Текст книги "Генри, ты - Охотник! (СИ)"

Автор книги: ла Пьетро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Блэк обрался до нужного адреса с опозданием, дважды заблудившись по дороге и один раз, едва не угодив под единорога, впервые при этом встретив где-то другого наездника.

Эльза впускает его в дом и указывает на лестницу на второй этаж, на вешалке висит сумочка Лилит – и это подсказывает Генри, что его напарница уже тут. Блэк чувствует себя немного виноватым и смущено смотрит в сторону Бэр, но та ни как не показывает недовольство – если оно есть.

Генри благодарен за это. Он поднимается по лестнице, пока Эльза отвлекается на что-то на первом этаже, Блэк улавливает, что она кого-то зовёт, но не прислушивается. Ему больше интересны старые деревянные перила, с вырезанными лепестками и завитушками, и обои с вензелями. Генри кажется, что на стенах ткань, а не бумага, но он не трогает, чтобы проверить. Если бы ему пришло в голову провести рукой по стене, то он выяснил, что на стенах и правда ткань.

Генри замирает ненадолго в коридоре второго этажа, оглядывается и видит в конце – открытую дверь, от которой падает свет. Блэк отправляется туда, по коридору, когда слышит речь из одной из комнат:

– Милые, вам не получится тут остаться, – говорит кто-то басом, похожим на далёкий рокот камнепада, Генри всё ближе к комнате, из которой слышит голос и неосознанно замедляется, прислушивается (хотя сам не сможет объяснить, почему и зачем), – Вас нужно повесить в иное место.

Блэк не слышит есть ли какой-то ответ, в общем-то, даже подойдя к самой комнате, он ничего не слышал, только бас и тихий звон, словно бы хрусталя.

– Ну же, маленькие, не плачьте.

Генри заглядывает в проход, – дверь в комнату ещё не поставлена, стоит в той же комнате, рядом, – и видит огромную глыбу камня, она шевелиться и тихо воркует с люстрой, которую держит в руках. Блэк замирает, раззявив рот, смотрит во все глаза на живой камень.

– Вы говорите?

Генри сам не знает, о чём спрашивает: о том ли, что куча камней внезапно двигается и говорит, или же о том, что эта глыба говорит с люстрой, – точнее с камнями в ней.

Испуганное напряжённое "нет" не кажется Генри честным ответом, и он собирается сложить руки на груди и устроить допрос, но из комнаты в конце коридора – кухни – выглядывает Лилит и закатывая глаза шипит:

– Отстань от гнома!

И Блэк, поджав губы, спешит к ней.

Лилит смеётся, глядя на его лицо и нежно произносит, дразня:

– Миленький обиженный щеночек!

Блэк только фыркает себе под нос и ничего не говорит.

Центральный городской почтамт находится к Северу от Площади Роз. Пять минут через не большую аллею, в три рябинки и пару сиреней, и потом по кругу вокруг не большого пяточка травы и чахлых тюльпанов. Здание почтамта – приземистое, всего в один этаж и сильно вытянутое в разные стороны, когда-то в нём была конюшня при монастыре.

Здание несколько раз пытались перестроить, там какое-то время квартировал местный театр, ныне полностью закрытый, после этого здание использовалось как склад, а несколько лет – как временная церковь, пока костёл реставрировали.

Сейчас большие окна раскрасили витражи, и внутренности расцвечивали цветные лучи, танцующие по полу и стенам, а в здании обосновалась почта.

Реджина разглядывает общественный телефон на почте, деревянную дверь кабинки, испачканное стекло и чёрный металл трубки, полустёртый циферблат. Она пришла, потому что в городе больше нет общественных телефонов, а собственного мобильного Смотрительница не имела, тратя все деньги на Библиотеку.

Реджина не решительно тянет на себя дверь, чтобы оказаться в маленькой каморке метр на метр. У неё в руках оборванный лист бумаги, исписанный телефонными номерами с разными приписками. Мелкие цифры и буквы едва можно разглядеть, но Реджине нет до этого дела. Номера ей оставил ей наставник, последний, о ком она думает, размышляя о поисках наставника для Генри. Вообще-то изначально первый, но Медичи нет в городе, и только теперь Реджина решается позвонить.

