Текст книги "Золотой след (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 43 страниц)
– Этого не случилось, и я не знаю, что бы сделал тогда, если бы это произошло, но знаю, что отказаться от тебя равносильно самоубийству. – Она изучала его лицо пару секунд, он повторил: – Равносильно самоубийству, Рокки. Я хотел, чтобы ты сделала этот шаг, и даже думая, что мы никогда больше не будем вместе, я хотел тебя и хотел, чтобы ты хотела меня так же, как я.
Ее рука выскользнула из его волос и обхватила за подбородок.
Затем она сказала:
– Знаешь, одна из причин, по которой я влюбилась в тебя – ты всегда был честен. Со всеми, включая меня. Мне это нравилось. Это заставляло меня чувствовать себя в безопасности. Я люблю эту черту характера в тебе, зная, чтобы быть честным, требуется определенная смелость. И твою смелость я тоже люблю в тебе.
А ему очень нравились ее слова, чертовски нравилось каждое слово, но что ему не нравилось, так смысл ее слов.
И он должен был выяснить, что они значат для нее.
– В твоей жизни был кто-то нечестен с тобой?
Она отстранилась на дюйм, ее рука опустилась ему на грудь.
– Что?
– То, что ты сказала, заставило меня прийти к выводу, возможно, ты имела в виду, что кто-то был нечестен с тобой.
Ее взгляд скользнул за его плечо, но она не замкнулась в себе, а задумалась.
Тем не менее, он приказал:
– Рок, посмотри на меня, – и ее глаза вернулись к нему.
– Я не знаю, – ответила она. – Не думаю, но... – Она замолчала, лицо стало рассеянным, она все еще вспоминала и раздумывала.
Бл*дь.
И глядя на нее, он понял, что опять вступил на минное поле, причем вступил туда добровольно, теперь ему нужно было найти способ убраться к чертовой матери с этого минного поля или намеренно прыгнуть на мину с надеждой, что его тело не разлетится на куски, как и Рокки.
– Сладкая попка, – позвал Лейн, и она сосредоточила взгляд на нем. – Твой отец когда-нибудь говорил с тобой о половой жизни?
Испуганный смешок вырвался с ее губ, она спросила:
– О чем?
– О сексе. Как устроено мужское тело. Как устроено женское, и все такое.
– Я почти всему этому научилась в школе, Лейн. – Она все еще улыбалась.
– Значит, не говорил, – предположил Лейн.
– Ну, не совсем так. Он что-то говорил, когда я сообщила ему, что ты пригласил меня на свидание, он тогда знал, кто ты и сколько тебе лет, потом, когда мы поссорились, он спросил собираюсь ли я встречаться с тобой, я ответила, что не собираюсь, он сказал, если ты дотронешься до меня, он вырвет тебе сердце. Но сначала отрубит руки. Но, кроме этого, он в значительной степени избегал всех этих разговоров.
Лейн слышал эту историю не только от Рокки, но и от Дейва и Мерри. После того как он с Рок стал жить вместе, это была любимая байка их троих, над которой они хихикали.
Но он спрашивал не совсем об этом.
– Итак, он оставил тебя один на один с этими вопросами, – констатировал Лейн.
Рокки склонила голову набок.
– Оставил меня один на один?
– Ты сама всему училась.
– Ну, – прошептала она, ее рука начала теребить воротник его рубашки. – На самом деле, в молодом возрасте у меня был хороший учитель – ты.
Автоматически руки Лейна сжались, но он не двинулся с места.
– А что насчет твоих месячных?
Ее глаза метнулись к нему, пальцы замерли на воротнике.
– Что?
– Кто объяснил тебе про месячные?
Ее тело напряглось и стало отодвигаться, его руки еще крепче сжались, Рокки поняла, что не выберется, поэтому сдалась.
– Кто? – настаивал он.
– Я узнала на уроках сексуального воспитания в младших классах средней школы, – ответила она.
– И когда у тебя начались месячные? – спросил Лейн.
По какой-то причине ее глаза наполнились страхом, Лейн напрягся.
– Почему мы говорим об этом? – спросила она.
– Я хочу знать о тебе все, – ответил он, хотя и неубедительно, но он надеялся, что его ответ сможет свести разговор к тому, что он хотел выяснить.
– Ну, я не помню, – солгала она, каждая девушка помнила.
– Они начались до смерти твоей матери или после?
Она заморозилась.
Бл*дь.
