Текст книги "Золотой след (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 43 страниц)
Она отрицательно покачала головой и сказала:
– Иди домой, Лейн.
– Мы должны поговорить ради твоего отца и брата.
– Я пыталась поговорить с тобой сегодня утром. Ничего не вышло. Пуганая ворона куста боится. Думаю, что тактика избегания друг друга – лучшая стратегия для нас. Давай вернемся к ней.
– Ты не пыталась поговорить со мной сегодня утром, Рокки. Ты пришла, протянув оливковую ветвь, только для того, чтобы смягчить удар, который собираешься нанести позднее.
Верхняя часть ее тела дернулась назад.
– Что?
– Ратлидж?!
Она отвела взгляд, но когда снова посмотрела на него, то прищурилась. В эту секунду она приготовилась к нападению и чуть ли буквально не окопалась. Он понял по ее стойке и положению ее тела.
– Это не твое дело.
– Сегодня вечером Мерри говорил мне совсем другое. Он сказал, что ты ищешь огневую мощь.
– Да, но, как я уже сказала, после нашего разговора у моей машины, я больше ее не ищу. Только не от тебя.
– И кто же поддержит тебя в этом крестовом походе, Рок? Потому что, поверь мне, сладенькая, если ты войдешь туда без прикрытия, тебе крышка.
Ее лицо превратилось в мрамор, прежде чем губы шевельнулись.
– Со мной все будет в порядке.
– Ты будешь в полной заднице.
Она снова наклонилась.
– Со мной все будет в порядке.
– Есть много причин, по которым полицейский становится продажным копом. Но в отличие от преступника у продажного копа больше причин не попасться. Если его поймают, он потеряет все. Он потеряет лицо, потеряет семью, уважение коллег и общества, он потеряет свой значок, свою карьеру, и он попадет в результате туда, куда совсем не хочет попасть. Парни в тюрьме не любят полицейских. Он либо будет мертв, либо захочет умереть. Это означает, что продажный коп сделает все возможно, чтобы выйти чистым и исчезнуть, а значит очень занервничает, как только почувствует, что ему сели на хвост. И под «занервничает» я подразумеваю отчаяние с его стороны.
Она ответила, но быстро и тихо.
– Я знаю.
– Я знаю, что ты знаешь, отчего вспомнил, что твой отец использует трость, когда идет дождь, но каждый день, когда он просыпается один, каждый гребанный день, он вспоминает почему он один, ты решила устроить все это дерьмо, чтобы он снова его испытал.
Он услышал, как громко вздохнула.
Мерри велел ему быть с ней помягче, но он не собирался быть с ней помягче. Слишком многое было поставлено на карту.
– Карсон Фишер умер через три дня после того, как его посадили, – напомнил он ей.
– Лейн…
– Заточка в живот, они даже не стали ее убирать, пронзили его насквозь, прямо в сердце. Он истек кровью через секунду после того, как упал на землю.
– Успокойся, – прошептала она.
Лейн не собирался успокаиваться.
– И он застрелил твою мать, пытаясь избежать такого конца.
– Помолчи, – прошептала она громче.
– Твоего отца подстрелили по той же причине.
– Прекрати, Лейн.
– Меня подстрелили шесть недель назад по той же чертовой причине, Рокки.
Ее руки распрямились, она резко наклонилась вперед и закричала:
– Замолчи.
– Мерри не хочет, чтобы ты устраивала это шоу с Ратлиджем, и я думаю, что твой отец явно не знает о том, что ты затеяла потому что, если бы он узнал, то тоже не захотел бы, чтобы ты пыталась вывести этого ублюдка на чистую воду.
– Ты забываешь, Лэйн, что папа точно знал, чем может все закончится, но он все равно прижимал Фишера, – парировала она.
– Верно, но он понятия не имел, что рискует не только своей задницей. Если бы ты спросила его сейчас, держу пари, он сказал бы тебе, что отступил бы.
– Похоже, ты не очень хорошо знаешь моего отца, – ответила она.
Ему ничего не оставалось, как признать, что она скорее всего была права. Но она тоже ошибалась.
– Он облажался, – сказал ей Лейн.
– Нет, он поступил правильно. Такое дерьмо случается с копами каждый день. Он знал риски, и мама тоже знала.
– Уверена?
– Абсолютно.
– Да, но ты-то сама выбрала себе задание, – заметил он.
– Иди к черту, Лейн.
– Сладкая моя, если бы твой отец решил, что вся эта история ставит под угрозу твою жизнь или его жены Сесилии, он поступил бы по-другому.
– Он не отступил бы все равно.
– Скорее всего нет, но по крайней мере обеспечил бы тебе и матери безопасность.
Она тряхнула волосами и сказала:
– Это хорошая идея, Лейн. Я скажу об этом папе. Ему это не понравится, скорее всего он разозлится, но, как Мерри и ты, он не сможет остановить меня, по крайней мере, будет в курсе и сможет как-то помочь.
– Мерри прав, ты умная. Никто из нас не может тебя перехитрить, значит, никто не сможет тебя остановить. Ты загнала нас всех в угол.
Она не ответила, просто стояла и смотрела на него.
– Проблема в том, что, если я правильно помню всю историю, твой отец рассказывал многое твоей маме. И если бы его убили, то оставалась еще и она, твоя мать, которая многое знала о деле, которым он занимался, и смогла все это рассказать полиции. Вот почему после того, как Фишер бросил твоего отца умирать, он отправился к твоей маме.
Он увидел, как ее лицо побледнело, она сглотнула, но ничего не сказала и не потеряла огонь в глазах.
– Теперь же совсем наоборот, – продолжал Лейн. – Видишь ли, Ратлидж сейчас гадает, кто из парней слил мне информацию о нем. Он не знает кто, у него одни догадки, да и спросить не у кого. Значит, он нервничает, потеряв равновесие. Но как только он раскусит тебя, то поймет, что Мерри слил мне информацию. Поэтому он бросит тебя и пойдет к Мерри. Может потом к твоему отцу. Может ко мне, чтобы убить всех, кто возможно, просто возможно, что-то знает о его делишках.
Рокки молчала.
Лейн продолжал:
– Пока я был в операционной, а потом в отключке. Скажи мне, Рок, какими тебе показались Трипп и Джаспер, когда ты увидела их в больнице?
Тогда она заговорила.
– Заткнись, Лейн, – прошептала она.
– Ты узнала выражение их глаз?
– Заткнись.
– Видела уже такое выражение в глазах? Может в зеркале, когда смотрела на себя, а?
– Убирайся к черту! – крикнула она, развернувшись, с развевающимися за спиной волосами, прошагала к двери, отперла ее и рывком распахнула. И стоя у открытой двери, она повернулась к нему. – Убирайся.
Он подошел к ней, вырвал дверь из ее рук и захлопнул. Затем придвинулся к ней совсем близко, она отступила, но он надвигался, пока она не уперлась спиной в стену, а он продолжал надвигаться на нее, пока их тела не соприкоснулись. Затем он заключил ее в клетку рук, прижав одну руку к стене у талии, а другую – у плеча.
Она положила руки ему на грудь, надавила, пытаясь его отодвинуть.
– Отойди! – потребовала она.
– И все это стоит того? Думаешь, твоя мама гордилась бы тобой?
Она смотрела ему какое-то время в глаза.
Затем тихо ответила:
– Да, гордилась бы.
Он почувствовал, как его брови взлетели вверх.
– Да?
– Куда это папа собрался? – спросила она высоким фальшивым девчачьим голоском. Затем ответила на свой вопрос обычным голосом. – Охотится за плохими парнями, детка. Твой папа носит белую шляпу, делает мир безопасным для всех драгоценных маминых детей... – ее рука скользнула вверх по его груди, шее, остановилась на его подбородке, – таких, как ты.
Сесилия говорила ей эти слова, прикасаясь к ней вот так.
О, Господи.
– Рок, – прошептал он.
– Она всегда гордилась папой.
– Рокки.
– Она гордилась тем, что он делал.
– Рок…
– Он каждый день ходит на работу, сидел рядом с Кольтом, Майком, Салли, Шоном.… Мэрри. А этот сидит, надевает белую шляпу и делает вид, что он хороший парень. Эти мальчишки каждый день сталкиваются с опасностью. Они носят белые шляпы. А он не должен носить белую шляпу, Лейн.
– Он проколется, его посадят, – заверил ее Лейн. – Дай нам с Мерри время перегруппироваться.
– Тебя разоблачили.
– Дай нам время перегруппироваться.
– У нас нет времени.
– Есть.
– Эта зараза распространяется, – сказала она ему правду. – Один становится продажным, за ним следуют другие. Если его не остановить, то этот продажный коп испортит всю команду. Поползут слухи…
– Мы с Мерри что-нибудь придумаем.
– Нет.
– Черт возьми, Рокки! – взорвался он, ударив ладонью по стене рядом с ее плечом. – Ты, мать твою, даже не представляешь, что ты делаешь. Мерри уже вывернул свою задницу, и ты знаешь, что случилось со мной. Нам нужно, чтобы он успокоился. Ты ставишь под угрозу всю операцию.
Она снова замолчала, очевидно, забыв, что все еще держала на нем руки.
Он не забыл, потому что ее рука прожигала ему кожу.
Но не произнес ни слова.
Они играли кто кого переглядит, и он вспомнил, что забыл об этом. Когда она ушла от него, он прославлял каждое воспоминание о ней. Забыл, что она может быть невероятно чертовски упрямой, забыл, насколько это невероятно его раздражало.
В свое время несколькими способами он мог вывести Рокки из этого состояния. Чаще всего использовал одно, начиная ее пощекотать. Второе – поцеловать. Однажды он так разозлился, что подхватил ее на руки, подошел к дивану, перекинул через колено и отшлепал. Первые два способа ему нравились, если он не поддавался, что всегда делал, она в конце концов тоже начинала отвечать на его поцелуй. Последний вариант разозлил ее до такой степени, что она набросилась на него, все закончилось тем, что они занимались чем-то совершенно другим, не борьбой, а чем-то, что им обоим тоже понравилось. Это был лучший секс, который у них когда-либо был. До такой степени, что у него появился четвертый вариант, когда они начинали играть в гляделки, чтобы ее вывести из этого состояния, он спрашивал, не стоит ли ее отшлепать. Воспоминание прорвалось сквозь упрямство, дыхание стало тяжелым от одной мысли, как она целовала его, кончая.
Сейчас у него не было ни одного из этих вариантов, она не отступала, и ему следовало убрать ее руки, иначе он положит на нее свои.
– Мерри на свидании, Рок, думаю, ты можешь спокойно спать в его постели, – заметил Лейн, оттолкнувшись от стены, направившись к двери и распахнув ее, повернувшись к ней, она по-прежнему стояла, прижавшись к стене на том месте, где он ее оставил. – Запри за мной дверь, – приказал он и вышел в ночь, хлопнув дверью.
4. Робин Гуд
– Лейн, – взмолилась она.
Лэйн резко втянул ее сосок в рот.
– Лейн, – повторила она со стоном.
Он приподнял голову и посмотрел на нее. Она лежала на подушке, ее шея выгнулась.
– Ты обещала, – пробормотал он.
Она приподняла голову и посмотрела на него рассеянным взглядом. Господи, она была так возбуждена. Это было видно по ее лицу.
Он почувствовал, как его твердый как камень член начал болеть.
Затем прижался губами, скользя по ее животу. Остановился и поцеловал ее прямо над темным треугольником волос паха.
Она приподняла колени и развела их в стороны, предлагая себя ему.
Черт, он любил ее.
Он устроился между ее ног, еле дотрагиваясь провел пальцем по ее влажной коже.
Ее бедра дернулись, тело задвигалось от возбуждения.
– Лейн, – повторила она.
Он посмотрел на нее, она смотрела ему в глаза, на ее лице застыло желание. Ее руки сжимали изголовье кровати, как она и обещала. Лейн дотрагивался, пробуя на вкус, лизал, сосал, а она держалась за спинку кровати несмотря ни на что.
– Ты обещала, детка, – снова напомнил он ей, прослеживая за языком пальцем.
Из ее горла вырвался низкий хрип или стон, она откинула голову.
Лейн усмехнулся.
Затем посмотрел на нее сверху вниз, раскрыл вход пальцами и языком проделал то же самое, что и пальцем.
Ее бедра приподнялись, он накрыл ее своим ртом, глубоко втянул, затем зарычал от удовольствия, услышав и почувствовав, как она кончила.
* * *
Лэйн открыл глаза.
Он лежал на животе, член был твердым. Снова. Болел. Опять.
Он перевернулся на спину, бормоча:
– Господи.
И уставился в потолок. Ему казалось, что он проспал две минуты, что было примерно столько же, сколько он на самом деле проспал с тех пор, как провел большую часть ночи, думая о Рокки, о споре с ней, но в основном о том, что он злился на нее.
Тем не менее ему все равно приснилась она. Его сны были разными, некоторые более горячими, чем другие, но отличались только своими оттенками и градусом секса.
Сегодняшний, однако, был пока лучшим.
Он выбросил сон из головы, когда услышал звук льющейся воды в душе. Повернулся и посмотрел на часы. Шесть двадцать семь, его сыновья были уже на ногах, по крайней мере один из них. Это было сродни чуду.
Он дал себе минуту, чтобы взять в руки, потом поднялся, отправился в ванную, сделал свои дела, подошел к комоду, вытянул футболку, натянул и вышел из спальни. Сначала он проверил комнату Триппа. Свет был включен, постель не застлана, повсюду разбросана одежда и разное барахло, Триппа в комнате не было. Душ по-прежнему работал, поэтому он прошел по коридору в комнату Джаспера, обнаружил, что в ней царил такой же бардак, как у Триппа. Свет горел, в комнате беспорядок, Джаспера то же не было.
Он спустился по лестнице, на полпути увидел Блонди за стеклянной дверью, дышащую с трудом, прижавшуюся носом к стеклу, раскачивающуюся из стороны в сторону, помахивая радостно хвостом. Он направился прямо к раздвижной стеклянной двери, но обернулся и увидел, что Трипп вытаскивает посуду из посудомоечной машины. Еще одно чудо.
– Привет, приятель, – поздоровался Лейн.
Трипп посмотрел на него и улыбнулся.
– Привет, пап.
– Ты точно Трипп? – спросил Лейн, открывая дверь, Блонди влетела внутрь и тут же закружила вокруг него. Как только он передвинулся с собакой вглубь кухни, то отрыл снова дверь.
– Что? – спросил Трипп, когда Лейн подошел к кофе машине.
– Ты точно мой сын Трипп? – повторил вопрос Лейн.
– Ну… – Трипп уставился на него с забавным выражением на лице, – да.
Лейн вытащил фильтр из кофеварки.
– Уверен? Видишь ли, настоящий Трипп не разгружает посудомоечную машину, пока я не попрошу его об этом десять раз. Я помню, как просил тебя вчера вечером, но только один раз. Мне осталось попросить тебя еще девять раз.
Смущение на лице Триппа расплылось в улыбке, и он пробормотал:
– Хватит, па, – прежде чем снова повернулся к посудомоечной машине.
– Ты кормил Блонди? – спросил Лейн, но он знал, что Трипп не кормил, потому что Блонди танцевала между ними, испытывая явную неуверенность, кто обратит на нее внимание и накормит, и, если бы ее накормили раньше, она остановилась бы у Трипа либо Лейна, чтобы кто-нибудь из них дал ей что-нибудь вкусненькое.
– Еще нет. Только что спустился. Она вышла всего несколько минут назад, – ответил Трипп.
– Я покормлю ее, как только приготовлю кофе. Ты должен позавтракать, как закончишь с посудой.
– Ладно, – Трипп согласился и сунул тарелки в шкаф.
Лейн сварил кофе и начал кормить Блонди, но остановился, когда уже собирался плюхнуть еду в грязную миску. Секунду смотрел на миску, потом вымыл ее, прежде чем положить еду собаке сына. К тому времени, как он поставил миску, Блонди была вне себя от счастья, Лейн сделал мысленную пометку – заехать в Центр садовода, купить ей еще миски, чтобы они могли их мыть в посудомоечной машине, не задерживая ее кормежку.
Лейн держал в руке чашку кофе, упираясь бедрами в столешницу у раковины, Трипп сидел за столом и поглощал хлопья, когда появился Джаспер. Он позволил своему старшему сыну взять хлопья, сесть рядом с братом, прежде чем встать перед ними у кухонного островка.
– Вчера разговаривал с вашей мамой. Она хочет, чтобы вы, парни, остались у меня на еще одну неделю.
Трипп смотрел на него, пока он говорил, когда Лейн закончил, опустил голова вниз, глядя на хлопья в молоке в своей миске. Джаспер тоже смотрел на него, пока отец говорил, но не опустил голову. Лейн заметил гнев, промелькнувший у него в глазах, прежде чем он отвел взгляд, Лейн также заметил, как у него на щеке напрягся мускул.
Это была еще одна причина, по которой он точно знал, что это его мальчики. Они не приняли Стью еще до того, как Лейн вернулся в город и купил дом. Им не нравился Стью, они не любили тусоваться в доме матери вместе с ним. И более того, они не любили, когда Стью был с их мамой.
Габби, может и была стервой с Лейном, но она любила своих детей, а они любили ее. Именно поэтому, Лейн чувствовал, что они переживали. Когда они проводили время с ней и Стью, а потом возвращались к нему, оба были напряжены до предела, им требовалось несколько дней, чтобы прийти в себя. Даже не испытывая особой любви к Лейну, Джаспер похоже все же любил его больше, чем Стью потому что, когда был дома у Лейна, расслаблялся. Потом они опять ехали к матери, и все повторялось опять.
Это вызывало у Лейна беспокойство, но ни один из них не заводил с ним разговор на эту тему, и он интуитивно понимал, что нужно позволить разобраться им с этим самим. Если они захотят услышать его мнение, то им придется собрать силу воли в кулак и спросить. А до тех пор им предстояло справляться самим.
Он также чувствовал, что они предпочитают жить с Лейном, потому что здесь не было Стью. Но они не хотели ездить к маме из-за Стью. Если бы у Габби не было Стью, он задавался вопросом, как бы они себя чувствовали тогда. Трипп, вероятно, был бы, как обычно, приветливым и отзывчивым. А Джаспер, скорее всего, вел бы себя еще большим засранцем.
– Вы не возражаете? – спросил Лейн, и они оба посмотрели на него.
– Нет, – ответил Трипп.
– Как скажешь, – пробормотал Джаспер.
Это было лучший ответ, какой он мог получить от Джаса, поэтому молча его принял.
Тогда Джаспер решил выместить свой гнев на Лейне, Лейн тоже это понял, потому что Джас заявил:
– Эстли тридцать восемь лет.
Это было странное заявление, ведущее на неизвестную территорию, но, учитывая, что Джас имел в виду Ракель, Лейн напрягся.
– Да, – подтвердил Лейн. – Откуда ты это знаешь?
– Дети знают о миссис Эстли все, – ответил Джаспер.
Лэйн готов был поспорить, что так и есть.
– Тебе было двадцать пять, когда мама меня родила, – продолжил Джаспер.
Лейн изучающе смотрел на сына, сказав:
– И?
– Ты сказал, что жил с ней до мамы, – ответил Джаспер.
Лэйн не сводил глаз со своего сына.
Вернувшись в город и обретя дом, Лейн решил, что будет относиться к своим сыновьям, в основном, как к мужчинам. Ни один из них уже не был ребенком, оба они были смышлеными и умными. Они должны были научиться стать мужчинами, Стью, конечно же, не научил бы их быть хорошими мужчинами, поэтому это собирался сделать Лейн. И он всегда был с ними честен, не важно, о чем шел разговор. Они должны были научиться справляться с тем, что им подкидывала жизнь, в дальнейшем никто не будет стоять рядом и советовать, как им выбраться из этого дерьма. Им придется, конечно, учиться на собственном опыте, но при этом имея что-то в голове, что-то, что вложит им их отец.
Никто из них не спрашивал почему в него стреляли. Он не хотел лезть, пусть сделают свои выводы, а потом он расскажет им больше о том, кто он и чем занимается. Время пришло, это он понял.
Поэтому Лейн кивнул Джасперу.
– Да, так и было.
И у Джаспера появилось то самое выражение в глазах, которое появлялось всякий раз, когда он хотел быть еще более засранцем подростком, нежели обычно, Лейн снова напрягся.
– Тебе нравятся малолетки?
– Джас, – пробормотал Трипп. Он тоже не был большим поклонником дурацкого подросткового поведения своего брата.
Джаспер повернулся к брату, защищаясь:
– Она на четыре года младше папы. Они жили вместе до мамы, она была тогда подростком, чувак.
Лейн терпеливо слушал, внимательно изучая своих сыновей.
Затем он принял решение.
– Оставайтесь здесь, я сейчас вернусь, – приказал Лейн и вышел из кухни, поднялся по лестнице и направился к своему столу. Он выдвинул ящик стола, порылся в нем и нашел большой конверт. Открыл его, рассортировал фотографии, перебирая пальцами, нашел ту, что искал, вытащил ее и вернулся с ней к сыновьям.
Он встал напротив, на свое место за кухонным островком и бросил фотку на столешницу. Она заскользила по мрамору, Трипп протянул руку, чтобы остановить ее. Провел по ней пальцем, перевернул так, чтобы она оказалась к нему и Джасперу лицом.
Это была фотография Рокки. Она была в джинсовых шортах, обтягивающей розовой футболке, с распущенными по плечам волосами, сидела на высокой цементной стене рядом со статуей льва. Они были в Пердью, она, Дейв и Лейн. Ей было семнадцать, она училась в университете Скаутов, позже ее приняли в Пердью, а также в пять других. Она хотела поехать в Пердью, но связалась с Лейном и решила учиться поближе к дому, поэтому выбрала Батлер. Лэйн не чувствовал за собой никакой вины. Батлер был не каким-то захудалым университетом, а имеющим мировую известность, он высоко котировался среди других университетов.
Лейну всегда нравилась эта фотка. У Рокки была легкая улыбка и виднелась ямочка на правой щеке. В семнадцать она была далеко не красавицей, сидя на этой бетонной стене, в своей обтягивающей розовой футболке, с легкой улыбкой на лице, молодая, когда весь мир открыт перед тобой, в реальной жизни она была очаровательна, как и на фотографии. С улыбкой, футболкой, с длинными обнаженными ногами в джинсовых шортах, скрещенными в щиколотках – все это стало определяющим, почему он тогда влюбился в нее. Он знал ее тогда всего три недели, и в тот момент, когда он делал эту фотографию, вспомнил, как смотря в объектив, потерял свое сердце или, точнее, отдал его ей.
– Эта фотография была сделана недели через три, как мы начали встречаться. Ей было семнадцать, – сказал Лейн своим мальчикам.
– Ух ты. Она красивая, – пробормотал Трипп и поднял голову, глядя на отца. – Но теперь она еще больше похорошела.
В этом он не ошибался.
– Семнадцать? – спросил язвительно Джаспер. – Это ужасно, тебе было двадцать один.
Джаспер тоже в этом не ошибался. Двадцать и двадцать четыре – это хорошо, девятнадцать и двадцать три – это все еще хорошо, но ниже этого возраста, парень двадцати лет, девушка в подростковом возрасте, в этом городе на такую пару смотрели неодобрительно.
Но тогда ему было на это наплевать, и, вспомнив об этом впервые за последние десять лет, ему было наплевать на это так же и сейчас.
– Посмотри на нее, Джас, – тихо попросил Лейн, Джаспер выдержал его взгляд, воинственный взгляд Джаспера, затем опустил глаза на фотографию.
– Можно с уверенностью сказать, что ее брат и отец были не в восторге, что я положил на нее глаз, – продолжил Лейн. – Она училась в средней школе, я закончил Болл Стейт и учился в Академии. Первые шесть месяцев пока я был с ней, каждое наше свидание происходило в доме ее отца. Он даже не позволял мне посадить ее к себе в машину. Только когда они получше узнали меня, все изменилось. Мы съехались через месяц, как она закончила школу, и прожили вместе два года.
Он знал, что Джаспер просчитает все в уме. Его сын был далеко не глуп.
Лейн продолжал:
– Она поступила в Батлер. Каждый день ездила в Инди на занятия, а по выходным работала официанткой у Фрэнка. Я работал в полиции Бурга.
Джаспер перевел взгляд с фотографии на него, и Лейн продолжил.
– Видишь?
– Да, вижу, – ответил Джаспер.
– За три недели до того, как была сделана эта фотография, я взглянул на нее и понял. Это была она. Мне было наплевать, что ей семнадцать. Это была она. Если ты чего-то хочешь очень сильно и чувствуешь, что это то, что тебе просто необходимо, понимаешь, что все ожидания того стоят. Так что я подождал и оказался прав – Рокки стоила того. Пока не появились вы двое, она была лучшим, что случилось со мной за всю мою чертовую жизнь.
Трипп уставился на него, открыв рот. Джаспер молчал.
– Посмотри на эту фотографию, Джаспер, и скажи мне, что эта девушка не стоила того, чтобы ее ждать, – тихо попросил Лейн.
Джаспер облизнул губы, затем прикусил их.
Лейн ждал.
И когда Джаспер ответил, Лейн понял, что он достучался до сына.
– Я знаю, потому что она самая классная учительница в школе, – сообщил ему Джаспер.
– Да? – спросил Лейн с любопытством, хотя и уговаривал себя, что ему не стоит об этом спрашивать.
– Да, – вставил Трипп. – Она как тот чувак из «Общества мертвых поэтов», только леди. Она даже показывает этот фильм у себя на уроке. И мы все знаем, что у нее неприятности с директором школы из-за того, что она устраивает подобное. Как правила ученики прогуливают половину урока на других предметах, делают всякое дерьмо по всей школе. Но когда ты попадаешь на ее уроки, у нее, как правило, столько экскурсий, что это потрясающе. Надеюсь, я попаду к ней. Она даже позволяет детям читать комиксы для зачета.
Да, еще одно свидетельство того, что Рокки была явно сумасшедшей.
– А ты попал к ней? – спросил Лейн у Джаспера.
– Она была у меня, когда я учился в десятом классе, и была потрясающей, так что в следующем семестре я взял углубленное изучение английской литературы. Надеюсь, я буду у нее, потому что мистер Хэлси – идиот, – ответил Джаспер.
Лэйн надеялся, что ему достанется Рокки. Господи, Хэлси преподавал в школе, когда Лейн еще учился в этой школе. Мистеру Хэлси должно быть лет сто теперь.
Джаспер прервал его размышления.
– Если она была лучшим в твоей жизни, что случилось, почему все пошло наперекосяк?
Лейн ответил без колебаний:
– Она меня бросила. Без объяснений. Все было отлично, а на следующий день ее не стало. Исчезли все ее вещи, и она исчезла. Она не разговаривала со мной, не объясняла. Мы не ругались перед этим. У нас ничего не происходило, ты чувствуешь, когда что-то не так, хотя иногда не признаешься себе, что что-то идет не так. Все было хорошо, а на следующий день ее уже не стало. Думаю, у нее имелись свои причины, но правильнее было бы поделиться ими со мной. Она этого не сделала. До сих пор понятия не имею, почему у нас все закончилось, я знаю только то, что она меня бросила. Что бы ни случилось, даже если бы я не смог вернуть прежние отношения, но у нас было многое, и она должна была проявить ко мне уважение, объяснив, где я лажанул.
– А ты спрашивал? – спросил Джаспер.
– Сотню раз по телефону, когда она не бросала трубку. Приходил домой к ее отцу, в школу, к Фрэнку. Она выстроила против меня стену. В конце концов, мне пришлось набраться сил, мужества и двигаться дальше. Так я и сделал.
– К маме, – догадался Трипп.
– К вашей маме, – подтвердил Лейн.
– Но мама – это не самое лучшее, что случилось с тобой, – заметил Джаспер, не сводя глаз с Лэйна, и Лэйн прямо ответил.
– Нет, Джас, не самое. Она замечательная мама и хорошая женщина, но она для меня была не очень хорошей женой.
Джаспер чертовски удивился, когда он честно ответил.
Затем, как всегда, резко, Джаспер заметил:
– Говорят, миссис Эстли разводится.
– Слухи верны, – подтвердил Лейн.
– Она хочет, чтобы ты вернулся? – спросил Джаспер, явно потратив некоторое время на размышления о том, почему Рокки появилась у них в доме вчера с утра.
– Нет, – ответил Лейн.
– Тогда зачем она вчера приходила? – вставил Трипп, тоже явно подумав о визите Рокки.
Лейн ответил честно, но не полностью.
– Ее брат – мой хороший друг, отец тоже. У нас с ней была своя история. Мы пытались избегать друг друга, но, когда я получил пулю, она видно не могла меня уже больше избегать. Мы работаем над этим дерьмом.
– Ты думаешь вы опять соединитесь? – спросил Джаспер.
– Не могу предсказать будущее, Джас, если бы я мог, мы жили бы в Рио, и у каждого из вас был бы свой собственный самолет, – ответил Лейн, надеясь привнести долю юмора в разговор, который и без того был не самым приятным, и становился еще менее приятным, Трипп рассмеялся над его шуткой.
Губы Джаспера дрогнули, он покачал головой.
– Ты должен попробовать, – предложил Трипп, и Лейн перевел на него удивленный взгляд.
– Трипп, не надо, приятель. Ладно? Что бы ни случилось, мы с Рокки сможем все уладить, она придет к своему отцу на барбекю, которое устроит Дэйв, но она не будет гладить твои боксеры.
Трипп не сводил глаз со своего старика, потом кивнул и прошептал:
– Хорошо, – но, черт его побери, Лэйн все еще видел в его глазах надежду.
Решив, что разговор окончен, Лейн кивком головы указал на их миски.
– Не забудьте положить в посудомоечную машину, взять ваши сумки и отправится в школу.
Трипп мгновенно зашевелился. Джаспер остался на своем месте, некоторое время изучая Лейна, прежде чем последовал за братом.
Лэйн подловил подходящий момент, когда Трипп уже вошел в гараже, направляясь к машине Джаспера, а Джаспер был почти у двери.
– Джас, на секунду, – позвал Лэйн, Джаспер остановился, посмотрел на него, Лэйн подошел ближе. – На следующей неделе вы будете со мной, но, когда будешь разговаривать с мамой по телефону и когда вернешься к ней домой, я хочу, чтобы ты держал глаза и уши открытыми.
Тело Джаспера напряглось, как и выражение его лица.
– Почему?
– Пока не знаю, но мне нужно, чтобы ты был моими ушами и глазами у мамы.
Глаза Джаспера сузились, но не от злости, а осознания.
– Из-за Стью?
Лейн кивнул, выложив все открыто.
– Он просто засранец. Мне не нравится, что он живет с твоей мамой. У нее имеется сестра здесь в городе, друзья, а также ты, твой брат и я. Из всех, кто действительно может позаботиться о ней – ты, Трипп и я. Мы должны за ней присматривать. У меня плохие предчувствия, и я хочу, чтобы ты был начеку. Если услышишь что-то или даже просто почувствуешь, скажи мне. Ладно?
Джаспер молчал, долго смотрел на Лейна. Затем что-то вспыхнуло в его глазах, что-то, чего Лейн не видел с тех пор, как Джаспер был маленьким. И Лэйну этого не хватало, будто все время с ним он вдыхал половину кислорода, в котором так нуждался, а другая половина просто со свистом выходила в его легкие.
Потом пробормотал:
– Хорошо, папа.
Лейн хотел прикоснуться к нему, Господи, у него чесались руки, ему хотелось положить их на шею Джаспера, но он сдержался.
– Сделай одолжение, не передавай этот разговор Триппу. Только ты и я. Я дам знать, когда понадобиться нам Трипп.
Джаспер кивнул.
Лейн мотнул головой в сторону двери.
– Давай в школу.
* * *
– Не могу, Дрю, хотел бы, но я должен сосредоточиться на оплачиваемом дерьме, – произнес Лейн Дрю Мангольду.
Он находился в участке, хотел поговорить с Колтом, Салли и Майком о Стью.
С тех пор как его выписали из больницы, он пару раз заглядывал в участок, Ратлиджа тогда там не было.
Сейчас Ратлидж был на месте. Лэйн встретился с ним взглядом, когда поднимался по лестнице десять минут назад. Он попытался не показывать жжение от взгляда на этого мудака, которое появилось у него в груди. Кивнул, опустив подбородок, поднял руку и щелкнул двумя пальцами. Ратлидж заметно напрягся, увидев Лэйна, но выражение его лица расслабилось, как только Лэйн поздоровался с ним, как обычно, если появлялся у них в участке, и они сталкивались в тот момент, когда Лэйн поднимался по лестнице.
Лэйн знал многих в этом отделе, большинство из них знал хорошо, некоторых носили униформу еще тогда, когда Лэйн работал в полиции.
