Текст книги "Генри, ты - Охотник! (СИ)"

Автор книги: ла Пьетро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Вечером отмечает расположение троп, которые видел.

Решают позже ещё погулять.

Разговор Эльзы и Ворона происходит ближе к обеду и потом до самого вечера он только и может, что нервничать и переживать. Эльза не идёт к своим подчинённым, понимая их бесполезность и догадываясь, как они отреагируют. Трупа пока ещё нет, – могут они сказать, пожимая плечами. Они усмехнуться, – предполагает Эльза, в красках представляя себе, как именно будут выглядеть подчинённые. Они фыркнут, – да как можно найти труп, который ещё жив? – и откажутся что-то предпринимать. Просто проигнорируют своего капитана. Эльза решила не пытаться и не проверять.

В своей голове капитан генерирует пару десятков вариантов и все они отрицательные, негативные и не удачные. Каждый из этих вариантов возможен в равной степени. Все эти варианты могут быть ошибкой, но капитан об этом никогда не узнает. Она решает, что позже, вечером посоветуется только с Шарлоттой или Чарльзом. И вечером, за ужином, так и поступает.

Столовая, маленькая комната с дубовым паркетом и панелями тон в тон, ещё не готова – в ней нет пока электричества и не выбрана мебель, Шарлотта стоит в ней несколько минут, прежде, чем вернуться на кухню, где и накрыт стол. Эльза поднимает на неё глаза и мягко улыбается:

– От того, что ты на неё смотришь – витражи не привезут быстрее.

Шарлотта в ответ делает изящный взмах рукой, знай Эльза её хуже, то и не поняла бы, что это было обычное – "да ну, тебя", – на языке Марков. Но Бэр знает, поэтому улыбается в ответ. Она только что закончила сервировать стол и теперь послушно ждала, когда Шарлотта настрадается и вернётся.

– Есть на кухне это так по-плебейски, – грустно вздыхает Шарлотта, царственно восседая на своём месте.

Они ужинают в тишине, словно Эльза и не собиралась ничего обсуждать. Молча, только смотрят друг на друга, обмениваются полувзглядами, лёгкими как взмах пера. Шарлотта ужинает с полуулыбкой Джоконды, мягкой как лебяжий пух. И Эльза чувствует невесомость своего бытия, как и всегда, когда проводит время с кем-то из близнецов. В эти минуты, часы и дни она ощущает невыносимую лёгкость собственной жизни, ощущает её конечность, но не чувствует страх, только наслаждается каждым мгновением тишины. И они наполняют время переглядками и лёгким дыханием.

Эльза не начинает разговор сразу после ужина, они в начале собирают со стола и Шарлотта берёт в руки пушистое синее полотенце. Вместе с малиновыми шторами оно совершенно не смотрится. Эльза осторожно намыливает губку и, окунув тарелки в воду, – намыливает их одну за другой, осторожно протирает губкой, с силой смывает жир и остатки соуса. Споласкивает, включив напор горячей воды, и передаёт Шарлотте. Та улыбается мягко, смотрит сквозь прищур, с нежностью, вытирает капли воды осторожно и отправляет тарелки на одну из полок.

Шарлотта говорит первой:

– Что сегодня случилось?

Она весь вечер улавливает тонкий флёр нетерпения, наблюдает за тем, как мысленно Эльза пережёвывает слова, ищет те, что подходят больше, опишут лучше.

И как всегда, в итоге она не готова:

– Приходил Ворон, – мягко вздыхает Эльза, косится на Шарлотту, поджимает губы и возвращается к мытью посуды, – Ты помнишь его? Индеец, что видит будущее.

– Тот, кто превращается в огромного трёхглазого ворона?

– Он самый, – слабый кивок, Эльза занята попыткой соскоблить простой губкой – пригоревший соус со сковороды. Шарлотта закатывает глаза и подсовывает ей в руки металлическую щётку, – Спасибо, – новый кивок и Эльза возвращается к своему рассказу, – Он видел убийство. Решил мне сообщить.

– По тебе не похоже, что всё добро, – Шарлотта улыбается, хмурясь, Эльза на секунду замирает, разглядывая, восхищается, – В чём подстава?

Эльза отвлекается от созерцания, возвращается к посуде, вздыхает:

 – Девушку он не знает.

Шарлотта и сама догадывается, что дальше:

– И найти, конечно, не может?

– Так и есть, – Эльза вздыхает, и, нацонец, делится своими мыслями, давно родившейся идеей, ради которой и начала разговор, – В городе Охотник. И я подумала, знаешь...

– Дать ему поручение?

– Да.

Шарлотта поднимает глаза вверх, рассматривает потолок, раздумывает о том, не стоит ли там возродить лепнину, или сделать подвесной потолок. Думает над идеей Эльзы, о том, чтобы взять в дело охотника, довериться ему. Шарлотта рассуждает о цвете потолка, о верности охотника и, вздохнув, опускает взгляд на Эльзу:

– Он был бы отличным приобретением.

Эльза кивает, разговор окончен, она улыбается едва-едва, Шарлотта гладит её по предплечью и тоже улыбается.

После приобретения карты Генри ходил по городу с секундомером и записывал результаты в карманном блокноте. Отмечал улицы и время прохождения.

Генри интересно – изменяется ли оно при изменении плана города.

А Ночью он, лёжа под одеялом, как в детстве, с фонариком, смотрел, как карта меняется. Дома наползают друг на друга, улицы меняют направление и, ровно в полночь, все они выстраивались лепестками огромной розы, центром которой была Площадь Роз. Пять минут ничего не происходило, а потом улицы потекли в обратном направлении, перекрывали друг друга, дома сдвигались и изменялись в размерах. И почти всё затихло через полчаса, последний дом на карте вспыхнул мягким сиреневым светом, исчез на какое-то время, несколько раз изменился в размерах, то раздвигаясь, то вновь становясь маленьким. А потом всё просто закончилось.

Утром Генри обнаружил, что последний затихший дом на карте гордо был подписан Полицейским участком. Генри думает – что, может быть, там ему и место. Надеется на это и, собираясь, размышляет только об этом, гуляя с Асмодеей, он даже не смотрит по сторонам, размышляет:

Его примут там? Помогут перевестись? Что, если выгонят, потому что он ничего не знает о нелюдях? А может там найдётся тот, кто согласится его учить вместо Смотрительницы?

Генри растерянно приветствует Асмодея, тот словно караулит его в парке, но, видя полное отрешение – не трогает. Генри в собственных мыслях, идя назад – он пару раз запинается и единожды Асмодея возмущённо лает, когда её поводок натягивается из-за столба с разных сторон которого они прошли. Генри чувствует себя виноватым и возвращается, чтобы обойти столб.

На ресепшен отеля всё так же сидела А-Соль и улыбалась в пространство, гладя кого-то сидящего на её коленях. Генри вытянул шею, но заглянуть посмотреть не смог. Судя по урчанию – на коленях А-Соль лежала маленькая кошка. Генри выпал из размышлений из-за её громкого урчания, которое словно целиком заполняло весь холл.

Блэк опять оставляет Асмодею одну в номере, в этот раз он уже не чувствует себя виноватым. Город странный, город меняется, но теперь в нём есть место, которое Генри может – надеется, что сможет в будущем на самом деле – считать своим. Блэк впервые видит перед собой не расплывающуюся цель. Когда он только приехал – никакого участка не было, просто какой-то офис. Генри сказали – так бывает в маленьких городах, сам он не в курсе.

У Генри в кармане – работает секундомер, выйдя из "Теремка" он запускает его и идёт в сторону места, в котором должен встретиться со Смотрительницей.

Что он сейчас хочет – это узнать, что полицейский участок – и для него тоже. Генри нуждается в этом, но не имеет представления о том, как просить об этом.

Место встречи – маленькая площадь перед театром, на карте тот не отмечен, Генри не имеет представления о том, почему, но делает это сам. Карта мягко мерцает и изменяется, впитывает чернила и через минуту выглядит так, словно ничего и не было. Только на карте пометки – Авторский театр, от Теремка – шестнадцать минут пешком, мимо продуктового магазина и ремонта обуви. До них – десять и восемь минут, соответственно.

Генри приходится ждать пять минут прежде, чем появляется Смотрительница, на ней всё то же потрёпанное пальто, надетое не по погоде, перчатки и очки. Эти три элемента не меняются во внешнем виде Смотрительницы, а вот юбка в этот раз буро-зелёного цвета. Генри пришла в голову мысль – что может быть когда-то она была просто зелёной.

Реджина кивает ему в приветствии, она всё так же не улыбается, но, Генри кажется, выглядит оживлённой. Они идут вместе по улице, Генри не имеет понятия – куда именно, но, надеется, что где-то в процессе сможет поговорить про появившийся в городе участок. У него возбуждённое состояние которое по его мнению передается и Смотрительнице. На деле – ей всё равно, она раздумывает о том, к кому именно попробовать определить Генри. Ей в голову приходит мысль о капитанше Бэр и её людях. Она только не знает, как у Эльзы со временем, но об этом можно спросить.

Блэку надоедает ждать, ему кажется, он придумал как вывести Смотрительницу на мысли о полиции, о том, что именно там ему и место. Он думает, что скажет, какой город странный и как это отличается от того, чему его учили до этого. Он как бы намекнёт ей о том, кому логично будет учить его снова. Генри решается попробовать:

– Этот город – он словно сводит с ума! Он ненормален!

Реджина поворачивается в его сторону и поднимает брови, едва заметно и это самое большое проявление изумления, – которое Генри видел у неё за всё время, ему даже хочется сказать – брови вспрыгнули аж до корней её рыжих волос. Это далеко от действительности, удивление Реджины – не больше обычного. Она облизывает губы, думает о том, что Генри, как и ещё шесть – или сколько там сейчас в мире людей – миллиардов не Нелюдей – ни черта не знает о мире, потому и чувствует то, что чувствует.

Реджина не уверена в том, может ли хоть как-то помочь:

– Если провести в ту сторону мост – то мы окажемся в другой стране, – Реджина указала рукой в сторону воды, туда, где по мнению Генри – Балтийское море. Она видит вершину маяка, и поэтому точно знает направление.

– Я знаю, – Генри кивает и закатывает глаза, ему обидно, что Смотрительница считает, что он не понимает где он настолько, чтобы говорить о банальном. Но ему хочется, чтобы она поняла где его место, поэтому он не будет злиться на неё. Не сейчас, – Это я понимаю.

– Ничего ты не знаешь, – качнула Смотрительница головой, думая о Дании и Швеции. Эти страны находятся на другой стороне Балтийского моря от Польши. И это не то, о чём говорит Реджина.

Реджина видит взгляд Генри – полный не понимания, немного жалобный и расстроенный.

Она пробует объяснить:

– Мир устроен не так линейно, как тебя учили. Ты научишься понимать его, когда прекратишь игнорировать действительность. Когда твоё мышление будет твоим, а не продиктованным кем-то другим. Мир не картинка в учебнике, на него нужно смотреть, к нему нужно прислушиваться. Обрати внимание на мир вокруг тебя, не укладывай его в кем-то придуманный шаблон, рассмотри его сам. Осознай его, научить видеть.

Реджина замолкает, видит, что Генри не ясно о чём она. Покачав головой, Смотрительница добавляет:

– Если ты и этого не умеешь, то допускать тебя к тем, кто просто поделиться информацией – не правильно.

Генри не уверен, но интуиция и внутренний голос ему подсказывают, что, похоже, на обучение в полицейский участок он не попадёт.

Эльза не в восторге от того, что ей снова приходится топтаться перед Библиотекой. Она думает о том, что Блэк может отказаться, а ей нечем на него надавить. Она вспоминает о том, что он может быть обижен из-за ситуации с Терезой. Она размышляет – что успела ему уже объяснить Смотрительница? Эльза выполняет ритуал – стоит на крыльце Библиотеки и размышляет. Она делает это не специально, просто у этого места такая аура – тянет на раздумья. Для Библиотеки это не плохо.

Эльза ещё раздумывает, когда дверь открывается, и она впервые видит Минотавра, замирает, распахнув широко глаза в удивлении. Он рассматривает её с головы до ног и обратно, впервые видит кого-то с таким же ростом как у себя. Эльза не скалится, не рычит на него, хотя поражена встречей не меньше. Минотавр открывает рот, чтобы спросить:

– Хулиганим?

И Эльза давится воздухом от возмущения, смотрит почти сердито и откровенно не довольно. Минотавр кивает сам себе и отступает, чтобы пропустить её. Бэр понимает сразу, что это была какая-то проверка, и всё равно чувствует недовольство.

За приёмным столом – только Тереза, привычно перебирает бумаги, Эльза останавливается рядом, если бы не замерший чуть в стороне минотавр – она бы даже выглядела угрожающе. По пояс голый мужчина с телом греческой статуи и бычьей головой даёт ей сто очков в перёд. Эльза не знает – кто будет сильней? – она в полном обороте или же он. Эльза и не хочет этого знать. Эльза прекрасно знает – ей не до того, чтобы меряться с кем-то силами.

Она смотрит в лицо Терезы.

– Мне нужен офицер Блэк.

Вольна молча смотрит какое-то время в лицо капитан, хмурится и потом, вздыхая, отвечает:

– Ему тут не место, – Тереза не считает, что может что-то добавить. Эльза продолжает ждать, и Тереза закатывает глаза: – Смотрительница запретила ему появляться тут.

– То есть она его кинула? – Эльза сама удивлена тому, о чём спрашивает. Знает, что просто быть не может, чтобы Василиск решился нарушить какое-то из тайных правил. И всё равно спрашивает. В слух.

Взгляд Терезы мог бы убивать, но к счастью не может. Эльзе всё равно, мавка не той весовой категории, чтобы связываться с кадьяком. Минотавр не двигается и кажется, что не дышит. Эльза снова думает о том, кто кого бы победил. Она почти не сомневается в том, что обернувшись полностью – будет сильней, как минимум из-за толстенной шкуры и размера. Эльза отступает.

– Он съехал от А-Соль?

Тереза в ответ поджимает губы и заметно не хочется отвечать. Эльза хмурится, бросает взгляд в сторону Минотавра, который ступает к ней:

– Если ты сдвинешь хоть одну полку в драке, то Библиотеку украсит статуя Медведя.

– Вы лишитесь своей Смотрительницы, – качает головой Эльза.

Тереза чувствует себя уверенней с поддержкой Тесея:

– Ну, тебе-то будешь уже без разницы, нет?

Эльза качает головой, поворачивается к минотавру, рассматривает его и, вздохнув, разворачивается. Ей не стоит устраивать драку. Бэр не нравиться ощущение поражения, но она знает, что поступает правильно. Хороший полицейский не угрожает гражданским, даже если очень хочет, – напоминает себе Эльза и уходит.

Она останавливается уже у дверей, минотавр и мавка смотрят ей вслед.

– Хорошего дня.

– До свидания, капитан, – кивает Тереза, растягивая губы в улыбке.

Когда Эльза выходит из Библиотеки – она замечает сидящую на ступенях молодую женщину. Бэр окидывает её внимательным взглядом – вьющиеся, как после химии, волосы бело-золотистого цвета, с чёрными прядями и короткое кукольное платье с шортами которые из-под него было еле видно. Эльза видела похожее в гардеробе Шарлотты, но та предпочитала брать в пару бриджи. Блондинка сидела широко расставив ноги в красных конверсах и смотрела на площадь. Эльза принюхалась, ощущая знакомый запах леса и прелой земли. Блондинка повернулась на стук двери и подняла голову, замерла, глядя в лицо Эльзы и широко улыбнулась.

От пристального внимания Пенни нервно выпустила когти, царапая каменные ступени. Эльза отрицательно качнула головой и она убрала когти, вернулась к созерцанию улицы и площади. Бэр ушла не оглядываясь, остановилась напротив Лунной сонаты, замерла, разглядывая витрину, после чего двинулась в сторону маяка, не зная, куда ещё отправляться и понятия не имея о том, что её маленький офис превратился в большой полноценный полицейский участок. До известия об этом у неё ещё было время, в течение которого она будет просто бродить по городу. Её машина осталась на стоянке у дома. Иногда Эльза отправлялась пешком.

