Текст книги "Сольвейг (СИ)"
Автор книги: Кристина Милано
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
Глава 11
Сольвейг отказалась жить в доме конунга, и девушке отдали небольшую избу на краю леса.
В благодарность конунг подарил словенке добротную рогатую козу, воины накололи дров и пристроили небольшой амбар для животного.
В избе была всего одна комната с печью и небольшие сени, где стояли походные лыжи и кадка с водой. Леля, а ныне ставшая Сольвейг, была счастлива.
Ингеборг приказала рабыням принести словенке кухонную утварь, пару шкур да тёплые одеяла для предстоящей зимы. Она лично пришла посмотреть как обустроилась словенка на новом месте. Принцесса так же подарила ей пару платьев и меховые сапожки.
Долго Леля привыкала к новому имени, часто произносила его в слух, смакуя, как бы пробуя на вкус. Но после твёрдо решила, раз жизнь теперь новая, то негоже к прошлому возвращаться. Рабыни Лели больше нет! Теперь появилась Сольвейг, свободная Сольвейг!
Девушка радовалась своей свободе, теперь никто не смел ей приказывать и делать что то против ее воли.
Когда выдавались редкие солнечные дни, она все так же ходила в лес и собирала последние травы, которые скоро покроются снегом. Бережно связывала их в пучки, и развешивала сушиться на перетянутой верёвке в избе.
Сентябрь выдался дождливым, по утрам ощущалось дыхание приближающийся зимы.
Харальда все не было, Сольвейг радовалась что варяг не возвращается, может наконец забыл о ней? Зачем ему непокорная рабыня? Только если он вернётся, его ждёт забавная новость.
Часами ходила Сольвейг по лесу, дивясь красотой природы севера. Многочисленные фьорды и водопады поражали своим пейзажем. В родной деревне были поля, да небольшой лесок, куда и ходили они с бабкой Белявой.
Воспоминания о старой знахарке, приводили Сольвейг в состояние грусти, она тосковала по ней. По младшему брату, как они там? Думала девушка. Отец тоже занимал ее сердце. Как бы подло он не поступил, мысли о родители все равно будоражили ее по ночам. Сольвейг вспоминала как Горислав стоял на берегу, с тоской глядя в след уплывающему драккару. Не отдал чужанин ее, присвоил себе как вещь! Да только Макошь матушка услышала ее, не получит ее варяг теперь! От мыслей этих становилось светло на душе.
Прознали скоро в поселении, что в их краях появилась травница, стали люди к ней ходить. В основном старики да женщины. Кто мази какой спросит от болей в ногах, кто отвар от простуды. Помогала Сольвейг всем, ничего не просила в замен. Но северяне сами приносили ей гостиницы, кто мёда даст, кто зерна отсыпет. Отказывалась по началу Сольвейг, да только обижаться стали люди на нее, мол не принято так у них. Делать нечего, принимала дары от людей, за помощь оказанную, тем и стала понемногу жить.
Свейн все так же прибегал к ней, мальчик привязался к девушке, Сольвейг сшила ему тёплую рубаху на зиму, тот от радости чуть не подпрыгнул.
– Научи меня наречию чужанскому? – Просила как то Леля, сидя на крыльце, разбирая пряжу.
– Да легко! Давай начнём с самых простых слов!
Стали они вечерами, когда работа была завершена, учить язык северян. Грубыми слова казались девушке, гортанные звуки напоминали лай собак, а песни у них… тоска зелёная. Это не то что в нашей деревне, вспоминала девушка, как запоёт одна на сенокосе, так остальные подхватят и польются слова как лесной ручей. О доле девичьей, да о хлопце в рубахе красной, что покой забрал.
Харальд задерживался в землях Ярла. После смерти Орма, его мать осталась одна с мальцом на руках.
Все дни Харальд вместе с хирдом чинили крышу в доме старой женщины. Зима обещала быть суровой, викинг не мог оставить мать своего друга прозябать в холоде и голоде. Всю свою долю с похода он отдал женщине. Теперь о покупке драккара, придётся забыть до следующего лета.
Смерть старшего сына и единственного кормильца подкосила женщину. Харальд пообещал навещать их, и заполнить амбар зерном к зиме.
Ярл Отар беспробудно пил все эти дни. Он гонял по поместью рабов, кидал в них посуду и изрыгал проклятия. Порой напившись до беспамятства, он сидел возле спальни покойной дочери, и горько плакал.
Он никак не мог взять себя в руки, несмотря на все просьбы Харальда. Ярл прогонял любого, кто осмеливался забрать у него чарку с элем. Его горе было велико, его единственная дочь была мертва.
В начале сентября, Харальд стал собираться в земли конунга. Каждый день он думал о прекрасной словенке, которая должно быть рада его отсутствию.
Но ты не угадала, зеленоглазая девчонка! Думал Харальд. Завтра я уже прибуду в Хедебю, и заберу тебя!
Так же его тревожило состояние отца, но если Ингеборг не послала никакой весточки, значит с конунгом все впорядке.
Рано утром, викинги стали собираться к отплытию. Уббе катил бочку с пресной водой, Лейв проверял парус. Всех огорчала смерть Орма и Хельги, все эти дни северяне ходили хмурые и молчаливые.
– Лейв, – Харальд подошёл к рыжебородому, – Тебе лучше остаться в поместье, Тора должна скоро родить, да и в мое отсутсвие надо присмотреть за Каттегатом, пока Ярл каждый день в отключке. Как бы кто не напал.
Ульви поддержал слова берсерка.
– Ты прав Харальд, я останусь. Если что то случится я отправлю кнорр в Хедебю. – Лейв переживал за жену, с каждым днём ей все сложнее давалась работа по дому, третья беременность была тяжёлой для Торы.
Вскоре драккар стал медленно отплывать, викинги молча гребли вёслами, настроения затягивать песню не было, на корме пустовало любимое место Орма.
Харальд достал из кармана мешочек с сережками, которые купил в Бирке для словенки.
Завтра он уже увидит ее. Теперь он не отдаст девчонку никому! Она принадлежит ему, хочет она того или нет, завтра девка разделит с ним ложе.
Харальд улыбнулся, вспоминая как яростно она отбивалась от его объятий, в этот раз ей не удасться так легко отделаться. Она его собственность, его рабыня, которую он купил.
Оперевшись о борт драккара, Харальд смотрел на водную гладь, морской ветер трепал его светлые волосы, все мысли викинга занимала непокорная словенка, которую он желал больше жизни. У Харальда было много женщин, разные прекрасные девы дарили ему свою любовь. От горячих темнокожих сарацинок, поцелуи которых подобно пламени огня, до нежных и утончённых китаянок, с кожей белой как византийский фарфор. Но эта девка была другой. В ее глазах, цветом зелёного мха, читалась страсть и ненависть к нему. Порой они становились влажными от слез, и тогда становились похожи на два бездонных озёра. Как бы не противилась баба, она должна уяснить одно, что теперь Харальд ее хозяин!
Викинг облокотился на мачту, совсем скоро он увидит ее.
Пасмурным сентябрьским утром, когда над могучими фьордами стоял густой туман, к берегу Хедебю причалил драккар.
– Сольвейг! – Свейн бежал по тропинке, ведущей к домику молодой травницы. Лицо его раскраснелось от быстрого бега, рыжие волосы растрепались.
Девушка возвращалась с реки, держа коромысло на перевес. Опустив ведра с водой на землю, Сольвейг улыбнулась. Она радовалась когда Свейн приходил к ней. Но что он делает в такую рань у неё, а не на пастбище?
Малец наконец подбежал, запыхавшись он быстро заговорил-
– Я видел корабль! Он только что прибыл в бухту! Сам конунг и принцесса вышли встречать. Вот пришёл тебе новость рассказать.
Холодный пот пробил Сольвейг, девушка скорее бросилась к утесу фьорда, от туда можно разглядеть только что прибывших в бухту.
Ее догадки оправдались, тот кого она ждала меньше всего, вернулся за ней.
Девушка видела как его высокая фигура ступила на берег, вот Ингеборг протягивает ему руки, рядом стоит конунг, и чужанин вдруг низко кланяется.
Сольвейг нахмурилась. Теперь когда она под защитной конунга, ей нечего бояться. Она свободная! В оправдание своих слов, она потрогала золотой браслет через ткань шерстяного платья. Он придавал ей уверенности.
Варяг ничего не сможет сделать!
