Текст книги "Маргаритки"

Автор книги: Кристина Ульсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Юсеф ведь так и не доехал, – устало сказала она, упомянув мужчину, сбитого насмерть около университета. – Мы все ждали и ждали, но он так и не позвонил. Я тогда прямо нутром почувствовала: с той сетью, что помогла ему попасть сюда, что-то не то.

– Но у вашего супруга были ведь и собственные выходы на подобную организацию, – осторожно сказал Алекс.

– Выходы – да, но сам он никогда там не состоял, – твердо заверила его женщина. – Это было бы слишком рискованно.

– Он не упоминал со своими знакомыми эту так называемую новую сеть? – мягко спросила Фредрика.

Женщина покачала головой:

– Нет. Никогда. Юсеф ведь сказал, что все секретно. А когда он пропал, мы серьезно забеспокоились.

– Вам или вашему супругу когда-нибудь угрожали? – спросил Алекс.

– Нет, – тихо произнесла она. – По крайней мере, я ничего об этом не знала.

Алекс задумался. Якобу Альбину угрожали накануне убийства, кто-то, возможно, пытался с ним договориться. Но Мухаммеда Абдуллу застрелили без предупреждения фактически посреди улицы.

– Я просмотрела переписку мужа, в том числе электронную, – сказала женщина. – Там ничего нет.

– А его мобильный?

Жена покачала головой.

– Он был при нем, когда Мухаммед ушел из дома, и после этого я его не видела.

Алекс и Фредрика встревожились, так как среди личных вещей, которые были у Мухаммеда в момент смерти, мобильного полиция не обнаружила.

– Как получилось, что он ушел из дома вчера вечером? – спросила Фредрика.

– Ему позвонили, – ответила жена. – Мы сидели, смотрели телевизор. Разговор занял от силы полминуты, и после этого Мухаммед сказал, что ему надо выйти по делу.

– Он сказал, кто звонил?

– Нет, но тут нет ничего странного. Иногда звонил кто-нибудь из его знакомых и ему приходилось спешить на какую-нибудь встречу. Я никогда ничего не спрашивала. Ради детей. Лучше, чтобы в таких делах был замешан только один из нас.

Фредрика понимала вдову Мухаммеда как никто. Но исчезновение телефона не предвещало ничего хорошего. Они, конечно, всегда могут затребовать распечатку звонков, но если ему угрожали по СМС, то их без самого аппарата восстановить невозможно.

– Когда вы хватились мужа?

– Уже через час или два. Он никогда не уходил по делам так надолго.

– Вы сразу же позвонили в полицию?

– Да, но мне сказали, что он отсутствует слишком недолго, чтобы предпринимать какие-нибудь меры. После десяти вечера я вышла посмотреть, уехал он на машине или ушел пешком…

Она замолчала, мучительно сглотнув.

– Но вы не нашли его? – осторожно спросила Фредрика.

Вдова покачала головой.

– А ведь я была на улице, когда его убили.

Ее слова причиняли почти физическую боль, когда она продолжила:

– Я была там, когда его нашли сегодня утром. Он лежал ничком на снегу. Моей первой мыслью было, что он простудится.

Темные глаза женщины сверкали от слез, но она не плакала. Горе многолико. Иногда оно даже красит людей.

Петер Рюд так и сяк крутил свои заметки, сделанные в ходе последнего допроса Тони Свенссона. Мысли приходили и уходили, точно заблудившиеся гости.

Он растерянно грыз карандаш.

Неоспоримо то, что Тони Свенссон вместе с другими «Сынами народа» был вовлечен в конфликт с Якобом Альбином. Бесспорно и то, что этот конфликт разрешился, а лицом, действительно имевшим зуб на Якоба Альбина на момент смерти последнего, был на самом деле Ронни Берг, сидевший в изоляторе в Крунуберге. То есть у Ронни Берга на момент убийства имелось алиби, иными словами, что если он и был заказчиком, то должен был нанять исполнителя двойного убийства. А это выглядит маловероятно.

Одновременно с этим обнаружились странные обстоятельства смерти Каролины Альбин – смерти, предположительно ставшей причиной отчаянного поступка Якоба Альбина. И что им теперь делать, если выяснится, что погибшая женщина не Каролина?

