Текст книги "Генри, ты - Охотник! (СИ)"

Автор книги: ла Пьетро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Публичная часть библиотеки занимала всего три зала, все – огромные, уходящие под потолок, с мостиками на уровне каждого этажа и лестницами, чтобы туда можно было забраться. Хотя мало кто решился бы на такое: помосты были старыми и подгнившими и грозили обрушиться под любой тяжестью. И неизвестно так же было, как далеко вверх они уходят. Одна Гарпия, что была когда-то Старшей Смотрительницей, однажды поклялась долететь до самого верха. Её возвращения ждали больше десяти лет, но, в итоге, согласились, что стоит назначит, хотя бы временно, кого-то главным. С тех же пор у Библиотеки была главная Смотрительница. Двери между залами отсутствовали – просто огромные арки. Возможно, с этим тоже связана история. О том, как рабочим во время одной из реставраций надоело придерживать двери, и кто-то их снял. Но такой истории конечно не было. Во все времена Смотрителями были крайне специфические по общению личности, и никто бы не рискнул на подобное. Хотя в какой-то момент гномы категорически отказались работать с реставрацией библиотеки, и никто не знал причин этого. Впрочем, стены толщиной более метра позволяли внутри арок выставить странно-реалистичные скульптуры глядя на которых у любого нелюдя тряслись поджилки, жабры, лапы, копыта, хвосты и прочие части тела, – кто, чем обладал. Нелюди улавливали намёки, так что в отсутствии дверей не было никаких проблем.

Крупных поещений в библиотеке было больше трёх, но остальные пришли в такую негодность, что даже Смотрители не рисковали туда соваться. И чем больше проходило времени с того момента, как залы заперли – тем меньше туда кто-то хотел.

Дверь в помещения архива пряталась среди скульптур и огромных книжных полок. Тереза толкнула её бедром, чтобы открыть, нырнула в тёмный коридор и там растворилась в темноте, не включая свет. Конечно, коридор не был коротким, но там было всего две двери, одна из которых вела в Кабинет Под Башней, что принадлежал Смотрительнице, и куда без неё было лучше не соваться по разным страшным и не безопасным причинам. Вторая же дверь вела в череду стеллажей и пыли, что и были архивом.

Помимо трёх публичных залов, находиться в которых мог любой, так же существовало две закрытые секции, одна из которых почти принадлежала Университету, и потому не представляла никакого особого интереса. Вторая же была настолько тайной, что кроме Смотрительницы (и Старшей Смотрительницы, конечно, но все помнят, что она так и не появилась, улетела, хотя обещала вернуться) никто и не знал толком, что там. Никто, впрочем, и не интересовался. Как ранее упоминалось – мало, кто жаждал общаться со злобными гарпиями (в буквальном смысле), василисками или другими малоприятными личностями, что сменяли друг друга на посту Смотрителей Библиотеки. Хотя Городу официально было не так много лет череда Смотрителей (и Старших Смотрителей) была так велика, что любой умный и умеющий считать нелюдь, обрати он внимание на факты, задался бы вопросом о том, сколько же лет городу на самом деле. Или просто подумал, что Смотрители никогда не умели считать. И никто никогда не думал о том, каких же на самом деле размеров библиотека. Ещё больше чем снаружи.

Реджина сама захлопнула за Терезой дверь, неуверенно провела рукой по ручке, покачала головой и, тихо шурша длинной малиновой юбкой едва успела дойти до стеклянных витрин, откуда собиралась достать ещё книгу для реставрации, как дверь распахнулась, ударившись о стену. Висящий рядом светильник предупреждающе покачнулся. Ещё бы немного – и он, может быть, сорвался бы, что повлекло бы за собой страшные и чудовищные события. Но он остался на месте, и Суойя пронесло. Город – его жители – об этом впрочем, и не узнал. Как часто бывает, страшные и пугающие события прошли по касательной, отведённые доброй лапой самого города. Рядом с библиотекой мелькнул кошачий хвост. Смотрительница подняла брови в изумлении:

 – Это библиотека, – прошипела она, с трудом удерживая себя. Очки с затемнёнными стёклами на глазах впервые показались ей лишними. – Ведите себя тише и аккуратней. Если вы что-то здесь разобьёте, то пожалеете. – Реджина сложила руки на груди и перешла так, чтобы между ней и пришельцами не было ничего крое метров зелёной ковровой дорожки: – Я не скажу ни слова. Ни на один из ваших вопросов.

