Текст книги "Пьесы"

Автор книги: Ларс Нурен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

ТОМАС (перебивая ее). Или не ласкают…

ЙЕННА. Или не ласкают достаточно часто, появляется кожная экзема или аллергия… Но ко мне это не относится… вовсе нет… когда я была маленькая, меня очень любили, меня чуть не до смерти тискали все подряд.

КАТАРИНА. Я встретила в Венеции в летнем кафе как-то раз человека, в руках у которого был очень красивый сосуд, похожий на шейкер для коктейля. Оказалось, что его мама умерла и ее кремировали. Она просила отвезти ее на остров…

ФРАНК. Торчелло…

КАТАРИНА. Да… и высыпать ее прах в море. Он сел в кораблик и высыпал ее в воду. Но когда надо было выбросить красивую урну, то ему стало жалко. Я и не знала, что бывают такие маленькие красивые урны. А он мне такую показал. Он сидел с ней за столиком в кафе, словно с коктейлем.

Все смеются, кроме ФРАНКА, хотя смешно не всем.

Перестав смеяться, КАТАРИНА обращается к ФРАНКУ.

Разве не смешно?

ФРАНК. Очень. Обхохочешься.

КАТАРИНА (ТОМАСУ). Он не смеется… Не решается.

ТОМАС (словно не понимая намерений КАТАРИНЫ). Почему?

КАТАРИНА. Где мой бокал?

ФРАНК не слышит.

ТОМАС. Удивительная история.

КАТАРИНА. Потом он обнаружил…

ФРАНК. Ваше здоровье! (Чокается с ЙЕННОЙ.)

ЙЕННА. Мы вряд ли когда-нибудь попадем в Венецию.

КАТАРИНА (ФРАНКУ, злобно). А потом он обнаружил, какой силой притяжения он обладает для маленьких девочек на берегу, и потерял всякий интерес к урне, так ведь, Франк?

ФРАНК. Я не расслышал, что ты сказала. Ваше здоровье!

ФРАНК чокается с ТОМАСОМ.

КАТАРИНА. Да не обращай внимания.

ФРАНК. А что ты сказала?

КАТАРИНА. Да ничего… Целую. (Берет его за руку, любовно держит.) Вы тоже говорите «Целую»?

ЙЕННА. «Целую»?

КАТАРИНА. Когда прощаетесь по телефону?

ЙЕННА мотает головой.

Я сразу начинаю волноваться… Если мы не говорим друг другу «Целую» на прощанье, то это значит, что что-то не в порядке. Правда, Франк?

ФРАНК кивает. Нюхает свою руку. Рука пахнет КАТАРИНОЙ.

ТОМАС. Какой отличный виски.

КАТАРИНА. Я всегда жду до последнего… и если Франк вешает трубку и не говорит «Целую», то мне сразу плохо.

ФРАНК (довольный). Нравится?

КАТАРИНА. Ты должен до самой нашей смерти говорить мне «Целую».

ТОМАС. Превосходный… Что это за марка?

КАТАРИНА. Где мой джин?

ЙЕННА. Мне кажется, все виски одинаковые на вкус.

ТОМАС. Нет, они совсем разные.

ЙЕННА. Ну не знаю.

Пауза.

Это правда? Твоя мама…

ФРАНК. Давайте я приготовлю кофе. Моя мама?..

ЙЕННА. Она правда лежит в пакете в коридоре?

ФРАНК. Да.

ЙЕННА. Не может быть.

ФРАНК. Похоронена, но не умерла. Как говорится. Вернее, кремирована, но не умерла.

ЙЕННА. Странно как-то, нет?

ФРАНК. Что именно?

ЙЕННА. Но вы же не будете ее там держать?

ФРАНК. Мой брат приедет завтра со своей женой, и мы поедем на Северное кладбище и закопаем ее.

ФРАНК наклоняется, прислушивается к телефону.

Мы с братом и его женой.

КАТАРИНА (берет сигарету из нагрудного кармана ФРАНКА). Я так понимаю, я с вами не еду?

ФРАНК. Из похоронного бюро прислали пакет. Я просто забрал ее на почте. Она была такой маленькой – очень удобно. Хотите посмотреть?

ФРАНК идет к коридору.

ЙЕННА. Ой. Да нет уж. (Задирает все время юбку, обнажая одну ногу.)

ФРАНК. Это просто прах.

Пауза.

КАТАРИНА. В воскресенье я поеду за город, к моей маме.

ФРАНК. Как хорошо.

КАТАРИНА. Господи.

КАТАРИНА наклоняется вперед, прикуривает у ТОМАСА, говорит «спасибо», не успев прикурить. ФРАНК ставит пакет перед дверью в туалет.

ФРАНК. Зачем ты отрываешь фильтр?

КАТАРИНА. Мне просто надо туда съездить… что ты говоришь?

ФРАНК (садясь на диван рядом с КАТАРИНОЙ). Я спросил, почему ты отрываешь фильтр от сигарет с фильтром? Почему ты не покупаешь сигареты без фильтра, если ты все равно отрываешь фильтр? Не понимаю. Зачем ты так делаешь?

КАТАРИНА. Надо находить объяснение всему, что мы делаем?

ЙЕННА (держит себя за грудь). Ой, снова пора.

ТОМАС. Что такое?