Петер думал. Расследование исходило из некоторых базовых предположений: к примеру, что угрозы, посланные Якобу Альбину с почтового адреса Тони Свенссона, но с чужих компьютеров, напрямую связаны с убийством пастора.

«Так ли это на самом деле? – размышлял Петер. – А что, если это ложный след?»

Тогда остается третий вариант. Что это не самоубийство и не Тони Свенссон со своими «Сынами народа». И возможно, не тот другой человек, посылавший угрозы с адреса «Сынов народа».

Но такого не может быть. Должна существовать хоть какая-то связь между всем этим, пусть пока и непонятная.

По словам Фредрики, лицо, посылавшее последние сообщения Якобу Альбину, по всей видимости, обладало некоторыми познаниями по части религии. Во всяком случае, достаточными, чтобы намекнуть на библейских персонажей и тем привести адресата в смятение.

Связь с церковью?

У Петера заныло под ложечкой. Тогда при чем тут сбитый машиной у университета мужчина, который теперь, через убитого Мухаммеда Абдуллу, оказался не напрямую, но явно связан с гибелью супругов Альбин? Каково его место в общей картине?

Алекс вкратце пересказал Петеру и Юару догадки Фредрики: что убийство всех этих людей имело целью не дать им проговориться о какой-то весьма важной тайне. Классический мотив, но Петер никак не мог взять в толк, что это могла быть за тайна, из-за которой понадобилось лишать жизни нескольких человек.

Он решил отмотать пленку назад. В коридоре Юар с кем-то мелодично ворковал по телефону. Петер сжал руками виски, пытаясь привести мысли в порядок. Если только начать думать о Пие Норд, то можно сразу же на всем ставить крест. Он уставился в свои записи последнего допроса Тони Свенссона.

Взгляд задержался на одной-единственной строчке.

Тот, кого вы ищете, совсем не такой, как я, бараны!

Слова были реакцией на их предложение показать Тони фотографии, чтобы тот смог опознать на них человека, втянувшего его в заговор против Якоба Альбина. Что он имел в виду? Пульс у Петера участился. Тони Свенссон намекал полиции, что у них не может быть фотографии преступника, потому что он вообще неизвестен. Слова «не такой, как я» приобретали иной смысл, если дать волю воображению. Не такой, как я… но такой, как вы сами. Он это хотел сказать? Получается, в деле все же замешан полицейский.

И несколько священников.

Сложно представить себе категорию людей, имеющих меньше общего с Тони Свенссоном, чем священники и полицейские.

Петер открыл файл с распечаткой телефонных звонков. Тони Свенссон действительно трижды сам звонил Вигго Тувессону, но не наоборот. Кроме того, все звонки были сделаны после того, как Тони Свенссон прекратил посылать угрозы Якобу Альбину и этим занялся некто другой. Петер открыл новый список звонков, на сей раз входящих. Не могли ли Тони позвонить за этот период с другого номера, указывавшего хотя бы косвенно на инспектора Тувессона?

Сотрудник из их группы проделал солидную работу и выяснил, кому принадлежат наиболее часто встречающиеся номера. Но имелось большое количество номеров, привязанных к не подлежащим регистрации сим-картам с предоплатой, так что узнать, кто пользовался номером, было невозможно. За последний месяц у Тони Свенссона были телефонные контакты с пятнадцатью подобными номерами. Может, один из них принадлежал тому – или той, – кто вышел на него и принудил вести двойную игру? Может, священник, может, полицейский. Кто-то не такой, как Тони Свенссон.

Петер закрыл таблицу с телефонными номерами. Надо вернуться назад и начинать думать снова. В этот момент в дверь постучали. Петер не произнес ни слова, но метнул взгляд, полный раздражения.

– Звонил агент, – коротко доложил Юар. – Мы были правы, дочь Тони Свенссона свободна как птица. Он поехал прямиком к ее школе.

– Хорошо, – так же кратко ответил Петер.

– И еще он сделал два звонка, когда навещал дочь.

Петер напряженно ждал.

– Первый звонок – своей бывшей, матери девочки, а второй – на номер, привязанный к анонимной телефонной сим-карте с предоплатой.

Петер вздохнул. Куда ж еще?

– Но нам удалось узнать, где приблизительно находился владелец телефона и где, судя по телефонному трафику и соединениям с базовой станцией, он обретался в течение дня.

– Где же? – спросил Петер, не в силах скрыть любопытства.

– Здесь, на Кунгсхольмене. Поблизости от нашего квартала Крунуберг.

– Уж не в отделении ли полиции Норрмальма?

Юар улыбнулся.

– Сложно сказать, но все может быть.

На обратном пути из Шерхольмена у Фредрики появилась идея.

– А что, если заехать на Экерё посмотреть на дом дочек?

– Зачем? – удивился Алекс.

– Потому что я его не видела, – ответила Фредрика просто. – И потому что, мне кажется, если бы я там побывала, то смогла бы лучше понять Каролину и Юханну Альбин.

– Ты все-таки уверена, что обе они причастны к убийству родителей? – с любопытством спросил Алекс.

Фредрика положила обе руки на живот.

– Может быть, – только и ответила она.

Алекс позвонил прокурору и получил устное разрешение на повторное посещение дома. После они заехали в Управление забрать копию ключей, которую изготовили техники, когда были там в прошлый раз. Спустя полчаса Алекс уже парковался у дома на Экерё.

Выйдя из машины, он нахмурился.

– Здесь кто-то побывал, – сказал он, указывая на параллельные следы колес в подтаявшем снегу.

– Это не ваши следы? – удивилась Фредрика.

– Нет, они от другой машины, – ответил Алекс и начал фотографировать отпечатки протекторов камерой мобильного.

Фредрика огляделась вокруг, вдыхая прохладный воздух и наслаждаясь тишиной.

– Красиво здесь, – вырвалось у нее.

– Раньше наверняка еще красивее было, – отозвался Алекс, убирая телефон. – Раньше здесь был луг, – сказал он и показал на соседний дом. – Но муниципалитету конечно же надо было продать участок, вот тут и понастроили всего.

– Луг, – мечтательно повторила Фредрика. – Должно быть, здорово было вырасти в таком раю.

Алекс первым направился к дому по жесткому насту. Замок чуть скрежетнул, когда он повернул ключ, и дверь протестующе скрипнула.

– Добро пожаловать, заходи, – обратился он к Фредрике и пропустил ее вперед.

Входить в чужой дом – в этом есть что-то завораживающее. Фредрика успела поприсутствовать при нескольких обысках и ловила себя на фантазиях о жизни обитателей дома или квартиры. Счастливы они или несчастны? Бедны или богаты? В большинстве случаев причина визита полицейских именно к ним оказывалась очевидна. Вид жилья говорил о нищете или социальном неблагополучии, мебель и утварь покрывал толстый слой грязи.

Дом сестер Альбин выглядел совсем иначе. В нем присутствовало ощущение уюта, хоть и было видно, что в доме никто не проживал постоянно. Внимание Алекса привлекло что-то на кухне, а Фредрика тем временем осматривала комнаты дома, сначала на нижнем, а потом на верхнем этаже. Все кровати были застелены, но простыни под тяжелыми покрывалами затхло пахли сыростью. Платяные шкафы стояли пустые, если не считать нескольких комплектов спортивной одежды, все размера Якоба Альбина. Скромная обстановка комнат несла на себе отпечаток индивидуальности. Взгляд Фредрики привлек засушенный цветок в рамке, висевший на стене одной из комнат. Ей пришлось подойти поближе, чтобы рассмотреть его. Маргаритка, высушенная под прессом, настолько ветхая, что, казалось, готова рассыпаться в любой момент. В абсолютном одиночестве на совершенно пустой стене.

«Откуда она?» – задалась вопросом Фредрика и пошла дальше по дому.

Она рассматривала все семейные фотографии, развешанные по стенам и расставленные по полкам, вместе с детскими башмачками и игрушками, принадлежавшими девочкам, когда те были совсем маленькими. Как и ее коллеги, она подметила, что Юханна Альбин словно исчезла с фотографий. Сначала была, а потом исчезла.

«Не символично ли это? – спросила себя Фредрика. – Юханна Альбин словно стала менее дорогим членом семьи. В таком случае почему? Или она сама отреклась от них?»

Фредрика начала систематически просматривать фотографии. Сперва на верхнем, потом на нижнем этаже. Она снимала рамки со стен, вынимала снимки и рассматривала их оборотные стороны, чтобы проверить, нет ли на них даты или какой другой пометки. К своей радости, она обнаружила, что тот, кто повесил все фотографии, был человеком педантичным и подписал практически каждый снимок.

«Якоб, Марья, Каролина и Юханна, осень 85-го»

«Якоб и Юханна вытаскивают лодку, 89»

«Марья и Каролина, когда замерз колодец, 86»

Фредрика была так увлечена, что не услышала, как сзади подошел Алекс.

– Чем занимаешься? – спросил он.

Фредрика вздрогнула от неожиданности.

– Посмотри, – сказала она и подала ему одну из фотографий. – Кто-то подписал их.

Алекс с восхищением следил, как она длинными пальцами в тишине открывает рамку за рамкой. Когда она закончила, было совершенно не видно, что кто-то снимал, доставал из рамок, а затем снова развешивал все фотографии.

– В 1992 году что-то изменилось, – с уверенностью сказала Фредрика и отряхнула руки от пыли.

Она показала на один из портретов:

– Вот здесь. «Празднование Иванова дня, 1992 год». Здесь они его отмечали в последний раз.

Она рукой провела по верхнему ряду снимков.

– Они праздновали Иванов день непременно здесь, начиная с рождения Каролины. Складывается впечатление, что никого из посторонних никогда не было. Лишь Марья, Якоб и девочки.

Алекс снял фотографию со стены и задумался.

– По словам Элси и Свена Юнг, именно в это время Якоб перестал прятать беженцев.

– Именно, – вспомнила Фредрика. – Но мы так и не выяснили почему?

– Нет, – сказал Алекс, вешая фотографию на место.

Его беременная коллега снова подняла свой волшебный палец и показала:

– А вот здесь еще одно примечательное событие. То, о котором говорила Элси.

Алекс посмотрел на снимок.

– Это последняя фотография с Юханной, датирована 2004 годом, что похоже на правду. Семья Альбин что-то готовит на гриле в саду.

– Что произошло в 2004-м? – спросил Алекс.

– Якоб тогда завел разговор о том, чтобы снова начать прятать беженцев. Что, видимо, до крайности возмутило Юханну. После этого Свен и Якоб прервали отношения, так как Свен предложил Якобу попробовать зарабатывать деньги на своей деятельности.

– Боже ты мой, – ужаснулся Алекс. – Наживаться на человеческом горе, да как у него язык повернулся такое предложить?

Они ходили вдоль стен, и сосновый пол поскрипывал у них под ногами.

– Все началось здесь, с беженцев у него в подвале, – произнес Алекс хриплым голосом. – Но я все не могу понять как.

Фредрика поежилась.

– Нам нужно найти Юханну Альбин. Немедленно. Такое чувство, что времени у нас почти не осталось.

– У меня то же самое ощущение, – стиснув зубы, произнес Алекс. – Словно вот-вот рванет ядерный реактор, а мы и пальцем не шевелим, чтобы спасти положение.

Фредрика застегнула куртку, в которой ходила нараспашку по дому.

– Но теперь мы знаем как минимум, когда все началось, – сказала она. – Здесь распалась семья Альбин и орудие убийства было взято отсюда же. Все началось здесь в 1992 году.

* * *

Когда Алекс и Фредрика вернулись на Кунгсхольмен, уже смеркалось. Алекс много раз задавался вопросом, в чем смысл того, что большую часть года темнеет уже в три часа дня, зато летом, наоборот, постоянно светло. Что-то тут у жизни баланс не сходится, подозревал он.

Он созвал группу в «Логове», прежде чем всем разойтись по домам. Фредрика ускользнула, чтобы ответить на телефонный звонок.

– Если ни у кого нет возражений, то я хотел бы начать с того, что так называемый правый след в нашем расследовании рассосался, и эту версию можно закрыть, – заявил он.

Возражений не было.

– Единственным, что было ценного в правом следе и угрозах от Тони Свенссона и «Сынов нации», так это то, что о них узнали другие лица и эти другие впоследствии попытались использовать конфликт «Сынов нации» с Якобом Альбином, чтобы скрыть свои собственные преступления, – заявил Алекс.

Он хотел уже продолжать, когда распахнулась дверь и в комнату влетела довольная Фредрика.

– Говори, – приказал Алекс.

Петер выдвинул стул для Фредрики, рассчитывая, что она сядет рядом с ним, а не с Юаром.

Юар поджал губы, а Алекс подавил вздох.

– Простой анализ крови показал, что женщина-наркоманка, опознанная как Каролина Альбин, не может состоять в родстве с Марьей и Якобом Альбин.

– Охре… – начал Петер.

– Что в теории вообще-то не исключает, что она могла быть Каролиной Альбин. К примеру, приемной дочерью Альбинов. Не то чтобы это было очень вероятно, но в больнице на этот раз хотят перестраховаться. Так что они сделали то, что должны были сделать с самого начала: запросили карту у ее стоматолога. И нет – умершая женщина неКаролина Альбин!

– Ни хрена себе. – Юар даже швырнул ручку на стол.

Алекс посмотрел в его сторону. На его памяти полицейский Салин ни разу не сквернословил. Даже Петер на Юара уставился, правда каким-то мутным взглядом.

«Он, значит, за ним такое уже замечал, – подумал Алекс. – Только я, как всегда, не в курсе».

У Петера зазвонил мобильник, и он поспешил его отключить.

– Брат звонил, – пробормотал он. – Весь день названивает, упрямец.

– Если хочешь поговорить с ним, нет проблем, выйди только, – разрешил Алекс, знавший про Джимми.

Петер отказался, решительно мотнув головой.

– Таким образом, нам известно, что Юханна намеренно выдала за свою скончавшуюся сестру другую женщину, – подвел итог Алекс. – С другой стороны, Каролина с нами до сих пор не связалась, несмотря на то что газеты раструбили о гибели ее родителей.

Он замолчал.

– Что нам это дает?

– Что либо она мертва, либо по какой-то причине не может связаться с нами. Или, может, ее похитили? – предположил Петер.

– Либо она участница заговора, – резонно заметил Юар.

Фредрика прокашлялась.

– Должно быть объяснение того, что она, так сказать, не возражает, чтобы ее числили мертвой. Мы ведь были в ее квартире: там словно бы уже много недель никого не появлялось.

– А на работе ее не искали? – вдруг подала голос Эллен, редко принимавшая активное участие в обсуждениях.

– Она журналист, занимается фрилансом, – ответила Фредрика. – По крайней мере, пытается. Судя по ее последней налоговой декларации, дела у нее так себе. Что хорошо вписывалось в образ наркоманки.

– Одно ясно: кто-то сильно постарался, с ее согласия или без него, создать впечатление, будто она действительно умерла, – сказал Юар. – Вопрос только – зачем?

– Чтобы представить следующую смерть – то есть самоубийство супругов Альбин – в правдоподобном свете.

– Или кто-то пытался одним выстрелом двух зайцев подстрелить? – пустилась в импровизацию Фредрика. – Если вернуться к рабочей версии о том, что Якоба Альбина убили за то, что он слишком много знал, то можно предположить, что и Каролину пытались заставить замолчать. Многие опрошенные говорят, что у дочери с отцом были очень доверительные отношения.

Алекс вздохнул и потер лицо руками.

– Но почему убили Марью?

В «Логове» стало тихо.

– Жену-то зачем убивать? Нельзя же предположить, будто ее присутствие дома стало для убийцы неожиданностью? Да и в таком случае Якоба могли бы убить в другой раз.

– Может, время поджимало? – задумался Петер. – Если хочешь выдать убийство за самоубийство, то кроме дома остается не так уж много подходящих мест.

– А что насчет предсмертной записки? – спросила Фредрика. – Ее подготовили заранее или как?

– Она распечатана с собственного компьютера Якоба, – объяснил Юар. – Документ был сохранен на жестком диске, датирован тем же самым днем и, судя по сохраненной истории, распечатан в момент убийства.

– Давайте составим портрет убийцы, – оживился Алекс. – Кто-то в четверг инсценирует смерть Каролины. Кто-то приезжает на Экерё, незаметно проникает в дом и забирает орудие убийства. Кто-то затем едет домой к Якобу и Марье во вторник с очевидной целью и выстреливает им обоим в голову после того, как Якоба вынуждают подписать собственную предсмертную записку. Какие выводы сделаем из всего этого?

И, не дав никому высказаться, продолжил:

– Первое: убийца очень хорошо знаком с семьей Альбин. Второе: у убийцы есть доступ в квартиру супругов Альбин, а также в дом дочерей – ведь ему, как мы видим, удалось проникнуть в оба места, не взламывая дверей, что можно объяснить тем, что кто-то его сам туда впустил. Третье.

Он перевел дух.

– Третье. Убийца должен был быть знаком с семьей продолжительное время, судя по тому, как он обыгрывает болезнь Якоба Альбина и особую близость к нему дочери Каролины.

Он замолчал.

– Четвертое, – сказала Фредрика. – Убийца знал или имел основания полагать, что Каролина Альбин не объявится и не расскажет, что на самом деле жива и здорова.

Остальные уставились на нее.

– Точно, – медленно произнес Алекс и довольно кивнул, в то время как у Петера вид сделался несколько ошарашенный.

– Почему же они не убили ее на самом деле? – спросил Алекс. – Если настолько важно было ее устранить – а из этого, по-моему, нам следует теперь исходить, – то почему ее не убрали совсем?

Фредрика побледнела.

– А может, они так и сделали? Может, поэтому от нее до сих пор ни слуху ни духу?

Юар покачал головой:

– Не может быть этого. Зачем тогда столько хлопот, чтобы убивать ее дважды? Проще ведь убрать ее сразу и использовать ее настоящую смерть в качестве причины убийства и самоубийства? Я более склонен считать, что она сама тут замешана.

– Значит, либо у них не было возможности ее убить, либо она сама – одно из действующих лиц, – подытожил Алекс. – Все остальное исключено.

– Если принять во внимание ее хорошие отношения с отцом, – заговорила Фредрика, склонив набок голову и положив руку на живот, – логичным видится, что они просто не смогли найти ее, когда настала необходимость ее убить.

– Правда, – согласился Алекс. – Вопрос в том, где она находилась тогда и где она сейчас. Мы опросили ее друзей?

– Не было времени, – сказал Петер устало. – Да и особого внимания этому не уделялось, так как все мы полагали, что она просто-напросто скончалась. Кроме того, не так-то легко найти ее друзей, у нас ведь нет доступа ни к ее почте, ни к телефону. И постоянной работы у нее тоже не было.

– Если мы обратимся в СМИ и объявим ее в розыск, то будем выглядеть круглыми идиотами, – произнес Алекс, раздумывая, что делать дальше. – С другой стороны, к ним все равно постоянно что-то просачивается.

– А если хорошенько заделать все щели? – спросил Юар.

– Если не просочится отсюда, то из больницы точно, – сухо сказал Алекс. – Вот увидите, к вечеру эти чертовы журналюги сами все разнюхают.

Фредрика подалась вперед:

– Давайте опередим их!

– Каким образом?

– Соберем пресс-конференцию, – сказала она. – Новость будет нашей. Классический медийный прием. Если хочешь быть хозяином положения и сам управлять подачей и развитием материала, огласи его сам.

Алекс покосился в сторону Эллен. Конца рабочему дню пока что не предвиделось.

– Сможешь сочинить пресс-релиз вместе с отделом информации? А я договорюсь с руководством.

Он посмотрел на часы.

– Скажем, начнем через два часа, в шесть. А до тех пор следим, чтобы все это никуда не просочилось.

Обучение общению со СМИ становилось в последние годы все популярней, но, к сожалению, подобные тренинги и курсы обошли Алекса Рехта стороной. Поэтому он чувствовал некоторую растерянность, когда занял место на подиуме в помещении, оборудованном для пресс-конференций.

Он зачитал краткое обращение, суть которого сводилась к следующему.

Полиция располагает достоверной информацией о том, что скончавшаяся в прошлый четверг женщина не являлась дочерью Марьи и Якоба Альбин, впоследствии найденных застреленными у себя в квартире. Полиция просит граждан, имеющих сведения о местонахождении Каролины или Юханны Альбин, сообщить их в полицию. Ни та ни другая не подозревается в преступлении, полиция разыскивает их единственно с целью выяснения обстоятельств гибели их родителей.

– Как вы можете не подозревать Юханну? – спросил один из журналистов. – Ведь ей было известно, что в больницу она сопровождала чужого человека, которого выдала за сестру?

Алекс отпил воды, хотя и не чувствовал жажды.

– Именно в подобных деталях мы и пытаемся разобраться, – заявил он, стараясь говорить уверенно. – Конкретные обстоятельства, приведшие к тому, что неизвестная женщина была опознана как Каролина Альбин неделю назад, должны непременно стать известны полиции.

Фредрика стояла в глубине зала и наблюдала за своим шефом. В общем и целом он неплохо отстрелялся.

Когда встреча с прессой подходила к концу, в кармане ее пиджака завибрировал телефон. Она быстро вышла, чтобы спокойно поговорить.

Из ниоткуда появилась надежда, что звонит Спенсер. Они не созванивались днем, и она уже соскучилась.

«Что за черт, – подумала она. – Скучать по Спенсеру такая же глупость, как надеяться на снег в сочельник. Как будет, так и будет».

И конечно же звонил не Спенсер, а коллега из уголовной полиции. Он представился как один из следователей, разбирающихся в серии ограблений инкассаторских машин, к которому оказался причастен сбитый в Упсале Юсеф.

– У меня есть сведения, которые должны вам понравиться, – сказал он.

Фредрика слушала.

– Мы провели осмотр места преступления, когда дело было передано нам, – продолжал он, – и нашли мобильный телефон с отпечатками пальцев погибшего. Он использовался всего лишь несколько раз и во всех случаях, кроме одного, связь была с номером, привязанным к анонимной предоплаченной симке.

– Ну и?

Послышалось, как коллега зашуршал бумагами.

– Свен Юнг, – сказал он.

– Свен Юнг? – удивилась она.

– Именно. Он значится владельцем телефонного аппарата, на который звонил погибший парень. Было сделано два коротких звонка.

Фредрика принялась лихорадочно думать, пытаясь увязать эту информацию с той картиной, которая уже сложилась.

– Когда Юсеф звонил Свену Юнгу?

– За два дня до ограбления.

Фредрика вздохнула. Круг замыкался, но она все равно ничего не понимала.

– И вот еще что, – добавил следователь. – На одежде жертвы мы смогли обнаружить частицы серебристого автомобильного лака – того же цвета, что и «мерседес» Свена Юнга.

– Вы сравнивали лак? – спросила Фредрика, внезапно усомнившись в технической возможности такой процедуры.

– Мы подумали над этим – в принципе это ничего особенного не даст, машин с таким лаком полно, но когда мы узнали, что Свен Юнг заявил об угоне своей машины вечером накануне убийства, то решили, что все становится гораздо интересней.

Мысли вихрем закружились у Фредрики в голове, и все, что касалось Спенсера, на время оказалось заперто в своего рода сейф.

– Вы говорили с ним, со Свеном Юнгом? – спросила она голосом хриплым от напряжения.

– Еще нет, но мы работаем над этим, – отозвался следователь.

Обменявшись еще несколькими фразами о том, мог ли Свен Юнг быть причастен к убийству Юсефа, а следовательно, и к убийству Якоба и Марьи, они завершили разговор, и Фредрика убрала мобильный обратно в карман.

Люди выходили из конференц-зала, откуда она сама только что выбежала, и она поняла, что встреча с прессой закончена. Почти сразу же телефон зазвонил снова.

«Спенсер», – машинально подумала Фредрика.

И опять ошиблась.

– Слушай, тут все совсем странно, – начал парень из криминалистического отдела. – Я еще раз проверил почту Якоба Альбина, так вот – ему пришло сообщение от его дочери через несколько дней после того, как он умер. Словно он еще в живых!

Фредрика вцепилась в трубку.

– От какой дочери? – тихо спросила она, чтобы не услышали журналисты.

– От Каролины, – растерянно ответил техник-криминалист. – Разве она не умерла?

Фредрика проигнорировала его вопрос.

– Пожалуйста, прочти, что написано в письме, – попросила она.

– «Папа, прости, что приходится писать об этом по электронке, но я не могу дозвониться до тебя по мобильному. Все закончилось катастрофой. Я застряла в Бангкоке, и у меня страшные проблемы. Мне срочно нужна твоя помощь. Пожалуйста, ответь, как только прочитаешь это! Обнимаю, Каролина».

Бангкок.Значит, это Каролина пыталась дозвониться до матери. Фредрика почувствовала, как подступили слезы.

– Выходит, она не знала, – прошептала она, скорее сама себе.

– Да погоди, – перебил техник. – Каролина не могла этого послать.

В ответ она произнесла то единственное слово, что всплыло у нее в памяти:

– Лазарь.