Текст книги "В вихре страсти"
Автор книги: Кристи Келли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава 27
Энтони сходил с ума от бессилия и отчаяния. Виктории становилось все хуже и хуже. На четвертые сутки жар усилился. Она бредила. Энтони прислушивался к ее бессвязным отрывочным словам. Он понимал далеко не все. Однако, похоже, миссис Перкинс отличалась крутым нравом, особенно когда Виктория возвращалась домой с пустыми руками.
Он различил имя своей матери, и у него потеплело на сердце. По крайней мере, у нее Виктория жила в тепле и не голодала.
В комнате появилась Софи и, взглянув на Викторию, прикусила губу:
– Ей не стало лучше?
– Нет, – отчужденно ответил он. Сестра обещала ему, что лечение поможет. Но за последние дни Виктории нисколько не полегчало, к тому же она практически ничего не ела.
– Она пила бульон?
– Мэгги пыталась накормить ее. – Он на мгновение закрыл глаза. – Софи, она и раньше была слишком худой, а теперь…
– Она наберет вес, когда выздоровеет. – Софи не дала ему произнести те слова, которые готовы были сорваться с его языка. – Энтони, даже не думай об этом. Она выживет.
Боже, только бы сестра оказалась права!
– Ты не возражаешь, если я отлучусь на несколько минут? Мне нужно почитать травник – может быть, найду еще какое-нибудь средство. Я буду рядом, просто спущусь вниз.
– Иди, – неохотно согласился он.
Когда детей укладывали спать, в доме воцарялась зловещая тишина, поэтому Энтони просил Софи оставаться здесь на ночь.
Софи вышла из комнаты, а Виктория снова начала бредить. На сей раз, он услышал свое имя.
– Сомертон, – прошептала она, – больше тайн, больше лжи.
– Тсс, Виктория. – Энтони наклонился к ней и сменил влажную салфетку у нее на лбу.
– Я не должна его любить, – пробормотала она. – Это неправильно.
Глаза Энтони наполнились слезами.
– Нет, Виктория, это правильно.
– Я плохая. Лгунья. Воровка.
– Для меня это не имеет никакого значения. – Он поднес ее руку к своим губам и поцеловал. Раз, другой… Ее ладонь была еще горячее, чем прежде. Энтони потрогал лоб Виктории и вздрогнул. – Софи! – крикнул он.
Она быстро взбежала наверх:
– Что случилось?
– Жар усилился.
– Лед, – пробормотала Софи. – Нужно обложить ее льдом.
Софи уже говорила, что, возможно, придется прибегнуть к такому средству. Но никто не знал, принесет ли пользу столь радикальный метод. Поэтому до сих пор Энтони не желал рисковать.
– Мэгги, – громко позвал он.
– Да, милорд.
– Иди к леди Уайтли и скажи ей, что нам нужен весь лед, какой у нее есть.
Мэгги побледнела:
– Да, милорд.
– Я принесу простыни. – Софи замялась: – Энтони, я не уверена, подействует ли это.
– Я понимаю. Неси простыни.
Виктория заметалась в постели и снова начала бредить. Энтони стоял у кровати и смотрел на девушку, которую любил больше всего на свете.
– Ты не умрешь! – приказал он. Она тихо застонала.
– Виктория, ты слышишь меня? Ты не умрешь. – Он крепко стиснул ее горячую ладонь и прошептал: – Я просто не вынесу этого.
Через несколько минут в комнату вернулась Софи, а потом пришла Мэгги и привела с собой леди Уайтли. Софи накрыла Викторию простыней и обложила колотым льдом.
– Сколько нужно ждать? – спросил Энтони у сестры.
– Пять – десять минут.
Софи принялась шагать из угла в угол. Энтони каждую минуту прикладывал ладонь ко лбу Виктории в надежде, что лихорадка пойдет на убыль. Через десять минут они убрали простыню со льдом. Виктория вся дрожала и тихо стонала.