Она осторожно набирает номера один за другим, ждёт, когда линия оборвётся или голос в трубке сообщит, что абонент не доступен. Реджина набирает цифры, одну за другой, держит трубку у уха, смотрит растерянно в лист. По ту сторону провода нет никаких изменений. Она не знает что это за номера – гостиничные или квартир, не имеет представления, к каким странам они относятся, просто надеется, что Медичи ответит на звонок.

Реджина набирает последний номер и, дождавшись коротких гудков, кладёт трубку. Несколько минут Смотрительница смотрит на написанные острым резким подчерком буквы и цифры и не знает, что ещё предпринять. Она чувствует не отчаянье, но усталость, не знает как быть и как справиться с той ответственностью, что на неё свалилась.

За дверью почты, на крыльце, она налетает на Михаэля, упирается носом ему в грудь и задирает голову, чтобы посмотреть в пронзительно-голубые глаза. Прежде, чем она открывает рот, чтобы что-то спросить – он машет руками и качает головой:

– Ну, я, конечно, могу ему мозги повернуть нужным углом, но не лучше ли чтобы они как надо сами встали?

Реджина захлопывает рот и виновато краснеет. Рыжий смеётся, мягко улыбается и, погладив её по голове, огибает, чтобы пройти дальше. Он оборачивается в дверях почты и смеётся снова:

– Не бойся ты так, Медичи вернётся и всё наладится.

Генри идёт домой вечером, впервые не смотрит по сторонам, просто идёт вперёд и, иногда, задирает голову, чтобы посмотреть в небо. Он не чувствует лёгкости или спокойствия, но ему всё равно уже больше не плохо. Не плохо – это почти хорошо, это не «ни как» и уже «я пока жив». Генри идёт по плохо знакомым улицам, иногда заглядывает в карту и иногда забывает посмотреть под ноги. Ему нравится поднимать голову, чтобы посмотреть на звёзды. Усталому мозгу кажется, что они двигаются и меняют своё положение. Он запинается пару раз, смеётся сам над собой и с его губ не сходит лёгкая улыбка. Генри чувствует себя живым, после общения с Эльзой, Шарлоттой и Лилит. Он мог бы даже влюбиться в Шарлотту, но не судьба.

Улицы освещены не везде, в некоторых местах современные электрические фонари сменяются на газовые. У одного из столбов Генри встречает толстенького мужчинку с седыми висками, он ставит аккуратную маленькую лесенку к фонарю, медленно по ней поднимается и зажигает пламя в своих руках.

Фонарь освещает улицу на пару метров, свет тусклый и пляшущий, но столбы близко друг к другу и на улице почти светло. Генри всё равно не смотрит под ноги и запинается, снова, о поребрик.

Генри бросает короткий взгляд на мужчину с горящими руками и маленькой лампой с керосином, и впервые не чувствует внутреннего протеста. Блэк внезапно понимает, что этот город – он и добрая и злая сказка. Генри оборачивается, уделяет внимание каждой тени и думает о том, как в детстве мама рассказывала ему страшные истории.

Что из этих историй – реальность?

Генри снова смотрит перед собой и видит, как очень высокий и невероятно вытянутый мужчина идёт к нему навстречу. Генри хмурясь кусает губы, замирает, затаив дыхание. Его погибший напарник, Анджей, не так давно смеялся над современными суевериями. Теперь Генри стоял на тротуаре, не далеко от только зажжённого фонаря и во все глаза смотрел на мужчину больше двух метров роста, с множеством щупалец за спиной.

Генри встретил на улице Сландермена.

Тот просто шёл, словно по собственным делам и ему дела не было ни до фонарщика ни до уставившегося на него Генри. Спохватившись, Блэк опустил взгляд и судорожно вздохнул, зажмурился. Сландермен прошёл мимо. Генри стоял ещё какое-то время на месте, боялся отойти с освящённого участка и ждал, когда толстяк спустится по лестнице, перенесёт её к другому столбу, поднимется осторожно и не торопливо – и зажжёт следующий фонарь.

Дорога Генри до Теремка была очень длинной.

