Текст книги "Кодекс поведения"

Автор книги: Кристин Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

В животе урчало и бурлило. Джени прижала к нему руку, чтобы успокоить мятущийся желудок.

– Не припомню, чтобы об этом шла речь в тех документах, которые вы мне передали, мистер Риджуэй.

– Я отдал вам то, что было приказано, – информацию об Эване.

– Которая, как выяснилось, тоже оказалась неполной.

– Да. – Риджуэй не счел необходимым утруждать себя объяснениями или извиняться. Нужно отдать ему должное: он понял, что Джени все равно не поверит в его искренность. – Но теперь, похоже, все министерство перед вами, как устрица на тарелочке. Вскрывайте ее с осторожностью, мисс Тай. Это все, о чем бы я хотел вас попросить. – Он поднялся. – Я помечу папки, которым в первую очередь стоит уделить внимание. Хотя я уверен, что вы все равно ознакомитесь со всеми материалами. Вам приходилось расследовать Смертные случаи?

– Нет. – Неофициально – да. – Я работала с бумажными преступлениями. – Воспоминания о Службе свернулись теплым комком под ложечкой. А может, это просто изжога? – Вы мне покажите бумаги, а я уж разберусь, что к чему. И если мне понадобится ваша помощь, мистер Риджуэй…

– Вы ее, разумеется, получите. Выберите время для встречи со мной сегодня вечером, – сказал он и деловито вымелся из кабинета.

Стоило двери закрыться, раздался хриплый стон Эвана.

– Чтобы его угомонить, понадобится по меньшей мере неделя. Но это надо было сделать. Ты ему не пришлась, но тебе с ним работать.

Джени уставилась на закрытую дверь.

– Он думает, что я подсадная утка. Любая оплошность с моей стороны в его глазах превратится в настоящее преступление.

– А кому он, по-твоему, пойдет жаловаться? За меня можешь не переживать. Вирджиния и компания действуют по моей указке. – Эван улыбнулся. Двадцати лет как не бывало. – Между прочим, он просто ревнует. Знаешь, что он сказал? Он думает, что, кроме всего прочего, ты моя любовница. Думает, что все эти годы я тебя прятал.

– С чего бы это он?

– А с того. По его словам, я выгляжу «удовлетворенным». Вот он и нервничает. Он предпочитает голодных руководителей. Если у изголодавшегося босса случится жор, куча объедков ему гарантирована. – Эван вдруг перестал улыбаться. – Он спас мне жизнь, Джени. Когда началась эта заваруха, я знал, что могу на него положиться. Я знаю его, как свои пять пальцев. Было время, когда он мог перепрыгнуть на сторону тех, кто последовал за Лиссой, но он этого не сделал. Дюриан останется со мной и в горе, и в радости. Это больше, чем я могу ждать от кого бы то ни было. – Эван с нежностью посмотрел на Джени. – Единственное исключение – ты. Если бы только я дал тебе шанс! Но я послушался его. – Имя Эктона ван Рютера повисло в воздухе. – Он выбрал для меня Лиссу. Вот и суди о его проницательности.

Джени отвела глаза и посмотрела в окно. Зима, похоже, взяла тайм-аут, и солнце спешило порадовать теплом уставших от холода людей. Надо же, минуту назад она была готова удушить Эвана собственными руками, а теперь каким-то уголком своей личности хотела просто быть с ним рядом, любоваться солнечными бликами на стекле, принимать его запоздалые признания.

И не обращать внимания на все прочие уголки своей же личности, которая не верила ни одному его слову. Стив недолюбливал Лиссу. Он не сказал об этом прямо, но такое предположение было вполне уместным, если учесть его нежелание отвечать на настойчивые расспросы Джени. Что, если Лисса предложила ему сотрудничать в незаконном сборе информации? А он отказался.

Отказался Ли?

Эван вдруг встрепенулся.

– Знаешь, мне определенно некуда деть себя сегодня вечером. Что, если нам пообедать вместе, в нашем отеле? Я попрошу приготовить что-нибудь колониальное. – Он с надеждой посмотрел на Джени. – Часиков в семь?