– Я не могу сказать, помогло ли это, – призналась Софи. У нее тряслись руки, глаза блестели от слез. – Я испробовала все известные мне способы лечения. Простите.
Энтони зажмурился от невыносимой боли. Рассчитывать больше не на что. Женщины тихо вышли из комнаты, словно чувствуя его потребность остаться наедине с Викторией. Он в изнеможении опустился в кресло и спустя час прикрыл глаза. «Боже, не дай ей уйти, пока он несколько минут поспит…»
Виктория медленно открыла глаза. Тусклый огонек одинокой свечи и мерцающее в камине пламя едва скрадывали мрак. Ее пересохшие губы растрескались, когда она улыбнулась, увидев спящего в кресле Сомертона.
Она очень смутно представляла себе, что происходило вокруг нее последние несколько дней. Здесь были Сомертон, Софи… и леди Уайтли. Виктория сдвинула брови, попробовала слегка пошевелить левой рукой и вскрикнула от боли.
– Виктория? – Сомертон проснулся и посмотрел на нее. – Ты опять бредишь?
– По-моему, нет. – Собственный голос показался ей непривычно резким. Она попробовала снова улыбнуться, но болезненные трещины на губах сильно осложняли дело.
Энтони потрогал ее лоб и просиял:
– Жар спал.
– Я долго здесь нахожусь? Сколько дней прошло?
– Пять очень долгих дней.
– И ты все время был тут? Энтони наклонился и взял ее за руку.
– Почти. Несколько раз я отлучался, чтобы поспать в постели Мэгги.
– Как только меня подстрелили, ты отправился в постель другой женщины? – пошутила она, не давая лопнувшим губам растянуться в улыбке.
– Ты знаешь, что я распутник, – со смехом ответил Энтони и, склонившись ниже, добавил: – Но все же не до такой степени.
– Спасибо, – прошептала Виктория.
– За что?
– Ты спас меня. Привез домой. – Она проглотила слезы. – И ухаживал за мной.
– Все произошло по моей вине. – Он поднес ее руку к губам. – Я не должен был предлагать тебе деньги, чтобы ты поехала со мной. Я знал, что ты нуждаешься в деньгах, ведь иначе ты не стала бы залезать в чужой карман на приеме у Эвис.
– Мне было так стыдно.
Он улыбнулся, уткнувшись в ее ладонь:
– К тому же тебе не удалось заложить ожерелье.
– Да.
– Виктория. – Он запнулся. – Харди и Молдон сделали с тобой что-нибудь еще?
Она заметила, насколько он встревожен, и сжала его руку:
– Нет. Но если бы ты не приехал… – Она даже думать не могла о том, что они сотворили бы с ней.
– Тсс… – шепнул он. – Не нужно ничего говорить. Но ты должна была назвать Молдону мое имя.
– Они бы все равно изнасиловали меня, а потом убили. – Его лицо исказилось от страдания, и она решила увести разговор немного в сторону от болезненной темы: – Что с леди Фарли?
– Еще не знаю.
– Ты не покидал этот дом с тех пор, как привез меня сюда?
Он покачал головой:
– Я не мог допустить, чтобы без меня здесь что-нибудь случилось.
У Виктории заколотилось сердце, Ей хотелось сказать Энтони, как сильно она его любит, но между ними было столько тайн и лжи.
– Ты приказывал мне не умирать? – мягко спросила она.
Он покраснел.
– Кажется, да. Она улыбнулась:
– Спасибо.
Тихий звук шагов привлек ее внимание. Софи и леди Уайтли застыли на пороге в немом изумлении.
– Она очнулась! – наконец воскликнула Софи и, подбежав к постели, потрогала лоб Виктории: – Теплый, но несравнимо холоднее, чем раньше.
– Спасибо тебе за помощь, – сказала ей Виктория.
Леди Уайтли подошла ближе и окинула Викторию взглядом, полным любви. У Виктории задрожали губы. Леди Уайтли спасла ей жизнь двенадцать лет назад. Но она только сейчас поняла это не только умом, но и сердцем.
