Текст книги "Золотой след (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 43 страниц)

Лейн улыбнулся. Дэвин раскопает информацию о тренере Адриане Косгроуве. Даже если Пейдж выдвинет обвинения, если она вообще выдвинет обвинение, это будет не так уж много. Ей нужен рычаг давления на своего мужа, и Дэвин найдет ей этот рычаг.

Лейн подошел ближе, и его голос стал тихим.

– Даже если тебе придется выдумать всякое дерьмо.

Дэвин усмехнулся.

– Мне нравится иногда играть грязно.

Именно тогда они услышали ворчливый рев «Чарджера» и повернулись, наблюдая, как Джаспер въезжает в гараж. Затем смотрели, как парни вывались из машины. Лэйн не сводил глаз с Сета, а Сет не отрывал взгляда от Лэйна. Он знал, что что-то произошло. Лейну не нужно было говорить Сету Косгроуву ни слова о том, в каком состоянии он может увидеть свою мать в доме Лейна, видно он и так уже знал.

Но он должен был предупредить своих мальчиков.

– Что случилось, папа? – спросил Трипп, когда они подошли ближе, и Лейн оторвал взгляд от Сета и посмотрел на своего младшего сына, затем на старшего, а затем снова на Триппа.

– Когда ты войдешь на кухню и увидишь дерьмо, и услышишь дерьмо, и все, что ты увидишь и услышишь, останется в этом доме. Ты ни слова не скажешь друзьям, ты не скажешь на молитве или исповеди, а будешь держать рот на замке. Понял меня, приятель?

Трипп уставился на него и кивнул.

Лейн продолжал говорить.

– Все не очень красиво, но ты будешь вести себя спокойно, когда войдешь. Будь умным и будь самим собой, как я уже сказал, крутым. – Он улыбнулся сыну, чтобы смягчить слова, Трипп улыбнулся в ответ, улыбка была едва заметной, не доходила до его глаз, но он улыбнулся.

Лэйн перевел взгляд на Сета.

– Ты уже догадался?

Сет кивнул, лицо его побледнело, челюсти сжались, затем он прошипел:

– Черт! Мне следовало остаться дома.

– Оставь это, сынок, – твердо заявил Дэвин. – Пути назад нет, только вперед. Ты учишься на этом опыте, учишься быстро и учишься сейчас. Что сделано, то сделано. А теперь иди в дом и присмотри за своей матерью.

Сет понятия не имел, кто такой Дэвин, но все равно кивнул ему, прежде чем посмотрел на дверь в подсобное помещение и закрыл глаза. Лейн надеялся, что он справится, но он понимал, что Сэт был все еще ребенком. Хотя был почти мужчиной, но подобное дерьмо изматывало. Лейн не удивился бы слезам и надеялся, что его сыновья поймут, что их друг не был слабаком, а просто чувствовал бессилие к той ситуации, которая сложилась.

Но Сет вздохнул, открыл глаза и направился прямо к двери, вошел в дом.

Джаспер двинулся было за ним, но Лейн положил руку ему на грудь и посмотрел на Триппа.

– Попроси бабушку приготовить нам всем ланч, – приказал он, Трипп кивнул и поспешил за Сетом.

Дэвин бросил взгляд на Лейна и Джаспера, прежде чем последовал за Триппом.

Лейн убрал руку с груди Джаспера и сказал:

– Мы должны действовать быстро, и ты должен запоминать все, что я говорю. – Джаспер кивнул, Лейн изложил ему быстро про Стью, потом про шоу с Габби, а теперь про Сета. – Ты понял? – спросил он, когда закончил.

– Понял, – ответил Джаспер.

– Ты думаешь, тебе стоит идти на встречу Молодежной группы? – спросил Лейн.

– Да, мы должны продолжать в том же духе, – ответил Джаспер.

Черт, Джаспер был хорошим ребенком. И он сообщил ему об этом сегодня, одного раза было достаточно, так что Лейн просто кивнул.

– Завяжите там контакт с постоянными посетителями, – повторил он.

– Я же сказал, что понял, – ответил Джаспер.

– Мы с Рокки повезем Пейдж. Ты поедешь за нами с Сетом на «Чарджере». Сначала заедем к ним домой, поможем собрать кое-какое барахло, а потом поедем к Кэлу.