– А Дюриан не расстроится? – Джени поднялась, поправляя так неудачно скроенный пиджак.

– Черт с ним. В конце концов, я имею право. – Эван встал из-за стола и подошел к Джени.

– Что ж, думаю, можно. – Джени напряглась, когда Эван обнял ее за талию. Словно и не расставались. – Я вчера видела твое выступление. Удивительно, что Уланова позволила тебе добраться до дома живым.

– Она пыталась меня подкупить. Обещала прекратить внутреннее расследование и распустить комиссию, если я поддержу ее публично. Но, видишь ли, я не уверен, что она сдержала бы свое слово, и уверен, что она не права. – Эван открыл дверь и выглянул первым, чтобы посмотреть, не появились ли его подчиненные. – Так, значит, в семь? – Заслышав приближавшиеся голоса, он убрал руку с талии Джени. – Учитывая, что тебе пришлось узнать, я просто счастлив, что ты все еще со мной разговариваешь.

– Я думала, что не смогу, – призналась Джени. – Но то, что в этом замешан твой отец, многое объясняет.

– Объясняет, что я на все положил и прикинулся слепоглухонемым? – Он виновато смотрел на Джени. – То, что ты узнала о Лиссе, похоже, не так тебя волнует.

– Она хотела отомстить, только и всего. Я понимаю ее чувства. С ее образованием она наверняка догадывалась, через что пришлось пройти Мартину.

– Через что пришлось пройти тебе? – мягко спросил Эван.

– Это разные вещи, Эв. Я ведь могу отличить грешное от праведного. – Она рассеянно погладила сумку так, словно она была огромной бусиной из четок. – Когда ты узнал?

– Я бы сказал, что признаки появились с самого начала, я просто не хотел признаваться себе в этом. Мне даже кажется, что я точно знаю день, когда это случилось. Отец ни с того ни с сего заглянул к нам и забрал Мартина на мороженое. Правда, мне так и не удалось выяснить, где именно была произведена имплантация. – Эван нырнул обратно в кабинет и приветственно махнул рукой двум клеркам в мундире, вошедшим в приемную. – Отец сказал, что Мартин нуждается в помощи, сказал, что медлить нельзя, пока все еще под нашим контролем. Сынишка, видишь ли, пошел в меня, а отец всегда считал, что мне не хватает целеустремленности: до него мне было далеко. – Эван в последний раз печально улыбнулся Джени. – Сегодня в семь, – произнес он одними губами и закрыл дверь.

Глава 12

Во время вручения кодов доступа Дойл была безупречно-корректна – ей явно не хотелось нажить себе врага в лице фаворитки шефа. Джени приняла коды как само собой разумеющееся, лишь кивнув в знак благодарности и сведя к минимуму приличествующий обмен фразами. Когда же Дойл вздумалось расспросить ее, «из какой именно колонии» она родом, Джени поспешйла'сослаться на неотложные дела.

Приглашение позавтракать вместе, разумеется, было отклонено.

Ищи дураков. Джени прошмыгнула через пропускную зону, зная, что каждое ее движение фиксируется мониторами. Она с трудом удержалась, чтобы не показать язык вмонтированной в стену камере, когда охранник кодировал ее уход.

Эван был бы просто счастлив, если бы мне удалось установить причастность Улановой к смерти Лиссы. Это здорово помогло бы ему отделаться от нее, а заодно и от премьерши. Не говоря уже о том, что и самой Джени стало бы легче дышать. Если разразится скандал, ей придется самой о себе позаботиться.

Но какое отношение смерть Лиссы имеет к событиям в Кневсет Шере? Скорее всего Эван просто подтолкнул ее к определенной догадке, чтобы заманить в Чикаго. Прагматик до мозга костей, хоть черный цвет ему и к лицу. ДЖени воспользовалась только что полученными кодами, чтобы попасть в сектор финансов. Здесь были маленькие уютные кафе, и в это время людей в них было немного. С подносом в руках Джени прошла к угловому столику причудливой формы. Сидеть здесь было неудобно, но зато была видна не только входная дверь, но и часть холла. Джени вовсе не улыбалось быть пойманной врасплох дважды. Она быстро поела и несколько минут сидела, расслабившись. Лишь окончательно убедившись, что желудок не отвергнет ее последнее подношение, она приступила к дальнейшим действиям.

