Текст книги "Цель (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Глава 20
Пока они вдвоём ехали к ней домой – они молчали, словно им больше нечего было сказать друг другу.
Включив ночник, она не раздеваясь села на кровать, внимательно глядя на стягивающего с себя одежду Адама.
– Стань собой, – тихо попросила Ева.
– Тебе ещё при этом волшебной палочки не хватает, – хмыкнул Адам. – Я сейчас такой, какой есть. Тот Адам …
Он не договорил, но она и так поняла, что тот Адам умер вместе с их сыном.
Потянувшись к нему, Ева прижалась к его обнаженному телу, позволяя ему себя раздевать:
– Я так скучала по тебе, – прошептала она, с чувством покрывая поцелуями его лицо. – Мне так страшно от того, что ты мне так нужен…
Дальше он уже не дал ей говорить, завладев её губами. А затем и телом. Но теперь всё было по-другому, иначе, и даже изголодавшись по ней – Адам почувствовал это. Что каждое его прикосновение приносит ей наслаждение, что Ева готова потакать любым его желаниям в постели, что она открыто отдаётся ему с чувством, которого раньше не было, как не было в прошлые разы этой обильной нежности, что их страсть играет новыми яркими красками, топя Адама в небывалом удовольствии.
А Ева просто распахнула перед ним свою любовь, обняла его ею, согрела, приласкала и убаюкала, наполнив душу успокоением до краёв.
– Мне было так хорошо с тобой, – пробормотала она, целуя его в затылок, умиляясь тому, как при этом облегченно вздохнул задремавший Адам.
Обняв его и умостившись головой на его исполосованной шрамами спине, Ева тоже уснула, пока среди ночи он не разбудил её снова за очередной добавкой её ласк.
– Уже утро, а мы всё ещё в одной постели, – сонно выдохнула Ева, открывая глаза, разбуженная уже звоном опостылевшего будильника. – Ты такой красивый и притягательный, – с улыбкой провела она ладонью по его небритой щеке. – Что меня это даже злит иногда. … Увидимся! – чмокнула она его в лоб, соскакивая с кровати.
Но когда Ева вернулась из душа, Адам всё ещё валялся в её смятой постели.
– Не поняла, почему ты всё ещё здесь? – энергично вытирая волосы, она продолжала наблюдать за ним. – Выбранный тобой вариант, предусматривает, что после наших встреч ты будешь убираться к себе до неопределённой даты нашего следующего свидания.
– За что ты меня любишь Ева? – резко сел он в кровати, потребовав ответа совершенно серьёзным тоном. А про взгляд и говорить нечего было.
– Ну, любят не за что-то, – разволновалась Ева, понимая, что именно от этих её слов будет зависеть их будущее. – Просто в душе рождается такое удивительное тепло, такая потребность отдать его, даже если при этом я всего лишь коснусь взглядом кончиков твоих ресниц. Я люблю необъяснимо, без причин, с сумасшедшим желанием сделать тебя счастливым и при этом стать счастливой самой. Принимаю твой скверный характер, перепады настроения и эту манеру смотреть, потому что люблю, потому что видела твою душу, потому что знаю, что ты только мой. … Мой любимый мучитель.
Адам сидел на кровати с тяжело вздымающейся грудью, с самым что на ни есть несчастным видом.
– Ты хоть представляешь в каком я ужасе? Ева … – он покачал опустившейся головой, как показалось ей – с горечью. – Когда ты в первый раз сказала мне об этом – я не на шутку испугался, поняв, что нам нужно держаться друг от друга подальше. Что я не выдержу этих чувств, что это адски больно, особенно когда теряешь эту проклятую любовь! Я уже был раздавлен ею не раз, – когда он поднял на неё свои глаза, Ева наконец увидела в них прежнего Адама. – При слове любовь у меня начинается дикая паника. … Потому что я очень … любил свою маму. … Любил даже когда она наказывала меня и уходя бросала. Но мама убила во мне эту любовь, отбив навсегда охоту любить кого-то ещё. … А потом появился наш сын и …
В следующую секунду Ева уже сидела у него на коленях, прижимая его голову к своей груди.