ЙЕННА. С ума сойти.

Пауза.

Как вы думаете, ничего, что я пью алкоголь, если я кормлю? (Щупает грудь.) Из меня течет.

ФРАНК. Течет?

ЙЕННА. Ой, да.

Пауза.

ФРАНК. И как ощущение?

ЙЕННА. Мне надо в туалет.

ФРАНК. Да, конечно, пожалуйста. (Встает.) Знаешь где?

ЙЕННА умоляюще смотрит на ТОМАСА, обреченно вздыхает.

ЙЕННА. Что ты говоришь?

ТОМАС. Ничего. Не доставай людей.

ЙЕННА (подавленно). Не буду, я просто выйду.

ЙЕННА идет в туалет, прижимаясь к стене, чтобы держаться подальше от предполагаемой урны.

ФРАНК садится.

ТОМАС. Что она имела в виду?

ФРАНК. Как прекрасно.

КАТАРИНА. Что такого прекрасного?

ФРАНК. Женщина, у которой течет из груди. Что скажешь, Томас?

ТОМАС (похоже, ему это кажется скорее отвратительным, похоже, его тяготит слабость ЙЕННЫ). Должно пройти время.

ФРАНК. Что именно?

ТОМАС. Чтобы женщина снова стала красивой.

КАТАРИНА. Красивой?.. То есть?

ТОМАС. Ну прежде чем все нормализуется, прежде чем тело будет устроено как обычно, ну не знаю, как сказать. У нас больше не будет детей. (Будничным голосом.) Стоит мне лечь в постель, как она уже беременная. (Эта мысль ему, похоже, нравится.)

Пауза.

ЙЕННА (кричит из туалета). Ай!

ТОМАС(как ребенок). Что она делает?

ФРАНК (хочет встать). Черт возьми, там куча осколков. У Катарины был приступ бешенства.

КАТАРИНА. Попридержи язык.

ЙЕННА (жалостно). Томас, Томас!

ТОМАС (безразлично, почти про себя). Я здесь, что случилось?

Пауза.

ЙЕННА. Не можешь мне помочь?

ФРАНК. Тебя зовут.

ТОМАС. Чем помочь?

ЙЕННА. Томас! Томас!

ТОМАС. Что-о-о!

ЙЕННА. Ты не подойдешь, когда я зову?

ТОМАС. Черт подери, да что там у тебя еще? Смешно уже.

ТОМАС неохотно, но все же встает. Злится. Кладет очки на пол и выходит.

КАТАРИНА. Что случилось?

ФРАНК безразлично молчит.

(Спокойно, уверенно.) Что ты смотришь на меня, словно я дикий зверь.

ФРАНК. Ты и есть.

КАТАРИНА. Вот как.

ФРАНК. Маленькая букашка. (Улыбается.)

ТОМАС (входит. Останавливается в дверях туалета). Теперь она порвала свою рубашку… Что я должен делать?.. Не можешь ей одолжить что-нибудь – все что угодно.

КАТАРИНА. Не уверена. Сейчас посмотрю. (Раздраженно встает, идет в спальню искать, возвращается с огромной шерстяной кофтой. Бросает ее ТОМАСУ.) Вот все, что у меня есть. Можешь сам сбегать вниз и принести.

ТОМАС. Нет, эта отлично подойдет. (Бросает кофту ЙЕННЕ в дверь, берет бокал, пьет, пристыженно или просто задумчиво смотрит на капли, оставшиеся в стакане.)

ФРАНК. Что ты сказал?

ТОМАС. Ох-ох-ох-ох.

ФРАНК. Да… Как жизнь-то у вас устроена?

ТОМАС. Да ты и сам знаешь.

ФРАНК. Нет.

ТОМАС. Ну как – работаю, потом прихожу домой, ем и укладываю детей.

ФРАНК (сидит на диване, но мысленно находится где-то очень далеко). Да, так не много успеешь.

КАТАРИНА выходит на кухню за белым вином.

ТОМАС (больше заинтересован КАТАРИНОЙ). Да нет, в принципе ничего. Иногда я играю в теннис.

ФРАНК. В теннис?

ТОМАС. Да. А ты?

ФРАНК. Слушай – а может, мы могли бы поиграть в теннис вместе? Мы с тобой? Скажем, раз в неделю? (Насвистывает.) Что скажешь?

ТОМАС. Мы с тобой?

ФРАНК. Да, что скажешь?

ТОМАС (безразлично). У меня вообще-то уже есть один партнер…

ФРАНК. Да? Играете в теннис?

ТОМАС. Ну да.

ФРАНК. Не в сквош?

ТОМАС. Нет, в теннис. А что ты делаешь?

ФРАНК. Я?

ТОМАС. Чем ты занимаешься? Интеллектуальным бодибилдингом?

ФРАНК смеется. Напевает себе под нос.

Расскажи.

ФРАНК (задумчиво). Н-да… Что я делаю?.. Я стараюсь бегать десять километров каждое утро.

ТОМАС (без особого интереса). Куда?

ФРАНК. Куда?

ТОМАС. Ну да.

ФРАНК. По кругу. Круг за кругом…

КАТАРИНА (входя в гостиную, озабоченно). Ты сердишься?

ТОМАС. Нет.

ФРАНК. Звучало именно сердито. Точно не сердишься?

