула дверь. Но её уже успел заметить Милтон, который теперь там отдувался вместо неё.

– Ева! – громко крикнул Милтон, ринувшись к двери. С выпрыгивающим сердцем, Ева стояла подпирая стену, бледная как полотно. – Ева, сейчас твоё присутствие крайне необходимо, – выскочил Милтон. – Они однозначно берут наш проект, и мы почти раскрутили их на подписание ещё как минимум двух контрактов. Я знаю, ты сможешь подобрать слова, чтобы дожать их.

– Отвали, – всё что она смогла выдавить, закрывая глаза.

– Да ты просто обязана это сделать! – не понимая, возмутился Милтон, пытаясь схватить её за руку.

– Оставь её в покое! – раздался приглушенный, но очень злой голос Эджея, и Ева тут же открыла глаза, ища в его присутствии своё спасение.

– Он … Адам … почему-то всё ещё там, – прошептала она, дрожащими губами.

– Уйди! – ещё раз рявкнул Эджей на опешившего Милтона, которому больше ничего не оставалось, как вернуться на переговоры. – Милая,  – Эджей обнял её, – Тебя трясёт.

– Мне … хочется ворваться туда … схватить его за горло … и душить, – пробормотала Ева. – Не выношу его … он…

– Тише, давай уйдём отсюда, подождём Ванду в другом месте, – еле оторвав её от стены, Эджей потащил девушку в кабинет, усадив её в кресло чуть ли не силой, рухнув рядом с ней, вытирая при этом со своего лица холодный пот.

– Я понимаю, что тебе сложно взять себя в руки, но ты должна постараться. В таком вопросе важна трезвая голова.

– Я не могу! У него мой ребёнок! Моему сыну почти четыре года. Что Пирс  сказал ему, когда тот спросил, где его мама? Как это чудовище объяснило моему мальчику? Почему он не внёс залог, ведь он мог вытащить меня из тюрьмы!? Почему в нём нет ничего человеческого? – на Еву было жалко смотреть, и Эджей ещё сильнее утвердился в своём решении бороться вместе с ней или ради неё.

Войдя в свой кабинет и увидев, как её сын,  опираясь о спинку стула, нежно гладит Еву по волосам, Ванда поджала дрожащие от возмущения губы:

– Или объясните, что здесь такое происходит, или выметайтесь оба!

– Всё дело в Адаме Пирсе, мама. Он не позволяет Еве видеться с их общим сыном. Вот уже три с лишним года она не общалась с мальчиком, – сдержано произнося каждое слово, Эджей внимательно следил за реакцией матери, подбирая своим кратким изложением ключики к сердцу непоколебимой Ванды Брук. – Пользуясь своим влиянием Пирс лишил Еву родительских прав и получил полное опекунство, а она получила судебный запрет на приближение. Это и сводит с ума нашу Еву. Она даже устроилась на работу по поддельным документам. Нужно, кстати, это срочно исправить, пока Пирс не докопался, иначе он будет только рад упрятать её за решётку.

– Есть ещё один запрет, – подала голос Ева, не поднимая головы, – На распространение информации об Адаме Пирсе.

– Да, но я знаю все подробности, – тут же поддержал её Эджей. – И я хочу помочь Еве, потому что верю ей. Есть ещё одна новость, – не давая матери опомниться, заявил Эджей, – Мы решили жить вместе в моей квартире на Айленде. Прости, что не брал трубку, я отключил её, когда решил остаться у Евы на ночь.

– Все равно убирайтесь, – чуть более спокойно бросила Ванда, недоумённо качая головой. – Мне нужно переварить этот шоковый ком. Благодаря вам у меня раскалывается голова.

– Поужинаешь с нами? – Эджей улыбнулся как ни в чём ни бывало.

– Скорее всего да, – оттаивая от улыбки сына, кивнула Ванда.

– Тогда до вечера.

На выходе Ева обернулась, пытаясь поймать взгляд женщины, к которой она уже успела проникнуться огромным уважением. Ванда всё ещё оставалась встревоженной, но ненависти в её взгляде Ева к своему облегчению не заметила.

Квартира Эджея действительно находилась недалеко от центральной части города, и дорога не заняла много времени, они даже толком не успели перекинуться парой слов, как такси снова остановилось.

– А знаешь, … тут классно! – осмотревшись, заявила Ева, наконец-то слабо улыбнувшись. – Ничего себе хибара. Мне нравиться этот интерьер, минимум перегородок, высокие потолки. О да, теперь я понимаю – это мой стиль, и ты парень не зря приглянулся мне с первого взгляда! – изо всех сил, она пыталась думать о чём угодно, лишь бы не сражаться с мыслями об Адаме.

– Да, тут есть где разгуляться, – протянул Эджей, довольный её оценкой. – В своё время я вложил сюда душу и был влюблён в это место. Огромные окна, нестандартные аксессуары, функциональная мебель. Но я не знаю, буду ли теперь чувствовать себя здесь как дома.

Ева перевела на него свой непонимающий взгляд и Эджей пояснил:

– Меня несколько напрягает, что ты любишь командовать, и я боюсь, что эти стены скоро содрогнуться от наших ссор. Потому что как ты поняла – я не люблю подчиняться. Ну, разве что когда мы валяемся голыми на кровати.

– Тогда … я буду ходить по квартире голой, – пожала она плечами, засмеявшись. – И побуждения ссориться со мной у тебя тут же отпадут.

– Чудесно. Кажется, меня только что окончательно взяли в плен. … Это хорошо, что ты успокоилась, – оставив шутливый тон, Эджей коснулся её лица.

– Не хочешь отдохнуть? – тряхнув головой, Ева намеренно уходила от темы. – Давай посмотрим, где у тебя кровать!

Большая кровать обнаружилась без труда. Ева уже на ходу стала стаскивать с себя юбку, блузу, бельё, обернувшись к Эджею совершенно обнаженной. Ей откровенно нравился этот парень – его бархатные персидские глаза, темные вьющиеся волосы, упрямый подбородок, характер, его мягкость и одновременная твёрдость, исходящее от него благородство.

Только в этом случае, он был не против – когда она сама снимала с него одежду.

– Да, я определенно устал, – пробормотал Эджей, затуманенный возникшим между ними желанием.

 Заниматься любовью после страшной аварии и нескольких клинических смертей – для него было теперь чем-то на грани невероятного, чудом, особенно когда рядом с ним оказалась такая гибкая, и щедрая на ласку девушка. Мягко потянув его на себя, падая на кровать, Ева заставила его упасть сверху, тут же изгибаясь так, что ему не составило труда войти в неё. Двигалась Ева сама, поэтому ему не приходилось прилагать больших усилий, получая при этом огромное удовольствие.

Выяснив, что занятие сексом не усложняет его состояние здоровья, они перестали сдерживать свои изголодавшиеся потребности, не ограничиваясь одним оргазмом за раз. И пока что стены лофта «содрогались» от других звуков.

 …Преисполненный удовлетворения, расслабившись, Эджей мирно уснул, а Ева, с её новоприобретённым чувством внутренней собранности «в ожидании прыжка», набрала Огги, назвав ему новый адрес, договорившись с ним на завтрашний день о переезде. Затем она позвонила в ресторан, заказав еду на ужин, выбрав меню на своё усмотрение, став дожидаться прихода Ванды.

Так что проснувшись, Эджей обнаружил хозяйничащую у стола Еву и сидящую в гостевой зоне мать уже с готовым коктейлем в руках.

– Ты как раз к ужину, милый, – тепло улыбнулась ему Ева. – Выглядишь отдохнувшим.

– Да, секс явно лучше лечебного массажа и тренажеров, – ни капли не смущаясь матери, бросил Эджей, присаживаясь за стол. – А ты что скажешь, мама? Слишком уж это спонтанно, по-твоему?

– Напротив, ваш любовный роман меня очень даже устраивает, эта девушка вдруг вложила в тебя решимость и жажду к жизни. Вы взрослые люди, вам самим решать когда съезжаться. Хочу поговорить о другом, – Ванда обвела их обоих проникновенным взглядом, каким умеют смотреть лишь обеспокоенные матери. – Адам Пирс.

– Может, не будем портить аппетит перед едой? – возмутился Эджей. – Я жутко-жутко  голоден, просто зверски. Чем ты меня ещё порадуешь? – перевёл он глаза на девушку.

– Итальянская кухня. Лазанья, флорентийский бифштекс, оссобуко, мороженое с тирамису и лимончелло. То, что вам обязательно понравится, – просияла Ева.

– Она просто клад, – пробормотал Эджей.

– Клад, который Адам Пирс собрался закопать, – продолжила Ванда, невзирая на недовольный взгляд сына. – Пирс не успел увидеть Еву, я это точно знаю, но он почему-то сразу догадался о ком речь, как только Милтон выскочил за дверь, выкрикивая её имя. Будто на свете существует всего лишь одна женщина с таким именем. … Ладно, давайте поедим.

– У-у-у, вкуснотища! Нужно будет как-нибудь заскочить в этот ресторанчик, – не переставая жевать, выдавил Эджей.

– Прощай фигура, но за такой десерт я могу откусить ухо, – добавила Ева.

И она и Эджей изо всех сил старались сохранить непринужденный вид, чтобы хотя бы ненадолго отогнать от себя неприятные мысли и напрашивающийся разговор.

Но всё неизбежное рано или поздно настигает свою цель. Оттягивать было уже просто некуда:

– И с чего ты взяла, что он сразу догадался? – Эджей взглянул на мать, уже внутренне готовый к предстоящему.

– Понимаете … его лицо … не выражающее абсолютно никаких эмоций лицо вдруг изменилось, – пояснила Ванда, – «Ева» прошептал он одними губами, вскинув на меня страшный взгляд. Вообще то, скажу я вам, в присутствии Адама Пирса жутко холодно, болит спина потому что эти ледяные глаза заставляют невольно сутулиться и хочется сладкого, чтобы хоть как-то унять беспричинные страхи. Он описал мне Еву до малейших подробностей и сказал, что если это та Ева о которой речь, то он категорически против, чтобы она работала над рекламными проектами товаров его компаний. И намекнул мне, что был бы рад, если бы в ближайшее время мне удалось избавиться от тебя Ева, потому что ты якобы мошенница и интригантка, и что верить тебе последнее дело.

– Он просто ещё не знает, что мы с Евой теперь вместе, и что она обо всём мне рассказала. Как думаешь, Пирс может следить за тобой? – Эджей встретился глазами с Евой.

– Возможно, – неопределённо пожала она плечами. – От него можно ожидать что угодно.

И в этот момент, по некоему мистическому стечению, вдруг зазвонил её телефон, высветив неизвестный номер. Настойчиво. Снова и снова. Раздражая резковатым рингтоном.

Извинившись, Ева всё-таки подняла трубку.

– Сколько ты хочешь, чтобы навсегда убраться из моей жизни? – она бы узнала  этот голос даже через сотню лет. Не растерявшись, Ева включила громкую связь, тут же посвящая Эджея и Ванду.

– А меня и нет в твоей жизни Адам, и никогда не было. Не проще ли было подкупить одну из заключенных, чтобы ещё в тюрьме меня убрали уже раз и навсегда?

– Приберегу этот сценарий на крайний случай. Я готов заплатить, чтобы ты убралась за пределы штата, но будет лучше, если тебя занесёт за океан. Так сколько? – каждое его слово произносилось жестким холодным тоном. И Ева вспомнила, что точно такой же тон был у обвинительной речи прокурора, словно она была написана со слов Адама.

– У моего сына нет цены Пирс. Я не собираюсь торговаться с тобой или покидать город. Мне даже нравится, что ты боишься меня.

– Ты проиграешь любой суд Ева. Смотри на вещи в ракурсе реальности. Тебе со мной не перетягаться. А если откроешь рот и выльешь грязь – ты вынудишь меня поступить жестче, – процедил Адам. – Ты в курсе моих возможностей.

– Ты не рискнёшь, – с вызовом бросила Ева, скрипнув зубами, желая добавить больше, еле сдержавшись. Опыт улицы и годы в тюрьме подсказывали, что каждое её слово потом могут использовать против неё. – Я буду бороться за право быть его матерью, потому что это не я бросила его, это ты отнял у меня сына! – Ева первой положила трубку.

– Нам нужно действовать, – заметил Эджей.

– Война будет затяжной, – вздохнула Ванда, произнося вслух то, что Ева боялась услышать. – Насколько мне удалось узнать Адама Пирса, сдаваться он не любит и что хуже – не умеет. Пожалуй, он один из самых сложных типов, с которыми мне приходилось сталкиваться. Тебе придётся запастись колоссальной выдержкой, девочка моя. Но опираясь на мой опыт, могу добавить, что у таких неприступных с виду особей – всегда есть слабое место. Они поэтому и цепляют панцирь, чтобы спрятать уязвимую часть. Найди его ахиллесову пяту. …Значит, после выходных я жду тебя в офисе?

– Примчусь с радостью, – кивнула Ева. – У меня есть кое-какие мысли.