Текст книги "Шилта: Ты, я и тиран"
Автор книги: Лакедемонская Наталья
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)
Глава 17
Такое бывает, что, увидев свет в конце тоннеля, человек попадает не в царство мертвых, а обратно в этот бренный мир. С его горестями, тяготами и проблемами. Так случилось и с Ронаном.
Придя в себя, он видел, что лежит под светящимся куполом. В голову пришла мысль, что это и есть загробный мир, но вскоре появилось ощущение острой боли в области живота. Ронан опустил глаза и увидел свое изувеченное тело, в центре которого суетится черная сороконожка, к отталкивающему виду которой он не привыкнет никогда.
– Одрит, – прохрипел Ронан.
– Да, это я. – человеческим языком ответило многоногое чудище.
Ронану стало холодно, начала бить дрожь. Резко нахлынула тошнота, кружилась голова.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Ронан, – И почему так холодно?
– Сейчас отрегулирую термический купол, – ответил Одрит.
Постепенно начало теплеть.
– Что со мной? Где я? – с нарастающей паникой начал спрашивать Ронан.
– Вы не далеко от места крушения, там, где вас бросил Стратос. Но не волнуйтесь, я вызвал Виктора, он скоро нас заберет, – вкрадчиво объяснила сороконожка.
– Одрит, ты разговариваешь? – наконец, заметил Ронан.
– Я всегда разговаривал, просто теперь мне не нужно шифровать данные, – ответило чудище.
– Бред какой-то. Я, наверное, уже умер, – сказал Ронан и перевел взгляд на небо. От туманного слоя его отделяла странная светящаяся плоскость.
Вдруг Одрит что-то сделал, и Ронану стало очень больно. Мужчина дернулся и вскрикнул.
– Прошу прощения, – извинилась сороконожка, – Пришлось сделать вам инъекцию Триосканеорта, это очень болезненная процедура. Сейчас станет легче, и вы заснете.
Последнее слово Ронан слышал уже отдаленно. Его сознание стремительно угасало. Спустя мгновение мужчина глубоко спал.
Когда Ронан снова открыл глаза, то был уже в Ливироне. Он понял это по светильнику над кроватью. Когда Анна переехала к нему в комнату, люстра на потолке ужасно ей не нравилась. Девушка купила цветные нитки и красиво заплела их вокруг конструкции светильника. Получилось ярко и даже празднично. Для Ронана особой разницы не было, но Шилта стала относиться к несчастной люстре значительно лучше. От воспоминаний мужчина улыбнулся. Он повернул голову, чтобы увидеть спящую возлюбленную. Услышать ее мелодичное: «Доброе утро», почувствовать запах волос и утонуть в голубых глазах. Но вместо этого увидел стоящий у края кровати силуэт. Рука машинально скользнула под подушку и не нащупала кинжала. Немного оправившись от шока, Ронан узнал в стоящем человеке Виктора.
– Рад, что ты очнулся, – вместо приветствия сказал молодой человек.
– Где Анна? – настороженно спросил Ронан.
– Ты не помнишь? – удивленно произнес Виктор.
Ронан нахмурился. Воспоминания медленно начали всплывать в полусонном сознании мужчины. Солнце, белый дом с голубыми рамами, загорелое лицо беловолосой Анны. От удовольствия Ронан закрыл глаза и откинулся на спину. Постепенно мозг просыпался. Нарастала четкость и стремительность воспоминаний: полет, туманный слой, беспилотник, удар… Анна тащит его по обледеневшим камням в расщелину… Когда мужчина вспоминал прощальный разговор, по щекам потекли слезы. Он словно заново переживал издевательства Стратоса и…
– Она его жена, – с болью выдохнул Ронан.
– Да, – грустно ответил Виктор.
– Ты знал?
– Конечно, я же ее брат. Был свидетелем на их свадьбе, – честно признался молодой человек.
Ронан начал закипать.
– Все это время ты знал и не сказал мне! – прорычал он.
– Она не позволяла, – пожав плечами, ответил Виктор.
Для Ронана это было слабой отговоркой. Вне себя от злости он начал в самых нецензурных формах выражать свое отношение к той невероятной лжи, которой его опутала Шилта.
Виктор стоял с отстраненным видом и ждал, когда собеседник выговорится. Десять минут не прекращался поток изощренных ругательств и всевозможных оскорблений. Он проклял весь их род, от первого предка до возможных детей. Поносил женскую сущность и треклятое коварство всего человеческого рода. Неизвестно сколько продлился бы этот монолог, если бы в комнату не вбежал Марк.
– Слышу, мой брат очнулся! – с радостной улыбкой прокричал он.
Ронан резко прервался и воззрился на брата.
– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил он.
– Со мной-то, да, а вот ты еле выжил. Если бы не Одрит…
– Не напоминай мне про это отродье и все, что связано с ней! – гневно воскликнул мужчина.
– Она пожертвовала собой, чтобы спасти тебя, – оскорбленно возразил Виктор.
– Пожертвовала собой?! О какой жертве ты говоришь? Ах, ну да, ей снова придется жить в шикарном замке, купаться в роскоши и солнечном свете! Это чудовищно! – закричал Ронан.
– Стратос убил наших родителей! Ты смог бы жить с тем, кто взорвал твоих? Какая разница где, она сейчас в скриптовой пустоши, а не на солнечной стороне! А после всего услышанного, мне кажется, что спасать тебя такой ценой было большой ошибкой.
Виктор вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Марк немного стушевался, но после небольшой паузы подошел и присел на край кровати.
– Зря ты так. Какая разница, кем она была, Анна так нам помогла, – осторожно сказал он.
– Ты знал? – сурово спросил Ронан.
– Нет, Виктор мне рассказал, когда привез тебя неделю назад.
– Неделю назад? – потрясенно переспросил Ронан.
Марк кивнул.
– Так долго, – сказал старший брат и нахмурился.
– Одрит вытащил тебя с того света. Когда Виктор нашел тебя, ты был в коме. В Ливироне никто не верил, что ты выживешь, – рассказал Марк.
Младший брат полез в карман и вытащил оттуда кинжал.
– Это вытащили из тебя. Кто-то вогнал его целиком, только край рукоятки был снаружи, – сказал Марк и протянул оружие брату.
Ронан взял нож в руки и внимательно рассмотрел. Это напомнило ему о последних мгновениях его прошлой жизни. Теперь он вспомнил все, что происходило.
– Все думают, что это клинок Стратоса, – осторожно сообщил младший брат.
– Так и есть, – устало ответил Ронан и положил кинжал под подушку.
– Это он его вогнал?
– Разумеется. Таким удовольствием он пренебрегать бы не стал, – неприязненно ответил мужчина.
Братья замолчали и надолго задумались.
Вдруг в изголовье кровати что-то зашуршало. Через мгновенье на подушку Ронана взобралась гигантская сороконожка.
– Скриптов вирус, – испуганно воскликнул мужчина и дернулся.
– Я тоже рад вас видеть, – обиженно ответил Одрит и пополз вдоль кровати.
– Я реагировал бы чуть приветливее, если бы твое появление было менее неожиданным, – хмуро ответил Ронан.
– Если вы заметили, я намеренно пошуршал, хотя мог бы появиться беззвучно, – недовольным тоном ответило чудище.
– Очень предусмотрительно, но это не помогло…
– Ты понимаешь, о чем он стрекочет? – потрясенно спросил Марк.
– Он не стрекочет, а вполне внятно говорит, – ответил Ронан.
– Серьезно? – настороженно уточнил младший брат.
– Да.
– Может, еще не достаточно пришел в себя, – пробубнил себе под нос молодой человек.
– Кто, я? – спросил Ронан, – Чувствую себя прекрасно.
– Тогда объясни, почему ты разговариваешь с этим чудиком? – настойчиво заявил брат.
Ронан непонимающе посмотрел на брата.
– А что в этом такого?
– Ронан, я слышу только щелчки и скрежет. Эта сороконожка не говорит по-человечески.
Старший брат задумался. То, что он разговаривает с Одритом, действительно странно. Раньше мужчина тоже слышал только стрекотание. Ронан вспомнил, что Шилта, и даже Виктор, иногда разговаривали с сороконожкой, как с человеком. Как же так получалось, что одни слышали его речь, а другие только стрекотание?
– Одрит, почему Марк тебя не слышит? – прямо спросил у чудовища Ронан.
– Я шифрую сигнал для всех, у кого не достаточно прав доступа, – честно ответил Одрит.
– А почему я раньше тебя не понимал? – поинтересовался мужчина.
В этот момент в дверь постучали. Не успел младший брат открыть, как Одрит беззвучно скрылся под кроватью.
– Прошу прощенья, но вы нужны на производстве, – сообщил какой-то работник Марку.
Тот расспросил гостя, что случилось, и, поняв, что без него действительно не обойтись, ушел.
Ронан остался один.
Глава 18
Немного полежав на спине, мужчина повернулся на бок и простонал.
– Вам еще рано поворачиваться, – прозвучал голос сороконожки над ухом.
От неожиданности Ронан вздрогнул и ругнулся.
– Ты можешь перестать меня пугать? – недовольно сказал мужчина.
– В прошлый раз шуршал, это не помогло. В этот раз решил не утруждаться, – язвительно ответило чудище.
Ронан вновь лег на спину. Одрит начал бегать по его телу, перебирая лапками, временами замирая.
– Что ты делаешь? – заинтересовался мужчина.
– Провожу диагностику повреждений, которые вы нанесли своим неосмотрительным поведением, – раздраженно ответил Одрит.
– Диагностику? И что же ты видишь сквозь одеяло? – насмешливо спросил Ронан.
– Ваши плохо заживающие нарушения анатомической целостности третьего правого и второго левого ребра. Эпифизарный перелом в области бедра…
– Да что ты такое?! – воскликнул в изумлении Ронан.
– Я оздоровительно-диагностический робот интеллектуального типа, – гордо заявила сороконожка, – Кратко, Одрит.
Ронан опешил.
– Ты робот? – тихо переспросил мужчина, внимательно осматривая сороконожку.
– Да.
– Я видел роботов, у меня на плантациях трудятся разные машины, но ты не похож ни на одну из них, – с сомнением проговорил мужчина.
– Одрит уникален, – заявила сороконожка, – Аналогов нет. К тому же, Анна специально замаскировала меня так, чтобы ни у кого не было желания дотронуться до меня или украсть. На самом деле я сделан из полированного полимерстеклометалла особо прочной выплавки белого цвета.
Ронан потерял дар речи. Некоторое время он смотрел на Одрита и пытался собраться с мыслями. Если бы мужчина не посещал Медиум и другие технически развитые города среднего мира, то ни за что бы не поверил услышанному. Однако теперь многое начинало проясняться и вставать на свои места.
– Откуда ты взялся? – недоверчиво спросил мужчина.
– Меня создала Елизавета, – с большим достоинством ответил Одрит.
– Кто?
Сороконожка оскорбительно фыркнула и пространство над ней заискрилось. Ронан испугано вжался в кровать. Но спустя мгновенье над роботом появилась голограмма женщины. Мужчина сразу узнал белоснежные волосы, красивый точеный нос и ярко-голубые глаза. Ее черты очень напоминали Шилту. Только брови и ресницы Елизаветы были абсолютно белыми. Ронан догадался, что загадочная женщина – прародительница Анны.
– Елизавета была в числе первых колонизаторов Дженевры. Она гениальная изобретательница и мудрейшая из женщин. Много лет я имел честь служить ей, – с грустью сообщил Одрит.
– Она просто привезла тебя с Земли, – небрежно возразил Ронан.
– Нет, Елизавета начала изобретать меня там, но закончила работу только через год после заселения, когда мост между планетами закрыли. Если бы она успела доделать меня на месяц раньше, то Земля обогатилась бы, и таких, как я, стало бы много, – гордо возразил робот.
– Обогатилась? Ну и самомнение у тебя. Слышал, Земля была очень развитой планетой, и я уверен, что таких, как ты, там было много, – отмахнулся Ронан.
– Вам сложно понять, насколько я уникален и полезен, – снисходительно ответил Одрит и продолжил ползать по телу Ронана.
– Куда уж мне, – проворчал мужчина и замолчал.
Сороконожка задрала одну из лапок и, проткнув одеяло, вонзила ее Ронану в мышцу.
– Что ты делаешь? – испуганно спросил мужчина.
– Купирую болевые ощущения в брюшной полости с помощью инъекции синтетического анестетика, – объяснил Одрит.
– А ты можешь лечить любые болезни? – спросил Ронан.
– Не только лечить, но и диагностировать. Многие заболевания могу определять даже на расстоянии. Например, ваше заражение крови, несколько лет назад, я увидел с расстояния двух километров.
– Так это ты рассказал ей о моем заражении! – воскликнул Ронан.
– Конечно.
– Вот тебе и ведьма, – засмеялся мужчина, – Все обман.
– Она спасла вам жизнь по-настоящему. Не понимаю, с чем связано недовольство? – возмущенно спросил Одрит.
– Я терпеть не могу ложь! – раздраженно ответил Ронан, затем, помолчав, добавил, – И чужих жен тоже.
– Люди невероятно примитивные создания. Сплошная биохимия. Ваша ревность всего лишь дисбаланс гормонов, спровоцированный неустойчивостью нейронной работы, но сколько раз она мешала вам мыслить здраво, вот и теперь вместо того, чтобы успокоиться и все взвесить, я фиксирую эти нелепые гормональные вспышки, – не отрываясь от работы, рассуждал Одрит.
– Стрекочущим ты мне нравился больше, – огрызнулся Ронан.
– То, что вы правду про себя слушать не любите, я тоже знаю.
– И откуда? – раздраженно осведомился Ронан.
– Все это время я был рядом. В сумке у Анны. У меня есть записи всего, что с вами происходило за это время…
– Записи? – пораженно переспросил мужчина.
– Да, я веду журнал. Так меня запрограммировала Елизавета.
Имя Елизаветы надоедливая сороконожка произносила с таким трепетом и восхищением, что Ронан начал раздражаться.
– Если люди примитивные создания, то твоя «Елизавета» тоже, – Ронан намеренно спародировал восторженную интонацию Одрита, говоря это имя.
– Елизавета не такая, как все люди, именно поэтому она меня и создала, – с почтением в голосе сообщил робот.
– Что же в ней было такого особенного? – без энтузиазма спросил мужчина и устроился удобнее.
На Ронана начала нападать дремота, и он приготовился засыпать под долгие объяснения Одрита.
– Она была воплощением особой генетической аномалии, которая накладывала отпечаток на многие аспекты жизнедеятельности. Даже визуально Елизавета отличалась от обычных людей. Поскольку в ее организме частично отсутствовал пигмент «меланин», она была невероятно прекрасна!
Одрит снова показал галограмму над собой, но на этот раз транслировал видеозапись. На ней Елизавета улыбалась и была поразительно похожа на Анну. У Ронана сжалось сердце, он вздохнул и отвернулся.
– Если она и так была прекрасна, зачем ей понадобился ты? – недовольно спросил сороконожку Ронан.
– Я помог ей родить, – гордо заявил робот.
– Эта совершенная женщина была бесплодна? – издевательски проворчал мужчина.
– Нет, но из-за обширной генетической мутации, вся жизнь, зарождавшаяся в ней, умирала до родов. Еще в утробе дитя заболевало раком кожи и часто заражало саму мать…
– Часто? – удивленно переспросил Ронан.
– Да, Елизавета сделала 47 попыток выносить ребенка, 38 из которых были для нее смертельны. Только благодаря моей сверхчувствительной диагностике и обширному лечебному функционалу, ей удалось выжить. К сожалению, зародышей в этом и многих других случаях спасти не удавалось, – с болью в голосе объяснил Одрит.
– Не грусти, дружище, уверен, ты сделал все, что мог, – сонно пробубнил мужчина.
– Я сделал все, что мог на тот момент, но, благодаря функции самообучаемости, раз от раза я набирался опыта. Именно благодаря этому, ей все-таки удалось родить. Елизавета подарила миру две совершенно уникальные жизни, мальчика и девочку. Уверен, что нет более совершенных и прекрасных существ, чем эти дети, – с придыханием проговорил Одрит.
Ронан плавно погружался в дремоту под ровный убаюкивающий голос Одрита.
– Счастью Елизаветы не было предела, она воплотила мечту всей своей жизни. Но, родив двойняшек, моя создательница прекратила попытки родить снова. Она боялась, что ее ненаглядные малыши останутся без матери, если следующая беременность пройдет неудачно.
