Текст книги "Кодекс поведения"
Автор книги: Кристин Смит
Жанр:
Детективная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)
Глава 13
– Ни-Ро!
Подавляя усталый вздох, Тсеша осторожно опустился на стул. Еще до восхода солнца он пришел сюда, к главному алтарю посольства, и все это время молился, стоя прямо и неподвижно, с закрытыми глазами. Сейчас, сквозь узкое окно, он видел, как медленно поднимается над горизонтом солнце; В его лучах искрилось устланное снежным ковром озеро, и свет, миллион раз отразившийся в гранях снежинок, резал глаза.
– Ни-Ро, к вам министр внешних отношений Уланова. – Как светящийся кокон на фоне черного камня алтаря, с высоко поднятой в знак уважения головой, передним встала его духовная воспитанница Саналан. – Ей назначен прием, но мы можем отослать ее, как и в прошлый раз.
– Нет, ниа. – Тсеша выбрал самую деликатную форму отрицания, какую только могла позволить его поза. Ему не хотелось огорчать девушку, он видел, как она не хочет, чтобы ему мешали. И все же плечи девушки опустились, голова поникла. Несмотря на это, было видно, как она хорошо сложена. Она стояла перед Тсешей, высокая и тонконогая, как журавль, с золотисто-песочной кожей, унаследованной от ее телесной матери, жительницы центральных равнин Сиах. – Сегодня я должен с ней поговорить. – Плечи девушки опустились еще ниже. – Ты так не любишь ее, ниа?
– Она как стена. – Саналан оживилась и поднесла согнутую чашечкой ладонь к груди в знак недоумения. – Как такой скрытный человек может занимать руководящую должность?
– Скрытность у людей в крови.
Узкие плечи расслабились, рука опустилась. Саналан повернулась и первой пошла к выходу, зная, что учитель следует за ней.
– Люди – очень странные создания, – задумчиво сказала она.
Тсеша ничего не сказал в ответ и последовал за своей воспитанницей. На ней была длинная бронзовая мантия до пола. Мягкая ткань блестела, как фольга. Черные камни алтаря, песочного оттенка стены, ослепительное земное солнце и почившее под снежным ковром озеро играли, отражаясь в мантии Саналан. Казалось, словно весь мир окутал ее головы до ног.
Тсеша обнажил зубы в знак удовлетворения. Люди проста замирают, когда видят мою ниа. Волосы Саналан, такого же оттенка, как ее кожа, и такие же блестящие, как ее мантия, были стянуты в плотный узел, который говорил о ее простом происхождении: В огромных зеленых глазах девушки можно было просто утонуть.
Они называют ее китайской фарфоровой статуэткой. Тсеша припоминал голографические трансляции торжественных церемоний, посвященных прибытию сотрудников посольства. Ему было очень приятно, что люди сравнивали его ниа с чем-то китайским.
Что же принесет им его сегодняшняя встреча с Улановой? Саналан привела учителя к его приемной, но дверь открыла не сразу.
– Она будет говорить с вами о тарифах станции промежуточной посадки на Амсуне.
– Этот разговор неизбежен, так что неудивительно, ниа.
– Другой вопрос связан с распространившейся среди Людей эпидемией. Она спросит, не поражены ли идомени.
На этот вопрос даже я не знаю ответа, ниа. Совет, который я представляю, не оповестит меня, даже если я этого потребую. Они думают, что если о болезнях не говорить вслух, то они сами собой исчезнут. В этом отношении мы становимся похожи на людей.
– Она не имеет права расспрашивать об этом. – Девушка приложила к животу левую руку в жесте духовной защиты. – Как всегда, она хочет получить все и ничего не дает взамен.
С жестом, подтверждающим ее правоту, Тсеша ответил:
– Люди боятся, ниа, они еще не отдают себе отчета в том, что происходит. Сейчас заболевших совсем немного, но…
– Если люди научатся чтить духовный порядок, они перестанут бояться физической смерти. – Девушка принялась вычерчивать в воздухе символы, служившие заклинаниями против злых духов. Она была так взволнована, даже забыла попросить прощения за то, что перебила учителя. – На этот раз их страх смерти может погубить всех нас. В надежде спасти свою жизнь они могут слишком многим пожертвовать. Это большой грех, учитель.
Тсеша взял ладони Саналан в свои и сжал их, стараясь успокоить девушку.
– Ты рассуждаешь о том, в чем мало смыслишь, ниа. Когда мы впервые столкнулись с чувством страха, тебя еще на свете не было. – Как же ему хотелось заглянуть в бездонные глаза своей воспитанницы, но он не мог себе этого позволить, потому что такой взгляд стал бы слишком сильным потрясением для ее юной души.
– Нет, это вы не понимаете, Ни-Ро. – Саналан говорила медленно, уверенно, пытаясь высвободить из его рук свои. – Так говорят в Храме. Так говорит Совет. Вы приняли людей, не зная, насколько их страх опасен. Вы учили их по нашим законам, не понимая их страха. Вы чуть не поплатились жизнью за то, что не убили этот страх, когда боги послали вам такую возможность. Вы ничего не понимаете! Так говорят в Храме! Так говорит Совет!
– А что говоришь ты, ниа?
– Их слова – это и мои слова. – Голос Саналан неуверенно дрогнул, и это ее выдало. Но она была родом из Сиаха, а сиахийцы славились своим упрямством. – Вы ничего не понимаете.
Тсеша медленно разжал ладони, отпуская девушку.
– И именно поэтому я буду беседовать с Улановой, ниа. Я, тот, кто не понимает ничего, понимает ее лучше, чем кто бы то ни было другой. – Он говорил так, как принято у людей, не жестикулируя, не меняя интонации, ровным голосом, позволявшим смыслу его слов спрятаться между строк. С этими словами он оставил воспитанницу постигать сказанное и вошел в приемную.
Министр внешних отношений Анаис Уланова встретила его, стоя посреди скудно обставленной комнаты. Ее поза на языке виншаро выражала глубокое почтение: спина прямая, подбородок приподнят, глаза закрыты. Тсеша сам только что провел несколько часов в этой утомительной позе. Интересно, как долго простояла Уланова? Или, может, она сидела, пока не услышала, что они с Саналан закончили беседу?
Надо же, я рассуждаю совсем как человек. Цинично, как сказал бы Хэнсен. Но, с другой стороны, в приемной было прекрасно слышно все, что происходит за дверью. К тому же служба личной разведки доложила Тсеше, что министр внешних отношений не религиозна и не особо считается с руководителями других министерств. Откуда же вдруг такая почтительность?
Тсеша обнажил зубы, протянул вперед руку, как много лет назад учил его Хэнсен, и призвал на помощь свое безупречное английское произношение.
– Приветствую вас, министр Уланова!
Глаза женщины распахнулись и раскрылись еще шире, когда Тсеша шагнул к ней. Она покачнулась, оступилась и, восстановив равновесие, тоже протянула руку. Улыбнулась, не обнажая зубов.
– Приветствую вас, Ни-Ро, – сказала она низким, ласкающим слух голосом, в котором все же уважение было не столь явным. – Я так рада, что мы наконец сможем поговорить. – Ее ладонь была холодной и сухой, рукопожатие вялым.
«Рыба», пришло на ум Тсеше странное человеческое слово… Почему оно вспомнилось именно сейчас, что же оно означает?.. Мой сканер! Oн забыл его у себя в комнате и теперь не мог рассчитывать на помощь своего верного друга. Придется самому находить общий язык со стенкой.
Беседу начала Уланова, что было вполне уместно.
– Передайте мою благодарность вашей воспитаннице за ее содействие в организации этой встречи, Ни-Ро. Я признательна, что меня не заставили долго ждать, и это оправданно. – Они прошли в глубь комнаты, где стояли два металлических стула. – Мы получили тревожные известия от наших агентов с Внешнего Круга, и мне показалось, что необходимо поставить вас в известность. – Министр внешних отношений с трудом забралась на высокий стул. В темно-коричневом мундире, предназначенном для официальных визитов, она напоминала суетливое насекомое. По людским меркам, Уланова была женщиной среднего роста, что делало ее почти на две головы ниже взрослого виншаро. – Эти новости могут быть одинаково важны для нас обоих, Ни-Ро, – наконец сказала она, умостившись на неудобном стуле.
Тсеша невольно взглянул на ноги Улановой. Так забавно болтаются в воздухе…
– Да, да. Саналан говорила, что вас беспокоит станция на Амсуне.
– Я сказала вашей воспитаннице неправду, Ни-Ро. Неправду. Тсеша оторвал взгляд от ее ног и посмотрел в глаза Улановой.
– Неправду? – переспросил он вслух, встретив взгляд темных, почти черных глаз.
– Она жива, Ни-Ро.
– Она? – У Тсеши сжалось сердце, и он незаметно сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. – О ком речь?
– Конечно, о Джени Килиан, Ни-Ро: Ее видели на планете Внешнего Круга Вэйлене. Его основной населенный центр находится в северном полушарии, это городок под названием Северный Порт.
