Текст книги "Золотой след (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 43 страниц)

Глаза Лейна продолжали сканировать собравшихся, и он увидел Лекси со своим последним парнем. Сет уехал в штат Болл, а Алексис двинулась дальше, «потом опять пошла дальше», по словам Рокки, Киры, Жизель и Лиссы, которые внимательно следили за активной личной жизнью Алексис. Теперь она встречалась с другом Триппа Шейном, и она была поражена, потому что Шейн был крутым. Она наконец-то встретила такого же соперника в играх, но Лекси боролась за победу. Трипп сказал, что Шейн влюблен в нее, и ей не придется слишком долго бороться за победу. Шейн просто не хотел быть еще одной зазубриной на кровати Лекси, он собирался сделать все по своим правилам.

Его глаза продолжали сканировать, и он увидел Лиссу и Райкера, которые после случившегося, каким-то образом осели в их компании, и занялись тем, чтобы закрепиться в ней навсегда. Сразу, как все закончилось, Райкер переехал к Лиссе и ее дочери. Вскоре Райкер также официально удочерил Алексис. Поэтому жизнь Райкера превратилась в сущий ад, он стал «молодым» отцом спитфайр, постоянно жаловался на это, но Лейн знал, что это было для отвода глаз. И по жалобам Райкера, Лейн понимал, что тому нравится каждая минута в его новой семье.

Райкер все еще иногда сотрудничал с Лейном, когда Лейн нуждался в нем, но большую часть времени, потому что Райкеру было скучно и ему нужно было чем-то заняться. Все остальное время Райкер был просто Райкером. Лейн давно искал что-то на Райкера и обнаружил, что Райкер был освобожден условно-досрочно через два года после того, как его посадили за крупную кражу автомобилей. После освобождения он был чист, никуда не ввязывался, и Лейн понятия не имел, чем он занимался и зарабатывал на жизнь, чтобы его «Харлей» был заправлен, а его женщина и дочь были счастливы. За исключением того факта, что он, не скрывая зарабатывал, продавая информацию, информация стоила недешево. У Лейна с этим тоже не было проблем, так как часто в работе Лейну требовалась информация, и Райкер делал ему скидку.

Его взгляд продолжал передвигаться дальше, и он увидел Девина, болтающего с отцом Феб, Джеком и Морри, Вера неподалеку болтала с матерью Феб Джеки. Дэвин и Вера официально объявили о своих отношениях, и шесть месяцев назад на небольшой частной церемонии, Лейн стоял рядом с Дэвином, тетя Фло рядом с Верой и единственной заполненной скамьей, на которой сидела Рокки с новорожденной Сиси на руках, Джаспером и Триппом, они дали друг другу клятвы. Лейн больше не сомневался, что он чувствует по этому поводу. У Веры была своя жизнь, ей нравилось жить так, как она жила, и она позволяла Дэву иметь свой путь. И Дэв шел своим путем без головной боли и постоянного нытья, требующих объяснений, с хорошей едой вечерами и женщиной, которая мирилась с его плохим настроением и чаще всего отдавала ему свою благодарность и привязанность, что получала взамен. Поэтому для Дэвина все сложилось как лучше, чего раньше у него никогда не было, так же намного лучше сложилось и для матери Лейна. Они были счастливы – Дев, ворчливо, Вера безумно. И Лейна это вполне устраивало.

Он почувствовал, как рука Рокки оторвалась от его пресса, опустил глаза, видя, как она сделала глоток пива, слушая постоянную болтоню Киры. Она оторвала горлышко бутылки от губ и улыбнулась Кире, затем тихо рассмеялась, а Кира продолжала говорить.

Именно тогда до Лейна дошло, что сейчас светит солнце, пиво холодное, вокруг находились его друзья и семья на заднем дворе Вай, который был прекрасен, сыновья Лейна были рядом, его дочь счастливо смеялась со старшим братом, а его женщина прижималась к нему, тихо смеясь.

Все.

Он лежал на траве со своими сыновьями, своей дочкой и своей женщиной, ничего не делая.

Что означало все.

Лейн почувствовал, как этот золотой след заскользил внутри него.

От золотого следа он перестал терять самообладание. След уже был не таким сильным, но в этом и не было необходимости. Он проходил через него часто, каждый день, иногда по нескольку раз. Он научился наслаждаться им, не принимать как должное, даже обычное.

Нет, особенно обычное.

Поэтому, решив ничего не принимать на веру, его глаза были прикованы к профилю Ракель, он приподнялся, она повернула голову к нему, он придвинулся, обнял ее за талию, притянув к своей груди.

– Лейн... – начала она, но он опустил голову и поцеловал жену.

Крепко.

Он пробовал ее на вкус, вдыхал ее запах, чувствовал, как ее мягкое тело прижимается к нему, и ему все это нравилось.

И услышал он хихиканье своей дочери.

И оно ему тоже нравилось.

* * *

Лейн положил спящую Сесилию на живот в ее кроватку в бывшей комнате Триппа.

Он натянул ей одеяло на плечи и на секунду положил руку на ягодицы, убедившись, что ей комфортно. Затем вышел из комнаты, не обращая внимания на излишние украшения ее спальни в розовых, пурпурных тонах и падающие звезды. Его жена умела ходить по магазинам, и она была безумно взволнована, когда была еще беременной, Лейн уже знал тогда, что у него родится дочь, потому что Док сообщил ему об этом, но Рокки, что необычно для будущих мам, не хотела знать пол ребенка, пока не наступит день родов. С момента ее рождения Лейн был не уверен, что его дочь дважды носила одну одежду, но он редко заходил в комнату Сиси, а когда заходил, то обязательно обращал внимание на какое-нибудь новое украшение или игрушки. Вера посоветовала ему обуздать склонность Рокки безумно баловать дочь. Его мать советовала, но Лейн не собирался следовать ее совету. Лейн намеревался позволить Рокки быть такой матерью, какой она хотела, и по прошествии нескольких месяцев он понял, что это было правильное решение. Главным образом потому, что Рокки была Рокки, а также потому, что у нее было два хороших учителя.

Он услышал голоса семьи, спускаясь вниз, но остановился, когда зазвонил его телефон. Он вытащил мобильный, взглянул на экран, открыл и приложил к уху.

– В чем дело, Салли? – поздоровался Лейн.

– Есть новости, Таннер, – ответил Салли, новости могли означать что угодно.

С тех пор как все произошло, нагрузка на работе на Лейна не уменьшилась. Теперь, когда его мать вела его бухгалтерию и у него появилась секретарша, нагрузка на него удвоилась. Поэтому комната его дочери заполнялась всяким девчачьим дерьмом, шкаф его жены был заполнен облегающими платьями, с его кредитной карты оплачивались счета за дорогие ужины, где он мог поесть, сидя напротив своей жены, пока она была одета в облегающие платья, у его младшего сына был «Камаро», а у его семьи был бассейн.

Поэтому, учитывая большую загруженность делами, которая часто включала работу с полицией Бурга, новости Салли могли означать что угодно.

– Что? – спросил Лейн.

– Харрисон Ратлидж умер, чувак. Это случилось вчера. Заточка в яремную вену. Он истек кровью до того, как охранники прибыли к нему.

Что ж, это заняло больше времени, чем он ожидал.

– Мир от этого не обеднеет, – пробормотал Лейн.

– Да, – согласился Салли. – Но я подумал, что ты захочешь знать.

– Спасибо, Сэл, – ответил Лейн.

– И еще одно, – заявил Салли.

– Да?

– Стью Барански было отказано в условно-досрочном освобождении.

Лейн усмехнулся.

– Выходит, не образцовый заключенный? – спросил Лейн.

– Парень не только мудак, по-видимому, он магнит для мудаков. Он и его команда не очень популярны среди своих сокамерников и охранников. Мудак частенько сидит в одиночной камере за разные «шалости». Почему они вообще решили выдвинуть его кандидатуру на комиссию по условно-досрочному освобождению, можно только догадываться.

– Наверное, надеялись избавиться от него. Не очень хорошее решение, выпускать его на свободу, но, по крайней мере, он не донимал бы никого за решеткой.

– Ага, – пробормотал Салли, и Лейн понял, что он улыбается, – вот почему.

Лейн усмехнулся.

– Это все новости, – сказал Салли и закончил: – На данный момент.

– Хорошо, увидимся, – ответил Лейн.

– Пока.

Лейн захлопнул телефон и выбросил из головы Харрисона Ратлиджа и Стюарта Барански. На этих придурков он не собирался тратить ни свое время, ни свою жизнь, Ратлидж был виноват в том, что подстрелил тогда Лейна. Эти два мудака не заслуживали того, чтобы Лейн думал о них у себя дома, будучи в кругу своей семьи, особенно сейчас, когда у него началась прекрасная жизнь.

Лейн спустился по лестнице и увидел через раздвижную стеклянную дверь Дэвина. Затем он увидел своих сыновей с их девочками в гостиной, Блонди сидела рядом с Джаспером, положив голову ему на колени, он почесывал ее за ушами, ее глаза были закрыты от явного экстаза. Вера находилась на кухне, словно собиралась что-то приготовить, хотя они только что ушли с барбекю и съели там на наделю вперед. А Рок сидела за островком, просматривая почту.

Лейн подошел к Рокки, прижался торсом к ее спине, откинул волосы с ее плеча, наклонил голову, чтобы поцеловать в шею.

– Ты мог бы сэкономить время, если бы разрешал собирать волосы мне в хвост, – заметила она, вскрывая конверт.

– Когда мне исполнится девяносто и я стану настолько дряхлым, ты сможешь делать хвосты, – ответил Лейн.

– Хорошо, – прошептала она, но он видел, что ответила она с улыбкой. – Как будто ты когда-нибудь станешь дряхлым. – Лейн выпрямилась, и Рокки тихо спросила: – Она спит?

– Спит, – ответил Лейн.

– Хорошо, – прошептала Рокки.

Он начал отходить, когда Рокки вытащила что-то из конверта, изучила, повернулась и спросила:

– Ты знаешь Фарру Джеральд и Андре Вашингтона?

Лейн замер на пол шаге, посмотрел на плотную тисненую карточку у нее в руке.

– Что? – спросил он.

Она повертела карточку в руках.

– Фарра Джеральд и Андре Вашингтон, – повторила она. – Объявление об их свадьбе. Я понятия не имею, кто они, но... – она перевернула плотный кремовый конверт, изучая адрес, затем снова посмотрела на Лейна: – Письмо нам. – Она вернулась к карточке, тоже перевернула ее, затем снова повернулась, взглянув на Лейна. – Здесь записка, милый. Написано, – ее глаза опустились на карточку. – «Не волнуйся, он напоминает мне тебя. Тоже крутой парень, но у него также есть слабое место».

Лейн уставился на карточку. Затем посмотрел на Рокки, которая запрокинула голову и смотрела на него.

Затем он усмехнулся.

Три потрясения из прошлого за пять минут, одно ожидаемое, одно несущественное, и последнее неожиданное, но ни одного нежелательного.

Лейн подошел ближе и встретился взглядом с Рокки, затем скользнул рукой по ее спине, под волосы, его пальцы обвились вокруг ее шеи.

– Это Марисса Гиббонс, детка, – прошептал он, наблюдая, как ее глаза расширились, затем ее голова опустилась, и она уставилась на карточку.

Затем он увидел ямочку на ее щеке.

* * *

– Лейн.

Хриплый, красивый голос. Бл*дь.

Лейн продолжал вгонять свой член в жену.

– Малыш, – прошептала она ему на ухо.

– Не сдерживайся, – проворчал Лейн ей на ухо, он упирался на предплечье, другую руку запустил между ними, его палец ласкал ее клитор.

– Боже, Боже мой. Не останавливайся, – умоляла она, приподнимая бедра, обхватив его всеми конечностями, впившись пальцами в его задницу.

– Перестань сдерживаться, детка, – приказал Лейн, она сдалась, ее бедра приподнялись, шея выгнулась, низкий стон вырвался у нее из горла, ее киска запульсировала вокруг его члена.

Его палец покинул ее клитор, рука легла на ее бедро, он притянул ее к себе, чтобы продолжить двигаться в ней, пока она кончала под ним, вошел сильно и глубоко, быстро, а затем его губы нашли ее, и он застонал ей в горло, взрываясь.

Он кончил, Рокки удерживала его в ловушке своих рук и ног, пока он продолжал медленно двигаться во влаге внутри нее. Его губы исследовали ее шею, а она отвечала ему тем же.

Затем он перекатился на спину, забирая ее с собой. Изогнулся, схватил плед, лег на спину, прикрыв свою жену, сверху лежавшую на нем, пледом.

– Сейчас лето, Джас дома, – произнесла Рокки ему на ухо.

– Ага, – ответил Лейн, не зная, к чему она клонит.

Она подняла голову и сказала.

– Это значит, что мы должны прекратить трахаться на этом секционном диване, Лейн.

Лейн много трахался с Рокки на этом плацдарме. Он был очень удобным, уютным, и здесь было много места. Он был не таким большим, как их кровать, но казалось, что он был огромным.

– Они все отправились на последний сеанс в кино, свитчикс, – напомнил он ей.

– Да, но...

– Если бы они вернулись, то мы бы их услышали.

– Я бы не услышала, – ответила она ему, и он усмехнулся.

– Ну, а я бы услышал.

– Хм, – пробормотала она, сморщив нос и прищурившись, – мне казалось, что я завладела полностью твоим вниманием, если ты находишься внутри меня.

– Да, ну, если бы они вернулись домой, когда я находился внутри тебя, это было бы очень не вовремя, – заметил Лейн, ее глаза расширились, а затем она расхохоталась.

Лейн усмехнулся, но не засмеялся вместе с ней. Он наслаждался золотым следом от ее смеха, скользящим по нему, поднял руки, убрал ее волосы с лица, откинул их назад, наблюдая.

Она перестала смеяться, но продолжала улыбаться. Затем увидев выражение его лица и, все еще ухмыляясь, спросила:

– О чем ты думаешь, малыш?

Он притянул ее к себе, прикоснулся губами к ее губам, затем отодвинулся на дюйм.

– Спасибо, детка, – прошептал он.

– За что? – прошептала она в ответ.

– За прекрасную жизнь.

Ее губы стали мягкими, глаза полуприкрыты, а взгляд возбужденным.

Затем она подняла руку, приложила ее к его подбородку, большим пальцем провела по его губам, наблюдая за своим пальцем.

Затем подняла на него глаза, и у нее на щеке появилась ямочка.

«Игры сердца#4»