Джаспер кивнул.

– Проинструктируй Киру, – приказал Лейн. – Женщина в нашем доме достаточно унижена. Нам не нужно, чтобы Кира что-то ляпнула безумное.

Грудь Джаспера расширилась.

– Она будет вести себя круто.

Лейн вздернул подбородок.

– Я думаю, что так и будет. – Джаспер расслабился, Лейн повернулся и направился к двери, бормоча: – Давай пообедаем и покончим с этим.

Он уже взялся за ручку двери, когда услышал, как Джаспер позвал его:

– Пап?

Он, оглянувшись, посмотрел на сына.

– Да?

Джаспер пристально смотрел ему в глаза, на лице ни единого выражения, если не считать пульсирующей жилки на щеке.

Наконец он заговорил, и слова, казалось, вырывались из него с трудом.

– Я рад, что ты гордишься мной. – Лейн вздернул подбородок и начал поворачивать ручку двери, когда Джаспер закончил. – Потому что я тоже тобой горжусь.

Новый ожог вспыхнул прямо у него в груди, такой горячий, что ему стало трудно дышать.

Голос стал хриплым и низким, когда он ответил:

– Рад, что ты снова со мной, парень.

Он увидел, как грудь Джаспера поднялась так же, как и его грудь, он знал, что у его сына такой же ожог внутри, поэтому решил оставить его одного, чтобы пережить этот момент, повернул ручку и вошел в дом.

* * *

Лейн нажал кнопку на пульте дистанционного управления, телевизор выключился, затем посмотрел вниз, голова Рокки давила на середину его груди.

Вера находилась наверху в постели Триппа. Трипп спал на надувном матрасе в комнате Джаспера, Джаспер – в своей кровати. Габби позвонила Джасу, была у Брэнди. Стью был там, где был, но его дерьма не было в доме и пределах Габби. Пейдж и Сет спали в бывшем доме Кэла.

Дэвина не было дома, местонахождение его было неизвестно, но он либо напивался в «Джей энд Джей», либо уговаривал букмекера оказать ему одну услугу, проложить фальшивый след тренера Косгроува, делающего ставки на футбольные матчи средней школы, а также предоставлял инсайдерскую информацию, когда он их мог поставить. Лейн думал так, потому что именно так поступил бы Лейн, а поскольку Дэвин научил его всему в этой области, поэтому, если бы Дэв захотел играть грязно, Лейн решил, что именно так он и поступил бы.

Лейн лежал на спине на диване со спящей Ракель, ее тело наполовину лежало на нем, наполовину согнулось на диване. Ее колено было согнуто, бедро лежало на обоих его бедрах, таз уютно устроился на его бедре, рука была перекинута через его талию, и она спала в течение последнего часа.

Он пошевелился, и она мгновенно подняла голову.

– Пора в постель, детка, – прошептал он, и ее глаза встретились с его.

Он смотрел, как она моргнула, оглядела комнату и начала поворачиваться, он обнимал ее за спину, напрягся, подтянув к себе, она прижалась к нему, и ее взгляд вернулся к нему. Затем он откинулся назад, когда она переместила свое тело так, что оно в основном лежало на нем, только частично на диване, она скрестила руки на его груди и положила подбородок на руки. Он вытащил заколку из ее волос несколько часов назад, так что сейчас ее волосы были распущены, спадали ей на плечи и ему на грудь.

Теперь она изучала его лицо, ее глаза все еще были сонными, поэтому Лейн не мог прочитать, чем вызвано ее внимание.

– Ты знаешь, – мягко начала она, – я обещала, что проживу два дня по-настоящему.

– И? – спросил Лейн, поскольку она больше ничего не сказала.

– Ну, я подумываю отказаться от своего обещания, – ответила она, и его рука сжалась на ее спине.

– Рок…

Уголок ее губ, который она не могла контролировать, дернулся вверх, и она сказала:

– Лейн, если это настоящее, я подумываю, что мы должны прожить воскресенье не по-настоящему. Например, я надену фартук и приготовлю жаркое в горшочке, а ты можешь надеть мокасины, и мы сможем притвориться Оззи и Харриет, не рассматривая отвратительных порнографических фоток с участием Стью «Тошнотворного» Барански в главной роли, никого не запугивая, не находя дома для жертв домашнего насилия, чтобы обезопасить их, и не отправляя подростков на задания под прикрытием в церковные молодежные группы.

Он обнял ее одной рукой, притянув к своей груди, ее подбородок оторвался от рук, лицо оказалось на одном уровне с его лицом, он собрал ее волосы другой рукой, сдерживая улыбку, сказав:

– У меня нет мокасин, сладкая попка.

– Мы пойдем в торговый центр, – предложила она. – У меня тоже нет фартука, мы купим и то и то.

– Я не большой любитель ходить по магазинам, – сообщил он ей.

– Хорошо, ты можешь купить мне там кофе. А я сделаю всю тяжелую работу.

Он потянул ее за волосы, чтобы приблизить голову, а главное ее губы к своим, легко поцеловал. Он поцеловал легко, потому что она надавила на его руку и немного отстранилась, и он увидел, как ее глаза скользнули по его лицу, затем она подняла руку, он почувствовал ее пальцы на своем подбородке. Она смотрела за своими пальцами, которые легко, как перышко, скользили по его подбородку, губам, затем по скуле, прежде чем перешли на висках к волосам, обхватив затылок, ее глаза вернулись к нему.

– Я знаю о тебе, – прошептала она.

– Что ты знаешь? – прошептал он в ответ.

– Ты помогаешь людям, – все еще шепотом произнесла она.

– Рокки…

Она перебила его:

– Я знаю о Ким Кемплер.

– Рок…

– И я знаю о Вайноне Якоби.

– Детка…

– В основном женщины, верно, Лейн? – тихо спросила она, и он почувствовал, как напряглось его тело.

– Не...

– Женщины с детьми, но сами по себе, – оборвала она его. – Женщины, подобные твоей маме, которые с трудом справляются в одиночку.

– Мама все сделала правильно, – напомнил ей Лейн.

– Да, потому что ее сын разносил газеты и получил работу в ту же минуту, как ты только смог получить хоть какую-то работу. Ты не стал играть в футбол, хотя был хорош, так же хорош, как Алек Колтон, если не лучше, тебе пришлось бросить, когда было пятнадцать, и работать после школы, чтобы помогать маме.

Лейн попытался пошутить, чтобы поднять настроение.

– Я не страдаю амнезией, сладкие щечки.

Но Рокки не купилась на его шутку. Ее взгляд стал напряженным, она убрала руку с его волос, чтобы провести костяшками пальцев по его подбородку. Она положила руку ему на скулу, ее глаза встретились с его глазами.

– Что мне с тобой делать, Таннер Лейн? – прошептала она.

– Если ты открыта для предложений, у меня имеется несколько, – прошептал Лейн в ответ.

– Ты хочешь реальности? – внезапно спросила она, и он не понял вопроса.

Тем не менее ответил:

– Да, я хочу по-настоящему.

– Насколько реально? – быстро спросила она в ответ.

– Откройся мне, Рокки, – предложил Лейн.

– Я не любила его, – ответила она, и его тело снова напряглось под ней. – Я уговаривала себя думать, что люблю его, но это было не так. Он мне нравился. Я восхищалась им. Он великолепен в том, что делает, он увлечен своей работой. Я очень хотела бы полюбить его, пыталась, по крайней мере, но так и не смогла.

– То, что я слышал, Рок, было нелегко его полюбить, – ответил Лейн.

– Он обращался со мной как с дерьмом, – объявила Рокки, и его рука автоматически сжалась, его рука, держащая ее за волосы, сжалась в кулак. – Наверное, поэтому я и не смогла его полюбить. Потому что он обращался со мной как с дерьмом. В течение десяти лет. Еще до того, как мы поженились. Но я смирилась с этим, Лейн. Я мирилась с этим десять лет. Я пошла на это.

– И ты куда-то собираешься с этим багажом? – спросил он.

– А ты думаешь, мы куда-то идем? – спросила она в ответ.

– Мы определенно движем куда-то, – ответил он.

Она кивнула.

– Тогда тебе нужно знать, какой женщиной я стала.

Лейн секунду смотрел на нее, борясь сам с собой, он действительно боролся, но ничего не мог поделать, расхохотался.

– Лейн! – огрызнулась она после того, как он отсмеялся и перекатился так, что она оказалась на спине на диване, а он возвышался над ней. Поскольку, возвышаясь над ней, он продолжал смеяться, она повторила: – Лейн!

– Дай мне секунду, сладкая попка, это было чертовски смешно.

– Я ничего смешного не сказала, – прошипела она.

– Было смешно, – произнес он сквозь смех.

Она пристально посмотрела на него, а затем объявила:

– Он плох в постели. – Лейн снова расхохотался, и Рокки хлопнула его по руке. – Перестань смеяться, это не смешно!

– Нет, детка, ты права, это не смешно для тебя, а для меня кажется смешным, – ответил Лейн.

– С этим я тоже смирилась, – упрямо заявила она. – Ну, смирилась, потом перестала мириться, так что, думаю, неудивительно, что он пошел искать секс в другом месте, потому что… что ж...

Тело Лейна тряслось от смеха, бок болел, поэтому он сказал:

– Прошу тебя, Рок, ты хочешь меня убить?

Она замолчала, Лейн тоже перестал смеяться, в наступившей тишине он заметил, что она серьезно, очень серьезно смотрит на него.

– Интересно, что ты считаешь последние десять лет моей жизни смешными, – заметила она, и Лейн мгновенно протрезвел и так же мгновенно прямо ответил:

– Я не радуюсь, что он обращался с тобой как с дерьмом, не радуюсь, что он был дерьмом в постели, но я рад. Рад, что ты нашла не лучшее, чем то, что у нас было, потому что я явно не нашел лучше. Ни в постели, ни в семье, нигде, ни разу, даже близко. Было бы отстойно, если бы ты нашла лучше, потому что это убило бы, а эти последние восемнадцать лет без тебя были достаточно плохими. Восемнадцать лет назад казалось, что нашел что-то хорошее, что-то прочное, то, что сделает тебя счастливым, пронзало бы до костей, Рокки. И то, что ты не нашла – это облегчение, ты должна это знать, и мне плевать, что ты об этом думаешь, вот что я чувствую.

Когда он закончил, она все еще серьезно и пристально смотрела на него, но ее лицо изменилось, губы приоткрылись, глаза были только напряженными. Но она ничего не сказала, так что он воспринял это как намек на продолжение.

– И кое-что еще, сладкая попка, – продолжил он. – Я знаю, что ты за женщина, ты не можешь этого скрыть. Ты принимала дерьмовые решения. Я напился через неделю после того, как ты меня бросила, трахнул первую попавшуюся женщину, которая напоминала мне о тебе, презерватив порвался, и она забеременела. Я был пьян, но это не оправдание, это было мое дерьмовое решение. Я был зол и страдал от боли, принял дерьмовое решение, а потом нес ответственность за последствия. Мне повезло, что получил в итоге Джаспера и Триппа из своего дерьмового решения. Ты, если правильно разыграешь свои карты, можешь отвести его задницу в чистку и сделать так, что никогда не будешь беспокоиться о деньгах. Вот что ты можешь получить от своего дерьмового решения.

– Я думаю, что должна просто сократить свои потери и двигаться дальше. Нет причин заставлять Джеррода платить за то, что я его не люблю, – ответила Рокки.

– О, да… причины есть, – ответил Лейн.

– Правда? И какие?

Его лицо приблизилось.

– Потому что он мог бы сделать тебя счастливой. Если бы на его месте был я, и ты дала бы мне шанс, я бы связал себя узлами, чтобы сделать тебя счастливой. Он этого не сделал. Он обращался с тобой как с дерьмом, заставлял чувствовать тебя ничтожеством и издевался над тобой. Ты думаешь, что обманула его, но это не так. Может, он и не очень хорош в траханье, но он мастер трахать тебе мозги, и он должен заплатить за это.

– Лейн... – начала она, ее губы стали мягкими, глаза наполовину закрылись, но он не мог остановиться.

Она хотела поговорить? Они должны поговорить.

– Почему ты пришла ко мне в больничную палату?

Ее тело замерло под ним, и она повторила:

– Лейн.

Его руки грубо сжали ее.

– Ответь мне, Рокки, почему? – Она закрыла глаза, и он еще раз сжал ее, предупреждая: – Рок.

Она открыла глаза и прошептала:

– Ты знаешь почему, Лейн.

И вот тогда Лейн увидел, как слезы наполнили ее глаза, и одна из них скользнула вниз по виску в волосы. Он знал почему или хотел услышать от нее, потому что был не уверен, но вот оно, доказательство, вытекающее из глаз Рокки.

Он поднял руку, запустил пальцы в ее волосы и большим пальцем вытер влагу.

– Да, детка, – мягко произнес он. – Я знаю, почему, и теперь, когда я спросил тебя, мы можем пройти это дерьмо?

Очевидно, не могли, пока не могли.

– Ты напился, когда переспал с ней?

– Да.

Она посмотрела на него и сделала глубокий вдох, затем еще один, пока ее глаза не прояснились, спросила:

– Почему мужчины так делают?

– Детка, я даже не знаю, почему я так сделал.

Она изучала его лицо, затем кивнула, и он почувствовал, как ее тело расслабилось под ним, но долго она не была расслабленной, потому что ему необходимо было спросить, поэтому он спросил:

– Почему ты меня бросила?

Ее глаза встретились с его глазами, Лейн затаил дыхание, и она чертовски удивила его, когда ответила.

– Я ушла, – она остановилась и облизнула губы, – и я не знаю, почему я ушла.

Он закрыл глаза и отвернулся, потому что это была полная чушь. Такое дерьмо, когда он все рассказал начистоту, его чертовски бесило. Поэтому он начал было подниматься с нее, но остановился, почувствовав ее пальцы вокруг своей шеи.

Его взгляд вернулся к ней.

– Знаешь, после того, как я ушла от тебя, я два дня просидела в своей комнате в папином доме и не помню из этих двух дней ни секунды. Я не помню, как ела, спала или ходила в ванную. Помню, как встала на третий день, все мои вещи из нашего дома в коробках и чемоданах были втиснуты в мою комнату, я спустилась вниз, папа ел хлопья. Он посмотрел на меня и сказал: «Хочешь, я отвезу тебя обратно к Таннеру?» Я ответила: «Никогда», и все. Я не знаю, почему. Не знаю... – Она закрыла глаза, и Лейн снова затаил дыхание, пока она не открыла глаза и не продолжила шепотом. – Я знаю, как это больно. Знаю, что каждый день я боролась с этой болью. Каждый день задавалась вопросом, почему я борюсь. Каково это, когда ты звонил, приходил, я слышала, как ты споришь с папой и Мерри. Я знаю, каково это было больно. Я все помню. Все это было неприятно, и тогда я поняла, что единственный способ все исправить, чтобы все стало лучше – вернуться к тебе. Я просто не знаю, почему не смогла. – Слезы снова навернулись ей на глаза, на секунду замерцав, прежде чем пролиться, она подняла голову, закрыла глаза, прижалась лбом к его лбу и закончила. – Пока тебя не ранили. – Она открыла глаза, вблизи ее глаза встретились с его глазами. – Восемнадцать лет, каждый день я боролась с собой, со способом связаться с тобой, но я больше не могла бороться, когда в тебя стреляли.

Его рука скользнула сбоку в ее волосы, он наклонил голову и коснулся губами ее губ, бормоча:

– Детка.

Она покачала головой, и ее руки скользнули ему на плечи, она уткнулась лицом ему в шею, дрожа всем телом от слез, продолжая говорить, ее голос охрип и звучал грубо, с трудом слышно, но слова можно было разобрать.

– Каждый день в течение восемнадцати лет, Лейн, каждый чертовый день. Я скучала по тебе каждый день. Я просыпалась рядом с Джерродом и хотела, чтобы это был ты, я засыпала рядом с ним и хотела, чтобы это был ты. – Она оторвала лицо от его шеи, и ее глаза встретились с ним, но ее глаза заполненные слезами, он знал, что она не могла четко его видеть, когда сказала: – Вот почему он говорил такие вещи в ресторане. Он знал. Он все время швырял мне в лицо тебя. Мы ссорились из-за этого, Боже, постоянно. Однажды, – она провела рукой по волосам, а затем в волнении провела по щекам, – мы занимались любовью, и он спросил меня прямо во время секса: «Кого ты видишь, Рокки, меня или Таннера, трахающего тебя?»

Лейн держал язык за зубами.

Пока.

Затем прорычал:

– Ты, бл*дь, издеваешься надо мной

– Нет! – воскликнула она и плюхнулась обратно на диван, закрыв лицо руками. – Я не виню его. – Ее голова моталась из стороны в сторону. – Я ни в чем его не обвиняю.

– Детка, – руки Лейн потянулись к ее запястьям, чтобы отвести ее руки от лица, но она внезапно вздрогнула, протянула руки и крепко обхватило его лицо.

– Мерри позвонил, – прошептала она. – Он позвонил мне и сказал, чтобы я ехала в больницу. Он не мог уйти с работы. Он имел дело с... – Она отрицательно покачала головой. – Он сказал мне. Он сказал, что в тебя стреляли. Когда я приехала в больницу, там уже была Габриэль с мальчиками. Она так разозлилась, когда увидела меня. Джаспер и Трипп были в шоке, они даже не заметили меня. Но Габриэль, она была в бешенстве. Но мне было наплевать. Я просто сидела и ждала, когда мальчики выйдут из твоей палаты, и я смогу к тебе попасть, потом сидела с тобой, пока ты не проснулся, и не поняла, что ты живой. И это был конец. Я больше не могла бороться, что бы это ни было, и теперь... – она уставилась на него, – теперь... – ее глаза метались из стороны в сторону, – ну, сейчас я здесь.

– Сейчас ты здесь, – повторил Лейн, ее глаза встретились с его глазами, а руки соскользнули с его лица и опустились на грудь.

– Теперь я здесь, – прошептала она.

– Ты играла тогда со мной? – спросила Лейн, и он почувствовал давление ее рук на своей груди, прежде чем она убрала руки, скрестив их на своей груди.

– Играла с тобой?! – шепотом переспросила она.

– Сладенькие щечки, водила за нос?

Наконец, он увидел свет в конце туннеля, но ее лицо закрылось, не раньше, чем он увидел боль, пронзившую ее глаза.

– Нет, Лейн, – тихо сказала она. – Я не водила за нос.

Затем она зашевелилась, пытаясь выбраться из-под него, но он придавил ее всем своим весом, прижав к дивану, обхватил ее лицо руками.

– Ты водила меня за нос, – пробормотал он, глядя ей в глаза.

– Нет. – Она выгнула спину, пытаясь выбраться из-под него.

– Ты водила меня за нос, но не догадывалась, что играешь.

Она замерла под ним, выдержала его взгляд и объявила:

– Думаю, сегодня мне лучше спать у себя дома.

Он ухмыльнулся.

– О, нет, ты, бл*дь, никуда не поедешь.

– Я…

– Не поедешь.

– Лейн, я так устала, – потребовала она, снова взбрыкивая.

Его большой палец скользнул по ее щеке и вниз, чтобы остановиться на ее губах, его лицо приблизилось.

– Нет, Рок, ты не поедешь домой, а пойдешь наверх, разденешься, заберешься ко мне в постель, а потом позволишь мне делать с твоим телом все, что я захочу, все, и столько, сколько я захочу, и, когда я заставлю тебя кончить, тебе придется кончать тихо, чтобы не разбудить маму и моих мальчиков.

– Отвали, – прошептала она, но в словах не было злости, и его усмешка превратилась в улыбку, он опустил голову и прошептал ей на ухо:

– Сначала я буду сосать твои сиськи и трахать тебя пальцами, пока ты не кончишь. Потом я буду трахать, пока ты не кончишь. И буду жестко трахать тебя, пока не кончу сам. – Он поднял голову и посмотрел ей в лицо, глаза полуприкрыты, губы мягкие, она уже тяжело дышала. – Ты готова к этому, ты так же можешь кончить, когда я буду тебя трахать. Посмотрим, как пойдет.

От этого у него перехватило дыхание:

– Лейн.

Она никуда не уйдет. Он не только заполучил ее, но и очень скоро собирался заполучить и физически. Спасибо, Господи.

Он прижался губами к ее губам и прошептал:

– Я должен выключить свет и включить сигнализацию. Иди наверх и разденься для меня, детка.

– Не знаю, смогу ли я...

– Сладкая попка. Иди наверх и разденься для меня.

– Лейн.

– Сделай это.

Она откинула голову на спинку дивана и прошептала:

– Но… Я не думаю, что смогу вести себя тихо.

Лейн снова усмехнулся.

Наверное, не сможет. Она стонала и кричала восемнадцать лет назад, и прошлой ночью то же. Она отлично умела отдаваться сексу, потому что ей нравилось заниматься сексом, и это было классно, когда она стонала, так сильно сжимая его член.

– Мы проявим творческий подход, – пообещал он, и ее глаза округлились. – Иди наверх, сладкая попка, и разденься для меня.

– Хорошо, – прошептала она, он откатился в сторону, она вскочила с дивана, но с важным видом направилась к лестнице.

Лейн не торопился, пока включал по дому сигнализацию, потом выключил свет и последовал за ней.

И обнаружил ее обнаженной в своей постели.

Он разделся и присоединился к ней.

Затем он сделал все, что обещал, и кое-что еще.

И ему только что удалось заглушить ее стоны рукой, когда она кончила в первый раз, своим ртом – в третий раз, и она заглушила свои стоны подушкой во второй.

* * *

Когда Рокки отключилась для всего мира и прижала его к кровати, Лейн уставился в темный потолок и вспомнил свой сон.

«Ты понял?» – прошептала Рокки ему на ухо.

«Понял что, детка?» – прошептал он в ответ.

«Почему я ушла от тебя?»

Он не понял. Она наконец-то объяснила ему, а он все еще не понимал.

Это была не та сцена, которую она разыграла на его диване.

Черт, даже, мать твою, сама Рокки не понимала.

И Лейн задумался, почему она бросила его? Почему она забрала все свои вещи из их дома, запихнула в свою комнату и была потеряна для всего мира два дня? Почему она проводила каждый день в течение восемнадцати лет, борясь с желанием позвонить ему? Почему она последние месяцы, как в него стреляли, проиграла свою борьбу, все равно цепляясь за нее?

Почему она так боялась этой чертовой темноты?

И что это было, исходящее от нее, просачивающееся в комнату с такой силой, что даже он ощутил этот страх, который был намного больше, чем страх перед чертовой темнотой?

Он знал одно. Этот страх не был страхом темноты и неуправляемости. Этот страх был темным, не перед ним. Это был страх перед чем-то зловещим.

У Лейна не было ответов на эти вопросы.

Но он знал, у кого они могут быть.

17

Битва за победу

Лейн почувствовал, как она прижимается к нему, нависает над ним, ее волосы скользят по его плечу, губы по его шеи, она села на него верхом, он почувствовал, как ее колени прижались к его бокам, ее киска прижалась к его промежности, груди прижались к его груди.

Его руки легли на бедра Рокки.

Он открыл глаза.

* * *

Лейн увидел темный потолок.

Рокки сидела на нем верхом, ее губы двигались по его горлу к изгибу подбородка, а ее бедра он сжимал руками.

Это был не сон.

Именно так он хотел проснуться вчера.

– Детка, – пробормотал он, ее губы оторвались от его подбородка, и он увидел, как она подняла голову, ее волосы упали, обрамляя их лица.

– Доброе утро, – прошептала она, мягкое, сладкое слово, сказанное ее теплым телом сверху, проникло ему в рот, пробежало вниз по горлу, прожигая золотую дорожку по груди, животу, прямо к члену.

Она наклонила голову, и ее губы коснулись его губ.

В момент поцелуя его руки переместились, обхватили ее за талию, одна рука поднялась вверх, схватив ее за волосы, она открыла рот, его язык скользнул внутрь, он зарычал и перевернул ее на спину.

* * *

Лейн подтягивался на тренажере, одетый только в шорты, носки до щиколоток и кроссовки.

Он завис на согнутых руках, когда одна из двойных дверей в его спальню распахнулась, Рокки вышла и остановилась как вкопанная.

Опустился на вытянутых руках и завис так, уставившись на нее.

Ее волосы были завернуты в полотенце, в руках она держала огромную кучу грязного белья, а тело было завернуто в его клетчатый фланелевый халат.

Господи, где она нашла этот гребаный халат?

Он был у него с семнадцати лет, и он понятия не имел, почему сохранил его. Этот халат ему купила мать, чтобы он взял его с собой в Болл-Стейт. Он перескочил один класс, перейдя сразу с шестого в восьмой, поэтому рано окончил среднюю школу. Он вспомнил, как она ему отдавала этот халат со слезами на глазах, расстроенная, сказав, что ее ребенок, еще даже не мужчина, уезжает. Он вспомнил, как его очень раздражали ее слова, потому что он как раз считал себя мужчиной. Он иногда надевал этот халат на первом курсе в общежитии, когда ему приходилось идти по коридору к туалетам, потом больше никогда его не надевал.

Скорее всего, он надевал его, когда жил с Рокки, но она раньше никогда не надевала его халат. У нее был свой собственный халат, и в основном она расхаживала в его футболках. Так что он сохранил этот гребаный халат не из-за нее.

Он понятия не имел, почему сохранил. Просто сохранил и все.

И сейчас глядя на нее, Лейн был рад, что сохранил этот гребаный халат, и в такой же степени был рад, что Рокки порылась в его барахле и нашла его. Она выглядела очаровательно в его старом халате.

– Привет, сладкая попка, – поздоровался он, и она уставилась на него, когда он подтянулся, положив подбородок на перекладину стойки, а затем медленно опустился вниз.

– Это называется легкие упражнения? – спросила она тоном, в котором ясно читалось, что она не готова принять любой ответ, кроме «нет», а также его подтягивания, кроме как оставить в покое тренажер и отправится в душ.

– Да, – ответил он и снова подтянулся.

Она пристально посмотрела на него, пока он медленно опускался на вытянутых руках, и продолжала пристально смотреть, сверля взглядом, когда он снова поднялся. Затем молча направилась к лестнице.

Она вернулась, когда он зацепил лодыжки под перекладиной на скамье для жима, собираясь откатиться назад, чтобы сделать наклон вперед. Он повернулся, она пристально смотрела на него, направляясь в спальню, держа в одной руке кофейную кружку, в другой опасно балансирующую стопку сложенной его одежды, еще придерживая пальцами вешалки, на которых висели его выглаженные рубашки.

– Твоя мама заново перегладила все, что я выгладила вчера, – заявила она ему, теперь уже недовольным тоном. – Она говорит, что я делаю это неправильно.

Она не стала дожидаться его ответа, не то чтобы у него был ответ, просто вошла в его спальню и пинком ноги захлопнула дверь.

Лейн отъехал назад и скатился вниз, ухмыляясь.

– Блинчики! – крикнула снизу Вера, и через три секунды Трипп ворвался в дверь своей спальни, мчась по коридору в ванную.

Трипп был большим поклонником блинчиков бабушки, и была причина, по которой ее блинчики были самыми офительными.

Не прошло и двадцати секунд, как Джаспер вышел из своей комнаты, прислонившись спиной к скамейке, Лейн снизу-вверх смотрел на своего сына, смотрящего в коридор на закрытую дверь ванной.

Джас перевел взгляд на отца.

– Трипп в ванной?

Лейн проворчал:

– Ага, – и свернулся калачиком.

– Я воспользуюсь той, что внизу, – пробормотал Джас, и Лейн услышал его шаги по лестнице.

Это было прямым доказательством того, что блинчики Веры были бомбой. Было воскресное утро, оба его сына были подростками, сейчас было всего восемь часов утра, но они оба встали с постели.

Лейн откатился назад на скамье для жима, снова ухмыляясь.

* * *

Лейн стоял за домом с мокрыми после душа волосами, одетый в толстые носки, спортивные штаны и свежевыстиранную белую теплую рубашку с длинными рукавами. Он наклонился, чтобы поднять теннисный мячик, который Блонди только что уронила к его ногам, приподнял голову, она медленно отступила назад, вытянула передние лапы, растянувшись, прижавшись грудью к цементному полу патио, виляя хвостом, ее глаза были прикованы к мячику.

Лейн бросил его, и она помчалась за ним.

Затем он выпрямился, повернулся к столу, взял кружку с кофе, дымящуюся на холодном воздухе, отхлебнул и повернулся к Блонди, которая снова бросила теннисный мячик к его ногам. Он повторил свои действия, она убежала, Лейн потянулся к столу, схватил мобильный, открыл.

Пока он слушал гудки, бросил мяч Блонди еще три раза.

Затем он услышал щелчок: «Вы позвонили лейтенанту Гаррету Меррику, я не могу ответить на ваш звонок, оставьте сообщение, и я вам перезвоню».