Кем бы они ни были – Реджина могла бы хотя бы попробовать противостоять им. Ради её Библиотеки. Мужчины не нравились ей, не внушали доверия и раздражали своими поступками и словами:

 – Вы обязаны.

 – Предъявите орден, обвинение, на каком основании? – пожала плечами Смотрительница, поправляя очки. Возможно, что закон конечно против неё, но если подумать, то он и не на их стороне. Реджина сжала зубы, заставляя себя сдерживаться. В её библиотеке не нужны новые скульптуры. Совсем-совсем не нужны, – мысленно убеждала себя она, стискивая свои предплечья.

 – Вы пожалеете, что мешаете следствию! – громко возмутился один из полицейских. – Ваша гражданская обязанность – помогать поиску виновных!

То, что мужчина говорил о неких законах, но не о Законах немного успокоило Реджину. Она так же не понимала, почему Эльза Бэр не отправила их в ближайший овраг, но вместе с тем – не переживала о том, чем ей угрожали.

И их поведение, далёкое от каких-то эталонов и стандартов, так же раздражало Смотрительницу.

 – Моя гражданская обязанность – не нарушать законы. Поиск виновных – исключительно ваша обязанность. Профессиональная, – покачала головой Смотрительница, закрывая ладонью глаза, потирая веки, которые начало печь от клокочущего внутри гнева и желания испепелить полицейских. Если бы не было Законов Игры, то она могла бы даже не реагировать на притязания смертных. Или она могла бы сказать, что для того, чтобы иметь гражданские обязанности нужно быть для начала гражданином какой-то страны. Кем она конечно не являлась. Потому что если она при заполнении документов укажет Римскую империю, как место рождения, то ей, конечно, не поверят, а врать в документах (которые кто-то поместит в свой архив) Реджина считала ужасным преступлением. Ведь это же у кого-то будут храниться фальшивые бумаги, в которых не будет никакой-никакой ценности. Это было бы ужасны поступком.

Пока Смотрительница с иронией размышляла над тем, что у неё нет обязанностей один из полицейских замер у дверей, ожидая напарника. Он нравился Смотрительнице куда больше чем второй, подошедший очень близко к Реджине.

Нависая над ней он начал тихо говорить, следя за тем, чтобы его не слышал напарник:

 – Вы, пани, пойдёте за соучастие, ясно? Вот найдём вашу Терезу, состряпаем ей дело, всё согласуем, поможем свидетелям – и вы пойдёте за укрывательство.

Реджина вздохнула, и пружина внутри неё разжалась. Она подняла на полицейского глаза, пригвоздив его, вынув душу и препарировав её на месте. Неторопливо подняв руку в белой ажурной перчатке, испачканной пылью, Реджина сняла очки с глаз и растянула губы в нежной улыбке. Полицейский с недоумением замер, не в силах сдвинуться с места, удивлённо наблюдая, как серые глаза мягко отливают ртутью, как радужка заполняет белок, как зрачок растягивается в вертикальный, змеиный. И ощутил, как внутри, в центре грудной клетки, закололо и сжало. Почувствовал, как холодная липкая костлявая рука сжимается вокруг его сердца.

 – Я не думаю, что вы успеете, – прошуршала Реджина. Её голос сошёл в тихий шелест. Она наблюдает, как мужчина бледнеет, хватается за сердце, сжимает руку на груди и медленно оседает на пол. Реджина отшатывается преувеличенно испуганно, отступает, увеличивая дистанцию  – Что с вами? – в её голосе ноты паники и беспокойства. Она растерянно замирает над осевшим телом. Оглядывается в сторону второго мужчины, испуганно жмурится, отшатывается, вцепившись в стойку, и каменеет.

– Анджей!

Второй мужчина бросается к напарнику почти сразу, что-то тихо тараторит в телефон. Реджина испуганно и медленно отошла в сторону, осела на мягкий стул для посетителей и замерла, отвернувшись. Она оставила очки на витрине и теперь не может поднять глаз на второго мужчину, опасаясь убить его. Разом два трупа с сердечным приступом – это не слишком обычно. Сейчас не время. Потом Реджина избавится и от второго нарушителя своего спокойствия, если он не отступится.