– Детка, это было до смерти твоей матери или после?
– Я не понимаю, зачем тебе это знать, – прошептала она.
– Ответь мне, Рокки, это было до смерти твоей матери или после?
– Кого это волнует? – Ее голос повысился, на лице застыл страх.
Черт!
– Почему ты не хочешь просто мне сказать? – мягко спросил он, как бы подталкивая ее, к сожалению, совершенно не осторожно ступая по минному полю.
– Потому что не понимаю, какое тебе до этого дело, – ответила она. – Это же личные вещи.
– Между тобой и мной нет ничего личного.
– Нет, это личные вещи, – повторила она.
– Нет.
– Именно так.
– Детка, мой рот был на твоей киски, я знаю тебя там лучше, чем ты знаешь сама себя. Я знаю, какая ты на вкус, как ты чувствуешь, как выглядишь...
– Прекрати, – прошептала она.
– Почему? – спросил он.
Она закачала головой, уперевшись обеими руками в его грудь, пытаясь его оттолкнуть. Лейн сцепил руки у нее на пояснице, одновременно он передвинулся, обхватив ее не только руками, но и ногой, заблокировав ее ногу.
– Почему? – повторил он. – Почему ты хочешь, чтобы я перестал расспрашивать?
Она оглядела комнату, все еще продолжая упорно давить ему на грудь ладонями, страх отразился у нее на лице.
Поэтому Лейн собрал всю свою смелость, которая ей так нравилась, и выдал то, что коварно скопилось у него в голове, чтобы разгадать секреты, которых, видно, она была полна, поэтому он спросил:
– Детка, что произошло той ночью?
– Лейн, отпусти.
– Карсон Фишер добрался до тебя?
Ее глаза встретились с его, грудь Лейна сжалась от ужаса на ее лице, она начала бороться с ним, чтобы высвободиться из его хватки.
Бл*дь. Мать твою. Господи, черт возьми, нет.
– Он нашел тебя? – продолжал настаивать Лейн, хотя на самом деле не хотел знать, но он должен был узнать, и что более важно, Рокки должна была с этим смириться, рассказать ему.
– Отпусти, – прошептала она.
– Ты не сказала копам, этого нет в отчете. Я вытащил его из архива и прочитал. Но ты рассказала своему брату, а он рассказал отцу. Тот ублюдок нашел тебя, не так ли? Он добрался до тебя и причинил тебе боль.
Именно тогда она вздохнула и в то же время издала стон, поднялась на ноги. Лейн поднялся вместе с ней, он передвинул руки на талию, прежде чем она успела убежать, и заключил в свои объятия. Она отстранилась и в то же время с силой толкнула его в грудь.
– Лейн! – крикнула она. – Отпусти меня!
– Ты можешь сказать мне, детка, честное слово, можешь сказать мне все. Это ничего не изменит. Ни одной чертовой вещи.
– Нет! – закричала она. – Нет! Он не нашел меня. Как ты думаешь, моя мать позволила бы ему меня найти? Нет! Я даже не видела его.
– Поклянись, – настаивал Лейн.
– Клянусь, – прошипела она. – И месячные у меня начались после смерти мамы. Через неделю после смерти мамы. Папа был в больнице, Мерри об этом спросить я не могла, поэтому бабушка отвела меня в супермаркет, помогла мне купить прокладки, она была милой со мной, но я не хотела, чтобы тогда рядом со мной была бабушка. Я хотела, чтобы рядом со мной в тот момент была мама. С мамой я смогла бы поговорить об этом. Мама бы сказала, что делать. У меня так скручивало живот, было чертовски больно целый день, очень сильные были месячные. Меня напугало это до чертиков. Я не хотела, чтобы подобное происходило со мной целую жизнь. Бабушка пыталась меня успокоить, но она не была мамой. Она никогда не будет моей мамой. Я не могла говорить с ней об этом, задать вопросы. Я ни с кем не могла говорить об этом, кроме мамы, а она была мертва. До тридцати лет месячные были очень тяжелыми. Я чувствовала себя дерьмово, они причиняли много боли, и очень обильные. Я так сильно ненавидела их, что стала бояться. Они по-прежнему не самая моя любая вещь в жизни, а также не самая моя любимая тема для разговора. Но ты спросил. Теперь ты счастлив?
– Да, – честно ответил Лейн, ее тело дернулось от удивления от его ответа, а затем замерло в его руках.
– Да? – спросила она.
Он опустил подбородок и приблизил свое лицо к ней.
– Я парень, выросший без отца. Случается всякое дерьмо, хочешь с кем-нибудь об этом поговорить. Поэтому я понимаю, о чем ты, и понимаю больше, чем кто-либо другой понял бы, что ты имеешь в виду. Тебе нужна была мама, а она умерла за неделю до того, как ты так в ней нуждалась. Это отстойно, детка. Ты должна знать, поскольку я вырос без отца, понимаю тебя, а это значит, что ты можешь говорить со мной обо всем.
Она долго смотрела ему в глаза, прежде чем ее тело расслабилось, прошептала:
– Лейн.
– Тебе не нужно ничего скрывать или стесняться разных вещей со мной. Да? – заявил Лейн.
– Да, – прошептала она.
Лейн сделал глубокий вдох. Затем разъединил руки.
А потом только понял, что прошел через минное поле, не разорвавшись на куски, Рокки тоже ничего не угрожало, она была цела и невредима в его объятиях, и он расслабился.
Затем он заметил, что Рокки наблюдает за ним с выражением, которое он не мог понять.
– Ты в порядке, детка? – спросил он.
– Мне больше не нужны разговоры о моих месячных, Лейн, – тихо сказала она. – Я уже вроде как привыкла к ним.
– Ты смущаешься всякий раз, – честно признался он.
– Я выросла с двумя мужчинами, один из которых был подростком, они оба избегали, как чумы, всего, что касалось этих дней. И, новость, дорогой, – она положила руку ему на подбородок, – ты тоже мужчина.
– Да, – улыбнулся Лейн, – но я не зациклен на этом дерьме. Я вырос в доме с женщиной.
Ее губы стали мягкими.
– И я просто хочу, чтобы ты знала, что со мной тебе нечего бояться, ты всегда в безопасности во всем, – сказал он ей.
Ее веки опустились, но не до половины, они закрылись, а когда открылись, ее лицо было обеспокоенным.
– Ты боишься, что я тебя брошу, – прошептала она, удивив Лейна, что сразу перешла к делу.
– Да, – прошептал он в ответ, его руки крепче обхватили ее, ее рука соскользнула с его подбородка, и обе ее руки сомкнулись вокруг его шеи.
Она прижалась к нему, с силой прижалась, встав на цыпочки так, чтобы ее лицо было близко к его лицу. Он посмотрел ей в глаза, и в них была сила, такая сила, казалось, будто ее глаза прожигают его.
– Не позволяй мне бросить тебя, – прошептала она так тихо, что он едва расслышал.
Но он услышал ее слова, не только услышал, а понял, что она говорит, его грудь сжалась, живот скрутило, руки сжались еще крепче.
– Не позволю, – прошептал он в ответ, его голос был слишком тихим и хриплым.
– Несмотря ни на что. – Все еще тихо произнесла она.
– Несмотря ни на что, – повторил он.
– Обещаешь?
– Обещаю, детка.
Она выдержала его пристальный взгляд, затем тихо спросила:
– Могу я спросить тебя кое о чем?
– Все что угодно.
– Ты сказал Мариссе, когда она встретит другого мужчину, не рассказывать ему о своем прошлом.
О, черт.
Он еще не выбрался с этого минного поля, а она уже подводила его к другому.
– Ага, – осторожно ответил он.
– Правда? Как ты думаешь, даже если она найдет хорошего парня, действительно хорошего парня, она тоже не должна ему рассказывать?
– О чем ты на самом деле спрашиваешь, детка?
– Я спрашиваю о Мариссе.
– Если ты спрашиваешь конкретно о Мариссе, то да.
Ее голова откинулась назад на полдюйма.
– Ты думаешь, что ее новый хороший парень будет думать о ней хуже? Будет осуждать ее?
– Нет, я так не думаю, я думаю, что она заслуживает, чтобы ее любили такой, какая она есть, такой, какой будет, несмотря на то, через что ей пришлось пройти.
Он услышал, как Рокки втянула воздух, ее глаза снова стали смотреть напряженно, и, глядя на нее, он пришел к выводу, что ему снова удалось не подорваться на мине и не разлететься на куски, удалось сохранить ее, и она заставила его пообещать, что он ее никогда не отпустит. Это он может сделать. Он сможет уговорить ее остаться. Она сама его попросила. Что бы там ни было, если они вдруг столкнутся с чем-то, чего она так боялась и о чем не хотел говорить Мерри и ее отец, у него было ее разрешение сделать то, что он должен был сделать, чтобы заставить ее остаться.
Слава Господу, что они дошли до этого пункта.
Он также решил, что на сегодняшнюю ночь с нее хватит, как и с него, пришло время двигаться, черт возьми, дальше.
Поэтому он наклонил голову, чтобы завладеть ее губами, но она откинула на полдюйма голову, и он остановился.
Его брови поползли вверх, а Рокки прошептал:
– Мне нужно подняться наверх и подготовиться. Мой мужчина голоден.
И прежде чем он успел сказать хоть слово, она вырвалась из его объятий, но сделала это, проведя руками по его шее и по груди, прежде чем повернулась и с важным видом направилась, а потом стала подниматься по лестнице.
Лейн смотрел ей в след, пока она не скрылась из виду, даже подошел к подножию лестницы, чтобы насладиться полным зрелищем.
Затем он убрал пустые коробки и бутылки, проверил включена ли сигнализация, выключил свет, поднялся наверх и насладился десертом.
22
Все ничего не значит
– Лейн, – прошептала она, прижимаясь к нему, ее пальцы впились ему в шею.
Лейн открыл глаза, опустил подбородок и увидел, что она смотрит на него горящими глазами.
– Трипп. – Продолжала она шептать, сильно прижимаясь к нему телом, будто хотела, чтобы он поглотил ее, ее пальцы впились в его напряженную шею с такой силой, что он чувствовал боль. – Трипп, – повторила она испуганным голосом.
* * *
Глаза Лейна открылись, и он услышал звонок своего мобильного.
Рокки зашевелилась, затем приподнялась на локте.
Еще один сон. Еще один чертовый, дерьмовый, гребаный сон.
– Малыш, – прошептала Рок, – твой телефон.
Лейн перекатился, пошарив рукой по полу, свесился с кровати, потянулся в сторону, схватил джинсы и вытащил свой сотовый из кармана. Он оттолкнулся от пола, снова перекатился на спину, его взгляд скользнул по часам Рокки, было десять минут девятого.
Они серьезно проспали.
Телефон перестал звонить к тому времени, как он устроился поудобнее спиной на подушке. Он открыл его и посмотрел на пропущенные звонки, Рокки прижалась к нему.
Трипп. Трипп в восемь часов утра в субботу. Мальчики должны были быть в бассейне с командой, но не так рано.
Бл*дь.
– Кто это был? – спросила Рокки.
– Трипп, – ответил Лейн, прокручивая номер телефона своего сына в списке контактов, нажал «Позвонить».
Рокки прижалась ближе, пока Лейн слушал гудки, его тело было напряженным из-за времени, что они проспали, из-за телефонного звонка его сына рано утром и из-за его чертового сна.
Раздалось два гудка, прежде чем Лейн услышал, как Трипп произнес в своей обычной манере Триппа:
– Привет, пап!
Лейн глубоко с облегчением вздохнул.
Затем выдохнул, отвечая:
– Привет, приятель. Ты звонил. В чем дело?
– На самом деле я звонил Рокки, но она не взяла трубку. Подумал, может она с тобой.
Телефон Рокки, скорее всего, лежал в сумочке Рокки внизу на стойке бара на кухне.
– Зачем тебе понадобилась Рок? – спросил Лейн, просунув руку под Рокки, его предплечье поднялось, пальцы начали перебирать ее волосы.
– Нужно кое-что выяснить, – ответил Трипп.
– Что именно? – спросил Лейн.
– Девчачьи штучки, – ответил Трипп.
Лейн посмотрел вниз на Рокки, которая пристально смотрела на него снизу вверх.
– Девчачьи штучки?! – повторил он и увидел, как губы его женщины сложились в легкую улыбку.
– Да, видишь ли, она девушка, и мне нужно спросить ее о девичьих штучках, – пояснил Трипп.
– Что за девичьи штучки? – переспросил Лейн.
– Ну те, где она рассказала бы мне, почему Жизель не пришла на пиццу вчера и почему не отвечает мне на смс-ки. Такого рода. Думаю, она выделывается, чтобы я думал, что она не такая доступная. Она застенчивая, но ходит на пиццу с нами, все так делают. Я видел ее там, и мы тусовались последние пару пятниц. Она не пришла вчера и всегда отвечает на мои смс-ки, и она не такая... Рокки там?
Пока его сын говорил, расслабленное тело Лейна напряглось, затем он сел, увлекая за собой Рок. Она тоже напряглась, прижимаясь к нему, ее рука все еще оставалась у него на прессе, пока она крепко прижималась к его боку.
– Да, Трипп, Рок здесь, но я хочу спросить о Жизель. Когда ты видел ее в последний раз? – спросил Лейн.
Трипп молчал, и Лейн почувствовал, как Рокки рядом с ним замерла.
– Трипп, – осторожно позвал Лейн, – когда ты в последний раз видел ее?
– Вчера в школе, – тихо ответил Трипп.
– Она ходила на игру вчера вечером? – продолжил Лейн.
– Не знаю, – ответил Трипп, и Лейн кинул взгляд на Рокки.
– Ты видела Жизель на игре вчера вечером, детка?
Рокки пристально посмотрела ему в глаза, затем отрицательно покачала головой.
Лейн вернулся к Триппу.
– Ты разговаривал с ней вчера в школе?
Трипп колебался, а затем ответил:
– Нет, она вела себя странно. Вроде как замкнуто. Избегала меня. Я думал...
Лейн прервал его.
– Напиши мне ее домашний номер.
– Папа, ты думаешь...
– Напиши номер, приятель, сейчас же, хорошо?
– Да, – прошептал Трипп.
– Я все выясню, Трипп, хорошо? – мягко заверил его Лейн. – Мы с Роки об этом позаботимся. Все будет хорошо. Я позвоню тебе, но прежде чем ты повесишь трубку, хочу, чтобы ты знал, что у твоего старика все под контролем.
– Я знаю, – прошептал Трипп.
– Все будет хорошо.
– Хорошо, папа.
– Напиши мне номер.
– Ладно.
– Скоро позвоню, хорошо?
– Да, пока, папа. – Он говорил быстро, торопясь отослать номер отцу.
Поэтому Лейн без промедления сказал:
– Пока, приятель.
Он захлопнул телефон, и Рокки слегка отодвинулась от него, но, когда он посмотрел на нее вниз, ее взгляд просверливал его насквозь.
– Что? – резко спросила она.
– Одевайся, детка, мне нужно, чтобы ты позвонила родителям Жизель Спикмон. Узнай, не больна ли Жизель.
– Зачем? – Ее голос все еще звучал резко.
– Она не отвечает Триппу. Внезапно. Она... – Лейн начал объяснять, но не закончил, потому что Рокки задвигалась, откинула одеяло, вскочила с кровати и побежала в ванную.
Телефон Лейна зазвонил у него в руке. Он открыл его и увидел, что Трипп прислал ему домашний номер телефона Жизель и номер ее мобильного.
Лейн встал с кровати, схватил свои джинсы, натянул их, затем последовал за Рокки в ванную, но она выскочила из двери ванны до того, как он туда вошел. Она обошла его, направившись к своему нижнему белью, разбросанному по полу.
Лейн повернулся к ней, посоветовав:
– Сладкая попка, почисти зубы, умойся, приготовь кофе. Успокойся, соберись с мыслями, прежде чем звонить.
– Они похитили ее, – прошипела Рокки, натягивая трусики под свою большую ночную рубашку. Затем ее голова откинулась назад, и голубые глаза пронзили его. – Мы слишком долго выжидали.
– Мы не знаем этого наверняка, – ответил Лейн, Рокки пристально посмотрела на него, он продолжил. – Успокойся, Рок, тебе нужно собраться с духом, чтобы сделать этот звонок.
– Мы слишком долго выжидали, – повторила она, на лице отчетливо читалось беспокойство, что ее лицо даже исказилось.
– Ракель, успокойся, – тихо приказал Лейн.
Она уставилась на него. Затем подошла к нему, обогнула и вернулась в ванную. Он подошел и встал в дверях, наблюдая, как она выдавливает зубную пасту на щетку.
– Что мне им сказать? – спросила она и сунула зубную щетку в рот.
– В этом сценарии ты не мисс Меррик – учитель литературы в средней школе. Ты Рокки, подружка отца Триппа, Трипп —подросток и ему нравится их девочка, их девочке нравится подросток-мальчик. Вы на равных. Ты готовишь особый ужин по особому случаю, это сюрприз, и хочешь, чтобы Жизель пришла сегодня к нам на ужин.
Она вытащила щетку изо рта и сквозь пену потребовала:
– По какому особому случаю?
– Не важно по какому. Придумай. Годовщина. День рождения. Они не знают, что у нас за особый случай, им наплевать. И ты начинаешь разговор, Жизель в порядке? Вчера в школе она вела себя странно. Ты не видела ее вчера вечером на игре. Она и Трипп дружат, ты тоже с ней дружишь, поэтому и заметила ее странное поведение.
Она кивнула, наклонилась, сплюнула, сполоснула рот и вытерла полотенцем. Затем подошла к нему, выхватила телефон у него из рук и вышла.
Лейн сходил в туалет, почистил зубы зубной щеткой, которую она выдала ему утром после того вечера, когда Эстли пришел ее навестить, затем спустился на кухню, Рокки наполняла кофейник и ставила кружки.
Она даже не взглянула на него, когда прошептала:
– Я хочу, чтобы это закончилось, Лейн, все закончилось. Я хочу, чтобы были ты, я, мальчики и Блонди и самое худшее, что может случиться в нашей жизни – это Джас сожжет пасту в духовке.
– Я понимаю, милая.
Она повернула голову, волосы, которые не успела закрепить на макушке, разлетелись по плечам.
– Ты должен так сделать, Лейн, – приказала она.
Он ухмыльнулся, потому что она выглядела милой, когда командовала и ему нравилось, что она так беспокоилась об ученице, которую не очень хорошо знала, но больше всего ему нравилось, что эта девушка что-то значила для его сына, поэтому Рокки приказывала ему разрешить эту ситуацию, потому что в глубине души она знала, что именно он способен на это, а это означало, что она верила в него.
– Слушаюсь, капитан, – пробормотал он, она прищурилась, открыла рот, вероятно, чтобы крикнуть, но он бросился к ней, обхватил рукой за талию, притягивая к себе. Она запрокинула голову назад, он посмотрел на нее сверху вниз, заговорив раньше, чем она успела вымолвить слово. – Все будет хорошо, – нежно заверил он ее.
– Они могут над ней издеваться, я убью их тогда, – яростно прошептала она.
– Все будет хорошо, – повторил Лейн.
– Лучше бы так и было, – отрезала она.
– Если сейчас не очень хорошо, то все будет хорошо, детка. Дерьмо случается, ты знаешь это лучше, чем кто-либо, люди справляются. Мы просто должны сейчас не сидеть сложа руки, а понять случилось ли и сделать все, чтобы больше ничего не произошло. – Она открыла было рот, но Лейн продолжил: – Я попросил тебя сделать одно дело, Рок. Хватит строить домыслы, просто возьми и позвони.
Она напряглась в его руках, потом кивнула.
Затем повернулась к кофейнику.
* * *
– Алло, Адель? – Произнесла Рокки в трубку, она так нервничала, что ей пришлось сделать три глубоких вдоха, прежде чем набрать номер.
Лейн сидел на стойке, держа в руках кружку с кофе. Рокки стояла на полу, прижавшись талией к его колену, ее рука покоилась у него на бедре.
Затем ее рука непроизвольно сжалась, Лейн увидел, как ее лицо побледнело, а глаза расфокусировались.
– Что? – прошептала она. – Да, извини, конечно, я не будут тебя задерживать. Если тебе что-нибудь понадобится... – Она замолчала, а Лейн приподнял ее подбородок, зажав его между большим и указательным пальцами, заставив посмотреть ему в глаза, и затаил дыхание от того, что увидел. – Я... да, я с ним. Он рядом. Ты хочешь поговорить с ним?
Дерьмо, мать твою, гребаное дерьмо.
– Подожди секунду, хорошо? – попросила в трубку Рокки.
Она отняла телефон от уха и закрыла микрофон другой рукой.
– Жизель собиралась пойти на игру вчера вечером. Они живут недалеко от школы. И она пошла на игру, но ее друзья говорят, что она так и не появилась на игре и не вернулась домой, – прошептала Рокки, ее глаза блестели, появились слезы.
Это было неожиданно и определенно плохо. Вести себя отстраненно – это одно, а исчезновение совсем другое.
Лейн поставил кружку, спрыгнул со стойки, схватил телефон, который она протягивала ему, приложил к уху.
– Адель? – произнес Лейн в трубку.
– Нет, Таннер, это я – Уэйд, Уэйд Спикмон, – ответил отец Жизель, и его голос звучал напряженно.
– Уэйд, Рокки сказала, что Жизель не вернулась домой вчера вечером, – произнес Лейн.
– Копы в курсе, мы им уже позвонили. Он был у нас. Я знаю, чем ты занимаешься, я хочу, чтобы ты ее нашел, я заплачу тебе. Я заплачу тебе столько, сколько ты скажешь. Приезжай прямо сейчас, я дам тебе тысячу долларов.
Он позвонил в полицию, но Лейну почему-то его друзья полицейские ничего не сообщили.
Пропала молодая девушка из Молодежной группы, если бы Мерри узнал или Колт, обязательно позвонил бы Лейну.
Бл*дь.
– В этом нет необходимости, – быстро заявил Лейн и продолжил. – Кто приехал?
– Прости?
– Какие копы приехали по вызову?
– Он был не в форме. Они послали детектива. Я подумал, что они не зря отрабатывают деньги налогоплательщиков, раз сразу послали... – Он замолчал, Лейн представил, как он сглатывает, изо всех сил стараясь держать себя в руках, а Лейн боролся, пытаясь сохранить терпение. Затем Уэйд продолжил, – сразу же послали детектива.
Черт!
Лейн посмотрел на Рокки, быстро направляясь к лестнице, разговаривая находу.
– Как звали детектива?
– Ратлидж. Гарри Ратледж, – ответил Уэйд.
Бл*дь!
Лейн поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
– Был только Ратлидж? – спросил он.
– Не понял, – ответил Уэйд.
– Был только один детектив? Они послали только одного Ратлиджа?
– Да.
– Мне нужны имена и номера телефонов всех ее друзей. Всех до единого. Попроси свою жену написать их. Ты звонишь в полицию, просишь к телефону Гаррета Меррика, Алека Колтона, Патрика Салливана, Майка Хейнса или Дрю Мангольдом и все им выкладываешь. Ты не разговариваешь ни с кем, кроме них, и абсолютно не разговариваешь с Харрисоном Ратлиджем.
– Почему?
– Долго объяснять. Сейчас я повешу трубку. Сделай то, что я сказал. Я пошлю кого-нибудь за списком.
– Хорошо, – прошептал Уэйд Спикмон.
– Не волнуйся, Уэйд, я найду твою дочку, – пообещал Лейн и захлопнул телефон.
Он был в комнате Рокки, открыв телефон, наклонился, чтобы поднять свою футболку.
– Лейн, – позвала Рокки, он повернулся назад, увидев ее, стоящую в дверях, с бледным лицом, обрамленным темными волосами, она была напряжена как струна.
– Не сейчас, детка, – прошептал он, выпрямился, натянул футболку через голову, затем прокрутил вниз контакты до Райкера и нажал кнопку.
Гудок прозвенел один раз, затем Райкер ответил:
– Йо.
– Ты прослушал? – спросил Лейн, имея в виду жучки.
– Ага, ничего, – ответил Райкер. – Сменил Дева, который, кстати, настоящая заноза в заднице.
Лейн двигался, согнувшись, хватая ботинки и носки.
– Дев что-нибудь услышал?
– Нет, вот почему он заноза в заднице. Разозлился и ушел, жалуясь, что провел всю ночь, слушая тишину. Не думаю, что там вообще кто-то был. Тихо.
– Я хочу получить Гейнса, – заявил Лейн, садясь на край кровати, он прижал телефон к уху плечом, Райкер, наконец, понял его тон.
– Что?
– У тебя есть какие-нибудь предположения, где он может быть?
– Зачем?
– Дочь Спикмона пропала вечера вечером. Пошла на игру, но так и не добралась до трибун, а потом и домой. Мне нужен Гейнс. Ты выходишь из моего офиса, садишься на свой байк и находишь этого ублюдка. У тебя есть друзья, ты звонишь им, мобилизуешь их задницы, и они находят этого ублюдка. Я хочу, чтобы он был у меня в кабинете.
– Это провал конспирации, братан, – тихо сказал Райкер.
– Мы побеспокоимся об этом позже. Найди этого ублюдка, – ответил Лейн, натягивая ботинок.
– Если я найду, ты забирешь его, – ответил Райкер.
– Найди. Этого. Ублюдка, – повторил Лейн, захлопнул телефон и натянул другой ботинок.
– Лейн, – прошептала Рокки, и Лейн не посмотрел на нее.
Он открыл телефон и позвонил Девину.
– Что? – рявкнул Дэвин, Лейн встал и подошел к Рокки.
– Жизель пропала, – ответил Лейн.
– Уже на связи, – заявил Дэвин и отключился.
Лейн остановился перед Рок и, наконец, посмотрел на нее сверху вниз.
– Все будет хорошо, – прошептал он.
Ее руки легли на его футболку по бокам и сжались в кулаки.
– Лейн, – прошептала она.
Он обхватил ее рукой за затылок, притянул к себе и поцеловал в макушку.
И пока его губы все еще находились на ее макушки, он прошептал:
– Все будет хорошо. Быстро поезжай ко мне домой. Сейчас же.
Он почувствовал, как она кивнула.
Затем отпустил ее, мягко отстранился и ушел.
Он уже выехал за ворота и был на дороге, когда его разум очистился от всего, кроме попыток отгородиться от мыслей, что он слишком долго выжидал.
Он пытался очиститься от этих мыслей, но у него ничего не получалось.
* * *
Дверь в дом преподобного открылась, и Лейн посмотрел на пастора Нокса.
– Таннер Лейн! – Преподобный широко улыбнулся. – Какой сюрприз, ты пришел, ты и твоя мама вернулись в церковь, привели сыновей и Ракель в лоно...
Лейн не улыбнулся, прервав его.
– Мне нужно знать местонахождение Ти Джея Гейнса, и нужны это мне прямо сейчас.
Улыбка пастора Нокса померкла, брови в замешательстве сошлись на переносице, он тихо спросил:
– Что ты имеешь в виду?
– Ваш пастырь по делам молодежи – Ти Джей Гейнс, никакой не пастырь по делам молодежи. Он агент по подбору персонала для секс-рэкета несовершеннолетних девиц, – выложил Лейн, и лицо пастора Нокса стало таким же белым, как и его волосы. – Жизель Спикмон пропала вчера вечером, мне нужен Гейнс.
– Этого не может быть, – прошептал пастор Нокс.
– Однако, это так, – ответил Лейн. – Пропала девушка, у меня нет времени убеждать вас в моей правоте. Если вы знаете, где он или где может находиться, или как я могу связаться с ним, то должны сообщить мне об этом, и вам нужно сделать это сию минуту.
– Я... мы… мы проверяем всех наших сотрудников. Он чист.
– Проверяли Ти Джей Гейнса, конечно. Но человек, который работает у вас, не Ти Джей Гейнс.
– Я...
– Преподобный, вы можете все это сказать мне позже, – нетерпеливо прервал его Лейн. – Сейчас мне нужно все, что вы знаете о Ти Джее Гейнсе.
Пастор Нокс уставился на него, затем отступил от двери, повернувшись боком, и Лейн, не колеблясь, вошел внутрь.
* * *
Ботинки Лейна издавали глухой звук по плитке школьного бассейна, но никто этого не слышал, потому что шум от плавающих мальчиков, эхом разносился по огромному помещению.
Ник Фуллертон увидел его, вынул изо рта свисток, широко улыбнулся и подошел к Лейну.
– Таннер, – приветствовал он на ходу. – Джас сказал тебе? Вчера вечером на него запал еще один скаут из университета Пердью. – Его улыбка стала широкой, Лейн не сомневался, Ник Фуллертон хорошо знал свое дело. – Университет действительно заинтересовался им.
И снова Лейн не улыбнулся в ответ.
Вместо этого, когда Ник остановился рядом с ним, он приказал:
– Мне нужно, чтобы мои сыновья закончили плавать, приняли душ и сели в машину Джаса. Жизель Спикмон пропала вчера вечером.
Глаза Фуллертона расширились, и он прошептал:
– Без дураков?
– Это не шутка. Трипп и Джас знакомы с Жизель. Мне нужны мои парни.
– Папа! – крикнул Трипп, выскакивая из бассейна, и бегом бросившись к нему по скользкой плитке.
Лейн взглянул на сына, затем снова перевел взгляд на Фуллертона.
– Любые мальчики, которые захотят помочь найти ее, буду признателен. Если они что-нибудь обнаружат, то звонят мне. У Триппа и Джаса есть мой номер телефона. Видно она там не одна, поэтому они не будут туда соваться, будут держаться подальше, позвонят мне. Только не копам. Я занимаюсь этим делом.
– Папа, – повторил Трипп, но Лейн не взглянул на него. Он поднял руку и обхватил мокрое плечо сына, не сводя глаз с Фуллертона.
