355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кристин Смит » Кодекс поведения » Текст книги (страница 16)
Кодекс поведения
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 03:45

Текст книги "Кодекс поведения"


Автор книги: Кристин Смит



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Глава 20

Вот ваше кресло, сэр. Не желаете программку? Девушка вручила Тсеше небольшой буклет. Он погладил его и нахмурился. Обогащенная полимерами бумага, довольно плотная, упругая, и все же не более чем среднего качества. Он бросил оценивающий взгляд на золоченую балюстраду и посмотрел вниз, на сгрудившиеся ряды кресел. Столько красного! Каждое кресло обито материей цвета крови, даже в менее почетных задних рядах. Чтобы разглядеть их в полумраке зала, Tceшe приходилось щуриться. Двери открывались и закрывались. – В баре полный ассортимент напитков, – продолжала девушка, – холодильник тоже к вашим услугам. – Последовала выжидательная пауза. Тсеша обернулся и увидел, что девушка стоит у открытого вмонтированного в стену холодильника. – Здесь сезонная подборка, – сказала она, указывая на поднос с пестрой горой фруктов. – Тут холодные закуски. У подлокотника кресла закреплен пульт, с помощью которого вы сможете связаться с обслуживающим персоналом. Кроме того, кто-нибудь из ребят будет время от времени заглядывать к вам. Если вы предпочтете горячий ужин или в баре не окажется напитка по вкусу, только скажите.

Тсеша недоуменно смотрел на огромный поднос с фруктами. Они были так беспорядочно навалены, такие разные и в одной огромной куче. После стольких лет он мог бы ко всему привыкнуть, но все же отношение землян к пище его по-прежнему шокировало. Это ж надо, выставить еду на всеобщее обозрение, любой может подойти и потрогать. И додуматься хранить фрукты вместе с мясными закусками. Вспомнилось, как когда-то один из священнослужителей сказал: «Они не ведают, что едят». Эта фраза могла шокировать любого идомени, даже хааринца, но для человека она была пустым звуком.

– Что-нибудь еще, мистер Хэнсен?

Тсеша очнулся и сморгнул. Пленка, которой он воспользовался в целях маскировки, с непривычки раздражала глаза и сушила их, как знойные ветра Рота Шеры.

– Нет, – ответил он, – спасибо. – Он поправил галстук, к которому его обязывал черный вечерниц костюм, и улыбнулся, не обнажая зубов. – Ничего не нужно.

Тсеша сел лишь после того, как девушка вышла. Так непривычно стоять в присутствии младших. Во время таких экскурсий его не покидала подспудная тревога. Когда Тсеша впервые попробовал загримироваться под человека, его божественноволосый Хэнсен сказал, что это не самая лучшая идея. Слова «шило в мешке» и «на лбу написано» тоже прозвучали, но их смысл так и остался для Тсеши загадкой, даже его верный сканер не помог. Несмотря на опасения Хэнсена Уайла, первая вылазка Тсеши прошла успешно. Загримироваться ему помогла одна из подружек Иманта де Вриза, а Джон Шрауд собственноручно нанес на глаза пленку. Позже подъехала Джени, которая тогда еще была лейтенантом, и наскоро посвятила его в подробности, которые должен знать рядовой житель колонии. Как ни старайтесь, на землянина вы не тянете, Ни-Ро, сказала она, такая непривычная в своем унылом строгом мундире. Задуманная Тсешей вылазка тревожила ее даже больше, чем Хэнсена, но сомнения Джени, как ничто другое, подхлестывали Тсешу, разжигая в нем спортивный интерес.

Он устроился гидом в группу каких-то важных гостей, прибывших в консульство. Показывая им город, в котором прожил всю сознательную жизнь, он произвел на них впечатление своей осведомленностью. Попутно он узнавал о людях много нового, такого, чего он не нашел бы ни в компьютере, ни в своем верном сканере.

