Текст книги "Генри, ты - Охотник! (СИ)"

Автор книги: ла Пьетро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

 – Как думаешь, Асмодея, может быть это сатир?

Генри опустился на корточки и кончиками пальцев прикоснулся к следу. Асмодея заскулила, пряча морду под лапу, пытаясь донести до Генри своё мнение касательно его предположений. Генри в ответ на это рассмеялся, соглашаясь с её правотой.

 – Хотя у них, кажется, какие-то другие следы должны быть... – Генри провёл рукой по всему следу, – Может кентавр?

 – Это конь.

Глубокий бас раздавшийся за его спиной заставил Генри вздрогнуть и подпрыгнуть. Он оглянулся, быстро поднимаясь на ноги и выпрямляясь. Перед ним стоял мужчина с которым он уже сталкивался в парке. Асмодей. Он выглядел иначе. Его тёмные волосы были уложены в неаккуратные иглы, создавая на его голове нечто вроде ежа в качестве причёске. В сочетании с белым костюмом выглядело очень необычно и Генри замер, разглядывая его. Асмодей улыбался и в его зеленоватых глазах плясали искры. И хотя Генри счёл, что это обман зрения – на самом деле в глазах мужчины, правда, плясали золотистые искры.

 – Это следы обычных копыт лошадиных, – повторил Асмодей, убедившись, что Генри смотрит на него и слушает.

Тишина, родившаяся после слов Асмодея длилась слишком долго, в конце концов мужчина понял, что Генри не может ничего ему ответить и, просто чтобы что-то сказать, добавил:

 – А Кентавры вымерли пару веков назад.

В ответ на это Генри удивлённо моргнул и, приоткрыв рот, смотрел на Асмодея. Тот приветливо улыбнулся, не размыкая губ. Молчание снова продолжилось бы, но тут голос подала Асмодея. Громко тяфкнула, садясь перед Асмодеем на пушистый зад и задирая мордочку вверх. Мужчина перевёл взгляд с Генри на неё и улыбнулся шире:

 – И вам здравствуйте, прелестная моя тёзка.

Асмодей прогуливается с ними до границы парка и города и когда Генри отправляется к Теремку – уходит в другом направлении.

Холл Теремка был не слишком большим продолговатым помещением, раньше лестница была отдельно, но хозяин убрал стену, когда перестраивал дом. Теперь А-соль со своего места могла видеть и входную дверь, и лестничный пролёт, идущий вдоль стен по квадрату. Реджина стояла в стороне и не ощущала никакого дискомфорта по поводу того, что уже полчаса не двигается, уйдя в свои мысли. А-Соль то и дело косилась в её сторону, но в итоге так и не произносила ничего, решив не трогать василиску. Эльфийка, безусловно была очень любопытной, но свои кудри любила в не каменном виде. Что-то подсказывало ей, что рассчёсывать по утрам проще не станет.

Генри, сам того не зная, заставил Реджину в течение почти часа ждать его. Он замер в дверях Теремка, когда увидел замершую в холле Смотрительницу. Она стояла на краю ковровой дорожки и смотрела закаменевшим взглядом на куст в углу. Если бы на ней не было очков, то в углу стояла бы статуя куста и А-Соль могла бы в мире людей заработать денег за не обычную каменную композицию. Многие нелюди подобным образом жили, выдавая какие-то свои деяния за невероятное творчество оригинальное.

Реджина повернула голову в сторону двери, когда та захлопнулась за спиной Генри. Тот замер на месте, растерявшись и глядя на Смотрительницу. Обмен взглядами длился какое-то время, после чего залаяла возмущённая невниманием Асмодея. Генри мгновенно присел перед ней, подхватывая собаку на руки. Реджина нахмурившись разглядывала животное, пытаясь вспомнить, видела ли где-то её. Генри мягко улыбнулся:

 – Я быстро!

Он вбежал по лестнице, держа Асмодею под мышкой. Реджина подняла голову, слушая топот ног по дереву наверху и едва заметно улыбаясь, не замечая этого за собой впрочем.

