Текст книги "Зависимость от тебя (ЛП)"

Автор книги: Криста Ритчи

Соавторы: Бекка Ритчи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

– Это хорошая идея.

– Да? – кажется ли он расстроенным моим внезапным принятием этого? Я не могу сказать. – Что ж, хорошо, что я знаю кое-кого, кто является экспертом в области алкоголя. Он может очень хорошо тебя опоить.

– Просто скажи этому парню, чтобы он не напоил меня так, что меня стошнит, – предупреждаю я.

– Блевать недопустимо, понял.

Мы поднимаемся с пола и возвращаемся в спальню, и я теряю дрожь из-за небольшого волнения от чего-то нового – в основном с ним. Обычно я вообще не пью всю ночь. Ло никогда не говорил мне об этом прямо, но я могу сказать, что я нравлюсь ему больше, когда я трезвая. Может быть, потому что я могу быть за рулем и помогать ему прийти в сознание, но иногда я думаю, что это нечто большее.

Я сажусь на край его кровати и скрещиваю лодыжки.

– Ты собираешься приготовить мне что-нибудь, что я действительно смогу выпить?

– Я думаю, что у меня где-то есть ароматизированный ром. Его будет легче пить, – он тратит несколько минут на приготовление очень большого напитка, налитого в огромную, сверхширокую бутылку из-под воды.

– Уф... – я держу холодную смесь. – Я не умру?

– Там больше Diet Fizz, чем рома, я обещаю.

Я делаю пробный глоток, и когда он не обжигает, я делаю гораздо больший глоток.

Его улыбка становится шире.

– Нормально?

– На вкус как кокос.

– Это и есть ром, – он плюхается на кровать рядом со мной, и в руке у него гораздо меньший стакан виски, он экономит на своих глотках. За считанные минуты я выпиваю весь напиток, но почти ничего не чувствую. Может быть, это еще не началось.

Я бросаю взгляд на Ло. То, как он смотрит на меня с пристальным вниманием, заставляет все мое тело гореть. Я просто хочу, чтобы он был со мной. Во мне. Боже милостивый.

– Еще, – говорю я ему. – Может быть, мне стоит выпить несколько шотов.

– Я не знаю твоего предела, – говорит он, вставая. – И весь смысл этого не в том, чтобы тебя потом тошнило, – он наливает еще один некрепкий напиток. Я едва могу смотреть на него, не представляя его тело на моем.

Я присоединяюсь к нему у стола и беру рюмку.

– Мне нужно что-нибудь с более высоким содержанием алкоголя, – прежде чем он успевает возразить, я наливаю немного его виски в рюмку.

– Рюмку виски? – спрашивает он, приподняв брови. – Серьезно? Тебя сейчас, блядь, стошнит, Лили.

Я с вызовом прищуриваю глаза, а затем опрокидываю выпивку в горло.

Я давлюсь. Но мне удается проглотить его, не выплюнув обратно.

Он наклоняет голову набок, типа Я же тебе говорил.

Я дотрагиваюсь до своей шеи.

– Это было ужасно. Я думаю, что мои внутренности горят, – я пытаюсь прочистить горло.

– Теперь ты просто драматизируешь.

Он наливает мне рюмку чего-то прозрачного, а потом еще чего-то и поднимает их обе.

– Водка. Клюквенный сок.

Я киваю, выпиваю первое и запиваю его вторым. Ах, намного лучше.

Он качает головой, глядя на меня.

– На этом всё?

Я пробегаю глазами по его прессу, и местечко между моих ног сжимается. Нет, нет, нет.

– Еще один.

Я едва слышу, как он бормочет: – Это глупо.

Эй, это была его идея, но я вижу, что он ее переосмысливает. Час спустя, еще один глоток и еще несколько рюмок, я направляюсь к кровати, и весь мир качается. Вооооу.

Я думаю, что меня накрывает.

Я падаю навзничь на матрас. Я не вижу своих ног. Все кружится, и меня больше не…даже немного... не заботит секс. Черт, я не думаю, что мое тело сейчас способно двигаться само по себе.

Я лежу навзничь на кровати и смотрю на Ло, пока он бродит по комнате, убирая стаканы и закрывая бутылки.