– И тут ты говоришь мне о своей любви, и я вижу, что это правда. Самое страшное, … что … я … полюбил тебя раньше, чем ты меня.
Еве показалось, что она вот-вот потеряет сознание, тело сомлело, а разум этим его признанием порвало на множество вселенных.
– Что будет, – продолжал Адам, – Если я потеряю и эту любовь? Я не боюсь смерти, но я страшусь этих мук потери. Я потерял голову, когда умер Ник, но твой уход меня окончательно убил. И те мои чувства, что тогда зарождались к тебе … тоже. Я так думал по крайней мере. Это многим, многим хуже смерти, это проклятая нескончаемая агония. … Затем ты вернулась и из ошмёток моей скомканной души вдруг полезло это … ожившее чувство к тебе. Ты упорно заставляешь меня страдать, – вскинувшись, Адам заглянул ей в глаза. – Как скажи, после всего я могу дать силу этому чувству?
– Единственное, о чём я прошу – не убивай во мне мою любовь, – шепотом и поцелуем ответила Ева. – Не всё всегда должно заканчиваться плохо. Дай этому время. … Кто она? – уткнувшись ему в плечо, поинтересовалась она уже другим тоном.
– Хм, а я всё думал, когда ты меня об этом спросишь. … Её зовут Анна. Задолго до встречи с тобой я резвился с ней в одной постели. Мы с ней не были влюблены, ничего такого, просто ублажал свою потребность. Анна подходила мне по тем странным стандартам моего либидо. А недавно мы неожиданно встретились с ней снова…
Еве моментально затошнило от ревности, и она резко отсела от него на другой край кровати, отвернувшись при этом к окну.
– Мне пришла в голову мысль, что если Анна будет меня сексуально удовлетворять, то вся моя тяга к тебе постепенно исчезнет и я решу нашу проблему, – как ни в чём не бывало продолжал Адам, прекрасно читая её эмоции. – Я так и не понял, нравлюсь ли я ей или ей больше нравятся мои деньги, я не особо пытался вникнуть. Мы даже попробовали заняться любовью, но …
– Господи боже! – всхлипнула Ева, начиная дышать.
Подобравшись к ней поближе, Адам привлёк её к себе снова:
– Но ничего не вышло. В последнюю минуту я не смог отделаться от мыслей о тебе и к своему ещё большему сожалению я понял, что теперь хочу лишь одну единственную в мире женщину. Доводящую меня до белого каления. Убивающую, возрождающую и снова сводящую меня с ума. Я делал всё, что бы заставить тебя злиться на меня, ненавидеть, забыть, но ты как проклятая привязалась ко мне и всё! … Я ещё не знаю, что мы будем делать, – покачал он головой в очередной раз.
– Для начала на время расстанемся, хотя бы на несколько дней. Мне нужно подумать, отвлечься с Титом, – со свойственной ей решимостью, Ева принялась одеваться, но затем застыла. – Я никогда и ни к кому не испытывала такого сильного чувства Адам. И я боюсь так же как и ты. Боюсь тебя любить, потому что любить тебя сложно, но ещё сильнее я боюсь, что мы это потеряем. А мы не имеем права! Потому что я всё ещё люблю своего сына, – Ева вдруг расплакалась, хотя обещала себе, что больше ни за что не станет показывать свою слабость перед ним. – Я хочу быть с тобой и ради него тоже! – то, что она увидела обернувшись, потрясло её до глубины души – в его глазах дрожали слёзы.
То, как он кивнул, означало, что на сегодня этот разговор окончен.
Адама и самого смутила собственная чувственность и он тут же захлопнулся обратно в своём защитном ледяном панцире, оставив её в таком неоднозначном настроении, что даже не соизволил попрощаться. Но тем не менее, после этой ночи и откровений утра – у Евы начали отрастать крылья.
