Текст книги "Генри, ты - Охотник! (СИ)"

Автор книги: ла Пьетро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Он слабо улыбается владельцу отеля, тот сегодня встречает гостей – видимо отпустил свою удивительно высокую помощницу. Артур улыбается мужчине, пытается припомнить его имя – кажется Генри – и задумчиво смотрит на стену, где висела картина – портер владельца – внизу была подпись "Генри Говард Холмс". Артур несколько минут рассматривал портрет, то и дело цепляясь взглядом за имя, но так и не вспомнил, откуда оно вообще показалось ему сколько-то знакомым. Генри качнул головой сам себе и отправился к лестнице. Владелец хмуро смотрел ему в след, но Артур был слишком уставшим, чтобы заметить. За ним по полу стелилась тьма – не замеченная уже Генри Холмсом.

Артур поднялся на третий этаж, в свой номер, глянул в окно – с недоумением заметил там колесо обозрения, удивлённо моргнул и подскочил к окну – и ничего не увидел. Решив, что ему просто показалось – махнул рукой и – едва раздевшись – свалился в кровать.

А по коридору струилась тьма, мягко окутывала пространство вокруг, просачивалась под двери в поисках Артура. Она тихо поскрипывала ступенями, едва слышно шелестела тысячами голосов и растягивалась по отелю. Она вползала в закрытые комнаты и тёмные шахты, вплеталась в голоса служащих.

Артур проснулся от странных звуков – сказывались годы работы гончей – заметил – только чтобы увидеть непроницаемую – зависшую над ним – тьму. Венатор попытался откатиться к другому краю кровати, но Тьма уже заполнила собой всё. В её глубине Артуру почудился звук усмешки, привиделся блеск ухмылки и острых зубов в ней. И это было последнее, что он видел прежде, чем тьма поглотила его.

После потери напарника Генри пытается найти чем занять себя. Он звонит в управление с утра и отчитывается, отсылает по электронной почте отчёт и ищет, куда себя пристроить. Он помнит о деле которое он вёл с Анджеем, помнит так же и о том, что того увезли в соседний город, потому что морг Суойя сейчас на ремонте. Это известие удивляет Генри, но он понимает, что в нём есть что-то разумное. Хотя бы то, что в морге и правда может быть ремонт. Он плохо знает город – на самом деле ничего не знает о городе вообще.

Генри решает продолжить расследование чтобы не думать о том, что потерял нпарника. Мыслей в его голове очень много и он испытывает муки непонимания от этой потери. Хотя они не работали вместе давно – Генри успел решить, что напарник это самый близкий друг. Какими бы разными они ни были – они имели общие цели и ценности, и это значило очень много. С сестрой Генри не имел общих ценностей, например.

Генри попросил известить его о результатах вскрытия и о причине смерти, хотя ему ещё в Библиотеке сказали, что судя по всему – это сердечный приступ и в нём нет ничего не обычного для такой работы, как их. Нервы.

Генри ищет, чем себя занять. Он бегает на час больше чем обычно – потом об этом он пожалеет – и делает растяжку, – хотя обычно забывает о ней.

Генри тратит три часа на то, чтобы прочесть внимательно всё, что есть по делу. И потом он целый час собирает вещи Анджея. Он упаковывает их все и отправляет в их участок, чтобы потом их отдали его родственникам. Генри – не думает – о том, что у Анджея была семья. Не большая, но у него есть те, кто расстроится и кому будет больно.

Генри, закрыв глаза, глубоко вздыхает и отправляется расследовать дело.

Он очень хочет, чтобы всё кончилось. Надеется, что ему пришлют кого-то в помощь или заменят – или оставят дело местной полиции – потому что зачем вообще они тут нужны иначе?

Генри снова отправляется к Библиотеке, потому что в целом ему больше некуда идти, нет ни каких других зацепок.

Перед Библиотекой он видит мужчину – вчера они уже встречались – он так же сидел здесь и в прошлые приезды Генри – и Анджея.