Некоторые улицы ещё никто не осветил, фонарщиков нигде не было видно, и Генри зябко поёжился, кутаясь в толстовку. Ветер, идущий со стороны моря, пробирал до костей. Блэк подрагивающей рукой достал из кармана телефон и открыл секундомер, ему казалось – он идёт не меньше часа, а то и двух – на самом деле прошло только семь минут. Мягкий свет телефона был единственным освящением на улице, по которой шёл Генри, поэтому он спешил вперёд. Он замер на очередном перекрёстке. На здании на углу, над дверью из красного дерева, было название – бар «Алый Альбатрос». Генри замер, разглядывая светящуюся вывеску и фонарь, прикреплённый справа от входа. Других источников света поблизости не было. Напротив Генри, метрах в пяти, стоял карлик. Одноглазый карлик. Остроухий одноглазый карлик. Остроухий одноглазый карлик с крыльями летучей мыши. Остроухий одноглазый карлик с крыльями летучей мыши и с когтями на руках. Когти, почему-то, особенно зацепили взгляд Генри. Он уже видел множество, и поэтому они казались ему самым нормальным в облике карлика. Генри сделал шаг назад и с тоской вспомнил про встреченного ранее Сландермена. Конечно, Блэк не знал, что делать в обоих случаях, но просто сугубо визуально – он предпочёл бы столкнуться всё же с предыдущим монстром, а не с этим... странным и вызывающим в Генри какой-то безотчётный страх и панику. Карлик смотрел в лицо Генри пугающим взглядом, словно снимал с парня кожу, и это было для него возбуждающе. Блэк не двигался, Карлик тоже. Генри отступил на шаг назад, и карлик сделал шаг вперёд. Страх сгустился в воздухе вокруг, и карлик усмехнулся, обнажая клыкастый рот.

Генри не нашёл в себе возможности заорать, просто отступил ещё на шаг, краем собственного сознания подумав – "Сын божий, ну почему я здесь безоружен" – и сделал ещё пару шагов. Карлик не двигался, выжидал, клыки у него во рту показались Генри ещё длинней, но, не смотря на страх, – перед не известным – он держал себя от паники. Блэк остановился, прекратил отходить. Но карлик продолжил делать не большие шаги к нему, и они становились всё больше и быстрей, пока Генри не осознал – что просто ждёт, словно глупое парализованное страхом животное. Когда карлик прыгнул на него – Генри ждал попытки укусить и потому выставил вперёд руку, словно нападала на него просто собака. По какой-то странной причине странное существо намеревалось вовсе не кусать Генри и поэтому в итоге – Блэк съездил нападавшему локтем под челюсть, тот немного отлетел в сторону и прежде, чем нападение повторилось – распахнулась дверь бара.

– Попобава!

Карлик вжал голову в плечи и перевёл свой единственный взгляд с Генри на замершую в дверях бара рыжую девушку. Та сердито смотрела на него, прикрывая аккуратно за сбой двери бара и проходя немного вперёд.

– Что, если фонарщик этой улицы болеет, то надо прямо на улице нападать на других? Пошёл отсюда!

Рыжая махнула рукой в прогоняющем жесте и карлик злобно насупился, что-то проскрежетал и скрылся. Рыжая оглянулась на Генри, взглядом оценила его состояние и приветливо улыбнулась:

– Зайдёшь?

Генри отрицательно качнул головой и Рыжая развернулась, чтобы уйти. Она уже входила в бар, когда Генри крикнул ей вслед:

– Спасибо!

– Была рада помочь, возвращайся когда угодно, мой бар всегда открыт.

Генри растеряно улыбался закрывшейся двери. Он очухался, когда за его спиной что-то заскрежетало. Блэк глубоко вздохнул и попробовал убедить себя, что это ветер. Получалось не очень, и Блэк решительно оглянулся, чтобы ничего не увидеть. Улица была пуста, насколько сумрак позволял что-то разглядеть. Генри поспешил покинуть не благополучный перекрёсток и замер, в восторге, увидев, как в конце улицы от фонаря к фонарю с лесенкой ходит тонкий не высокий старичок и, чиркая о подошву спичкой, зажигает их. Генри ощутил, как его отпускает и только тогда осознал, что был напряжён. Он поспешил вперёд, оставляя позади себя бар и встречу с одноглазым карликом.

Старичок улыбнулся ему, когда Генри, проходя мимо сказал:

– Спасибо, за свет.