– Мне даже чаевые давали. – Тсеша обнажил зубы, вспоминая гору чип-карт, вываленных им на стол, и выражение Хэнсена, когда тот пересчитал их. Только вы на такое способны – выставлять себя ослом и при этом неплохо зарабатывать, сказал его божественноволосый ученик. На этот раз смысл его слов также не был до конца ясен Тсеше, он уподоблялся вовсе не животному, а человеку, и, похоже, у него неплохо получалось, один из его высокопоставленных гостей даже спросил, не филиппиец ли он случайно. Этим Тсеша несказанно гордился.

Он снова посмотрел в зал. Люди стекались через несколько раскрытых дверей, струились вдоль проходов, поднимались и спускались по ступенькам в поисках своих мест. Некоторые были с проводниками, одетыми в темно-синие костюмы, как и девушка, которая к нему заходила. Другие находили свои места сами. Были и те, кто растерянно бродил по проходам, сожалея о том, что отказались от помощи проводников. Некоторых из них подзывали друзья, которые уже успели найти места, и те спешили к ним присоединиться. Номер, указанный в билете, должен соответствовать номеру кресла. Только людям такая простая вещь может доставить столько хлопот.

Тсеша провел ладонями по подлокотникам. Обивка напоминала коротко стриженный мех и была чрезвычайно приятна на ощупь. Саналан сказала всем, что у меня большой молебен – серия молитв, возносимая по очереди каждому из восьми основных божеств Виншаро, Свято чтимый ритуал, совершаемый главным миротворцем. Во время этого ритуала даже глава Храма или Олигарх секты не смели его беспокоить. Как и моя ниа. Она ведь ему поверила. То, что он солгал своей ученице, не столь беспокоило Тсешу, как то, что он сделал это с такой легкостью. Похоже, он уже был во власти перемен, пусть даже они не затронули его внешний облик. Я такой же, как и моя Кьерша, мой капитан.

Тсеша перевел взгляд на занавес – сложную драпировку темно-золотистого оттенка, отделявшую зал от того места, где и будет происходить представление. Это будет голографический спектакль, созданный с помощью образов актеров, как ныне живущих, так и тех, кто давно умер.

Тсеша заглянул в программку, отпечатанную на нескольких языках. Он читал, перемежая блочный английский текст с более логичным мандаринским. Предание о короле Артуре – одном из правителей древности. Будут сражения всадников, трагическая любовь, ведьмы, драконы. И пляшущий сатир. Тсеша сделал жест, который бы шокировал его подчиненных и развеселил Хэнсена Уайла. Эх, нет под рукой верного сканера! Что ж это за сатир такой загадочный?

Внимание Тсеши привлекли громкие голоса и смех, доносившиеся из третьей ложи справа. Стены зала были с углублениями и выступами, и изгиб стены позволял Тсеше видеть хозяев ложи, а это означает, что они тоже видели его. Анаис Уланова сегодня явно не рассчитывала, что ее увидит кто-нибудь из идомени. На ней было длинное платье цвета расплавленного металла с совершенно безумным декольте. Как же человеческие женщины Любят обнажать свои тела! С ней было еще пятеро – трое мужчин и две женщины. Тсеша узнал министра финансов Абаскала с его преданной супругой, а также вице-премьера Лэнгли в сопровождении совершенно юной особы. Похоже, это ее кто-то назвал изюминкой месяца. Вот только на приветственной церемонии с Лэнгли была белокурая девушка, а эта – темноволосая. Наверное, ее он возвысил лишь недавно. Совсем как у идомени. Почему же люди так смеялись при упоминании титула изюминки месяца?

Третий мужчина, судя по мундиру, офицер основного подразделения разведки, встал за креслом Анаис. Этот был очень молод, лишь изюминка казалась моложе. Волосы почти как у Джона Шрауда. Тут Тсеша заметил, что молодой человек в свою очередь пристально смотрит на него. В ответ он едва заметно кивнул. Хэнсен Уайл говорил ему, что это было самое уместное приветствие для подобных ситуаций.