Ронан закрыл глаза, голос Одрита становился все тише и звучал словно издалека.
– К сожалению, дочь Елизаветы частично унаследовала генетическую мутацию матери, еще в утробе она заболела раком кожи. Мне удалось локализовать болезнь, не дав ее брату и создательнице заразиться. Когда малыши родились, я долго лечил малышку от этого сложного заболевания кожи. В итоге…
На этом моменте Ронан погрузился в сон, не дослушав историю до конца.
Время шло незаметно. Сумерки сменились темнотой, плавно перейдя снова в сумерки. Ронан открыл глаза и увидел украшенную Анной люстру. Воспоминания обо всех предшествующих событиях всплыли мгновенно. От мысли об Анне сердце начинало бешено колотиться. Осознание того, что все это время он любил жену своего врага, наполняло Ронана гневом. Он сходил с ума от злости и ревности. Но больнее всего было то, что он все еще очень любил Шилту.
Сколько ни старался Ронан успокоиться и перестать думать об Анне и Стратосе, мысли постоянно возвращались к событиям, произошедшим после крушения. Когда в комнату, постучавшись, вошел Марк, старший брат вздохнул с облегчением. После заверений в том, что самочувствие сносное, старший брат начал расспрашивать о делах в Ливироне. Марк подробно рассказал о том, как идут дела в шахтах, Плимуте и на заводе по обработке Люминиция. Оказалось, молодой человек прекрасно справляется, и все процессы, запущенные старшим братом, под контролем Марка прекрасно развиваются. Это подняло Ронану настроение.
– Через месяц взлетит еще одна плантация, надеюсь, к тому времени ты поправишься, и будешь провожать ее лично, – радостно говорил Марк.
– Еще неделя в этой комнате, и я сбегу ползком, – ворчливо ответил Ронан.
– Не торопись, это не шутки. Лучше полежи подольше, чтобы полностью восстановиться, у тебя впереди засев новых гектаров, – предостерег младший брат.
– Все будет отлично, – отмахнулся Ренан, затем вспомнил, что ни в чем нельзя быть уверенным, и добавил, – Я надеюсь.
– Я тоже, теперь все будет иначе, – немного помрачнев, сказал Марк.
– С чего ты взял? – удивился Ренан.
– Ее больше нет с нами…
– И что? – раздраженно поинтересовался брат.
– Мы остались совсем одни. Случись что, никто не поможет, – робко пояснил молодой человек.
– Виктор поможет.
– Ты столько наговорил вчера. Он был в бешенстве, – возразил Марк.
– Он? Это я в бешенстве…
– Хватит, Ренан, – резко оборвал брата молодой человек, – Какая разница, что было раньше. Прошлое, это прошлое. Она столько раз помогала нам.
– Все это были ее скриптовы игры, – на повышенных тонах начал спорить мужчина, – Она использовала нас в своих целях. Мы были ей нужны, поэтому помогала.
– Не стану с тобой спорить, это бесполезно. Ты слишком сосредоточен на себе и своих переживаниях. Только когда остынешь, сможешь посмотреть на все не предвзято. Я останусь при своем. Шилта мне друг, и жаль, что она попалась. Уверен, ей сейчас очень тяжело. Если ты с ума сходишь от ревности, то представь, в каком бешенстве Стратос. Мне страшно за нее.
Марк замолчал и потупился. Он всегда превозносил Анну и смотрел на нее с восхищением. Его доброта и чистота часто удивляла Ронана. Младший брат казался мужчине слабым и наивным, но только не сейчас. Он впервые задумался о том, насколько сильно злится на Шилту муж, и как с ней обращается после поимки. В сердце закралась тревога. Ревность и обида отошли на задний план.
Когда Марк ушел, Ронан позвал Одрита. Сороконожка неохотно выползла из-под кровати и спросила:
– У вас что-то болит?
– Нет, я хочу поговорить, – ответил Ронан.
Робот заполз на кровать и прилег на подушку. Даже после того, как мужчина узнал, что Одрит робот, не перестал противиться его внешнему виду.
– Ты не мог бы отползти подальше, – стараясь скрыть брезгливость, попросил Ронан.
– Должен заметить, что для крупного половозрелого представителя своего вида, вы слишком чувствительны к…
– Ты просто не видел себя со стороны, – перебил мужчина.
– Мои датчики позволяют мне видеть многое, в том числе себя со стороны. Поверьте, ваш кишечник, который мне пришлось локально заживлять, выглядит куда менее привлекательно, чем моя маскировка.
– Я не свой кишечник хотел с тобой обсудить, – недовольно заявил Ронан.
– А что же?
– Расскажи мне про Анну и Стратоса. Как вышло, что они поженились? – нехотя, проговорил мужчина.
– Это вышло случайно, – кратко ответил Одрит.
– Случайно? Жениться это не на ногу наступить, такое случайно не происходит, – возмущенно ответил Ронан.
– Сама свадьба была последствием более ранней случайности, – Одрит замолчал, потом грустно добавил, – Дело в том, что я косвенно виноват во всем, что произошло. И поскольку Елизавета заложила в меня модуль, отвечающий за такие тонкие чувства, как милосердие, сострадание и вина, меня мучает осознание причастности к данной трагедии.
– Зачем роботу чувства? – насмешливо поинтересовался Ронан.
– Они очеловечивают меня. Позволяют лучше понимать эмоциональное состояние людей. Это очень помогает в диагностике, поскольку психологическая и чувственная оболочки человека неотделимы от оболочки физиологической. Например, ваша ревность и озлобленность замедляют процесс выздоровления на 27%. А это значит, что если вы не перестанете себя жалеть и злиться на мою Анну, то к запуску новой плантации не успеете встать на ноги.
– Так ты подслушивал? – возмутился собеседник.
– Я же говорил, что веду журнал. Мне положено записывать все, что происходит вокруг. С первой секунды моего существования я веду аудио и видеозапись всех событий касающихся моей жизни. Так уж случилась, что сейчас вы и Марк часть моей жизни. Но не волнуйтесь, моя база данных очень хорошо зашифрована, без должного уровня доступа никто не сможет заполучить журнал, – деловито заверила сороконожка.
– А записи свадебной церемонии Стратоса у тебя есть? – неожиданно для себя спросил Ронан и тут же пожалел.
Над Одритом заискрился воздух, и вскоре появилось объемное изображение юной Анны в красивом белом платье. Рядом с ней стоял совсем молодой Стратос. Новобрачные смотрели друг на друга такими глазами, что даже у Ронана не осталось сомнений в том, что этот брак по любви.
– Выключи, – пробасил мужчина и отвернулся.
– Ваше эмоциональное состояние только ухудшилось, процент замедления регенерации теперь составляет 29%, – с досадой констатировал Одрит и прекратил трансляцию.
Повисла пауза. Ронан кипел от гнева, Одрит терпеливо ждал.
– Если история связи моей Анны со Стратосом вам больше не интересна, я ухожу в режим сна, – сказал наконец Одрит.
– Перестань называть ее «моя Анна», – раздраженно произнес мужчина.
Одрит недовольно щелкнул, но уходить не стал.
– Ты говорил, что виноват во всем. Расскажи почему.
– Как я уже говорил ранее, виновата случайность. Еще до рождения Анны и Стратоса их родители случайно встретились на Медиуме. В тот момент Сицилия, мать Стратоса, была беременна и проходила обследование. Мама Анны посетила тот же сектор по делам. В какой-то момент они оказались недалеко друг от друга. И как раз тогда произошло то, о чем я впоследствии очень жалел. Елизавета запрограммировала меня так, что, заметив признаки болезни у любого человека, я должен был просигнализировать. Именно поэтому, заметив рак мозга у беременной женщины, проходящей мимо, я издал писк нужной тональности. Мать Анны выяснила, в чем дело, и догнала беременную женщину. Так я спас жизнь Стратосу и его матери Сицилии. После того случая женщины стали дружить. В процессе общения выяснилось, что муж Сицилии – начинающий плантатор, а отец Анны – талантливый геолог. Между мужчинами тоже завязалась дружба и деловые отношения. Год от года связь между семьями крепла, поэтому после рождения Анны и Виктора, Стратос стал частым гостем в их доме…
– Значит, она родилась и выросла в верхнем мире? – перебил рассказ Ронан.
– Да, но Анна была очень привязана к отцу, поэтому часто посещала нижний мир, в частности шахты. Она очень хорошо знает геологию.
Ронан сразу вспомнил, как много лет назад Шилта спорила с нанятым им геологом. Тогда ему казалось сверхъестественным то, что она знала свойства минералов и горных пород.
– Удивительно, как одна случайность может изменить ход истории. Тогда я не только спас Стратоса, но сдружил две семьи. В итоге Дмитрий, отец Анны, разведал множество месторождений Ливития, которые впоследствии выработал Наксос, отец Стратоса. Благодаря этой дружбе и обогатился Стратос. Все его плантации парят в воздухе благодаря Ливитию Дмитрия.
Ронан был потрясен. Жизнь сплеталась в тугой клубок, где было так много перемешано и предопределено.
– Несмотря на кажущуюся логичность, отношения Стратоса и Анны не были результатом родительского давления. Мать слишком любила Анну, чтобы навязывать свою волю. Девочка жила в бесконечной любви и заботе, оттого выросла чистой и доброй. Ее чувства к Стратосу были ранними и искренними, как и его к ней. Я видел это по многим показателям. Человек может лицемерить, организм нет. С детства они были неразлучны. Разница в четыре года не была помехой. Они целыми днями могли гулять по плантациям, изучая растения, которыми увлекался юный Стратос, или пропадать в шахтах, разглядывая минералы и процесс добычи Ливития, что доставляло огромное удовольствие Анне. Я много раз фиксировал, как ухудшается психофизический баланс Анны, когда она расставалась на несколько дней со Стратосом. Что касается Стратоса, то он повзрослел раньше Анны, и как только в нем начали происходить гормональные изменения, верная дружба быстро переросла в глубокое восхищение и неистовую влюбленность. Для меня было очень познавательно наблюдать за ними. Именно тогда я на практике продиагностировал любовь от этапа зарождения до полного раскрытия. Могу смело сказать, что трудно найти пару, которая так искренне была друг к другу…
– Достаточно, – грубо оборвал Ронан.
Одрит замолчал. Пока собеседник подавлял нарастающий гнев и пытался сформулировать вопросы, робот пребывал в абсолютно неподвижном состоянии.
– Сколько лет они были в браке? – сдержано спросил, наконец, Ронан.
– Четыре с половиной, – кратко ответила осведомленная сороконожка.
– У них есть дети? – затаив дыхание, осведомился мужчина.
– Нет. Анна очень хотела, но, вследствие унаследованного от Елизаветы генетического отклонения, у нее есть проблемы с зачатием.
Ронан снова замолчал и задумался. Одрит ждал.
– Покажи мне Анну маленькой, – неожиданно попросил Ронан.
Над корпусом робота заискрился воздух. Вскоре там появилась голограмма красивейшей девочки с белыми, как снег, волосами, золотистой кожей и большими голубыми глазами. Сначала выражение лица у ребенка было настороженное, затем она сказала: «Привет» и улыбнулась. На пухлых бархатных щечках появились очаровательные ямочки.
Ронан вздохнул. Больше не было сил сопротивляться. Он признал, что безумно скучает по Шилте.
В дверь неожиданно постучали. Одрит отключил голограмму и спрятался.
Старшего брата снова навестил Марк.
– Надеюсь, ты окончательно пришел в себя, поскольку у меня к тебе куча вопросов, – вместо приветствия сказал он.
Мужчины начали обсуждать организационные моменты. У молодого заместителя накопилось такое количество вопросов, что времени ушло много. Марк пробыл у брата несколько часов, после чего, еще не достаточно окрепший, Ронан уснул.
Когда мужчина открыл глаза, за окном была непроглядная тьма. В целях экономии фонари в Ливироне гасили после часа ночи, когда большинство жителей засыпало, а те, что еще бодрствовали, не ходили по городу. Поэтому, глядя на мрак за окном, Ронан понял, что проснулся глубокой ночью. Несмотря на поздний час, светильник, стоявший на прикроватной тумбе, тускло горел.
Поначалу Ронан пытался уснуть, но, как назло, чувствовал себя абсолютно отдохнувшим и полным сил. Перекладывая голову с одного бока на другой, он уловил еле заметный аромат волос Анны. Сердце болезненно сжалось. Ему смертельно захотелось сесть в беспилотник и лететь в поместье Стратоса. Кровь в жилах закипела. Наконец-то весь его гнев был перенаправлен на истинного виновника происходящего. Он с наслаждением представлял, как вонзит Стратосу его же кинжал в область сердца и увезет обратно в Ливирон Анну. В голове начал созревать план, как выкрасть Шилту.
– Одрит, – позвал сороконожку мужчина.
Робот моментально среагировал и бесшумно взобрался на кровать.
– Что-то болит? – обеспокоенно поинтересовался он.
– Нет. У меня появилось еще несколько вопросов.
– Рад помочь, – приветливо сообщила умная сороконожка.
– Покажи мне схему поместья Стратоса, – попросил Ронан.
Некоторое время Одрит молчал, словно что-то решая, потом твердо заявил:
– Нет.
– Почему? – возмущенно спросил старатель.
– Анна запретила.
На секунду Ронану показалось, что в тот момент, когда Одрит молчал, он общался с Анной.
– Ты сейчас у нее спросил?
– Нет. Она дала мне это указание, когда скрывалась в горах, ожидая прихода Стратоса, – признался робот.
– Значит, она не послушала меня и не убежала?
– Это очевидно, – самодовольно заявил Одрит.
– Но почему?
– По многим причинам. Во-первых, вы и Ливирон очень важны. Во-вторых, Анна понимала, что Стратос пощадит ее, а вам надеяться не на что. В-третьих, она очень любила вас.
– Любила? – задумчиво переспросил Ронан.
– Даже слишком. Очень часто это ставило под удар всю операцию, – недовольно заявил робот.
– Какую операцию? – с жадностью спросил мужчина.
Углубившись в свои переживания, он совершенно забыл о главном. Благодаря словоохотливости Одрита, у него есть ответы на все вопросы, и они отнюдь не заканчиваются любопытными расспросами о чувствах Анны.
– По спасению Дженевры и ее жителей, – гордо проговорила сороконожка.
– По спасению? От кого нас нужно спасать? – насмешливо спросил Ронан.
Уж очень самонадеянным и помпезным показалось ему заявление робота.
– От вымирания, конечно.
– Я чувствую себя неважно, но эпидемии закончились, и люди на Дженевре в безопасности, – ответил мужчина.
– Есть вещи страшнее эпидемий, – сурово проговорил Одрит.
– Какие, например?
– Человеческая жадность, – пренебрежительно заявил робот.
– И чем же она страшнее? – язвительно осведомился мужчина.
Заносчивость сороконожки начала его раздражать.
– Из-за туманного слоя люди на Дженевре оказались в неравных условиях. Совершенно очевидно, что Верхний и средний мир беспощадно эксплуатируют нижний…
– Да что ты? А я и не заметил, – иронично перебил Ронан.
– Беспощадность этой эксплуатации граничит с глупостью. Людей нижнего мира не берегут, забывая, что именно они кормят верхний мир. Дошло до того, что ученые среднего мира рассчитали, какое количество плантаций нужно поднять, чтобы вовсе забыть о добыче Ливития. Это значит, что скоро людям нижнего мира перестанут поставлять еду совсем.
Ронана это сообщение не удивило. Он и сам раньше задумывался над подобным вариантом развития событий. Именно нежелание быть на крючке у верхов подвигло его в молодости стать старателем и запустить свои плантации.
– И сколько у нас осталось времени? – хмуро осведомился Ронан.
– Сложный вопрос. После смерти Дмитрия разведка месторождений встала. Есть геологи, но у них недостаточно квалификации. Отец Анны был поистине талантливым, даже гениальным. Помимо знаний у него была врожденная интуиция. Доходило до того, что он мог с завязанными глазами отличать очень схожие по структуре и виду минералы. Как ни грустно это признавать, но его смерть дала нижнему миру отсрочку. Однако численность населения нижнего мира все равно падает. Эпидемии остановлены, но женщины практически истреблены, что привело к демографическому кризису и без того немногочисленного населения нижнего мира. А голод и холод продолжают забирать жизни обнищавших людей, оставшихся жить в городах, где закончены выработки полезных ископаемых.