Блэк неуверенно приближается к нему и извиняется:

– Прошу прощения, могу я задать вам пару вопросов?

Мужчина поднимает на него глаза – от газеты которую читает – и Генри и не вспоминает, что должен сообщить кто он. Но Анубис – это он – не ждёт этого. Он и так в курсе кто перед ним.

– Спрашивайте, офицер Блэк.

Генри не замечает, что не успел представиться. Он плохо осознаёт часть своих действий – ему вообще-то стоило бы дать себе перерыв – потому что потеря напарника это всегда плохо. Анубис смотрит на него внимательным взглядом – если Блэк его знал лучше – то заметил бы беспокойство – но для смертного они ещё не были знакомы – а бог не собирался ничего торопить. Анубис внимателен и знает, что Генри немного травмирован тем, что его напарник погиб – и даже по сути не из-за их работы – Анубис надеется, что Генри и не узнает почему – но знает что не все надежды должны выживать.

Он начинает отвечать быстрей, чем Генри задаёт свой первый вопрос. Ему не хочется ждать:

– Я здесь каждый день. Ничего не видел, о чём бы вы не хотели спросить. Пани Ламорте и Пани Тереза появляются на работе всегда и все рабочие часы на месте. В остальные – дни и времена – нет конечно. Тереза никогда не задерживается. Я понятия не имею, чем она занимается в свободное время или где она живёт. Ещё что-то?

Генри приоткрывает рот и качает головой, потом быстро понимает – Анубис работает с полицией – он вчера прибыл в Библиотеку. Блэк кивает, улыбаясь:

– Благодарю.

Чтобы посоветоваться Генри звонит своему бывшему наставнику, он надеется, что сможет обсудить сложившуюся в городе ситуацию и что его немного успокоят. На его звонок отвечают с недоумением и Генри думает – наверное, он немного не прав, с чего бы его должны были утешать и поддерживать? Практика ведь кончилась. Он – самостоятельный детектив. Опыт Генри – фактически нулевой и сугубо теоретический – был взят из фильмов и кино, а в них не слишком много правды. Тем более, что большая часть лент которые нравятся Генри – даже не о Польше, а о Америке и это совершенно другая система. Генри – только очень условно и не совсем осознанно – догадывается, что его не обязаны поддерживать, он уже думает о том – как ему самому разбираться, когда его бывший наставник начинает вести себя по-другому:

– Генри, вот же чёрти, не сразу сообразил, что это ты.

Голос его собеседника сразу наполнился теплом, и Генри отпустили его переживания. Ему показалось странным, что наставник не узнал его сразу, но он не стал на этом зацикливаться, предпочтя сходу вывалить имеющуюся информацию, чтобы посоветоваться. Люди в городе были странными. Генри не мог так же отделаться от мысли, что в городе слишком пусто. Или что он чего-то упорно не замечает.

Бэр кивает, пропуская мимо все реплики сидящего напротив молодого мужчины. Он рассказывает ей что-то о деле, которое ведёт и в котором Эльза официально помогала ему. И про своего напарника. Обе темы совершенно не интересовали Бэр. Её работой было вовсе не «раскрытие преступлений», а в каком-то роде – обратное, сокрытие. Задача Эльзы Бэр – защита Тайной Игры. От туристов и от любопытных. От мира. От жителей Суойя, от тех, кто в нём не живёт.

Поэтому сейчас десерт был ей намного интереснее, в "Лунной сонате" были потрясающие сладости. Лучшие, которые в жизни пробовала Эльза, вкусней были только те, что Чарли готовил дома.

Когда Блэк сказал что-то по поводу того, что он точно уверен, что убийца именно Тереза Вольна – Эльза вздрогнула и, наконец, прислушалась к тому, что говорит сидящий перед ней человек.

– Что? – Она наклонила голову, чувствуя недоумение от его уверенности.

– Я говорю, что это было тяжело, – Он улыбнулся, – Мы ездили в школу и университет, попросили информацию обо всех подходящих внешне девушках, – Эльза удивлённо распахнула глаза, пока Блэк продолжал, – И со всеми встретились, кто всё ещё живёт в городе. Кроме Терезы Вольна.

– Но она же не...

– Я съездил во все школы, их всего две в городе. Среди тех, кто тут учился – под описание попало несколько человек, с ними я поговорил.

– Тереза Вольна – не училась в местной школе, – прервала Бэр его.

– Да-да, я не договорил. Её я просто видел на улице.

Бэр замерла, выдавливая из себя улыбку.

– О...

– Мы снимали всех девушек, которых видели.

– Это не законно.

– Ну, это в рамках расследования, – отмахнулся собеседник, – В общем, Терезу опознал один из свидетелей.

Эльза судорожно сжала в руках вилку, отчего та слегка погнулась в её руках, но Бэр не заметила этого, глядя на мужчину. Мысли собрались в одну, которая панически билась в голове: как, чёрт возьми, кому-то могло так повести?

– Но эта женщина, Реджина, не сообщает где найти девушку. Не понимаю, почему бы. Возможно, они родственники? – Мужчина задумчиво посмотрел в чашку с чаем.

– Нет, у пани Ламорте нет родственников. Умерли. Довольно давно, – Эльза качнула головой, она не знала, как обстоят дела на самом деле. Но ещё чего не хватало, работать против Ламорте. Эльза себе не враг, – Так что её не стоит трогать, – Может быть, Блэк и был ей не симпатичен, но она не ненавидела этого человека. И даже если бы ненавидела – Эльза, как и многие другие, верила, что обращённый василиском в камень человек продолжает жить, воспринимать мир, но заперт в камне. Страшная участь. Было ли так на самом деле – не знал никто, в истории нет упоминаний того, чтобы кого-то вернули из каменного состояния.

– Я думаю, что нам нужно снова попробовать поговорить с пани. Я звонил в управление, мне обещали поспособствовать с разговором. Надеюсь, что поторопятся.

Эльза вымученно улыбалась, представляя себе то, что ждёт сидящего перед ней мужчину, если он рискнёт что-то сделать Ламорте. Не просто так ей подобных уничтожали в ранние времена. Бэр видела стоящие в библиотеке каменные фигуры. Их было очень много и если бы удалось доказать, что там есть хоть один Нелюдь – то Ламорте бы сразу же обезглавили. И никто бы и слова не сказал, потому что каждый знает, что будет, если подобная ей – повзрослеет достаточно, чтобы суметь научиться полностью, управлять своими силами. Это будет по-настоящему страшно.

– Я думаю, что не стоит разбрасываться обвинениями, – Эльза нахмурилась, что бы показать своё отношение к происходящему. Она поднялась, оставляя на столике деньги за свой десерт. Есть расхотелось.

У Инквизиторов не выходит отловить нечесть, но они выясняют, что та – так же направляется в маленький городок – Суойя. И хотя по правилам они должны сообщить об этом кому-то из Святых Отцов, чтобы те направили в город Ищейку – группа Гончих решает разобраться своими силами и в Суойя отправляется Анна. Это грубое нарушение правил, ведь механик не является Наблюдателем вообще, но команда решила это вместе – Анна ещё только учится и – она к этому готова – именно её исчезновение из группы будет наименьшим злом. Механик всё равно не принимает участия в боях и изгнании бесов.

В Суойя Анна прибывает вечером – каждый в группе пытается предупредить её обо всём, что ему известно – но никто не решает, что ей не стоит ехать.

Анна светло улыбается, поправляет неудобный пояс – с ножнами – скрытый под свободным сюртуком – и отправляется осмотреть город. Она помнит указания по поиску – не привлекать внимания и смотреть по сторонам. Лука решил отправить Анну ещё и потому, что встреченная одержимая – или нечисть другая – инквизиторы не имели возможности выяснить – второй зарегистрированный – условно, бумаг пока никто никаких не заполнял – случай в этом маленьком старом городке. Особой истории о городе – Суойя – никто из Инквизиторов не нашёл – фактически это была скорее деревня. Но Анне город нравится. Некоторые улицы – такие узкие, что там невозможно разминуться. Улочки эти выложены камнями и никто их не менял с тех пор, как город был основан – в некоторых местах камни поросли не только мхом, но и травой и цветами, а в одном месте Анна – гуляя по городу – видела как между домами росла берёза. В ином месте камней уже и не видно под грязью, мелкой галькой, землёй и песком. Они все – эти маленькие улочки – выходят другие – шире, по ним уже можно спокойно пройти вдвоём и разойтись с третьим. И там можно заметить у каждого дома – стоит скамейка – деревянная или каменная. Эти улочки тоже выложены большими камнями, или замощены кирпичом, и здесь тоже давно ничего не меняли. В некоторых местах – кто-то стянул булыжник другой и в дорогах образовались глубокие ямы. Эти – более широкие – улочки тоже выходят в свою очередь на улицу по шире. И так – весь город. Места, где уже в состоянии протиснуться автомобиль, – закрыты асфальтом, хотя и не везде.

Анна несколько часов потратила на то, чтобы побродить по городу в котором время или остановилось или просто забыло о самом себе – и своих обязанностях – ей это напомнило маленькие итальянские закоулки, где она росла.

Из двух возможных отелей Анна выбирает "Теремок" и тем продляет себе жизнь. Она мягко улыбается девушке с голубыми волосами – на ресепшн – и получив ключ от номера – быстро поднимается в него.

Последний чётный номер – на втором этаже – по коридору на право.

Маленькая, пока ещё пустая комната со светлыми панелями, окна с яркими витражами и люстра, напоминающая цветочный куст, растущий на потолке. На неё-то Чарльз Марк и смотрел сейчас, замерев в дверях комнаты. Это помещение они планировали сделать гостевой спальней. И тут должна была висеть красивая современная люстра. Они купили её на какой-то выставке в Ленинграде лет десять или пятнадцать назад. Что, конечно же, делало её уже не такой уж современной, но для долгоживущих вампиров это всё же были мелочи. Она прекрасно должна была преобразить концепт этого помещения. Чарльз нервно сжал-разжал кулаки несколько раз, глубоко вдыхая и медленно выдыхая, чтобы успокоиться.

Поправив белый платок на шее, он отступил назад в коридор и осторожно закрыл дверь в законченную комнату. Он настолько аккуратно прикрывал дверь, опуская ручку, что любому стало бы ясно, что больше всего он хочет с размаху хлопнуть ею. Так, чтобы люстра сама отвалилась и рухнула.

Чарльз отступил на пару шагов, спиной врезаясь в стремянку. Покосившись на неё, он нахмурился, сжав челюсть, фыркнул себе под нос, закатывая глаза, и перевёл взгляд на выглянувшего на шум рабочего. Судя по тишине в бальной зале, ремонтом которой гномы занимались, они ещё не приступили к работе. Чарльз задумчиво смотрел на проем, в котором уже исчезла голова рабочего. Он хмуро наклонил голову к плечу, устало вздыхая. Раньше Чарльз никогда не нанимал гномов для каких-то работ, они с сестрой не селились в месте, где невозможно было найти обычных людей. И, хотя им нравилось получать новый опыт, этот нельзя было назвать положительным, и потому близнецы не приходили в восторг от происходящего. Гномы всё время работали, как хотели, пытаясь, по их словам, сделать концепт более адекватным. Как будто трёхсотлетних вампиров волнует, что думает по поводу их вкуса кто-то в десять раз младше. Буквально в десять, так что с чего бы вообще? Но ссориться с рабочими было невыносимо.

Чарльз и Шарлотта часто переваливали эту обязанность друг на друга. В этот раз была очередь Шарлотты разговаривать с гномами. Раньше Чарльз несколько надеялся, что на мужчин подействует большая грудь сестры. В конце концов, Шарлотта и правда была красива. Фигура восьмёркой, широкие бедра и большая грудь. Но гномы естественным образом просто не обратили внимания, что разочаровало и расстроило близнецов. В общем-то, нет ничего странного, что полностью каменные существа не прельстились условно-живой вампиршей.

Чарльз, вздохнув, отправился на кухню, рукой ведя по стене.

Через несколько минут на холодильнике появилась новая записка, прижатая к дверце ярким малиновым магнитом:

"Дорогая сестрица,

наша милая Эльза посоветовала нам сообщить рабочим, что если они не будут выполнять работы по нашему плану с учётом наших желаний, то не получат деньги. И будут переделывать, пока не сделают так, как хотим мы, оставив свой вкус себе.

В связи с тем, что предназначенная в ванную люстра оказалась в комнате для гостей, я нахожу данную мысль логичной и приятной. Успехов вам.

Искренне твой,

с Любовью

Чарльз Марк"

Здание библиотеки когда-то было книгохранилищем монастыря. Стоит сказать, что никто в городе об этом монастыре не знает ничего, кроме того, что он тут был. Ныне Библиотека была единственным зданием, которое сохранилось с тех времён целиком, хотя и было множество, раз достроено и перестроено. Но внутри был всё тот же каркас. Эльза, как и любой житель Суойя, не любила тут появляться. Старое здание давно никто не реставрировал, и временами казалось, что оно скоро рухнет. Оставалось загадкой, на чём всё до сих пор держалось. Не иначе чем на магии, или на самом деле всё давно рухнуло, а это просто Тень. Никто не знал, может ли у здания быть Тень.

Но не в аварийном состоянии библиотеки дело.

Бэр стояла на лестнице перед входом. Старая арочная дверь: кованые железные узоры, которые поело время и ржавчина, поверх дерева. Казалось этим воротам лет больше, чем самой Библиотеке. На самом деле, конечно, всё было немного иначе. Эти огромные двери, высотой в два роста весьма не маленького человека, и Библиотека были одного возраста и времени постройки. Но вот здание библиотеки, монастырское книгохранилище, как ранее упоминалось, было моложе. Оно впрочем, и было только каркасом. Оболочкой, в которой скрыт клад, Знания.

Капитан не разглядывала двери, она их уже много раз видела, она просто стояла на крыльце и размышляла. Это был своеобразный ритуал, который выполняли все, кто приходил в библиотеку. Несколько минут на крыльце, потом уже делаешь шаг вперёд, открываешь дверь. И вступаешь в библиотеку. Думать позволялось о чём угодно: о вселенной, жизни и всём таком. Некоторые думали над списком покупок или количестве новых туфель. Если ничего не шло в голову, то было положено всё равно изобразить активную работу мысли и только после этого входить в Библиотеку.

Эльза входила спокойно, не озираясь в поисках Смотрительницы. Она пошла к стойке регистрации, где сейчас сидела тонкая, как былинка, брюнетка. Тереза Вольна. Главная подозреваемая в связи с опознанием. Мавка.

Здесь стоит заметить, что Мавки существа особенные, хотя бы потому, что являются по сути своей зомби женского пола. Хотя называть их так конечно очень не вежливо и может быть чревато.

Бэр нахмурилась. Капитан искренне считала, что убийцы, которых ищут, не должны ходить на работу. Ведь это облегчает полиции их поиск. Конечно, капитан и была представителем полиции, но она же была оборотнем, но вот другие офицеры, из Щецына, те должны не прикрывать пани Вольна, а искать. И вот им на руку, что девушка ходит на работу.

Реджина вынырнула из одного из проходов и замерла перед Эльзой, поднимая одну бровь. Она наклонила голову к плечу, потом развернулась и махнула рукой: "следуй за мной". Капитан хмуро покосилась на Терезу, потом пошла за Смотрительницей. Глядя в спину маленькое и хрупкой василиски Эльза подумала, что, наверное, оно и правильно, что мавка продолжает ходить на работу. Скорее всего, Смотрительница бы была в ярости, если бы её работница не появилась и тогда, наверное, никто бы не смог спасти Вольна. Реджина неторопливо прошла между огромными стеллажами, обогнула лестницу, приставленную к одному из них. Её кабинет находился в круглой комнате в основании башни. Эльза, конечно, не знала, но место это называлось Кабинет-Под-Башней, почему у кабинета было собственное название, не могла сказать даже Смотрительница, но оно было и потому использовалось. Кабинет Под Башней был большим полукруглым помещением вокруг которого с внешней стороны шла лестница. В комнате же, в этом месте, сделали широкие полки, на которых было трудно убирать пыль, которая к счастью и не появлялась тут давно. Возможно в силу того, что пыль это частицы кожи. А у василисков и мавок у неё немного другой состав. Тонкие окна-бойницы почти не пропускали свет в помещение и располагались по кругу. Внимательное существо заметило бы, что половина из окон выходит на лестницу или коридоры архива, но строителям было немного всё равно на законы материи, физики и реальности и окна выходили на улицу. При желании сквозь разноцветные витражи с изображениями цветов, можно было рассмотреть Площадь Роз. Ещё более внимательное существо, обладающее пространственным мышлением, заметило бы, что башня находится на противоположной стороне от площади. К счастью Эльза, как и все медведи, пространственным мышлением не обладала, а потому в её голове новых вопросов к Библиотеке не возникло. Оно и к лучшему.

Реджина повернулась к Эльзе и кивнула на изящный, обитый парчой стул с мягкой спинкой. Стул не выглядел так, как будто способен удержать на себе вес капитана, но та не решилась спорить с василиской. Бэр не помнила, откуда этот ребёнок вообще взялся тут. И сколько прошло времени, кажется, Смотрительница всегда была в Библиотеке. В любом случае тут она была главной, и спорить с ней было просто не прилично. Каждый на своём месте, и всё работает. Бэр поджала губы, соединила руки в замок на коленях, глубоко вздохнула, прикрыв глаза, и решила не тянуть:

– Пани Вольна – главный подозреваемый. Я понимаю, она мавка, они всё время кого-то убивают, да и выглядят все на одно описание. Но оставшийся в живых офицер добыл её снимки и её опознали. И он упёрт в уверенности, что это она, – Эльза сама не знала, какой реакции ожидала. Тереза находилась под опекой Смотрительницы последние лет пять, с того момента, как та её сюда привела. Эльза помнила, что какое-то количество лет назад видела, как Смотрительница появилась с одной из Итальянских троп с мавкой на руках. И теперь Эльза ждала реакции, которой не последовало. Реджина молча ждала, словно, по её мнению, не прозвучало ничего важного. Для неё, может, так и есть. Эльза неуверенно прикусила губу. Она продолжила, ощущая растерянность: – Офицер Блэк доложил об этом с просьбой, о содействии и если с ним снова что-то произойдёт, то сюда могут отправить куда больше людей.

– И вы пришли мне об этом сообщить, – голос у Реджины продирал до костей, холодный и хриплый, словно треск старых сухих веток смешанный с шипением змеи. Если говорить не поэтично, то конечно он просто был низким и хриплым. Но сказать, что он вызывал ощущения наждачной бумаги это куда более красиво и литературно. Эльза выпрямилась на стуле, сглотнула и кивнула не в силах что-то сказать. Смотрительница пугала её. – Благодарю вас.

Бэр вздрогнула, когда женщина перед ней растянула губы в улыбке: показалось, будто вместо зубов у неё острые клыки-иглы. Эльза нахмурилась, сжала кулаки и прикусила изнутри щеку, чтобы прийти в себя. Она капитан полиции, один из самых крупных оборотней, и вообще – она не должна трусить. Но это была одна из исключительных способностей василисков как вида – пугать кого угодно, пробуждая страхи и представляясь самым страшным кошмаром. Каким бы смелым ни был собеседник, всё дело было в маленькой мутации, которая очень портила жизнь и самим василискам. Всё могло бы быть проще, всё могло бы быть легче и веселей.

– Убежище будет подготовлено для пани Вольна, – добавила Эльза, помолчав. Она неуверенно поднялась, косясь на двери и не зная, стоит ли распрощаться или Смотрительница ждёт от неё чего-то ещё. Позже, спустя долгие годы, Эльза будет вспомнить своё первое общение со Смотрительницей и не понимать причин своего страха. Но пока у капитана не было иммунитета.

– Я сообщу Терезе, – серые глаза с интересом отслеживали эмоции Эльзы. – Спасибо за беспокойство.

Бэр быстро кивнула и, вежливо поклонившись, схватилась за ручку двери:

– До свидания, хорошего вам дня, пани Ламорте.

Ответила ли что-то Смотрительница – Эльза уже не слышала. Она спешила выйти из здания библиотеки и радовалась, что коридор, который ведёт к кабинету-под-башней, выходит не далеко от выхода. Дубовую дверь капитан сдвинула с некоторым трудом, и не до конца прикрыв её за собой, она покинула не гостеприимное место.

В этом здании полно мелких комнат, в которых, возможно, когда-то жили монахи или были хранилища. К счастью для Бэр и всего города, подвалы были частично затоплены. В такой влажности даже василиск не стал бы жить, иначе бы Ламорте вовсе поселилась в библиотеке, и сюда никто вообще не рискнул бы приходить, а заодно и в слишком близкую к библиотеке Мэрию. Если бы подобные мысли пришли в голову кому-то из работников Мэрии, исключая конечно саму Леди-Мэр, то, безусловно, в казне бы наконец-то нашлись бы деньги на реставрацию здания, в первую очередь конечно на то, чтобы откачать из помещений воду и обустроить там жилое место для василиска.

Оставшись в одиночестве Генри не знает чем себя занять. Он знает, что если в деле тупик или пауза – не стоит долбиться лбом в стену. Блэк знает, что может быть не прав, но он ощущает себя персонажем полицейского сериала или фильма, он чувствует уверенность и всё складывается – один к одному. Они приезжают в город, имея на руках условное описание – Генри упускает из виду, что свидетели были пьяны и потому точность их слов – весьма условна. В городе – по странному совпадению – не так много тех, кто подходит под описание – здесь Генри не профессионально упустил, что девушка, которую он ищут – может быть так же туристкой. Генри случайно видит девушку, которая идеально подходит под описание – и её снимок он отправил коллегам в Щёцин, чтобы те поговорили со свидетелями, пока он сам – пытается поговорить с девушкой – Терезой. Генри хочет, чтобы дело скорее закончилось – смерть напарника тяжела для него – ему нужна хотя бы замена – но он не может этого признать. Его начальник мог бы и сам догадаться, но особенности города, о которых Генри ещё не ведает – ни как не позволят этому произойти.

Генри прогуливается по городу – в ожидании данных от коллег – забредя к парку он останавливается у входа – оглядывается – прохожие не обращают на него внимания, просто огибают – решается войти или нет. Простояв какое-то время на входе – он всё же идёт по дорожке из жёлтого кирпича и размышляет о том, что декоратор похоже любил детские сказки. Блэк находит скамейку перед ручьём, она немного в стороне от дорожек и к ней ведут только тропинки. Похоже – что кто-то просто перенёс её туда – возможно чтобы наблюдать за тем, как течёт вода.

Присев Генри вытащил из кармана телефон и покрутил в руках. На дисплее высветилось четыре не принятых звонка и одно сообщение. Генри смущённо прикусывает губу, видя, что Хлоя его потеряла. Он хмурит брови и раздумывает о том, стоит ли перезвонить ей, или нет. Он знает – Хлоя никогда бы не позвонила просто так, но иногда она начинала переживать основываясь на своей интуиции. В эти моменты он её не понимал, но предпочитал доверять. Генри дорожил Хлоей, хотя отношения их многим были не понятны. Они жили вместе, но Хлоя могла внезапно куда-нибудь сорваться предупредив в последний момент. В этот раз она была где-то во Вьетнаме.

Генри решил – она не стала бы звонить, если бы не что-то по-настоящему важное и набрал номер своей супруги. Короткие гудки оповестили его о том, что номер занят и Генри вздохнул, немного хмурясь.

Он откладывает телефон, надеется позвонить ей позже. Генри прикрывает глаза, поднимает голову к солнцу и наслаждается солнечным днём. В его голове десяток мыслей о расследовании.

Реджина металась по своему кабинету, то и дело, натыкаясь на кресла для посетителей. Она замерла, только когда уронила одно из них: оно проскрежетало деревянными ножками по каменному полу и рухнуло, завалившись на бок. Реджина несколько раз моргнула и кинулась поднимать предмет мебели. Прикусив губу, она вздохнула.

– Нечего паниковать, справимся, – пробормотала женщина себе под нос и, сделав глубокий вдох, покинула свой кабинет.

Реджина аккуратно закрыла дверь и повернула ключ в замке на два оборота. Потом подёргала ручку, проверяя, опустила резной ключик в маленькую, висящую на поясе сумочку, и на ходу затянула на ней завязки. В длинном коридоре было темно, только полоса света падала впереди сквозь щель в приоткрытой двери. Коридор к башне не освещался уже года четыре, с тех пор, как последняя лампочка перегорела. До светильников Реджина не дотягивалась даже с лестницей, да и менять их в темноте было трудно, а денег на лампочки не было. Впрочем, и без них было неплохо: коридор прямой, всего две двери, и обе в конце. Одна направо – в кабинет-под-башней, вторая налево – на лестницу в башню, в которой и нет ничего, и дальше, в архив. В общем, Реджина не заблудится, а остальным тут нечего делать. Разве что иногда Тереза могла быть отправлена в архив.

Ламорте стояла у открытой двери. Сквозь проходы между старыми книжными стеллажами падали солнечные лучи, в свете летала пыль. Реджина поджала губы, хмурясь, развернулась и обогнула стоящий рядом шкаф. Пройдя до конца направо, она минула витрины с книгами и остановилась перед деревянной дверью с кованой решёткой перед ней.

Вход в третью секцию Ламорте держала закрытым всегда, чтобы туда никто не вошёл по случайности. В Третьей Секции были слишком ценные книги, информация из которых не подлежала распространению. Смотрители должны были следить за их сохранностью и выдавать информацию, если этого действительно будут требовать обстоятельства. Определять предполагалось, конечно, самим Смотрителям.

Реджина вытащила связку из не одного десятка резных ключей. Она отпёрла три замка и, войдя в залу, закрыла за собой дверь, повернув ручку.

Ламорте прошла к единственному столу в помещении и включила стоявшую на нем настольную лампу. Та, несколько секунд поморгав, засветила нормально. Реджина уверенно вытащила с одной из витрин старую потрёпанную книгу и занялась её реставрацией. Она осторожно подтягивала инструментами выбившиеся в переплёте нитки и натирала мягкую кожу, которой была обита обложка. Монотонная спокойная работа всегда немного успокаивала Реджину, она немного проваливалась в неё и, будучи ограниченной в реальном времени не заметно для себя падала во время альтернативное, Библиотечное. Благодаря этому особенному созвучию со зданием она и могла реставрировать в день иной раз по десятку книг. Благодаря этому же она сумела выучить здание, не прилагая усилий. Реджина Ламорте, сорок вторая Смотрительница Александрийской Междувселенной Библиотеки, просто чувствовала это место и знала расположение всех книг, которые видела.

Реджина осторожно перелистывала страницы, проверяя, не попал ли туда мусор или не вползло ли какое-то насекомое. Временами она останавливалась, глядя на гравюры в книге. Это, скорее, был дневник, в котором кто-то рассказывал о своих соседях. На одной из гравюр был маяк, светивший во тьму. Реджина остановилась, провела тонкими пальцами по рисунку, потом перевела глаза на текст.