Леди Уайтли могла передать ее в руки констебля за воровство. Или просто оставить на улице. Но эта женщина взяла ее к себе, предоставила ей кров и пищу. Если бы не леди Уайтли, она, возможно, стала бы проституткой или окончила свои дни на виселице за карманные кражи.
И даже если леди Уайтли родила Бронуин от Сомертона, все равно Виктория обязана поблагодарить ее.
– Спасибо, леди Уайтли.
Леди Уайтли нагнулась и ласково убрала волосы с ее лба:
– Дорогая, я сделала очень немногое.
– Вы знаете, сколько вы сделали для меня. А я так и не поблагодарила вас по-настоящему.
Леди Уайтли быстро взглянула на Энтони и вновь посмотрела на Викторию:
– Вздор, это мне нужно тебя благодарить. Виктории столько нужно было сказать каждому из тех, кто стоял рядом, но ее глаза сами собой закрылись и, она погрузилась в сон.
* * *
Энтони поручил спящую Викторию заботам Эвис и со спокойной душой – когда такое было в последний раз? – отправился завтракать. Проходя мимо зеркала, он остановился и посмотрел на свое отражение. Пять дней он не брился, умывался из кувшина и ел столько, что и ребенку не хватило бы.
– Кошмарное зрелище, – сообщил он зеркалу.
– Что правда, то правда, – с улыбкой согласилась мать, спускаясь по лестнице в холл. – Почему бы тебе, не пойти в соседний дом и не заказать ванну в моей комнате? А еще неплохо бы как следует поесть.
– Полагаю, я воспользуюсь твоим гостеприимством.
– Но девочки за отдельную плату, – с усмешкой предупредила она.
– Думаю, они мне больше не понадобятся.
– Почему-то я ожидала от тебя именно такого ответа.
Войдя в соседнее заведение, Энтони первым делом послал лакея к себе домой за свежей одеждой, а потом без спешки занялся яичницей с беконом. Аккурат к концу завтрака прибыл камердинер с полным комплектом чистой одежды. Хантли побрил хозяина и приготовил горячую ванну.
Когда Энтони разделся, Хантли осмотрел его костюм и нахмурился:
– Здесь пятна крови. Застарелые. Сомневаюсь, что их можно вывести.
– Думаю, все это надо сжечь. Я пять дней прожил в этом костюме и никогда не надену его снова.
Он погрузился в ванну и ощутил истинное блаженство. Горячая вода сняла усталость и ослабила напряжение в мышцах. Смыв с себя пятидневный слой грязи, Энтони расположился поудобнее и закрыл глаза.
Жизнь налаживается. Как только Виктория окончательно выздоровеет, они поженятся. Ее подруги помогут ей освоиться в высшем обществе. А потом она родит ему красавца сына. Или красавицу дочку.
И он научит жену танцевать не только вальс. И будет вывозить ее на все балы до единого.
Хлопнула дверь. Энтони решил, что Хантли зачем-то понадобилось выйти.
– Что ты делаешь в ванне посреди комнаты леди Уайтли? Энтони глубоко вздохнул и, открыв глаза, натолкнулся на взгляд отца.
– Я наслаждаюсь великолепной горячей ванной. А что здесь делаешь ты?
– Не говори со мной таким тоном, – приказал отец. – Полагаю, тебе понадобилось помыться после общения с одной из здешних девиц. Где леди Уайтли?
Энтони оставил без внимания замечание про «здешних девиц» и коротко ответил:
– Она навещает мисс Ситон.
– В сиротском приюте? – Отец расхаживал по комнате так, словно находился у себя дома. – Что ей там нужно?
– Мисс Ситон тяжело больна, и она ей помогает. – Энтони встал, взял со стула полотенце и обернул вокруг бедер. – Где мой камердинер?
– Он вышел, когда я входил.