Когда Генри появляется на пороге Теремка – в нём кипит деятельность, словно на часах не половина десятого вечера. Генри оглядывается, когда мимо него на маленьком трёхколёсном велосипеде проезжает нечто мохнатое и очень похожее на медведя.

– Шашлык!

А-Соль стоит в дверях столовой, уперев руки в бока и хмурится. Маленький пушистый велосипедист послушно разворачивает руль и проезжает мимо неё в зал. А-Соль замечает Генри и широко улыбается:

– Я рада, что ты смог добраться до Теремка.

– Я. – Генри сбивается, – Да, я тоже, да.

– Что-то случилось? – А-Соль немного хмурит брови, подступает к Генри, чтобы посмотреть в его лицо.

Блэк качает головой:

– Кажется... меня хотели съесть.

– О, – глаза и рот А-Соль приобрели округлую форму, и она несколько мгновений помолчала, после чего собралась и, качнув головой, погладила Генри по плечу, – Я рада, что ты жив. И не покусан.

– Да, я тоже, – кивнул Генри.

– А-Соль! – раздался из зала зычный зов и эльфийка оглянулась.

– Я могу помочь?

А-Соль замешкалась, из зала вывалился ещё один медвежонок, в этот раз с баяном и А-Соль переключила своё внимание на него:

– Шаурма!

За её спиной Генри увидел уже двух медведей на велосипедах, те попытались совершить манёвр и проехать между А-Солью и второй дверью, один из медвежат смог проскочить, а второй с размаху влетел в дерево. Дверь жалобно скрипнула и медленно отворилась – щеколда осталась на месте, отдельно от двери.

А-Соль крутанулась на месте, перебегая взглядом с медвежонка на медвежонка. Она снова упёрла руки бока и сердито сказала:

– Шаурма, Шашлык и Беляшик.

Одного недовольного тона её голоса хватило, чтобы все трое маленьких пушистиков немедленно что-то проворчали по-звериному и поджали головы, сбились в единый комок и начали смотреть на неё жалобными глазами.

А-Соль не оттаяла:

– Прекратите паясничать!

Генри улыбнулся, рассматривая зверей и хмурую А-Соль. Он снова хотел предложить свою помощь, но в распахнутых дверях появился огромный волосатый дед с зеленоватым оттенком кожи. Он медленно прошёл мимо А-Соль, подхватил всех трёх медвежат и вернулся назад в зал. Сказав, не оборачиваясь, на ходу:

– Ты там это, не задерживайся, дотя.

Генри изумлённо выдохнул, когда в ответ на это А-Соль нежно улыбнулась:

– Конечно, папа.

Эльфийка повернулась к Генри, он обратил внимание, что теперь наеё бейджике было написано А-Соль-Как-Же Ивановна Лесная. Генри задумчиво уставился на этот бейджик, ища на нём ответ на вопрос жизни, смерти и всего такого. Ответа не было.

А-Соль прекратила улыбаться и вздохнула:

– Пан Блэк, вам стоит отдохнуть, слишком многое свалилось на вас.

– Я, да, вы правы. – прерывисто ответил Генри, прикрывая глаза и вздыхая. Он развернулся, чтобы уйти и остановился уже у лестницы. А-Соль всё ещё стояла в дверях, ожидая, когда он поднимется в свой номер. Правила собственной гостиницы она соблюдала неукоснительно. Дневные существа не могут находиться в холле в одиночестве в ночное время. И наоборот. Генри развернулся и, резко выдохнув, спросил:

– Все эльфы выглядят, как ваш отец?

А-Соль озадаченно подняла брови, разглядывая Генри. Тот замер в ожидании и эльфийка рассмеялась:

– Нет, что ты. Папа вообще не эльф!

– Не эльф?

– Нет. Мой папа – тролль.

Генри удивлённо приоткрыл рот и внимательно посмотрел на А-Соль: голубые вьющиеся волосы, большие глаза такого же голубого цвета, тонкие изящные запястья и вообще лёгкая воздушная фигура. Меньше всего А-Соль вызывала ассоциаций с троллем, если только острыми вытянутыми ушами. Но Генри не видел похожих у её скрывшегося в столовой зале отца. Может быть их скрывала густая растительность на голове, конечно.

Дождавшись, когда Генри вдоволь настрадается, пытаясь сложить новую картину мира А-Соль сообщила:

– Я приёмная.