Но почему то оторвать взор от Харальда, девушка не могла. Сольвейг как заворожённая смотрела на его улыбку, она видела как северянин рад видеть отца и сестру. Немного погодя, викинги направились в главный дом конунга.
Сольвейг наконец спустилась назад к своему лесному домику. Смешанные чувства одолевали ее.
За столом Харальд рассказал о случившемся в Каттегате. Услышав о смерти Хельги, Ингеборг вскрикнула и нечаянно опрокинула кубок.
– О Боги! Как такое могло случится! – Из глаз принцессы брызнули слёзы, эта новость опечалила ее.
Харальд откусил кусок мяса. Наверное не стоило сестре рассказывать столь печальные события за столом.
Хотя она уже давно не ребёнок. Спустя время разговор зашёл в другое русло. Харальд поведал отцу о летних походах, новых землях и победах. Конунг с гордостью слушал речи сына.
– Я бы хотел что бы ты возглавил весенний поход на саксонские земли. – Молвил конунг. Он не сомневался что его сын вернётся с победой и славой.
– А где же Ингемар? Почему не просишь его? – В словах Харальда проскользнула детская обида. Обида на отца, что он так и не признал его перед всеми, законнорождённым.
– Даже если бы Ингемар был тут, то возглавить поход я просил бы все равно тебя. – Конунг не лукавил. Сильнее воина на севере не сыскать, да и стратегическое мышление сына, не раз спасло жизнь целому хирду.
– Так значит он не вернулся? Есть ли о нем известия?
– Нет. Но я надеюсь что Один не оставит его.
– Скол! – Поднял кубок Харальд.
– Скол! – Поддержали его конунг и Ингеборг.
Берсерк велел рабыне наложить ещё мяса.
– Мне надо подумать, к весне я дам свой ответ, конунг.
Ингви кивнул головой. Надо признать Харальда. Если Ингемар не вернётся, Харальд последний наследник. Но он знал своего сына. Гордый, он не примет от него и гектар земли.
– Я вижу ты совсем оправился от болезни? Слава Богам, видит Один, я переживал – молвил викинг, смотря то на отца, то на Ингеборг. Сестра вдруг заметно стала нервничать. Сейчас он узнает что девчонка свободная!
– Да, твоя словенская знахарка помогла мне! Она оказалась очень умелой, и спустя неделю я встал на ноги!
Викинг довольно улыбнулся и кинул кость сидящему рядом псу.
– Как же вовремя я купил ее! И где же моя рабыня? – Он посмотрел на сестру. Та стала отводить взгляд, поправляя волосы, не зная что ответить брату.
Харальд отодвинул тарелку, что то эти двое не договаривают.
– Ингеборг, где девка? – В голосе Харальда прозвучали стальные нотки, принцесса глазами молила отца о помощи.
– Харальд, с ней все в порядке…
– Тогда где же она?
– Я дал ей свободу, после того как она вылечила меня! – Конунг Ингви с вызовом посмотрел на сына. Видать эта рабыня была очень важна для Харальда, раз он так реагирует.
В зале вдруг повисла давящая тишина. Харальд медленно поднялся из за стола, его глаза налились кровью, ярость берсерка просыпалась в нем.
– Ты дал вольную моей рабыне, без моего согласия? Без согласия ее хозяина?!
– Остынь! В моих землях нет травницы, пускай лечит крестьян, нежели сгинет в рабском доме! Или ты боишься что став свободной, она не задерёт подол перед тобой? – Конунг отпил эля.
Харальд сжимал кулаки. Идти против его воли по законам он не смел. Теперь девка свободная!
– Она моя! Я купил ее! Девчонка принадлежит мне, никто кроме меня не смел решать ее судьбу!
– Я могу заплатить за неё вергельд! – Добавил конунг. – Осмотрись, в поместье полно девок, забирай любую!
Харальд со злостью отшвырнул лавку, и размашистым шагом направился к дверям. Внезапно он резко остановился, смотря на бледную Ингеборг.
– Где теперь живет словенка?
– В доме, что у леса…
Викинг не дослушав до конца, громко хлопнул массивными дверями.
Ингеборг хотела было кинуться за братом, но Ингви остановил ее.
– Оставь его. Им нужно поговорить.
Конунг никогда прежде не видел что бы Харальд так упирался из за бабы.
Злость кипела внутри викинга, значит теперь девка свободная! И по законам Норвегии может прогнать его. Проделки Локи, он совсем не ожидал услышать такую новость!
Сольвейг складывала наколотые дрова, в ровные стопки у стен амбара. С некоторых пор Ивар стал часто заходить к ней, с предлогом помочь по хозяйству, викинг казался очень дружелюбным, и Сольвейг видела в нем только друга. На днях он починил ей обветшалое крыльцо, и принёс масло для лучины. Девушка не знала как реагировать на его помощь, и каждый раз смущалась. В этот раз он с самого утра уже наколотил дров, и помог наполнить бочку с водой.
Внезапно издали, она увидела Харальда. Викинг шел по тропинке, ведущей к ее дому. Полы его плаща подрагивали при каждом шаге, пегие волосы были переплетены в небрежные косицы. На лице его играла улыбка, лёгкая щетина коснулась щёк викинга. Красивый, мелькнула мысль в голове у Сольвейг. Она тут же смутилась.
Сердце вдруг стремительно забилось в груди, от неожиданности поленья из ее рук рассыпались на землю.
Харальд подошёл к ней. Его серые глаза, проницательно смотрели на Сольвейг, викингу показалась что он не видел ее вечность.
– Здравствуй. – Он облокотился о ствол дерева. Девка заметно округлилась, на щеках играл здоровый румянец. Это порадовало его. В последнюю их встречу, словенка была изнеможённой.
– Зачем пришёл? – Сольвейг пыталась казаться равнодушной, она присела вновь собирать упавшие поленья. От него исходила уверенность и сила, на лице не дрогнул ни один мускул.
– За тобой. Не рада? – Харальд улыбнулся. Он видел как она была взволнована, золотистые пряди падали на лицо, скрывая ее глаза. Девка дрожащими руками поднимала дрова. Нервничает? Усмехнулся он. – Кажется в нашу последнюю встречу я говорил что вернусь.
– Теперь я не твоя рабыня, варяг! – Она сверкнула на него зелёными глазами, но он все так же спокойно стоял у дерева, скрестив руки на груди, его взгляд прожигал ее насквозь.
– Эту новость мне уже сообщили. – Харальд свёл брови на переносице-И как же теперь зовут тебя?
– Рабыня Леля умерла! Отныне я Сольвейг! Свободная женщина! – Девушка отдернула рукав, показывая золотой браслет на руке. – Что же теперь ты скажешь? Ты наверное очень опечален, ведь теперь тебе предстоит искать новую рабыню, что станет твоей подстилкой! – Парировала знахарка.
– Сольвейг… – Харальд произнес ее новое имя. Он приблизился к девушке.
– Скажи мне, прекрасная Сольвейг, поплывешь ли ты со мной, как свободная женщина? – Викинг взял ее за подбородок, и с прищуром посмотрел на неё. Как же он мечтал вновь окунуться в зелень ее глаз. Он злился на себя, что не умел говорить красивых слов бабам, как например это умело делал Уббе.
От его прикосновения, девушку бросило в жар. Викинг вдруг наклонился, и впился поцелуем в ее губы. Все в ней замерло, когда он прижал ее к себе. Сольвейг испугалась собственных ощущений, когда его сильная рука скользила по ее спине. Его горячие поцелуи обжигали шею огнём, голова закружилась. Ее тело предательски отзывалось на его ласки. Как же сладки его поцелуи…
– Я не обижу тебя малышка…Стань моей.. – Харальд тихо прошептал ей на ухо, и подтолкнул на мягкий ковёр из сухих еловых веток. Волна нежности накрыла викинга когда ее руки робко дотронулись до его плеча, ни одна женщина не сводила нормандца так с ума. Он страстно целовал ее шею, плечи, пытаясь добиться взаимности. Горячие дыхание стало надрывистым, она ощущала вязкое блаженство, несравнимое не с чем. Сладкий девичий аромат опьянил крепче самого выдержанного эля, руки викинга стали развязывать тесьму на платье, оголяя совершенную грудь. Харальд стал ласкать ее живот, опускаясь все ниже, страсть и нежность накрыла его волной. Что она творит с ним? Сольвейг вдруг стала вырваться, очнувшись словно от хмельного дурмана, пытаясь оттолкнуть от себя викинга, она заговорила.