Его признание … это было нечто особенно-трепетное. И чем больше Ева об этом думала, прокручивая в голове каждую его фразу – тем сильнее её распирало от эйфории счастья. Это было чудом, исцелением, знаком. Словно забивший в Сахаре родник, словно послание из космоса от дружественной расы, словно проснувшийся после долгой комы больной.
Она ходила по офису с приклеившейся к ней идиотской улыбкой, озадачивая свою команду.
– Надеюсь, у тебя родилась идея на счёт рекламы на бумажных пакетах? – не то подтрунивая, не то с надеждой поинтересовался Милтон. – Или мы наконец заполучили жирного клиента? Мы уже давненько не продвигали эксклюзивные тачки, – с мечтательной тоской, протянул он. – Скажи что-нибудь, а то все остальные думают, что всё дело в каком-то мужике и ночи безумного траха.
Ева фыркнула, подавляя смешок, серьёзный вид ей сегодня напускать не представлялось возможным:
– Я сегодня улизну пораньше. Хочу показать другу город. Так что звоните мне лишь в крайнем случае. Если придут купальники – отправляй их к Лайзе.
– О, нет, то есть дело всё-таки в очередном романе? – разочарованию на пухлом лице Милтона не было предела.
– Неприлично спрашивать девушку о таких вещах.
С Титом невозможно было хандрить, нервничать или оставаться серьёзным, нет, только улыбки, смех, вплоть до выступающих слёз и масса впечатлений. Само его выражение лица и подвижная мимика уже вызывали к нему интерес, заставляя улыбаться и светлеть. А чего только стоило его чувство юмора и глаза с искрами неординарного ума. Через два часа прогулки по Бостону Ева была в восторге от Тита, он невозможно нравился ей, как человек и она была искренне рада, что однажды встретила его на своём пути.
– Так ты всё-таки уверенна, что мы увидели только малую часть твоего любимого Бостона, этой жемчужины в царстве каменных джунглей? – Тит проверил заряд на своей камере. – И как там на счёт мистера Арктика? Что-то ты о нём молчишь. Сегодня он заскочил весьма задумчивый, заставил себя сквозь зубы со мной поздороваться, переоделся и свалил. Успокой меня, скажи, что у вас всё налаживается или мне придётся убить его с чистой совестью, потому что мне он совершенно не нравится.
– Не смей его обижать. Я люблю его, и он только притворяется врединой. Сегодня Адам сказал, что испытывает ко мне чувства, что как бы он не пытался освободить от меня свои мысли – он не в состоянии с этим справиться. Только его это страшно пугает. Адам не такой, как большинство мужчин. Он особенный, – взяв Тита под руку, Ева уставшая, но счастливая шла рядом с ним в сторону общественного ботанического сада.
– О, да, он очень особенный, – многозначительно поиграл бровями Тит. – То есть его тянет к тебе со страшной силой, но этот баран артачится, вынося мозг себе, тебе, а заодно и всем окружающим, чтоб не расслаблялись. Он ей видите ли сказал! Хм, и она рада-радёхонька! А то ты этого раньше не понимала, я и то заметил в первую минуту нашей «душевной» встречи в аэропорту. Или только когда ты поняла, что влюблена в него – резкость и угол твоего зрения заметно расширились? Вы оба с приветом, и поэтому чудесно друг другу подходите. Я одного не понимаю, зачем нужно было разводиться?! Зачем продолжать тянуть «кота за хвост» и ходить кругами? Почему бы вам просто не сойтись и жить себе вместе, любя друг дружку сколько влезет?
– Потому что мы не как все нормальные люди, – Еву мучила невозможность рассказать Титу всю правду про Адама, что существенно облегчило бы его понимание. – Потому что имеется куча нюансов. Нам нужно больше времени вот и всё.
Тит умилял даже когда становился серьёзным, если он вытягивал губы трубочкой, значит он о чём-то усиленно размышлял, о чём-то крайне важном:
– Я поговорю с ним! – заявил он. – Так не годится. Кто-то должен треснуть ему по лбу, … не пугайся, я образно.