Молодой человек не ответил, а продолжал, не стесняясь, глазеть на него, но тут его отвлекла Анаис, которая повернулась к своему спутнику и схватила его за руку. Вот своей госпоже молодой человек ответил широкой улыбкой, обнажив зубы, почти как это принято у виншаро. Прекрасная пара, если судить только по улыбкам.

Но Тсеша наблюдал за молодым человеком глазами идомени, от него не ускользнула напряженность шеи, наклон головы, говоривший о том, что молодой человек ждет первой удобной возможности, чтобы отвернуться от своей госпожи. Тсеша видел, как нервно сжималась и разжималась левая рука, отведенная за спину. Порой этих людей-стен так же легко понять, как и идомени. Спутник Анаис далеко не так ей предан, как хочет казаться. Что же удерживает его рядом с ней?

Замигали сигнальные индикаторы, и в зале медленно погас свет. Стихли голоса, и Тсеша снова почувствовал на себе пристальный взгляд молодого человека, пронизывавший сумрак зала, словно прибор ночного видения. Наконец взмыл благословенный занавес, и люди захлопали в ладоши. Раздалось беспорядочное бумканье и завывание, составлявшее человеческую музыку. Несмотря на досаждавший шум, в наступившей темноте Тсеша почувствовал себя спокойнее. Соседство такого человека, как этот странный спутник Анаис, не располагало к яркому освещению.

Если бы в храме узнали, что я здесь, меня бы отправили к хааринцам, и поделом.

Тем временем на сцене разворачивалось красочное действо – повествование о событиях древности. Впечатляли удивительные костюмы голографических актеров, яркость красок, чистота звука. Великий виншаро заерзал в отягчающем его вину удобном кресле. Ему не хватало человека, которому он мог бы доверять и который объяснил бы ему действия и помыслы этого нелепого короля!

Как он мог править людьми, этот Артур, если у него здравого смысла, как у зеленого юнца? Его царственная супруга согласилась возвысить подчиненного, который выбрал ее свободно и бескорыстно. Весьма достойное решение, чего еще можно желать в подобной ситуации? Тем не менее король расценил это как предательство, нарушение священного порядка. Тут еще этот родственник, племянник, кажется, который пел о какой-то несправедливости и учинил заговор, хотя в действительности он был подчиненным короля и не имел права претендовать на трон. Другие подчиненные в нелепом гремящем одеянии из металла отправлялись искать приключений себе на голову ради обычных предметов, чашек, что ли, и оставляли своих близких в горе и смятении.

Вся трагедия – в отсутствии порядка! На пульте, прикрепленном к подлокотнику, загорелась лампочка. Тсеша в сердцах щелкнул выключателем. Пусть его девушка в синем предложит свои подношения кому-нибудь другому. Он вспомнил, что у него за спиной целый холодильник с едой. А тем временем на сцене начинался настоящий пир. Герои объедались и напивались, выкрикивая неприличные шутки, а люди в зале при этом от души веселились.

Тсеша с болью смотрел, как еда переходила из рук в руки, из одного блюда – в десяток ртов. Два актёра в жалких лохмотьях, как голодные собаки, с жадностью набросились на кусок мяса, брошенный со стола каким-то вельможей. В эту минуту из соседней ложи донесся аромат жареного мяса. Желудок Тсеши сжался. Он опустил глаза, стараясь не смотреть на сцену. К горлу подкатил ком, на глаза навернулись слезы.

Он едва сдерживал рыдания, как вдруг в дверь тихонько постучали.

– Вы позволите, мистер Хэнсен? – обратился к нему из-за двери непрошеный гость. – Сувениры от администрации театра.

Тсеша опустился на четвереньки и пополз к двери, стараясь дышать ртом, чтобы не слышать зловония чуждой ему пищи.