– Ты считал меня лгуньей, грязной девкой, что же изменилось?
На этот вопрос Харальд не мог ответить даже самому себе. Если бы она знала какую власть имеет над ним!
– Я хочу что бы ты стала моей женщиной.
Харальд нависал над ней не давая подняться, ее нежные губы манили его, как сирены зазывают своим пением моряков.
– Надеешься, что я прощу тебя, после всего твоего унижения?! Слишком поздно варяг! – Подумай что могло бы с тобой случится, окажись на моем месте не я, а кто то другой! – Харальд не мог оторвать от неё взгляд – Тебя могли продать на восток, туда, где с рабынями обращаются как с дешевой вещью! Поверь мне словенка, теперь все будет по-другому!
– Не бывать этому! Недавно ты хотел сделать меня девкой для утех! Постельной шлюхой! – Сольвейг вновь оттолкнула его. – У меня нет времени выносить твое присутствие! Не ждала я тебя варяг, уходи!
Ее слова больно кольнули где то глубоко, внутри.
Девушка стала прикрывать наготу, завязывая платье.
– Посмотри на меня, словенка? – Харальд вновь обнял ее за плечи. Сольвейг тут же отдёрнула его руки, и отошла.
– Нам больше не о чем говорить. – Злость клокотала в ней, как он смеет после всего о чем то просить ее? Если бы конунг не дал ей свободу, он бы не церемонился с ней!
Харальд поднялся, убирая налипшее ветки с плаща. Она отвергла его. Стоит, глаза отводит, видеть не желает его. Гордая девка, так заполонила его мысли, что он и сам не рад этому.
– Хорошо. Раз ты так хочешь я уйду!
– О да! Ты доставишь мне этим огромное удовольствие!
Харальд злился. Ещё не одна женщина так не отвечала ему. Он вновь притянул Сольвейг к себе, желание снова охватило его. Ему хотелось хорошенько проучить эту строптивую девчонку, любить ее страстно всю ночь, что бы на утро у неё не осталось сил на колкости
– Ты забываешься, женщина. Я ведь могу найти способ снова сделать тебя своей рабыней!
– Сделать рабыней, что бы ублажала тебя ночами? Ты это хотел сказать?
– Даже если бы ты оставалась ей, я бы не причинил тебе боли! А со временем дал бы вольную!
Сольвейг горько улыбнулась.
– Отпустил бы когда вдоволь наигрался! Ты омерзителен!
Викинг взял ее руку.
– Доверься мне, Сольвейг. Тогда у тебя не было выбора. Но теперь он появился! Ты пыталась противиться мне, но ещё минуту назад твое тело отвечало на мои ласки! Теперь все зависит от твоего решения! Я вернулся за тобой.
– Это случилось само собой! Совершенно случайно! – Девушка вдруг покраснела, понимая что она вся горела огнём в его объятиях.
– Что тебе ещё нужно от меня Харальд? Ты уже достаточно унизил меня! Прошу, уходи!
Викинг дотронулся до ее спутанных волос, и убрал травинку.
– Жалеть не будешь?
– Нет! – Сольвейг гордо запрокинула голову. Пусть уходит прочь. Он так упивался ее беспомощностью, когда она была в неволе, но сейчас игра была по ее правилам. И в этой игре он одержит поражение! Викинг оскалился. Глупая баба. Просит уйти, а глаза умоляют остаться. Как бы не пыталась она сопротивляться, ее тело все сказало за неё. Гордая зеленоглазая словенка…
Харальд вдруг заметил наколотые дрова. Он ухмыльнулся. Неужели девка сама наколотила?
– Топор держать научилась? – Он кивнул в сторону поленьев.
– Не я колола их, если для тебя это так важно!
Викинг со злостью пнул носком сапога деревянный брусок, и не оглядываясь пошёл прочь.
Жениха нашла? Думал ревностно берсерк. Или может парни из хирда помогли? Внутри все сжималось от мысли что кто то может прикасаться к ней. Если бы не конунг, он сейчас же забрал ее. Проклятье! Она околдовала его!
Сольвейг вошла в избу, и села на лавку. Лицо горело огнём, губы ещё помнили его жаркие поцелуи. Вот и прогнала варяга, шептал ей внутренний голос, а чего же не радостно на душе? С глаз вдруг предательски покатилась слеза. Да что это с ней?
Глава 12
Два дня прошло с тех пор как приходил Харальд.
Сольвейг больше не видела его, и старалась не спускаться к поместью конунга.
Камень лежал на душе девичьей, сама не понимала что происходит с ней, она должна его ненавидеть, но почему то его образ как наваждение не давало покоя. Вспоминая его поцелуи, щеки девушки заливались красным румянцем.
Уныло тянулись осенние дни, северяне готовились к предстоящей зиме. Утепляли хлев для скота, чинили крыши амбаров, заготавливали торф и дрова. Женщины коптили мясо и рыбу.
Утром Харальд вышел из кузницы, настроение викинга было мрачное. Словенка не желала его видеть, прогнала как последнего мальчишку! Но ее губы, руки, они отвечали взаимностью когда он прикасался к ней.
Он видел неподдельное желание в ее глазах, но гордость девчонки, была выше ее чувств.
Возле дома конунга его остановил Ульви. Отгоняя от себя надоедливых собак, он отряхнул штаны.
– Харальд, с тобой хотят поговорить.
Викинг удивлённо посмотрел на кормичего, и вошёл с ним в просторную залу, убирая за пазуху наточенный топор.
За длинным столом восседал конунг Ингви, На широких лавках сидел старик и молодой парень.
Харальд вместе с Ульви поклонились конунгу, и сели напротив мужчин. Северянин окинул незнакомцев холодным взглядом. Тот что был моложе, прижимал перевязанную руку, на щеке его виднелся свежий порез от острия секиры, старик же завидев викинга громко закашлял. Седая борода спускалась чуть ли не до живота.
– Я Харальд Ингвирссон, зачем вы меня искали? – Берсерк облокотился на ручку кресла. Что этим двоим от него понадобилось?
Седобородый старик поднялся со своего места.
– Приветствую тебя, Харальд! Меня зовут Кнуд, это мой сын Барди. Мы приплыли сюда из Борнхольма, поместья ярла Снорри.
Харальд кивнул, он слышал про молодого ярла, в прошлом году он видел его на летнем тинге в Уппсале.
Старик вновь прокашлялся и продолжил.
– Мы прибыли к тебе отважный Харальд, что бы просить о помощи.
Викинг вскинул брови. Старик Кнуд зорко взирал на Ингвирссона.
– Дело в том, что наш Ярл мёртв, он попал в резню из за кровной мести, так и не вернувшись с похода. Пара воинов что чудом выжили, один из них мой сын – Старик указал на Барди – Добрались до поместья, и поведали нам столь печальное событие. Я главный казначей в Борнхольме, вёл дела пока Ярл отсутствовал.
– Что же вы хотите от меня? О какой помощи просишь?
Старик Кнуд вновь закашлял, и с места поднялся его сын.
– На поместье стали нападать разбойники, прознав что Ярл и его хирд мертвы, а значит защищать земли некому. Те немногочисленные воины что оставались оборонять Борнхольм, не в силах больше отбить нападения. Да и добрая половина воинов уже мертва. В поместье остались только женщины с детьми, да старики. Из мужчин рабов воины никудышные, они сами прирежут тебе глотку при удобном случае. Поэтому мы прибыли просить тебя защитить наши земли, стать нашим новым ярлом. – Барди с надеждой в глазах взирал на сидящего напротив викинга. Уббе присвистнул – однако!
Харальд задумался. Откуда они узнали что я в Хедебю?
– Как вы узнали что я в землях конунга?
Барди тут же ответил.
– Мы не знали что ты здесь. Сначала на походном кнорре ранним утром мы отплыли в Каттегат, в надежде что ты перезимуешь в землях ярла Отара. По прибытию, рыжий Лейв сообщил нам что ты уже как три дня в землях конунга.
Барди вдруг скривился от боли, видимо эта рана была получена как раз в битве с разбойниками. Он прижал перевязанную руку к себе.
– Так же Лейв просил передать тебе, что в Каттегате все тихо, а его жена Тора родила два дня назад здорового мальчика.
Харальд улыбнулся услышав столь радостную новость. Викинги подняли кубки за новорождённого будущего воина северных земель.
– С милостью Одина, пускай малец вырастет настоящим викингом! Скол! – Молвил конунг. Харальд до дна выпил чарку с элем. Он искренне радовался за друга.
Викинг стал думать, осматривая этих несчастных мужчин, которые преодолели путь, наверняка не зная согласится ли Харальд помочь им.
С одной стороны ты же хотел найти свою землю! Думал он, взирая сквозь полуприкрытые веки на незнакомцев. Сам один даёт тебе в руки золотую ложку! Иди и спаси этот народ! С другой стороны тебе придётся взять обязанность за жизнь людей. Судить их поступки и вершить правосудие, спасать от голода и брать на себя ответственность.
– Сколько воинов осталось в поместье?
Барди на секунду задумался.
– Пожалуй два десятка. И пятьдесят голов рабов, мы заперли их в рабском доме. Разбойники нападают по ночам, наши амбары почти все разорены, они увели половину скота. – Барди вновь поморщился, раненая рука доставляла ему неудобство. – Сегодня ночью мы вновь оборонялись, а на рассвете отправились искать тебя, Харальд. О твоей отваге и силе говорит весь север. Прошу, не откажи нам. – Барди вдруг посмотрел на конунга.
– Все зависит от решения Харальда! – Молвил тот. – Но мой сын храбрый воин, думаю жалкая горстка бродяг его не напугает! – Ингви впервые при всех смел назвать его сыном. Харальду резануло слух. Но ввиду не подал. Связь пытается наладить? Подумал на секунду викинг.
Ха! Значит эти трусливые шакалы приплывают под покровом ночи, мне с моим хирдом не составит труда разбить жалкую шайку воришек, мыслил берсерк.
Кровь вдруг закипела в венах, руки зачесались в предвкушении битвы и холодной рукояти секиры.
– Если они нападают по ночам, то завидев мой драккар, они отступят. – Харальд задумался. – Значит по пути в Борнхольм, мы спрячем корабль в прибрежных скалах, а дальше пойдём пешком.
Старый Кнуд закивал головой, отчего борода его затряслась. Харальд продолжил.
– Тем самым они не будут знать что я прибыл в Борнхольм, и когда разбойники вновь нагрянут, тут то мы устроим им радушный приём! – Харальд оскалился и взглянул на Ульви.
У того заблестели глаза в предвкушении боя. Налитые железом мышцы, просили разрядки.
– Надерем им зад! – Хохотнул он.
Конунг заговорил
– Если вам потребуется мои корабли…
– Нет, – Харальд перебил его. – Мы признательны тебе за помощь, но с жалкой горстью шакалов я справлюсь.
Ингви замолк, другого ответа он и не ожидал услышать от сына.
– Что же, тогда прибудет с вами Один.
Старик Кнуд встал с лавки
– Благодарю тебя Харальд. Люди Борнхольма будут признательны тебе!
Викинг лишь слегка кивнул.
– Тогда с утра мы отплываем, а пока вам следует отдохнуть, сходить в баню.
На том и порешили.
На утро Харальд возвращался с охоты. Все эти дни он не видел Сольвейг, и решил проехать мимо лесного домика травницы.
Редкие лучи солнца пробивались через густые кроны деревьев, лес был наполнен пением птиц. Харальд привязал тушу пойманного молодого кабана, и пришпорил лошадь.
Объехав избу с противоположной стороны, Харальд остановился у высокой сосны, утро ранее, должно быть девка ещё спит.
Внезапно, на тропинке ведущей к домику Сольвейг, Харальд увидел Ивара.
Хирдман конунга нёс небольшой деревянный бочонок, в которых обычно хранили мёд. На крыльце он громко постучал в ветхую дверь.
Харальд от злости сжал поводья. Что ему надо, побрал бы его Локи!
Через пару минут во двор вышла Сольвейг. Ее золотистые волосы струились по спине, словенка робко рассмеялась когда Ивар стал ей что то говорить, протягивая бочонок с мёдом.
Харальд впервые услышал ее звонкий смех. С ним же девка была грустная, часами смотрела на морскую пену, глаза поднимать не смела. А с этим вон смеётся, думал викинг.
Холодный осенний ветер забирался под рубаху, на девчонке было только тонкое домашнее платье. Не простыла бы. И ведь не подойдёшь, не накинешь плащ, злиться будет, видеть то его не желает. Харальд сощурил от ветра глаза, лошадь стала перебирать копытами. Ивар то и дело жестикулировал руками, пытаясь объяснить сказанное, Сольвейг опять рассмеялась, принимая из его рук бочонок.
Ну что же, подумал Харальд, зачем мешать им ворковать? Берсерк яростно стеганул лошадь, и направился в поселение, настроение было испорчено.
Весь день викинги готовились к отплытию, воины точили оружие, складывали щиты и кинжалы.
Харальд проверял днище у драккара, обшивку.
Все утро он вспоминал ее смех. Он злился на Ивара, но девка теперь не рабыня! У Харальда нет на неё прав, она как свободная дева, вправе сама решать с кем ей быть! Она не давала ему клятвы и обещания что бы вызвать Ивара на хольмганг.
Он посмотрел на хирдмана, тот вместе с парнями ставили парус. Молодой Ивар был славный воин, он уже много лет служил у конунга и добился его доверия.
Ивар заметил на себе холодный взгляд Харальда. Кажется викинг все понял. Ивар крепко натягивал канаты, выкрикивая воинам что бы ровнее ставили парус.
Он знал что словенка бывшая рабыня Харальда. Девушка понравилась ему ещё в их первую встречу, когда Харальд привёл ее на драккар Ингеборг. Потом он присматривал за ней в лесу, пока та собирала травы, он любовался ее золотыми волосами, смотрел с какой нежностью она срезает каждое растение. Иногда забывшись, девка затягивала песню, Ивар не понимал слов, но слушать ее дивный голос, было усладой для ушей.
Это он посоветовал конунгу дать ей вольную, Ингви часто прослушивался к советам своего хирдмана. И на этот раз не прогадал. Крестьяне были очень обрадованны узнав о травнице. Девчонка стала лечить его народ.
– Толкайте драккар на воду! Аксель встанешь на корме, я до ночи на вёслах! Асбьерн, собери остальных воинов, как бы не надрались элем перед отплытием. Через час отплываем.
Харальд поправил волосы от ветра, рядом с ним стояли старик Кнуд и Барди.
– Ваш кнорр останется в Хедебю. Пересядете на наш драккар. – бегло сказал Харальд.
Старик кивнул, Барди побежал скорее поднимать небольшой кнорр в бухту.
Мысль о том что он уплывет и не увидит словенку, сводила Харальда с ума. Клятая баба! Упрямая какая!
– Я скоро вернусь, будем отчаливать! – Берсерк быстрым шагом пошел к травнице. Казалось ноги сами его понесли к ней. Может передумала? Думал он, может согласится поехать с ним?
Ивар сурово посмотрел ему в след. Не сложно было догадаться куда направился Ингвирссон.
Сольвейг связывала в большие вязанки только что накошенную свежую траву для козы. Все дни она только этим и занималась, пока стояла более менее сухая погода. Большие вязанки перетаскивала в хлев, иногда ей помогал Свейн, но сегодня мальчик с самого утра был на пастбище, присматривая за скотом конунга.
Выходя из хлева, она увидела Харальда. На его лице играла лёгкая улыбка. Он осмотрел ее с ног до головы.
– Хорошего дня тебе, хозяйка. Не найдётся ли немного воды для доброго человека?
Сольвейг растерялась, отряхивая платье от травы. Казалось чужанин глумится над ней.
– Отчего же не найдётся, для доброго человека даже молока не жаль!
Девушка быстро метнулась в избу, и вынесла в крынке свежее козье молоко.
Харальд напился, утерев подбородок кулаком. Сольвейг стала забирать кувшин, и в этот момент Харальд ухватил ее за ладонь.
– Я пришёл вновь спросить, поплывешь ли ты со мной?
От его прикосновения, по телу побежали мурашки. Она не могла оторвать взгляд от серых глаз. От викинга пахло морем.
– Нет! Уходи! Я не поменяла своё решение!
– Бабе без мужика будет туго в северных зимах. – Харальд сощурился, опять упирается!
– Я справлюсь! Не стоит переживать о какой-то там девке!
Викинг притянул ее к себе, Сольвейг забыла как дышать. Какие же у него сильные и в то же время нежные руки.