Когда Реджина думает о том, куда и к кому можно пристроить Генри, то первая её идея – самая логичная. В городе есть университет, и отправить Блэка туда учиться, – разумно. Университеты для того и были созданы. Именно так она считает, пока они не подходят к широкому крыльцу. Генри идёт следом и не задаёт никаких вопросов, в его голове мешанина информации, вопросы о которой он не имеет понятия как задавать. Он не просто хочет знать, что происходит и почему, он нуждается в том, чтобы понимать и больше не тонуть в информации.

Их останавливают на входе, внутри, в огромном полукруглом холле с идущей кольцами лестницей, с каменными колоннами, что поддерживают теряющийся вверху потолок и круглый стеклянный купол, сквозь который светит солнце. Холл института выглядит так, словно это место для рекламных сьёмок о том, как здорово учиться магии. Генри думает о том, что, может быть, видел что-то похожее в одном из фантастических фильмов на которые ходил со свой девушкой. Блэк запоздало стыдится того, что забыл о том, что у него есть девушка. Он мог бы погрузиться в пучину стыда, если бы позволяли обстоятельства.

Реджина удивлённо моргнула, когда увидела перед собой женщину, сложившую руки на груди. Смотрительница, вообще-то, задрав голову рассматривала витраж на верху, и вовсе не ждала, что кто-то осмелится к ней подойти и, уж тем более, помешать её движению. Но перед Реджиной стояла женщина с арабской внешностью и смотрела подавляющим взглядом, чей вес ощущала даже Смотрительница. Генри, шедший за ней следом и так же рассматривающий всё вокруг – едва не врезался в её спину и, теперь, остановившись, тоже во все глаза смотрел на ту, что преградила им путь. У неё было немного вытянутое овальное лицо, оливковая кожа, чёрные волосы и крупные миндалевидные тёмные глаза, которые и выдавали в ней арабку.

Женщина рассматривала их несколько мгновений, после чего произнесла немного певуче, с чётким ритмом:

– Просто так к нам не войти, есть преграда на пути.

Реджина медленно подняла бровь, выпрямляя спину. Прекратив горбиться, она стала выше на несколько сантиметров, а её прямой взгляд, из-за очков, заставил арабку немного неловко отступить.

В этот момент Генри переварил услышанное, и неловко выглянул из-за Реджины. Хотя он и был существенно выше Смотрительницы – арабка не обратила на него внимания, верно определив, кто именно был главным и старшим.

– Это... загадка?

Задав вопрос, Блэк привлёк к себе внимание обеих женщин. Реджина прекратила сверлить их преграду продирающим взглядом и перевела серые глаза на Генри.

– Это, безусловно, великая догадка, – тон Реджины не оставлял сомнений, что она поражена глупостью Блэка. Она говорила с той интонацией, которую обычно люди используют, чтобы сообщить своему собеседнику, что тот – невероятный, полный и безграничный идиот. И не обязательно в более вежливых формах.

Генри ничего не ответил, хотя в выражении его глаз появилась обида. Реджина не заметила.

– Я не собираюсь спрашивать разрешения, или вроде того, – Смотрительница развернулась к арабке. Они сверлили друг друга взглядами, а их лица одинаково ничего не выражали, словно обе женщины были парой каменных статуй. Генри отступил назад, чувствуя себя – не в своей тарелке, пока женщины молча выясняли, кто из них круче. На бейджике арабке, на котором Генри вначале привиделись египетские иероглифы, было выведено её имя – Мерт Мив-шер. И должность – Страж Института. Зачем такая должность в учебном заведении и отличается ли она от "охранника" – Генри не знал и задумался именно над этим, старательно игнорируя тот факт, что совершенно точно до этого видел иероглифы. Он мог их не знать, но на обычные польские буквы они походили крайне мало, и перепутать было нельзя, не смотря на всё с ним произошедшее – Генри продолжал себе доверять.

Страж Института продолжала молчать, игнорируя реплику Реджины, делая её слова глупыми и бессмысленными. Не получив ответа василиска просто попробовала обойти препятствие, решив игнорировать. Генри не знал, но это была их типичная схема решения проблем. Обойти или проигнорировать препятствие и размеренно ползти дальше. Страж шагнула в сторону, снова вырастая перед Реджиной и повторяя:

– Просто так к нам не войти, есть преграда на пути.

