Текст книги "Зависимость от тебя (ЛП)"

Автор книги: Криста Ритчи

Соавторы: Бекка Ритчи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава тридцатая

.

Мне требуются часы, чтобы отключить свой мозг и заснуть, чтобы остановить бесконечные мысли, в которых я мечусь между оправданием своих действий и осуждением их. Иногда я думаю, что Роуз права, что, возможно, психолог пошёл бы мне на пользу. Но некоторые врачи едва ли даже считают сексуальную зависимость реальной вещью. Что, если я окажусь во власти психиатра, который презирает меня и заставляет чувствовать себя еще более никчемной?

Множество других причин бомбят мой разум, прочно удерживая меня в разрушительном цикле. И когда я наконец просыпаюсь, я смотрю, как меняются красные светящиеся цифры на моих цифровых часах. Отягощенная мощной силой, я чувствую, что слишком напряжена, чтобы поднять своё онемевшее тело с матраса.

Я слышу, как Роуз приоткрывает дверь и время от времени заглядывает в мою комнату, но я притворяюсь спящей, и она так же быстро выскальзывает. За последние двадцать четыре часа столько всего изменилось, что я изо всех сил пытаюсь ухватиться за что-то знакомое. Ло, моя единственная постоянная, без сомнения, услышит о событиях прошлой ночи. Я бы хотела, чтобы они слетели с моих уст, но уже полдень, а я все еще не могу оторваться от простыней.

Занавески окутывают мою комнату полной темнотой, отказываясь пропускать даже каплю света. Единственный источник принадлежит моему светящемуся телефону, когда я ищу в Tumblr непристойные фотографии, но от этого меня только тошнит. Я не останавливаюсь. Пока дверь не открывается. Я быстро выключаю экран и закрываю глаза, притворяясь спящей.

Сосредоточившись на звуках шагов, я жду, когда Роуз снова уйдет. Дверь закрывается, и я выдыхаю, прежде чем вернуться к фотографиям.

– Ты ужасная лгунья.

Я подпрыгиваю от глубокого, глухого голоса и быстро дергаю за свисающий шнур лампы. Комната освещается, и Ло щурится в темноте. Глаза розовые и опухшие, а волосы спутанные, как будто он дергал за них на нервной почве. Должно быть, они рассказали ему, что случилось. Как я и предполагала.

Он плотно прижимается к стене рядом с моим комодом, создавая между нами большое расстояние. Я стараюсь не сильно анализировать, что это значит, но это все равно причиняет боль.

– Мне удавалось дурачить всех так долго, – говорю я себе под нос. – Что меня выдало?

Он облизывает нижнюю губу, прежде чем сказать: – Я спросил Роуз, включен ли у тебя телевизор. Она сказала, что здесь была кромешная тьма. Так что я знал, что ты, должно быть, проснулась и выключила свое порно.

Почти каждую ночь я засыпаю под видео, проигрывающиеся на фоне. Большую часть времени без звука.

– Это не делает меня плохой лгуньей, – мягко возражаю я. – Это просто означает, что ты слишком хорошо меня знаешь, – я забираюсь на кровать повыше, прислоняюсь к дубовой спинке кровати и подтягиваю колени к груди. – Мне пришлось всё рассказать Роуз.

– Я знаю, – выражение его лица остается непроницаемым, он не показывает, беспокоит ли его это. Так что я сама решаю высказаться.

– Я думаю, все получится. Похоже, она никому больше не расскажет. И она сказала, что даст мне столько времени, сколько мне нужно.

Вот к чему она клонила, верно?

– А с Роуз это может быть вечно. Так что мы просто забудем вчерашнюю ночь, и все вернется на круги своя, – я самодовольно киваю, чтобы скрепить заявление печатью.

Но Ло не отвечает взаимностью на мое доверие. Он стискивает челюсть, и его глаза заполняются слезами, отчего становятся более пухлыми и розовыми.