ТОМАС. Да нет же.

КАТАРИНА. Знаешь, что ты напеваешь?

ФРАНК. Что?.. Нет, не знаю.

КАТАРИНА. Ту итальянскую шлюшку, которую ты трахал в туалете в Орли.

ФРАНК. Ой, черт – я даже не заметил, что я насвистывал.

КАТАРИНА. Ты не свистел. Ты пел.

ФРАНК. Это было не в Орли. (Улыбается.)

Пауза.

КАТАРИНА. А где Йенна?

ФРАНК. Заползла в ящик с песком. (ТОМАСУ) Ты точно не злишься?

ТОМАС. Точно.

ФРАНК. То есть я тебя не разозлил?

ТОМАС (дружелюбно. Садится на диван). Нет, это невозможно.

ФРАНК. О’кей. Хорошо.

КАТАРИНА (вдруг вскрикивает). Джи-и-ин!

ФРАНК. Что ты говоришь?

КАТАРИНА. Мы больше ничего не выпьем?

ФРАНК (встает). Отчего же, можно. Томас, хочешь еще?

ТОМАС. Да, пожалуй.

ФРАНК. Чего тебе налить? Виски? Джин?

ТОМАС. Да все равно.

ФРАНК (идет к столику). Вот.

КАТАРИНА. Франк?.. Франк?

ФРАНК. Да, Катарина, чего бы ты хотела?

КАТАРИНА. Я бы… Я бы чего-нибудь пожевала, если ты все равно идешь на кухню… Захватишь что-нибудь по дороге?

ФРАНК становится вдруг очень нерешительным – машинально щелкает пальцами.

ТОМАС встает и идет к окну. По дороге отдает ФРАНКУ пустой бокал.

Любимый.

За окном в сумеречном небе вдруг быстро и беззвучно пролетает ярко освещенный пассажирский самолет. Все смотрят на самолет, словно ничего не происходит.

ФРАНК. Что ты сказала? (Наполняет бокал ТОМАСА.)

КАТАРИНА (ободряюще смеется). Любимый.

Короткая пауза.

Сцена 4

ФРАНК отдает ТОМАСУ бокал. Идет в спальню.

КАТАРИНА (смотрит ему вслед с улыбкой). Ой, как он злится… ой-ой-ой… Мне это начинает нравиться. (Улыбается ТОМАСУ.) Привет… Привет, это ты?

ТОМАС. Конечно, я.

КАТАРИНА смотрит на него. Он отвечает ей взглядом, потом отводит глаза. Они смотрят друг на друга. ТОМАС садится обратно на диван.

КАТАРИНА. Ой, до чего он зол. Слышишь, как он там громыхает?

КАТАРИНА проходит за диваном, садится на краешек. Кладет руку на ручку дивана.

ТОМАС кладет руку поверх руки КАТАРИНЫ. Резко отодвигают руки.

ТОМАС. Ой… Прости, это я виноват. (Чешет руку, по своей привычке.)

КАТАРИНА. Ты не виноват.

ТОМАС. Нет… А что?

КАТАРИНА. Если ты случайно дотронулся до меня рукой… Что ты хотел сказать?

ТОМАС. Просто хотел положить руку на диван.

КАТАРИНА. Руку?

ТОМАС. Да, а что?

КАТАРИНА. Ну так положи.

ТОМАС снова задевает ее рукой.

КАТАРИНА откидывается назад, принюхивается к руке ТОМАСА, почти не отдавая себе в этом отчета, она всегда все обнюхивает.

Чихает.

Не пользуйся этим одеколоном, он слишком обычный. Ты пахнешь как моя мама. Купи другой.

ТОМАС (гладит руку КАТАРИНЫ). Какой?

КАТАРИНА (отодвигает руку). Я так устала.

ТОМАС. Вот как.

КАТАРИНА. Что бы ты сказал, если бы каждое утро тебя будил псих, который бы кидал в тебя всякое дерьмо, например старую пиццу в лицо?

КАТАРИНА идет к окну.

ТОМАС. Красивое платье.

КАТАРИНА. Тебе нравится?

ТОМАС. Да. Тебе идет черный.

КАТАРИНА. Я люблю черный цвет.

ТОМАС (неуверенно). Да, я тоже.

КАТАРИНА. Ты тоже?

Пауза.

В Италии считается естественным одеваться модно и элегантно, не то что здесь, там даже самые бедные рабочие носят фирменные костюмы и стильную обувь. Я хочу одеваться элегантно. Мне нравятся твои рубашки.

Пауза. КАТАРИНА садится на диван. Всхлипывает.

Моя мама.

Пауза.

Тебе бы она понравилась. (Принюхивается. Чихает.)

ТОМАС. Твоя мама?

КАТАРИНА. Ты пахнешь точно так же, как она. Очень странно.

ТОМАС. Мы, может быть, пользуемся одним и тем же одеколоном.

ФРАНК выходит из спальни.

ФРАНК. О чем вы тут болтаете?

КАТАРИНА (приветливо). О тебе.

ФРАНК. Никто не знает, куда подевалась Йенна? (Выходит в туалет, стучит в дверь, возвращается с ЙЕННОЙ.)

ЙЕННА (щурится от яркого света). Простите… Я сидела и вдруг заснула… Ой, как мне плохо.