Она столкнулась с Генри и Реджиной случайно и совершенно неожиданно для себя и Смотрительницы. Генри же упорно тянуло в то месте, где они столкнулись, что указывало на его подсознательное использование талантов охотника. О чём никто так и не узнал, включая его самого.

Неожиданно для самой себя Эльза расплылась в улыбке:

– Офицер Блэк!

Генри вздрогнул от оклика и оглянулся, разыскивая глазами того, кто его звал. Реджина заметила Эльзу быстрей – смотрела в нужную сторону.

– Мне необходима ваша помочь.

Генри растерянно моргнул, хлопнул пару раз длинными ресницами, замер в недоумении, не видя сердитый взгляд Реджины.

– В одном деле, – кивнула Эльза, игнорируя недовольство Смотрительницы. Василиска отказалась от ответственности за Блэка – значит и запрещать уже не могла, Эльза не знала, что отказ ещё не был произведён. Бэр прекратила улыбаться, когда добавила, – Мне сообщили о возможном убийстве.

– Анонимный звонок? – Генри словно засиял изнутри, ощутив, что его стихия так близко к нему.

– Не совсем, – качнула головой Эльза, – Вы нужны мне как толерантный охотник.

– Он ничего не умеет, – отрицательно качнула головой Реджина, считая, что разочарует Эльзу, но та отмахнулась.

Генри прекратил радоваться, кусая губу и, со вздохом, честно признался:

– Пани Ламорте права.

– Ты и когда не знал – использовал свой дар! – уверенно напомнила Эльза, убирая руки в карманы, – Значит, зная – должен тем более смочь. Другого выбора всё равно нет.

– Что?

– Мы ничего не знаем. Только Ворон может опознать эльфийку, и только её внешность. Ни имени, ни места. Я же просто надеюсь – что ты сможешь хоть чем-то помочь.

Реджина и Генри ответили одновременно:

– Я попробую.

– Я против.

Генри бросил виноватый взгляд на Смотрительницу и снова закусил губу, сомневаясь. Он глубоко вздохнул, мысленно сам перед собой признавая – он чувствует счастье быть нужным в полиции. Не важно что думает Смотрительница.

Реджина смотрит на него, качает головой и разворачивается, чтобы уйти:

– Я пришлю записку, когда решу к кому можно обратиться для твоего обучения.

– Спасибо, – бросает ей вслед Генри и в ожидании смотрит на Эльзу, ждёт, что теперь они отправятся в участок. Эльза не разочаровывает его.

Площадь Роз – сердце Суойя. Если смотреть с высоты – то площадь всегда находится в центре города, чтобы не изменялось, сколько не прибавлялось улиц и метров домов – площадь всегда остаётся в центре. Камни, которыми вымощена площадь, – рисуют на земле узор роз. И по краю площади – каменные чаши с кустами роз.

Ратуша, Библиотека и Институт иногда меняются местами. Переворачиваются с юга на север и с севера на восток. Ректор, смотрительница и Мэр путаются, подходят не к тому зданию, смотрят с укором, качают головой и проходят назад, каждый туда, где его место, не смотрят друг на друга, не замечают, погружённые, в собственную реальность. В книги и в планы. И в конспекты учеников, и в обращения горожан, и в пыль на книжных полках. И на секретаря с пакостным характером, и на Сфинкса в Холле, и на Кошку в должности финансиста.

Каждое утро на краю площади, напротив ратуши, стоит бездомный с плакатами. Он не ловит никого за руку и не кричит о конце света. Он больше похож на кого-то, кого наняли раздавать рекламу. У него даже есть стопка брошюр, которые он предлагает людям. В них он рассказывает о тайнописи улиток и о том, что нужно взяться за её расшифровывание. Он пытается донести, что улитки что-то знают. Горожане считают его Местным Сумасшедшим, который должен быть в каждом городе. И не знают даже его имени, которое он готов сказать каждому:

– Меня зовут Фэй Ера и я видел некоторое волшебство.

Вот что скажет он, если кто-то заговорит с ним.

Но никто не говорит. Никому нет дела до тайнописи улиток.