Блэк виновато произнёс, потупляя взгляд:

– Прошу прощения.

– Я с младенчества у него. Я люблю своего папу, другой мне не нужен, не переживай, иди лучше отдыхать, выглядишь измученным.

– Благодарю, – кивнул Генри и послушно поплёлся по лестнице наверх, крепко цепляясь за перила. Отсутствие в номере Асмодеи напомнило ему об одиночестве, страхе за собаку и о сестре. Генри скорчил лицо, закатил глаза и на ходу стянув с себя толстовку, кожанку и кеды, запутавшись в джинсах, упал в кровать лицом. И сразу заснул, забравшись под тёплое одеяло.

Генри проснулся от странных звуков в комнате. Над ним нависал одноглазый мужчина, за спиной которого был какой-то странный плащ. Генри широко распахнул глаза и дёрнулся в сторону, в его грудь упёрлась рука с длинными когтями и вдавила Блэка в постель. Генри толкнул нависшего над ним мужчину в грудь, но тот ни как не отреагировал. Блэку же показалось, что он пытался сдвинуть скалу.

Плащ нал ними раскрылся, оказавшись огромными крыльями и Генри всё же заорал во всё горло. И тут же был заткнут поцелуем с острыми клыками и склизким языком. Словно слизняка в рот засунули и тот извивается. Генри затошнило. Он продолжал брыкаться и сопротивляться, а комната наполнялась тихим скулежом, пыхтеньем и шипением.

Генри сжал зубы, кусаясь и когда его рот освободили – заорал на одной ноте, совершенно не стесняясь. Нападавший попытался заткнуть его рукой, но Блэк вертел головой и орал. В коридоре захлопали двери, затопали ноги. Кто-то ударил кулаком по двери Генри, потом удар последовал снова и после четвёртого – дверь слетела с петель. Роджерс снёс её плечом.

Оказавшиеся в комнате соседи увидели растрёпанного полураздетого Генри под Попабавой в крупном облике, Генри, с освещением из коридора, и сам позже мог рассмотреть, что это тот же карлик, только в крупной версии. Попобава пришёл в себя и попытался вцепиться в Генри, но того уже к себе вытаскивал Роджерс, прижимая к широкой груди подрагивающего парня. Блэк судорожно хватал воздух и плохо понимал, что происходит.

А-Соль появилась в момент побега попобавы, тот попытался выскочить в окно, через которое до этого залез. Ему в след полетела палица, запущенная эльфийкой. Раздался звук удара и взвизг.

Генри издал какой-то жалобный скулёж и А-Соль хмурым взглядом выпроводила из коридора всех постояльцев. Роджерс отвёл Блэка в собственный номер и вместе с ними пошла и А-Соль. Она сжала мягко ладони Генри и тепло улыбаясь потянула его к креслу в углу комнаты:

– Генри, как вы себя чувствуете?

От переживаний она снова переключилась на вежливое обращение и не могла прекратить кусать губы, пока Блэк смотрел на неё. Судя по широко распахнутым глазам, он пребывал в шоке. А-Соль раздумывала над тем, что ей предпринять. Она посмотрела на обеспокоенного Леонарда и благодарно улыбнулась ему, тут же вспомнив о том, что у Блэка была сестра.

– Лен, ты сумеешь разыскать девушку? Блондинка с сильно вьющимися волосами, кажется Пенелопа.

– Пенни?

– Ну. Возможно, – кивнула А-Соль, неуверенная в том, как именно зовут сестру её постояльца. Она и видела-то её только раз кажется.

– Найду, – кивнул Роджерс и скрылся из комнаты уверенным шагом. А-Соль знала, кого просит и не сомневалась, что тот справится.