– Итак, зачем ты здесь?
– Я распоряжаюсь своим временем по собственному усмотрению, – отрезал отец. – А ты где был? Твоя сестра беспокоится.
Ему хотелось спросить, какая именно из сестер, но он не мог предать мать.
– Я был занят. Передай Дженне, что я заеду к ней в ближайшие дни.
– Чем ты был занят? – Отец прекратил мерить шагами комнату и посмотрел на Энтони: – Игрой и шлюхами, полагаю?
– Я тоже помогал мисс Ситон. – Он потянулся за брюками. – И собираюсь продолжить это занятие.
– С какой стати все бросились помогать мисс Ситон? Что с ней приключилось?
Нет смысла скрывать. Эта история, так или иначе, выплывет наружу.
– В нее стреляли.
– А ты тут при чем? – Отец снова зашагал из угла в угол. – Впрочем, не важно, я не желаю этого знать.
Энтони начал одеваться, испытывая настоятельную потребность побыстрее уйти.
– Отец, по существу, я спас мисс Ситон. Вряд ли ты поверишь, но это так.
– Между прочим, я поговорил с Коддингтоном. Он дал согласие на брак.
Энтони не попал пуговицей в петлю жилета.
– На брак? Чей? С кем?
– Твой. С его дочерью Сьюзен, разумеется.
Мать упоминала это имя, перед тем как он отправился к Фарли. Должно быть, потом она поговорила с отцом. Энтони рассвирепел:
– Я не женюсь на Сьюзен Коддингтон.
– Нет, женишься. – Отец остановился и скрестил руки на груди. – Я достаточно долго ждал, когда ты перебесишься. Тебе двадцать восемь лет. Пора остепениться и произвести на свет наследника.
Энтони застегнул жилет.
– О, я твердо намерен вступить в брак.
– Прекрасно. Я сообщу Коддингтону, что ты навестишь его до обеда.
– Я женюсь на мисс Ситон, – рявкнул Энтони и, повязав шейный платок, надел сюртук.
– Ты не сделаешь ничего подобного. – Седые брови отца сошлись на переносице. – Я запрещаю.
Энтони рассмеялся:
– Воля твоя, запрещай. Это ничего не изменит. Я женюсь на мисс Ситон.
– Энтони, думай, что говоришь. Она дочь викария. Ее никогда не примут в обществе, а ты окончательно загубишь свою репутацию.
– Ее ближайшие подруги – леди Селби, леди Блэкберн и герцогиня Кендал. Уверен, они поспособствуют тому, чтобы в свете к ней отнеслись благосклонно.
– А если она была замешана в каком-нибудь скандале?
– А если я был замешан в каком-нибудь скандале? – парировал Энтони. – Семейном, например, о котором пока никто не знает.
Отец вскинул подбородок:
– Виконту и будущему графу все простится. Но не дочери викария.
– Хватит, отец. Я выбрал себе жену.
Глава 28
Виктория проснулась. Из коридора доносился громкий шепот. Она прислушалась и поняла, что за дверью о чем-то спорят Сомертон и леди Уайтли.
– Как ты могла обсуждать с ним, на ком мне лучше жениться?
– Я пыталась тебе помочь.
– Совершенно напрасно. Я никогда не говорил, что хочу на ней жениться, – прошептал Сомертон.
– Тише, ты разбудишь Викторию.
Услышав шаги, она притворилась спящей и, преодолевая волнение, постаралась дышать ровно и спокойно. Ей нужно было дождаться продолжения разговора и вникнуть в суть происходящего.
– Она еще спит, – сообщила леди Уайтли.
– Я не женюсь на ней, – свирепо прошептал Сомертон.
– Я так и думала. Но я обратилась к нему до того, как все это произошло.
– Какая разница – до или после? Зачем ты вообще обратилась к нему?
– Я надеялась, что он сможет убедить тебя поступить правильно, – тихо отозвалась леди Уайтли.
– Он столько лгал, что к нему я стану прислушиваться в последнюю очередь.
Кто этот таинственный «он» и почему Сомертон не желает к «нему» прислушиваться? Виктория терялась в догадках. А еще удивлялась самой себе. Отчего этот разговор подействовал на нее столь сильно?
Она всегда знала, что Сомертон не женится на ней, просто теперь он произнес это вслух. Зачем питать бесплодные иллюзии? Он и она принадлежат к разным мирам. Тем не менее, сейчас ей было невыносимо больно.
Она слишком сильно любила его и принимала желаемое за действительное, думая, что в доме Молдона он рисковал собой из любви к ней. Теперь она не могла понять, чего ради он заботился о ней. Возможно, из чувства долга?
Моральные обязательства. Он сказал, что виноват перед ней и не должен был втягивать ее в эту историю. Он просто считал себя обязанным выручить ее из беды. Сейчас, когда она поправляется, он может заняться своими делами и забыть ее.
Но она никогда не забудет его.
Софи вошла так тихо, что Виктория не сразу ее заметила.
– Виктория, почему ты плачешь? Тебе плохо?
Да! Но никакие целебные травы не помогут ее разбитому сердцу.
– Нет, я… я…
– Что случилось, Виктория? – Софи села на край кровати.
– О, Софи, я подумала, что он любит меня. И может быть, даже попросит моей руки. – Виктория смахнула с ресниц слезы. – Все это пустые мечтания. Я просто дура.
– Виктория, пока ты находилась в жару и беспамятстве, Сомертон не желал отходить от тебя. Мы буквально силой заставляли его хоть немного отдохнуть. Я никогда в жизни не видела мужчину, до такой степени преданного женщине. Он любит тебя.
Виктория подняла глаза к потолку:
– Возможно, но не настолько сильно, чтобы жениться на мне. Я всегда знала, что он не будет моим мужем, и не понимаю, почему сейчас так огорчилась.
Софи улыбнулась:
– Потому что любишь его. И хочешь до конца своих дней быть рядом с ним.
– Софи, я люблю его до боли.
– Почему ты думаешь, что он не желает жениться на тебе? – спросила Софи, поправляя одеяло.
– Я слышала, как он сказал леди Уайтли, что не женится на мне. – Она понизила голос до шепота: – Мне кажется, леди Уайтли влюблена в него.
– Что? – нахмурилась Софи. – Странно. Я поговорю с ним.
Виктория стиснула ее руку:
– Пожалуйста, не надо. Это наше с ним дело. Не вмешивайся. Я знаю, тебе нравится, когда твои предсказания сбываются, но на сей раз им не суждено воплотиться в жизнь. Я должна попрощаться с ним и отпустить на все четыре стороны.
– Послать его к тебе?
– Да. Полагаю, не стоит тянуть.
Софи спускалась по лестнице в состоянии полнейшего изумления. Вероятно, Виктория спутала сон с явью или что-то неправильно услышала. Впрочем, не важно, как именно возникло недоразумение. Сомертон разберется с этим. Софи вошла в кабинет.
– Что-то не так? – спросил Сомертон, меряя шагами комнату.
– Я собиралась задать тебе тот же вопрос. Ты выглядишь так, словно тебя кто-то расстроил.
Он воздел руки к небу:
– Мои родители, кто же еще! – Он плотно закрыл дверь. – Знаешь ли ты, что отец навещает мою мать?
– Навещает? В смысле…
– Да!
Софи хихикнула:
– Ну, поскольку они остаются законными супругами…
– Вот-вот, мать приводит те же аргументы. Она говорит, что у него есть супружеские права. – Он остановился перед ней. – Супружеские права! Она впускает его в свою комнату. В свою постель!
– Энтони, быть может, они все еще испытывают друг к другу какие-то чувства.
– О да! Похоть! А в промежутках беседуют обо мне и Дженне! – прорычал он и вновь принялся расхаживать по кабинету.
– Прекрати маршировать туда-сюда и сядь. У меня от твоей беготни рябит в глазах. – Софи помолчала и, когда он сел, продолжила: – Послушай, нравится тебе или нет, но во взаимоотношениях твоих родителей нет ничего предосудительного. Возможно, они просто не способны жить вместе.
– Мать использует то же оправдание.
– Вероятно, так оно и есть. А после того как отец объявил, что она погибла, они вынуждены встречаться тайно. Не может же она восстать из мертвых.
– Почему нет, ведь для меня она воскресла? Раздался стук в дверь, и в кабинет заглянула Мэгги:
– Простите за беспокойство, но к лорду Сомертону пришли.
– Ко мне? Никто не знает, что я здесь.
– Эта дама говорит, что она ваша сестра, милорд.
– Дженна? Проводите ее сюда, – попросил Сомертон и посмотрел на Софи: – Хочешь познакомиться со своей сестрицей?
Софи проглотила подступивший к горлу комок. Она хотела познакомиться с Дженной с тех пор, как узнала Сомертона. Язык отказывался подчиняться ей, и она молча кивнула.
– Мне следовало давным-давно представить вас друг другу, – сказал он.
– Пожалуйста, не говори ей, что я ваша сестра. Ты причинишь ей боль.
Он склонил голову набок:
– Хорошо.
Дженна вошла, быстро взглянула на Сомертона и тотчас бросилась в его объятия: – Тони! Я безумно беспокоилась о тебе.
– Извини, Дженна. Я должен был послать тебе записку. Дженна огляделась, заметила Софи и смутилась:
– Простите, пожалуйста. Я не сразу увидела вас. Вы мисс Ситон?
– Нет, я Софи Рейнард.
– Сваха! – Дженна повернулась к Сомертону: – Так вот чем ты занимаешься? Пытаешься найти жену?
– Нет, я уже нашел ее, – ответил Энтони с широкой улыбкой.
Дженна распахнула глаза:
– Ты имеешь в виду… мисс Рейнард?
– Нет, – хором возразили Софи и Энтони.
– Дженна, как ты узнала, где меня искать?
– Отец недавно приехал домой, и я снова сказала ему, что тревожусь за тебя. Он ответил, что ты помогаешь мисс Ситон.
– Отец рассказал тебе, что я здесь?
– Да.
Софи с жадным интересом рассматривала свою младшую сестру и печально думала о том, что у нее никогда не было сестры, с которой можно поговорить, поделиться секретами, съездить за покупками.
– Мисс Рейнард сосватала тебя? – с любопытством спросила Дженна.
Сомертон посмотрел на Софи:
– Может быть… не уверен.
– Я только чуть-чуть помогла. Он десять лет знал, кто ему нужен.
– Кто же она? – поинтересовалась Дженна. – Я хочу познакомиться с ней.
– Полагаю, ей будет только приятно. Но она тяжело болела и еще не до конца пришла в себя, так что мы зайдем к ней совсем ненадолго. – Сомертон собрался проводить Дженну наверх.
– Сомертон, мне кажется, лучше немного повременить. – Софи подошла к нему и шепотом объяснила: – Викторию посетили какие-то странные идеи.
Ты должен разобраться. После этого знакомство с твоей сестрой будет чрезвычайно кстати.
– Какие идеи?
– Странные. Будто бы леди Уайтли влюблена в тебя, – слегка усмехнулась она.
– Как она ухитрилась додуматься до такого? – рассмеялась леди Уайтли, появляясь в дверях.
Софи обернулась:
– Не знаю. Но кто-то из вас должен вразумить ее.
– Я поговорю с ней, – отозвался Энтони и, взглянув на мать и Дженну, посмотрел на Софи.
– Простите, я понимаю, что мой вопрос прозвучит немного невежливо, но мы с вами нигде не встречались? – обратилась Дженна к леди Уайтли.
Энтони с трудом подавил тяжкий вздох. Ему до смерти надоели семейные тайны и бесконечная ложь. Глядя на бурю эмоций, отразившуюся на лице матери, он готов был забыть о данном ей обещании и все рассказать сестре.
– Дженна, это…
– Леди Уайтли, – резко оборвала его мать. – Я живу по соседству с мисс Ситон.
– О! – Дженна нахмурила темные брови. – Должно быть, я обозналась. Я Дженна, сестра лорда Сомертона.
– Я знаю, – прошептала мать и тут же прижала ладонь к губам.
– Откуда? – отрывисто спросила Дженна.
– Мы с лордом Сомертоном давние друзья. – Мать отвела глаза.
Дженна пристально посмотрела на нее:
– Тони, ты не замечал, как она похожа на нашу мать? На тот портрет, что висит в кабинете отца. Поразительное сходство.
Энтони взглянул на мать. Ее глаза были полны слез.
– Скажи ей, – потребовал он. – Иначе это сделаю я.
– Мне лучше уйти, – тихо произнесла Софи. – Я здесь лишняя.
– Неужели? – возмутился Энтони. – По-моему, ты такая же лишняя, как и я. Более того, возможно, нам следует позвать сюда еще и Бронуин.
– Энтони! – воскликнула мать. – Не делай этого. Ради меня… И ради нее.
– Меня тошнит от лжи.
– Дженна, нам нужно присесть на диван и немного поговорить, – ласково предложила леди Уайтли.
– Что происходит? – Дженна растерянно обвела взглядом всех присутствующих.
Леди Уайтли закрыла глаза и прошептала:
– Энтони, скажи ей. Я не смогу. Я слишком хорошо помню выражение твоего лица в тот момент, когда ты узнал правду.
– Сядь, Дженна. – Энтони подошел к дивану и взял сестру за руку. – Леди Уайтли действительно похожа на портрет нашей матери. Потому что она и есть наша мать.
Дженна побледнела так, словно находилась на грани обморока.
– Нет, – прошептала она, качая головой. – Мама умерла. Она погибла, когда мне было два года.
– Я не умерла, Дженна, – мягко ответила леди Уайтли. – Твой отец говорил так, потому что я оставила его. Он хотел, чтобы все поверили в мою смерть.
– Нет! – воскликнула Дженна и повернулась к Энтони: – Когда ты узнал?
Энтони прикрыл глаза, на него нахлынули болезненные воспоминания.
– Десять лет назад.
– И ничего не сказал мне?
– Тебе было всего десять лет. Как можно объяснить такое маленькой девочке? А потом я стал навещать мать, и она попросила меня ничего тебе не говорить.
– Не могу поверить, – произнесла Дженна. – А почему ты попросил мисс Рейнард остаться?
Мать села рядом с ней:
– Дженна, твой отец увлекался вдовушками и к тому же имел нескольких содержанок. Когда мне стало известно, что одна из любовниц родила от него дочь, я пришла в ярость и оставила его.
Дженна в замешательстве посмотрела на Энтони.
– Софи – та самая дочь, – сказал он. Дженна перевела взгляд на Софи:
– Вы моя сестра? Софи кивнула:
– Так получилось.
– А кто такая Бронуин? Еще одна наполовину сестра?
– Нет, – медленно произнесла мать. – Она твоя родная сестра. И Энтони узнал о ней всего несколько дней назад. Я скрывала ее ото всех, в особенности от вашего отца.
Дженна приложила ладонь ко лбу:
– Я ничего не понимаю.
– Энтони, Софи, пожалуйста, оставьте нас ненадолго вдвоем, – попросила леди Уайтли. – А потом приведите Бронуин. Думаю, ты прав, Энтони: пора покончить с тайнами.
Софи пошла за Бронуин, а Энтони отправился наверх, чтобы поговорить с Викторией. Сейчас, когда Дженна узнала правду, он испытывал огромное облегчение. И надеялся, что сестра отнесется к матери с большим сочувствием, чем поначалу отнесся он сам.
Теперь нужно обо всем рассказать Виктории.
Он вошел и увидел, что она сидит в постели и, даже порозовела. Впервые за несколько дней – не от лихорадки.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, придвигая кресло к кровати.
– Хорошо, – ответила она, разглядывая голубое покрывало.
– Ты ела?
– Да.
– В чем дело, Виктория? Ты не относишься к женщинам, которые дают односложные ответы.
– Все в порядке. – Она перевела взгляд с покрывала на камин. – Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты сделал для меня в последние дни.
– Тогда почему ты смотришь куда угодно, только не на меня?
– Сомертон, пожалуйста, мне и без твоих замечаний достаточно тяжело.
Он скрестил руки на груди. За всем этим крылось нечто большее, чем подозрение, что леди Уайтли влюблена в него.
– Очень хорошо, продолжай. Она прикрыла глаза:
– Ты находишься здесь слишком долго. Люди начнут судачить. Думаю, тебе лучше сегодня же вернуться к себе домой.
– Неужели? Иными словами, ты хочешь, чтобы я ушел и больше не возвращался?
– Да.
Как можно быть таким глупцом? Ведь он до сих пор не извинился за скандал по поводу Бронуин.
– Ты не можешь забыть, как я разозлился на тебя из-за Бронуин? Я могу объяснить.
– В этом нет нужды. Я понимаю. Должно быть, ужасно тяжело вдруг обнаружить, что у тебя есть дочь. Если бы я знала, что ты ее отец, то обязательно сказала бы тебе.
– Даже если бы леди Уайтли попросила тебя молчать? Даже если бы ты все потеряла из-за того, что я узнаю правду? – Его вопросы не имели ничего общего с действительностью, но он хотел услышать ответ Виктории.
– Да. Думаю, для ребенка гораздо лучше, если о нем заботится хотя бы один из родителей, а не чужие люди.
Энтони склонил голову набок:
– Согласен. Но в таком случае, почему ты не настояла на том, чтобы леди Уайтли сама растила свою дочь?
Она сделала большие глаза:
– Ну, это же совершенно другое дело.
– Как так?
– Леди Уайтли не могла растить дочь в борделе. Бронуин должна была воспитываться здесь.
– А ты когда-нибудь спрашивала у леди Уайтли, кто отец девочки?
– Нет, – ответила Виктория и, наконец, посмотрела на него: – Я предполагала, что это один из ее клиентов, и она даже не знает точно, какой именно.
– Хм… – Энтони улыбнулся. – Вполне разумное рассуждение. Итак, теперь, когда ты убедилась в том, что Бронуин моя дочь, я могу забрать ее в свой дом?
Виктория пыталась не расплакаться, но одна слеза все же скатилась по ее щеке.
– Да. Думаю, это будет правильно.
– Ясно. – Энтони встал и подошел к кровати. – А если я скажу тебе, что ее отец вовсе не я?
– Мы оба знаем, что ты. Поэтому ты так рассердился на меня. Ты подумал, что я скрыла это от тебя.
– Верно. По внешности и по возрасту Бронуин вполне может быть моей дочерью. Учитывая, что я познакомился, с леди Уайтли в тот вечер, когда… пообщался с тобой у церкви, а потом не виделся с ней целый год, я заключил, что Бронуин – наша с тобой дочь.
– Но это неправда! – воскликнула Виктория. – Ты был близок с леди Уайтли, по крайней мере, за два месяца до того, как мы встретились. Бронуин родилась через семь месяцев после нашего первого раза.
– Да, после твоего первого раза. – Он наклонился к ней: – И моего тоже.
Ее дыхание стало частым и прерывистым.
– Ты лжешь.
– Нет. Ты была моей первой женщиной. И единственной, с кем я хотел быть в тот вечер.
– Тогда как…
Он оборвал ее нежным поцелуем. Боже, до чего он соскучился по ее поцелуям!
– Бронуин – моя сестра.
