Текст книги "Сольвейг (СИ)"

Автор книги: Кристина Милано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Сольвейг
Кристина Милано

Глава 1

– Да хоть на торжище ее веди! – Лишний рот в семье! – Кричала тетка Росава, упирая руки в пышные бока. Рядом на лавке сидел трёхлетний Могута, размазывая грязными ручонками слёзы по щекам.

– Да как же я дочь родную, да на торжище… – Горислав, снял с головы шапку, и заискивающе посмотрел на разгневанную жену. Росава, убрав с лица прядь волос, шикнув на сына подошла к мужу.

– А вот так! Не нужна мне тут распутница в доме! Сам слышал, как Вышень отказался от Своемилушки нашей! А она то у нас и умница и красавица! Не чета твоей клятой Леле! Тьфу!

– Да кто виноват что он на Лелю глаз то положил? И сваху к ней прислал? Сама же ее прогнала. Эх дура баба! – Горислав махнул широкой пятерней.

Тетка Росава отодвинула со стола плетённую корзину с брюквой и громко стукнула по столу.

– А ты поди защищаешь ее? Дочь свою распутную! Она небось и бегала к нему по ночам, да прелести свои показывала! Опозорила тебя на всю деревню! Да нас всех! Не твоя она дочь! Нагулянная она у тебя Любиморой!совсем на тебя не похожа!

– Да чтоб тебя! Погоди говорить слова такие, ежели не видела сама! Не ходит она по ночам никуда…

– А соседи судачить не будут почем зря! Ты поди спроси сам!

В сенях показалась сонная Своемила. Дочь тётки Росавы. На полном лице, виднелись серые круги под глазами, волосы взлохмачены, утро ранее, косу не плела ещё.

– Горемычная ты моя! – Росава протянула руки к дочери, усаживая ее за бревенчатую лавку, наливая квас из крынки.

– Ты не печалься, вот мы тебе у купцов заморских, бусы янтарные купим, да ленты атласные, и такого жениха найдём, не чета этому Вышеню!

Своемила устала зевнула отмахиваясь от матери, беря со стола румяный калач.

– Киселя бы матушка наварила…Лельку хоть домой приведите, змеюка у знахарки своей бездельничает считай седьмицу уже!

Росава погладила дочь по голове, и взяв на руки Могуту, подошла к печи.

– Будет кисель тебе голубка, ты главное больше не переживай, дитятко. – Утирая краем платка разводы от слез с лица младшего сына, она шикнула на мужа, который так и стоял понурив голову.

– Ступай, и сделай как я велела. И что бы духу ее здесь боле не было!

– У тебя останусь! Не вернусь больше! Коли батюшка родной не заступился, то нечего мне в доме том делать! – Леля прижала деревянную узорчатую ступку к груди.

– А не прогонишь? Бабушка Белява? – Девушка сощурила зелёные глаза, стараясь не заплакать, но в носу предательски защипало. Знахарка по доброму подмигнула Леле. На морщинистом лице появилась улыбка.

– И оставайся. Негоже тебе в доме родимом маяться. Совсем извела тебя змея Росава…

Знахарка Белява, что жила на окраине деревни, знала Лелю ещё с младенчества. И матушку ее знавала, красавицу Любомиру. Когда той не стало, помогала старуха Белява по хозяйству Гориславу. Пока тот не женился на вдовой бабе Росаве. С тех пор почти каждый день прибегала к ней Леля, то в лес ходили вместе, травы какие целебные собирали, то учила ее Белява мази различные делать, да снадобья лечебные от хвори какой или немощи.

– Благодари Лелюшка Макошь матушку, за дары лесные. В руках умелых каждая былинка и росточек может стать спасением, а коли что, то и смертью. – Внимательно слушала ее девушка, впитывала каждое слово сказанное знахаркой, и вскоре сама стала различать целебные растения среди бурьяна и осоки.

Водила Знахарка с малых лет Лелю на капище священное. Учила молиться богам всесильным Перуну-Громоотвержцу и Макошь матушке, богине плодородия. Приносила старая Белява требу, ложила у подножья божества каменного петуха жертвенного или каши ячменной, и шептала губами морщинистыми, глаза закрыв-

– Перуне! Вми призывающим Тя, Славен и Триславен буди! Здравия и множество Рода всем чадам Сварожьим дажьди, Родам покровительства милость яви, прави над всеми, вще из-Родно! Тако бысть, тако еси, тако буди!