– Ты действительно думаешь, что я смогу просто двигаться дальше? – он задыхается. – Пусть все пройдет, как в любой другой гребаный день?

О...

– Мы должны попробовать, – говорю я тихим голосом.

Он грустно смеется, но быстро затихает. Он вытирает рот и выдыхает.

– Спроси меня.

– О чём?

Его глаза поднимаются на меня и превращаются в холодную сталь.

– Спроси меня, почему я пью.

У меня в горле встает комок. Мы не говорим о наших зависимостях. Не прямолинейно. Мы хороним их выпивкой и сексом, а в тех случаях, когда чувствуем себя потерянными, возвращаемся к ностальгии по комиксам.

Страх лишает меня способности формулировать слова. Я думаю, что знаю ответ, но я так боюсь менять существующую у нас структуру. Моя постоянная. Мой Ло. Я эгоистично не хочу, чтобы это заканчивалось.

– Твою мать, Лили, – говорит он сквозь стиснутые зубы. – Просто, блядь, спроси меня!

– Почему?

Это слово пронзает меня насквозь.

Слеза вырывается, и он говорит: – Потому что я могу. Потому что, когда мне было одиннадцать лет и я попробовал свою первую каплю виски, я думал, что это приблизит меня к моему отцу. Потому что я чувствовал себя сильным, – он касается своей груди. – Потому что я никогда никого не бил. Я никогда не водил машину. Я никогда не терял гребаную работу и не терял друзей, которые имели значение. Потому что всякий раз, когда я пил, я не думал, что причиняю боль кому-то, кроме себя.

Он делает неглубокий вдох и проводит дрожащей рукой по волосам.

– Так было, до прошлой ночи. Или, может быть, до последних двух месяцев. Или вообще всегда. Я больше ничего не знаю.

Я сжимаю простыни в кулаках и пытаюсь не забыть вдохнуть.

– Я в порядке, – я съеживаюсь. – Со мной все будет в порядке, Ло. Ты не причинил мне вреда. Это была просто ошибка. Плохая ночь.

Он отталкивается от стены, где-то обретая уверенность, и опускается на край кровати. Все еще далеко от меня. Его глаза пронзают мои, когда он говорит: – Ты забываешь, что я знаю все трюки, Лил. Сколько раз ты повторяла себе эти слова, надеясь, что они сбудутся? Я делаю то же самое, чтобы оправдать каждую дерьмовую ночь, – он придвигается вперед, и я окаменеваю, замирая, как кусок дерева. Его пальцы касаются моей голой коленной чашечки, и его лицо выглядит так, как будто ему больно прикасаться ко мне. – Но я не хочу больше никаких плохих ночей с тобой.

– Это Роуз тебя на это подговорила?

– Нет, – он качает головой. Он мягко кладет руку мне на ногу, не выглядя таким измученным, и я испускаю еще один напряженный вздох. – Я должен был быть там. Я должен был остановить этого парня. Я должен был обнять тебя и сказать, что все будет хорошо, даже если бы это было не так. Это была моя работа, и ничья больше.

– Что же мы теперь будем делать? – я спрашиваю.

Пожалуйста, не оставляй меня, эгоистично думаю я. Возможно, это одна из моих самых отвратительных мыслей на сегодняшний день. Я опускаю голову на руки, когда слезы катятся лавиной. Я чувствую, как он покидает меня, уносится прочь, как легкий ветерок.

– Эй, посмотри на меня, – он касается моих рук и пытается разрушить мою пещеру. Я вздергиваю подбородок после того, как ему это удается. Он скрещивает мои руки и крепко сжимает мои локти, его грудь так близко к моей.

Его глаза снова начинают слезиться, и я внезапно прихожу в ужас от того, что он собирается сказать.

– Я алкоголик.

Он никогда не говорил этого вслух, никогда не признавался в этом таким образом.

