Текст книги "Генри, ты - Охотник! (СИ)"

Автор книги: ла Пьетро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Реджина наклоняет голову к плечу, едва заметно улыбается и мягко кивает:

– Лилит.

– Джи-Джи.

Женщина расплывается в улыбке, широкой и искренней. Если бы её сейчас могла видеть Эльза – то была бы поражена до самых глубин своей души, ибо не представляла, что Лилит может так улыбаться – не пошло, не вызывающе. Эта её улыбка – нежная с нотами грусти и сожаления.

– Я знаю, что ты отвечаешь за Генри.

– Я хотела бы передать его кому-то, но не могу представить, кто будет столь безрассуден.

– Ты уже бывала в Университете?

– Северуса нет в городе и у мы не смогли пройти.

Лилит прикусывает губу, снимает ровными зубами помагду,раздумывает и рассуждает вслух:

– Преподаватели почти все тоже в разъездах.

– Я не думала о них, – качает головой Смотрительница, кивает сама себе и улыбается.

– Я верну Генри тебе сегодняшним вечером.

Лилит раздумывает над теми, кого знает, пока Реджина раздумывает, вспоминая преподавателей.

Они расходятся на перекрёстке, одна из улиц которого ведёт в библиотеке, а вторая к отелю Теремок.

Лилит отправляется к своему напарнику.

Генри давно встал и уже вернулся с пробежки вместе с Асмодеей, он сталкивается нос к носу с Лилит в холле гостиницы. Её длинные каштановые волосы сплетены в косу вокруг её головы. Вместо короткой юбки, как вчера, на ней леггинсы и короткий топ с рукавом в три четверти, поверх которого свободная майка, которая постоянно скатывается с её плеча. Лилит похожа на тренера по фитнесу или учителя йоги, не на представителя полиции точно.

Мужчин в холле куда больше, чем обычно в это время и А-Соль смотрит на Блэка с осуждением. Он предпочитает вежливо кивнуть и, ухватив Лилит за локоть, выскочить на улицу. Асмодея подозрительно принюхалась к Лилит и когда та присела перед ней – жалобно тяфкнула и попыталась спрятать нос под лапой. Генри напрягся и посмотрел на женщину другим взглядом – оценивающим, подозревающим.

– Что ты здесь делаешь?

Встретив напряжение Лилит засмеялась, широко улыбнулась и нежно похлопала Генри по щеке, снисходительно замечая:

– Я твой напарник, щеночек.

Она сделала шаг ближе, прижалась к груди Генри, и он обратил внимание, что без каблуков она одного с ним роста. Лилит ласково улыбнулась, когда заметила, как оторопел Генри и отступив на шаг снова присела:

– Познакомь со своей собакой.

Асмодея понюхала протянутую ей руку, гавкнула и поставила обе лапы на колени Лилит, с любопытством заглядывая в глаза женщины. Генри слабо улыбнулся:

– Асмодея. Но она не моя.

– Она с тобой живёт, скорее всего ты её и кормишь и ты её выгуливаешь, конечно она не твоя.

– Я её подобрал, надеюсь найти хозяина.

– И до тех пор – она твоя.

– Лилит, – протестующе выдохнул Генри и сдался, когда она заинтересованно подняла на него голову, отвлекаясь от счастливо виляющей хвостом Асмодеи. Генри выдавил улыбку и ничего не сказал. Лилит выпрямилась, хлопнула себя по бёдрам и широко улыбнулась:

– Вперёд, на поиски места преступления!

– Сейчас?

– Чего тянуть? Уверена, Асмодея нам не помешает!

Лилит ухватила Генри под локоть и потянула его с собой, вперёд.

– Вообще-то я не знаю, почему у нас в городе столько заброшенных старых зданий, знаешь, некоторые из них тут с тех пор, как появился город.

– Откуда ты...

– О, я одна из первых, кто сюда приехал. Раньше он был совсем маленьким, знаешь, рыбацкая такая деревушка, на десяток домов.

Генри открыл рот, чтобы спросить, сколько же Лилит лет и захлопнул рот, натолкнувшись на её взгляд. Никакой угрозы, просто что-то такое предупреждающее, вроде как не спрашивай, если ответ тебя напугает. Похожий был у Минотавра.