Смотрела Леля на бабку Беляву, как та кланяется, и тоже в ноги божеству склоняла голову.

– Бабушка-спрашивала она уже по пути домой, – А зачем мы Перуну требу возносили? Поди только воины к нему на поклон идут, да силы просят …

Знахарка, опираясь на высокую трость, поправила платок на голове.

– Времена не спокойные нагрянут вскоре голубка. Драконы с севера приплывут в наши земли …

Леля округлила от страха глаза, на секунду остановившись она схватила бабку Беляву за руку.

– Какие ещё драконы, о чем ты толкуешь бабушка? – Девушка нахмурилась, внимательно смотря в глаза знахарке-Не о варягах ли ты молвишь?

– Княже нас защитит, тебе нечего боятся голубка. Коли что, то дружина у него большая. – Бабка Белява потупила взор. Нечего пугать девку своими ведениями. на все воля Перуна.

Леля улыбнулась, и отпустила руку. Знахарка заковыляла следом за ней, смотря на стройный стан своей подопечной. Лучи солнца забивались в медовые косы, отливая чистым золотом, тонкие пальцы изящно держали плетённую корзину. Вскоре наступят иные времена для этой девочки, долгий путь придётся ей пройти, долгий и не простой.

После смерти Любомиры, матушки Лели, отец девушки спустя год женился на вдове Росаве, взяв ее с дочерью Своемилой. Дурной характер имели обе, что мать что дочь. Но Горислав, устав нести бабью ношу по воспитанию дочери и хозяйским делам по дому, не замечал как те относились к его родной дочке Лели. Имея покладистый нрав, немолодой Горислав не спорил с женой, и на все закрывал глаза. Спустя время, родился у них малец, плаксивый и болезненный Могута.

Из хозяйки в родной избе, со временем юная Леля превратилась в чернавку. Шпыняла ее Росава пока Горислав на службе у князя пропадал, а вскоре и мужа перестала стесняться. Прознала мягкий характер Горислава, и подмяла мужа под себя. Прогнала девушку из горницы жить в сени, всю работу по хозяйству взвалила на плечи падчерицы. С первыми лучами солнца Леля просыпалась, с коромыслом наперевес к реке спускалась, в засмоленную бочку воды натаскать, да скотину накормить. То на поле ячменном не разгибая спины, бурьян убирала, да в вязанки складывала. Все лучше чем в избе с тёткой Росавой находиться.

– И кто тебя такую юродивую замуж то возьмёт?

Леля, стараясь не обращать внимания на подколы, молча скребла полы от грязи ножом – косарем, затем возле печи сметала золу, измельчала ее большой ступой в порошок, заливала водой, добавляла туда корни мыльнянки и с приготовленным щёлоком, отправлялась на реку Свирь стирать белье.

Лишь сидя у реки, девушка давала волю своим слезам. Казалось вода понимала ее горести, успокаивала своим журчанием, омывала прохладной водой нежные девичьи руки огрубевшие от мозолей и разъездами щёлока.

Но тяжелая работа не страшила Лелю. Как бы не гнобила ее сводная сестра Своемила и мачеха, к семнадцати годам девушка расцвела. Пшеничная коса доходила до пояса, переливаясь золотыми нитями, зелёные глаза, слегка раскосые как у покойной матушки, смотрели с добротой и лаской, и несмотря на то что уже который год Леля ходила в одном и том же залатанном сарафане, красоту ее было не скрыть.

Злилась сводная сестра. На год старше Лели, Своемила не была красавицей, да и разленила ее матушка, день деньской на лавке сидела, или от скуки сестрицу донимала указами различными, да подколами обидными.

– А ты ей матушка косу отрежь! Иш как Вышень на неё на ярмарке то смотрел! Все глаза проглядел! Да только все равно тогда меня за ручку держал! Со мной хороводы водил! – Причитала недовольная Своемила, вернувшись вместе с Лелей с городской ярмарки.

– Да что ты дочка! Люди что скажут! Девке косу отрезала! Судачить будут… – Росава зло посмотрела на Лелю. Молодой хлопец Вышень, из семьи хорошей, и сам добротный, рукастый. За такого и не жалко Своемилу отдать будет. – Это он на тебя смотрел голубка! Посмотри какие бусы на тебе! А вышивка на рубахе какая! Загляденье!