Во-первых, договориться с Риджуэем. Сама мысль о предстоящем разговоре приводила ее в ужас. Но если она не появится, Риджуэй будет вне себя от ярости. Джени вошла в лифт ограниченного доступа и заметила с облегчением, что индикатор этажа не погас.

Вижу, освещение уже починили. Джени улыбнулась. Через несколько секунд она смело шагнула в тот самый холл четвертого этажа, в котором так незадачливо оказалась накануне. На этот раз – никаких репортеров и знакомых послов. Джени направилась по самому широкому коридору в поисках самых просторных офисов с самым шикарным видом из окон.

Как она и предполагала, офис Дюриана Риджуэя оказался самым просторным на этаже. Из окон открывался вид на парк и озеро. Джени записалась на прием у суетливого секретаря, едва удержавшись, чтобы не похлопать его покровительственно по плечу, когда он сделал ошибку в записи и не переставал извиняться за свою оплошность, во владениях Дюриана, по-видимому, считавшуюся уголовным преступлением класса X.

Сделав дело, Джени принялась слоняться по этажу. Она читала фамилии на дверных табличках, заглядывала в пустые кабинеты и ставила на место охранников и вахтеров, с видом задетого самолюбия махнув у них перед носом пропуском – испытанный способ проникать туда, где тебе на самом деле делать нечего.

Она уже подумывала, не отправиться ли ей на третий этаж в отдел техобслуживания, как вдруг перед чей распахнулась какая-то дверь без таблички, и она лицом к лицу столкнулась с заплаканной Анжевин Уайл. На девушке был брючный форменный костюм, надо сказать, изрядно помятый. Никакого намека на косметику, даже рыжие кудряшки казались блеклыми и безжизненными. Готова поспорить, я знаю, в чем проблема, подумала Джени, роясь в сумке в поисках носового платка. Опять этот пройдоха Стив.

Анжевин шмыгнула носом и приосанилась.

– Здрасьте.

В первое мгновение Дженни испытала инстинктивное желание успокоить и как-то по-женски поддержать девочку. Но с другой стороны, в ее собственной интимной жизни хвастаться было нечем. Кроме того, если мисс Уайл, девушка из приличной семьи, в своем поведении была далека от семейных традиций, то она заслуживала небольшой головомойки.

– Если Дюриан увидит тебя в таком состоянии, с ним случится, припадок.

У Анжевин задрожал подбородок.

– Ну и пусть он повесится, ваш Дюриан.

Хэнсен, дорогой, есть надежда: враг еще не окончательно заморочил девочке голову. Джени посмотрела по сторонам.

– Где тут комната отдыха? Тебе не мешало бы туда зайти. Заодно и поговорим.

– Идите вы с вашими разговорами.

– Не пойду. Во-первых, тебе нужно привести себя в чувство. Выглядишь, как черт-те что.

– Да пошла ты…

– Понятно. – Джени так хлопнула Анжевин по спине, что та подалась вперед на два шага. – Ну вот, тебе уже лучше.

Они миновали кафе, в котором было полно народу, и Анжевин повела Джени по тупиковому коридору, пока наконец они не оказались в импровизированной комнате отдыха, обставленной разносортной мебелью. На колченогом столике в углу стояла допотопная кофеварка, рядом в треснувших пластиковых контейнерах – сливки и сахар, чуть поодаль – небольшой холодильник, на котором висела табличка с наскоро нацарапанным расписанием перерывов.

– Риджуэй здесь бывает? – оглядевшись, спросила Джени.