– О, это плохая идея, он воспримет тебя в штыки. Адам даже психотерапевта себе подбирал месяцев шесть, он не говорит о личном с посторонними, – но её волнение не играло никакой роли, Ева уже видела, что этого рыжеволосого упрямца ей не остановить.
– Ничего, я попробую, я способный. Так, что мы с тобой посмотрели и что нам там осталось? В музее науки и изящных искусств мы были, в аквариум ходили, Фенуэй парк, Фанел холл. Куда ещё посоветуешь?
– Бостонская гавань, старая северная церковь, музей архитектуры, монумент на холме Банкер-Хилл, – стала перечислять Ева и Тит застонал, театрально закатывая глаза.
Но когда поздно вечером Адам Пирс переступил порог своей квартиры – его там встретил высокий, собранный, с твёрдым намерением парень, отставивший на время своё ирландское чувство юмора.
– Отлично, мне не пришлось ждать тебя до самого утра, – Тит был само достоинство и сдержанность. – Кажется, мы упустили небольшие детали, которые тем не менее, дадут тебе полное представление обо мне. Моё имя Тиббот Кейли Мур. Мне тридцать два года и я преподаю историю философии в Дублинском университете.
– А я то думаю, откуда ж ты умный такой взялся, – протянул Адам, послабляя галстук. – Дружище, ты никак собрался читать мне мораль? – настроение его было хуже некуда, и он всем своим видом показывал, что любой разговор – это лишнее.
– Не смею. Мораль ты должен вынести сам. С твоего позволения предложу тебе чудесный ирландский виски, привёз бутылочку в подарок, и мы с тобой поболтаем, – проговорил Тит, протягивая Адаму стакан. – Вернее, я расскажу тебе одну свою историю. Ева, несмотря на её сложный характер – чудесная девушка…
– Так и знал, что без неё не обошлось, – Адам залпом осушил стакан, наливая себе ещё. – И? – обращённый на собеседника взгляд не сулил ничего хорошего.
– Просто я хочу, чтобы вы были более счастливы, чем я моя, ныне покойная любимая женщина, – глядя на такую реакцию Адама, Тит принёс ещё одну бутылку. – Ладно, давай напьёмся.
В три часа ночи Ева подскочила, разбуженная телефонным звонком.
– Привеееет, чем занимаааешься, – подозрительно растягивая слова, в трубке раздался голос Адама.
– Чем я занимаюсь в три часа ночи? Нагло сплю! – проворчала Ева, снова кутаясь в одеяло.
– Ты не должна спать, ты должна скуч…скучать по мне, – икнул он, и спросонья Ева наконец сообразила, что он в стельку пьян.
– Да я скучала, скучала и случайно уснула. А вы там с Титом не засиделись случайно?
– Ты знаешь, он на самом деле клааасссный парень, мы с ним так душевно поггговорили. В чём-то он … конечно прав. Я выслушал его трагичччческую историю, и ещё … я очень рад, что между вами ничего нет…
– Адам, прошу тебя, найди кровать и ложись спать. Я просто в шоке, – пробормотала она, отключаясь на свой страх и риск. – Было-было, но такого Пирса я себе не представляла, – прошептала Ева самой себе. – Тита прибью!
Ровно через двадцать минут в дверь забарабанили, словно в неё ломились сразу пятеро, но на пороге Ева нашла только еле стоявшего на ногах Адама.
– Чёрт возьми, Адам, – пыхтела Ева, втаскивая его внутрь. – Завтра тебе будет очень стыдно.
– Пф, мне не бывает … стыдно … вообще! Ты сказала найти кровать – я нашел, – возмущенно указал он на её кровать двумя руками. – Ну, я же не могу спать без тебя. Ты моя жена, … семья, … вкусная половинка. Так хорошо … с тобой…
Рухнув на постель, к огромному облегчению Евы – Адам тут же отключился. Ей оставалось невозможное – выдернуть из-под него одеяло.