Могута вылез из под лавки, и не обращая внимания на мать, потянулся к Леле своими маленькими ручками.

Девушка любила младшего брата, часто играла с ним, брала с собой на пашню и сенокос, отчего и мальчик переставал плакать, лишь стоило появиться в горнице Леле.

– Фи… – Своемила нахмурила курносый нос, и громко зевнула. – А ежели так матушка, что же он сватов не отправляет к нам?

Росава отодвинула прялку, и глядя в маленькое оконце, перетянутое бычьим пузырем, посмотрела как Леля уходит в сад с младшим Могутой.

– Придут голубка, никуда не денутся. У тебя сундуки стоят с приданым, а у этой чернавки ничего нет! Мать то ее не позаботилась о ней!

– Так она же… – Своемила уставилась на мать

– А это не моя забота. Достаточно того что я из доброты своей сердечной, не прогнала ее! На смерть голодную не бросила!

Соемила насупилась.

– Коли сваты придут, надо бы мне платок красивый, да серьги с камешком!

В жаркую июльскую субботу после захода солнца, и нагрянула сваха в дом Горислава.

– Открывайте ворота! Сваха в гости к вам пришла! – В горнице появилась ряженая баба, опоясанная тесёмчатым поясом, с шалью на голове. Тетка Росава поспешила скорее угодить желанной гостье, как никак дочь родную, голубку сизокрылую сватать пришли.

– Расцвела малинка, да не для нашего ли лукошка? – Громко говорила сваха, озираясь по сторонам, ища нужную девицу. Затем когда в горнице появилась Своемила в новом ладном сарафане, да с пёстрыми лентами в косе, сваха села напротив двери да ноги поставила на половице, ведущей к выходу из дома, чтобы сватовство прошло удачно. Глаза прищурила, всматриваясь в девку, да тень сомнения скользнула на лице. Не ту описывал Вышень да матушка его, у той коса медовая, у этой вороная.

– А слыхала я, что девица у вас живет, и смирённая она, и ладная!

– Торгую не лисицами, не куницами, не атласом, не бархатом, а торгую девичьей красотой! – Отчеканила Росава, искоса поглядывая на Своемилу. Та стояла, глаза в пол опустила, шевельнуться не смела.

Ряженая сваха, обутая на одну ногу в валенок, на другую в лапоть, задорно подмигнула тетке Росаве -

– Я пришла не лапти плесть, а родню завесть!

В дверях показался Горислав, за ним вышла и Леля, держа на руках маленького Могуту, который во все Глаза смотрел на интересную гостью с румянами щеками да ладными речами.

– Ах ты чернавка проклятая! Змеюка такая! – Мачеха Росава хлёстко ударила Лелю по лицу-Бесстыдница!

Девушка прижала руку к полыхающей щеке. Боль обиды сдавала грудь. Она брезгливо посмотрела на родного отца, который прятал взгляд. Мягкий его характер, был как никогда кстати для Росавы, поэтому главенство в доме было за ней.

– Я тебе покажу как женихов чужих обхаживать! – Она было снова замахнулась на Лелю, но та вдруг резко перехватила ее ладонь, и грубо отдёрнула от себя. Росава ошалев от такой дерзости своей падчерицы, на секунду опешила.

Леля, стараясь не расплакаться, сжала руки в кулаки.

– Я больше не позволю тебе бить меня! Все эти годы я терпела унижения в родном доме! – Она перевела взгляд на Горислава, ища наконец в нем поддержки, но отец молча поджимал губы, казалось он все же хотел заступиться за родную дочь, но злобные взгляды, которые бросала на него Росава, были куда красноречивее. Неужели смолчит, подумала на секунду Леля. Как же так? Как же так, Батюшка?

Своемила прижалась к стене, тихая до сели Леля, показала себя с другой стороны.

– Да я тебя удавлю! А ну пошла вон из избы! – Мачеха Росава, вся побагровев от злости, указала рукой на дверь, топнув при этом ногой. Рядом на лавке громко захныкал Могута.