– Давай, не заставляй меня себя ждать!

Генри чувствует себя не нужным, заранее знает ответ, но спрашивает:

– Ты знаешь все заброшенные дома, да?

Лилит оборачивается на него, хмурится, разглядывая и ласково треплет по волосам, словно ему пять лет. Хотя может быть, что кем-то таким маленьким Лилит и видит его.

– Некоторые из них – совершенно одинаковые. Внутри – в том числе. Ты нужен хотя бы для того, чтобы определить – который наш.

Генри качает головой, сомневаясь в том, что способен на подобное. Он пытается скрыть собственные переживания и наклоняется, чтобы отпустить Асмодею с поводка. Та радостно лает и продолжает бегать вокруг них.

Лилит наблюдает за Генри, улыбается, видя, как тот сомневается в себе.

– Всё равно никто другой с этим не справиться. Да и город меняется.

Генри хмуро кивает её словам, но знает, что есть что-то ещё, о чём он не знает. Что-то объясняющее, почему Лилит пришла ранним утром к его гостинице. Лучше бы его способности знали где искать жертву и как её спасти. Генри мысленно чертыхается и вытащив из кармана кожаной куртки карту – собирается вместе с напарницей и правда пройти по всему городу.

– Хорошо, что я надела кеды без каблуков, – закатывает глаза Лилит когда понимает в чём будет заключаться метод Блэка по поискам, – Надеюсь, что мы быстро найдём подходящие места. Давай я отмечу на карте те, про которые помню.

Блэк наблюдает за тем, как Лилит пристраивает карту прямо на асфальте и карандашом для глаз рисует толстые точки-ориентиры.

На параллельной им улице – эльфийка с сиреневыми волосами и глазами оленёнка ругается с Пенелопой, о том, кто на кого налетел и должен извиняться.

Эльза появляется на работе за час до того, когда туда приходит первый работник. Приходит, вешает своё пальто на плечики в шкаф, проходит по кабинетам, проверяет, и возвращается в свой. Новый полицейский участок больше, но в нём пока занято только два кабинета и один зал со столами. Эльза проходит по зданию в одиночестве, снова заглядывает в помещения, рассматривает. Ей странно от того, что участок напоминает собой что-то из смеси американского кино-детектива и её воспоминаний о военной работе. В нём есть что-то ещё, не ясное и не знакомое, у Эльзы нет ассоциаций.

Эльзе нравится то, как выглядит это место, она испытывает восхищение и радость, понимает, что город уже принял её решение. Одобрил. В кабинете, который она выбрала, – маленький узкий шкаф с широкими плечиками, окно в пол стены с жалюзи, стол и кресло – спиной к окну – и диван. Эльзе больше ничего и не надо.

Бэр садится за стол медленно, откидывается на широком кресле, прикрывает глаза и думает. В её голове ни одной дельной идеи о том, что предпринять дальше. Эльза никогда не работала в полиции по-настоящему и не знает, что можно предпринять. Она всегда была силой, сначала KSK*, потом GSG 9*, куда попала в обход службы в полиции, сразу из армии. Лучше бы не попадала. В Суойя Эльза пряталась от своей памяти.

Теперь Эльза капитан полиции в маленьком городе и слишком много берёт на себя. Эльза знает, прекрасно всё осознаёт, но ничего не хочет с этим делать. Она уже всё решила, осталось – навязать это решение всем тем, кто сопротивляется.

Видение Ворона – их первое дело – Убийство, которого ещё нет – они не могут провалиться. Просто не имеют право, Эльза знает это, осознаёт и где-то внутри – немного боится. Эльза открывает глаза и смотрит в потолок, на маленькие трещинки в побелке. Слабо улыбается.

Она размышляет – ищет, что они могут сделать? Найти дом и выставить вокруг него охрану – у Эльзы нет людей для этого, а сама она без сна больше пары суток нормально функционировать не будет. Искать новых людей пока нельзя, они никто, звать ни как. Бес толку. Этот вариант не подходит. Эльза хмурится, облизывает губы, ищет решение. Убийца – охотник, или у него личные счёты? Капитан прикрывает глаза, ищет ответ, хмурится сильней. Может быть, попробовать искать эльфийку? Сколько их в городе вообще? Эльза сама себе качает головой, вспоминает, что девушка может быть е из местной общины, а пришедшей в гости, тогда они её имени не найдут точно.