Смотрительница подняла ладони и спрятала в них лицо. Пришло опасение за библиотеку. Через какое-то время Библиотека наполнилась местными офицерами. Все как один высокие и ничего не знающие о работе полиции. Способные только разыграть действия как в кино. К счастью для них Генри был шокирован смертью напарника и просто сидел в стороне, оттеснённый другими офицерами.

Реджина за ними не следила, прятала лицо в ладонях. Генри подумалось, что шокированная девушка плачет. Никто из нелюдей не желал подходить к василиску без очков и рисковать.

Приехавшая на место Эльза осторожно протянула ей очки и получила благодарный тихий шелест:

– Спасибо.

*4*

Через несколько часов во время которых в Библиотеку набился народ Реджина уже находилась на грани и сдерживалась, чтобы не убить присутствующих. Эльза старалась скрыть непрофессионализм своих людей, отвлекая от них Блэка и не замечала, что Смотрительница медленно закпиала. Когда Реджину начало немного пошатывать Эльза обратила внимание на её состояние и быстро вернулась к Генри. Вывести своих людей она могла бы только после того, как вывела бы его.

– Пан Блэк, давайте я отвезу вас к гостинице?

– Что? – Блэк поднял на неё растерянный взгляд, обдумав и поняв заданный вопрос, он слабо улыбнулся: – Спасибо, пани Бэр. Тут я и правда уже лишний.

Уводя Блэка под локоть, Эльза оглянулась на Смотрительницу. Реджина сидела, вцепившись побелевшими руками в колени. В дверях они пропустили внутрь араба со спутниками. Тот хмуро огляделся и кивнул двум своим спутникам на тело:

 – Забирайте.

Эдьза отступила от Генри со словами:

– Пан, подождите меня у машины, если возможно.

Бэр хотела поймать кого-то из подчинённых и указать, что им давно пора уходить. Ей совершенно не улыбалось идти на конфликт с василиской которая до этого пошла ей на встречу и не конфликтовала.

Генри кивнул в ответ и слабо улыбнулся, выходя из Библиотеки ни улицу. Это было крайне не удачное начало дня. Он не представлял, что дальше. Он только перевёлся в криминальный отдел и... и потерял первого же напарника с которым отправился на расследование. Он ощущал себя облажавшимся стажёром, хотя это и не было его виной. Инфаркт. Разве это должно было вообще происходить так быстро?

Араб хмуро осмотрел помещение, в котором столпились офицеры, фотограф, какой-то набившийся с улицы люд. Любопытство сильней страха. Он поморщился и отступил от двери, когда через неё на носилках вынесли тело.

Увидев Смотрительницу, он осмотрел её, наклонив голову, выгнул одну бровь и, закатывая глаза, громким голосом произнёс:

 – Пошли вон. Живо.

Он наблюдал за тем, как желтели глаза Смотрительницы. Зрачки медленно вытягивались в тонкую полосу, ещё немного – и очки не спасут. Он поднял бровь, когда на него обратили внимание, но не отреагировали. Любопытство – сильней страха.

 – БЫСТРО, – теперь его голос звучал по-другому, словно отовсюду сразу, хотя в этот раз он и рта не открыл. И недовольно покачал головой, наблюдая, как все выходят. Он раздражённо поймал под локоть Бэр, та шла последней. Посмотрел ей в глаза и прорычал:

 – ВЫ НЕ ВЫПОЛНЯЕТЕ СВОЙ ДОЛГ.

 – Анубис...

 – ВЫ ИДИТЕ, А Я – УСПОКАИВАТЬ ЯЩЕРИЦУ-МУТАНТА. ИЗ-ЗА КАКОГО-ТО СМЕРТНОГО, ДАЖЕ НЕ ОДАРЕННОГО ИЛИ ВЕРУЮЩЕГО, РАЗОЗЛИЛИ ЭТЕРНИДЕУСА. ИДИОТЫ.

Анубис хмуро смотрел вслед Бэр, та, чувствуя спиной взгляд, поспешила скорее исчезнуть из его поля зрения. Капитан была разумной и реалистичной женщиной, она понимала – василиска она бы, может, и не пережила, но душа-то осталась бы при капитане, а вот Бог-проводник мёртвых мог быть ещё менее приятным.

На улице её ждал Блэк, которого нужно было отвести назад в Теремок.

Закрыв тяжёлые створки, он развернулся к василиске и осторожно улыбнулся. Он приближался к ней медленно, не торопясь, его руки были на виду – он поднял их перед собой.

 – ТИШЕ, – приказал он сипло дышащей женщине, грань которой была пройдена.

Реджина вскочила, очки от резкого движения сами слетели, падая на пол куда-то в сторону. Анубис подошёл слишком близко. Прежде, чем Смотрительница сделала с ним что-то – он отскочил ей за спину и обхватил её, прижимая руки к телу.

 – ТИШЕ, ЯЩЕРИЦА, – прорычал Анубис, держа в руках извивающуюся женщину, которая его не слышала, погруженная в свои эмоции, в гнев.

Реджина, извиваясь, выскользнула из его рук и развернулась, неумело нанося удар. Она замерла с пойманной рукой, глядя в янтарные светящиеся глаза.

 – УСПОКОЙСЯ.

Реджина, нахмурившись, смотрела на Анубиса, всё больше удивляясь. Он, поймав её удивлённый взгляд, поднял бровь и Смотрительница заговорила:

 – Ты не окаменел.

– ЕЩЁ БЫ...

 – Кто ты?

 – АНУБИС.

 – Как бог?

 – И ЕСТЬ БОГ.

 – То есть...

 – МИР ОЧЕНЬ НЕОБЫЧНОЕ МЕСТО.

Реджина хмуро прикусила губу, рассматривая мужчину перед ней.

 – МНЕ ПОРА, – Анубис оскалился в улыбке, – РАЗ УЖ ТЫ БОЛЬШЕ НЕ СТРЕМИШЬСЯ УБИТЬ КОГО-НИБУДЬ.

 – Что?

 – У меня работа с этим трупом, – голос Анубиса снова звучал обычно из его рта. Он спокойно помахал рукой на прощание Смотрительнице и, выходя из библиотеки, оглянулся:

 – Я обязательно приглашу тебя как-нибудь на кофе.

Реджина растерянно оглянулась, нашла свои очки у книжной полки и, нацепив их на нос, закрыла дверь. Повернув ключ несколько раз, подёргала ручку и, постояв немного перед деревянными створками, развернулась и пошла к Терезе. Думая не о произошедшем, а о двери. Когда-то в этих огромных дверях был сложный механизм, который приводился в движение нажатием и поворотом нескольких звеньев, после чего те запускали цепь реакций и в итоге двери глухо блокировались. В какой момент, кто и как сломал механизм, история умалчивала, но если бы вдруг эта тайна открылась бы, то никакие врата иных миров, огненные реки и трёхглавые псы не смогли бы удержать от мщения Смотрителей (и Старших Смотрительниц) Библиотеки от мести. Как минимум от того, чтобы переломать руки тому, что слишком сильно дёрнул за хрупкий механизм. Гномы, которые в теории считались создателями запора, скорее всего, оскорбились бы, что состоящий из титана, гранита и алмазов механизм назвали хрупким, но кто их спрашивает?

Реджина мягко распахнула дверь к Кабинету Под Башней и Архиву. Пора было выпускать её единственную работницу, Тереза все это время ждала, пока все уйдут.

Та мягко улыбнулась и сжала руку Смотрительницы:

 – Я бы выпила чаю, что скажете?

На втором этаже одним из немногих современных помещений была Кухня. Шарлотта и Чарльз, хотя и старались вписаться в стремящийся вперёд мир, не могли справиться со всем и постоянно прокалываются. В речи, в одежде – чаще всего. Они следят за новинками в разных направлениях, могут быть достаточно стильными, чтобы их одежда не казалась слишком странной. Но в собственном доме бег вперёд они останавливают. Оно и понятно, прожив на свете больше трёх сотен лет, они не склонны к каким-то ярким переменам, ведь полно вещей, к которым Шарлотта и Чарльз привязаны. Оба близнеца легко принимают всё происходящее в мире. Раз так говорят, одеваются, поступают и мыслят – значит так и надо. Это единственно верный способ мыслить, если тебе светит вечная жизнь. Ещё, конечно, ты можешь тратить своё бесконечное время на то, чтобы осуждать перемены и возмущаться тому, что происходит в мире и куда всё катится. Доподлинно известно, что рано или поздно стареющие представители многих видов начинают проводить время, осуждая соседей и рассуждая про их воспитание и личную жизнь. С чем связано подобное явление – неизвестно, но некоторые исследователи из Британии утверждают, что дело в болезни под названием Старость. Шарлотта и Чарльз в данный период своей жизни ничем подобным не болели, а потому с удовольствием изучали изменения в мире. И пользовались новинками.

И в том, как выглядел обновляющийся дом, во всём, было видно переплетение эпох и прожитых близнецами лет. Скачки в пространстве, смешение стилей и направлений. Светлая хромированная кухня, чистый холодный металл поверхностей. И парча на окнах. Темно-малиновая, с серебряной вышивкой. Старая, старше, чем Эльза, привезённая Шарлоттой из поездки в Китай. Когда Бэр впервые увидела кухню после ремонта, то поняла, почему гномы так не хотят всё делать по приказам близнецов. Это было красиво, Шарлотте и Чарльзу нельзя отказать во вкусе. Но это было необычно. Не привычно и традиционно, не считается сочетаемым или подходящим. Но это было красиво.

Спустя пару дней Бэр больше не смотрит удивлённо на парчовые шторы в кухне. Просто входит сонно в помещение, кутаясь в домашний свитер, и ставит на электрическую плиту турку. И совершает свой ритуал приготовления кофе: пол турки воды, насыпать в неё кофе и немного красного перца, долить молока. И всё с тихим сонным бормотанием, со стороны можно подумать она колдует. Аккуратно помешивать длинной деревянной палочкой. И, не дав закипеть, снять с плиты. Разлить и, развернувшись, улыбнуться. Неважно, кто из Марков проснулся и вполз в кухню, главное – подарить ласковую улыбку.

И сегодня Эльза не стала себе изменять. Улыбнулась, разливая кофе по двум чашкам с лилиями на боку и наблюдая за тем, как Чарльз тянет обе ладони к напитку. Он обхватывает тонкими пальцами кружку, улыбается краешками губ и Эльза чувствует, как сердце сжимается от этой улыбки. Чарльз не изменился за всё время, какое они знакомы, ему всё ещё немного за двадцать. Он хрупкий, изящный и улыбается так, что сердце замирает.

– Ты божество, – выдохнул Марк, делая глоток, – ангел, сокровище!

Эльза рассмеялась в ответ и взяла свою чашку.

– Я рада, что вы переехали в Суойя.

– Я тоже, – Чарльз улыбнулся и сел на стол, скрестив ноги, – здесь безопасность и ты. Но эти гномы... каменные юродивые! – он почти зарычал, косясь сердито малиновыми глазами в сторону выхода с кухни. Рабочих ещё нет в доме, но скоро близнецам снова придётся с ними спорить. Его волосы, такие же, как у сестры, на затылке собраны в хвост атласной лентой.

– Просто скажи, что не заплатишь, – Эльза закатила глаза, делая глоток, и подавилась, увидев ошарашенное лицо Чарльза. – Тебе, правда, не приходило такое в голову? Они же наёмные рабочие!

– Да, но... – Чарли махнул рукой, – это же так... ну... невежливо... – Бэр удивлённо подняла брови, глядя на Чарли. Тот, увидев поражённый взгляд, смущённо отвёл глаза. – Ну, правда! Знаешь, я не могу просто сказать людям, что они не получат заработанные ими деньги!

– Но они их не заработали, – резонно возразила Эльза, улыбаясь, глядя в свой кофе.

– Да, но... – Чарльз прикусил губу. – Это как-то неправильно.

– Ну... – Эльза растерянно посмотрела в его сторону, – Это не обязано быть правдой...

Чарли удивлённо посмотрел на Эльзу, задумчиво пожевал губу и широко улыбнулся.

– Ты чудо.

Бэр засмеялась, откинувшись на спинку диванчика. Чарльз смотрел на неё с нежностью. Его тонкие ладони обхватывали кружку с приготовленным для него кофе. За окном начинался новый день.

Хамсин это погодное явление из Африки или Ближнего востока. Характерные признаки температура более +40 и штормовой ветер. Из-за локации распространения сопровождается пыльными бурями. Стоит отметить, что в библиотеке когда-то, на самом деле, заблудился один из элементалей воздуха. Правда не в архиве, но часть правды в сплетнях и слухах есть, как впрочем, в любых слухах и сплетнях.

Воспоминания.

День, когда.

Реджина могла редко покидать библиотеку. Там было всегда полно работы, ведь книги нужно реставрировать, а вы можете себе представить, сколько книг в библиотеке в которой вверх стеллажи уходят на много этажей? И это только то, что открыто. В тайной третьей секции можно заблудиться. Смотрители если не могли выучить это место с его лабиринтом наизусть, то носили с собой волшебный клубок, который выторговывали у Одарённых.

Раньше Ламорте ходила на проповеди в церковь и иногда гуляла в парке со своими приёмными родителями. Это было её счастливое время. Но после их отъезда из города свободные часы некуда было деть. И Реджина гуляла по городам Италии: по книжным магазинам и старым лавкам, по ярмаркам, где искала книги. Она когда-то жила в этой стране, но не помнила об этом. Она вообще ничего не помнила об Италии. Она просто знает, что когда-то жила тут, у неё есть странные сны-кошмары про улицы и каменные мостовые этой страны. Она не жила тут никогда. Просто ей снятся сны о том, что она тут родилась. Родилась в стране, которая была тут.

Во время одной из прогулок она встретила тонкую девочку. Просто заметила её в толпе, избегающую приближаться к кому-то, шарахающуюся в сторону от всех мужчин. Бледная кожа отливала молочно-голубым и привлекала внимание в маленькой Падуе, где на две сотни человек было слишком мало не итальянцев. Но Реджина спешила в Антикварную лавку, и её внимание недолго задержалось на девочке, а встреча отложилась в памяти как мимолётное событие.

Они позже столкнулись в толпе, и Реджина по инерции поймала её, поддержав за плечо. Девочка сжалась, опуская голову с лохматыми черными волосами ниже, отскочила, пошатываясь. Ламорте удивлённо посмотрела на красные разводы на руке. Девочка же в этот момент упёрлась спиной в стену и подняла испуганные глаза на шагнувшую к ней Реджину. Она замерла, глядя перед собой, не способная опустить взгляд от ртутных глаз женщины, с растягивающимся в узкую полоску зрачком:

– Простите, – пробормотала девочка и попыталась убежать, обогнув Реджину. Но та в резком движении поймала её за запястье и, не спрашивая, развернула к себе спиной, задрала майку. Ребёнок тут же издал какой-то жалобный всхлип и размяк. На спине девочки не было кожи. Ламорте едва заметно поджала губы:

– Мавка, – с грустью констатировала она и осторожно опустила тонкий хлопок на место, мягко развернула девочку лицом к себе.

Та продолжала подрагивать, издавая жалобные звуки, похожие на писк мелкого щенка.

– Прекрати скулить, – шикнула Реджина на ребёнка, морщась от жалобных звуков. Даже не пытаясь улыбнуться, она произнесла: – Я не наврежу тебе.

Малютка прямо смотрела ей в лицо, разглядывая, продолжая бояться. Они замерли на какое-то время, Реджина наклонялась так, чтобы смотреть своими ртутно-серыми глазами в лицо девочке, в чёрные глаза с расширившимися зрачками. Они смотрели в глаза друг другу и потом Реджина отступила, разжимая руку, давая возможность только обратившейся Мавке убежать.

Вместо этого та поймала Ламорте за руку и, не сопротивляясь, покорно пошла следом, прижимаясь к ней и подрагивая каждый раз, когда мимо них проходили мужчины.

Реджина остановилась, разворачиваясь к девочке:

– Тшшшссс, – её голос опустился до тихого шелеста. Реджина положила руки на плечи мавки и попыталась придумать, что ей сказать, но в голову шли только банальности из книг. Она открыла и тут же закрыла рот, поняв, что изречь нечего.

Молча глядя в лицо мавки Реджина скорбно нахмурилась, выпрямилась и сняла с себя пальто, оставшись в тонкой потёртой водолазке и длинной юбке. Она повела плечами, ощутив сквозь ткань воздух, и накинула пальто на плечи девочки. Та покачнулась под его весом. Тонкая, невесомая тростинка без форм. Тяжёлое плотное пальто, больше подходящее для зимы, весило не мало. Реджина болезненно поморщилась и, прикусив изнутри губу, выпрямилась и подхватила ребёнка на руки.

На вид той было не больше двенадцати лет. Русальная неделя давно прошла и, похоже, ребёнок с тех пор так и бродит, не понимая происходящего. Миру плевать, во что ты веришь и на каком говоришь языке. Итальянцы, в большинстве, никогда не знали о существовании Мавок и не слышали о русальной неделе. А миру плевать. Умерла на русальной неделе – быть тебе Мавкой. Вот так и происходит, что люди вовсе не знают, что делать при обращении. И Тайной игре, в общем-то, плевать. Выживай ты, как хочешь, это никого не касалось.

Реджина прижала девочку к себе и уверенно развернулась. Они привлекали к себе внимание: в конце весны в Италии мало кто ходит в пальто; тонкая молодая женщина, несущая на руках подростка, выглядела нереалистично; яркие рыжие волосы Реджины и почти голубая кожа её найдёныша не сочетались. Да и были они совсем не похожи, не только друг на друга, но и на мир вокруг.

Из Падуи в Суойя вела тропинка между двумя колоннами. Откуда не посмотри – кажется, что тут ничего нет, но пройти между ними можно. И пройдя – пересекаешь порог Суойя. Реджина не знала, как работают эти тропинки между её миром и другим, но они были, и она ими пользовалась. И изучала, потому что информация никогда не бывает лишней.

Реджина несла на руках хнычущего ребёнка и думала, что папа Джу будет ею гордиться. Она могла пройти мимо, решив, что не стоит вмешиваться ни в чью судьбу. Но она не прошла. Реджина с трудом может позаботиться даже о своей библиотеке, всё равно она не прошла.

Отчёт пребывания в Щёцине начинается с ничего. Инквизиторы проводят время вместе, стараются никуда особенно не выходить и не покидать свои номера.

Утром зарядка и разминка. Потом завтрак – самый простой – заказывают в самом отеле. Инквизиторам не стоит попадаться никому на глаза и привлкать внимание к своей группе слишком сильно. Их одежда – выделяется сама по себе, но они не сменяют её на простую и обычную.

И после завтрака – они занимаются чтением, не только потому, что нравится, но и потому, что это правильно. Их книги – различные трактаты в которых написано про различную нечесть и как с ней справляться. Их книги – жития святых, великомучеников, и военачальников. Их книги – военные легенды, истории крестовых походов. Их книги – писания и апокрифы. Их книги – о военной тактике и философии боя. Их книги – не слишком разнообразны, по ним можно понять, что волнует Инквизиторов, что является их жизнью.

Чтение длиться до обеда, на который стоит выйти из номера. Маленькие ресторанчики и кофейни – это те места, куда отправляется группа целиком. Хотя они и выглядят странно – большой группой в плащах – это летом-то – и рясах – вместе с тем они знают, что разумней держаться вместе. Поэтому ищут не большое заведение куда при этом смогут сесть рядом – они вовсе не будут обсуждать ничего связанного с работой – но им хочется находиться рядом. Группа Гончих – это всегда почти стая – только скорее собак, чем волков – и им нравится – и хочется – держаться рядом. Их обед всегда не торопливый, они обсуждают прочитанные книги или планы на вечер, рассуждают – куда могут пойти в новом, для себя, городе – какое место хотят увидеть.

Они говорят внимательно прислушиваюсь друг к другу и в сработанной группе нет никаких проблем с тем, чтобы услышать друг друга. Гончие доверяют друг другу свою жизнь. Для них было бы странно не притереться друг к другу, со временем, целиком.

Их голоса – разные – не разносятся по помещению и никому не мешают. Их обсуждение – мирное и никому не нужно кричать – чтобы его услышали.

– В туристическом гиде написано, что в городе есть несколько интересных музеев.

– Тебе хочется в какой-то конкретный?

– Технологии и транспорта, – маленькая светловолосая Анна улыбнулась, улыбаясь, в группе инквизиторов она – техник и механик. Её желания ни у кого не вызывают удивления. Инквизиторы обсуждают какое-то время возможность посещения музея, пока вторая женщина их группы – Мария – листает на ноутбуке новостные сайты города.

Мария поднимает голову, чтобы обратиться к остальным, когда те уже почти сошлись в том, когда и каким составом они направляются к месту силы.

– Тут в новостях написано, что один из вампиров пропал.

Остальные инквизиторы разворачиваются к женщине. Лидер – Лука – Поднимает брови и переспрашивает:

– Пропал вампир?

– Захоронения. Те, которые в прошлом году нашли в Дравско. Туда отправляли группу Максимилиана, чтобы проверить.

– Это те, что с серпами? Три могилы?

– Они, – Мария сдержанно улыбнулась кивая и повернулась к монитору, чтобы зачитать, – археологи оставили под охраной, а утром одна из могил – та, в которой не было серпа, но были путы и камень.

– Путы? – младший из инквизиторов – Константин – поднял голову от стола.

– Самый "молодой" труп был связан, – припомнил кто-то.

– Мы туда всё равно не отправимся, – качнула головой Анна, – Нам тут ждать.

– Но сообщить то можно, может нас отправят туда сразу, как решат, что тут мы не нужны.

– Я бы не был так в этом уверен. Может как раз тут мы и окажемся нужны.

– Инквизиция не дремлет, – тихо вздохнула Анна и добавила, – Но ленится.

Проходящая мимо них девушка, с цветными волосами, запнулась услышав слова молодой Инквизиторши и уронила чашку с кофе. Константин вскочил на ноги, чтобы ринуться на помощь девушке, та отшатнулась в сторону, широко распахивая испуганные нечеловеческого цвета глаза. Константин раскрыв рот уставился на девушку, на позеленела – совершенно буквально и не контролируемо – и испустив тихий всхлип бросилась в сторону выхода. На ходу меняясь из почти человеческой девушки в самую настоящую нечесть -длинные нечеловеческие уши возвышались над головой из под кудрей. Старший из инквизиторов – Арман – и Мария первыми сообразили что происходит. Они вскочили на ноги, Мария развернулась к Анне и вручила её свой кошелёк, чтобы та занялась оплатой. Арман схватился за пояс, проверяя на месте ли тот и прихватив сумку с оружием бросился следом за убегающей нечестью. На ходу он развернулся к Константину:

– Охраняй Анну.

Остальные Инквизиторы быстро сориентировались и в маленьком ресторанчике остались только Анна, Константин и Наставник Анны – Влад – такой же механик и техник – как она – и не участвующий в боях до последнего момента.

Артур отправляет очередное сообщение-отчёт, который должен будет попасть группе Луки. Он постоянно работает с этой группой гончих и уже выучил то, какие именно данные они от него ждут. Он ходит по городу в поисках заброшеных мест, где можно будет создать маленькую базу в которой смогут спрятаться инквизиторы, когда прибудут. Артур замечает, что в городе как-то по странному тихо и почти нет людей – если бы он знал в чём причина! – он бы уже потребовал чтобы группа Луки прибыла сюда и принялась за работу. Они бы ничего не смогли – не с такими объёмами – но они бы попытались, и вся информация была бы передана в Ватикан. Может быть – кто-то даже бы выжил.

Артур проводит время в поисках и к вечеру возвращается в свой уютный номер в "Уорлдс Фейр". Он прибывал не в восторге от выбранного места, но уже не пробовал переселиться. Отель представлял собой большой и неуклюжее трёхэтажное здание с бутафорскими башнями по углам. Отдалённо отель даже напоминал средневековый замок. Артуру было немного не понятно зачем на первом этаже открыли аптеку, ресторан и ювелирный магазин. Внутри повсюду были – Артур не смог найти как описать интерьер вежливо – на диво безвкусные деревянные панели, зеркала, лепнина и живые растения.