– Так куда же она пойдёт… – Начал Горислав

– Помолчи старый пень! Посмотри лучше какую змеюку мы пригрели в доме! Говорила я тебе что нагулянная она! Не твоя она дочь! Нагуляла ее Любомира, а нам теперь жизнь с ней горче полыни будет! Бедовый ты!

Каждый раз, тетка Росава пыталась посеять зерно сомнения в душе Горислава. Знавала она как любил он тогда ещё живую мать Лели, и видела какая она красавица была. Многие молодцы головы оборачивали ей в след, когда ты шла по улице.

Горислав злился, но все чаще стал присматриваться к дочери, ища в ней свои черты…

Леля, не желая больше слышать оскорбления, с жалостью посмотрела на Могуту, и подбежав к бревенчатой двери, оттолкнув на пути Росаву, сухо кинула отцу.

– Не вернусь я больше Батюшка, – В горле вдруг предательски встал ком-Коли дочерью была плохой тебе, прошу простить меня. Но знай, ничего дурного я не сделала, и к Вышеню ночами не бегала, и сватов не ждала от него!

В углу громко засмеялась Своемила, оголяя кривые зубы,

– Враки! Сваха то к тебе пришла! Да только матушка правильно и сделала что прогнала ее! Спуталась с чужим хлопцем, поделом тебе!

– Какая ты глупая Своемилка!

– Леля погодь! Как же так, девка из отчего дома уходит! Куда же ты пойдёшь! Не пущу! – Горислав направился к дочери, девушка тут же метнулась к двери.

– Проучи ее! Давно пора розгами ее отходить! Совсем от рук отбилась-Закричала Росавая, выглядывая из за спины мужа.

Леля тут же отодвинула железный засов, и рысью бросилась прочь со двора. Возле покосившейся бани громко залаял лохматый пёс, девушка на миг обернулась. Около невысокой березы, стоял Вышень.

– Леля! – Парень откликнул ее, и в два счета нагнал беглянку.

– Пожалуйста не держи меня! Ступай куда шел! Худо мне и так! – Вышень вдруг взял ее за локоть, слегка надавив.

– Почему свахе отказала? Уж давно по нраву ты мне, али не гож я для тебя?

Леля кинула взор через его плечо. Дверь избы распахнулась, и на крыльце появился Горислав, следом за ним выбежала тетка Росава.

– Погляди ка! Чего я тебе говорила! Вот! Сам теперь посмотри!

Вышень обернулся на крик, нахмурив брови, хлопец ничего не понимал.

Леля улучив момент, бросилась в сторону леса скорее бежать прочь от клеветы проклятой, от обиды жгучей, что сердце больно сжимало. Горислав что то закричал ей в спину, да только не слышала она его, горячие слёзы брызнули с глаз, в ушах бил набат. Несправедлив батюшка с ней, долгие годы терпела она побои от тётки Росавы, слова обидные, что больнее ножа резали, не жаловалось она отцу, видела как тот с утра до ночи горбатился, что бы нужды не знали в семье, да только когда несправедливо ее опорочили, ждала она от него поддержки родительской, да так и не получила. Прошлой весной, на радоницу, увидел Лелю хлопец ладный, сын дядьки Гостомысла, кузнечих дел мастера, да и весь праздник старался в хороводе именно с ней рядом встать, да за руку поддержать. Не отвечала ему Леля симпатией, зато Своемила услужливо свою ладонь протягивала, да глаза отводила, румянцем заливалась, хоровод водила. С тех пор часто встречала она его на своём пути, то у колодца встретит как бы не взначай, да коромысло норовит отобрать, мол сам нести буду. То на пашне с утра уже дожидался Лелю, в узелке ягоды припрятав да пироги с брусникой. Холодно держалась с ним Леля. Знала что сестрице сводной по душе он, да и не люб Вышень ей. И вот учудил, сваху прислал, отчего и прогнала мачеха Росава ее.

Глава 2

Седьмица пошла как Леля жила у бабки Белявы, помогала по хозяйству знахарке, да думы свои думала, о жизни и что делать дальше.

Как то в полдень в избу нагрянули Горислав и тетка Росава. Леля соскочила с лавки, оправляя руками складки сарафана, убирая только что собранные лесные ягоды в чашу.

Бабка Белява выглянула из за печи, утирая руки холщовой тряпицей.

– Доброго дня тебе хозяйка, – Поклонился ей Горислав, недобро поглядывая на Лелю.

– И тебе не хворать, – Прошамкала Знахарка тонкими губами.

Тетка Росава деловито огляделась, и села на край скамьи.

– Зачем пришёл? – Спросила Белява.

Горислав посмотрел на дочь. Леля стояла, вскинув подбородок.

– За дочерью пришёл. Не гоже девице вне дома отчего жить!

Бабка Белява хитро взглянула на Росаву.

– За дочерью говоришь? Или небось хозяйство вести некому, вот и пришли забратьназад девку! Своемила то твоя кроме плошки в руках ничего не держала поди!

Тетка Росава соскочила с лавки.

– А ты не лезь старуха, отец он ей! А ты никто! Того глядишь больше совсем ее не увидишь!

– Я не пойду! Я останусь с бабушкой! Сама же меня прогнала! – Леля встала возле Белявы, на лице мачехи показалась злая усмешка.

– Не пойдёшь? Слову батюшки перечишь?

Леля молча смотрела на неё глаза не отводила, спину держала ровно.

– Коли не пойдёшь, так сам поволочу! За косу намотаю! Пущай все видят! – Горислав стукнул кулаком по столу, отчего вся снедь заходила ходуном.

– А ты не шуми Горислав, и хозяйство мне не порть! Раз не хочет, пусть остаётся! – Знахарка нахмурилась, не нравилось ей все это.

– А я тебе говорила отвести эту дрянь на торжище! Распутная девка! Говорила я тебе не твоя она дочь! Нагулянная! Теперь и сама вон вольничает!

Горислав подошёл к Леле и грубо схватил ее за руку.

– Слово отца для тебя уже ничто? Я вот проучу тебя! – Леля стала убирать руку Горислава, бабка Белява покачала головой.

– Отпусти ее Горислав! Это же кровь твоя и плоть! Совсем голову заморочила тебе Росава, как можешь ты дочь родную, да на торжище?

– А вот так! Коли мое слово для неё все что ветер в поле, так я ее…

Внезапно дверь избы с грохотом распахнулась, на пороге появился здоровый чужеземец, в кожаных штанах и полотняной рубахе, украшенная по вороту двуцветной тесьмой с изображениями животных. К рукавам рубахи были пришиты серебряные застежки, на плечах его был накинут плащ, пристёгнутый золотой фибулой. Следом зашёл ещё один, только ростом поменьше. Леля от страха вдруг перестала сопротивляться.

– Варяги… – Прошептала тетка Росава, пятясь назад.

Чужаки тем временем, огляделись. Тот что был повыше, чуть наклонил голову, низки были потолки в избушке знахарки для такого великана. Бугры мускул перекатывались при каждом движении его рук, на бедре поблёскивала большая серебряная секира. Пегие как лён волосы доходили до плеч, пряди некоторых волос были заплетенны в замысловатые косицы, перетянутые кожаной тесьмой. Он с безразличием осмотрел всех присутвующих, и что то сказал своему товарищу. Тот что был пониже, держал железный топор, на руках его были вытатуированы узоры и сакральные руны.

Высокий воин прошёл в горницу, скрепя половицами, поступь у викинга была мягкая, но твердая. Оперся плечом об дверной косяк, скрестив крепкие руки на груди. Чужанин недобро оскалился.

Неужели княже не дал отпор варягам? Напали душегубы? Али за травами какими зашли к бабке Беляве?

В комнате чувствовалось напряжение, Харальд смотрел на этих напуганных людей, смотрел в их лица, в которых читался ужас и страх смерти. Тысячи глаз он повидал в многочисленных набегах и военных походах. Но таких как у этой словенки, что стояла прижавшись к старухе, викинг ещё не встречал. Красота богини Фрейи ничтожна мала, по сравнению с красотой этой вендской девки. Красивая словенка была вся соткана из света. Ее шёлковые волосы цвета меда, водопадом падали на плечи и струились по тонкой талии. Хрупкие запястья, нежная лебяжья шея… Ее зелёные глаза, огромные и слегка раскосые, они напомнили Харальду глаза рыси, однажды угодившей в его капкан на охоте. В глазах зверя бушевало такое же огненное пламя, и Харальд так и не смог убить его. Не смог уничтожить это гордое и свободное животное.

Харальд заметил ее еще в лесу. Девка куда то спешила, придерживая полы поношенного сарафана, слегка оголяя изящную щиколотку, в руках держа корзину то ли с ягодой то ли с травой какой лечебной. Что то внутри Харальда потеплело, и викинг последовал за ней. Будучи отменным охотником, ему удалось проследить ее путь незамеченным, как же все таки хорошо что они с Ормом решили сходить на охоту. Продав пушнины горностая и византийские вазы в словенских землях, Харальд со своим хирдом уже собирались было отплывать, но решили немного поохотится в вендских лесах. Харальд жестом показал Орму следовать за ним, и хирдман молча кивнул.

Следом за девицей в избу вошли старик и немолодая тучная баба.

Спустя десять минут викинги стояли около дверей ветхой избы, поросшей мхом. Хорошо зная словенское наречие, Харальд слышал весь разговор за бревенчатой стеной лесного жилища. Его смутило как эту прелестную словенку, называла немолодая баба «распутная».

Боится девка, подумал Харальд, смотря на Лелю. Вон как глазищами зыркает, да ресницами хлопает.

Вот и приплыли драконы с севера, подумала Леля, во все глаза смотря на чужаков. Одним своим видом, они наводили кромешный ужас. Таких великанов она ещё не встречала. Вот о чем говорила бабушка Белява. На секунду Леля поймала взгляд викинга на себе, его серые глаза сияли серебром, в них плескался лёд холодного моря. Лёд холодных земель, заснеженных фьордов, откуда и прибыли эти чужаки. Внезапно варяг заговорил на родном наречии Лели.

– Так значит ты хочешь продать свою дочь? Отвести ее на торжище? – Он с прищуром взглянул на Горислава, у того кровь отступила от лица, на лбу появилась испарина.

– И сколько же золота ты попросишь за неё?

– Дак я… – Горислав потерял дар речи. Горло свело спазмой. Судорожно сглотнув, он утёр краем рукава выступившую испарину. Леля посмотрела на отца, того била мелкая дрожь, тетка Росава стояла белее снега. И лишь одна бабка Белява не выражала никаких эмоций.

Варяг нахмурился, он ждал ответ, но Горислав то ли от испугу, то ли от растерянности переминался с ноги на ногу.

Харальд подошёл к Лели, взяв девушку за точенный подбородок посмотрел в ее глаза. На удивление девка даже не дёрнулась, как это часто бывало у женщин при виде нормандца. Казалось ее не пугали шрамы на его лице, шершавые пальцы провели по нежной девичьей коже, Харальд сделал усилие над собой, что бы не дотронуться до ее розоватых губ, слегка потрескавшихся по краям.

– Что же ты такого сделала, что твои родичи хотят продать тебя на торжище?

– Пускай сами слово молвят… – Тихо ответила Леля, не сводя глаз с викинга. Что ему понадобилось от неё?

Харальд отдёрнул руку, и бегло взглянул на тетку Росаву так и не дождавшись ответа от отца. Его трусость смешила Харальда, в далёкой северной Норвегии, лишь мужчина держал ответ за семью, а этот трясётся как осиновый лист. Такому впору носить бабье платье.

– Распутница она! С хлопцем чужим спуталась, да из дому сбежала! Бесчестная она! – Выпалила Росава-Пришли забрать домой ее, непутевую! Упирается, идти не хочет, ох и намучились с ней!

Леля от такого наглого вранья не знала что и сказать, это надо же как тетка Росава все перевернула!

– Язык без костей! Чего мелешь, неразумная? Белены объелась? – Охнула бабка Белява.

Харальд холодным взглядом окинул красивую словенку. Значит девка задирала подол перед мужиком, не вступив с ним в замужнюю связь…

– Позор семье нашей! Как людям в глаза то смотреть! – причитала Росава, немного осмелев. Для пущей уверенности промокнула глаз краем платка. – А ведь у нас ещё малец имеется и девица на выданье! Да только кто теперь то свататься придёт, коли эта безобразница так всех опозорила! Ой ой!

– О чем говорят эти венды? – Спросил Орм, с интересом поглядывая на голосившую бабу. Харальд не отводя взгляд с Лели, негромко ответил по норвежски-

– Эта девка их дочь. Она ведёт себя распутно, оттого и хотят отвести ее на торжище, так как опозорила семью.

Орм громко засмеялся.

– Неужто ты хочешь купить эту бабу? В Каттегате тебя ждёт твоя сарацинка. Или ее жаркие поцелуи тебя уже не согревают по ночам?

Харальд пропустил мимо ушей его шутку, он обратился вновь к Гориславу.

– То что говорит твоя жена, это правда?

Стоявшая за спиной мужа, тетка Росава больно толкнула его в бок.

– Да…Вот из дому ушла, без спроса моего… – Горислав опустил голову. Бабка Белява укоризненно покачала головой. Леля прижала руки к лицу. Вот те и родимый Батюшка.

– Тогда я куплю ее. Сколько золота ты попросишь за свою порченую дочь? – Харальд опять посмотрел на Лелю. Теперь словенка была напугана, ее глаза казалось смотрели ему прямо в душу, с мольбой. Но нет, он не отступится теперь. Чем то его зацепила эта девчонка. Сначала он просто хотел проследить за ней, узнать где она живет, возможно даже остаться на некоторое время в землях вендов, что бы потом познакомится с словенкой, узнать ее. А дальше если бы все пошло хорошо, просить ее отца выдать замуж. Конечно он мог бы просто выкрасть девчонку, но конунг запретил набеги на земли славян, с тех пор как начали промышлять торговлей. Но девка оказалась порочной, потоптанной другим. На такой не женятся! Только разве что вдовцы, или старые ярлы. Глупая баба! Злился мысленно Харальд. Он видел ее всего пол часа, но за это время казалось часть его сердца ушла на поруки этой порченой девки. Он вздрогнул. Его глаза сузились, потемнели, рука по привычке нащупала холодную рукоять секиры. Да что с ним?!

– Девка она хоть и порченная, а рукодельница умелая! И ткать умеет и одежду шить! В поле работы не страшиться! А повариха какая! – Выглянула из за спины мужа, тетка Росава. Харальд усмехнулся, торгуется баба? Цену набивает за помятую девку? Клянусь Одином, думал Харальд, я встречал разных людей, лживых, вероломных, предателей, но каким надо быть человеком, чтобы отдать свою дочь опьяненным от крови воинам?

Бабка Белява прихрамывая на одну ногу, подошла к викингу. Тот взглянул на неё сверху в низ.

– Коли понимаешь наречие наше, то скажу тебе воин, не губи ты девицу! Тебе развлечение, а ей мучение! Ступай откуда пришёл!

– А ты не лезь старуха! – Крикнула тетка Росава. – Зима поди скоро, а у меня малец дома без валенок и девица имеется, ей несчастной теперь позор сестры непутевой нести! А этой поди все равно теперь! – Росава махнула рукой в сторону Лели, – Молчит стоит, сказать от стыда нечего! Половицы в избе прохудилась, да и вообще не твоё дело это!

– Змея ты Росава! Да обрушит Перун гнев свой на голову твою дурную!

Харальд жестом показал замолчать гоготавшим бабам.

– Говори! Раз ты отец этой девки, то тебе и вершить судьбу ее! Отдашь мне девчонку? – Викинг обратился к Гориславу. Тот старался не смотреть на Лелю, у которой выступили слезы на глазах. Харальд достал из кармана увесистый мешочек с золотом. Может это развяжет язык глупому отцу?

Монеты звонко высыпались на стол, глаза тётки Росавы заблестели.

– Думаю этого достаточно?

Наблюдавший за всем этим Орм, брезгливо посмотрел на странную семью, которые за горсть золотых монет продали свою дочь. Он сплюнув под ноги, вышел в сени.

Тетка Росава бросилась к столу. Это же можно теперь и корову купить и зерно, бусы для Своемилы, да платки разноцветные! Не хуже княжей дочери Богославы будет! Как же удачно появился этот варяг! Она конечно не рассчитывала что Горислав отведёт девку на торжище, а тут такое! Да золота то сколько! Наконец то исчезнет эта проклятая Леля из дома! Росава искоса смотрела на мужа, пересчитывая золотые монеты, заживем теперь!

– Батюшка, за что же ты так… – Леля уже не держала слез, Горислав сняв шапку с головы, попытался было что то сказать варягу, но Росава знала какой муж размазня, поэтому быстро собрала все золото в платок, и выскочила вперёд, дабы тот не передумал-

– Вот и хорошо! Все равно в дом отчий идти не хотела, жила своевольной!