ФРАНК. Иди сюда, садись рядом со мной.

ЙЕННА. Ой, как мне плохо, Томас…

ТОМАС. Что ты сказала?.. Тебе плохо, дорогая?

Пауза.

Тебе плохо?

ЙЕННА. Я помешала? Не обращайте на меня внимания.

ТОМАС. Кому помешала?

ЙЕННА. Я имею в виду не тебя.

ТОМАС. Нет, ты не помешала.

ФРАНК (подводя ЙЕННУ к креслу). Да, ты очень бледная.

КАТАРИНА. Выпей немного виски.

ЙЕННА (ФРАНКУ, который сгорает от желания поговорить). Со мной это уже около года… очень тяжело… простите.

Пауза.

Помню, как я носила Вольфганга и вела Сару в детский сад.

КАТАРИНА (злобно). Сара – это дочка Йенны и Томаса.

ЙЕННА. Тогда ей было четыре. Теперь ей скоро пять. Она сейчас у бабушки.

ТОМАС. Что ты хочешь рассказать?

Пауза.

Ты начала что-то…

ЙЕННА. Мне нечего рассказать. Я могу вообще пойти вниз… (С тоской.) Мне нечего рассказать. Нечего. Я могу вообще…

ТОМАС (небрежно). Что?

ЙЕННА. Молчать.

ФРАНК. Расскажи.

ЙЕННА. Да что? Да ничего особенного. Вы будете только смеяться. Ничего особенного. Смешно ведь. Я что, выгляжу смешной?

ФРАНК. Вовсе не выглядишь. Ни капельки. Расскажи.

ЙЕННА. Да это даже не очень смешно… Просто одна история, когда я была на втором месяце. Когда я была беременная. (Замолкает и молчит, потом начинает монотонно рассказывать, не обращая внимания, слушает ее кто-нибудь или нет.) Я так плохо себя чувствовала, что меня тошнило почти каждое утро, и в автобусе я всегда пыталась сдержать рвоту, чтобы дотерпеть до грядки с тюльпанами около Сариного садика, и однажды Сара мне показала на другую грядку и сказала…

ТОМАС (перебивая). И сюда тоже, мама.

ЙЕННА. И сюда тоже, мама. Я знаю, что это вовсе не смешно.

ФРАНК (хохочет, заливается безудержным смехом, замечает, что остальные удивленно смотрят на него). Ой простите, что я так смеюсь. (Снова очень громко смеется.) Я и сам знаю, что смешно выгляжу. (ЙЕННЕ.) Ой, это просто безумно смешно. Мне теперь надо пописать. (Идет в туалет.)

Все сидят молча, невольно слушают, что ФРАНК делает в туалете, потому что он не закрыл дверь.

ЙЕННА (медленно, нежно). А вы не хотите завести ребенка?

КАТАРИНА (тоже медленно). Нет… Нет.

ФРАНК (возвращается обратно. Останавливает дверях. Приветливо). Чего-нибудь выпить?

ЙЕННА. Который час?

ФРАНК. Йенна, у тебя очень усталый вид… Не хочешь прилечь? (ТОМАСУ.) Посмотри на нее…

ТОМАС (быстро встает с дивана, становится за ними). Тебя сейчас опять вырвет?

ФРАНК. Может, тебе пойти лечь?

ЙЕННА (передразнивает ТОМАСА). Тебя сейчас опять вырвет? (Тяжело качает головой.)

ФРАНК подводит ЙЕННУ к дивану.

КАТАРИНА. Так тебе сразу станет лучше.

ФРАНК (смотрит на нее). Мне?.. Когда?

КАТАРИНА. Завтра, когда тебе не надо будет быть со мной.

КАТАРИНА тоже встает, идет к столику.

ФРАНК (почти про себя). Да уж, это точно. Тут ты права. Хочешь подушку, Йенна? Ложись. (Садится на диван.)

КАТАРИНА (намного громче). А что ты будешь делать после похорон?

ФРАНК. Думаю пойти в кино.

ТОМАС. Видели что-нибудь интересное в последнее время?

ЙЕННА. Нет.

ТОМАС. Я вот все собираюсь завести видеомагнифон. Взять напрокат. Не знаю.

ЙЕННА (спокойно, но уверенно). Ни за что. Никогда. Запомни это. У нас никогда не будет видеомагнитофона. Никогда. Иначе я его разобью. Предупреждаю. Это отвратительно. Отвратительно! Думаешь, я хочу на это смотреть… на то, как… как людей рвут на части?.. думаешь, мне это надо?.. Ты так думаешь?

ТОМАС (после некоторого раздумья). Ну-у… нет…

Пауза.

ЙЕННА. Думаешь, мне этого не хватает?

Пауза.

Ты так думаешь? (Очень определенно.) Видеомагнитофона у нас не будет.

ФРАНК. Не будет?

ЙЕННА. Можешь убить детей. И меня. И сидеть со своим видеомагнитофоном ночь напролет.

ТОМАС. Но я люблю кино… (Пытается исправить ситуацию.) Не понимаю… да не то что мне так нравится смотреть на всякие такие вещи… мне просто всегда нравилось…

ЙЕННА (в бешенстве). Ты что, не понял, что я сказала?.. Если ты купишь видеомагнитофон, я его выброшу в окно!