– Ло... рен, – произношу я его имя, которое странно вертится у меня на языке. – Рен... ло, – я глупо улыбаюсь.

– Я рад, что ты находишь мое имя таким же забавным, как и остальные твои сёстры, – говорит он, запирая последний из своих шкафов. Затем он садится рядом со мной, пока я закрываю глаза. – Как ты себя чувствуешь?

– Всё кружится, – бормочу я.

– Не думай об этом, – инструктирует он. – Как думаешь, сможешь залезть под одеяло?

– Хмм?

Все начинает исчезать. И я погружаюсь в темноту.

Я не знаю, сколько сейчас времени. Я знаю только, что в моем животе урчит монстр, и он хочет выйти. Я лежу под одеялом Ло. Я не помню, как добралась сюда и как положила голову на его подушку. Ло спит на другой стороне, лицом ко мне, но руки держит при себе.

Я сомневаюсь, действительно ли я больна или нет. Поход в ванную кажется напряженным, болезненным и слишком обременительным для моей головы и тела. Но сейчас меня уже не тошнит. И тут содержимое моего желудка начинает подниматься.

Мне нужно встать.

В спешке я бегу в ванную и открываю сиденье унитаза. Все, что я выпила, появляется в бачке, как по волшебству.

– Лили? – Ло включает свет в ванной. – Дерьмо, – он проводит тряпкой под краном, а затем опускается на колени позади меня.

Я не могу остановить рвоту, но каждый раз, когда я это делаю, мне становится немного легче.

Он трет мне спину и убирает пряди волос с моего лица. Через несколько минут у меня начинается сухое дыхание, но уже без рвоты. Он спускает воду в туалете и вытирает мне рот салфеткой.

– Прости, – бормочу я, собираясь положить щеку на сиденье унитаза. Вместо этого он мягко прислоняет меня к своей груди, и я прижимаюсь к нему головой.

– Не извиняйся, – говорит он с болью в голосе.

– Ло? – шепчу я.

– Да?

– Пожалуйста... не двигайся, хорошо? – мысль о том, чтобы встать или вообще сдвинуть свое тело, может просто отправить меня обратно в туалет.

– Не буду, – он обхватывает меня руками, согревая на холодной плитке. Мы остаемся так довольно долго. И я начинаю засыпать, мои глаза тяжелеют. И тут я слышу его голос, такой мягкий, что мне кажется, я придумала слова.

– Я должен был просто заняться с тобой сексом.

Глава двенадцатая

.

Утреннее солнце обжигает мои глаза. Я прищуриваюсь и подскакиваю, пытаясь привести в порядок свой мир. Где я? – это первая, пугающая мысль, которую я обдумываю. Я смотрю на одеяло цвета шампанского, на свои две ноги под ним, на волосы, собранные сзади в хороший конский хвост, и маленькие вспышки прошлой ночи проносятся сквозь меня.

Ло отнёс меня из ванной на кровать, подоткнул одеяло и убрал мои мерзкие волосы подальше от моего рта. Прошлой ночью, по-моему, я выхватила бутылку виски прямо у него из рук. Несмотря на то, что он протестовал, я жадно глотала спиртное, как идиотка. Я была настолько пьяна.

Я издала усталый, подавленный стон. Когда враждебный голос не высмеивает звук медведя, который я издала, я хмурюсь и бросаю взгляд на правую сторону кровати. Пусто, если не считать безошибочного отпечатка задницы. У него хорошая задница. Я утыкаюсь лицом в подушку и стону громче. Я ненавижу, что я об этом думаю.

Я стараюсь не зацикливаться на тех глупостях, которые я сказала или, возможно, сделала в состоянии алкогольного опьянения. Я протираю глаза и сажусь, но листок бумаги, приколотый булавкой к моей футболке, которая на самом деле является его футболкой, отвлекает меня. Он сменил мою одежду? Первое, о чём я думаю. Должно быть, меня вырвало на другую футболку.

Мои щеки розовеют, когда я отрываю бумагу и просматриваю ее. Письмо нацарапано так быстро, что выглядит наполовину курсивом. Мои глаза расширяются от ужаса.

– Что за черт?

Родители здесь. Подними свою жопу.

Что здесь делают мои родители? Знают ли они, что мы с Ло на самом деле не вместе? Думают ли они, что Ло алкоголик? Они собираются отправить его на реабилитацию?

Я встаю на две дрожащие ноги и нахожу на столе стакан воды и четыре таблетки аспирина. С благодарностью я выпиваю их и начинаю искать одежду, которую я могла бы надеть. В его шкафу не большой выбор, но я храню несколько аварийных нарядов на случай худшего.

Я запрыгиваю в лавандовое дневное платье, которое произведет впечатление на мою маму, учитывая, что мои жирные волосы добавят мне пару очков. Почистив зубы четыре раза, намазавшись дезодорантом и пощипав щеки для естественного румянца, я набираюсь смелости покинуть святилище спальни Ло.

Я делаю резкий вдох, голоса эхом отражаются от стен коридора из гостиной.

– Где она, Лорен? Утро почти прошло, – жалуется моя мама. Я хотела бы, чтобы он мог использовать оправдание «она больна», но для Кэллоуэев болезнь требует посещения больницы и длительного пребывания. В противном случае вы готовы находиться в мире живых.

– Я пойду проверю ее, – говорит Ло напряженным голосом.

Я вхожу в гостиную, когда он поднимается с серого дивана.

– А, вот и она, – восклицает мой отец с яркой улыбкой. Моя мама и Дэйзи сидят на диване с серой обивкой, обе в красивых платьях в цветочек. Все встают, когда я вхожу, как будто я королева или что-то в этом роде. Но потом я замечаю чемоданы и сумки Hermes, прислоненные к стене. У них одинаковый набор. Чемодан Ло и мой.

Что, черт возьми, происходит? Они знают, не так ли? Они отсылают нас прочь! Может быть, в далекий реабилитационный центр. Мы будем порознь. Одни. По-настоящему.

Как только я подношу дрожащую руку ко рту, за несколько секунд до того, как меня снова стошнит, Ло бросается ко мне и говорит.

– Это выходные по случаю дня рождения твоего отца.

Я пытаюсь дышать. Мои брови удивленно взлетают вверх.

Моя мать перебирает пальцами свои жемчужины, которые украшают ее костлявую шею.

– Ради всего святого, Лили, я напоминаю тебе об этом уже несколько месяцев. Мы отправляемся на яхте на Багамы, чтобы отпраздновать это событие.

Я никогда не разбиралась в датах или расписаниях других людей. Я поворачиваюсь к Дэйзи, которая, кажется, смотрит куда угодно, только не на меня.

– Почему ты мне не сказала?

Скулы Ло заостряются, его челюсть сжимается, и я понимаю, что что-то упустила. Дэйзи прочищает горло, но ее взгляд прикован к ковру.

– Я знала, что ты бы придумала какое-нибудь оправдание... И мы все согласились... – отрезала она.

И тут я понимаю. Она солгала. Она не хотела быть здесь прошлой ночью. На самом деле я не была в ее списке сестер, к которым можно было обратиться за помощью. Это была подстава.

– Мы знали, что ты забудешь, – поясняет моя мама. – Это важная поездка для твоего отца. Он усердно работал, и мы хотим, чтобы вся наша семья присутствовала. Если это означало, что Дэйзи останется на ночь, чтобы ты не могла сбежать утром, то так тому и быть. Но теперь ты проснулась, и нам пора идти. Роуз и Поппи уже ждут у самолета, – я предполагаю, что нам придется лететь во Флориду, чтобы отправиться на яхте на Багамы.

У меня кружится голова, оправдания вертятся на кончике языка, все, что угодно, лишь бы избежать семейного события. Даже если сегодня день рождения моего отца, они все равно не должны были обманом заставлять меня идти.

Ло проводит рукой по моей руке.

– Ты в порядке? – он шепчет так, чтобы только я могла услышать. Может быть, он думает,что меня сейчас снова вырвет.

Я киваю, хотя эта новость как будто ударила меня по лицу.

Он говорит: – Натяни улыбку. Ты выглядишь испуганной, Лил.

Я делаю, как он просит, предлагая маме маленькую улыбку. Ее плечи остаются напряженными, но губы подергиваются в знак согласия. Достаточно хорошо.

Только когда мы выходим из квартиры, до меня доходит. У меня не было секса больше двадцати четырех часов, и Ло не употреблял свое обычное количество алкоголя с тех пор, как наблюдал за мной всю ночь. И нас собираются изолировать на яхте. С моей семьей.

Все стало намного хуже, твою мать.

Глава тринадцатая

.

Я перепробовала тысячи оправданий, прежде чем подняться на борт яхты. Мы с Ло запланировали двойное свидание с Чарли и Стейси. Я проваливаю экономику (правда), и мне нужно подготовиться к предстоящему экзамену (правда). Ни одно из них не работает.

После того, как меня вырвало за борт яхты, я призналась, что у меня похмелье, и накладываю слой защиты по типу «выпила-много-вина-прошлой-ночью». Моя мать выглядит менее чем взволнованной моим поведением, но это дает мне полную свободу действий, чтобы открыто потягивать похмельное варево Ло. Я не спрашиваю, что в коричневой жидкости, чтобы меня не вырвало снова.

В правой руке он держит стакан Fizz. Я сопровождала его, когда он сунул бармену пятьсот баксов, чтобы тот подавал ему три пятых бурбона всякий раз, когда он заказывает содовую. Это также распространяется на бутылки с алкоголем, которые он просил прислать в нашу каюту. Он очень скрытный.

Я восхищаюсь упорством, но я не особо поддерживаю это всё. Я лежу на солнечной палубе яхты с тошнотворным животом и мучительной мигренью. Я накрываю голову полотенцем, чтобы защитить свои нежные глаза от яркого солнца, и приподнимаю угол, чтобы смутно видеть окружающее. Лучи бьют по моей светлой коже. Даже после применения SPF 15 я знаю, что буду прожарусь на солнце. И я втайне надеюсь, что сгорю. Может быть, это поможет мне выбраться с этой гребаной лодки.

– Чувствуешь себя лучше? – спрашивает Поппи, подтаскивая шезлонг рядом с креслом Ло. Я прилагаю огромные усилия, чтобы не пялиться на его пресс и подтянутое тело, которое загорает на солнце. Он, вероятно, не сильно загорит, потому что у него SPF 90.

Поппи расстилает свое полотенце от Ralph Lauren и надевает большие солнцезащитные очки и широкополую шляпу, прежде чем сесть.

– Нет, – говорю я ей. – Где все остальные?

– Все еще обедают внутри. Ты уверена, что тебе ничего не нужно? Я могу принести тебе бутерброд.

Я стону при мысли о сильных запахах.

– Тогда это определенно «Нет».

Я киваю.

– Определенно нет.

Роуз и Дэйзи обе получили официальные значки Брута за то, что обманули меня, когда Роуз объявила о моей страшной тайне «беременности», а моя мама продолжает бросать на меня острые взгляды. Она, наверное, надеется, что я превращусь в камень.

– Как ты думаешь, они заметят, если я прыгну за борт? – спрашиваю я, садясь и затыкая нос, прежде чем сделать гораздо больший глоток напитка от похмелья. Я подавляю рвотный позыв. Мерзко.

Ло не говорит ни слова, потому что он крепко спит, его Fizz-бурбон все еще зажат в пальцах. Интересно, не спал ли он всю прошлую ночь, заботясь обо мне. Я осторожно вынимаю стакан из его рук, чтобы он не пролился на него.

– Здесь не так уж плохо, – говорит Поппи, открывая книгу в твердом переплете. Она расслабляется, и если бы я была на ее месте, могла наслаждаться солнечным светом, читать, смотреть вдаль, дрейфовать и мечтать о чем угодно, я бы тоже подумала,что здесь довольно мило. Но когда я смотрю на широкий, необъятный и бесконечный океан, я представляю, как мое тело качается на чьем-то другом. Я воссоздаю в своем сознании блаженное чувство достижения высочайшей вершины. Лифт. Мужчина в костюме. Двигающийся во мне. Все это заложено там, говоря мне испытывать знакомое ощущение снова, снова и снова.

Но я не могу. Не здесь. И вот мне остаётся лишь страстно желать того, что никогда не наступит.

Раздвижная дверь со свистом открывается, и Роуз выходит с текилой Санрайз. Она тратит уйму времени на то, чтобы поставить шезлонг перед всеми, ножки которого царапают твёрдое напольное покрытие. Когда она наконец довольна результатом, она расстилает светло-голубое полотенце и садится лицом ко мне.

– Ты хочешь, чтобы я купила тебе один? – она язвит, поднимая свой алкогольный напиток.

– Очень смешно, – говорю я, мой желудок все еще бурлит, все еще не успокоен.

Ло мог бы легко пить фруктовые напитки всю ночь без особых подозрений, но он ненавидит сладкие смеси. И он предпочел бы не привлекать к себе никакого внимания. Он слишком быстро убирает выпивку, чтобы люди заподозрили неладное или забеспокоились, что он возвращается в те давние, пьяные, заполненные вечеринками годы до того, как мы договорились быть вместе. Конечно, они никогда по-настоящему не заканчивались, может быть, вечеринки в частной школе, но не выпивка. Хотя этого никто не знает.

– Он тебя напоил? – удивляется Роуз, глядя на спящее тело Ло так, словно она могла бы проткнуть его иглами вуду.

– Нет, – вру я. – Он действительно пытался заставить меня остановиться.

Полуправда.

Роуз смотрит с сомнением и пинает его шезлонг, пробуждая Ло от дремоты.

Он вздрагивает, пораженный.

– Что за черт?

– Роуз, – говорю я, качая головой. – Он устал.

– Серьезно? Я не заметила.

Ло откидывает волосы назад рукой и бормочет несколько оскорблений себе под нос. Затем он поднимает свой шезлонг в сидячее положение.

– Посмотри, что принесло ветром.

– Что? – Роуз огрызается.

Бровь Ло в замешательстве приподнимается.

– Что что?

– Что принесло ветром? Закончи то, что ты начал, если у тебя хватит смелости.

– Ты права, я потерял свои яйца. Ты победила, – Ло осматривает окрестности в поисках своего напитка. Я передаю ему его, и он выглядит благодарным за то, что я сохранила его в целости. Он выпивает половину.

Ему не нужно заканчивать свое заявление. Я почти уверена, что он хотел назвать ее сукой или, по крайней мере, намекнуть на это самым расплывчатым образом.

Поппи говорит: – Я думаю, ты обгораешь, Лили.

О, здорово. Мой план сгореть заживо был разрушен материнским беспокойством Поппи.

Она бросает мне бутылочку лосьона для загара.

– Я в порядке, правда. Я сгораю, а потом загораю. И мне нужен цвет, – я надвигаю свои авиаторы еще выше на нос.

Роуз фыркает.

– Это самая глупая вещь, которую я слышала за последнее время.

– Это неправда, – возражаю я. – Я почти уверена, что Мария сказала что-то о том, что цвет неба на самом деле оранжевый. И ты была там.

– Я исключаю детей из этого.

Ло улыбается.

– О, Роуз, проявляешь фаворитизм по отношению к детям. К чему катится мир?

Она пристально смотрит на меня.

– Я все еще ненавижу то, что ты привела его. У Поппи хватило здравого смысла оставить мужа и ребенка дома.

Ло допивает свой напиток.

– Я прямо здесь, ты же знаешь.

Роуз игнорирует, ожидая моего ответа.

– Это не значит, что у меня есть ребенок, о котором нужно заботиться Ло. Если бы Мария не родилась, Сэм был бы здесь, верно, Поппи?

Поппи выглядит бесстрастной.

– Я не собираюсь учавствовать в этом.

Иногда позиция Швейцарии во время семейных размолвок раздражает всех остальных.

Ло ставит свой напиток, а затем берет лосьон для загара. Я думаю, что он собирается нанести больше на свою ирландскую кожу, но он встает, а затем подтягивает мои ноги к груди. Он садится верхом на мой шезлонг, не замечая, как от его движений у меня сжимается грудь, дыхание становится поверхностным, а сердце учащается.

В одном тонком купальнике я чувствую себя готовой к чему-то большему. Солнце пропитывает мою кожу, жара опьяняет, у меня кружатся мысли, я погружаюсь в головокружение. Мои пальцы на ногах сжимаются внутрь, когда я пытаюсь подавить свои чувства, которые, несомненно, рано или поздно вырвутся наружу. Он мне нужен. Мне нужно освободиться от всего этого, но я не знаю, как попросить так, чтобы это не было неловко. Это совсем не то же самое, что снабжать его скотчем и ромом. Я прошу его тело. Это не нормально.

– Я могу это сделать, – говорю я, мое дыхание прерывистое, когда он открывает крышку.

Роуз добавляет: – От этого ты мне не нравишься больше, Лорен.

– Я знаю, – говорит Ло, стоя к ней спиной. – И, честно говоря, мне действительно все равно, Роуз.

Да, подчеркивая ее имя, это не производит такого же эффекта. Ло брызгает лосьоном себе на руку, и я отшатываюсь.

– На самом деле, я могу сделать это сама.

Его глаза расширяются, типа мы должны быть вместе, дурочка. Ах да.

– Позволь мне намазать тебе плечи, – он придвигается вперед и берет меня за руку своей большой ладонью. Его пальцы впиваются в мою нежную кожу.

Мои глаза закрываются, пока он втирает лосьон ниже по моим ребрам, приподнимая край моего черного бикини-бандо, чтобы нанести его под подол. Он чувствует, как моя грудь поднимается и опускается, мое дыхание тяжелое и напряженное.

Он разворачивает меня и кладет животом на шезлонг. Затем он наклоняется вперед и начинает намазывать лосьоном мои лопатки и поясницу. Он расстегивает мой бандо, и я растворяюсь от его прикосновения. Святое…

Раздвижная дверь снова со свистом открывается.

– Могу я кому-нибудь из вас помочь? – спрашивает официант. На нем белая рубашка с воротником и черные брюки – униформа яхтенной службы. Ему под тридцать, у него золотистые волосы и угловатое лицо, что делает его слишком ангельским, слишком красивым и слишком желанным для моего пульсирующего тела.

– Я выпью, – говорит Поппи. Нет, заставь его уйти! – Что у вас есть?

В то время как он начинает перечислять обширное меню, Ло нажимает большими пальцами вниз по схеме массажа. О... это приятно.

Я сжимаю полотенце под головой, мое тело начинает готовиться к чему-то плохому. Я хочу сказать Ло, чтобы он остановился, но не уверена, что смогу произнести эти слова, не задыхаясь.

Я стискиваю зубы, когда его пальцы проникают глубоко, а затем слегка порхают по моей коже, играя с моими потребностями. Я ненавижу его прямо сейчас. Я ненавижу то, что я так сильно этого хочу.

Мой взгляд находит привлекательного официанта, и я теряю контроль. Я удерживаю свою спину от выгибания, свое тело от дёрганья, и я закрываю глаза, прежде чем они закатываются. Вырывается приглушенный стон, и я думаю, что мои сестры пропустили его, когда я начинаю приходить в себя. Но когда я снова открываю глаза, более чем смущенная, официант на мгновение встречается с ними взглядом, сканируя меня по всей длине. Зная.

Я зарываюсь лицом в полотенце. Исчезни, я приказываю.

– Ты, – слышу я голос Ло.

Ботинки официанта стучат по полу, он приближается к нам. О Боже мой?! Что делает Ло?

– Чего бы вы хотели?

– Перестань пялиться на мою, блять, девушку, – говорит Ло, завершая это горькой улыбкой. – Это было бы здорово, спасибо.

– Ло! – Поппи визжит.

Роуз на самом деле смеется. Мир сошел с ума. И я отказываюсь смотреть на это, прячась под одеялом, топлесс, моя грудь все еще прижата к шезлонгу.

– Я не пялился, – опровергает официант напряженным голосом, раскрывая свои эмоции. – Если вы чего-то хотите, я с радостью принесу это для вас. Если нет, то я ухожу.

– Отлично, – говорит Ло. – Я возьму Fizz.

– Вы имеете в виду бурбон с Fizz? – с вызовом парирует он. О черт.

– Нет, я имею в виду обычный Fizz.

Официант говорит: – Но вы весь день пили бурбон, мистер Хэйл. Вы уверены, что не хотите еще одну?

– Ты весь день пил крепкие напитки? – говорит Роуз, ее голос внезапно становится ровным.

– Нет, – опровергаю я, прежде чем Ло успевает. Я выглядываю из-под полотенца и пристально смотрю на официанта, обретая некоторую внутреннюю уверенность в интересах Ло. – Вы, должно быть, ошибаетесь. Я пробовала его напиток.

Официант долго смотрит на меня, пытаясь прочесть выражение моего лица, и я пытаюсь смягчить свой взгляд, как бы говоря ему, что это того стоит. Или что-то в этом роде. Что-нибудь. Я имею в виду, я застонала, наблюдая, как он перечисляет пункты меню. И он увидел это. Это все, что мне нужно сделать.

– Да, – говорит официант. Он оглядывается на Ло понимающим, довольным взглядом, думая, что переспит со мной позже и действительно покажет этому богатому придурку. Я не хочу, чтобы он этого делал, и я боюсь, что он действительно это сделает. И я позволю ему. – Я принесу вам выпить...

– Не надо, – говорит Ло, застегивая мне бандо обратно. – Я бы предпочел не пить слюну со своим Fizz, и мы все, блядь, знаем, к чему это приведет. Так что уходи.

Поппи говорит: – Вы можете отменить мой заказ. Я думаю, будет лучше, если вы останетесь внутри.

Официант кивает и исчезает по ее желанию.

Я немедленно встаю.

– Я иду в ванную и, может быть, в бассейн, – слова звучат отрывисто и торопливо, но никто не задается вопросами, кроме Ло. Он собирает свои вещи и следует за мной внутрь и в нашу каюту.

Я не смотрю на него. Я направляюсь в крошечную, крошечную ванную и включаю душ для одного человека на ледяную воду.

Я слышу звон и оглядываюсь как раз в тот момент, когда он делает глоток чистого виски из бутылки. Он облизывает губы и вытирает рот тыльной стороной ладони, разозленный. Когда его глаза встречаются с моими, он наконец говорит: – Ты испытала оргазм?

Все мое тело вспыхивает.

– Не совсем, – бормочу я.

Он кивает сам себе, ошеломленно уставившись в землю.

– Ты возбудилась от меня или от него?

Я хмурюсь.

– Разве это имеет значение? – я уже чувствую себя ужасно из-за всего этого события. – Тебе не следовало так дразнить меня, Ло. Я и так уже напряжена.

– Я пытался помочь, – огрызается он.

– Заставляя меня хотеть заняться сексом на солнечной террасе?! – я кричу. – Это не помогает. Ты сделал ситуацию еще хуже.

Его лицо искажается от гнева и боли. Он плюхается на край двуспальной кровати и снова подносит бутылку к губам. Потом он говорит: – Если ты займешься сексом с этим гребаным мудаком, между нами все кончено.

Я медлю у ванной.

– Что? – мой голос становится тихим. По какой-то причине я думаю, что он говорит о нашей дружбе. Его остекленевшие, покрасневшие глаза говорят мне об этом.

Он позволяет своим словам повиснуть в воздухе, в то время как я внутренне схожу с ума, представляя мир без него. Так одиноко.

– Что ты имеешь в виду, Ло? – мое сердце колотится.

– Мы разойдёмся, – говорит он. – Ты действительно думаешь, что твоя семья смирится с тем фактом, что ты изменила мне с персоналом? Нет, нам придется расстаться.

Наши фальшивые отношения, вот о чем он говорит. Я выдыхаю.

– Я буду осторожна.

Его глаза сужаются, горят.

– Так ты собираешься с ним переспать?

Я пожимаю плечами.

– У меня не так уж много выбора.

Он качает головой.

– Поверить, блять, не могу, – он встает и берет свою бутылку с собой, поворачиваясь ко мне спиной.

– Ты не понимаешь, – начинаю я, быстро пытаясь защитить то, чего жаждет мое тело. – Я не могу перестать думать об этом, Ло. У меня дрожат ноги. У меня дрожат руки. Я чувствую себя так, словно меня поместили в блендер. Мне просто нужен кто-то...

– Остановись, – в его голосе снова звучит боль. – Просто... остановись.

Я в таком замешательстве.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? Я не могу без этого обойтись. Ты пьешь!

Это так несправедливо.

– Почему я не могу заняться сексом?

– Потому что мы должны быть вместе! – кричит он. – Ты должна быть моей девушкой, – прежде чем я успеваю попросить его уточнить, он идет к двери, намеренно пытаясь избежать моих вопросов. – Я буду у бассейна.