355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кристиан Мерк » Дорогой Джим » Текст книги (страница 11)
Дорогой Джим
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 22:38

Текст книги "Дорогой Джим"


Автор книги: Кристиан Мерк


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Я не вру. Помнишь помощника Джима – так вот, он тоже поехал за вами сюда, – рявкнула я. – Да, признаюсь, я следила за вами, потому что ревновала – мне было обидно, что Джим нашел другую. Но этот тип – я собственными глазами видела, как он обчистил твой дом. Обычно они так и работают – в паре. Один должен открыть дверь, а второй – позаботиться, чтобы она так и осталась открытой.

Келли, улучив удобный момент, вцепилась мне в волосы и даже выдрала пару пучков, но боль придала мне силы, и я, вывернувшись из ее рук, умудрилась удрать.

– Чушь собачья! – завопила она. – Джим – настоящий джентльмен.

– Угу, – пропыхтела я, – но только до тех пор, пока кому-то из его помощников не приходит в голову открыть рот. Тогда он их убивает. Между прочим, этот китаец мертв – мертвее не бывает.

Я оглянулась через плечо – она уже не гналась за мной, просто стояла, бессильно уронив руки, будто они внезапно налились свинцом.

– Что ты сказала? – ошеломленно прошептала она.

– Говорю же – его убили! – Я, задыхаясь, повалилась на траву. – Видела его какой-то час назад – ему размозжили голову. – Келли опустилась на землю возле меня. Челюсти у нее беззвучно задвигались. – Кстати, скажи мне одну вещь, – мстительно добавила я – словно еще раз вонзила нож в сердце этой маленькой наглой выскочки, при этом я изо всех старалась не улыбнуться, – он тебе рассказывал о том, как эти легенды сами собой рождаются у него в голове, так что он никогда не знает заранее, чем дело закончится? Держу пари, что рассказывал. А ты хорошо разглядела его татушку? Что там на ней изображено, я забыла? Поросенок Порки? Или героический пес Куланна? Иной раз их легко спутать.

– Заткнись, – прошипела она, уставившись в землю, но готова поспорить, моя стрела попала в цель. Каждый мечтает, чтобы желанный приз достался именно ему, верно? Только вот делиться никому не хочется.

– Джим рассказывает сказки и морочит девушкам головы, а его маленький приятель, пока Джим ублажает хозяйку, тащит все, что под руку попадется, – сказала я, на это раз беззлобно, потому что, сказать по правде, идея и впрямь была классная.

– Джим не имеет ко всему этому никакого отношения, – заявила Келли, но без особой убежденности в голосе. Потом встала и с оскорбленным видом стряхнула с себя прилипшие травинки. Лицо у нее при этом было такое, словно кто-то дал ей щелчок по носу. – Уверена, смерть этого человека была случайной. А теперь я хочу, чтобы ты немедленно ушла. Я уже говорила это и скажу еще раз: Джим – настоящий джентльмен.

Обернувшись, я вдруг заметила вдалеке Брону – она неторопливо шла к нам по тропинке между скалами. Торжествующая улыбка на ее лице сияла, точно луч маяка в ночи.

– Сильно сомневаюсь, – пробормотала я.

Моя чертова сестрица наконец сжалилась надо мной. Надо отдать ей должное – кто сподобился бы на такое, да еще по отношению к девушке, поднявшей шум на весь город (учитывая вдобавок, что тревога оказалась ложной)? Как бы там ни было, к вечеру уже весь город знал о моей идиотской выдумке насчет якобы нового убийства. Уж Брона об этом позаботилась. И пока я, возвращаясь из полицейского участка, брела по тропинке к своему дому, мне вслед летели смешки.

После того как Брона на обратном пути прочитала мне еще одну суровую нотацию о том, с какой легкостью она могла бы обвинить меня в грабеже, учитывая, что мои отпечатки были не только снаружи, но внутри дома Келли, я до такой степени пала духом, что еще одной головомойки просто не выдержала бы. Не тут-то было!

Постучав в дверь Рози, я остолбенела, когда дверь мне открыла светловолосая девушка с россыпью веснушек на носу. Я так растерялась, что не сразу сообразила, что нарвалась на Евгению.

Евгения была близкой «подружкой» моей сестры, хотя никто и никогда ее так не называл, а мы благодушно разрешали тетушке Мойре именовать ее просто «бывшей соседкой по квартире». Наверное, нам бы следовало возразить ей, но попробуйте это сделать, да еще в стране, где ходить за ручку позволительно только с парнем, который тебе нравится, да с сестрой – все остальное грех и святотатство!

Она приехала откуда-то из России – никогда не могла выговорить ее имени, даже влив в себя пинту «Гиннесса» и набравшись терпения, которого с лихвой хватило бы, чтобы меня причислили к лику святых, – впрочем, это неважно. Поэтому я предпочитала называть ее просто Эвви. Серьезная, молчаливая девушка, она была единственной из посторонних, кто хоть как-то пытался повлиять на Рози. В отличие от моей сестренки, истинного исчадия ада, которую Господь, вероятно, сотворил, покопавшись в самых темных глубинах своего воображения, изящная, похожая на эльфа Эвви двигалась с какой-то удивительно текучей грацией, присущей одним лишь пловчихам, да и то в воде, только Эвви в отличие от них, обладала ею, даже когда стояла обеими ногами на земле. Ее маленькая ручка приветственно сжала мою с силой, вполне достаточной, чтобы дать мне понять, как она рада меня видеть. На Эвви была коричневая флисовая толстовка, застегнутая на «молнию», воротник которой она подняла до ушей – вероятно, потому, что лень моей сестрицы и ее упорное нежелание вовремя платить по счетам привели наконец к тому, что электрическая компания потеряла-таки терпение и отключила в ее квартире электричество. В который уже раз.

– Привет, как дела? – осведомилась Эвви с тем странным, присущим ей одной акцентом, который мне всегда почему-то напоминал рябь на воде. А потом повернулась и зашагала на кухню, не видевшую такой глобальной готовки с того дня, как Эвви была тут в последний раз.

– Неплохо, – буркнула я. – Что готовим?

– Копченую лососину с овощами, – ответила она, делая ударение на каждом слоге. Даже Рози, едва ли не целый год целовавшая ее узкие губы и до сих пор не имевшая понятия, как правильно выговорить ее имя, трепетала перед Эвви и за глаза именовала ее не иначе как «Ивана Грозная».

– Класс! А где наша красавица?

Эвви ткнула пальцем в сторону спальни – доносившееся из-за двери монотонное бормотание радиоголосов и шум помех подсказали мне, где искать единственного члена моей семьи, имеющего еще более подмоченную репутацию, чем у меня. Бормотание становилось то громче, то тише – словно хор ангелов, обреченных на вечное заключение в радиоприемнике и так до сих пор не смирившихся с этим, вопил, умоляя выпустить их на свободу.

– Ну и отлично, – улыбнулась я. При виде знакомой фигурки в розовой футболке с надписью «Pog Ma Hon» и с сигаретой в зубах, свернувшейся калачиком на диване и с ожесточением вертевшей ручки настройки, у меня словно камень с души упал. Эвви ни за что на свете не дала бы ей майку, надпись на которой приглашала бы всех желающих поцеловать ее обладательницу в задницу. Стало быть, Рози смастерила ее сама.

– На редкость вовремя – ты даже не представляешь, как я рада видеть твою унылую физиономию, – проворчала сестренка, тиская меня в объятиях. – Наша русская царевна решила остаться у меня на несколько дней, что означает, что нам с тобой крупно повезло – значит, на завтрак теперь будет кое-что получше, чем жареный бекон с сухариком. – Внезапно лицо ее стало серьезным, что, в общем-то, ей несвойственно. – Слышала, наш доморощенный Коломбо дал тебе пинка под зад, лишь бы только подлизаться к своим дружкам в синей форме. Сучка! – Накрашенные черным лаком ногти хищно вонзились в мою руку. В эту минуту Рози с радостью убила бы любого ради меня. Впрочем, как вскоре выяснится, в этом мы с ней похожи – обе мы решились на убийство друг ради друга.

– Спасибо, Рози, – пробормотала я, пряча глаза, чтобы не расплакаться – такое счастье меня охватило. – О нашей таксистке что-нибудь слышно?

– О, насчет Ифе можешь особо не переживать, – небрежно отмахнулась Рошин, сдвинув рукоятку настройки на волосок в сторону – на ту частоту, где имели право общаться только настоящие радиолюбители. – Держу пари, она сама была бы не прочь покувыркаться в постели с этим твоим сказочником. Короче, она позвонила мне сказать, что наговорила тебе много такого, о чем сейчас сожалеет. Впрочем, все как всегда. Сегодня у нее свидание с тем футболистом – она ясно дала понять, чтобы вечером мы на нее не рассчитывали, – Рози рассеянно улыбнулась накрывавшей на стол Эвви. – Что все вы находите в мужчинах, хотелось бы знать? Как они умудряются морочить головы таким чудесным, правильным девчонкам, вроде нас? – Череп, украшавший указательный палец ее руки, сверкнул, когда она повернула ручку приемника, пытаясь поймать мужской голос, едва пробивающийся сквозь треск помех.

– Чувствую себя полной идиоткой, Рози, – пожаловалась я. Вытащив из кармана сложенную газету, я ткнула пальцем в заметку о смерти миссис Холланд «в результате несчастного случая». – Я была уверена, что…

– Да, сестренка, согласна. Я тоже готова была съесть собственную шляпу, что тут дело нечисто, – буркнула она, пожимая мне руку. – Не думай об этом пока. Твой парень тоже не такой уж белый и пушистый – думаю, сейчас это уже ни для кого не тайна. Возможно, он крадет у девчонок не только сердца. Однако если тебе и дальше будут повсюду мерещиться убийцы, то скоро у тебя точно крыша съедет. – Губы Рози разъехались в улыбке – такой широкой, что сигарета едва не подпалила щеку. – А если это произойдет, кто тогда станет заботиться обо мне?!

Вместо ответа, я погладила сестру по руке. Мне не давала покоя одна мысль: сколько времени прошло, прежде чем Томо наконец перестал чувствовать то, что в конечном итоге его убило. А попутно я мысленно сделала зарубку на память – не забыть незаметно взглянуть на костяшки пальцев Джима, если нам когда-нибудь суждено встретиться снова.

– Я серьезно, – проговорила Рози, заметив, что я только рассеянно кивнула в ответ. Держу пари, она догадалась, что я не слышала ни слова из того, что она сказала.

– У вас пять минут, ребята, – объявила Эвви, бросив на Рози взгляд, не суливший подружке ничего хорошего, если она опоздает к столу.

– Да, мэм. Слушаюсь, мой генерал! – гаркнула Рози, отсалютовав ей рукой, в которой дымилась сигарета, продолжая другой незаметно вертеть рукоятку настройки. И наконец была вознаграждена.

– …из моего замка на холме в самой глубине леса. Кто-нибудь меня слышит? – прохрипел чей-то голос словно из-под земли. Голос был мужским, звучал он мягко, даже как будто успокаивающе… в нем чувствовалось что-то страшно знакомое, но я никак не могла сообразить что.

– Это Ночная Ведьма, я на самой окраине Корка, слышу тебя, – пролаяла Рози в свой старенький микрофон, такой огромный и черный, что казалось, она держит в руках гранату.

– Рад познакомиться со столь очаровательной леди, – продолжал тот же голос, пока Рози лихорадочно тыкала в кнопки, чтобы избавиться от помех. – Удивляюсь, почему вы сидите у микрофона в такую прекрасную летнюю ночь?

– Садитесь есть, – скомандовала Эвви, ставя на стол полные до краев тарелки. – А то овощи остынут.

Я незаметно сделала ей знак, давая понять, что мы присоединимся к ней сразу же, как только поймем, что же заставило нас с Рози прилипнуть к приемнику… почему мы обе лихорадочно вслушиваемся в этот голос вместо того, чтобы послать его к черту и сесть к столу. Тот неизвестный мне орган чувств или та частота в моей душе, что была настроена на Джима, в общем, та тайная честь меня самой, которая подталкивала меня по-прежнему искать его, внезапно встрепенулась. Удивительное, непостижимое чувство – казалось, мое сердце наполнилось шампанским и сейчас его пузырьки с легким шипением лопаются, – восхитительное опьяняющее ощущение разлилось по всему моему телу вплоть до самых кончиков пальцев.

– А что такое? Ведь только так и почувствуешь, если что-то происходит, приятель, – возразила Рози, негодующе засопев. Я догадалась, как ее бесит то, что голос в приемнике не следует привычному, освященному годами протоколу и не заканчивает каждый свой выход в эфир сакраментальным «Прием». – А кстати, что заставляет приятного молодого человека вроде тебя, да еще живущего в замке, по ночам торчать у приемника? Может, объяснишь?

Повисло долгое молчание. Мне даже показалось, мы его больше не услышим.

– Ребята, – угрожающе повторила Эвви, усаживаясь за стол и демонстративно взяв в руки вилку.

– Никогда, если честно, об этом не думал, – вдруг снова раздался тот же голос. Потом мы услышали смешок. – Думаю, вы можете называть меня… Страж Ворот. Да… мне нравится, как это звучит.

Я напряженно вслушивалась в звучание этого голоса, в заглушающий его порой скрежет помех… Это было похоже на то, как ворочаются, трутся друг о друга мокрые мраморные глыбы. Мне отчаянно хотелось крикнуть, чтобы Рози вырубила наконец свой инфернальный агрегат. Но я не сделала этого, потому что этот голос околдовал меня… окончательно подчинил меня себе. При одном звуке его кровь быстрее бежала в моих жилах.

– Ну что ж, здорово, – кивнула Рози. – Так, значит, ты живешь в лесу, верно? Рада была бы поболтать с тобой, но моя девушка торопит меня с обедом. Если он простынет, мне не поздоровится – держу пари, тогда она сошлет меня в Сибирь, а я не хочу отморозить себе задницу.

– Остывает, – с нажимом в голосе проговорила Эвви. Но потом не выдержала и прыснула.

– Рад это слышать, – проговорил мужчина, называющий себя Стражем Ворот. – Потому что иной раз в лесах можно встретить нечто такое, чему было бы лучше оста… – Из наушников раздался долгий, мелодичный вой, поглотивший заключительную часть фразы. – …осторожной, когда болтаешь с симпатичным молодым человеком, который рассказывает тебе сказки.

Вырвав у Рози наушники, я схватилась за ключ.

– Что ты сказал? Насчет мужчины, который рассказывает девушкам сказки? О чем это ты? – Мне казалось, я умру, если он не ответит. – Ты еще здесь? – Теперь я почти кричала. – Страж Ворот, ты меня слышишь?

– Да, я тебя слышу. Ты – не та девушка, с которой я разговаривал сначала, – ответил мужчина. Теперь его голос как будто отодвинулся – сейчас он звучал словно из колодца. – Но мне нравится твой голос. И твое волнение кажется мне искренним. Понимаешь, любители рассказывать разные истории обычно хотят, чтобы ты увидела что-то – то, что скрывается в их собственной душе. Им не составляет никакого труда завоевать твое внимание, заставить поверить, что все это они придумывают лишь для тебя одной. Так что не верь им, дорогая.

– Я знаю одного такого типа, – призналась я. И сама удивилась, чего это меня вдруг потянуло на откровенность. Богом клянусь, меня вдруг охватило такое чувство, будто я на исповеди. Вот только… больше всего мне сейчас хотелось протянуть руку и дотронуться до мужчины, чей голос я слышала, а отец Мэллой таких чувств у меня не вызывал. Если я и могла заставить себя коснуться его, так только в перчатках. – Я уже начинаю подозревать, что он… – Я осеклась – мне показалось, что Страж Ворот тоже затаил дыхание и ждет. – Мне кажется, он причиняет женщинам боль… я говорю не только о сердечных ранах, нет. Я имею в виду нечто посерьезнее…

– Понятно, – протянул Страж Ворот. По его голосу я не могла догадаться, о чем он думает в этот момент. Он звучал так тихо, что мне было слышно, как тикают часы на запястье Рози и шипит остывающая в раковине сковородка. – Он ведь уже целовал тебя, я угадал? Так он всегда и делает. И если он показал себя по-настоящему опытным, ты наверняка предложила ему остаться у тебя на ночь, верно? – Голос постепенно становился все более настойчивым – но, как ни странно, я не почувствовала в нем осуждения. – Ты должна забыть его, навсегда выкинуть его из головы, и жить своей жизнью. Добра тебе от него не будет.

Мы с Рози, схватившись за руки, испуганно переглянулись – в точности как дети, увидевшие привидение.

Первой опомнилась Рошин.

– Сдается мне, с нас хватит, – объявило это «дитя готики», которое на моей памяти не боялось ни Бога, ни черта. Решительным жестом она выхватила у меня микрофон. – Большего дерьма я в жизни не слышала. А ты, Страж Ворот или как тебя там, – ты сам-то еще не описался со страху? Небось обкурился до белых глаз! Прием.

– Поступай, как считаешь нужным, – ответил мужчина, словно заканчивая сеанс. – Возможно, все это вздор, который действительно и выеденного яйца не стоит…

Раздался оглушительный треск, а потом вдруг его голос зазвучал так ясно и отчетливо, словно Страж Ворот сидел рядом с нами на диване:

– Но если он когда-нибудь снова заговорит с тобой о любви, беги, – услышали мы. – Ради всего святого, беги изо всех сил… спасай свою жизнь.

XII

Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, какой же ерундой все это кажется! Да, я по-прежнему считаю, что все это – все, что случилось до этого вечера, каким бы безумием это ни казалось, – худо-бедно можно было перетерпеть.

Все произошло в пятницу, когда настало время снова идти обедать к тетушке Мойре. В этот день наша жизнь изменилась раз и навсегда.

Я еще немного посидела у Рози – с удовольствием поглощала все, что приготовила Эвви, смеялась шуткам моей младшей сестренки, старательно притворяясь при этом, что напрочь выкинула из головы все мысли о бродячем сказочнике, который мог запросто по совместительству оказаться кровавым убийцей. Но, уплетая лососину с кукурузой, я с трудом душила в себе желание выскочить из-за стола и, ухватившись за рукоятки настройки, снова и снова вертеть их, пока вновь не услышу тот же завораживающий голос, донесшийся к нам из чащи леса.

– Извращенец какой-то – сидит небось один-одинешенек в своей муниципальной берлоге, и нечем ему, бедняге, заняться, вот и придумывает, как убить время, – фыркнула Рози, скроив страшную рожу. – О боже… Косить под призрака, это ж додуматься надо! А как тебе его позывные? Страж Ворот… Ха! Тоже мне еще – пытался убедить нас, что на самом деле знает Джима! Небось вообразил себя обитателем того замка с черными воротами, о котором рассказывал Джим, правда? Ой, я вас умоляю! Дешевый трюк! Держу пари, этот тип какой-нибудь клерк или бухгалтер. Замок? Да таких замков в сказках не счесть. Эй, кому еще фасоли?

Но я то знала…

Думаю, Эвви тоже, но она благоразумно помалкивала – только мягко пожимала Рози руку, когда та в волнении принималась размахивать у нас перед носом зажженной сигаретой. Обе мы, и Эвви, и я, услышали за этим предостережением нечто другое… какое-то тайное послание, отправленное нам тем, кто обитал в лесу – в лесу, который я, сколько ни пыталась, так и не смогла представить себе.

В последующие дни я смиренно испила полную чашу стыда – которую, вероятно, заслужила, когда взялась следить за Джимом и Томо. При этом приходилось делать вид, что моя предполагаемая «болезнь» вот-вот сведет меня в могилу. Правда, это мало помогало. Столкнувшись со мной на улице, люди ухмылялись, провожая меня многозначительными взглядами. А отец Мэллой едва не поперхнулся, пожелав мне доброго утра.

Но это было ничто по сравнению с презрением, которым встретил меня мой шестой класс.

– Миссис Хэррингтон, оказывается, не знает почти ничего о Второй династии, – возмущенно объявила маленькая Мэри Кэтрин Кремин, едва я переступила порог класса. При этом она бросила на меня взгляд, способный заставить даже самый упрямый сорняк съежиться и пожелтеть. – Вот тут я записала все, что мы успели пройти за те три дня, пока вы… хм… болели. Заменять одного учителя другим – не слишком удачная идея. Не все учителя одинаково хороши, скажу я вам.

С этим словами она положила передо мной отпечатанный лист, улыбнувшись так сладко, что у меня скулы свело. С радостью выдрала бы ее ремнем, подумала я… Могу себе представить, что пришлось вытерпеть моей заместительнице за те три дня, что меня не было. Даже Дэвид, которому приходилось постоянно грозить пальцем всякий раз, когда он отнимал у девчонок ай-поды, выглядел сущим ягненком рядом с Мэри Кэтрин. Эта маленькая змея держала в руках весь класс – при одном только взгляде на нее мне невольно вспоминалась эсэсовка Илзе, сущая волчица в облике женщины.

Итак, за мной прочно закрепилась слава «шлюхи, которая не давала проходу тому парню на байке».

Финбар прекратил наконец слать мне эсэмэски – вместо этого, столкнувшись со мной на улице, он приветствовал меня коротким, презрительным кивком, после чего спешил уйти – словно я стала прокаженной. Старушки с подсиненными волосами, часами просиживающие в «Лобстер баре», очень ему сочувствовали.

А я… Конечно, я с утра пораньше принималась листать газеты, надеясь услышать хоть что-нибудь о Джиме – и при этом всякий раз боялась наткнуться на сообщение о новых жертвах в каком-нибудь захолустном городишке вроде нашего. К счастью, больше не было ни слова о какой-нибудь изнасилованной и убитой девушке – только всякая чушь насчет того, какое чудесное лето выдалось в этом году, да списки выигравших в лотерею. Брону я тоже решила оставить в покое. Жизнь становилась той же, какой была до того дня, когда в наш город с ревом въехал огненно-красный «винсент».

То есть так казалось – если не обращать внимания на то, что с тетушкой Мойрой явно что-то происходит.

Во-первых, она похудела и постройнела, стала снова носить туфли на высоких каблуках. Ифе проболталась, что наткнулась на тетку в парикмахерской и своими ушами слышала, как та попросила сделать ей мелирование. Когда же кто-то на рынке пошутил, что она, должно быть, получила хорошие новости, раз так сияет, Мойра только заговорщически улыбнулась, но не проронила ни слова. И к тому же всю неделю она изводила нас звонками, напоминая, что в пятницу мы у нее обедаем.

– Здравствуйте, мои дорогие, – проворковала она, распахнув перед нами дверь. Мы с Ифе, как обычно, пересмеивались – объектом наших шуток был Финбар, который теперь перестал здороваться и с ней – за компанию, наверное. Не успели мы переступить порог (Рози с недовольным видом тащилась за нами следом), как в ноздри нам ударил незнакомый аромат – ни подгоревшего мяса, ни переваренных овощей, ничего такого! Брови у меня полезли на лоб, а рот моментально наполнился слюной… Боже правый, как вкусно пахнет! Жареные цыплята, стейки, еще какие-то экзотические специи, и все это обильно полито соусом, ничего вкуснее которого просто невозможно было себе представить. Нетрудно поверить, что я галопом влетела в столовую, вырвавшись впереди сестер.

– Что это ты готовишь, тетя? – сладким голоском пропела Рошин.

– Надеюсь, вы проголодались? – единственное, что она услышала в ответ. На лице тетки играла улыбка – не менее загадочная, чем у сфинкса.

Возле обеденного стола мы заметили лишний стул. На белой накрахмаленной скатерти сверкали новые хрустальные бокалы, а сама комната была выдраена так, что чистотой могла поспорить с операционной. Как только мы чинно расселись вокруг стола, я перехватила ошарашенный взгляд, который метнула в мою сторону Ифе, – судя по всему, она тоже ничего не понимала. А Рози с отвалившейся челюстью только молча таращилась на тетку – та между тем вновь выскользнула из комнаты. Улыбка словно намертво приклеилась к ее лицу. Мы снова переглянулись. Кажется, мы угодили на какой-то прием.

– Что она задумала? – прошипела моя демоническая сестрица, явно встревоженная произошедшими с тетушкой переменами. Казалось, Мойра снова обрела уверенность в себе. Интуиция Рошин, никогда не подводившая ее, подсказывала, что дело нечисто. Было как-то жутковато видеть Мойру такой энергичной. Во всем этом чувствовалось что-то дикое, пугающее.

– Понятия не имею, – пробормотала Ифе, щупая салфетку – новехонькую, еще с ценником. – Хорошо, хоть больше не нужно притворяться, что мне нравится ее стряпня.

В коридоре послышались шаги, им вторило шкворчание сковороды. Мы все трое, не сговариваясь, вытянули шеи, заранее почувствовав недоброе. Клянусь, это смахивало на цирковое представление… Когда фокусник, сдернув платок, показывает пустую клетку, где только что стоял слон, а через мгновение вы обнаруживаете его за своей спиной.

На пороге столовой, держа в руках по сковородке, появился Джим, окутанный самым дивным ароматом, какой только можно было себе представить. Костяшки пальцев у него были сбиты – но он даже не пытался их прятать.

– А вот и вы, леди. Рад видеть вас снова, – с усмешкой заявил он. Но смотрел он при этом на меня.

Джим всегда опережал меня на шаг.

Оказывается, не сказав никому ни слова, он в начале недели позвонил тете Мойре и поинтересовался, нельзя ли снять у нее комнату. Словно в насмешку, она тут же вручила ему ключ от номера пять, того самого, где некогда обитал Гарольд, – когда-то именно там, на скрипучей кушетке он и сломал бедняжке жизнь.

– Он такой замечательный постоялец, – слащавым голосом пробормотала наша окончательно рехнувшаяся тетка, улыбаясь мне во весь рот. Но в конец меня добило то, что при этом она с видом собственницы положила руку на его плечо. Похоже, он не возражал – вместо этого метнул в ее сторону уже хорошо знакомый мне взгляд – от такого взгляда все женщины, от Мизен-Хеда до Кенмара, мигом теряют голову, напрочь забывая, как выглядит собственный муж.

– Что-то надоело мне завтракать всухомятку, – объяснил Джим, невозмутимо погладив тетушкину руку. Обе мои сестры при этом изо всех сил старались не смотреть на меня. – И тут ваша тетушка любезно предложила мне переехать к ней, с условием, что я буду помогать ей по дому. На редкость выгодная сделка, верно?

Ну еще бы, промелькнуло у меня в голове – естественно, я догадывалась, о какой «помощи» идет речь.

Уверена, что догадываешься, говорил его взгляд поверх бокала с вином. А еще мы оба знаем, что никто тебе не поверит, верно?

Для меня потянулись долгие недели мучений.

Я не нытик – и пишу это вовсе не для того, чтобы ты меня жалел. Я уже говорила об этом. И сейчас я хочу лишь одного, чтобы ты понял, до какой степени нереальным было наблюдать, как моя тетушка, безвкусно и старомодно одетая, растолстевшая на батончиках «Марс», вновь обретает прежнюю привлекательность и уверенность в себе, свойственные ей до того дня, когда Гарольд так бессовестно улизнул из расставленных ею силков. Джим на своем красном «винсенте» по-прежнему рыскал по окрестностям в поисках слушателей, готовых платить за его сказки, но каждый вечер, как пай-мальчик, возвращался домой, к Мойре.

Естественно, очень скоро комнату под номером пять должным образом «освятили». А после этого рюкзак и спальный мешок Джима торжественно переехали в хозяйскую спальню.

Должна честно признаться, что как-то раз прокралась под окно спальни и долго стояла, подслушивая, не раздастся ли оттуда звуков, которых он когда-то добился от меня. Но все, что мне удалось услышать, было негромкое бормотание. Сначала я ничего не понимала… потом все-таки сообразила. Они не занимались сексом – по крайней мере, в тот момент. Нет, Джим избрал другой способ соблазнить Мойру.

Он рассказывал ей какую-то историю.

После нескольких лет спячки моя тетушка словно заново вернулась к жизни, и пятничные обеды превратились в настоящие шоу, во время которых она являлась к столу во все более откровенных нарядах с низким вырезом и с украшениями нашей покойной матери в ушах и на груди. Она так похудела, что стала костлявой, как те модели, бедрам которых она завидовала раньше, а Джим, глядя на нее, прямо-таки лучился гордостью, словно счастливый новобрачный. Но что бы он ни делал, резал ли мясо или вытаскивал кости из восхитительной копченой форели, мой взгляд был прикован к его рукам – к пальцам, сжимавшим рукоятку ножа, – я смотрела на них и думала о Томо, о миссис Холланд и малышке Саре Мак-Доннел. Но шли месяцы, никаких новых убийств больше не было, и если у кого-то и появились подозрения насчет Джима, то теперь они растаяли, словно снег. Судя по всему, единственная, кто продолжала подозревать его, – я.

– Тебе нужно это пережить, – как-то раз вечером сказала мне Ифе, когда мы сидели у нее на кухне, попивая чай. – То есть я хочу сказать – мне же это удалось! И потом – ты ведь как-никак получила свой кусочек счастья, разве нет? – Я догадывалась, конечно, что сестра бравирует, старательно притворяясь, что все по-прежнему, но обмануть меня она не смогла – под этой маской я чувствовала ревность, глухо бурлившую где-то в самой глубине ее души. Ее футболист уехал из города недели за две до этого, вернувшись наконец к своей худосочной жене в их очаровательный домик на окраине Долки.

– Наверное, ты права, – кивнула я, заметив, как она знакомым жестом встряхнула волосами – так она делала, только если была раздражена. – Просто есть что-то… странное в том, что он переехал сюда и все эти убийства тут же прекратились. Тебе не кажется, что это не просто совпадение?

– Ой, я тебя умоляю, Перри Мейсон [21]выискался! – Лицо Ифе, чуть более грубоватое, чем у Рози, которая всегда напоминала мне пикси, [22]помрачнело. Между бровей залегла горькая складка. – Косоглазого китаезу, скорее всего, сбила машина. Сару прикончил кто-то из шайки заезжих бандитов, от которых мы натерпелись в прошлом году. А миссис Холланд просто умерла во сне, вот и все. Ну, ты успокоилась?

– Ладно, успокоилась, – буркнула я. Но мы обе знали, что это не так.

Тут нечем гордиться, я знаю, но скоро у меня появилась отвратительная привычка в пятницу вечером шнырять по теткиному дому.

Я пользовалась любым предлогом, чтобы прошмыгнуть наверх и порыться в вещах Джима, – а это было нелегко, поскольку он, конечно, догадывался, что у меня на уме. Приходилось пользоваться моментом, когда он возился на кухне или когда тетушка вытаскивала его прогуляться, чтобы похвастаться своим «приобретением» перед восхищенными соседками.

Скоро я обрела ухватки покойного Томо – рылась в шкафах, перебирала свитера, выворачивала карманы, не оставляя никаких следов. Как будто я играла в игру, но это была не игра. Потому что я понимала, что будет, застукай он меня за этим занятием.

И к тому же мне почти ничего не удалось обнаружить – во всяком случае, вначале.

Чего там только не попадалось: счета из ресторана, телефонные карты и обертки от жевательной резинки, исписанные номерами телефонов и девичьими именами. Полный набор записного Казановы – и ничего больше.

Но я была терпелива. Почти месяц ходила с опущенной головой, кротко сносила все мучения шайки малолетних монстров из своего класса и каждую пятницу покорно ела приготовленные Джимом обеды – и все это время не позволила себе ни единого подозрительного взгляда в его сторону. Мне даже удалось убедить себя, что больше не внушаю ему опасений, поскольку он снова стал дружелюбен со мной – ну просто любящий брат, да и только! Это означало, что теперь у меня в запасе есть несколько минут, чтобы прошмыгнуть наверх, наскоро оглядеть комнату, перевернуть матрасы и ковры в поисках чего-то такого, что поможет мне раз и навсегда убедить всех в том, что – я абсолютно уверена в этом – было правдой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю