Текст книги "Золотой след (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 43 страниц)
– Я закажу тебе пачку бумаги в интернет-магазине и ее доставят к тебе домой.
Мерри кивнул, все еще улыбаясь, но жестокость исчезла, появились искры смеха.
– Ты мог бы найти время и перейти улицу, – предложил он. – Натали Ульрих не самая большая поклонница доктора Эстли, учитывая, что он не просто придурок, а надменный придурок, и если он не трахает медсестер, то делает им гадости. Эмма дружит с Натали, и Эмма сказала, что Натали пребывает в агонии экстаза от «Мерса» Рокки на твоей подъездной дорожке. Очевидно, она увлекается любовными романами и предполагает, что нечто похожее разыгрывается прямо на ее собственной улице.
– Натали только что стала в самом верху моего списка неотложных дел, – пробормотал Лейн, и его телефон зазвонил в руке.
Он опустил голову, открыл его и увидел, что Рокки прислала ему номер. Больше ничего, только цифры.
Бл*дь.
Он захлопнул телефон, бросил его на стол, снова посмотрел на Мерри и перешел к самому важному.
– Помнишь, я говорил тебе, что между мной и Роком все в порядке? – спросил он, наблюдая, как тело Мерри напряглось вместе с его челюстью.
– Да, – выдавил он.
– Ну, так это не так.
Мерри закрыл глаза и прошептал:
– Бл*дь.
– Мне нужны ответы, Мерри.
Мерри открыл глаза, но с тем же успехом мог бы держать их закрытыми, потому что его взгляд ничего не выдал.
– Не закрывайся от меня, брат, – предупредил Лейн низким и тихим голосом.
Мерри посмотрел ему в глаза и прошептал:
– Я не могу, Таннер.
– Можешь, Гаррет, – ответил Лейн. – Что-то не так, и мы не можем двигаться вперед, пока я не разберусь с этим дерьмом. – Мерри отрицательно покачал головой. – Я не спрашиваю тебя, я говорю тебе, мне нужны ответы.
– Лейн, я не могу дать тебе ответов. – Лейн открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Мерри быстро наклонился к нему вперед. – Я хочу, правда. Понял? Хочу. Но, серьезно, она не то, что разозлится, если я дам тебе эти ответы. Она исчезнет. Не улетит, как «Взлетай и переезжай в Канаду». Исчезнет из моей жизни. Вычеркнет меня, Таннер. Это не шутка. Я перестану для нее существовать, здоровяк, – он наклонился вперед, не сводя глаз с Лэйна, – ты же знаешь, каково это.
– Ей больно, – сообщил Лейн своему другу, и глаза Мерри снова закрылись. – Посмотри на меня, черт возьми. – Мерри открыл глаза. – Я понятия не имею, как играть в эту пьесу, которую собираюсь поставить, она либо не подходит для нее, либо для меня.
– Единственный совет, который я могу дать тебе – действуй осторожно.
– Ты издеваешься? Спасибо, приятель, это чертовски поможет, – отрезал Лейн.
– Ты не слышал меня, Таннер, – тихо сказал Мерри. – Действуй осторожно и ключевое слово в этом – действуй.
Лейн почувствовал, как у него сдавило грудь.
– Что?
Мерри откинулся на спинку.
– Большего сказать тебе не могу.
– Можешь, бл*дь, и скажешь.
– Таннер, я серьезно.
– Да, Гаррет, я тоже серьезно.
– Я не могу.
Лейн наклонился к нему.
– В субботу вечером мы ходили в «Суонк». После этого поехали ко мне домой, самая большая глупость, которую я мог совершить, попросить ее остаться выпить. Мы вошли, свет включился и увидели мою подругу из Лос-Анджелеса, неожиданно заявившуюся ко мне. Она стояла там практически в одних туфлях и улыбалась. Рокки увидив ее, так загорелась желанием убраться поскорее к чертовой матери, что упала, пока торопилась к двери, сильно упала, вывихнув запястье. И прежде чем выйти, посмотрела на меня, Гаррет, она посмотрела на меня с болью и слезами на глазах, и боль в ее глазах была не от запястья. Эта боль... боль в ее глазах шла из ее чертовой души. Я понял это на следующий вечер, когда бросил ей в лицо, что она бросила меня, а она мне ответила Габби. Я говорю тебе в данную минуту, люди не держатся столько времени за это дерьмо. Годами. Как будто все случилось вчера. Я понимаю ее боль, потому что чувствую ее каждый раз, когда смотрю на нее. Прошло уже восемнадцать гребаных лет. Это дерьмо неправильно. Есть что-то такое, чего я не знаю, что-то очень важное, для нее это имело значение тогда, брат, и имеет значение сейчас.
Мерри уставился на него, и в его глазах тоже отразилась боль, Лейн увидел ее, боль за Ракель и за Лейна.
– Все, что я могу тебе сказать, Таннер, твой уход сломил ее.
– Тогда какого хрена она меня бросила?
Потеряв самообладание, Мерри ударил кулаком по подлокотнику.
– Я не могу тебе сказать, черт побери!
– Почему?
– Просто не могу.
– Почему? – взревел Лейн.
– Я не могу тебе сказать! – рявкнул в ответ Мерри. – Но вот что я тебе скажу – ты ушел и сломил ее, она бросила тебя не просто так, приятель, а сделала по чертовски веской причине. Понятно? Потом ты обрюхатил Габби, и я это понял, я – мужчина, я это понимаю. Даже папа понял. Рокки – не поняла. То, что было сломано, разбилось вдребезги. Я видел, папа видел, но мы ни хрена не могли исправить. Она не стала склеивать себя воедино, не стала собирать осколки, чувак. Она так и не собрала осколки своего сердца. – Мерри наклонился к столу. – Хочешь знать, почему Джаррод Эстли такой мудак? – спросил он, не дав Лейну ответить, продолжая говорить. – Потому что в его руках был рай, он знал это, что ее рай парил прямо над его головой. Она была там, в его руках, но он не мог достучаться до нее. Она не любила его. Выбрала, потому что он был мудаком, она знала, что он был мудаком, и знала, что может держаться подальше от него. Это не означало, что он не хотел ее, но она не отдалась ему вся. Но этот ублюдок и не пытался. Он все испортил, потому что засранец, вот в чем его проблема. Он мог бы попасть в ее рай, если бы не был таким придурком. Но он придурок. Относится к тому типу людей, которые не видят своих собственных недостатков, а обвиняют других, и он обвинял Рокки, держу пари, на свою пенсию, брат, он также обвиняет в своих неудачах тебя. Все в этом городе старше четырнадцати лет знают о горько-сладкой истории любви Ракель Меррик и Таннера Лейна, о Рок, которая работает в этой школе, такая, какая она есть, и эта история передается в первый день старшеклассникам. И перед Эстли больше десяти лет все время маячила перед глазами эта история.
Слушая Мерри, Лэйн чувствовал, как его грудь вздымается, словно он только что пробежал двести ярдов, но даже несмотря на то, что говорил его друг, он все равно не получил ответов на свои вопросы.
Он сообщил об этом Мерри.
– Все, что ты мне даешь, это новые вопросы, Гаррет.
– Тогда найди ответы, Таннер, но единственное место, где ты можешь их получить – это Рок, и, как я уже сказал, действуй осторожно, но, черт возьми, чувак, что бы ты ни делал, ради своего и ее блага, просто… бл*дь... продолжай действовать.
Они смотрели друг на друга, и Лейн услышал его ответ.
Но ему было не двадцать четыре года, и жизнь сейчас была уже не так проста.
– У меня двое сыновей, которые могут вляпаться в это дерьмо, брат, – тихо произнес Лейн.
– Я слышу тебя, – так же тихо ответил Мерри.
– Я приложил уже усилия, и все пошло наперекосяк, и не только мне дали по зубам.
– Я слышу тебя.
– И с этим напоминанием может у тебя есть другой совет?
Мерри покачал головой и повторил:
– Действуй.
– Черт возьми, чувак, ты хоть понимаешь, что советуешь мне делать?
Мерри выдержал его взгляд. Потом на его лице появилось странное выражение, которое Лэйн не мог понять, но увидел только страх.
– Я выдам тебе премию, – прошептал он, и Лэйн почувствовал, как сжалась его грудь, пока он ждал продолжения. – Ее раны глубокие и сильно кровоточат. Только три года они не кровоточили за двадцать один год, когда она их получила.
Лэйн закрыл глаза.
Он снова открыл, когда Мерри заговорил, и увидел, что Мерри встал со стаканом кофе в руке.
– Исцели ее снова, Таннер, ты получишь мою вечную благодарность, – прошептал он и улыбнулся, улыбка была маленькой и нерешительной. – Я отдам тебе свой «Харлей».
Затем, не сказав больше ни слова, он покинул кабинет Лейна.
Лейн повернул голову и на мониторах увидел, как Мерри спускается по лестнице.
Затем он откинулся на спинку стула, откинув голову на спинку, уставился в потолок.
Закрыл глаза.
Затем принял решение.
Он схватил свой телефон, открыл его и позвонил в офис управления в Бренделе, представился бойфрендом Рокки, сказав, чтобы они прислали свою охранную фирму в ее квартиру, установить датчики и сменить замки. Они стали возражать, но он убедил их так сделать.
Затем он отключился, пролистал свои контакты и нажал на звонок у имени Девин Гловер, частного детектива, с которым Лейн работал в самых разных местах. Он был шпионом во время холодной войны; он научил Лейна всему, что знал, что стоило знать; и он был лучшим другом, который когда-либо был у Лейна.
Поговорив с Дэвом, он написал Рокки.
«Датчики установят. Тебе позвонят. Я хочу быть у тебя, когда они это будут делать».
Он находился во внедорожнике, ориентируясь, куда дальше ехать, когда его телефон зазвонил.
Пришло сообщение от Рокки: «Отлично. Я дам тебе знать».
Он подъехал к своему дому, припарковался на подъездной дорожке, но не стал загонять машину в гараж.
Он отправил ответное сообщение: «У меня. Сегодня вечером. В 6. Трипп делает ужин из «Гамбургер помощника».
Он направился через тупик к дому Натали, когда получил ее ответное сообщение.
«Извини, проверяю домашние работы сегодня. Завтра. В 6».
Он улыбнулся в телефон, захлопнул его и поднял кулак, чтобы постучать в дверь Натали.
Но не успел, потому что она распахнула дверь прежде, чем он успел ударить по панели.
– Привет, Таннер, – улыбнулась Натали.
– Натали, – улыбнулся он в ответ. – Есть минутка?
Она отступила назад, открывая дверь шире.
Лейн вошел.
* * *
– Ты устроился? – спросил Лейн в трубку.
– Твой диван в офисе – дерьмо, парень, – ответил Дэв.
– Я предложил тебе поселиться в отеле, – напомнил ему Лейн.
– Гостиничные кровати дерьмовее твоего дивана, – огрызнулся тот.
Дэв наверняка знал, что они дерьмовее, он достаточно провел на них ночей за свою жизнь.
– Завтра вечером, за ужином, ты познакомишься с Рокки и перестанешь ныть, – сказал ему Лейн. – А как только я познакомлю тебя со своими сыновьями, ты сможешь преспокойно спать на диване в гостиной.
Дев мог создавать напряжение, смена его настроения всегда была непредсказуемой, Лейн привык, он не хотел, чтобы Дев появился у него в доме и сделал что-то такое, что запросто мог сделать Дев, напугав его сыновей, поэтому он предполагал, что лучше, чтобы знакомство с ним прошло в его присутствии. Поэтому он оставил Мими ключ от своего офиса, передал Дэву код сигнализации, сегодня ему придется поспать на его диване в офисе.
– Она красотка? – спросил Дэв, его любопытство было задето. Дэву было шестьдесят четыре года, и он все еще был дамским угодником.
– Ты помнишь Еву? – спросил Лейн.
На мгновение воцарилась тишина, затем с недоверием:
– Лучше?
– О да, – ответил Лейн.
– Черт, парень, – пробормотал Дэв и отключился, не попрощавшись.
Лейн бросил свой сотовый на соседнее сиденье. Он только что закрыл свое последнее дело и оказался прав, на него потратил мало времени, меньше, чем ожидал. Ему оставалось только собрать досье, сдать его, отправить счет и получить деньги, и он был рад избавиться от этого дела. От отстойной ситуации, которая вытягивала все его время. Оплачиваемые часы хорошо, но со всей этой дрянью, сыплющейся на него и Рокки, он был чертовски доволен, что избавился от него.
Въезд в его комплекс виднелся справа, но он не включил поворотник. Ранее позвонил Джасперу, сообщив, что ужин с Кирой будет во вторник, сегодня вечером его парни сами по себе, он увидится с ними утром. Он также заявил, что ночь проведет у Рокки, потому что ее сигнализация была дерьмовой. Джаспер не задавал вопросов, но, когда Лейн сообщил ему об этом факте, голос Джаспера принял тон «ты мужчина».
Лейн взглянул на часы на приборной панели. Было уже за полночь, полагая, что Рокки не слишком-то обрадуется, открыв ему дверь в такой час.
Или, возможно, в любой час.
Но ему было наплевать. Сегодня он будет спать на ее диване. Завтра и столько, сколько потребуется, он будет работать над тем, чтобы забраться к ней в постель.
Или она в его постель.
А в конце концов и то и другое.
Он как раз миновал въезд в ее комплекс, собирался включить поворотник, чтобы свернуть налево в комплекс Рокки, когда увидел, что прямо перед ним выехал «Мерседес» ее марки, такой же модели и цвета, как у нее, и когда его глаза скользнули по номерам, он понял, что это был ее «Мерседес».
– Какого хрена? – прошептал он, убрал пальцы с поворотника, держась на расстоянии, следуя за ней.
Его взгляд вернулся к приборной панели. Двенадцать ноль девять. Куда, черт возьми, она собралась в двенадцать ноль девять?
Он последовал за ней в город, она свернула налево на зеленый, он следовал за ней, сначала проехал мимо, когда она свернула на стоянку Христианской церкви.
– Трахни меня, – пробормотал он, теперь понимая, куда она отправилась в двенадцать ноль девять. Он свернул налево, продолжая бормотать: – Рокки, детка, вижу, что ты ищешь неприятностей на свою задницу, я перекину тебя через колено и отшлепаю за такое.
Лейн обогнул церковь и погасил фары, свернув в переулок и въехав на церковную стоянку с заднего двора. Он увидел ее «Мерс», припаркованный в дальнем углу под деревом. По крайней мере, она припарковалась умно, под деревом, закрывающим ее машину от фонарей, если учесть, что ее автомобиль была черной, нужно было внимательно присмотреться, чтобы заметить ее.
Он оглядел стоянку и церковь, Рокки нигде не было.
Он припарковался рядом с ее машиной, отстегнул ремень безопасности, наклонился к бардачку и вытащил «Маглайт» и черные кожаные перчатки. Затем вышел из машины, натянул перчатки и пошел через парковку, как будто он владел церковью, заметив, что боковая дверь была слегка приоткрыта. Она не нарочно оставила ее приоткрытой. Задвижка не зажелкнулась, когда она проскользнула внутрь.
Он приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы протиснуться внутрь, и застыл на месте – ни сигнала тревоги, ни гудков, предупреждающих его ввести код сигнализации. Он повернулся и увидел белую коробку сигнализации у двери, панель выглядела в темноте, как будто она свисала. Он включил «Маглайт», посветил на коробку, увидел, что панель свисает вниз, но не увидел торчащих проводов. Он посветил на дверь, обнаружил датчики на двери, провода целы. Он наклонился к коробке и увидел светящийся дисплей с надписью «выключена».
Как она отключила сигнализацию?
Он осторожно прошел через вестибюль святилища и вспомнил, как приходил в эту церковь вместе с матерью. Он не был здесь уже много лет. Он также вспомнил, что Рокки приходила в эту церковь вместе с Мерри, Сесилией и Дейвом. И наконец, он вспомнил, что после смерти Сесилии Дэйв перестал брать с собой детей в церковь.
Он держал «Маглайт», направленным вниз, прошел через вестибюль, и остановился, выключил фонарик.
Увидел комнату с окнами, выходящими в церковь, но не наружи. Лейн попытался вспомнить, и ему показалось, что это кабинет, окна которого выходят в вестибюль. Из окон струился луч тусклого света.
Он двинулся в том направлении за угол, к открытой двери и увидел Рокки, сидящую на стуле за письменным столом, с папкой на коленях, склонив голову, глубоко сосредоточенную, перелистывая бумаги руками в перчатках, зажав маленький фонарик в зубах.
Он ощупал стену и включил свет.
Она тихонько вскрикнула и оттолкнулась, перекатив кресло через маленькую комнату и ударившись о шкаф с картотекой, ее голова откинулась назад, фонарик выпал изо рта и со звоном упал на пол, когда она уставилась на него с приоткрытыми губами и огромными глазами.
– Привет, сладкие щечки, – поздоровался он.
– Что ты... – она сглотнула, посмотрела в окно, потом снова на него. – Что ты здесь делаешь? – прошипела она.
– Забавно, именно об этом я и хотел тебя спросить.
Она захлопнула папку и встала.
– Лейн, выключи свет!
– Никаких окон, выходящих наружи, никто не знает, что мы здесь, никто не увидит света, а мне он нужен, чтобы увидеть тебя, когда я перекину тебя через плечо и, – он наклонился вперед и рявкнул, – тащи свою задницу на выход!
Она подскочила к нему и подняла руку.
– Говори тише! – прошептала она.
– Детка, никто не знает, что мы здесь!
– Ладно, так что говори потише, потому что ты меня пугаешь!
Он откинулся назад и скрестил руки на груди.
– Я знаю, что не пугал бы тебя, Рок, если бы ты была дома, в своей постели, где тебе и положено быть в это время.
– Лейн…
– Как ты отключила сигнализацию? – спросил он.
– Отключила сигнализацию?! – спросила она в ответ, выглядя смущенной, и, черт возьми, он был зол, но должен был признать, что она выглядела при этом очень милой.
– Да, Рокки, это церковь, но здесь есть всякое дерьмо, которое можно украсть. И здесь есть система безопасности. Как ты обошла систему?
– Я набрала код, – сказала она.
Он уставился на нее.
Затем повторил:
– Ты ввела код.
– Ну... – сказала она, – да.
– Откуда у тебя код?
– Лейн…
– Ты что, не понимаешь, что я ни хрена не отстану? – спросил он. – Откуда у тебя код?
– Ну... – она замолчала и посмотрела в вестибюль.
– Ракель, – предупредил он.
Ее глаза метнулись к нему.
– Хорошо, ты знаешь Шэрон Рейнольдс?
– А мне нужно ее знать, чтобы получить краткий ответ на свой вопрос?
Ее глаза сузились, но она продолжала говорить.
– Она работает здесь в офисе.
– И что? – спросил он, когда она замолчала.
– И еще она работает в офисе в школе. Она подрабатывает и здесь, и там.
– А, – сказал Лейн, запрокинув голову и устремив взгляд в потолок.
– Именно так, – резко сказала Рокки, и Лэйн снова посмотрел на нее. – Я помню, как она как-то жаловалась, что пастор помешан на безопасности и изменяет код сигнализации так часто, что она не успевает их запоминать. Она приходит сюда время от времени, когда никого нет, и ей приходится пробовать все, она так много раз ошибалась, что включалась сигнализация, поэтому теперь она записывает и хранит бумажку в своей сумочке.
– Первая причина, по которой пастор помешан на безопасности, вторая причина, по которой он держит такую даму в офисе, – заметил Лейн.
– Лейн! – рявкнула она.
– Итак, как ты узнала код?
– Я, гм… – Она остановилась и прикусила губу.
– Детка…
Она быстро перебила его:
– Когда все в офисе пошли на ленч, я подошла к ее столу и залезла в сумочку.
– Черт меня побери, – прошептал Лейн.
– Никто не видел! – воскликнула она.
– Ладно, а как тебе удалось открыть дверь?
– Разве мы не должны, ну, не знаю, фотографировать личное дело или делать что-то в этом роде? – спросила она.
Он опустил руки и шагнул к ней.
Она сделала шаг назад, подняла руку, быстро произнеся:
– Хорошо. – Она опустила руку и объяснила: – Шэрон всегда теряет ключи. Она этим знаменита. Она оставляет их повсюду. Это безумие. Итак, гм… когда я залезла к ней в сумочку, я... вроде как и стащила ключи…
Лейн закрыл глаза.
– Но, все хорошо, – заверила она его, и он открыл глаза. – Сегодня днем она все говорила и говорила о том, как, – Рокки сунула папку под мышку, подняла руки и сделала воздушные кавычки, – «потеряла ключи», а завтра я, – она снова сделала воздушные кавычки, – найду их.
Ладно, можно было с уверенностью сказать, что на этом можно закончить.
– Рокки, что я тебе говорил об этом дерьме? – спросил он.
– Лейн…
– Положи папку на место и тащи свою задницу в машину.
– Лейн…
Он наклонился к ней.
– Сделай это, или я отнесу твою задницу сам в машину.
– Мне кажется, что он что-то делает с девочками, – прошептала она, и Лейн отпрянул назад.
– Еще раз?
Она покачала головой и шагнула вперед.
– Я слышала сегодня в туалете, двое из средней школы разговаривали в кабинке. Одна из них – Алексис Макгроу. Она хорошенькая, но лет на двадцать старше, чем есть на самом деле. Она ходит сюда в Молодежную группу, и я слышала, как она хвасталась, что у нее кое-какие дела с пастором.
– И что?
– Дела сексуального плана, типа орального секса, причем скорее всего он удовлетворяет ее.
О, черт.
– И они не используют пальцы, когда этим занимаются, – закончила Рокки.
Черт.
– Может, она врет? – Лэйн попытался не поверить, но не слишком надеялся на это.
Рокки глубоко вздохнула.
– Она выглядит старше своих лет, ей до смерти хочется стать побыстрее взрослой, и она явно с нетерпением ждет, когда это произойдет. Так что, да, она может рассказывать байки, но то, что я еще слышала, я не могу сказать, что уверена на сто процентов, что она говорит правду, но также не могу начать охоту на ведьм, если окажется, что сюда ходит всего лишь кучка чрезмерно увлеченных детей, которые действительно, любят Иисуса.
Лейн изучал Рокки, пока его мысли перебирали то, что ему было известно.
Этот город был в библейском поясе (церквей вокруг города больше, чем «Старбакс»), и религия была жизненно важна для этого сообщества, но это не особо касалось списка Молодежной группы в Христианской церкви, которая за последние тридцать лет набрала около десяти или пятнадцати членов, добавив более пятидесяти новых прихожан за последние шесть месяцев, большинство из которых были девушками.
Бл*дь.
Лейн принял решение, повернулся к копировальному аппарату у двери и включил его.
– Что ты делаешь? – спросила Рокки.
Он повернулся к ней и протянул руку к папке.
– Мы можем сфоткать, сладенькая, но это займет целую вечность, фотки будут отстойными, и у нас есть копир. Передай мне файл и посмотри, ведут ли они учет посещаемости Молодежной группы.
Секунду она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Потом подарила ямочку на щеке. Затем протянула папку, развернувшись так, что ее конский хвост развевался позади, открыла ящик картотеки.
* * *
– Я здесь ничего не вижу, – заметила Рокки, и Лейн посмотрел ей на затылок.
Он сидел на ее диване, просматривая списки молодежной группы, отмечая имена, посещаемость, которая не росла, а увеличилось количество новобранцев – девушки.
Ракель сидела, скрестив ноги, на полу рядом с его ногой, склонив голову, перед ней стояла открытая бутылка шикарного пива, и она читала личное дело Ти Джея Гейнса, проповедника молодежной группы.
– Ты ничего не увидишь, Рок, особенно если это фальшивка, пока я не прогоню его дерьмо через свои системы завтра в офисе, – сказал он ей.
Ее шея изогнулась, голова запрокинулась, глядя на него.
– Как ты думаешь, нам стоит вернуться завтра вечером, чтобы установить камеры наблюдения или что-то в этом роде?
Да, она была точно милой.
– Нет, мы ни хрена не будем делать. Я прогоняю его завтра, найду любое дерьмо, даже то, если он наврал в своей анкете, передам его Мерри или Колту, или Дрю, и они дальше будут сами разбираться с ним.
Он ухмыльнулся ей и немного соврал.
– Детка, по телевизору моя работа выглядит потрясающе. Большую часть времени все делается либо, сидя за компьютером, либо сидя где-то еще. Боевик «Крутой» – это стереотип, основанный на тотальной фантастике.
Ее взгляд упал на его живот, и, чтобы скрыть это, она быстро отвернулась, схватила свое пиво, откинув голову назад, чтобы сделать глоток.
Сделав глоток, она повернулась к нему и спросила:
– А если у него все будет чисто?
– Если здесь не найдем, будем копать глубже.
– А камеры?
– Камеры стоят дорого, их установка займет целую вечность, мне понадобятся спецканалы, чтобы установить их у него в офисе, я не настроен на это, и у меня нет денег, чтобы покупать для него камеры, а также записывающие устройства, которые громоздкие, поэтому их трудно спрятать, и кто-то должен будет пойти и забрать DVD. Каждый раз, когда я буду входить к нему в офис, меня могут поймать. Я хорош, но закон средних чисел в таких операциях никогда не на нашей стороне. Я пойду туда, когда у меня будут свободные часы, чтобы забрать эти DVD-диски, посмотреть, большую часть дерьма на них не стоит даже и смотреть, у меня нет столько свободных часов.
Она повернулась к нему всем телом и положила согнутую руку на кушетку рядом с ним.
– Так что же нам делать?
– Повторяю, нам ничего, сладкая попка. Я работаю над этим делом, потому что ты переживаешь, и то, что я сделаю, пошлю туда новичка под прикрытием.
Ее брови взлетели вверх.
– Под прикрытием? Новичка?
Лэйн наклонился, потянулся и схватил ее за хвост, нежно дернув, когда он приблизился к ее лицу.
– Джаспера или Триппа. Я думаю лучше Триппа. У него неплохо получалось быть помешанным на Иисусе. Не говоря уже о том, что в Молодежной группе полно девушек. Он будет всем этим заниматься.
Трипп будет всем этим заниматься для девочек, но в основном Трипп будет всем этим заниматься, потому что его старик попросит его это сделать, и Лейн еще как бы между прочим скажет Трипу, что это одолжение для Рокки.
Ее глаза заблестели, и она прошептала:
– Это потрясающе.
Он отпустил ее волосы, протянул ей списки, она взяла их.
– Твоя работа – просмотреть эти списки и назвать мне завтра имя той на кого нацелится Трипп.
– Нацелиться?!
Он кивнул.
– В этих списках есть девушка, – он кивнул на бумаги в ее руке, – которая уже давно ходит в эту Молодежную группу. Она не новичок, уже давно там общается, могла кое-что видеть, слышать.
Она кивнула.
Лейн продолжал:
– И она должна быть открыта к общению с Триппом. Застенчивая или простая девушка, которой польстит внимание парня из футбольной команды.
Она покачала головой.
– Я не собираюсь подставлять какую-то девчонку.
Он приложил палец к ее губам, она замолчала, но он почувствовал, как ее губы раздвинулись под его пальцем, когда он увидел, как напряженность переместилась в ее глаза.
Примерно через неделю, или, уповая на Господа раньше, он поцелует ее после того, как увидит снова ее глаза такими.
Теперь он убрал палец с ее губ.
– Я дам инструкции Триппу, он не оставит ее без присмотра. Это дружественная операция без сопутствующего ущерба.
Она все еще пристально смотрела на него, когда прошептала:
– Хорошо.
– А сейчас уже поздно, детка. Принеси мне подушку и одеяло и ложись спать.
Ее спина выпрямилась, и она спросила:
– Что?
– Принеси мне подушку и одеяло, сегодня я буду спать на твоем диване.
Она посмотрела на диван, потом на него.
– Почему?
– Потому что уже второй час ночи, я вымотался, а у тебя на дверях нет датчиков сигнализации.
Она посмотрела на балконные двери, потом на него.
– Но…
– Принеси мне подушку и одеяло.
– Лейн, ты живешь в пяти минутах от меня. Ты можешь быть очень усталым, и ты все равно можешь поехать домой.
– Хорошо, сладкие щечки, я также могу дойти и до твоей кровати. У тебя есть два варианта: принести мне подушку и одеяло или я поднимусь в твою спальню.
– Но…
– Три секунды.
– Лейн!
– Одна.
– Это глупо, – прошипела она.
Он начал подниматься.
– Две.
– А как насчет...
– Три, – он толкнул ее дальше, но она вскочила, ее руки легли ему на плечи, чтобы он опустился назад на диван.
Когда его задница оказалась на диване, она пробормотала:
– Я все принесу.
Затем развернулась и побежала вверх по лестнице.
Лейн смотрел, как двигается ее задница.
10.
Ваш парень горячий
Он чувствовал ее руки на себе, ее губы, ее волосы скользили по его груди, следуя за ее губами.
Волосы потянулись вверх, затем вдоль его ключицы, и его руки двинулись к ее талии, вниз к бедрам, по ее заднице, когда ее губы поднялись по его шее к уху.
– Ты должен вернуться домой к своим мальчикам, детка, – прошептала Рокки.
* * *
Лэйн открыл глаза.
Он лежал на животе на диване Рокки.
Перекатился на спину и улыбнулся.
Затем скатился с дивана и потянулся, глядя в ее огромные окна, в которые светили огни от парковки, рассвет был еще не так уж близок, но и не далек.
Он наклонился и положил подушки на спинку дивана. Он был прав, он мог бы спать на этом диване убийственным сном. Место было широким, особенно с откинутыми подушками, места было предостаточно. Настолько предостаточно, что Рокки могла растянуться с ним, смотря игру. Он вспомнил, что она любила футбол, баскетбол и бейсбол. Это была девчачья любовь, милая, но нельзя было отрицать, что она любила спорт.
Он повернулся к лестнице, пошел вверх, бесшумно ступая босыми ногами. Еще раньше снял ботинки, носки и футболку и спал в джинсах.
Все двери в коридоре наверху были закрыты. Одна глухая стена и три двери на внутренней стене, еще одна у стены напротив в конце. Одна из них должна была быть ванной.
Он попробовал первую и обнаружил, что это была спальня. В ней ничего не было, смотреть было нечего.
Он открыл вторую – это был шкаф, почти пустой.
Он открыл третью, обнаружил ванную. Воспользовался ею, затем вымыл руки, плеснул воды на лицо, вытер руки и лицо, заметил, что она уже успела оборудовать это место. Маленькие хромированные коробочки стояли на полке над унитазом, такие же хромированные мыльницы и подставки для зубных щеток. Толстые полотенца ярко-зеленого и желтого цвета. Ему понравилось, что она успела оборудовать ванную до того, как этот придурок лишил ее денег. По крайней мере, у нее есть самое необходимое, осталось только беспокоиться, как она будет платить за квартиру.
Он выключил свет, вышел из ванной, не колеблясь, повернул к ее двери, открыл.
Остановился, увидев ее фигурку на огромной кровати, занавески были раздвинуты и струился свет из окна. Ее спальня находилась на третьем этаже, заглянуть в нее было почти невозможно, но поскольку за ней следил мужчина с фотоаппаратом, Лейн хотел бы Рокки заявить, чтобы шторы у нее всегда были закрыты.
Он подошел к кровати и остановился, уставившись на нее, ощущая, что что-то не так. Он не сводил с нее глаз, пытаясь понять, в чем дело.
И тут его осенило.
Еще в детстве она спала на двуспальной кровати. Он узнал об этом, когда целовался с ней на той ее кровати, и она сообщила, что та кровать была у нее с тех пор, как она себя помнит. Она всегда спала посередине кровати на животе, слегка согнувшись, прижав одну руку к телу, другую вытянув, согнув ногу в колене. Она не была миниатюрной, но и рослой девочкой ее нельзя было назвать. Однако, засыпая таким образом, она занимала большую часть кровати.
Он знал, что она привыкла так спать, потому что не изменила своей привычке даже, когда переехала к Лейну. У него была двуспальная кровать, но она не спала на своей половине. Спала посередине в своей манере – ее рука покоилась у него на прессе, нога – на его бедре, а голова – на его груди или плече. Он тоже спал на животе, но Рок своей позой буквально пригвоздила его к кровати, поскольку Рокки спала как убитая, не переворачиваясь ночью, это означало, что он всю ночь оставался пригвожденным в этой позе.
У него было два варианта: или переместить ее на ее половину, убрав с себя ее руку и ногу, или привыкнуть спать таким образом.
Лейн привык.
Если ему не изменяла память, привыкание заняло у него два дня.
Теперь же она лежала на одной стороне кровати, ближе к окну, свернувшись калачиком, отчего казалась намного меньше.