Утром, когда Ева убегала на работу, потому что из-за горящих сроков она никак не могла остаться – Адам всё ещё спал беспробудным сном. Тот факт, что Адам Пирс, с его жесткими принципами мог позволить себе подобное возлияние – приводил её в недоумение, хотя с другой стороны этот же факт доказывал, что Адам Пирс всё же обычный человек, запутавшийся в бардаке своих мыслей.
Сидя за своим рабочим столом, яростно кусая карандаш, Ева почувствовала, что на неё кто-то смотрит, тут же поймав взгляд Адама, стоявшего в дверях.
– А кто это у нас такой проснулся! – подтрунивающим тоном протянула Ева, не сдерживая улыбки. – И время ещё не позднее, всего лишь чуть-чуть за полдень.
Но было похоже, что никакой неловкости или смятения он по поводу своей выходки не испытывал. Только хмыкнул, пожимая плечами:
– Пообедаешь со мной? – это было скорее похоже на ультиматум, а не на просьбу. Либо же он точно знал, что она не откажет.
И Ева действительно согласно кивнула головой. Пока они шли через офис, спускались в лифте, затем пересекали главный холл, люди, знающие кто такой Адам Пирс или коллеги Евы, сразу же обращали на них внимание, отмечая, что эти двое снова вместе. И будто бы этого было мало – Адам вдруг порывисто привлёк её к себе, со страстью собственника целуя её в губы. Поцеловал, взял за руку, и продолжил идти как ни в чём не бывало.
– Ты начинаешь меня удивлять, – тихо прокомментировала этот порыв Ева. – А как же репутация, слухи, грязное бельё и всё такое?
– Плевать уже на репутацию, – нахмурился он. – Выйдешь за меня?
– Что Тит с тобой сделал? Что он тебе такого рассказал? – Ева уже не верила ни своим глазам, ни своим ушам. Уставившись на Адама она уже не знала то ли ей плакать от счастья, то ли прыгать и визжать, то ли начинать бояться ещё больше.
– Это не Тит. … Наверное, я должен попросить иначе?
Самым потрясающим для Евы было то, что при этом с ней разговаривал тот Адам – с мягкой улыбкой, с проникновенным тёплым взглядом, любящий когда-то отец и муж. Её сердце сделало выбор само – от переполняющих эмоций она расплакалась.
– Прости меня, – прошептал он, прижимая её голову к своей груди. – Со мной не просто. И никогда не будет легко. Но ты нужна мне. Ты.
– Сама не знаю за что я тебя люблю, – успокаиваясь, всхлипнула Ева, целуя его. И снова это был порыв страсти, которому она предалась закрыв глаза.
Но когда она их открыла … над площадью, посреди которой они стояли – в небо вдруг взмыли сотни белых и красных воздушных шаров, а замершие вдруг прохожие стояли повернувшись к ним лицом, держа в руке лист бумаги с надписью: «ЕВА, ТЫ ВЫЙДЕШЬ ЗА НЕГО ЗАМУЖ СНОВА?»
Залившись звонким смехом, Ева согласно кивнула, и тогда участники флэшмоба как по сигналу перевернули лист обратной стороной:
«ОН ЛЮБИТ ТЕБЯ, БУДУЩАЯ МИССИС ПИРС!»
Со всех сторон хлынула музыка, бумага резко полетела в воздух, а якобы прохожие оказались ещё и танцорами, принявшимися слаженно и динамично двигаться в такт музыке.
Взяв её за руку, улыбаясь, Адам пригласил на танец и её.
– Мне кажется я сплю, надышавшись твоего перегара, – произнесла она, не отходя от шока.
По периметру площади уже собрались толпы зевак, в окнах так же торчало полно любопытных физиономий, а Адам спокойно себе танцевал, предавая свою любовь огласке. И Ева знала, что завтра об этом напечатают все бостонские газеты. «Если бы они только могли передать моё потрясение!»