Эльза ошарашенно распахивает глаза, вспоминает о сообщении, которое пришло Шарлотте. Гончая! Убийца – точно охотник, который только прибыл в город, или находится рядом с ним!

Эльза вскакивает на ноги, вылетает из своего кабинета и налетает на только что пришедшего на своё рабочее место подчинённого. Запинается, думая, осознавая, что и по именам всех этих жирафов не помнит, краем сознания укоряет себя и вылетает на улицу. Бэр игнорирует свою машину, спешит перебежать дорогу и влететь в сонату, надеется, что Чарльз ещё тут, они вышли из дома вместе, первый раз за долгое время.

Эльза почти светится изнутри, пышет энергией, словно не большой ядерный реактор и пролетает мимо эльфийки за кассой, та только испуганно шарахается в сторону.

Чарльз ещё никуда не ушёл, растерянно улыбается, видя Эльзу, смотрит, даже не спрашивает ничего, ждёт, когда Эльза сама найдёт слова. Только оказывается сразу рядом и мягко держит за руку и смотрит с нежностью.

– Надо как-то выяснить, кто недавно в городе! Гончая что-то ест, где-то живёт или на чём-то приезжает!

Чарльз смотрит с большим недоумением, и Эльза теряется, добавляет куда менее уверенно, объясняется:

– Я... ты... вы с Шарлоттой общительнее меня, я не знаю, жирафы тут бесполезны, ты понимаешь.

Чарльза гладит её запястье большим пальцем и, наконец, понимает в чём дело:

– Тебя интересуют слухи и сплетни, Любовь моя?

Эльза только кивает, чувствует себя глупо и выдыхает. Чарльз видит её на сквозь, знает что та в смущении, но не может не улыбаться.

– Буду рад быть полезным тебе. Мы с сестрой постараемся всё узнать.

– Если кто-то что-то знает...

– Мы попросим его зайти в новый чудесный участок и дать показания. Как в кино. Все любят ситуации "как в кино", – кивает с пониманием Чарли и, вскинув руку, обхватывает Эльзу за шею, тянет к себе, усмехается, – И, раз уж ты здесь, думаю, нет ничего страшного, если ты немного задержишься.

Во время поисков нужного заброшенного дома находят Логово-притон.

Там Генри узнает об оборотнях. Лилит его от туда быстро уводит.

Когда Лилит передаёт Генри на руки к Реджине – Блэк озадачен. Они просто выходят к Библиотеке и Смотрительница уже в ожидании. Она топчется на крыльце, рядом с минотавром и Генри чувствует себя неуверенно, когда оказывается рядом.

Реджина хмурится и, когда подходят ближе, Генри слышит её слова:

– Нет, тебе очень идёт этот фартук, но я же не об этом!

Минотавр словно не слышит, хмурится, и стоит, опустив голову – не чтобы видеть Реджину, а от смущения.

Лилит рассматривает Тесея, оценивает разворот плеч и ямочки на пояснице, не скрытые кожаными штанами. У минотавра в руках – фартук с голубым кружевом, а в глазах – не понимание и обида. Реджина пасует перед ним, отступает, поджимая губы и почти устало, замученно выдыхает:

– Работай, в чём хочешь.

Лилит улыбается плотоядно, заметив, что кожаные штаны ничего не скрывают, раздумывает, не тесно ли ему в них. Реджина улыбается, обернувшись.

Генри, широко распахнув глаза, испытывает почти шок видя её по-настоящему не безразличной и, в тоже время, не увлечённо работающей. Он не понимает, зачем его привели к Библиотеке, он шокирован тем, как беззащитно выглядит минотавр – не смотря на больше, чем две сотни кило – слушаться маленькую Реджину. И то, как выглядит минотавр, сам по себе, все эти сорок кубиков пресса – Генри отдаёт себе отчёт, что преувеличивает, но он лучше будет думать об этом, чем о том, на какие мысли его толкает Тесей. Этот его страх – глубоко подсознательный. Генри старательно смотрит только на Смотрительницу.

Реджина кивает ему, полностью переключает своё внимание, чем пользуется минотавр, чтобы уйти. Задом Тесей чувствует прилипший к его телу взгляд Лилит и та, отмерев, следует за ним. Генри одолевают сомнения в том, куда и зачем они отправляются, но не рискует спрашивать даже себя и мысленно.

Улыбка Реджины тает, едва Лилит скрывается с вида:

– Нам нужно по одному адресу.

Генри кивает, думая – как будто у меня есть выбор. Они следуют вперёд молча, но словно так бывает, чтобы эти двое общались. Не слишком часто.

Они идут не долго, проходят несколько кварталов в глубь города, Генри снова чувствует себя глупо.

Рассматривая дом – к которому его привела Смотрительница – Генри видит на нём разные письмена, понимание которых для него очень условно. Пока Блэк рассматривает жилище – Реджина беседует с владельцами дома.

Пара мужчина стоит на крыльце, они в одинаковых свитерах, но это всё, что есть между ними общего. Блондин с короткой стрижкой отвечает из них двоих. Второй просто стоит рядом в больших очках с фиолетовыми стёклами, Генри думает – что трость в его руке прозрачно намекают на слепоту. Они стоят рядом к друг другу, ближе, чем было бы не заметно.

Генри прослушал их имена.

Он слышит краем уха разговор, но ему не интересно.

– ВЫ оба преподаёте, – в который раз повторяет Смотрительница.

– Он не поступил же, – отмахивается один из мужчин и жмёт плечами.

– Он одной с вами расы! – Генри чувствует, что аргумент не очень удачный и не удивляется, когда слепой охотник – впервые за всю беседу на крыльце, – открывает рот:

– Это не делает нас должными ему помогать. Мы бросили нашу расу, спрятались здесь.

Реджина хмурится, и предлагает свой первый козырь:

– Я предоставлю вам некоторую литературу, за тренировки охотников, которые вы ему проведёте.

– Тренировки охотников ничуть не лучше любых других, – качает головой снова тот, про которого Генри решил, что он слеп. Его сожитель кивает, Блэк смотрит на них, в его сознание пробился вопрос – почему эти двое – живут вместе? С чем это связано? Пока он размышляет об этом – разговор продолжается.

Реджина получает отказ:

– То, что особенно выделяется среди охотников, – отрицательно качает головой один из мужчин, блондин, – Не имеет никакой ценности в разумном и развитом обществе.

Реджина хмурится, собирается снова спорить, но следующие слова сбивают её.

Слепой охотник кладёт руку на плечо блондина и тянет его в дом, на ходу, через плечо, бросая:

– Они бы научили его быть гомофобом и мудаком, хотя с этим мир справляется и сам. МЫ не можем научить его думать. До свидания.

Генри испытывает желание провалиться сквозь землю и сам в полной мере не понимает причин этого.

Смотрительница только кивает в спины мужчин и разворачивается, чтобы уйти. Генри бросает взгляд на табличку у дома:

"Филипп и Фрэнсис Грегг"

Генри думает – они совершенно не похожи на родственников. Генри заставляет себя больше не думать.

Комментарий к 16.

(нем. Kommando SpezialkrДfte) – специальное подразделение сухопутных войск Германии. В задачи группы входит проведение разведывательно-диверсионных мероприятий (Входит в состав DSO).

GSG 9 – антитеррористическое подразделение федеральной полиции Германии. Численность – 300 человек. По штату является подразделением пограничного управления. По законам Германии группа не может применяться за пределами страны.

Пенелопа чувствует оборотничью наркоту от пары волков с которыми сталкивается, но спешит свалить.

Объявление полиции о поисках свидетелей Пенни замечает, потому что его ей вручили вместе с заказом в «Лунной сонате». Кондитер ласково улыбнулась и вручила фирменный бумажный пакетик – с приколотым к нему объявлением.

В полицейский участок Пенелопа идти не хотела и не планировала, поэтому очень удивилась, когда поиски брата по запаху привели её к участку. Удивление длилось не долго. Пенни закрыло лицо руками и мысленно сообщила себе, что она идиотка, раз не искала брата тут сразу. Более логичного места для него в этом городе не было. Пенни бы долго стояла, раскачиваясь, на одном месте, если бы её не толкнул в плечо проходящий мимо высокий мужчина. Бросив сердитый взгляд ему вслед, Пенелопа поджала губы, мысленно расчленила и спрятала труп и решительно пошла вперёд, к участку, уже совершенно спокойная.

Пенелопа не стала никого ловить за руки и требовать выдать брата. Хотя в участке и пахло Генри – это был уже старый запах, частично выветрившийся. А участок появился не так давно. Пенелопа была уверена – когда она только ехала к городу – его тут точно не было. Брат бы сообщил эту радостную весть. Наверное.

Допрос Пенелопы проходит в не большой комнатёнке, два на два метра и даже без двусторонних газельих зеркал. Название их всегда вылетало из её головы, сколько бы Генри не пытался донести до сестры, что это не зеркало газелей, а Газелла. Сходство слов заставляло Пенелопу верить, что оно было создано каким-то оборотнем-газелью. На самом деле создатель был просто одним из миллионов одарённых. Пенелопа хмурясь сидела в комнате с маленькой камерой в углу, поджимая губы. Молчание затягивалось, Эльза не понимала как вести допрос свидетеля и чувствовала, что уже совершила где-то фундаментальную ошибку. Пенни не выдержала первой и затараторила:

– Долго ещё мы тут будем друг друга рассматривать? – Пшеничные кудри были отброшены назад, Пенелопа подняла обе брови и усмехнулась, – Ты немного не в моём вкусе и мне как-то здесь скучно, как на счёт задать свои вопросы и отпустить мня и больше не трогать? Что от меня нужно? Время и цель прибытия, как в кино и на границе? Кто я и откуда? О! – Пенелопа распахнула глаза и раскрыла рот, подняла указательный палец и радостно сообщила, – Моё имя Пенни! – улыбка снова появилась на её лице и она продолжила, – хельга Пенелопа Блэк. Я не в восторге от первого имени, мне оно не нравится, так что прошу звать меня по второму и лучше, если Пенни, хотя я не против и полной форме, но – однозначно обойдусь без Хельги. Ненавижу все эти сокращения вроде Хеля, Хель, Хелька и прочую муть. – Эльза несколько раз моргнула, стараясь сконцентрироваться на трещащей девушке и на её мельтешащих руках, которыми она жестикулировала, – Приехала на поиски брата, постоянно проживаю в Варшаве, приехала на автомобиле, меня подбросили. Если что, то понятия не имею кто тот парень, но в постели он весьма хорош, – Пенелопа подмигнула Эльзе и собиралась продолжить говорить, но Бэр вскинула обе руки, чтобы успеть привлечь внимание и задать хотя бы один вопрос, заранее жалея об этом:

– Что-то не обычное в дороге?

– Не! – Пенни махнула рукой, не прекращая улыбаться широко и трещать, – Всё как обычно, полтора часа дороги, даже Инквизиторы которые были в Щецине ничего не предприняли. Вообще вот за это я переживала, ну, думала, вдруг они последуют за мной и Ленни, это было бы стрёмно, мы понятия не имели сколько их и переживали. Ну, – Пенни задумалась и исправилась – Я переживала. И...

Эльза воспользовалась прошлым методом и снова вскинула руки, чтобы превлечь внимания и получить тишины на вопрос:

– Что за инквизиторы?

– Со мной бывает, я же оборотень, иногда не могу сдержаться и всё. Опять. В этом месяце столкнулась с двумя группами, с одной ещё в Варшаве, когда собиралась на ночной автобус. Надо было ехать в другое время, быстрей бы было. Ну и короче встретила их. Они ж долбанутые, задолбали, я их завела в тупик и с помощью Ленни порвала. Ничего особенного.

– Всех? – сухо спросила Эльза, мысленно ставя памятник Генри которому досталась Пенелопа в качестве сестры. Бэр надеялась, что он хотя бы не был старшим.

– Да хрен знает, – пожала плечами Пенни и её улыбка стала шире, хотя Эльза думала, что дальше уже некуда. Блэк облокотилась на стол, сложила на поверхность грудь и наклоняясь вперёд тихо добавила нежным шёпотом, – Там кое-кто выжил, если мы снова встретимся – я смогу его разодрать.

Генри и Джи идут к Библиотеке.

Встречают снова городского сумасшедшего, который схватив генри за локоть, рассказывает ему про улиток, что их следы это письмена.

– Он сумасшедший, не обращай внимания. Что за город без сумасшедшего городского.