– Змея ты! Гнить тебе при жизни! – Бабка Белява плюнула под ноги Росаве, та лишь скривила красное лицо. – А ты, – Она посмотрела на поникшего Горислава, – Больше не приходи, и о снадобье каком при хвори, не проси! Тьфу!

Леля кинулась на шею к Знахарке, та прижала ее к себе.

– Не реви голубка… долюшка твоя и судьбинушка пришли за тобой.

Ступая впереди викингов, Леля спиной ощущала прожигающий взгляд Харальда. Она обернулась взглянуть последний раз на избу бабки Белявы, та так и стояла на крыльце, что то шепча сморщенными губами. Ветер обдувал ее седую голову, Леля пыталась запомнить ее лицо, впитать в себя этот момент, запечатлить в последний раз в памяти ее образ… Сердце больно защемило в груди…

– Прощай родненькая… – Прошептала тихо девушка, утирая слезу.

– Пошевеливайся! – Произнес Харальд, чуть подтолкнув ее за плечо. Девчонка одарила его бесцветным взглядом, и понурив голову, пошла дальше.

Викинг не понимал почему злится на неё. Но кровь закипала в жилах, когда он представлял как она делила ложе с другим. Потасканная девка!

– Зачем ты ее купил? – Спросил Орм, убирая свой топор за пазуху. – На тебя это не похоже, ты же не берёшь в набегах женщин, и не покупаешь рабынь?

Харальд нахмурился, смотря в спину словенке, коса девки растрепалась, выбившиеся пряди волос раздувал летний ветер. Плечи ее подрагивали, нетрудно было догадаться что она пытается подавить в себе рыдания.

Харальд и сам не знал, зачем купил эту девку, но увидев ее пару часов назад, в нем как будто что то изменилось.

– Эта старая вельва, так смотрела на нас! – Оглянувшись на лесной дом Белявы, произнёс Орм. – Тв видел? У неё вся изба завешана травами и амулетами! Как бы она не прокляла нас!

Харальд улыбнулся

– Не волнуйся Орм! Удача не покинет тебя, по приезду ты обязательно станцуешь свадебный танец перед Хельгой! – Викинг потрепал друга по плечу.

Его верный друг Орм, с которым они не раз сражались рука об руку, был влюблён в дочь ярла Отара. Прелестная Хельга покорила сердце хирдмана на свящённом празднике Йоль, в прошлом году. Кружась в хороводе с другими девушками, Орм не мог отвести взгляда от прекрасной девушки. Ее звонкий смех, словно лесной ручей лился по большой пировальной зале.

Их нечастые встречи, говорили о том, что дочь ярла отвечает хирдману взаимностью. Осталось дело за малым, просить у ярла Отара руки Хельги. Чего так сильно и страшился Орм. Будучи сыном простого лодочника, викинг не имел богатств и высокого положения в Каттегате, он служил у ярла в хирде, плавал в набеги, был отменным воином, но этого недостаточно что бы женится на дочери ярла. Если Отар откажет Орму, он больше никогда не посмеет мечтать о возлюбленной. Поэтому он пообещал Хельге, вернуться с похода и купить большой надел земли, с парой десятков рабов, что бы Хельга ни в чем не нуждалась.

В их последнюю встречу, в начале лета перед отплытием в земли саксов, влюблённые Хельга и Орм, встретились поздним вечером в их тайном месте, на утёсе большого фьорда.

Викинг держал девушку за ладонь, ощущая тепло ее кожи, лаская ее тонкие длинные пальцы.

– Я буду ждать тебя Орм. Моя вера крепка перед тобой. Вернись живым, да прибудет Один с тобой! – Девушка опустила голову, с ее голубых глаз покатилась хрустальная слеза. Орм дотронувшись губами до ее век, прижал девушку к себе.

– Милая Хельга! Взгляни на меня! – Он обхватил ладонями ее лицо, заглядывая в голубой омут глаз-В этот раз когда я вернусь с богатствами, я приду к твоему отцу и ты станешь моей женой! Клянусь Тором, ты не будешь знать нужды! Я все для тебя сделаю!

Орм смотрел на любимую, ее светлые волосы освещала Луна, отчего они искрились волшебным светом. Хельга была прекрасна как майская роза.