– Не-а, – покачала головой Анжевин, – он это место не переваривает, оно ему как бельмо в глазу. Он уже несколько месяцев пытается его закрыть, говорит, что обычного кафе с нас вполне достаточно. Да только ничего у него не выйдет. Своим Дюриан может указывать сколько хочет, но попробуй скажи начальнице бюро стандартов, что она не может выпить чашечку кофе и съесть свой любимый пончик там, где ей нравится, – жизни не рад будешь.

В комнате уже было несколько человек. Кто читал газеты, кто просматривал свой ежедневник, кто просто болтал. Анжевин провела Джени в пустующий уголок, мимоходом здороваясь со знакомыми.

Джени опустилась в полуразвалившееся кресло.

– Как давно существует эта комнатка? С тех пор, как разоблачили Лиссу?

– Ага. – Анжевин изучающе посмотрела на Джени. – Как оказалось, в кафе не так уже много места, и чтобы не садиться за одним столиком… Понимаете? – Она вздохнула. – В школе не учат, как поступать в таких случаях.

– А те, кто приходит сюда сейчас, все еще под колпаком? Анжевин легонько фыркнула.

– Достаточно даже намека на подозрение, и тебя повяжут на месте. – Анжевин откинулась на спинку своего скрипучего стула. – Те, кто приходит сюда сейчас… Это просто наш способ выразить протест тому, как они все провернули. Можно ведь было по-человечески. Что случилось с нашим правосудием?

– Оно действует лишь в случае официально выдвинутого обвинения.

– А с правом человека объяснить свое поведение? Большинство из них думали, что они выполняют официальную работу для нашего министерства, вот как она все обставляла! – Несколько голов повернулось в сторону Анжевин. Она вспыхнула и замолчала.

– Удивительно: ты правая рука Риджуэя, – заметила Джени, – а тебя здесь принимают.

– Я дочь Хэнсена Уайла. И насколько я понимаю, это что-нибудь да значит. – Анжевин окинула взглядом комнату. – И если я посижу здесь достаточно долго, наверняка кто-нибудь объяснит мне, что именно.

– Если учесть, как тщательно Риджуэй тебя контролирует, удивительно, что он позволяет тебе здесь бывать.

Прежде чем Анжевин успела что-либо ответить, дверь распахнулась, и на пороге появился Стив Форел собственной персоной в сопровождении какой-то девушки. Стоило Анжевин их увидеть, как глаза у нее снова стали влажными.

– Простите, – пробормотала она и, сунув руки в карманы, вышла, даже не взглянув на Стива и его подружку, пробиравшихся в уголок Джени.

– Мое почтение, мисс Тай, – поздоровался Стив, усевшись на стул Анжевин, – Надеюсь, мы не очень вам помешали. – Его невинный взгляд мгновенно преобразился, когда он увидел, что его спутница так и стоит, переминаясь с ноги на ногу. – Господи, да садись ты, – раздраженно бросил он, подтолкнув девушку к пустому месту рядом с Джени. Она была высокая, ростом со Стива, с пепельно-русыми волосами, стриженными под «каре». Черты лица потерялись под толстым слоем косметики. Широченная синяя юбка и такого же цвета пиджак болтались на ней, как на вешалке.

– Я рад, что мы вас застали, – сказал Стив. – Я, правда, оставил, сообщение на автоответчике, но так даже лучше. – Он бросил раздраженный взгляд на девушку, которая замерла на своем стуле, преданно глядя ему в глаза. – Это Бета Конкеннон. Она тоже из Гернси. Была личным инспектором Лиссы ван Рютер. Я подумал, что это может быть вам интересно.

– Это было неофициально! Она просто подбрасывала мне документы для проверки – командировочные, всякое такое.

В располагающей обстановке гостиной Джени Бета вновь обрела дар речи и способность двигаться. Она расхаживала по комнате, включала и выключала подсветку, трогала всякие безделушки, расставленные на полках. От невероятного нерв-нога напряжения, которое неизвестно сколько накапливалось, сейчас и следа не осталось. Джени поспешно прятала фарфоровые статуэтки и другие хрупкие безделушки й старалась держаться подальше от девушки, которая того и гляди, увлекшись чем-нибудь, могла сбить ее с ног.

Стив тем временем щупал подушки, рассматривал мебель и наконец остановился у миниатюры с южной тематикой, которую Джени поспешила тут же предусмотрительно спрятать. Роскошь ее апартаментов вконец расстроила Стива, и он прибег к помощи сигареты. Раздался громкий треск предохранительного наконечника.

Бета постепенно выдохлась и наконец свалилась на софу.

– Она не заставляла меня подделывать удостоверения, ничего такого. Просто просила меня кое-что проверить или там заполнить бланк.

– Проверить что? – переспросила Джени. – Ты обмолвилась о командировочных, это были ее командировочные?

– Большей частью. Были среди них и старые – десяти-, пятнадцати-, двадцатилетней давности. – Бета положила себе на колени подушечку и принялась ее нещадно тискать и комкать.

– Это были поездки в колонии? – спросила Джени. – Или околоземные? Куда?

– Да кругом. Где только она не была. Элиас, Амариллис, Ким Чан. Хотя чаще всего она ездила в Нуэво Мадрид. Ума не приложу, что она забыла в этой дыре. Только и всего, что там служебная больница.

– Ну, она ведь была врачом, – заметила Джени. – В любом случае причины посещения престижного медицинского центра могут быть самыми разными. Как часто Лисса ездила в Нуэво Мадрид? Каждый квартал? Раз в полгода? В год?

– Примерно раз в полгода. Может, немного чаще, – отвечала Бета.

– В течение какого времени?

– Почти два года.

– Как она была настроена перед этими поездками? Была взволнована? Подавлена? Ее что-то тревожило? Это были деловые поездки? Или, может, они имели отношение к науке?

– Если верить бумагам, она играла роль какого-то доверенного лица. Помогала наладить отношения между Неоклоной и неформальными медицинскими объединениями. – Истязание подушки ожесточилось,

– Вам это ни о чем не говорило? Бета удивленно взглянула на Джени.

– Я даже не задумывалась. Таких, как я, – пруд пруди. Я была рада и счастлива, что получила работу.

– А его превосходительство когда-нибудь присутствовал при подготовке документов? Он что-нибудь советовал жене, обсуждал с ней маршрут?

– Н-н-нет. Нет. Но они вроде как не ладили…

– А вы когда-нибудь присутствовали на планерках? Подобные поездки должны широко обсуждаться.

Бета искоса взглянула на Стива.

– Да. Пару раз.

Уголком глаза Джени заметила, как заерзал Стив. – Ну, так у нас есть с чего начать, – с наигранным энтузиазмом в голосе продолжала она. – Поднимем повестки дня, узнаем имена людей, с которыми должна была встретиться Лисса, состав экипажей, – продолжала Джени, не сводя спокойного взгляда с лица Беты. – Сегодня вечером я встречаюсь с Дюрианом Риджуэем. Если вы назовете даты собраний, на которых присутствовали, он поднимет протоколы в считанные минуты.

Стив сдавленно вздохнул, Бета продолжала мять подушку.

– Никто не знал о вас с Лиссой, – наконец выдала Джени, и ее прервал звук рвущейся материи. – Проходили месяцы, одного сотрудника за другим брали на крючок, – продолжала она, в то время как Бета растерянно созерцала порванную подушку, – а вы умудрялись выходить сухой из воды. Для простой шестерки очень даже неплохо, учитывая, что любой мало-мальски здравомыслящий человек зацепил бы вас в первую очередь.

– Так ведь Бета была неофициальным помощником Лиссы. – Стив уже не сидел развалясь, его самодовольная улыбка куда-то улетучилась. – В самый разгар заварухи его услали куда-то в колонии, и с тех пор о нем ни слуху ни духу. Что ей оставалось делать? – Он кивнул в сторону Беты. – Вмешаться?