– Он не похож на безумца.

– А кто здесь похож?

Генри оборачивается и осознаёт иронию её слов. Все вокруг включая его самого похожи на сумасшедших.

Столкновение Пенелопы, Смотрительницы и Генри, наконец, происходит.

Если бы дело происходило в Пьесе, то грянул бы гром, или какие-то ещё спецэффекты, которые сделали бы происходящее куда более интересным и не обычным. Но реальный мир не спектакль и не кино-драма, поэтому небо над головами – самое обычное – не чистое, не затянутое тучами – просто небо с редкими облаками. И день тоже самый обычный – не слишком солнечный и не пасмурный. День как день.

Пенелопа приближается к Библиотеке обычным шагом, ничего особенного не придумав, просто собирается сесть перед зданием и ждать. Рано или поздно – появится или Смотрительница, или даже брат. Поступить проще и зайти в обе гостиницы – Пенни не приходит в голову, – она плохо помнит о их наличии и том, где те находятся.

Генри правда появляется перед Библиотекой. Он торопится, спешит и, запнувшись за неровные камни – едва не падает. Он выглядит так же, как и всегда, Пенелопа не видит в брате изменений, – лососёвая толстовка, обычные синие джинсы и кроссовки, которые нужно уже менять. Пенелопа бы выкинула их, не сомневаясь. Она приподнимается, не обращая внимания на заинтересованно разглядывающего её и брата араба, сидящего надругом концу скамьи.

Генри взбегает по лестнице быстро и, не соблюдая городской традиции, тянет на себя двери библиотеки. Минотавр встречает его в дверях, они замирают напротив друг друга и Генри выдаёт растерянную улыбку. Тесей не пускает его, помня, что Смотрительница запретила. Он оборачивается и зычным басом тянет в Библиотеку:

– Госпожа Смотрительница!

Реджина появляется быстро и обтекает минотавра, всё так же не пропускающего Генри. Тот старательно не смотрит на него.

Пенелопа подрывается в какой-то момент этой сцены, спешит вперёд, перепрыгивает клумбу с розами и запинается уже перед самой лестницей. В отличие от брата она падает на ступени и ударяется коленкой. Когти оставляют борозды на камнях и шок в глазах Генри. Он замирает, полуобернувшись, широко распахнув глаза смотрит на сестру и молчит, раскрыв рот.

Тесей складывает руки на груди и хмурится:

– Опять ты?

Смотрительница хочет проигнорировать мизан-сцену, ей всё равно кто пришедшая и куда интересней зачем появился Генри. Реджина уже знает, к кому попробует пристроить охотника, но ещё даже не начала договариваться о встрече. Она представления не имеет, зачем пришёл Генри и потому он полностью владеет её вниманием – она чего-то не знает.

– Генри! – Пенелопа поднимается на ноги, тянет к брату когтистые руки и тот всё ещё замерший, смотрит на неё растерянным взглядом. Пенни чувствует себя неловко, втягивает когти, заискивающе улыбается. На её плечи, словно мягкое одеяло, ложится чувство вины и в несколько секунд становится неподъёмным. Генри отступает на шаг и в его взгляде больше сомнений и опасений, чем чего-то ещё. Непонимание – во всём его теле, в том, как он поджимает губы и хмурит брови, в позе, в которой он отступает и том, что он вообще делает шаг назад.

Реджина с недоумением рассматривает его и появившуюся блондинку. Разглядывает пушистые ресницы, чёрные пряди и руки в которых скрылись когти – видит, что перед ней оборотень и задумывается – в чём причина реакции Генри. Блэк выглядит испуганным ребёнком, становится как-то осязаемо слабым, маленьким. Реджина чувствует любопытство, замирает между ним и оборотницей, а скрыв их друг от друга, в ожидании объяснений поднимает обе рыжие брови.

Пенелопа кусает губы и опускает протянутые вперёд руки, почти жалобно выдыхает:

– О, Генри.

Блэк только сильнее хмурится и не может решить, верить ли собственным глазам или он просто наконец-то сошёл с ума. Может быть – он давным-давно спятил. Генри жмурится и надеется, что открыв – увидит мягкие стены и побеленный потолок.