– Прочь, – выдохнул он, – мне ничего не нужно.

– Сувениры от администрации, мистер Хэнсен, – твердил свое служащий. – Необходима ваша подпись, даже если вы отказываетесь. Формальность, сэр.

Подпись. Люди жить не могут без всяких подписей. Но что мне стоит открыть дверь и уйти: бежать из тесной ложи, окунуться в очищающую прохладу ночи. Тсеша встал, нащупал замок, распахнул дверь и замер. Перед ним стоял не кто иной, как спутник Анаис Улановой.

Ни-Ро ти Ни-Ро? – Блеснули белокурые волосы: молодой человек слегка склонил голову вправо в жесте, выражающем искреннее уважение, но не подразумевающем ни дружелюбия, ни враждебности. – Вижу, представление вам неинтересно, так же как и мне. – Он приложил правую руку к груди ладонью наружу.

Тсеша мельком посмотрел на воротник молодого человека. Красные лычки говорили о том, что перед ним лейтенант основного подразделения. Что ж, этот офицер выбрал правильную форму приветствия. Похоже, Анаис не нужно было далеко ходить, чтобы составить ту самую фразу на возвышенном наречии виншаро, которую она вставила в свое письмо.

– В зале было темно, но я все равно видел, что вы скучаете. – Лейтенант вывел Тсешу с верхнего яруса театра в застекленный переход, тянувшийся над улицей. – Вы потеряли интерес во время той сцены в конюшне, когда Ланселот кормил коня и пел о Гвиневере. Я подождал минут пятнадцать и решил заглянуть к вам, чтобы выразить свое почтение. – Лейтенант шел впереди, сложив руки за спиной. Его волосы отсвечивали даже в темноте. – Вообще-то, Ни-Ро, я удивлен, что вы выдержали так долго. – Лейтенант остановился и обернулся. – Что вы хотели себе доказать?

– Доказать? – Тсеша замедлил шаг, но все же подошел к своему спутнику достаточно близко, чтобы прочесть его имя на нагрудном Значке. – Мне просто было любопытно, лейтенант… Паскаль. Хотелось побольше узнать 6 людях, меня ведь прислали сюда для наведения мостов взаимопонимания и сотрудничества.

– А знаете, в темноте вас Вполне можно было принять за человека. К тому же у вас безупречное произношение, Ни-Ро.

– Английский – не такой уж сложный язык, лейтенант. С какой же легкостью он врал! Но что Паскаль мог знать о его сканере и о том, как он учился читать между строк?

– Ах да, мандаринский диалект китайского вам ближе из-за его внутренней стройности и упорядоченности. – Паскаль продолжил путь по переходу, жестом пригласив Тсешу следовать за собой. Под ними в фосфорном свете уличных фонарей скользили скиммеры, напоминавшие огромных водомерок. – А французский вы любите за его мелодичность. – Вдруг лейтенант ускорил шаг и свернул на узкую лестницу, ведущую вниз. Затем они долго шли по каким-то коридорам уже внутри здания.

Куда это мы попали? Кажется, я заблудился. Тсеша не отставал от Паскаля, следуя за ним по длинным коридорам со множеством дверей по обе стороны, перемежавшихся холлами. Все вместе напоминало уменьшенную копию главного корпуса министерства внутренних дел. Людей в коридорах было немного, в основном это были мужчины. Одни просто стояли и разговаривали, другие выходили из кабинетов. Время от времени Тсеша чувствовал на себе любопытные взгляды, но основное внимание привлекал Паскаль. Его это, похоже, ничуть не смущало. Он не обращал внимания на протянутые руки и даже не отзывался, когда его окликали по имени. Он как будто даже о своем спутнике забыл – шел и шел, пока не остановился перед одной из множества одинаковых дверей. Вынув из кармана кителя пластиковый пропуск, лейтенант открыл дверь и пригласил Тсешу войти.

Все убранство комнаты состояло из кровати и жесткого стула, в небольшом алькове – туалет.

– Слава Богу, здесь нет еды, – заметил Тсеша.

– Люди приходят сюда не для того, чтобы поесть, Ни-Ро. – . Паскаль расстегнул ворот кителя и помассировал шею. Рубашка, к удивлению Тсеши, оказалась красной, в тон лампасам.

– Джереми, у вас поменялась форма? Я считал, что допускаются только белые рубашки.

Лейтенант сел на кровать.

– Небольшое отклонение от правил – преимущество службы при Кабинете. – Он, прищурившись, посмотрел на Тсешу. – А почему вы называете меня Джереми?

Тсеша присел на стул, порадовавшись его жесткости. Хотя его озадачили застегивающиеся ремни, прикрепленные к подлокотникам.

– Пока мы шли по коридору, кто-то окликнул вас так. Это ведь ваше имя?

– Иногда. – Паскаль криво усмехнулся, как это делал Имант, думая, что удачно сострил. – Удобно, когда в твоем распоряжении такое местечко. Иногда нужно поговорить с кем-нибудь, и ни ты, ни твой собеседник не хотите, чтобы кто-то знал, о чем вы будете говорить. А здесь от всех можно спрятаться, не привлекая к себе особого внимания. – . Он пристально посмотрел на Тсешу. – Мое настоящее имя Люсьен, но я бы предпочел, чтобы здесь вы меня по имени не называли.

– Но ведь у вас на нагрудном значке указана фамилия. Любой может прочесть. При желании идентифицировать вашу личность не составит большого труда.

Хэнсен бы сделал это в два счета, в этом Тсеша нисколько не сомневался.

– Знаю. Это дело принципа, Ни-Ро.

– Но это неуважение к порядку. Люсьен рассмеялся:

– Вы правы, Ни-Ро, уважения нам действительно не хватает.

Тсеша выглянул в узкое окно, но ничего интересного не увидел: лишь освещенные фасады незнакомых зданий.

– Анаис вас хватится?

– Я сказал ей, что меня вызвали. Она привыкла считаться с моим чувством долга. – Люсьен продолжал массировать шею. – Кстати о долге, Ни-Ро. Как далеко вы продвинулись в ваших поисках?

Тсеша привстал и снова сел. Он ценил фокусирующее свойство неудобств, но эти ужасные человеческие брюки он теперь не скоро наденет.

– В моих поисках? – Он прижал пальцы к векам: глаза начинали болеть.

– Да, в поисках Джени Килиан.

– Килиан? Кто такая…

– Анаис уже несколько месяцев ее ищет. Одно время ей казалось, что она у нее в руках. – Люсьен встал и подошел к окну. – Возможно, так это и было.

Тсеша снова потер глаза. Его проняла дрожь: в комнате почему-то вдруг стало совсем холодно. Он похлопал в ладоши, чтобы согреть их.

– Кто такая эта Килиан, о которой вы говорите, Джереми? Вы уверены, что правильно называете имя, у вас их так много, должно быть, вы их постоянно путаете.

Люсьен обернулся. Какое-то мгновение его лицо совершенно ничего не выражало, но тут же последовала белозубая улыбка, и он поднял правую руку в непочтительном жесте хааринцев.

– Туше, Ни-Ро. – Лейтенант застегнул китель, поморщившись из-за жесткого воротника. – Вы правы, нам не удалось ее заполучить, а если бы и удалось, то вам она не была бы нужна. Никто ничего не потерял.

Тсеша снова прижал пальцы к векам. Пленка неприятно покалывала глаза, но по крайней мере от этого навернулись слезы. В следующий раз он наденет куртку потеплее: вечерами в этом промерзшем насквозь Чикаго так холодно! На этикетке было написано «зимняя шерсть». Он что, даже в этикетках должен читать между строк?

Вот оно что! Между строк!