– Северный Порт, это…
– Да, Ни-Ро, там находится одно из основных поселений хааринцев. – Как обычно, Уланова и не думала извиняться за то, что перебила. – У нее сложились неплохие отношения с некоторыми хааринцами Патена, особенно с одним торговым маклером по имени Джента Рес. От него мой агент и узнал, что капитан Килиан жива.
Тсеша поглаживал манжеты рукавов. Лояльность хааринцев Хэнсен охарактеризовал как приливно-отливную. И все же…
– Анаис, я подозреваю, что этому Дженте угрожали, возможно, изъятием разрешения на торговлю. Лишь поэтому он был вынужден информировать вашего агента о капитане Килиан, в связи с чем позвольте мне сэкономить время наших подчиненных и лично заявить о своем протесте.
– Для вашего правительства, Ни-Ро, она такой же преступник, как и для моего. Я думала, эта новость вас обрадует. – Тон Улановой стал холодным и жестким. – Я недавно узнала, что вы ищете ее уже много лет.
– Я ищу, Анаис, а не мое правительство.
– Есть разница, Ни-Ро?
Тсеша задумчиво разглаживал складки своей белой мантии. Красная кайма манжет была единственной яркой деталью в бесцветном окружении комнаты.
– Я был избран преемником Ксинфа Ни-Ро Сиэл и стал главным миротворцем моей секты восемьдесят пять земных лет назад. Я был тогда еще очень молод. Лоум только отвоевали власть у сиахро. Никто не верил, что винша когда-нибудь будут править идомени. Итак, я был главным миротворцем, еще когда мы были просто вйнша. Если мы снова станем просто винша, я по-прежнему останусь главным миротворцем.
– Ни-Ро, я имела в виду…
– Участие в правительстве мы используем как средство достижения определенных целей. Думаю, для вас, Анаис, это также справедливо. – Во время своей речи Тсеша старался придерживаться нейтрального тона, как это принято у людей. Закончив, он обнажил зубы и вздохнул. В том, чтобы быть как стена, пожалуй, есть свои преимущества. Если бы он осмелился выступить с подобной речью в Храме или перед Советом, обогатив ее всеми приличествующими жестами и позами виншаро, открыв свои истинные эмоции и чувства… Мне бы снова пришлось спасаться бегством от разносектной толпы, жаждущей моей смерти, это уж точно. Сердце бешено колотилось в груди, и Тсеша глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Моя девочка жива!
Анаис молчала. Ее маленькие руки, узкие, как у виншаро, но безжизненно бледные, украшали несколько перстней с крупными камнями, и сейчас она по очереди ими играла.
– Нам удалось выяснить, что капитан Килиан бывала в небольшом общежитии министерства транспорта, расположенном в… если можно так выразиться, деловом районе Северного Порта, но нас обставил кто-то из министерства внутренних дел. Одному из моих лучших сотрудников удалось на нее выйти и вступить с ней в контакт. Больше месяца он ее тщательно прорабатывал, в результате он пришел к выводу, что мы напали на ложный след. Но я в этой игре гораздо дольше, чем он. – Камни на пальцах Улановой хищно сверкнули; – В ближайшее время, я надеюсь, мое предположение подтвердится. Мы возьмем ее, Ни-Ро.
Тсеша подавил желание обнажить зубы. Анаис гордится своей проницательностью и думает, что может обхитрить кого угодно. И когда она злится, она намеренно начинает говорить вот так, чувствуя, что смысл ее фраз останется не до конца понятным идомени. Но Хэнсен успел кое-чему меня научить, и я знаю мою Джени. Живую Джени, сообразительную, быструю и осторожную, как всегда. Ты так уверена, Анаис, что тебе удастся ее заполучить? Но, несмотря на всю свою проницательность, ты не можешь читать у нее между строк.
Министр внешних отношений продолжала:
– Позднее мои люди подцепили в Северном Порту подсадную утку – сотрудницу министерства внутренних дел, якобы приехавшую туда на время отпуска. Представляете, в отпуск – в такую дыру! Она настаивала, что приехала изучать быт хааринцев. Нет сомнений, ее подослал Эван, чтобы сбить меня с толку. Хотя не исключено, что она говорила правду: она – одна из его переводчиков винша… – Губы Улановой скривились в улыбке. – Виншаро, конечно, дорогой Ни-Ро. Как я могла! Не сочтите за оскорбление.
Уже то, что ты есть на свете, само по себе оскорбление, Анаис, подумал Тсеша и кивнул в знак того, Что ее извинения приняты.
– Вы полагаете, что ван Рютер взял капитана Килиан под свою опеку? – спросил он. – Вас это удивляет?
Меня – нет.
– Учитывая их прошлую связь, и да, и нет. – Уланова в сердцах стукнула своим увешанным камнями кулачком по колену. – Если б я только знала, где он ее спрятал! У него по всему городу полно сторонников, хотя после странной гибели его жены их, пожалуй, меньше, чем раньше.
– Да, – кивнул Тсеша. Он читал отчеты о смерти главной и, фактически, единственной жены министра внутренних дел. Такая беспорядочная жизнь. Но был порядок в ее смерти. – Я радуюсь смерти леди, ибо смерть дала ей мир. Да будет когда-нибудь такой мир и с министром ван Рютером. – Глаза Анаис сверкнули, как камни у нее на пальцах. Она думает, что его желание смерти ван Рютеру ей на руку? Эта мысль вызывала гнев. – Спасибо за новость о капитане, Анаис. О чем еще вы хотели со мной поговорить? Приближается время первого причастия. – Тсеше было необходимо какое-то время, чтобы восстановить внутренний покой и душевное равновесие перед приемом пищи, да и позже его ждало много важных дел. Предстоит столько встреч, к каждой нужно подготовиться.
Министр внешних отношений снова принялась вертеть свои кольца, пристально глядя на Тсешу.
– У нас был первый смертельный исход, Ни-Ро, на Элиасе, в городке под названием Зел, вблизи поселения хааринцев. Это был пожилой человек, хозяин магазина. Родные успели отправить его на Амсун, в клинику Неоклоны, там он и скончался. Доктора пришли к выводу, что причиной заболевания стал какой-то природный токсин, но так и не удалось определить, что такого этот человек съел или выпил, к чему он прикоснулся, что бы могло стать причиной заболевания.
– Это первый и единственный смертельный исход?
– Но не первый случай заболевания, Ни-Ро: двое заболевших в Зеле, муж и жена, и еще молодой человек в Северном Порту. Симптомы те же. Расстройства пищеварения и мышечные боли, сопровождаемые перепадами настроения, затем нервными срывами и быстрым угасанием. В случае с молодым человеком пришлось делать пересадку печени. – Глаза Улановой ушли в сторону. – Зная ваше отношение к болезням, мы пощадим ваши чувства и не станем требовать, чтобы вы навели справки о том, не было ли аналогичных случаев среди идомени. Но нам необходимо знать, как хааринцы обрабатывают воду и почву в Зеле и Северном Порту, существует ли какой-то необлагаемый налогом товарообмен между людьми и идомени. Конкретно: не продают ли хааринцы нашим колонистам пищу? Возможно, дело в каких-то деликатесах, непереносимых организмом человека? Я понимаю, ваша религия проповедует осторожность и секретность в том, что имеет отношение к производству продуктов питания. То же касается и различных методов лечения. Но сведения, о которых я говорила, нам необходимы. Вы должны пойти нам на встречу. Порядок должен быть восстановлен с помощью Совета идомени и не без вашего личного участия.
– Вы знаете мой ответ, Анаис.
– В таком случае нам придется изгнать хааринцев с планет Внешнего Круга.
– А мы, в свою очередь, выселим людей из Самвасты и Неи, и все станет, как было.
– Ни-Ро, эта информация нам необходима.
– Думаю, вы ею уже располагаете, мадам. Вы пришли ко мне, чтобы получить подтверждение имеющимся у вас сведениям. Не стоит себя утруждать, мне известно, что ваши доктора вас достаточно хорошо информируют.
– Да нет же, Ни-Ро… Тсеша широко обнажил зубы.
– Ваши доктора из Неоклоны работали в свое удовольствие, Анаис. Де Вриз, Парини и ваш великолепный Шрауд. Они своими секретами с идомени не делились. Почему идомени должны поступать иначе?
Уланова неотрывно и проникновенно смотрела в глаза Тсеши.
– Потому что идомени, как мне кажется, стремятся к тому же, что и мы в своем Содружестве, – к упорядоченному будущему. – Она сошла со своего высокого стула и вызывающе приосанилась. Теперь она не казалась такой коротышкой, как обычно. – Вот что я думаю, Ни-Ро. Насколько мне известно, ваше правительство не разделяет ваших взглядов относительно будущего.
Не взгляд, а скальпель!
– Им известны ваши убеждения, и все же они вас сюда прислали.
Тсеша обнажил зубы. Он был рад представившейся возможности поговорить откровенно, как идомени.
– Да, мадам, в Шере мои убеждения ни для кого не являются тайной.