– Ни один из подготовленных вами для Лиссы документов не был зарегистрирован Дюрианом, не так ли? – спросила Джени у побледневшей Беты. – Поначалу вы расценивали это как небольшие одолжения. В конце концов, она была женой министра. Возможно, это был ваш шанс выбиться в люди. Со временем она все чаще и чаще обращалась к вам за помощью, дела, которые вам поручались, становились все более запутанными, более рискованными, пока наконец вы не спросили у нее, что, черт возьми, происходит.

– Эй, – вмешался Стив, – я привел ее сюда в знак благодарности, а не…

– Спокойно. – Джени повернулась к Бете, которая все еще сжимала разорванную подушку. – И вот тогда она вам пригрозила: объяснила, что она сделает с вами, если вы не будете помалкивать.

После продолжительной паузы Бета наконец заговорила.

– Если вы и так все знаете, то чего спрашиваете? Если вы уже знаете, что произошло, что мне остается делать?

То же, что и мне, когда Рики Ньюман прижал меня к стенке.

– Командировочные в Нуэво Мадрид заполняли вы? – Да.

– Вы не регистрировали их у Дюриана и не согласовывали с ним эти поездки?

– Нет. Она попросила меня этого не делать, сказала, что сама это уладит.

Стив уткнулся лицом в ладони.

– Тем временем, – продолжала Джени, – Лисса получала у своего официального инспектора другой пакет документов, тех, о которых знал ее муж и подчиненные. В них она и фигурировала как доверенное лицо То же время, то же место, разные цели.

– Да, – отозвалась Бета. – Она сказала, что если кто-нибудь узнает, то она как минимум лишит меня лицензии.

Стив прокашлялся.

– Вы думаете, что она была больна и проходила курс лечения, о котором Сам не должен был знать?

Джени кивнула в сторону Беты.

– Вот у кого нужно спросить. Она ведь просматривала документы по возвращении Лиссы.

– Не думаю, что это могло быть что-нибудь серьезное. – Бета принялась запихивать обратно в подушку вылезшие из образовавшейся дыры перья. – У меня нет большого опыта работы с медицинскими записями… Только то, чему в школе учили… А настоящие заключения после медицинского осмотра я в глаза не видела, да и кодов диагностики не знаю. – Она неуверенно пожала плечами. – И потом, она никогда не казалась нервной или возбужденной. Однажды она даже собралась отдохнуть. Сказала, что хочет заняться серфингом. Хочу, говорит, попробовать свои силы.

Джени ощутила внезапный приступ тошноты, который никак не был связан с пищей. Пусть она еще не знает, кто убил Лиссу и почему, но ей точно известно, как он это сделал.

– Сколько раз она заговаривала об этом?

– Два или три раза.

Стив зажег новую сигарету.

– Это имеет какое-то значение?

– Возможно. – Джени задумалась. – Каким временем мы располагаем? Аудит в ближайшем будущем не предвидится?

Стив простонал, а Бета подскочила.

Через неделю начинается генеральный аудит, – отрешенно произнесла она.

– Через неделю! – Джени сама едва не застонала. – Какие-то семь дней, и злой волк сдует ваш бумажный домик как пить дать. – Она размяла шею, прислушиваясь к хрусту суставов. Если генеральный аудитор стреляет, он редко промазывает. Нужно пошевеливаться, если она хочет помочь этим двум болванам остаться в Регистре. И не попасть в тюрьму. – Зона действий не ограничена, времени в обрез. – Джени быстро поднялась, насколько позволяла ноющая спина. – Мне нужно остаться одной и подумать. Когда вы мне понадобитесь, я вас найду.

– С чего вы взяли, что мы должны вам помогать? – фыркнул Стив, сунув руки в карманы и ссутулившись донельзя.

– Незаконная подделка документов, – сказала Джени, ткнув пальцем в Бету, – и укрывательство содеянного преступления, – добавила она, схватив Стива за рукав и потащив его к двери. – Кроме того, вам еще повезло, что вы имеете дело со мной, а не с кем бы то ни было еще. – Джени встретила взгляд Беты, в котором читалось детское «больше не буду». – Если бы ты в свое время сказала «нет», то не оказалась бы в этом дерьме.

Бета теребила потертый манжет пиджака.

– Но как? Ведь она была женой министра, а я всего лишь… – Она смущенно попыталась оборвать выбившуюся нитку. – Как я могла сказать «нет»?

Так же, как я. Нет, полковник Ньюман, я не подпишу сфабрикованные вами медицинские документы. Нет, сэр, я не заполню сопроводительное подтверждение для ваших липовых бумаг.

Нет. Нет. И она настояла на своем. Так или иначе. Джени проводила понурую парочку к лифту, и когда его двери должны были вот-вот закрыться, улыбнулась им на прощание. Стив отвел глаза, а Бета смотрела на нее, как загнанное животное.

Этот взгляд покоробил Джени. Лифт давно уехал, а она так и стояла, задумавшись. Кого же ей напоминала неуклюжая, сентиментальная Бета? Смыть безвкусный макияж, постричь под служебный «боб», и получится Йолан, капрал Йолан Грей, которой сейчас было бы, – Джени быстро подсчитала в уме, – тридцать семь земных лет.

Джени вернулась к себе. Прибрав то, что осталось от подушки, она заперлась в кабинете, подняла брошенную открытку Люсьена и долго смотрела на бликующие в галогеновом свете паруса. Это была подсказка, лейтенант? Раньше, до того, как самоходные сэйл-борды были усовершенствованы, гонщики полностью зависели от воли стихии. Тогда-то этот вид спорта и назывался виндсерфингом. Так, значит, леди Лисса решила поучиться серфингу? Решила научиться управлять «солнечным ветром» – именно так ее подвергшиеся имплантации собратья говорили о минутах активного состояния. Лисса стала такой, как они. Научилась ощущать запах ягод круглый год, слышать цвета, видеть звуки, чувствовать поток крови в венах. Узнала, что как бы ни обернулось дело, пусть погибает кто угодно, но не ты.

Джени достала из сумки журнал, прихваченный в библиотеке. В нем, наряду с детскими снимками, свадебными портретами и фотографиями периода упадка была помещена составленная каким-то тщеславным чудаком хронологическая таблица последних лет жизни Лиссы ван Рютер. Таблица была составлена довольно скрупулезно. Здесь были отражены не только крупные скандалы, но и небольшие публичные разборки с Эваном, всевозможные неприятные ситуации. Аварии на скиммере, внезапные исчезновения, продолжительные госпитализации под присмотром врачей альтернативных медицинских объединений. Ни одного посещения Неоклоны или больниц Службы. Лисса явно старалась не подставляться.

Несколько месяцев, и новая авария. Очередная потеря связи с реальностью. Это случается с теми, у кого для имплантации была неправильно выбрана биоритмическая фаза. Выходит, она была вынуждена дважды в год ездить в Нуэво, чтобы вправлять себе мозги. Ей светили в лицо душераздирающей мигалкой, и она отъезжала. Джени ненавидела шоковую терапию: минута молниеносно сменяющих друг друга галлюцинаций и неделя беспомощности и мерзкого состояния «не помню, как меня зовут». С меня хватит, и не пытайтесь…

Каждый сотрудник министерства, подвергшийся имплантации, был обязан раз в полгода проходить профилактический осмотр и по меньшей мере раз в год – сеанс шоковой терапии. Эван сам сказал, и если ему был знаком расклад, то периодичность поездок Лиссы не могла не вызвать у него подозрений. Хотя, кто знает, может, он Ничего и не заметил. Лисса ведь не, была в штате, и любые сплетни о том, что она подверглась имплантации, не вызвали бы интереса даже у прессы.

Лисса, Лисса… Почему? Чтобы на себе испытать, через что прошел Мартин, чтобы понять, чем он руководствовался в своих странных поступках? Или таким способом она решила себя наказать, казнила себя за то, что позволила этому случиться? Джени рассеянно мяла бесчувственную левую ладонь, словно пытаясь вселить жизнь в немую плоть. Как жаль, что мы не встретились с тобой, Лисса. Она бы объяснила ей, что не было смысла жертвовать собой. Уже ничего нельзя было исправить.