– Что ж, простите, что отнял у вас время, Ни-Ро, – сказал Люсьен. – Но если нам повезет, к тому времени, как мы вернемся, спектакль, будь он неладен, уже закончится.

Тсеша не двинулся с места. Как он и ожидал, стул помогал сосредоточиться. Даже брюки уже не так ему досаждали.

– Люсьен, если вы найдете эту Килиан, что вы с ней сделаете?

Лейтенант ответил не сразу.

– Приведу ее сюда, просто чтобы заглянуть ей в глаза. – Под пристальным взглядом Тсеши он как будто немного растерялся. – Во всяком случае, я бы не причинил ей боли. – Он шагнул к зеркалу и вынул из кармана расческу. – К чему об этом говорить, Ни-Ро? – сказал он, приводя в порядок волосы. – Она ведь погибла.

Теперь-то я понял этого Люсьена. Даже Хэнсен не смог бы справиться с задачей лучше.

– Какие же все-таки люди странные. Если они не могут с чем-то смириться, они. стараются об этом не говорить, словно ничего и нет. А если страстно чего-то желают, то создают это из ничего, то и дело заговаривая о нем. – Люсьен снова посмотрел на Тсешу своим ничего не выражающим взглядом, и тот широко обнажил зубы в ответ. – Но у нас есть больше, чем ничего, не так ли? Она где-то рядом. Где же?

– Она погибла.

– Где она?!

Люсьен как ни в чем не бывало продолжал расчесываться.

– Пока в безопасности. Прячется на открытом месте. – Руки на мгновение замерли. – Ни-Ро, вы могли бы спрятать ее при необходимости?

– Нет. – От сухости воздуха у Тсеши зачесались ладони, потом вдруг закрутило в носу, он едва удержался, чтобы не чихнуть. – Но я знаю того, кто мог бы.

– Того, кто мог бы?.. Вы что же, все еще поддерживаете отношения с вашим другом Джоном Щраудом?

Тсеша покачал головой. Как с достойным врагом – да, но не как с другом… Его снова проняла дрожь, на этот раз уже не от холода.

– Я не поддерживаю отношений с доктором Шраудом как с другом.

Лейтенант деловито запрятал расческу обратно в карман.

– Что ж, в следующий раз, когда вы не будете с ним общаться, не забудьте не задать ему вопрос о противозаконных испытаниях, которые он так и не провел три года назад. Тех самых, во время которых он не испытывал асцертан на беглых хааринцах Элиаса.

Не забудьте… Не задать… Так и не… Тсеша глубоко вздохнул. В голове прояснилось, хотя в носу по-прежнему крутило, и он снова едва удержался, чтобы не чихнуть. Значит, слухи подтвердились, Джон, голубчик. А как же ты отпирался!

– Испытания? Асцертан?

– Легкий наркотик, от которого развязывается язык, Ни-Ро. У хааринцев по отношению к нему непереносимость. Разговорчивей они не становятся, а вместо этого тяжело заболевают. Так вот, скажите ему… – Люсьен замолчал, подул на руки и наигранно удивился, когда изо рта пошел пар. Он залез в карман брюк, вынул маленький черный приборчик и принялся нажимать на нем какие-то кнопки. Замигали индикаторы.

– Это что, записывающее устройство? – осторожно поинтересовался Тсеша.

– Нет, Ни-Ро, небольшой контроллер. Я спец по этой части. Этот прибор позволяет менять микроклимат внутри помещения. Я могу охладить комнату, – Люсьен многозначительно кашлянул, – понизить до минимума влажность воздуха.

Тсеша легонько помассировал веки.

– Вы так любите нарушать порядок, Люсьен?

– В себе – нет. – Сверкнула белозубая улыбка. – Но вот лишать внутреннего равновесия других – это уже интереснее. – Он открыл дверь и, как и подобало, первым вышел из комнаты. – Вот вам небольшой совет, мистер Хэнсен, – сказал Люсьен уже в коридоре. – Мне импонирует ваша дерзость, но не стоит больше показываться на люди в таком виде.

– Маскировка не годится?

– Да нет, вы слишком выделяетесь осанкой, поведением. Выход на бис не рекомендуется. – Люсьен вел Тсешу по коридору, по-прежнему не обращая внимания на попытки встречных заговорить. – Но я мог бы заняться вами. Раздобыл бы для вас хороший грим, повозил бы вас по Чикаго – так сказать, показал бы вам все ходы и выходы. – Он улыбнулся. – Пусть это станет нашим первым общим секретом. И, надеюсь, не последним.

Тсеша изучающе смотрел на приближенного Анаис, который с такой готовностью вызвался стать его гидом. Еще один Хэнсен сам нашел его, еще один консультант по человеческим обычаям и нравам. Чему ты можешь научить меня, Люсьен? Он кивнул молодому человеку, и тот улыбнудся ему той самой улыбкой, против которой его предостерегал Хэнсен, – такой открытой, такой лучезарной. Этому пальца в рот не клади. Надо же. Он мне объясняет, что я не похож на человека – я, кого приняли за филиппийца. Лжет, негодник, и скрывает от меня Джени. О да, анализируя этого Люсьена, он многому сможет научиться.

Выйдя из здания, они оказались уже в другом переходе. Тсеша поднял голову и посмотрел в ночное небо. Поляризованное стекло перехода и зарево, стоявшее над городом, позволяли видеть лишь самые яркие звезды,

– Как вы сюда добирались, Ни-Ро? – поинтересовался Люсьен. – Просто любопытно.

– На скиммере, конечно.

Опять?! – внезапно остановившись, Люсьен чуть не сбил Тсешу с ног. – И где же вы припарковались?

– На театральной стоянке, разумеется. – Порывшись в карманах, Тсеша нашел коричневую чип-карту. – Вот, даже корешок остался.

– М-да… – Люсьен взял у Тсеши чип-карту, вынул из кармана портативное связное устройство и набрал код. – Я попрошу, чтобы вашу машину отправили в посольство, а вас я сам отвезу. – Несколько коротких указаний, и проблема была улажена. – Как же вам удалось выбраться из посольства?

– Я всем сказал, что я на молебне. Только так можно остаться одному. Я знаю, когда охрана уходит на первое вечернее причастие, знаю, что в это время мониторинг выходов ослаблен. – Тсеша пощупал нагрудный карман, где лежал его. собственный контроллер. – И знаю, как временно отключить монитор.

– А одежда?

– Спрятал в сторожевой вышке министерства внешних отношений. Их территория примыкает к нашей. Если бы ее нашли у меня, меня бы в два счета отправили к хааринцам, а если сверток с одеждой обнаружат у людей… – Тсеша пожал плечами, совсем как человек.

Люсьен улыбнулся, на этот раз иначе. Так часто улыбался Хэнсен, когда они говорили о грядущих переменах.

– Я представлял вас совсем другим, Ни-Ро.

– Люсьен, вам приходилось воевать? – Тсеше был известен ответ, но ему хотелось посмотреть, как молодой человек покачает головой. – Война многому учит. Проходит время, ты думаешь, что обо всем забыл – не тут-то было. Однажды полученный урок навсегда остается в памяти. Воспоминания лишь ждут, затаившись, своего часа.

Это знаю я, и это знает моя Джени.

Лейтенант недоуменно посмотрел на него, но прежде, чем Тсеша успел объяснить сказанное, к ним подкатил скиммер, вызванный лейтенантом. Тсеша забрался на мягкое заднее сиденье, которое если и не соответствовало требованиям виншаро к стулу, то было таким же удобным, как их кровать. Машина плавно заскользила вдоль улицы, и Тсеша закрыл глаза.

Очнулся он уже у посольства, разбуженный своим странным спутником.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю