Текст книги "Золотой след (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 43 страниц)

– В «Бренделе» охранники двадцать четыре на семь, они патрулируют местность, следят за камерами, но этому «чертовому быку», как ты его называешь, удалось наблюдать за квартирой семнадцать часов, при этом не попавшись. Думаю, у тебя все будет хорошо, – заверил его Лейн.

– Я работаю всегда один, – ответил Дэвин.

– Я тоже, но я дважды доверял этому здоровяку, и дважды он меня не подводил.

– Мне это все не нравится, – отрезал Дэв.

– Не важно. Он будет прикрывать твою спину.

– Мальчик...

Лейн воспользовался тяжелой артиллерией.

– Дочка его женщины – любимица Гейнса.

Дэвин замолчал.

Лейн продолжил:

– Я хочу, чтобы там в квартире была прослушка и хочу, чтобы она была там сегодня. Установи жучки, достань мне чертовые отпечатки пальцев их обоих, возьми все, что сможешь достать, и убирайся к чертовой матери. Он прикроет тебя, как бы ему ни пришлось это сделать, но поверь мне, старик, он это сделает.

Наступила минута молчания.

– Ты будешь виноват, если мы засветимся, – ответил Дэвин и отключился.

Лейн захлопнул телефон и наклонился в сторону, поглаживая голову Блонди, засовывая телефон в карман.

Он ждал, когда Марисса Гиббонс закончит свою тренировку команды поддержки девушек клуба «Пейсмэт». Она предложила ему встретиться на этом месте. Ему это не понравилось, место было на виду. Он не хотел, чтобы люди видели их вместе после того, как днем рвньше она выходила из его офиса. А она не хотела пропускать тренировку, а у него не было времени ждать, он должен был с ней поговорить. Сегодня вечером он расскажет Рокки о ней. Он хотел избежать этого рассказа, но теперь у него не было выбора. Если бы Эстли не отозвал «своих собак», этот придурок использовал бы все против Рок, но Лейну пришлось его остановить.

Вышли девушки, все в облегающих тренировочных костюмах, вышла Марисса, высматривая его. Как только увидела, что-то сказала своим подругам, они посмотрели в его сторону. Блонди, заметив приближение Мариссы, встала на все четыре лапы, завиляв хвостом.

– Милая собачка, – заметила Марисса, подойдя и наклоняясь, чтобы погладить Блонди.

Лейн промолчал, не сводя глаз с ее подружек, которые с интересом наблюдали за ними, особенно за Лейном, которого, они ошибочно думали, она нашла на замену Эстли.

– Скажи им, чтобы они ушли, – приказал Лейн, и Марисса выпрямилась.

– Что?

– Твоим подругам. Скажи, чтобы уходили. Сейчас.

– Они в конце концов... – начала она, но глаза Лейна скользнули по ней.

– Я сказал тебе по телефону, что дерьмо, о котором я хочу с тобой поговорить, очень серьезное. И ты не захочешь, чтобы они слышали. Заставь их уйти.

– Может мы сядем к тебе в машину, – предложила она.

– Женщина, твоя задница не будет в моей машине, – ответил Лейн, – никогда.

Она наклонила голову набок и улыбнулась. Флирт. Бл*дь.

Быстро же она решила свернуть с избранного пути.

– Почему? – спросила она.

– Не играй со мной, – прошептал он с предупреждением. – Я не из тех, кто любит, когда со мной играют. Заставь... их... уйти.

Она уставилась на него, отчетливо прочитала его намерения по выражению лица, затем кивнула, повернувшись к своим подругам:

– Девчонки, увидимся позже! – крикнула она.

Женщины перешли от любопытства к замешательству, потому что Марисса не села в его машину, не прикоснулась к Лейну, а Лейн не дотрагивался до нее, и она намекнула, что им здесь не место. Все они привыкли к гораздо большему вниманию и получали это внимание от мужчин именно тогда, когда хотели. Их замешательство переросло в беспокойство, поэтому они не двинулись с места.

– Марисса, – прорычал Лейн.

– Классно! – мгновенно закричала она. – Это парень моей двоюродной сестры. Я присматриваю за его собакой, когда они уезжают в отпуск!

Женщины посмотрели на Лейна, потом друг на друга, потом одна крикнула:

– Отлично, Рисс! Увидимся!

– Увидимся! – крикнула в ответ Марисса, несколько взмахнули рукой, что-то крикнув, и стайка женщин направилась к своим машинам.

Когда последняя из них захлопнула дверь машины, Лейн повернулся к Мариссе, прямо сказав:

– Мне нужна информация из твоей прошлой жизни, – объявил он, увидев, как напряглось ее тело, продолжил. – Я бы не спрашивал тебя, если бы это не было очень важно.

Выражение ее лица изменилось. Флирт испарился. Она была в ярости.

– Ясно. Ты знаешь, что я сосала члены перед камерами, теперь у меня нет выбора, кроме как стать твоей крысой, – огрызнулась она.

– Все не так, – ответил Лейн.

– Похоже, что именно все так, придурок, – ответила она.

Лейн продолжал стоять спиной к внедорожнику, не сводя с нее глаз.

– Ты считала меня вчера и все правильно поняла. Прислушайся к своей интуиции, женщина. Как я уже сказал, это очень важно.

– Да, а через пару недель другое для тебя тоже станет очень важным, а через месяц снова еще другое дело станет очень важным, и я буду снова и снова вспоминать все дерьмо, потому что ты заполучил себе крысу. Ну, я – не крыса, и больше я не живу той жизнью, так что можешь идти нах*й.

Она повернулась, чтобы уйти, Лейн заговорил:

– Предполагаю, что в Бурге есть рэкет, четырнадцатилетние, пятнадцатилетние девочки, которых делают проститутками и снимают в порно фильмах. – Она остановилась и повернулась к нему. – Либо этот рэкет уже есть, либо все делается для того, чтобы он был. Одно я знаю наверняка – они набирают девушек через церковь.

Марисса уставилась на него.

– Ты знаешь кого-нибудь, кто занимается этим дерьмом? – спросил Лейн.

Марисса молчала.

Лейн оттолкнулся от машины, но не подошел к ней.

Его голос стал мягким, когда он сказал:

– Марисса, я не видел фильмов с тобой, не хочу, но Дэв говорит, что ты была несовершеннолетней. Ты знаешь кого-нибудь, кто увлекается этим дерьмом?

Она отвела взгляд, но по-прежнему молчала.

– Женщина, – подсказал Лейн, – женщина, которая руководит всем этим шоу.

Глаза Мариссы снова метнулись к нему, ее лицо стало белым, Лейн сделал шаг к ней, встав рядом.

– Они набирают девушек из Молодежной группы при церкви, Марисса. Если ты знаешь кто и как, то должна мне рассказать.

– Я не могу, – прошептала она.

– Можешь, ты же не хочешь, чтобы девушки пошли той же дорожкой, по которой заставили тебя идти, – ответил он.

– Она, – Марисса сглотнула и наклонилась к нему, – она отвратительная штучка, Таннер. Послушай, лучше не ввязывайся в это.

– И позволить вербовать несовершеннолетних девушек? – зарычал Лэйн, свирепо глядя на нее.

– Нет. – Она покачала головой и проделала это с трудом. – У нее есть подсадная утка – парень, возможно, не слишком умный, но определенно очень сексуальный. Он соблазняет девушек, затягивая их в капкан. Ты уберешь его, она двинется дальше.

– Не слишком далеко уйдет, учитывая, что ты ее знаешь, – заметил Лейн. – Это значит, что она, по крайней мере, работает в Инди, сколько? Десять лет?

– Если ты хочешь, чтобы твое воссоединение с твоей возлюбленной длилось больше пары недель, держись подальше от нее и от всего, что с этим связано, пусть другие разбираются с ней.

– Что ты о ней знаешь? – не унимался Лейн.

– Она ужасная штучка, – повторила Марисса.

– Что ты знаешь? – нажимал Лейн.

– Я знаю, что тебе лучше не связываться с ней. – Это ничего.

– Черт возьми, Марисса, рассказывай, что знаешь? – выпалил Лейн.

– Я знаю, что у нее есть два рынка девушек, но только об одном она действительно хорошо заботится. Там девушки свежие и молодые. Свежие и молодые. Она использовала меня не на том рынке, о котором она слишком заботится, а на другом. Мне все это не нравилось, но я ни черта не делала, не сопротивлялась, потому что рано поняла, чтобы остаться живой и невредимой, нужно меньше проявлять свое недовольство. Со мной была одна девушка, которая оказалась не такой умной. Так эта сука порезала ее, Таннер, порезала ее внутри. Порезала ее так сильно, что там, внизу, ничего хорошего не будет. Никогда в ее жизни. Она сделала это сама. Сама, не заставляя своих бугаев делать это. Она сделала это сама. Девочке было тринадцать, и даже после того, как она ее порезала, она все равно подстилала ее другим.

– Господи, – прошептал Лейн.

– Тебе лучше ничего этого не знать, – повторила Марисса.

– Как ты выбралась оттуда? – спросил Лейн.

– Тогда она работала под прикрытием приемной семьи, помогла мне пройти через этот ад, пока мне не исполнилось шестнадцать, слишком много для ее клиентуры, – ответила Марисса. – Я не доставляла никаких хлопот, просто делала свою работу, не жаловалась, слишком хорошо соображала, делала, что мне велели, и она отпустила меня, когда больше не могла меня использовать. Отпустила, продав меня, Таннер. Она продала меня продюсерам, которые работали со мной, пока мне не исполнится восемнадцать. И я выбралась из этого ада, потому что у меня отличный минет, было достаточно практики, многие мужчины становятся глупыми, когда им делают отличный минет. Я хотела сделать грудь, поэтому прямо спросила перед тем, как заставила его кончить, сделала грудь. Когда захотела двигаться дальше, прямо спросила перед тем, как заставить его кончить, я должна была двигаться дальше. Затем я немного сбросила вес, изменила прическу, получила новую личность... Из Аниты Девмейер превратилась в Мариссу Гиббонс.

Лейн посмотрел поверх ее головы, и он сделал это, стараясь не прикасаться к ней. Это было не его поле игры. Он не знал ее. Он не думал, что все так обернется. Он никогда не посещал таких мест. Но считал, что ее не удерживали там из-за доброты. И зная о ее жизни гораздо больше, чем он хотел бы знать, причем самое худшее из ее жизни, что могло вообще случиться с несовершеннолетней девушкой, он чувствовал себя обязанным проявить доброту.

Он подавил это желание и посмотрел на нее.

– Прости за все, милая, – прошептал он, имея в виду его слова, когда он бросил их ей в лицо при встрече у себя в офисе, она дернулась, как будто он ударил ее в живот.

Нет, Марисса Гиббонс не испытывала особой потребности в доброте.

Лейн проигнорировал выражение ее глаз, отразившееся на ее лице, продолжил.

– Если бы ты назвала мне имена, твоя задница была бы у них?

Она глубоко вздохнула и тихо ответила:

– Они узнали бы, что это была я, и моя задница была бы в Белой реке.

– Тогда убирайся нах*й отсюда, сейчас же, – так же тихо ответил Лейн, и ее взгляд стал напряженным.

– Что? – прошептала она.

– Убирайся, сию минуту. И ты скажешь, если тебя спросят, что получала от меня наставления как трахать Эстли мозги. И ты ни черта не знаешь, что происходит в Бурге.

– Ты... – она сделала паузу, еще один вдох, затем спросила: – Ты собираешься оставить все как есть?

– Прямо сейчас я разбросан на многом. У меня нет ресурсов, чтобы прикрывать тебе спину, ни в краткосрочной перспективе, ни в долгосрочной, если кто-нибудь еще в этом бизнесе подумает над тобой издеваться. Так что, да, я собираюсь оставить все как есть.

Она выдержала его пристальный взгляд, смотрела на него долго.

– Уходи, – приказал он и повернулся к своей машине.

– Николетт Тауэрс, – произнесла она, и Лейн повернул к ней голову.

Бл*дь.

– Ни говори ничего, Марисса, – предупредил он.

– Она может быть и под другим именем. Ее досье, однако, будет под Николетт Тауэрс.

– Убирайся, – приказал он.

– Ей нравится трахать мозги и держать на поводке, – продолжила Марисса, и Лейн повернулся к ней, у него скрутило живот.

– Уходи, – повторил он.

– Так ты сможешь на нее выйти. Ее парень вербует, но у нее все в порядке, Таннер. Она сильно сидит со своим бизнесом в этом городе.

– Милая, – прошептал Лейн, – уходи.

– Она купила себе иммунитет у местных копов. Держит их деньгами, они у нее под каблуком, потому что им нравится смотреть, как она играет. Она сбрасывает на них это дерьмо, они сделают для нее все, что угодно, потому что она им платит столько, сколько они стоят. Только за одно это они сделают для нее все, что угодно.

Лейн сглотнул слюну, заполнившую его рот, и прорычал:

– Хватит, женщина, убирайся.

– У нее есть вышибалы и огневая мощь. Если ей покажется, что ты капаешь под нее, она причинит урон, ей нравится первой наносить удар. Речь идет о власти и контроле. Если кто-то решит ее поиметь, ей нравится осознавать, что они живут с мыслью, что она забрала у них самое дорогое. Если они еще раз сунутся к ней, то она потянет их за собой.

Господи, бл*дь, Христос.

– Откуда ты знаешь об этом дерьме? – спросил Лейн.

– Я работала на нее, не жаловалась, была не свежей, но была любимчиком. Она знала, что я борец за выживание. Знала, что я никогда не сделаю того, что совершаю сейчас. Так что она не скрывала от меня свои дела, когда хотела держать меня поближе. И, будучи специалистом по выживанию, я научилась двум золотым правилам – молчать и слушать. Так и выжила.

Лейн уставился на нее.

Затем принял решение.

– Насколько ты привязана к Индианаполису? – спросил он.

– Что? – переспросила она в ответ.

– Как ты относишься к Лос-Анджелесу?

Ее губы приоткрылись, и она уставилась на него.

– Дэв сейчас занят, – произнес Лейн. – Но вечером у него будет еще одна работенка. Ты назначаешь встречу и завтра забираешь у Дэва свои новые документы. Продаешь эту гребаную машину и тащишь свою задницу в Лос-Анджелес. У меня там есть друг, он поможет тебе устроиться, прикроет твою спину, пока не убедится, что дерьмо здесь больше не опасно для тебя. Ты не снимаешь напрямую квартиру, а снимаешь через него, он сообщит мне.

– У меня здесь институт, – заявила она.

– В Лос-Анджелесе тоже есть университеты, – ответил он.

– А «Пейсмэтс»…

– Это останется в воспоминаниях. Ты больше не здесь. И ты не сворачиваешь со своего пути. Там ты знакомишься с приличным парнем, делаешь ему отличный минет, ловишь на крючок, успокаиваешься и держишь все это дерьмо от него подальше. Ты только что подставила ради меня свою задницу под удар, так что я скажу честно. Никогда не рассказывай ему, каким бы он порядочным ни был, об Аните Девейер или Мариссе Гиббонс. Ты была в системе. Прожила дерьмовую жизнь. Социальный работник направил тебя на путь, но ты не хочешь об этом вспоминать. Никогда. Хочешь только смотреть вперед, не оглядываясь. И его ты заставляешь смотреть только вперед, Марисса, не позволяй ему оглядываться назад. Но если ты обнаружишь, что тебе нужно поговорить о твоем прошлом дерьме, разобраться во всем после того, как все закончится, свяжись со мной или с Дэвом. Не вешай это дерьмо на своего мужчину. Понятно?

– Если я исчезну, особенно из «Пейсмэтс», они узнают...

Лейн прервал ее.

– Я же сказал тебе, у меня есть парень, который прикроет твою спину.

– У него что двенадцать глаз? Потому что они могут нанести удар с любой стороны, – ответила она.

Он знал это лучше, чем она. В него попали три пули, и каждая из этих пуль была выпущена из разных пистолетов. Засада. И Марисса сообщила ему, кто стоял за всем этим и почему они не выпустили пулю ему в голову после того, как он упал.

– Ты знаешь, что я сделаю все правильно с тем дерьмом, которым ты только что со мной поделилась, теперь поверь, что я поступлю правильно и с тобой, – произнес Лейн.

– Я переживаю о своей...

Он сделал шаг вперед, и она закрыла рот.

– Понимаю тебя, Марисса, это будет нелегко, никто никогда не заботился и не переживал о тебе, но я не похож на «мусор», крутившийся вокруг тебя всю твою жизнь. Ты это знаешь. И мой парень в ЛА знает, что делает, и, если бы я не знал, что он тебе поможет, не посылал бы тебя к нему. – Она закрылась, он видел это по выражению ее лица, молчала и не верила ни единому его слову. Она была напугана от того, что только что все ему рассказала. Страх заставляет совершать глупости. Поэтому Лейн продолжил: – Твоя жизнь изменилась минуту назад. У тебя была возможность повернуться спиной к кучке незнакомых тебе девушек, которые либо будут жить в аду, либо его избегут. Ты этого не делала. Поступила правильно. Поэтому оставляешь плохую жизнь позади и смотришь, черт возьми, вперед, навстречу совершенно новой и гораздо лучшей.

Она пристально посмотрела на него, он заметил ее нерешительность.

Поэтому решил за нее.

– Если ты не свяжешься с Дэвом, то я все равно тебя найду, Марисса, без чертовых шуток, но меня разозлит то, что я потрачу на это драгоценное время, которого у меня и так немного. У меня слишком много забот, чтобы еще переживать и за тебя, особенно, если с тобой что-то случится, я не хочу жить с этим на совести. Итак ты заставляешь меня взять тайм-аут от всех дел, чтобы отвезти тебя в Лос-Анджелес и обеспечить тебе безопасность, как я уже сказал, это меня сильно разозлит. Ты же не хочешь, чтобы я злился? Так что сегодня вечером возьми телефон и позвони Дэву.

Он не знал, как достучался до нее, но он достучался, и понял это, когда она прошептала:

– Я позвоню Дэву.

– Держи глаза и уши открытыми, пока не доберешься до Лос-Анджелеса. Никого не тащи за собой в ЛА, просто оставь здесь все, как есть, – настаивал Лейн.

Она кивнула.

– Пока ты не будешь с моим парнем, если вдруг у тебя появится плохое предчувствие, ты тут же звонишь Дэву.

Она снова кивнула.

– У тебя здесь появились друзья; больше они не твои друзья. Ты заведешь новых друзей в Лос-Анджелесе.

Она сглотнула, затем снова кивнула.

Лейн изучал выражение ее лица, затем смягчился.

– Ты поступила правильно.

– Ага, – прошептала она, Лейн понимал, что она ему не доверяет, вместо этого диалога она хотела бы сейчас повернуть время вспять, держа рот на замке.

– Как бы ты себя чувствовала, если бы вдруг какая-нибудь женщина спасла бы тебя от той дерьмовой жизни, которая у тебя была?

– Они не узнают, что это была я, – ответила она.

– Не узнают, но ты бы не жила такой дерьмовой жизнью. Разве этого недостаточно?

Она сжала губы зубами. Затем снова кивнула.

– Ты поступила правильно, – повторил он.

Она снова кивнула, затем разжала губы, сказав:

– Сделай мне одолжение.

– Какое? – спросил Лейн.

Ее лицо изменилось, она посмотрела на него таким взглядом, ее губы стали мягкими, Лейн понадеялся, что именно таким взглядом она посмотрит на хорошего парня, который покажет ей совсем другую жизнь, которой она достойна.

– Только не умирай, – прошептала она, наклонилась, и быстро погладив Блонди, не глядя на него, развернулась и побежала прочь.

Блонди взволнованно тявкнула ей вслед.

На случай, если за ними наблюдали, Лейн не стал провожать ее взглядом. Он тут же открыл дверь своего «Сабурбана», Блонди запрыгнула в кабину, захлопнул дверь с ее стороны, обогнул капот, сел на водительское место и выехал на трассу. Он осмотрел окрестности и поехал домой, не сводя глаз с зеркала заднего вида, пристально глядя в него, как и на дорогу перед стобой.

Он дождется запланированной встречи, которая состоится позднее, с Девином и Райкером, выдав Девину следующее задание.

* * *

Лейн развалился в кресле Мерри в его гостиной, лицом к входной двери, когда Мерри вошел в квартиру.

– С тобой трудно связаться, – заметил Лейн, Мерри быстро повернулся, рука потянулась за пистолетом, потом он увидел Лейна и замер.

– Господи, бл*дь, черт, Таннер, какого хрена? – огрызнулся Мерри.

– Я звонил тебе, брат, – напомнил ему Лейн.

– Ага, значит, я занят, а ты вламываешься, мать твою, ко мне домой? – спросил Мерри, входя в комнату, снимая кожаную куртку и бросая ее на спинку дивана.

– Ты занят? – спросил Лейн, даже не двигаясь в его кресле, только приподняв брови.

– Да, брат, занят, – отрезал Мерри, затем спросил: – Как ты сюда попал?

– Открыл замок, – ответил Лейн.

– Ты хочешь сказать, что вскрыл замок в квартиру полицейского?

– Нет, я хочу сказать, что вскрыл замок в квартиру человека, который был моим партнером в операции, где мне подстрелили задницу. А также человека, который числится моим чертовым другом, а также он в курсе, что у меня происходит разное дерьмо, где два моих сына стоят на кону. А также человека, брата моей женщины, которая...

Мерри поднял руку, прервав:

– Я все понял.

– Понял?! Не думаю. Видишь ли, если бы ты «все понял», то отвечал бы на мои чертовы телефонные звонки.

– Я был занят. – Солгал Мерри.

– Звучит чертовски неубедительно, и ты, бл*дь, это знаешь, – прорычал Лейн, с трудом удерживаясь на месте.

Мерри сразу перешел от обороны к наступлению.

– Ты тоже был занят, брат.

– Да, был и есть, – согласился Лейн.

– Итак, давай я помогу тебе с этим делом. Не приставай больше к папе, – ответил Мерри.

Лейн встал, и Мерри напрягся.

Затем Лейн заговорил:

– Ратледж прикрывает белую женщину лет сорока пяти по имени Николетт Тауэрс. Дерьмо, происходящее в Молодежной группе – ее игра. Ей нравятся девушки, ей нравится сводить их с ума и устраивать им ад всеми доступными способами, и они ей просто нравятся. – Лейн проигнорировал скривившееся от отвращения лицо Мерри и продолжил. – Колт в курсе, как и парень по имени Райкер, которого, как я полагаю, ты знаешь. Райкер и я стали партнерами, и мой человек Девин тоже работает над этим делом. Мы действуем жестко, ее парень вне игры, Ратлидж на коленях, бизнес Тауэрс закончится. Из этого набора персонажей больше всего проигрывает Ратлидж. У нее есть на него компрамат, и не просто компромат. Грязный компромат. Единственное, что ненавидят больше всего за решеткой, чем полицейского – педофилов. Он два в одном, поэтому он в ж*пе. – Лейн скрестил руки на груди, не сводя глаз с Мерри. – У меня есть информация о том, что мы и так тогда подозревали, что засада на меня была предупреждением. Если бы они хотели меня убить, они бы это сделали. Второго предупреждения не будет. Но я не собираюсь ходить вокруг да около с этим дерьмом. Хочу, чтобы Ратлидж действительно занервничал и испугался за свою шкуру, хочу, чтобы Гейнс просто взбесился и хочу, чтобы Тауэрс была все время начеку. И все это дерьмо, что устрою им, будет исходить только от меня, не от тебя, не от Колта. От меня. Колт работает над этим делом, но он не будет подставлять свою задницу. Только я. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них сбежал. Если они смоются, то нам п*здец, они выйдут из-под вашей юрисдикции, предварительно всадив мне пулю в лоб. Эта операция потребует определенных навыков и командной работы, и я должен точно знать сию минуту, что ты не исчезнешь с радаров как на этой неделе, иначе я буду мертв.

– Я не исчезну, – отрезал Мерри.

– Хорошо, добро пожаловать обратно в команду, – ответил Лейн.

Мерри нахмурился, а затем спросил:

– Это все?

– Нет, – ответил Лейн. – Я полагаю, ты знаешь, что мы с Рок снова вместе.

– Да, забыл отправить вам букет с поздравлениями, – саркастически парировал Мерри, Лейн затаил дыхание.

Они сверлили друг друга взглядом, Лейн ждал. Мерри не мог отвести взгляд, ему не хватало самообладания, поэтому он первым нарушил молчание.

– Полагаю, раз ты не двигаешься на выход, тебе есть что еще мне сказать, – подсказал он.

– Не иду к двери, так как жду, что ты мне скажешь, – ответил Лейн.

– Мне кажется, мы уже говорили об этом раньше, брат, – напомнил ему Мерри.

– Говорили, но я довольно ясно дал понять, что мне не понравился твой ответ, – парировал Лейн.

– Похоже, тебе достаточно нравится то, что моя сестра снова согревает тебя по ночам.

– Не выводи меня из себя, – с предупреждением прошептал Лейн.

– Разве ты уже не вышел из себя? – Вставил Мерри.

– Хорошо, что ты это заметил, Гаррет.

– Это не сложно, Таннер.

– Хорошо, тогда я продолжу облегчать тебе задачу. Ты и твой отец до усрачки боитесь, черт возьми, что Рокки может вычеркнуть вас из своей жизни, если один из вас наконец-то вытащит голову из своей задницы...

– Теперь ты меня выводишь из себя, – прорычал Мерри.

– Я еще не закончил, – заявил Лейн. – Я узнаю, что ты от меня тогда скрывал, не подпуская меня к ней, хотя я и она хотели быть вместе, скрывал нечто такое, что мы потеряли с ней восемнадцать лет, нечто, что заставило ее жить в страхе, привело к придурку, который обращался с ней как с дерьмом, и сейчас тебе лучше перестать беспокоиться, что она может вычеркнуть тебя и отца из своей жизни, а начать беспокоиться по поводу меня. Потому что, брат, Рок и меня ничто не разлучит снова, она моя до последних дней нашей жизни. И я выясню то дерьмо, что ты скрываешь от меня, и, честное слово, Гаррет, ты потеряешь нас двоих и назад пути уже не будет. Ты меня понял?

Мерри улыбнулся противной улыбкой.

– Не играй в эту игру, Таннер. Ты противопоставляешь себя мне и папе, когда дело доходит до Рокки, обещаю тебе, ты проиграешь.

– Ты уверен?

– На все сто.

– Ей тридцать восемь, а она все еще стесняется месячных и до смерти боится темноты. Скажи мне, Гаррет, вы ведь двое так о ней заботились, тогда как такое может быть?

Выражение лица Мерри изменилось, Лейн не понял его выражения, потом стал выглядеть без эмоциональным.

Поэтому Лейн пошел на блеф.

– Я так и думал, ты, бл*дь, не так уже уверен, не так ли?

Его блеф удался, он понял это, когда Мерри прошептал:

– Да пошел ты.

Лейн посмотрел на часы, потом снова на Мерри.

– У тебя есть пятнадцать минут, прежде чем я заеду за Рок на игру. Ты хочешь мне что-нибудь сказать?

Мерри молчал, а Лейн ждал.

Затем Лейн тихо предупредил:

– Последний раз спрашиваю тебя, брат, хочешь мне что-нибудь сказать?

Мерри хранил молчание.

Лейн кивнул и прошептал:

– Ясно.

Затем не глядя на своего друга и не говоря ни слова, Лейн прошел мимо него и вышел за дверь.

* * *

– Боже мой, – прошептала Рокки с бледным лицом, глядя во все глаза на Лейна.

Лейн сидел на конце ее дивана, положив ноги на кофейный столик, на котором стояла почти пустая коробка из-под пиццы и несколько бутылок пива. Рокки сидела на противоположном конце дивана, положив ноги ему на колени, он только что рассказал ей историю Мариссы Гиббонс.

– Прости, сладкая попка, – тихо произнес Лейн. – Я не хотел тебе рассказывать, но, подумал, если Эстли наблюдает за мной или за тобой, значит могут быть фотки, которые явно бы подбросили тебе. Вынужден был рассказать.

– Я даже не знаю, что сказать, – прошептала она.

– Тут нечего говорить, кроме как надеяться на лучшее, и Марисса Гиббонс научилась надеяться и сегодня, могу сказать, она точно стала хорошей женщиной. Она примерила облик хорошей женщины, и он сидит на ней как влитой. Девин позвонил мне, когда мы были на игре. Она хочет с ним встретиться. Ей нужно двигаться дальше, оставить все дерьмо позади, скорее всего, она найдет лучшую жизнь.

Ее глаза оставались прикованными к нему, а губы стали мягкими, веки опустились, затем она убрала ноги с его колен, развернулась вперед и поползла на четвереньках к нему, пока ее руки не легли ему на плечи, и она оказалась лицом к лицу, грудью к груди с ним.

– Ты хороший человек, Таннер Лейн, – тихо ответила она, затем ее глаза опустились на его губы.

Его руки обвились вокруг нее, но он откинул голову на дюйм назад, и ее глаза снова встретились с ним.

– Хочу, чтобы твой рот был на моем члене, сладкая попка, но мы еще не закончили разговор, – пробормотал он.

– Мне не нравится выражение твоего лица, – ответила она, ее взгляд пропал, именно тот взгляд, который ему так нравился, Лейн будет чертовски счастлив, когда все это дерьмо закончится и жизнь станет обычной.

Так что он не терял времени даром, терять время означало бы отсрочку до хорошей части вечера, а он не хотел давать отсрочку ни себе, ни Рок.

Он рассказал ей о событиях дня, обо всем, кроме своего разговора с ее братом, но у него имелись вопросы, которые он хотел бы прояснить. Поэтому он принялся их прояснять.

– Мы сегодня многое сделали. Дэвин, Райкер и я по очереди будем слушать жучков. Мы знаем, кто она такая, и у Дэва есть отпечатки пальцев из их квартиры, завтра у нас будут результаты из независимой лаборатории, так что мы узнаем, кто такой этот Гейнс, и, надеюсь, получим подтверждение, что она является той, кем является. Мы знаем, кто прикармливает Ратлиджа. Это значит, что ситуация накаляется. Я сказал Джасперу и скажу тебе. Будь начеку. Веди себя по-умному. Ничего не рассказывай Джози, Вайолет, Феб, никому об этом дерьме. Ты запираешь двери, когда садишься в машину, и ведешь машину, не сводя глаз с зеркала заднего вида. Если заметишь одну и ту же машину несколько раз, немедленно звонишь мне. Завтра я отвезу тебя в школу и выдам тебе тревожную кнопку, и ты будешь носить ее с собой повсюду. Ты не идешь никуда, не сообщив кому-нибудь, в частности, мне, куда ты направляешься и звонишь, когда добираешься туда. Ты не спишь одна. Меня нет дома, ты не ложишься спать. Сюда мы приезжаем только вместе. Эти стервятники живут близко от тебя, моя система безопасности дома надежна, тебе здесь все еще ничего не сделали.

– Но, девочки придут завтра, чтобы...

– Да, и я уйду, когда они приедут и вернусь до того, как они уйдут. Жена Колта и жена Кэла обе будут здесь. Не думаю, что они настолько глупы, чтобы попытаться что-то сделать тебе, детка, несмотря на то, что это сводит тебя с ума, но никто не будет настолько глуп, чтобы поиметь вас троих – женщин задир этого города.

Он замолчал, она тоже молчала, не отводя от него взгляда, глядя прямо ему в глаза, только руки ее сильнее сжались на его плечах.

– Ты все поняла? – спросил он.

Рокки кивнула.

– Боишься? – продолжил он задавать вопросы.

Рокки опять кивнула.

– Ты думаешь, я когда-нибудь позволю с тобой чему-нибудь случиться?

Рокки перестала кивать, ее губы смягчились, веки опустились, она отрицательно качнула головой.

– Вот и хорошо, детка, – прошептал он, его рука скользнула вверх по ее спине, шеи, обхватив затылок. – Я уберу это барахло, – тихо произнес он, кивнув в сторону столика, заваленного пустыми коробками пиццы. – Иди наверх, готовься, потому что я проголодался по тебе.

– Лейн, – выдохнула она, ее сиськи сильнее вдавились ему в грудь, член начал твердеть.

– Иди, готовься, – прорычал он.

– Сначала мне нужно кое о чем тебя спросить, – сказала она, ее руки скользнули вверх по его шеи, пальцы запутались в волосах на затылке.

– Да? – подсказал он, когда она опять замолчала.

– Той ночью, после той первой игры, на которую мы ходили вместе, ты помнишь?

– Это было всего месяц назад, сладкая попка.

– Так ты помнишь, – настаивала она.

– Да, Рок, – его руки напряглись, – я помню каждую секунду.

Она улыбнулась, ей видно нравился тот вечер, но ей также нравилось, что ему он тоже нравился, потом она произнесла:

– Я не хотела, чтобы ты уходил.

– Я знаю.

Рокки продолжала улыбаться, пойдя дальше.

– До того, как пришел Мерри, я собиралась сделать шаг.

Лейн улыбнулся в ответ.

– Знаю.

Ее улыбка стала еще ярче, прежде чем появилось странное, неуверенное выражение.

– Ты бы... ну, – она вдохнула, – ответил на мой шаг или нет?

Лейн почувствовал, как его улыбка увяла, он честно произнес:

– Не знаю, детка.

Она кивнула, ее глаза скользнули в сторону, он положил руку ей на голову, чтобы повернуть голову к себе.