Разговор Реджины с бывшим наставником происходит случайно и не зависимо от телефонов и технологий людей. Он узнаёт о её поисках с помощью сарафанного радио и связывается с ней благодаря волшебному зеркалу. Если бы Джина знала, что зеркало у него с собой, то воспользовалась бы именно им. В Библиотеке, в Кабинете-Под-Башней висит волшебное ростовое зеркало. Реджина как раз занята разбором документов, когда по его поверхности плывёт рябь, означающая, что кто-то пытается связаться с ней. Смотрительница поднимается и, подойдя к зеркалу, замирает, сцепив руки за спиной. Отражение расплывается ещё какое-то время и в нём, наконец-то, отражается высокий мужчина, около сорока лет, с римским носом. Он обладал чёрными глазами и чёрными же волосами, длинной до плеч, оливково-смуглой кожей, широкими плечами и лицом прямоугольной формы. На нём был строгий асфальтово-серый сюртук до середины бедра, а на его руках были чёрные перчатки. Длинные ноги в чёрных классических брюках были обуты в лаковые туфли. Из-под сюртука была видно белая рубашка без галстука.

– Джина, – вместо приветствия кивнул он, глядя на Смотрительницу ровным холодным взором.

– Наставник, – кивнула Реджина, слабо наклоняя голову.

– Ты искала меня, Мерт сообщила, что ты приходила с кем-то. Мужчина двинулся в сторону и, пройдя немного, – сел в виднеющееся до этого за его спиной кресло.

– Да, – кивнула Реджина, оставаясь стоять, в её кабинете не было предусмотрено удобной возможности побеседовать с кем-то по зеркалу, – Я столкнулась с Охотником, – собеседник Смотрительницы напрягся на этих словах. Его глаза быстро пробежались по девушке, не найдя никаких признаков ранений он устремил свой взгляд в её лицо. Заметившая обеспокоенность мужчины Реджина добавила: – Я ни как не пострадала, он не имел понятия кем является – и продолжила, – Но он теперь под моей ответственностью. И я не в силах его обучить.

– Ты связалась с Охотником? – с мягким укором переспросил мужчина. Когда Реджина кивнула, он вздохнул, – И теперь его надо куда-то пристроить учиться, – получив ещё один кивок и уловив на лице Реджины чувство вины он закатил глаза и строго ответил, – Нет.

– Наставник! – Реджина сразу вскинулась, шагнула вперёд и замерла под строгим осуждающим взглядом.

– Тебе стоит научиться ответственности.

– У меня всё ещё есть Тереза.

– И забота о ней наполовину лежит на всех друзьях твоих отцов.

Реджина поджала губы и опустила голову. Она выглядела юной, такой, какой на самом деле и была, и какой никто не мог её воспринимать. Наблюдающий за ней сквозь зеркало мужчина устало вздохнул, прикрыл рукой глаза и укорил себя, но всё же сказал:

– Я подумаю.

– Спасибо, Наставник!

– Ты взамен будешь пропускать студентов брать книги!

Реджина скривилась, но кивнула.

Генри немного приходит в себя, когда А-Соль уходит, чтобы принести воды. Блэку в голову приходит мысль о том, что он забыл Кларента перед библиотекой и он подрывается, вскакивает на ноги, оглядывает не свой номер и замирает, не понимая где он находится. В дверях появляется А-Соль, у неё в руках графин с водой и бокал. Генри растерянно смотрит на неё, выдаёт вялую улыбку и эльфийка вздыхает в ответ. Мимо её ног проходит пушистый чёрно-белый кот, он важно приближается к Генри и, достигнув его, трётся об ноги

Блэк опускает глаза вниз, чтобы посмотреть на кота и, отступив, садиться на кресло, в котором и до этого находился. Кот запрыгивает к нему на колени и важно урчит, топчется на месте и заглядывает в глаза мужчины. Генри растерянно погладил кота по спине и перевёл взгляд на А-Соль:

– Как его зовут?

– Михайло Потапыч.

Она подошла и присела на корточки перед ним:

– Как ты себя чувствуешь?

Генри задумчиво смотрит на кота, слегка хмурит брови, размышляет, ища ответ. Он не чувствует ничего особенного. Немного любопытства, недовольство и остатки страха. В его эмоциях жуткая мешанина и сам он с трудом улавливает, что нервничает, что не понимает ничего. Странное существо с не ясными мотивами – просто деталь в пазл того, что происходит с его жизнью. Он поднял глаза на А-Соль:

– Что за фигня это была?

– Попобава. Он монстр.

– Это я как-то заметил, – фыркнул Блэк, – Что ему надо было?

– Ну, он похож на чупакабру. Только не ест... он по другой теме.

Генри непонимающе нахмурился, глядя на А-Соль и та, едва позеленев смущённо, – Генри не заметил – произнесла:

– Насилует он. Сугубо мужчин.

Генри ошалело моргнул, потом раскрыл рот и широко распахнул глаза и попытался выдавить хоть слово. До А-Соль дошло, что постоялец и правда, не понял, что происходило, это немного успокоило её касательно его состояния и последствий.

Эльфийка улыбнулась:

– Я рада, что ты не сильно пострадал.

Генри немного заторможено кивнул, теперь переживая о случившемся с полным осознанием. Если бы не невероятность всего с ним происходящего, то он был бы по натоящему травмирован произошедшим, но слишком резко перевернувшийся мир уберёг его от потрясения. Генри уже был потрясён до самых сокровенных глубин души, сильней уже было некуда, если б только его и правда изнасиловали, но всё прошло мимо и он никогда не узнает о том, как сложилась бы его жизнь дальше.

Нельзя сказать, что та, другая, судьба лучше или проще, но нельзя так же было бы сказать, что сильно страшней. Эта судьба была бы Темнее. Он сблизился бы с Терезой, и в итоге изменилось бы его мировоззрение. Лилит бы и дальше была его напарником, и в этом смысле не изменилось бы ничего, кроме её отношения. И они смогли бы помочь ему, он ходил бы на групповые сеансы, на которые ходит Тереза и там встретил бы совершенно других людей. И он участвовал бы во многих приключениях, которые теперь пройдут без него.

Но он поучаствует в других.

Он, быть может, не встретил бы вовсе некоторых людей, которых полюбит в этом своём пути. Всё могло сложиться иначе, но уже не сложится.

Но сейчас Генри сидел глядя перед собой и пытался осознать произошедшее, единственное в чём он себя винил – в том, что расслабился. Но потом и в этом не станет. Будучи хорошим полицейским он знал – жертва никогда не виновна. Если бы Генри не был шокирован миром, если бы ещё многое – возможно его бы травмировало произошедшее, но накал событий, их резкая смена и последствия с которыми необходимо справляться – сохранят Генри.

За Кларентом Генри отправляется ночью. Он не может успокоиться, переживает и накручивает себя. А-Соль отправляется вместе с ним, чтобы убедиться, что Генри доберётся до Библиотеки без каких-то проблем. Она решительно собирается сократить через заброшенную стройку, когда Генри замирает, потому что срабатывает интуиция и чутьё. Он стоит несколько минут, оглядывается вокруг, прислушивается и своим поведением напоминает собаку.

Оглядываясь по сторонам – он медленно идёт в направлении лестницы, хмурится и щурится. Иногда Генри встряхивает по-собачьи головой. А-Соль разглядывает его широко распахнув глаза и не понимает, но не трогает, приглдяывается.

Генри двигается медленно и поэтому ей не приходится спешить никуда. А-Соль идёт следом не сразу, приходит в себя и пробегает по залу с колоннами, поднимая облака пыли. Они взвиваются под её ступнями в балетках, расходятся в сторон и за её спиной – словно поднимается буря. Генри быстро взбегает по лестнице, перемахивает через несколько ступенек за раз, почти запрыгивает на площадку и влетает в длинный коридор, с множеством дверей.

Он судорожно оглядывается, цепляется за стену, когда кружится голова, морщится снова и А-Соль за его спиной – обеспокоенно тянет к нему руки, чтобы поймать и выяснить что с ним. Генри бросается в право по коридору, А-Соли не хватило пары сантиметров чтобы уцепиться за него и поймать. Блэк бежит до первой двери, с силой её толкает и замирает в дверях. Скользит взглядом по строительному мусору и заколоченным оконным проёмам куда так и не вставили стёкл. Он отступает, глубоко вдыхает поджав губы и начинает кашлять, вдохнув пыль. А-Соль тут же бросается к нему, но когда она кладёт руку на его плечо – он уже в норме, смотрит сквозь неё и медленно дышит.

Генри разворачивается, спешит к следующей двери и распахивает её так же не аккуратно, поднимает тучи пыли, бегло осматривает комнату и бежит дальше. Он распахивает дверь за дверью. А-Соль бежит следом за ним, никуда не заглядывает и не понимает, что происходит и что ей делать.

Генри замирает почти в конце коридора. Дверь открывается с трудом, что-то внутри ей мешает. Глаза Блэка распахиваются так широко, словно женское тело никогда раньше не было им видено.

На его лице появляется скорбное выражение, уголки губ опущены, брови сведены к переносице.

– Опоздали.

Генри отступает от полуоткрытой двери, которую не давало открыть дальше тело и прислонившись к стене – скатывается по ней вниз. Его вело сюда чутьё, о котором ему рассказали и которым пользоваться он до сих пор не умел. Теперь Блэка отпустило и он замер обессиленно, прикрыл глаза собираясь.

А-Соль хмуро покосилась на тело другой эльфийки, прикусила губу и, развернувшись, пошла на улицу. Она шла не торопясь, и не думая об оставленном в одиночестве Генри. Того поглотило чувство вины и разочарование.

Выйдя на улицу А-Соль поймала первого прохожего. Тот изумлённо крякнул хватке эльфийки и воззрился на неё в удивлении. Девушка хмуро велела:

– Капитана полиции приведи сюда.

Отпустив мужчину А-Соль оглянулась и вцепилась в руку идущего мимо Сландермена. Тот удивлённо опустил голову, чтобы встретиться с решительным взглядом А-Соли.

– Сможешь Лилит разыскать?

Сландермен осуждающе посмотрел на девушку и той хватило совести выглядеть виноватой. Качнув головой он выдохнул:

– Будешь должна.

– За долгом к Эльзе Бэр!

Сландермен кивнул и растаял.

А-Соль вздохнула и принялась ждать.

Тёплый ночной ветер кружил вокруг и играл с лепестками принесённых от поля перед маяком цветов. А-Соль с интересом наблюдала за тем, как воздушные потоки выкручивают разноцветные лепестки, как те медленно кружатся, падая в низ, как ветер подхватывает их у земли и снова поднимает, закручивает в своих потоках. А-Соль придержала рукой юбку, которую попытался игриво поднять ветер, погрозила тому пальцем и подняв голову к небу – принялась рассматривать проплывающие мимо медузы. Судя по тому, что можно было рассмотреть, как за ними плавно двигаются щупальца – Кит проплывал через особенно крупное скопление медуз. А-Соль, распахнув глаза, старалась рассмотреть хоть одну, когда она была маленькой – Лилит рассказывала, что если получится – полностью рассмотреть медузу – узор на ней, её щупальца и расцветку, – то можно загадать желание и оно точно сбудется. У А-Соль не было никаких особенных желаний, но очень сильно хотелось, просто чтобы было, чтобы рассказать об этом другим. А-Соль мечтала рассмотреть медузу в небе.

Сколько эльфийка простояла так – задрав голову к небу и водя глазами со звезды на звезду – она не знает, просто вокруг внезапно прекратило быть тихо. Медузы были слишком далеко, и А-Соль опустила голову, чтобы оглядеться вокруг, в поисках источника шума.

Улица внезапно ожила, наполнилась людьми, ветер был выдворен с неё, чтобы не мешался и не отвлекал. А-Соль не ожидала, что кроме Эльзы Бэр и Лилит кто-то появится.

Однако нелюдей было много, они шушукались между собой, переговаривались и активно что-то обсуждали. А-Соль не заметила, но кто-то уже вывел из здания раздосадованного и, наконец-то, впавшего в шок Генри. Вокруг него кружилась Лилит. А-Соль в лёгком недоумении подняла брови, и не она одна удивилась, – Лилит вела себя так, словно Генри был одним из её детей. Она мягко гладила его, укачивала и баюкала в своих руках, а он, неожиданность – похоже не видел в ней ничего сексуального. А-Соль слегка нахмурилась, а не понятно, что делающий здесь, Лен – заметно усмехался, глядя на это. Рядом с Роджерсом была Пенелопа, она ещё не успела увидеть – где её брат. По стечению обстоятельств они как раз шли к Теремку и теперь замерли тут. Лен, найдя глазами А-Соль – направился к ней. Появился Анубис, которого не понятно кто позвал, возможно, что он пришёл сам. Вместе с ним шёл и Ворон и можно предполагать, что он-то бога-проводника и позвал. Почему он не предусмотрел, что Эльза тоже приведёт проводника, Легбу, было пока не известно.