Пенелопа чувствует почти детскую обиду, хочет рычать и плакать и надуться на младшего брата. Интуиция ей подсказывает, что этот план не сработает и не стоит пробовать. Пенни прислушивается к своему голосу разума и молчит. Раздумывает.

Реджина ждёт и гадает – что происходит. Она думает, что может быть эти двое знакомы, она плохо знает реакции Генри и не знает, как трактовать его испуг и недоумение.

Тесею всё равно.

Генри нуждается во времени, чтобы прийти в себя и начать реагировать, – всего, что с ним происходит – этого слишком много. У Блэка нет времени, чтобы понять происходящее, ему приходится реагировать на ходу, он нахмурившись смотрит в лицо той, что выглядит как его сестра и гадает – как выяснить кого он видит? Кто перед ним?

Выглядящая, как Пенни, хмурится как-то обиженно, надувает губы и неловко кусает их. Генри думает, что она один в один Пенелопа и от того только теряется больше, не знает, как правильно реагировать, как проверить и выяснить.

Блэк открывает рот, хочет спросить – кто она. Хочет узнать сестра ли это. Хочет выяснить – кто перед ним. Генри закрывает рот, понимая, что не имеет представления, как задавать вопрос. Он в растерянности, бросает взгляд в сторону Реджины и впервые по-настоящему ждёт от неё помощи, потому что больше не от кого.

Реджина не улавливает молчаливого призыва, но всё равно помогает, как может. Выгибает одну бровь, складывает руки в тонких чёрных перчатках на груди, и, выпрямив спину, спрашивает, своим шуршащим как сухие ветки друг о друга голосом:

– Вы?

Пенелопа растерянно смотрит на Смотрительницу. Рассматривает старое платье в пол, потрёпанные кружева на воротнике и манжетах. Пенни кусает губы, глядя на очки-половинки, руки в потрёпанных перчатках и тусклый цвет волос. Василиски распространяют вокруг себя ауру тоски, Пенелопа чувствует, почти физически, что перед ней именно представитель этих жутких мутантов. Пенни снова и снова кусает губы, отходит на шаг и, оступившись, едва не падает снова. Коленку с содранной кожей саднит. Смотрительница в ожидании поднимает брови, её взгляд остаётся таким безразличным, что Пенелопа испытывает желание укусить её за руку, или сделать что-то другое – неожиданное и глупое.

Пенни умеет.

Пенни ничего не делает.

Пенни продолжает кусать губы.

Пенни хмурится тем сильней, чем спокойней становится Генри.

Пенелопа осознаёт, что где-то была допущена ошибка и почти готова её немедленно решать.

Хрустящий голос василиски выводит её из комы собственных мыслей, заставляет обратить внимание на мир, не только на брата.

Интонация Смотрительницы даже не вопросительная:

– Кто. Вы.

Пенелопа приходит в себя настолько, чтобы догадаться ответить:

– Хельга Пенелопа Блэк.

И не настолько, чтобы догадаться что-то объяснить.

Генри разевает рот, и выглядит так же мило, как в пять лет, когда задался вопросом регенерации любимого дедушки. Пенелопа ощущает, как посасывает под ложечкой. Чувствует, как пудовое одеяло на плечах становится тяжелее, укутывает её в одеяло из чувства вины сильней, пеленает так, что вздохнуть трудно. Генри смотрит с жалобной обидой, так, словно ему шесть и Пенелопа не поделилась с ним сладостями.

Смотрительница вскидывает брови, оборачивается на Генри и с обвиняющим недоумением спрашивает:

– Как ты мог не знать о Нелюдях?

Смотрительница не думает, что пришелица врёт, но понимает, что и Генри по-настоящему ничего не знает. Её рыжие брови вскинуты в удивлении, она не знает как реагировать, отступает в сторону.

Генри, наконец-то, находит вопрос, который может задать:

– Это, правда, ты?

Пенелопа задыхается в чувстве вины, кусает губы, прокусывая до крови, кивает.

Генри не знает, как реагировать, облизывает губы в растерянности бросает взгляд на отошедшую в сторону Реджину. Он бы и дальше терялся, не зная, что предпринять, не понимающий собственных чувств и погребённый ими целиком. Его сестра не человек. Нелюдь. Кто-то когтистый и не известный ему. Это его Пенни и она ничего не говорила. Генри ощущал накатывающую сжимающую грудь боль и ощущал себя брошенным щенком.

Пенелопа всё ещё старшая сестра и знает его лучше всех. Её рука уверенно сжимает запястье Генри, тянет к ней, ближе, притягивает для мимолётного объятия. Пенелопа выдаёт извиняющуюся грустную улыбку, почти вежливо кивает в сторону Смотрительницы и тянет брата за собой. Она ещё даже не знает куда, может быть даже к деду, но подсознательно понимает – нужно немного времени для Генри и для неё самой. И много объяснений, которые она надеется ему дать.

Генри возвращается домой после полуночи. Он оставляет сестру у одной из дорожек из жёлтого кирпича, не рассматривая то, о чём читал в детской сказке. Даже не обращая внимания. Он бродит какое-то время по городу, заходит в несколько тупиков и сталкивается с группой вампиров. Генри не уверен, что это именно они, но скорость, красные глаза и клыки кажутся ему свойством именно этой расы. Он не знает так ли это, жалеет, что нет никаких книг, на которых он мог бы построить свои знания.

Генри валится в свою кровать без сил, не смотрит вокруг и, забыв закрыть двери в номер, засыпает. Асмодея недовольно вертится вокруг, лает, чтобы привлечь к себе внимание и, не дождавшись реакции – бегает по номеру. Генри сквозь сон отмахивается, не способный вспомнить о собаке, которую подобрал и та замирает, наклоняет голову на бок и ложиться на полу, сворачивается и обиженно сопит. Генри, конечно, этого не видит и не может отреагировать, он тихо дышит, иногда вертится по кровати испытывая неудобство от сна в джинсах.

Если бы он закрыл дверь в номер, то всё сложилось бы другим образом, но он не закрыл её. Свет, падающий сквозь щель, из коридора, моргнул и померк. Асмодея, снова подорвавшись, забегала по номеру. С коридора тянуло холодом, таким промозглым, словно могильным. Асмодея замерла, встопорщив купированные уши, тихо зарычала глядя в узкий проём между дверью и косяком. Подуло сильней и дверь, слабо скрипнув, открылась ещё немного. Всё затихло, из коридора не доносилось ни звука, холод исчез. Асмодея с сомнением наклонила голову, вглядываясь по-собачьи чёрно-белым зрением во тьму коридора, не понимая, что её настораживает. Тьма, словно живой охотник, замерла. Асмодея не по-собачьи устало вздохнула и снова легла, положив голову на лапы, мордой к двери, прикрыла один глаз и задремала. Тьма колыхнулась, снова потянула могильным холодом, дверь опять скрипнула, открываясь чуть больше. Асмодея вскочила на лапы и с лаем бросилась в атаку – дверь распахнулась и тьма поглотила собаку. Генри всхрапнул, в коридоре, со стороны лестницы, раздались торопливые шаги. Тьма, словно отвлёкшись на них, снова покачнулась и, когда шаги стали ближе – рассеялась, словно её и Асмодеи и не было, в коридоре снова стало светло. У лестницы выглядывая в коридор замерла А-Соль, нахмурившись она, внимательно посмотрела в обе стороны, ничего не увидев качнула в руке дубинку и развернулась, чтобы спуститься назад в холл.

Генри перевернулся на другой бок и уснул, дверь так и осталась приоткрытой, но тьма этой ночью больше не возвращалась, уже забрав себе жертву.

Утром Генри встаёт раньше обычного, солнце ещё не встало, но его будит шум в коридоре. Он трёт глаза, пытается спрятать голову под подушку, но голоса не стихают, спорят двое мужчин, громким шёпотом который невозможно разобрать сквозь вату в голове. Открытая дверь не защищает Блэка от внешнего мира и шума. Он вяло пытается скрыться от звуков и падающего на лицо света, но безрезультатно. Рядом с ним почему-то отсутствует мягкое тепло Асмодеи, но ещё спящий мозг не может обработать сразу же столько данных и сигналов. Генри раскрывает глаза и сомнамбулически вытаскивает себя из кровати и волокёт к открытой двери. Информация о том, что он не закрыл номер – проходит мимо его сознания, оседая где-то ещё на подходе к уровню инстинктов, не доходя до думающей части мозга вообще.