– Мой отец алкоголик, – продолжает он, слезы текут по его щекам и падают мне на руки. – Я не могу просто взять и забыть об этом, как в какой-нибудь сказке. Это часть меня, – он вытирает мои слезы большим пальцем. – Я люблю тебя, но я хочу любить тебя настолько, чтобы никогда не предпочитать алкоголь тебе. Ни на мгновение. Я хочу быть тем, кого ты заслуживаешь. Кто помогает тебе вместо того, чтобы способствовать твоей зависимости, и я не могу начать это делать, пока не помогу себе.

Я слышу только одно. Реабилитация. Он собирается на реабилитацию. Далеко от меня. Я горжусь этим. Где-то в глубине души я знаю, что горжусь этим. Но это прячется за страхом. Он собирается бросить меня. До сих пор меня держали вместе две вещи. Секс и Ло. Раньше они никогда не смешивались, но потерять и то, и другое одновременно – это как если бы кто-то оторвал жизненно важный орган и отказался подключить меня к аппарату.

– Лили! – Ло встряхивает меня несколько раз, его голос безумный. Я ничего не могу понять, пока его губы не касаются моих. Он целует меня и говорит мне «дышать» снова и снова.

Я делаю большой глоток воздуха, и у меня кружится голова, как будто я тонула под водой.

– Дыши, – воркует он. Он кладет руку мне на диафрагму, и я каким-то образом оказываюсь у него на коленях.

Я хватаюсь за его футболку, молча задаваясь вопросом, могу ли я заставить его остаться. Нет, это неправильно. Я знаю, что это неправильно. Я с трудом сглатываю.

– Поговори со мной, Лил. О чем ты думаешь?

– Когда ты уезжаешь?

Он качает головой.

– Я не уезжаю.

У меня наворачиваются слезы.

– Что? Я-я...

Это нелогично. Он только что сказал…

– Я собираюсь пройти детоксикацию здесь.

Я все равно ловлю себя на том, что качаю головой.

– Нет, Ло. Не оставайся здесь ради меня… пожалуйста, – я толкаю его в грудь.

Он берет меня за руки.

– Остановись, – заставляет он. – Я уже спорил с твоей сестрой по этому поводу. Я остаюсь здесь. Я даю себе шанс, и если это не сработает, тогда я уеду. Но если я могу быть здесь ради тебя и ради себя, тогда я должен попытаться.

– Разве здесь не опасно проводить детоксикацию?

Он кладет подбородок мне на голову.

– Коннор нанял медсестру. Со мной все будет в порядке, – я слышу страх в его голосе. Он собирается полностью исключить алкоголь из своей жизни. Он достиг своего дна.

Достигла ли я своего?

Я не могу думать о том, чтобы помогать Ло провести детоксикацию и делать то же самое самой. Так что я собираюсь сосредоточиться на нем, а потом, когда ему станет лучше, я буду беспокоиться о себе. Это кажется правильным.

Глава тридцать первая

.

Ло не пил целую неделю. Первые пару дней были самыми тяжелыми. Медсестра поставила ему капельницу, чтобы жидкость могла напитать его тело. Он должен принимать витамины, чтобы восполнить питательные вещества, потерянные из-за алкоголя, и соблюдать определенную диету, чтобы избавиться от токсинов. Я также спрятала кофейник, чтобы он не пристрастился к кофеину в процессе. Несмотря на это, у него начались приступы рвоты, он потел, дрожал и жаловался и сердито кричал, пока Райк не пригрозил заклеить ему рот скотчем. Это заставило его рассмеяться.

Сегодня Ло просит сесть за руль моего BMW и поехать в «Лаки» на День благодарения. Каждый год я провожу день с родителями, а Ло ходит к своему отцу, но перед этим мы ужинаем в маленькой закусочной. Там не так изысканно, но комфортная еда вкуснее, чем маленькие порции и странные пенки, которые готовят повара наших родителей.

Он держит мою руку на средней консоли и ведет машину по оживленной улице Филадельфии, положив одну ладонь на руль. Его пальцы дрожат, и он встряхивает их и сжимает один раз, прежде чем положить обратно.

– Это похоже на езду на велосипеде? – я спрашиваю о вождении.

– Легче, – говорит он мне. – В твоей машине нет переключения передач. Все, что мне действительно нужно знать, это как включить поворотник.

Он дразняще нажимает на поворотник, и тот издает щелкающий звук. Он убирает свою руку с моей и кладет ее мне на бедро.

Он посвятил мне свое время, используя мою зависимость как отдушину, я полагаю, чтобы забыть о своей.

По большей части это сработало, но иногда я вижу тоску в его глазах, желание вернуться к своей обычной рутине с тех пор, как я вхожу в свою.

Ло параллельно паркуется, и я подаю деньги на счетчик. Звенит колокольчик, когда мы входим в «Лаки», Ло придерживает дверь открытой сзади меня, его длинная рука простирается над моей головой. Все выглядит так, как я помню с прошлого года. Оранжевые и желтые ленты свисают с потолка, ленивый вентилятор вращается в центре небольшого заведения. Кабинки с красными потрескивающими виниловыми спинками стоят по левую сторону от окон. Кто-то нарисовал пернатую индейку стирающейся краской на стекле и добавил яркие разноцветные слова Счастливого Дня благодарения на всеобщее обозрение. В воздухе витает знакомый аромат клюквенно-чесночного картофельного пюре, а пожилые пары за столиками пьют кофе и улыбаются.

Я долго смотрю на пару, их седые волосы короткие и почти одинаковые. Они ссорятся из-за пятна на рубашке мужчины, и женщина наклоняется, чтобы помочь ему вытереть его. Я хочу, чтобы это были мы. Я хочу состариться и накричать на Ло за то, что он пролил кофе. Я хочу, чтобы он был моим всегда. Впервые он, возможно, находится на правильном пути к достижению этой цели. Я могу только надеяться, что тоже присоединюсь к нему.

В нашей ежегодной традиции есть одно заметное отличие: они приглашают нас за столик у окна.

Мы садимся с правой стороны, в то время как Коннор, Роуз и Райк занимают левую. Моя сестра выглядит на миллион долларов в ее юбке с высокой талией и кремовой шифоновой блузке, бриллиантовое ожерелье в форме капли воды, плотно прилегающее к воротнику.

– Это что-то новенькое? – спрашиваю я.

Она прикасается к драгоценному камню, ее щеки краснеют так же сильно, как и мои. Я не могу удержаться от улыбки.

– Я купил это для нее, – восклицает Коннор, его рука лежит на верхней части стенда позади нее.

Я прищуриваюсь.

– Почему?

– Без причины, – говорит Коннор. – Я увидел его и подумал, что ей оно понравится.

Роуз очень старается не улыбаться, но ей не удается этого скрыть.

Ло стонет.

– Ты выставляешь меня в плохом свете.

Его рука поднимается по моему бедру и опускается к внутренней стороне. Ло дарит мне вещи, которые мне нравятся гораздо больше, чем бриллианты или цветы.

Райк комкает свою соломенную бумажку.

– Ты никогда не делал Лили такие подарки?

– Нет, она предпочла бы, чтобы я подарил ей что-нибудь другое, нежели ожерелье.

– Например, что, Лорен? – Роуз выглядит так, словно готова перегрызть ему глотку.

Ло собирается принять вызов.

– Например мой язык на ее…

– О Боже мой! – кричу я, отползая от Ло и прижимаясь к стене кабинки. Я хватаю меню и закрываю лицо от всех.

Райк смеется себе под нос, но я думаю, что моя сестра вот-вот набросится на всех парней и поцарапает их ногтями.

Коннор шепчет ей на ухо: – Он просто издевается над тобой.

– Она сексуальная наркоманка, – так же яростно шепчет она в ответ. – Он не должен шутить по этому поводу.

– Я тебя слышу, – категорично говорит Ло.

Я бросаю взгляд на Райка, потому что он единственный человек, с которым я не сталкивалась с тех пор, как моя зависимость распространилась от Роуз до Коннора и от Ло до Райка. Да, он сказал Райку. Я понятия не имею, как это получилось. Может быть, в своей исповеди о необходимости протрезветь. Наши зависимости так сильно переплелись, что Ло было слишком трудно говорить о своих, не затрагивая мою зависимость от секса.

Райк даже не смотрит на меня. Он что-то шепчет Ло одними губами. Я читаю по его губам. Я скажу им.

Я бросаю взгляд на Ло, и он одобрительно кивает Райку.

Я хмурюсь.

– Скажу им что? – спрашиваю я Ло.

– Ничего, – лжет он, жестом предлагая мне вернуться к нему. Я откладываю меню и возвращаюсь в его объятия, и тут подходит официантка, чтобы прервать шепчущую битву моей сестры с Коннором.

Мы заказываем ужин с индейкой и воду, и мне остается только гадать, какой секрет Ло и Райк хранят обо мне. Это может быть что угодно. Когда официантка плетется обратно на кухню, Роуз поворачивается к Райку и достает элегантный белый конверт.

– Я нигде не смогла найти твой адрес, поэтому не смогла отправить это к тебе домой, – она передает ему приглашение на Рождественский благотворительный гала-концерт. – Райк – это прозвище? Оно не появлялось ни в одном справочнике.

– Второе имя, – говорит он отстраненно. Он вытаскивает кремовую карточку с золотым курсивом. – Я не могу пойти, – он даже не рассматривает другой вариант.

– Почему нет? – Ло задает вопросы, явно задетый этой мыслью. Если кто и был опорой с тех пор, как он решил стать трезвенником, так это Райк. Он практически его неофициальный спонсор. Я знаю, что он действительно хочет видеть Райка там, тем более что его отец будет присутствовать. – Это из-за статьи? Ты ведь должен был закончить ее в ближайшее время, не так ли?

– Нет, я отправил статью несколько недель назад, – наконец-то он избавился от этой лжи. – Мой профессор поставил мне пятерку.

– Пришли мне копию, – говорит Коннор. – Я бы с удовольствием прочитал это.

– Конечно.

Вероятно, он «забудет» отправить ему статью по электронной почте в течение следующих нескольких недель, пока Коннор не перестанет спрашивать.

– У тебя есть планы или что-то в этом роде? – спрашивает Ло. – Это за день до Сочельника. Ты все еще сможешь провести время со своей мамой, если пойдешь.

Я никогда не видела его таким, умоляющим кого-то другого в такой прозрачной манере.

Райк кивает.

– Хорошо. Да, я что-нибудь придумаю. Спасибо, Роуз, – он складывает конверт вчетверо и засовывает его в задний карман.

Ло расслабляется, и он бросает взгляд на уборную. Хочет ли он заняться сексом? Он поворачивается ко мне, как будто читая мои мысли, и тихо шепчет: – Мне действительно нужно в туалет. Не позволяй Райку есть мою еду, если её принесут, – с этими словами он целует меня в щеку и исчезает в направлении синих дверей.

Я опускаюсь в сиденье, мне жарко от трех пар глаз, устремленных на меня.

– Лили, – начинает Роуз, наклоняясь вперед. Она складывает руки. – Лили, я много думала в последнее время, и я действительно хочу, чтобы ты переехала жить ко мне, когда закончится семестр. В моей квартире более чем достаточно места, и…

– А что насчет Ло? – я хмурюсь и качаю головой. – Я не могу оставить его в таком состоянии. И я учусь в Пенн.

– Ты всегда можешь перевестись, – напоминает она мне.

Райк поворачивается к ней: – У Ло все под контролем.

Ее желто-зеленые глаза пронзают его насквозь.

– Он болен, Райк. Ему нужно сосредоточиться на себе, а он не сможет этого сделать, если будет беспокоиться о благополучии Лили. Я хочу, чтобы ему стало лучше, но я хочу, чтобы ей стало лучше еще больше. Так что простите меня, если я забочусь об интересах своей сестры.

– И я присматриваю за Ло. Он хочет сначала попробовать это таким образом. Смотри. У него получалось всю прошлую неделю…

– Да, он трезв, но разве Лили чем-то отличается? Она начала ходить к психологу или перестала заниматься сексом?

– Ребята, пожалуйста, прекратите, – говорю я, мой голос теряется из-за их разгоряченных голосов. Им не нужно обсуждать мою сексуальную жизнь в «Лаки». Возможно, я никогда не наберусь смелости вернуться сюда.

– У него есть план, – парирует Райк. – Ты должна верить, что он любит Лили.

У него есть план? Это то, о чем они говорили?

– Какого рода план? – Роуз удивляется.

Да, что за план. И почему мне никто не сказал?!

– Он собирается начать ограничивать ее и постепенно снижать ее просмотр порно.

Я разинула рот, в то время как моя сестра одобрительно кивает.

– Что?! – кричу я. Меня больше беспокоит тот факт, что Ло говорил о нашей сексуальной жизни с Райком. – Скажи мне, что ты не обсуждал это с Ло.

Я уже знаю ответ. В тот момент, когда Райк внедрил себя в мою жизнь в библиотеке, сказав мне, что он поможет Ло, я воспользовалась возможностью. Я рассказала ему о пристрастии Ло. И если бы он сделал такое же предложение Ло, я знаю, что он бы его принял.

Райк беззастенчиво встречает мой пристальный взгляд.

– Он рассказал мне большую часть твоих грязных секретов.

– Боже мой, – бормочу я, отчаянно глядя на Роуз, типа: Что мне делать?

Она смотрит на Райка вместо меня : – Это личное.

– Да? Ну, парни разговаривают так же, как и девушки. Может быть, тебе стоит запомнить это, прежде чем ты набросишься на кого-нибудь.

Вмешивается Коннор.

– Хорошо, всем нужно остыть прямо сейчас. Я думаю, что люди начинают пялиться. Давай, Роуз, – он поднимает ее за руку. – Давай выйдем на минутку.

Она напряженно поднимается со своего места, но указывает на Райка.

– Я рада, что ты здесь ради Ло, но я клянусь, если ты причинишь боль моей сестре...

– Роуз, – Коннор выводит ее из кабинки.

Райк говорит: – Я бы намеренно никому не причинил вреда.

Коннор бросает на него взгляд.

– Просто перестань болтать.

Роуз начинает бессвязно болтать, и Коннор каждый раз находит правильный ответ, сохраняя ее в здравом уме, пока они делают передышку. По крайней мере, она нашла кавалера на Благотворительный вечер в этом году, который не гей.

Примерно в тот же момент прибывает еда, и только Райк и я остаемся за столом, чтобы съесть ее.

Никто из нас не прикасается к своим тарелкам.

– Я не хочу быть ограниченной, – говорю я ему. – Сейчас речь идёт не обо мне.

– Это всегда было связано с тобой, – говорит Райк. – Если бы ты с самого начала рассказала мне, какую сделку вы двое заключили и какой жизнью вы жили, я бы не был так расстроен, когда ты перестала помогать Ло. Я прошу прощения за это.

– Ему нужно сосредоточиться на себе, – напоминаю я Райку.

– Лили... – он кладет локти на стол и наклоняется. – Вы двое все делали вместе. Вы прошли через каждый шаг своей жизни, когда были рядом друг с другом. Чтобы это сработало, ты не можешь идти назад, пока он движется вперед.

Я хмурюсь еще сильнее. То, как он это сформулировал, заставляет думать, что он превратится в другого человека. Что он может стать кем-то новым, кем-то, кто больше не вписывается в мою жизнь. Может быть он перерастет мои ритуалы и найдет человека, который сформирует его новую рутину. Мне не нравится такое будущее, но я хочу такое, где ему будет лучше.

– Ты понимаешь, о чем я говорю? – спрашивает он.

– Хорошо, – киваю я. – Хорошо, я попробую.

Он остается напряженным.

Мои брови хмурятся.

– Ты мне не веришь, не так ли?

– Нет, но признание приятно слышать.

Я свирепо смотрю на него: – Я могу бороться.

– Полагаю, мы посмотрим, насколько сильно, – он откидывается назад. – И Лили... Я искренне надеюсь, что ты меня удивишь.

Я тоже надеюсь.

Ло был достаточно любезен, постепенно ограничивая меня. Никакого жесткого секса на прошлой неделе. Я выбросила половину своего порно вчера, но желание все еще не угасло. Вместо того чтобы навязчиво наполнять его, я принимаю несколько таблеток снотворного, чтобы отключиться, прежде чем думать о сексе. Хуже всего ночью. Мои эндорфины повышаются, и все, что я хочу сделать, это оседлать Ло каким-нибудь гнусным способом.

Но я стараюсь. Мне приходиться.

Я боюсь оставаться одна. Я боюсь, что начну трогать себя или импульсивно позвоню жиголо.

Я была настолько параноиком, что начала пропускать большинство своих занятий. Я думаю, что мне придется пересдать три из пяти предметов в моем расписании. Это лучше, чем обманывать Ло и обманывать себя.

Ло почти не спит. Он ворочается и ворочается посреди ночи, даже пробуждая меня от сна, вызванного таблетками. Я продолжаю ждать, когда его ломка уменьшится, станет легче, но этого никогда не происходит.

Иногда я задаюсь вопросом, придется ли ему бороться с этим вечно. И тогда я понимаю, что мне, возможно, тоже придется бороться также долго.

Я сопровождаю Ло и Райка на легкоатлетическое поле. В основном потому, что я ненавижу быть одной, а у Роуз на этой неделе выпускные экзамены. Я закрыла свои вчера. Ну, вроде того. Я даже не пришла на экзамен по биологии и класс управленческой экономики. Я ожидаю двойку, но, по крайней мере, у меня есть возможность «повторить». Я просто могу задержаться в колледже еще на один семестр.

Я растягиваюсь на трибуне и играю с новой камерой, которую мне купила Роуз. У меня никогда не было другого хобби, кроме секса, но бессмысленные снимки заполнили небольшую пустоту. Я щелкаю несколько раз, пока парни растягиваются на траве. Оба одеты в лонгсливы и спортивные брюки, и когда они смеются и подшучивают, я ловлю фотографию, на которой они улыбаются одновременно.

Они похожи друг на друга. У обоих каштановые волосы, хотя у Райка они немного темнее. У обоих коричневые глаза, даже если у Ло немного более янтарные. Загар Райка начал исчезать зимой, и его кожа начинает напоминать ирландский оттенок Ло. Они могли бы быть братьями, но у Райка более широкие плечи, более сильная челюсть и более тонкие губы.

Когда они начинают бежать, Райк срывается в быстрый спринт, и Ло гонится за ним, догоняя в течение нескольких секунд. Они бегут быстро и упорно, их ноги отталкиваются, а кроссовки стучат по черной дорожке. Райк держится на два шага впереди Ло, более тренированный, но Ло стоит на своем.

Они бегут так, как будто ничто не может их остановить. Я смотрю на Ло и начинаю видеть новое будущее. Он там, все еще размытый, но выглядит ярче и лучше.

Мне просто интересно, есть ли в нем я.