ТОМАС (злится на ЙЕННУ, но смеется). Катарине и Франку это, наверное, не очень интересно выслушивать?

ЙЕННА. Ты понял, что я сказала. Если тебе необходимо смотреть на то, как люди бросаются друг на друга, как дикие звери, то можешь это делать где-нибудь в другом месте, а не дома.

КАТАРИНА берет бутылку виски, наливает. Прерывает ЙЕННУ громко, но спокойно.

КАТАРИНА. Да, я бы тоже сходила в кино… Ты на что-то определенное собираешься?

ФРАНК (улыбается, как будто они одни). Да не-ет… надо будет подумать… «Ночной портье».

ЙЕННА. Выброшу в окно.

КАТАРИНА. Мы его уже смотрели.

ФРАНК. Я не смотрел. (ЙЕННЕ.) Вы смотрели «Ночного портье»?

ЙЕННА (сердито). Зачем ты спрашиваешь знаешь, что я три года вообще не была в кино!

ТОМАС (с натянутой улыбкой). Да, мучеников тут хватает.

КАТАРИНА (убежденно). Да не выдумывай! Мы его видели…

ЙЕННА. Что ты говоришь?

КАТАРИНА. …мы с тобой – мы ведь видели…

ФРАНК. Я не смотрел.

КАТАРИНА. Смотрел!

ЙЕННА (злобно глядя на ТОМАСА). Я слышала, что ты сказал.

КАТАРИНА. Ты что, забыл?

ФРАНК. Я вижу, что ты делаешь…

ТОМАС. Я думал…

ФРАНК. Я сказал, что я вижу, что ты делаешь. Думаешь, мне нравится?

ЙЕННА. Не приуменьшай…

ФРАНК. Да.

ЙЕННА. Не приуменьшай самого себя…

КАТАРИНА. Конечно, видел.

ЙЕННА. Пожалуйста, не съеживайся…

ФРАНК. Говорю же, не видел.

ЙЕННА. А то от тебя ничего не останется.

КАТАРИНА. Точно, видел!.. Был это «Ночной портье» или не был?

ТОМАС. Что ты имеешь в виду?

Пауза.

ЙЕННА (агрессивно). Я не сумасшедшая.

ФРАНК. Конечно нет.

КАТАРИНА (готова разрыдаться). Да что же это тогда, черт возьми, был за фильм?

ФРАНК. Не знаю.

ЙЕННА. Ты меня слышишь?

КАТАРИНА (все еще твердо). Ты не знаешь? Как это не знаешь?

ФРАНК. Я не могу помнить все фильмы, которые ты смотрела.

КАТАРИНА (спокойным голосом). Может быть, потому что ты смотрел его со мной.

ФРАНК (берет стакан, в который КАТАРИНА налила виски). Твое здоровье, Йенна.

ЙЕННА не двигается.

ЙЕННА. У нас никогда не будет видеомагнитофона.

ФРАНК. Твое здоровье, Йенна.

КАТАРИНА. Томас!

ТОМАС. Да… Я здесь.

КАТАРИНА подходит к ТОМАСУ с большим бокалом. Возвращается к столу. Наполняет еще больший бокал. Демонстративно.

КАТАРИНА. Твое здоровье, Томас.

ЙЕННА. Пей.

Пауза.

Так пей.

Пауза.

Пей, если они тебе говорят.

Пауза.

Смотрите, он пьет. Давай еще. Опять пьет.

Пауза.

ТОМАС (немного смущенно). Нет… Да я тоже уже давно не был в кино… Когда друзья спрашивают меня, смотрел ли я «Фрэнсис» или «Индиана Джонс. В поисках утраченного ковчега»… (Смущенно смеется. Подходит к КАТАРИНЕ.) …то я им отвечаю, что смотрел только «Чип и Дейл спешат на помощь»…

ЙЕННА (перебивает). Или Пелле Бесхвостика.

ТОМАС. Или Пелле Бесхвостика. Чувствуешь себя полным идиотом.

ЙЕННА. Примечательно. Я уже рассказывала об этом Катарине и Франку задолго до твоего прихода.

ТОМАС. А, простите… Просто чувствуешь себя не много… как это называется?..

ФРАНК. Возбужденным?

ТОМАС. Что ты сказал? (Словно собирается драться.) Что ты сказал? Что ты сказал?

ФРАНК. Возбужденным?

ТОМАС. Нет, ты не это сказал.

ФРАНК. Не это? Катарина? Что я сказал?

ЙЕННА. Может, спустишься вниз, взглянешь, Вольфганг там жив еще вообще?

ТОМАС. Не вмешивайся.

Все молчат.

(Берет трубку и слушает. Продолжает.) Зачем туда идти? Там все тихо.

ЙЕННА. Да. Может быть, он уже умер.

ТОМАС. Тихо как в могиле. Послушай сама.

ЙЕННА. Значит, скоро проснется… (КАТАРИНЕ.) Был, конечно, один вечер, когда он отпустил меня и предложил пойти куда-нибудь поразвлечься, в кино или еще куда-нибудь. Он, наверное, хотел чем-то заняться дома один.

ТОМАС. Почему ты так говоришь? Отпустил тебя?.. Йенна… Йенна милая… ты… (Умоляюще.) Ты же не только из-за Вольфганга никуда не ходишь.