Генри в недоумении нахмурился и посмотрел на Смотрительницу, надеясь, что она понимает, что происходит. Реджина склонила голову к плечу, обдумывая что-то известной ей одной и, наконец-то, сказала:

– Дверь?

Вопросительная интонация голоса выдавала её неуверенность. Мерт Мив-шер кивнула и прекратила загораживать путь, отступила в сторону. Не успели Реджина и Генри пройти дальше, как она произнесла новую загадку:

– Песок давно истёк, – когда Реджина в недоумении подняла брови, признавая своё поражение, Страж указала рукой в сторону плаката с часами работы приёмной комиссии. Белый лист бумаги, приклеенный к двери уведомлял о том, что приём документов закончился пятнадцать минут назад. Реджина недовольно поджала губы, вздохнула и махнула Генри рукой. Тот поспешил следом, прекратив разглядывать холл. Стражница наклонила голову к плечу, внимательно их разглядывая, снова и, когда Реджина положила руку на ручку, толкая дверь, снова заговорила:

– Те, кто убивает нас – не смогут стать одними из нас.

Реджина с силой толкнула дверь, едва не сняв её с петель, она замерла на какое-то время, ослеплённая солнечным светом и отступила в сторону. Она придержала двери для Генри, выпуская его.

– Ты можешь быть свободен, я подумаю, кому ещё можно передать твоё обучение. Я не могу отвечать за тебя, если ты не хочешь меня слушать.

Генри моргнул, растерянно приоткрыл рот, морщясь от бьющего в глаза света и ощущая как внутри растёт возмущение:

– Вы ничего мне не говорите и не объясняете!

– Может и так, – Генри был уверен – Смотрительница сейчас пожала плечами в жесте безразличия, – Просто погуляй иди.

Генри хмурится и Реджина снисходительно добавляет:

– Мы просто говорим на разных языках. Я найду того, кого ты сумеешь поймать.

Смотрительница кивнула, на прощание, и неспешным шагом двинулась к ратуше, оставляя Генри за спиной раздумывать о том, куда ему идти и чем заняться.

Сама Реджина намеревалась написать ещё одно прошение о реставрации Библиотеки, обдумывала о чём будет писать в этот раз, какие доводы привести и какими словами воспользоваться. Драконица принимающая эти бумажки снова будет сверлить её недовольным презрительным взглядом.

На другом конце площади по ступеням Библиотеки поднималась курчавая блондинка в коротких шортиках, Реджина заметила её через всю площадь и остановилась. Блондинка вошла в Библиотеку, двери ей открыл Тесей, всё ещё по пояс обнажённый. По крайней мере, на нём не было кожаных ремней. Реджина вздохнула с осуждением, но не стала бросаться к Библиотеке, уверенная, что одного посетителя Тереза сможет обслужить.

С утра Пенни заплутала в парке, свернула не в том месте на дороге из жёлтого кирпича и вышла к Пряничному домику. Она очень давно не была тут и уже давно забыла, как чудесно выглядит это место. Маленький сказочный уголок в мрачной роще. Стёкла из карамели и цветочные горшки, подвешенные на тянучки. Шоколадные ставни и двери из песочного печенья. Старушка, владелица лавки, в этот момент как раз стояла на крыльце, подметала. С неё Пенни познакомили когда она была совсем маленькая, тогда Пенелопа думала, что это её бабушка. На самом деле Старушка была ведьмой и кем-то вроде феи-крёстной для всех оборотней Суойя. Она знала каждого, кто оборачивался в зверя и её считали кем-то вроде прародительницы. Говорили, что она была матерью самых первых перевёртышей. Никто не знал правды.

Пенни остановилась, подойдя ближе и жалобно улыбнулась:

– Не подскажите направление?

Старушка подняла взгляд и с осуждением покачала головой, поджимая губы. Конечно, Пенни так давно не появлялась и пришла только потому что тропка её не туда привела. Старушка качнула головой снова.

В домике было слышно какое-то копошение и Пенелопа подняла брови, заглядывая через плечо Старушки в дом, сквозь приоткрытую дверь. Тихие шорохи сменились мычанием закрытых ртов и Пенни нахмурилась. Звуки не походили на звериные и скорее всего дело было не в том, что кто-то оставил у Старушки своё потомство. Или она нашла каких-то детёнышей сама.

Старушка качнула головой:

– Просто человеческие дети. У волчьей стаи будет новый альфа. Откармливаю.

Пенелопа отступила, кивая, если волки опять что-то затевают – лучше подготовить для них жертв заранее. В доме раздался стук падения чего-то тяжёлого, старушка встрепенулась, но разворачивалась слишком медленно.

– Сибил! – девчоночий голос придал Пенни ускорения, и она в один прыжок оказалась у домика, оттаскивая старушку в сторону.

В этот же момент дверь распахнулась, несколько печенюшек вылетели из неё, и на пороге замерла пара подростков. Они замирают на крыльце, смотрят на отрастившую когти Пенелопу и на скрытую за её спиной Старушку. Они медлят несколько мгновений, теряются испуганные, и этого достаточно, чтобы владелица пряничного домика наслала на них усыпляющие чары. Пенни возмущённо чихнула, ощутив запах лотоса идущий из домика и покосилась на Старушку.

Та только пожала плечами:

– Помоги-ка мне, отволоки их назад.

Пенелопа хмуро глянула на подростков и, взявшись за ворот их одежд – поволокла назад в домик. Дверь из песочного печенья не казалась ей надёжной, но к ведьме из пряничного домика никто бы и не полез. Она жила в самом начале парка, на границе сразу нескольких троп и дом её был под охраной всех оборотней, которые жили в Суойя или рядом. Пенелопа зашвырнула тихо скулящих подростков в клетки и заперла. Она проверила крепления решёток и подёргала прутья – убедилась, что они больше не сбегут.

Пенни глянула в сторону двери, Старушка неторопливо сметала крошки и осколки карамели. Пенелопа приблизила лицо к клеткам, её лицо медленно потекло в полузвериный вид, самый страшный какой есть у всех оборотней:

– Навредите ей и я съем всех ваших родных.

Пенелопа развернулась и оставила человеческих детёнышей источать страх. Их история дописана. Пенелопа прекрасно знала, что подростки сбегут ещё пару раз и потому Старушку снова попытаются сжечь.

– Выход в город на право, крошка Пен.

– Спасибо, Бабушка.

– Не смей пропускать бой за титул альфы. Тебе потом с ним конфликты не нужны, маленькая.

– Не пропущу.

Пенни светло улыбнулась Старушке и пошла по указанной дороге. Здесь не было жёлтого кирпича, только множество мелких камней, присыпали дорогу. Пенелопа думала о словах Старушки и о том, что новый альфа у волков это всегда плохо, они потом не управляемые пару недель. Хорошо, что у них была Старушка. Она сейчас откормит пару подростков и волкам будет, чем заняться, когда дети "убегут" и волки отправятся их ловить. Этот трюк, Пенни знала от деда, срабатывает каждый раз. Волки тоже прекрасно в курсе, что дети не смогут никому ничего доказать, но охотничьи инстинкты гонят их, а город не имеет никаких проблем.

Пенелопа вышла к границе города через несколько минут после того, как за лапами елей не стало видно пряничного домика. Она замерла, приглядываясь к городу и пытаясь понять – куда ей двигаться. Дед указал, что Генри судя по всему связался со Смотрительницей их городской Бибилиотеки. Он же сообщил, что та последние пару лет раз в неделю подаёт прошение на реставрацию старого здания и нуждается в деньгах. Для Пенелопы это означало, что ей есть о чём и на что договариваться. Башню Библиотеки видно из каждой части города и, стоя в нескольких милях, Пенелопа впервые задумалась о том, сколько в этом магии. Когда она была ребёнком этого вопроса не возникало, но будучи взрослой женщиной она вдруг осознала, что за крышами домов Библиотека должна теряться, но этого не происходило. Башня всегда указывала верный путь. Знания освещали дорогу и всё такое, если говорить с сарказмом.

Пенелопа добралась до Библиотеки без каких-то проблем, словно та была маленьким Римом. Все дороги вели куда нужно.

Пенни давно не видела этого здания и теперь, как и когда-то в детстве, восхищённо замерла. Она видела Библиотеку в лучшие времена, когда камни из стен не норовили упасть на голову. Тогда Смотрительницей был мужчина и ухаживал за вверенным имуществом он лучше. Или с ним с большим удовольствием имели дело. Пенелопа неуверенно замерла на лестнице, раздумывая что и как сказать. Дверь распахнулась перед ней. Пенни широко улыбнулась, увидев на пороге полуобнажённого самца. Красивого, потрясающе накачанного и совершенно не перекаченного самца. Пенни восхищено облизнулась, глядя в бычью морду и то и дело скатываясь взглядом на пресс с шестью кубиками. Пенелопа улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой и покачивая задом медленно вошла в Библиотеку, она ещё помнила о поисках брата, хотя часть её мыслей уже безоговорочно переместились на минотавра.

Его раздевающий открытый взгляд сообщал ей, что интерес взаимен и если бы не необходимость немного поскандалить и вытащить глупого братца из проблем, то сейчас она бы уже выясняла, где в Библиотеке находится туалет. Или какой-то тихий пыльный угол за отдалёнными стеллажами. Пенелопа не взыскательна и не боится, что её застукают в процессе получения взаимного удовольствия.

За стойкой сидела просто тощая бледная мавка и Пенелопа расстроенно поджала губы, она бросила последний горячий взгляд в сторону минотавра и улыбнулась куда менее приветливо, приближаясь к той.

– Привет, – протянула Блэк, продолжая улыбаться и кладя руку на деревянную поверхность стойки.

– Вы что-то ищите? – голос мавки был сиплым, типичный голос утопленницы с ужасными скрипяще-булькающими интонациями, за словами Пенелопа слышала шипение воды и крики о помощи. Пенни ненавидела из-за этого общаться с мавками, как и все, кто обладал тонким слухом, она слышала слишком много.

– Своего брата.

– Простите?

– Нет.

Мавка как-то растерянно наклонила голову к плечу и поднялась со своего места. Пенелопа в её движениях ощутила агрессию и, не отдавая себе отчёта, выпустила когти, оставляя борозды на дереве. Мавка сразу же нахмурилась. Пенелопа оскалилась, показывая и клыки до полного комплекта. За её спиной сразу же появились тяжёлые шаги минотавра и Пени поспешила сказать:

– Я знаю, что тут был мой брат! Я ищу его!

– Не знаю о чём вы, – почти вежливо кивнула мавка и минотавр ухватил Пенни за локоть. Она оказалась выставлена из Библиотеки. В дверях минотавр замешкался, и не стал швырять её, как нашкодившего котёнка, просто перенёс через порок и аккуратно поставил на ноги. Пенни весь путь по залу и лестнице возмущённо фыркала.

Генри не остаётся ничего, кроме как отправиться снова гулять по городу. Он и Пенелопа расходятся не так далеко друг от друга. Генри смотрит в противоположную от сестры сторону, рассматривает жителей и сам город. Пенелопа чувствует его запах, рыщет совсем рядом, но проходит мимо, в сторону университета. Они расходятся, не имея ни шанса на то, чтобы столкнуться на огромной площади.

Пенелопа замирает перед входом в Университет, крутит головой по сторонам, разглядывает всех людей. На площади неожиданно много народу, она перебегает глазами с одного прохожего на другого, ни на ком не задерживая взгляда. Пенни крутится на месте в лёгкой панике, пока её со спины не обхватывают знакомые руки Лена. Мужчина хватает её за талию и прижимает к широкой груди, хмуро рассматривает перепуганное лицо, и ни о чём не спрашивая почти уносит в сторону расположенной тут же "лунной сонаты". В маленьком помещении он усаживает Пенни за угловой столик и отходит, чтобы сделать заказ. Пенелопа прикрывает глаза и прячет лицо в ладонях.

– Слишком много запахов, – хмуро говорит она сама себе и вернувшемуся Лену.

В этот момент Генри проходит мимо кондитерской. Пенелопа не видит его, так как занята тем, что благодарно улыбается Лену. Она честно признаёт, что в этот раз мужчина и правда её спас. Генри не имеет привычки заглядывать в окна, даже в кафешки.

Они расходятся во второй раз за полчаса. Генри сворачивает на какую-то не большую улицу и замирает перед книжным магазином. Старая вывеска: деревянный овал на цепях, вырезанное в дереве название готическим шрифтом "451". Генри перевёл взгляд на номер дома – "7", значит – не адрес. Блэк поднялся по железным кованным ступенькам и осторожно толкнул старую деревянную дверь с резным узором – пара волков по кругу гоняются за солнцем и луной. Звякнул колокольчик над дверью и Генри провалился в светлое царство книг. Место было совершенно не таким же, как Библиотека: куда светлей и меньше пыли. Старый деревянный прилавок, достойный антикварного магазина, был завален брошюрками и открытками, в которых рылся молодой парень в красной худи и очках-половинках. Он сортировал листы, чтобы выставить потом на витрину и Генри, подойдя ближе, заметил среди брошюр карту города.

– Пришёл, наконец-то, – радостно улыбнулся продавец и протянул для рукопожатия руку, – Меня зовут Лайт.

– Генри.

– О, да, я знаю, уже слышал о тебе, А-Соль рассказывала.

– Эти карты города? Они на продажу?

– Ага, карты города, который меняется каждый день, как ему вздумается.

– И они... работают? То есть какой в них смысл вообще?

– О! Ты не поверишь, но потом узнаешь!

Лайт облокотился на прилавок и улыбнулся. Генри по привычке рассматривал его.

Блондин со светло-карими глазами и пятью родинками на щеке и татуировкой, которая делала их вершинами звезды. Тонкие линии, едва заметного узора, было похоже даже не на татуировку, а на шрамы. Генри задумался над тем, было ли больно делать такое на лице.

Лайт пододвинул к Генри одну из карт.

– Бери эту, она будет видоизменяться вместе с городом.

– Такое реально?

– О, это особая, уличная магия, парень.

Генри смутно уловил насмешку в последних словах, но к удивлению Лайта не опознал никакой отсылки. Продавец закатил глаза:

– Бери и топай, у меня полно дел, скучный ты, человек.

– По карте... можно? – не уверенно спросил Блэк, поднимая вопросительно брови и чувствуя себя так же не уверенно, как на первой в жизни контрольной.

– Чувак! – воскликнул Лайт возмущено, – Мой магазин не в Юрском периоде!

Генри с сомнением посмотрел на антикварные книги на полках, которые выглядели соответственно и перевёл полный невыраженного сарказма взгляд на Лайта. Тот насмешливо поднял брови и поджал губы, чтобы те не растягивались в широкую ухмылку. Генри фыркнул, глядя в насмешливые карие глаза. Из-за солнечного света который падал в огромные окна, почти во всю стену, те казались золотистыми.

Генри достал карточку чтобы оплатить покупку карты и пока он вспоминал пароль Лайт положил карту в маленький фирменный пакет и широко ухмыльнулся:

– Спасибо за покупку, до Свидания, возвращайтесь к нам ещё.

– Ты меня только что прогонял!

– А-Соль считает, что я должен быть приветливым с клиентами и все эти фишки со "здравствуйте" и с "возвращайтесь к нам" работают.

– Да вот уж спасибо, но нет, – фыркнул в ответ Генри, впервые в Суойя чувствуя себя нормально.

Лайт покачал ему в след головой и, когда Генри уже вышел, махнул рукой и все бумаги, открытки и карты сами поднялись в воздух, и заняли своё место на подставке, та медленно покатилась к двери и встала справа от той.

Генри отмечает свой путь на карте, найденной во внутреннем кармане ручкой. Он маленькой стрелочкой отмечает своё место нахождение, и идёт по прямой. Отмечает место магазина не большим рисунком книги и когда видит, впервые в этом городке, магазин с продуктами – отмечает его местонахождение тоже.

Лайт продал ему туристическую, где отмечены порт и Библиотека и все – всего два – отеля. Все выходы в парк и ратуша и несколько достопримечательностей, которые Генри пока не видел. Они и не интересуют его, хотя находящийся неподалёку городской музей привлекает его внимание, если пройти по прямой, то именно к нему Генри и выйдет. Блэк с сомнением смотрит на карту и решает, что нет ничего плохо в том, чтобы посетить музей. Может быть – он даже что-то полезное узнает о городе. По дороге Блэк бросает взгляд на часы и отрешённо думает, что торопиться ему некуда и время, впервые за долгие годы, совершенно не ограничено. Генри от осознания этого запинается на ровной дороге и идёт дальше, вперёд, куда медленней. Он выходит к массивному зданию городского музея и замирает, раскрыв рот. Никогда в жизни он не видел ничего подобного. Огромные толстые колонны, серые грубые камни, широкие ступени и заколоченные окна, исписанные граффити стены.

Генри расстроенно прикусил губу, подходя ближе к огромному зданию. Он уже рассчитывал на то, что здесь будут какие-то экскурсии, может быть зал антропологии, анатомии или что-то ещё. Блэк вовсе не думал, что увидит старое заколоченное здание, которое каким-то странным чудом сохранило за собой останки былого величия. Граффити существенно портили вид. Весьма существенно.

Генри не торопясь поднялся по расколотым ступеням. Камень из которого они были сделаны – больше всего походил на мрамор. Генри с интересом смотрел вокруг, осматривал трещины в стенах и расколоченное кем-то крыльцо. Сил у неизвестного мародёра было немеренно. Генри заглянул в щель между досок, чтобы посмотреть как выглядит музей внутри. Ожидаемо – в темноте было не реально что-то разглядеть, но Генри пытался.

Чья-то рука на его плече – оказалась полной неожиданностью и Генри просто подскочил на месте и влетел лицом в доски. Выпрямившись он осуждающе посмотрел на обезоруживающе улыбающегося мужчину. Рыжий и в форме охранника из американских фильмов. Генри раздражённо потёр болящий лоб, надеясь, что у него не появится шишка.

– Это частная собственность.

– Я просто любопытный прохожий, – Генри поднял руки, показывая, что вообще-то ничего плохого не собирался делать.

– Турист? – с сомнением спросил охранник и напрягся. Генри запоздало подумал о том, что это город полный не-людей, конечно любопытсто здесь никому не нужно и, наверное, они и так всё друг о друге знают.

– Я недавно в городе, – признался Блэк, не зная как успокоить явно занервничавшего мужчину, – Слушай, я знаю, окей? – ожидаемого эффекта его слова не произвели и Генри устало вздохнул, – За меня вроде как отвечает Реджина Ламорте.

Охранник отшатнулся от него, широко распахивая глаза и Генри каким-то странным чудом заметил, как увеличиваются зрачки мужчины. Блэк зажмурился, тряхнув головой и приветливо улыбнувшись, протянул руку:

– Меня зовут Генри Блэк.

Охранник с сомнением осматривал его и Генри не удивился бы, если бы тот ещё и понюхал его. В итоге рукопожатие всё же случилось:

– Рори.

– Приятно познакомиться.

– Музей закрыт.

– Да я как-то заметил, – неловко отмахнулся Генри, – Я просто думал, может тут есть экскурсии.

– Попроси А-Соль. Ты же у неё поселился?

– Да, но как ты...

– Она единственная пускает в город приезжих, с которыми никто не знаком.

– О, ну, спасибо.

– Не за что, – Рори кивнул ему и развернулся, чтобы уйти. Генри не решился останавливать мужчину и остался стоять на крыльце музея. Заглядывать внутрь расхотелось.

Предложение спросить А-Соль казалось Генри дельным, но остаток дня и весь вечер он продолжает с помощью карты изучать город и отмечать в ней местонахождение разных мест.

Вернувшись, Генри снова видит А-Соль, она всегда на своём месте. Они разговаривают о том, что, похоже, он навсегда задержится в городе.

И рассказывает, что всё ещё понятия не имеет, как искать хозяина Асмодеи. Приглашает прогуляться. Недофлирт. Запоздало вспоминает о Хлое.

Тёмная комната с обшарпанными стенами и кусками штукатурки на полу, заколоченные окна и побитая временем дверь. Ворон, замерший в комнате, неуверенно повернул голову, оглядываясь. Единственный источник света – щели между досок. Среди мусора сваленного в углах нельзя ничего рассмотреть. Верхний слой пола, деревянные доски, в нескольких местах выломаны, словно кто-то был заперт под полом и рвался на свободу. Птица неуверенно двинулась в сторону окна. Ворон остановился, когда дверь вдруг открылась, с громким бумом соприкасаясь со стеной. Распахнулась, поднимая облака пыли. В комнату упала тонкая девушка с оленьими глазами и сиреневыми волосами. Она испуганно оглядывалась через плечо, и загнанно дышала. Тонкие руки соприкоснулись с полом при падении, снова поднимая облака пыли, царапаясь о покорёженное дерево. Девушка подняла голову, оглядывая комнату и не видя Ворона. Тот рассматривая её наклонил голову набок, заметил длинные уши, эльфийка.

Девушка поднялась, словно сломанная кукла собрала себя и поставила на шатающиеся ноги, качнулась и, ухватилась за скрипящую дверь. Осторожно закрыла её, прижалась с силой спиной к ней, вжалась упираясь ногами в неровности пола, сдвигая своим весом старые гнилые доски. Дверь с сухим щелчком закрылась. Девушка старательно вздыхала контролируя своё дыхание и стараясь быть тише. Ворон не слышал, гонится ли кто-то за ней. Он наблюдал, не видимый и не осязаемый.

Когда в дверь мягко осторожно постучали – эльфийка испуганно встрепенулась и двумя руками зажала свой рот, испуганно подрагивая. Из больших карих глаз потекли слёзы. Ворон забил крыльями, чувствуя беду, пыль не отреагировала на него. За дверью было слышно не ясное движение, звон металла и тихий шёпот разных лиц.

Сквозь дверь, прошивая девушку, прошло несколько выстрелов. Эльфийка широко распахнула глаза.

Ворон взметнулся.

И проснулся в своей кровати уже человеком.

Мужчина поднял руку, потирая глаза. В коридоре хлопнула дверь и через полминуты в комнату к нему заглянул рыжий, с мягкой улыбкой:

– Ворон? Плохой сон?

– Видение.

– Опять летал куда-то?

– Видел убийство.

– Кто-то из клиентов?

– Нет. Не знаю её. И место не знакомое.

Рыжий вошёл в комнату, сел на край кровати и протянув руку мягко сжал запястье Ворона.

– Ещё нельзя обратиться к Эльзе?

– Она пока не Эльза, а Капитан Бэр, Пани Бэр, или .... – Рыжий прервал его взмахом руки и осуждающим взглядом.

– Недолго же ещё!

– Я загляну к ней, уже можно.

– Вот и прекрасно. Мне посторожить твой сон?

– Михаэль.

– Хороших снов!

Рыжий скрылся за дверью, в которую врезалась брошенная ему вслед подушка.

– Язва.

Ворон потёр лицо ладонями, и устало выдохнул. Спать дальше расхотелось. Говорить с Эльзой Бэр стоило днём, или хотя бы с утра, их взаимоотношения пока не были настолько близкими, чтобы он мог прийти ночью в её дом. Живущая с ней пара вампиров точно не будет в восторге. Ворон фыркнул – он бы и сам не был в восторге, если бы хоть немного придерживался нормально ритма, а не жил с тридцатичасовыми сутками. Внизу раздался грохот и Ворон улыбнулся – Михаэль на первом этаже похоже что-то уронил. Топот ног по коридору подсказал, что другие обитатели дома тоже проснулись и Ворон вздохнув выбрался из кровати, мысленно записав себе, что стоит встретиться с Бэр, чтобы рассказать о грядущем убийстве.

Генри отправляется на не-свидание с А-Соль. Она рассказывает ему о Тропах.

Они встречают Туриста-немца из рима и Японца из Хельсинки. Генри паникует, но их спасает Лилит, она уводит немца, флиртуя. А Японца Генри провожает.