– Вы считаете, что если мы достаточно долго будем жить по соседству, одинаково питаться и пить из одних и тех же источников, то мы начнем меняться. Идомени мутируют в сторону людей, люди будут становиться похожими на идомени.
– Пока в конце концов мы не превратимся в один народ. Воцарится порядок, которого так сейчас не хватает. Да, в конечном итоге мы превратимся в единое целое.
– Гибридизация. – Глаза Улановой сузились. – Джон Шрауд отчитывался по этому вопросу перед Кабинетом месяц назад, Ни-Ро Он находит эту идею смехотворной.
– Неужели? Очень интересно. В Рота Шере, орудуя у себя в подвале, он думал несколько иначе. Он частенько наведывался ко мне в Академию поговорить о своих отвергнутых ныне убеждениях. – Тсеше вспомнился теплый ветерок, аромат лампового дерева, воодушевленные голоса. – Уже тогда его исследования красноречиво говорили ему о преимуществах сочетания. Или гибридизации. «Люди могут жить двести лет», – говорил он мне, заливаясь вдохновенным румянцем. У меня до сих пор стоят перед глазами его розовые щечки.
Уланова по-прежнему стояла с гордо поднятой головой, теперь скрестив на груди руки.
– Но его исследования ни к чему не привели, Ни-Ро.
– В самом деле, мадам? – переспросил Тсеша с жестом пренебрежения. – И поэтому де Вриз и Парини катаются, как сыр в масле, каждый во главе собственной клиники, свысока взирая на Содружество, как олигархи и миротворцы? Потому что исследования Джона ни к чему не привели?! – У Тсеши дрожали руки. Как же он наслаждался этим настоящим открытым спором. – Нет, он по-прежнему уверен, что может переделывать людей по своему усмотрению, сохраняя при этом основные человеческие признаки. Он хочет получать преимущества, не давая ничего взамен, – таково его представление о порядке. И все эти годы оно не менялось! – Тут Тсешу осенило. – А вам не приходило в голову поинтересоваться у Джона Шрауда, не знает ли он, случайно, что произошло с Джени Килиан?
Уланова закрыла глаза и помассировала виски.
– Доктор Шрауд уверял меня…
– Неужто? – Тсеша был так воодушевлен, что перебил собеседницу, не извинившись. – Он уверял… Он и моего Хэнсена уверял за день до его смерти, он и меня уверял перед тем, как хааринцы вошли в Рота Шера и предводители сект потребовали моей смерти. «У меня ее нет, Ни-Ро, – говорил он. – Она погибла в этой ужасной катастрофе. Остался только пепел». Вот как уверял меня Джон Шрауд, в то время как у него в подвале стонали его изувеченные «новые люди».
Глаза Улановой распахнулись.
– Если моя догадка верна, и ваша Килиан объявится, я использую ее, чтобы устранить Эвана ван Рютера. Затем она предстанет перед трибуналом, и если мое слово что-то значит, она будет казнена за убийство Рикарда Ньюмана. – Губы Улановой искривились. Это была ее разновидность человеческой улыбки – улыбка стены. – Какая ирония! Имплантация помогла ей уцелеть во время катастрофы лишь для того, чтобы я могла взять ее живой.
Тсеша обнажил зубы.
– Смысл имплантации Джени в одном, мадам: чтобы она была со мной, когда я буду в ней нуждаться. Чтобы она была жива, когда придет ее время – время сменить меня, время занять мое место как главного миротворца виншаро.
В глазах Улановой блеснул недобрый огонек. Не страх ли это?
– В фанатизме вам не откажешь, Ни-Ро. Вы дадите фору нашим самым радикальным религиозным лидерам. – Внезапно ее голос стал холодным и жестким. – Тому, во что вы так верите, никогда не сбыться.
– Всё будет так, как должно быть. А верите ли в это вы, не имеет значения. Вы либо будете вынуждены принять, либо окажетесь за бортом, как оказались за бортом лоум, как окажутся все те, кто не приемлет порядка. Порядок восторжествует, мадам, равновесие неизбежно восстановится.
– Благодарю за откровенность, Ни-Ро, – мягко произнесла Уланова, глядя на него сверху вниз. – Теперь, что касается вашего отказа предоставить информацию о противозаконной торговле хааринцев. Позвольте мне сэкономить время наших подчиненных и заявить о своем протесте лично.
– Можете считать, что я вас выслушал, Анаис. – Тсеша все еще сидел, укутав ладони складками мантии, чтобы остановить их дрожь. Мои молитвы были услышаны – Джени жива, так что можете протестовать, сколько вам угодно. Таков был скрытый смысл его слов, звучащий между строк. Хэнсен остался бы доволен.