ЙЕННА. Думаешь, мне это нравится! Ты так думаешь?

ТОМАС. Но Йенна, милая…

ЙЕННА. Ты так думаешь? Ты так думаешь?

ТОМАС. Что именно?

ЙЕННА. Тебе не приходило в голову, что я была бы счастлива провести один вечер вне дома, просто хотя бы даже в одиночестве! В полном одиночестве! Без тебя! Думаешь, мне не хочется сходить в театр или просто посмотреть на людей? Я уже не помню, как люди выглядят! Не называй меня милая. Я никогда не могу выйти. И не скажу, куда я пойду. Не скажу. Никому не скажу.

КАТАРИНА идет в туалет.

Слышишь, что я говорю?

Пауза. ФРАНК встает и подходит к окну.

Не стой там. Сбегай и посмотри на Вольфганга. Твоя очередь.

ТОМАС. Да, конечно… Конечно.

ЙЕННА. Ну так иди!

ТОМАС. Куда?

ЙЕННА. Сходи вниз, я сказала… Сходи вниз и посмотри, дышит ли Вольфганг – ты что, не знаешь, что у него коклюш?.. а я останусь здесь и поболтаю.

ТОМАС. Сейчас? Почему? Почему вдруг?.. Я схожу вниз, когда он захочет есть.

ЙЕННА. Нет, сейчас.

ТОМАС (как возмущенный ребенок). Ну пожалуйста, попробуй успокоиться.

ЙЕННА (ведет себя вдруг как маленькая капризная девочка.) Я хочу, чтобы ты пошел вниз! Иди вниз! Иди, Томас!

ФРАНК. Ну-ну-ну.

ЙЕННА. Сходи вниз, Томас!

ТОМАС. Да-да, черт бы тебя побрал, иду. Иду. Пусть будет по-твоему. Схожу. (Выходит в коридор.)

ЙЕННА. Иди. И поскорее.

ТОМАС. Не видишь, что ли, что я иду уже. (Уходит.)

ЙЕННА (ему вслед, беспомощно). Он меня не любит. (Равнодушно.) И никогда не любил. (Словно не зная, что сказать.) Поэтому я и беременная все время.

Пауза. ЙЕННА успокаивается. Видно, какая она красивая и статная.

ФРАНК (подходит к ЙЕННЕ). Как ты себя чувствуешь?

ЙЕННА (выдержав долгую паузу). Хорошо… Наверное. По-моему, вы ужасные.

Пауза.

Оба.

ФРАНК (с сожалением). Я тоже так думаю.

ЙЕННА встает. Пауза.

Идет к коридору.

Куда ты? Ты пойдешь вниз? Тебе же еще не пора? Не уходи. (Без мольбы.) Не уходи.

ЙЕННА. Посмотрю, чем там Томас занимается.

ФРАНК (идет за ней). Не уходи!

ЙЕННА уходит.

КАТАРИНА стоит в дверях туалета.

Пауза.

Сцена 5

ФРАНК (без мольбы). Не уходи.

ЙЕННА. Посмотрю, чем там Томас занимается.

ФРАНК (идет за ней). Не уходи!

ЙЕННА уходит.

КАТАРИНА стоит в дверях туалета.

КАТАРИНА. Что случилось?

ФРАНК. Им надо взглянуть на ребенка. На Вольфганга.

КАТАРИНА подходит к столику.

КАТАРИНА. То есть они сбежали. Это ты их пригласил. Они вернутся?

ФРАНК включает магнитофон. Играет итальянская классическая музыка.

ФРАНК. Вот оно что…

КАТАРИНА. Томас оставил свои очки.

ФРАНК. Ты права… Если хочешь куда-нибудь вернуться, то непроизвольно оставляешь там вещи. И возвращаешься за ними.

ФРАНК улыбается. Садится за КАТАРИНОЙ.

КАТАРИНА. Ты пьян?

ФРАНК. Нет, я трезвый. Совершенно трезв. (Медленно.) Я просто улыбнулся.

КАТАРИНА. Чем это от тебя пахнет? (Безразлично.) Чем-то вкусным.

ФРАНК. «Нино Черутти».

КАТАРИНА (без особого интереса). Последнее время все кругом «Мэйд ин Итали». Ботинки от Гуччи. Итальянский «афтер-шейв». Сигареты, кресло…

КАТАРИНА садится. Надевает очки ТОМАСА.

Ты с ней еще встречаешься?

ФРАНК. Нет уж, лучше не иметь и мечтать, чем иметь и не мечтать. «Нино Черутти» на самом деле не из Италии.

КАТАРИНА (как эксперт). Конечно из Италии. Одна из самых известных итальянских марок.

ФРАНК (пожимает плечами). Но из Франции.

КАТАРИНА. Вовсе нет. Ничего не из Франции. Типичные итальянцы. Сходи за флаконом, если ты мне не веришь.

ФРАНК. Сейчас схожу. (Ставит флакон на столик.)

КАТАРИНА. Я первый раз жила в Риме, когда мне было четырнадцать, так что мой итальянский невроз у меня уже давно закончился…

ФРАНК (возвращается. Снимает с КАТАРИНЫ очки ТОМАСА). Вот посмотри: Nino Cerutti – Pour Homme – 85 % vol. 100 ml 3.3 FL.OZ PARIS. Видишь? Париж. Для мужчин. Париж по-прежнему находится во Франции. Ясно? Ясно? Ясно?

КАТАРИНА. Сколько они стоили?

ФРАНК. Это неважно. Так что – из Италии или из Франции?

КАТАРИНА. Сразу ясно, что они ушли. Теперь я узнаю тебя.

ФРАНК. Так что «Нино Черутти» не из Италии. Отлично.

КАТАРИНА. Возможно, нет.

ФРАНК. Да что ты такое говоришь!

КАТАРИНА. Большинство фирм зарегистрированы не в той стране, из которой они на самом деле происходят. Я могу тебе привести десяток примеров.

ФРАНК. Мне плевать. (Впадает в бешенство.) «Нино Черутти» не из Италии! Я точно знаю! Не из Италии!

КАТАРИНА. Остальные все из Италии. «Льена Уммо» итальянская. «Домус» – итальянский журнал. (Сама с собой.) Музыка которую ты слушаешь, итальянская.

ФРАНК. Ну и что?

КАТАРИНА. Просто… удручает. (Пауза. Отчетливо.) На фиг ты это делаешь?

ФРАНК. Ну… Так надо.

КАТАРИНА (специально, чтобы досадить ФРАНКУ). Это уже неважно. Я проходила через это много раз. Много раз. Так что это неважно. У тебя не получится меня обидеть, Франк.

Пауза.

ФРАНК уходит на кухню. Выключает магнитофон. Стоит в дверях кухни с очками ТОМАСА.

Что они там делают? Еще одного ребенка?.. Ты был у них дома?.. Какое жуткое место.

ФРАНК. Мне надо не забыть сказать маме «спокойной ночи» перед сном… Я думаю положить ее там, где ты обычно спишь.

КАТАРИНА. Она всегда там и была. (Улыбается.) Как бы ты и на нее не залез.

ФРАНК стоит в очках. Смотрит на КАТАРИНУ. Снимает их. Стоит и ни о чем не думает о том, что он может сделать что-то, чего он сделать не может. Снова надевает очки. С ярко выраженной нежностью.

ФРАНК. Ты очень постарела, Катарина… Очень постарела. Ты ужасно выглядишь. Посмотри только на эти складки вокруг губ, которые ты уже, видимо, даже не пытаешься скрывать. Ужасное впечатление, конечно.

КАТАРИНА. Во мне есть много чего другого, гораздо более привлекательного и… серьезного. (Словно не желая доводить дело до конфликта.) Зачем ты так говоришь?

ФРАНК. А ты не знаешь?. (Снимает очки, кладет в карман пиджака. Подходит к КАТАРИНЕ.) Ах вот как, ты не знаешь?.. Причина алкоголизма, любого алкоголизма, – женоненавистничество.

КАТАРИНА. Вот как? И какое это имеет к нам отношение? (Смотрит на ФРАНКА, словно на невменяемого.)

ФРАНК. То-то же.

КАТАРИНА. Женского алкоголизма – тоже?

ФРАНК (с натянутой улыбкой). Разумеется. (Улыбается еще шире.) Ты только и делаешь, что воюешь. Тебе нужна лишь победа.

КАТАРИНА. Мне?

ФРАНК. Да.

КАТАРИНА. Какая победа мне нужна? Что я просто хочу, чтобы все было хорошо?

ФРАНК. «С меня достаточно, вот и все» – так ты сказала.

КАТАРИНА. Это правда.

ФРАНК. Чего достаточно? Тебе никогда не будет достаточно.

КАТАРИНА. Тебя.

ФРАНК. Я это понимаю, но зачем рассказывать это нашим соседям?

КАТАРИНА (не вставая). Я больше не могу. Никто бы не вынес… Женщине нужен…

ФРАНК. Как тебе Йенна? Тебе она нравится? Что ты про нее сказала?

КАТАРИНА (не слушая ФРАНКА). Женщине нужен мужчина, который ищет…

ФРАНК. Что?

КАТАРИНА. Женщине нужен мужчина, который ищет…

ФРАНК (зачарованно). У женщин нет вагины.

КАТАРИНА. …утешения в них… который говорит – ты нужна мне… поддержи меня… утешь меня.

ФРАНК (все еще зачарованно). Слышишь? Это женщины, у которых нет вагины. Утешь меня – из-за чего?

КАТАРИНА (очень серьезно). Это то, чего ты никогда не поймешь, а я не смогу тебе этого объяснить.

ФРАНК (идет к столику). Прости… Прости меня.

КАТАРИНА (продолжает монолог). Но ты… ты этого не умеешь… ты не такой… другой… ты всегда возводишь вокруг себя стену и решаешь сам свои проблемы…

ФРАНК кашляет.

КАТАРИНА продолжает монолог.

И не отрицай, что ты в отчаянии, я это очень хорошо вижу.

ФРАНК снова кашляет, пьет из стакана на столе и садится на диван.

Ты не можешь скрыть это от меня, я вижу, как ты держишь голову, как ты кашляешь и так далее, когда ты очень нервничаешь и тебе очень плохо. (С горечью.) Но ты никогда не скажешь: Катарина, поддержи меня, помоги мне, плачу, ты нужна мне… я чувствую себя таким одиноким покинутым, хотя ты и рядом. – Ты ведь ни за что так не скажешь?