Но по утрам здесь всегда полно улиток. Их так много, что это бросается в глаза, сложно пропустить, их каждый день убирают, но утром они снова наполняют площадь. Горожане не обращают внимания, а в городском бюджете есть отдельная графа расходов на их уборку.

Через час после уборки улиток – начинают открываться лавки вокруг и Университет. Профессора и студенты струятся с разных направлений.

Площадь начинает оживать.

Напротив Библиотеки кто-то установил скамью. Иногда городское управление указывает её переставить ближе к Ратуше, потому что Библиотека по их мнению всё равно никому не нужна.

Скамья всегда возвращается на своё место.

Анубис приходит почти каждый день, иногда он опаздывает и появляется только к обеду. Он пропускает каждое второе воскресенье месяца, 31 октября и никогда не появляется во время дня рождения нынешней смотрительницы. В дни Йоля он проводит перед Библиотекой весь день, никуда не уходит. Иногда – остаётся на ночь.

Анубис занимает скамью, разворачивает газету, или достаёт книгу и читает. Он почти не смотрит на Библиотеку. Ему это и не надо.

Когда он в очередной раз поднимает голову, то замирает, хмурясь. Минотавр. Полуголый, в кожаных штанах, с шестью кубиками пресса и рельефом статуи. Минотавр. Со старой метлой в руках и рабочим фартуком. С растрёпанными голубыми рюшами. Анубис откладывает газету и не может оторвать глаз. Раздумывает о том, получил ли он сейчас моральную травму или увидел нечто эротическое. А Минотавр просто подметает ступени, и ему нет дела ни до сидящего напротив Анубиса, ни до сумасшедшего на углу между Библиотекой и Ратушей. Сумасшедший тоже отвлёкся от своей миссии.

Реджина появляется в тоже время, что и всегда, кивает в приветствии и поднимается по ступеням Библиотеки. С появлением Тесея ей не нужно ходить через Чёрный ход, по коридору со старыми кельями, он не покидает Библиотеки, спит как раз в одной из келий и с рассветом уже бодрствует.

Реджина не видит ничего не обычного в Тесее, не замечает, просто скрывается в Библиотеке.

Анубис возвращается к чтению.

Через час к крыльцу приближается Шарлотта, запинается, когда видит минотавра в переднике и пролетает дальше.

В новом полицейском участке не ориентировался никто. Все служащие желали занять отдельный кабинет – Эльза не позволила этому произойти. Хлопнула рукой по столу, ломая его, и нахмурившись, выдала оскал, вместо улыбки. Жирафы, составляющие собой основной состав полиции – замерли и отшатнулись. Оставшаяся довольно Эльза приказала всем занять общий зал, сразу напомнивший Генри полицейские участки в американском кино. В Щецине у них всё было другим.

– Личные кабинеты вам не светят, – прямо сообщила Эльза. Она думала о том, что первым делам нужны будут таблички на двери. Нужно будет разобраться, есть ли тут камеры, место для архива и допросные. Бэр чувствовала счастье и любовь к городу.

В стороне от всеобщего хаоса замер Генри. Он наблюдал за происходящим, раздумывая над тем, светит ли ему что-то здесь. Лилит, так же со стороны наблюдающая за командующей Эльзой, привлекла, когда тихо фыркнула на какое-то очередное правило:

– Лично я собираюсь всё же занять себе отдельный кабинет.

Генри оглянулся в сторону говорившей. Заметившая его взгляд Лилит широко улыбнулась, потом нахмурилась что-то в нём разглядев и качнув головой вернулась к Эльзе, рассчитывая на спор.

Вместо этого Бэр посмотрела в сторону Блэка и неожиданно кивнула:

– Вперёд. Будешь напарницей Генри.

Новость не погрузила комнаты в тишину, но от входа всё равно было хорошо слышно слова пришедшего в участок Ворона:

– Отличная идея.

Лилит столкнулась с предсказателем взглядом и тихо фыркнула. Ворон, игнорируя её, подошёл к Генри и протянул руку:

– Брэдли Кроу, большинство зовёт меня Трёхглазым Вороном.

– Вообще-то просто Вороном, – фыркнула Лилит и уселась на один из пока пустующих столов. Эльза бросила на неё осуждающий взгляд, но ничего не сказала. Остальные офицеры массовкой замерли в стороне, надеясь, что им, всё же, не придётся работать. Эльза, глядя на них, подумала, что имеет смысл всё это сборище отправить работать с заблудшими туристами. Создать им отдел и отправить туда всех, чтобы под ногами не мешались.

Ворон проигнорировал Лилит и, пожав руку Генри, приступил к повтору своего рассказа. Генри потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что происходит и схватиться за блокнот.

Эльза развернулась к своим людям и, поймав Лилит за запястье, отправилась на экскурсию по участку. Она открывала все двери и изучала комнаты и их меблировку. И вела Лилит за собой, не отпуская её руки.

Остальные подчинённые неуверенно топали следом.

Генри и Брэдли остались одни, в какой-то момент рассказ закончился, а Генри принялся рассматривать свидетеля. Привычка запоминать приметы всех, с кем он говорит, была у Генри давно. Он считал, что однажды подобное может ему помочь. Опознать тело, или найти подозреваемого – не важно.

Брэдли Кроу – Высокий, даже выше, чем сам Блэк, мужчина. Глядя на то, в какой хорошей форме тот себя держал Генри думал о том, что возможно он куда старше, чем кажется внешне. У него красно-коричневая кожа южанина, тёмные глаза и орлиный нос. Прямые чёрные волосы уложены с аккуратным пробором. Больше всего в сознании Генри он походил на греческого профессора какой-нибудь строгой науки, вроде математики. Что-то в его облике подсказывало Генри, что есть подвох. И он снова и снова пробегал глазами по обтянутым синей водолазкой мышцам, задерживал взгляд на высоких скулах и широкой челюсти.

Осмотр затянулся и прекратил быть вежливым. Ворон нарушил молчание, закатывая глаза и складывая на груди руки:

– Индеец.

Генри в недоумении поднял брови, приоткрывая рот, но не зная что спрашивать и как реагировать на реплику. Ворон снова закатил глаза.

– Мой отец и отец его отца. И я сам.

Блэк моргнул пару раз, качнул головой, но мысли не встали на место. Генри зажмурился, глубоко вздохнул и выдавил:

– Прошу прощения, – его голос, подчиняясь нервозности своего обладателя – вернулся к уэльской напевности и Генри прикусил губу, расстроенный, что его акцент снова проявил себя.

Ворон же улыбнулся в ответ на это и пожал плечами. Он не видел ничего страшного в том, как пристально и заинтересованно рассматривал его Блэк, прекрасно помня о том, кем именно является для города Генри Блэк. Маленькая деталь, необходимой катализатор движения.

– Ничего страшного, – Ворон кивнул, продолжая мягко улыбаться, – Разыщите девушку и место убийства.

Генри смущённо улыбнулся, чувствуя растущую не уверенность в собственных силах и боясь, что не успеет.

В комнату, где они беседовали, заглянула Лилит и помахала рукой, привлекая внимание:

– Мы из кондитерской доставку заказали.

Ворон и Генри синхронно выдали удивлённое:

– Кондитерской?

– Доставка?

Лилит в ответ снова махнула рукой, должно ли это было означать какой-то ответ – мужчины понять не смогли, но последовали за ней.

Генри остаётся в полицейском участке до вечера, доставку и правда заказали из кондитерской, филиалы которой Генри видел по всему городу. Знакомство с курьером было самым неловким в жизни Генри. Оказалось, что это владелец сонаты и что у того близкие отношения с капитаном. Какие именно – Генри не рискнул спрашивать. Капитан совершенно не походила на женщину, которую может заинтересовать мальчишка похожий на фарфоровую куклу, а именно так и выглядел Чарльз Марк. Эполеты на его пиджаке не делали ситуацию лучше, скорее придавали ему ещё больше сходства с куклой. Когда-то у матери Генри была коллекция, но его старшая сестра случайно опрокинула сервант в котором они стояли. Больше коллекции не было, но Чарльз Марк определённо напоминал одну из кукл, маленького солдата из фарфора.

Чарльз широко улыбался каждому в участке, нежно целовал руки Лилит и был похож на юного лорда на первом в его жизни приёме. Однажды, во время практики, Генри присутствовал на историческом балу в Мендзыздрое. Чарльз вёл себя так же, как кавалеры на нём и привлекал к себе море внимания. Ворон куда-то исчез несколько часов назад, скрылся от доставшего его расспросами о видении Генри. Блэк оглянулся, снова пытаясь разыскать индейца и заметил Лилит, она сидела на скамье для посетителей чуть в стороне от всеобщего виселья и наблюдала.

Генри призимлился рядом с ней.

– Что, птаха от тебя скрылся?

– Птаха?

– Ворон, – Лилит пожала плечами и улыбнулась. Генри показалось, что в том, как именно она сейчас на него смотрела – что-то было не так, но что именно – понять не смог. Лилит не дала ему времени, – Завтра примешься за поиски?

– Я.. – Генри растерялся, задумался над процессом, нахмурился глядя перед собой. Ему стоит взяться за карту и вспомнить, какие дома он уже видел, подходят ли они под то, что видел Ворон. Заколоченное окно и переломанный пол однозначно говорили о том, что здание точно закрыто, это облегчало поиск места, но не самой жертвы. Генри хотелось найти её, но он не знал никого в городе, не имел понятия ни о чём здесь. Осознание того, что он полностью лишён данных – заставило его полнее осознать, как сильно он нуждается в наставнике.

Он выпал в реальность, когда Лилит засмеялась, он с умилением смотрела на него и улыбалась. Генри вспомнил о их назначении напарниками.

– Ты могла бы...

Лилит не дала ему договорить, её аккуратная ладошка легла на его рот, Генри случайно от рестеренности не сразу замолк и лизнул её руку. Лилит не отдёрнула ладонь, только подняла вторую и приложила указательный палец к своим губам, призыва к молчанию.

– Я не могу стать твоим наставником, щеночек.

Генри на её слова нахмурился и Лилит улыбнулась шире:

– Лучше расскажи мне, что задумал.

Лилит убрала руку от рта Генри, похлопала его по колену и отвернулась, чтобы понаблюдать за тем, как ласково Эльза придерживает в танце Чарльза, полностью игнорируя существование в комнате кого-то кроме них. Генри посмотрел в туже сторону и прекратил хмуритья. Капитан и её партнёр выглядели смешно и нелепо, слишком большая разница. Чарльз был тонким, одного роста с Генри с вишнёвыми глазами, а капитан была массивной и полной. Генри отвернулся от них и замер, рассматривая Лилит, в глазах которой была мягкая симпатия, словно она видела нечто прекрасное. Блэк не понимал её чувств и начал отвечать на заданный вопрос:

– Я хочу отметить все заброшенные дома в городе, думаю, стоит заглянуть в каждый вместе с Вороном.

– Не слишком ли это долго?

– Ну, имеет смысл исключить те, где пол уже рухнул или окна не заколочены.

– Значит это наш план на ближайшие дни?

– Ты отправляешься со мной? – Генри, только что переведший своё внимание на стол со сладостями и чаем – снова развернулся к Лилит и удивлённо распахнул глаза шире. Та только кивнула и поднялась, откинула волосы на спину и плывущей походкой скрылась из комнаты, оставляя Генри сидеть в одиночестве.

И не предупредив, что утром появится в Теремке.

Генри на пробежке с собакой

Сцена с Асмодеем в парке.

Лилит редко спит по ночам, предпочитает выспаться вечером, проводя ночи иным образом. Раннее утро, когда солнце только встаёт – для неё момент, когда стоит уйти. Тихо выбраться из кровати, одеться (разыскать своё бельё, или ставить на память) и отправиться на работу, в участок. В это утро Лили, вместо полицейского офиса – отныне участка – отправляется к границе города и парка. Здесь в глубину зарослей ведёт выложенная жёлтым кирпичом дорога. Смотрительница Библиотеки только что с жёлтой дорожки перешагнула на серый асфальт. Три огромных кота трутся по её ногам, отступают и все по очереди смотрят на Лилит, прежде, чем скрыться в кустах.