Конечно она планировала дойти до этой цели, чтобы однажды услышать от него предложение руки и сердца, но на такую его открытость и сюрприз – Ева уж точно не рассчитывала. Он удивил её, по-настоящему удивил!
– Свадьба? … Свадьба?!! – в ресторане обедали уже обычные люди, и Ева пыталась сдерживаться. Идея громкой свадьбы с белым платьем, венчанием и медовым месяцем ей совсем не нравилась. – Это так ортодоксально и пафосно! Ну зачем нам это нужно Адам?
– Я так хочу. Тебе придётся смириться. Как и со всем остальным в горе и в радости до конца наших дней, – с новым видом любовного сарказма, ответил Адам, спокойно нарезая бифштекс ровными кусочками по всем правилам перфекциониста.
– Не дождёшься. До конца наших дней мы будем спорить, доказывать друг другу свою точку зрения и … заниматься любовью, – примирительно улыбнулась она. – А можно вместо подружек невесты у меня будет свидетель?
– Я его уже забил для себя, так что ищи другие варианты, – Адам пребывал просто в расчудесном настроении, ему хотелось шутить, целоваться, слушать её голос и передразниваться с ней для остроты ощущений. – После того как Тит так по-свински напоил меня он просто не может мне отказать.
– Теперь мне остаётся только узнать, на какое число ты наметил нашу свадьбу? – внутренне Ева уже приготовилась к очередному сюрпризу от него.
– В следующую субботу, – а он приготовился к её очередному возмущению.
– Через неделю? – у неё даже голос моментально охрип. – То есть ты считаешь, что за семь дней можно всё успеть?
– Если у тебя есть деньги и помощники, да! Ерунда какая – платье, торт, цветы. Кое-какие моменты я так и быть возьму на себя. В качестве подарка проси что хочешь, в последнее время я сама доброта.
– Твой фонд «Илайя»! – тут же выпалила Ева. – Я хочу лично курировать благотворительные взносы и помощь семьям, которые не могут оплатить лечение своих детей. Я знаю, если этим буду заниматься я – шансы некоторых малышей увеличатся, потому что я умею переворачивать всё вверх дном.
– Договорились, – кивнул Адам. За его вмиг появившейся серьёзностью, пряталась боль мучившей его утраты, так теперь бывало всегда, когда кто-то хотя бы косвенно упоминал о смерти его сына.
– Где мы будем жить после свадьбы? – ещё один щекотливый момент, который предстояло отстаивать. – До венчания, я так понимаю, мы будем жить по отдельности…
– С чего это ты взяла, что мы будем жить по отдельности?! – Адам даже вилку бросил, вскинув на неё свой недоумённо-обиженный взгляд. – Нет! Уже сегодня ты ночуешь у меня. …. Я ещё не решил, что мне делать с особняком. Там … слишком много … воспоминаний. Ты знаешь, – он снова принялся жевать с самым сосредоточенным видом, опустив глаза в тарелку.
Это был как раз тот момент, когда отстаивать своё мнение ей совершенно не следовало и Ева мудро промолчала. В конце концов, было не важно, что она выкрасила стены в своей квартире в оригинальный цвет, с запалом подбирала дизайнерские штучки при обстановке, расставила мебель, как было удобно ей, создавая свой особой уют. Важно то не чем ты окружён, а кто рядом с тобой. Кто будет наполнять комфортом душу, а не квадратные метры. И тогда любой угол покажется уютным, а кресло в котором любит сидеть твой любимый – родным. А главным сейчас в жизни Евы был Адам, поэтому и спорить с ним по таким пустякам казалось глупо. «Ценна лишь жизнь»– вспомнились ей слова Тита.
– Я люблю тебя, и мы сделаем всё так, как ты хочешь, – произнесла она, словно давая ему клятву.
– Только что у меня родились слова, которые я скажу тебе перед алтарём, – Адам снова начал улыбаться. – А пока ограничусь обычным «благодарю