Пауза.

Видишь… Ты просто не можешь этого сказать… Даже когда твоя мама умерла, ты не приходишь ко мне… Мне нужен человек, который бы не так сильно себя контролировал. Который мог бы прорвать путы. Мне нужен… обычный человек.

ФРАНК. Сегодня ночью?

В комнате вдруг становится холодно.

КАТАРИНА. Можно.

ФРАНК (ложится на диван). Можно?.. Я хочу кофе.

Пауза.

КАТАРИНА. Я больше не хочу с тобой бороться… Ты победил… Пожалуйста. Ты лучше. Я хуже. Ты гораздо умнее меня. У тебя лучше достаток. Твоя вагина лучше моей. И т. д. и т. д. …Мне плевать на это. Мне на все плевать.

ФРАНК. Хочешь кофе? Эспрессо?

КАТАРИНА. Нет…

ФРАНК (встает с дивана). Я хочу кофе. Приготовлю-ка себе кофе латте. Не хочешь кофе латте с шоколадной стружкой? Как в отпуске. У меня ассоциация с отпуском. Последний день на каком-нибудь побережье, послеобеденный дринк. Ты устал и одинок, и на сердце незажитые раны.

ФРАНК выходит на кухню.

КАТАРИНА (в бешенстве от того, что ФРАНК вырвался из ее хватки, бежит за ним, дает ему пинка под зад). Ты псих! Ты настоящий садист!

ФРАНК (спокойно). Что ты делаешь?

КАТАРИНА. Даю тебе пинка.

ФРАНК (закрывает дверь кухни. Смотрят друг на друга через окно в двери). Да, это я почувствовал. Забудем это.

КАТАРИНА. Франк, ты не заметил, что ты болен… Франк, пожалуйста, Франк… Открой! Ты тяжело болен. Ты только смеешься! Что мне делать!

ФРАНК отпускает дверную ручку.

КАТАРИНА входит в кухню. Закрывает за собой дверь.

ФРАНК берет хрустальную вазу с водой, выливает КАТАРИНЕ на голову.

КАТАРИНА молча стоит, не протестуя.

ФРАНК. Пожалуйста, сегодня без сцен… Ты знаешь, о чем я. Без спектаклей. Без твоих эротических спектаклей. Сегодня вечером не надо играть в собачку, потерявшую хозяина.

КАТАРИНА срывает с себя одежду, разрывает юбку, опускается на пол и сидит на полу с мокрыми волосами.

Ты слышала, что я сказал?

КАТАРИНА. Спасибо.

ФРАНК (неуверенно). Ты слышала, что я сказал?

КАТАРИНА (совершенно спокойно). Франк, спасибо тебе большое!

ФРАНК. Теперь ты вроде успокоилась.

КАТАРИНА. Вот хорошо.

ФРАНК. Прекрасно.

КАТАРИНА. Верь мне.

Долгая пауза. КАТАРИНА встает, падает через дверь кухни. Повсюду разбитое стекло. Во время диалога повсюду струится кровь, но никто не обращает на это внимания. – Словно время утекает от них.

ФРАНК (по-прежнему держит в руках хрустальную вазу). Что это?.. Ты сошла с ума?

КАТАРИНА (сидит на коленях на полу в коридоре). Да катился бы ты вообще… Я вообще плевать на тебя хотела… Ты вообще не человек… Ты болен на всю жопу…

ФРАНК. Ладно, ладно, иди переоденься.

КАТАРИНА (не боясь удара). Я только очень благодарна судьбе, что я встретила тебя, так что я по крайней мере иногда могла думать о ком-то другом за первые пять после моего расставания с Давидом – моей самой большой любовью, которую я никогда не забуду. Я хочу, чтобы ты знал это, что ты мне очень сильно помог, много раз помог, можно сказать, развлек меня… без тебя я бы никогда не справилась, я бы сошла с ума от горя. Я была почти не в себе, когда мы встретились, но потом я подумала, что могла бы обрести хоть немного покоя с тобой. Так я надеялась.

ФРАНК (прерывает ее). Ладно. Ладно. Говори что хочешь. Можешь уйти сегодня или завтра утром. Но вот этого не надо.

КАТАРИНА (спокойно берет разорванное платье.) Оно стоило тысячу четыреста крон – верни мне их, пожалуйста.

ФРАНК. Да-да, все верну, только делай, как я говорю.

КАТАРИНА (встает. С отвращением.) А вот расскажи каково это… быть как ты… голова между ног. (Без агрессии.) Я тебя доведу сегодня.

ФРАНК. Иди переоденься сперва.

КАТАРИНА. Я тебя доведу все же.

ФРАНК. Доведешь?

КАТАРИНА. Точно. Я привыкла добиваться того, чего хочу.

ФРАНК. Знаешь, я вот наконец заметил, что трахаться можно от любви и без любви – и я хочу сказать… что трахаться с тобой без любви, чем я занимался последние недели (жестко, чтобы договорить колкость), – это потрясающее ощущение – это словно в сумерках прийти на покинутое поле боя и пересчитывать тела, словно лежать рядом с телом.

КАТАРИНА (подходит к столику). Ты этим и занимался.

ФРАНК. В одном могу поклясться: если бы ты существовала, я бы тебя убил.