Текст книги "Зависимость от тебя (ЛП)"

Автор книги: Криста Ритчи

Соавторы: Бекка Ритчи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Собираются слезы.

– Остановись.

Я хочу, чтобы Ло помогли. Я знаю, но я не могу представить мир, где он вырван из моей жизни. Что со мной будет?

– Любому, у кого есть сердце, было бы не все равно, Лили, – говорит Райк. – Так что лучший вопрос – почему тебе все равно?

Удар в живот отбрасывает меня назад. Слишком больно дышать, и самое сложное – это пытаться защитить себя. Мне правда не все равно. Я не позволяла Ло садиться за руль. Я заботилась о том, чтобы он возвращался домой целым и невредимым. Я защищала его. От всех, кроме него самого.

Я смотрю на Коннора, пытаясь напрячь свой мозг в поисках правильных слов, но впервые он замолкает. Избегая моего взгляда, отклеивая этикетку со своей пивной бутылки. Он согласен с Райком?

Я издаю короткий смешок, граничащий с придыханием.

– Наверное, я просто ужасная девушка.

И я верю в это. Во многих вещах, не только в одной.

Я проталкиваюсь сквозь море тел, у меня не хватает духу или смелости наблюдать за реакцией Райка и Коннора. Моя рука дрожит, как у наркомана, нуждающегося в дозе, а голова кружится от всех этих огней. Я спотыкаюсь о пластиковые стаканчики и задеваю кого-то по пути в туалет.

Кабинки выстроены в один ряд, двери приоткрыты и пусты. Я наклоняюсь над раковиной, что-то нацарапано перманентным маркером по всей раковине. Умойся. Тина была здесь! Пользуйся мылом, грязная девка! Отсоси мне.

Дверь скрипит, и я оглядываюсь. Входит безымянный парень с лицом как у волка, с неряшливым подбородком и темными глазами. Это случайно не тот с кем я танцевала? Я не отрываю от него взгляда, и он принимает приглашение.

Его руки вопросительно задерживаются на моих бедрах, и я в ответ сжимаю фарфоровую раковину. Грубые поцелуи впиваются в мою шею, и на мгновение мне становится лучше. Такое чувство, что все снова может быть хорошо. Когда мои джинсы опускаются и холодный воздух покалывает мою кожу, я резко просыпаюсь.

– Нет.

Я не буду изменять Лорену Хэйлу. Неважно, если кто-нибудь скажет мне, какой я плохой человек.

Он не слышит меня или не понимает намека. Руки хватают меня за задницу, только тонкий слой ткани между ним и мной. Блядь.

– Нет, – говорю я громче, используя единственное слово, которого я всегда избегала.

Его руки скользят под мои трусики, и я пытаюсь повернуться и отстраниться. Но он сильно толкает меня, и мой живот врезается в раковину, почти лишая меня дыхания.

– Остановись!

Я сопротивляюсь и пытаюсь вырваться, но я вся из кожи да костей, а он весь из мускулов и голода. Слезы текут по моим щекам, когда я пытаюсь закричать, но громкая музыка проникает в уборную, заглушая мои мольбы.

Что мне делать? Что, блядь, мне делать?!

Может быть, мне стоит просто смириться. Закончить с этим. Вести себя так, как будто я этого хочу. Убедить мое тело, что это еще одно занятие. Сделать так, чтобы все было хорошо. Заставить себя поверить, что это какая-то фантазия.

Мои слезы высыхают, и я пытаюсь бороться в последний раз, но меня швыряет об раковину. Я хрипло кашляю.

Время притворяться, Лили. Заставь поверить. Это то, в чем ты хороша.

Как только я закрываю глаза, дверь с грохотом распахивается.

– Отвали, блядь, от нее!

Кричащий. Ужасный крик. И давление позади меня уходит. Я онемела, но я подсознательно натягиваю джинсы, прикрываясь, как в любую другую ночь.

Я смотрю налево, и Райк хватает парня за руки, борясь с его пьяными, враждебными движениями. Парень замахивается. Райк пригибается, а затем швыряет его в кабинку. Парень тяжело падает в унитаз, ударяясь лбом о фарфоровую губу, и его ноги вываливаются за дверь.

Райк хватает его за рубашку, поднимая.

– Что, блядь, с тобой не так?! – кричит он.

Но я чувствую, что этот вопрос должен быть адресован мне.

Коннор встает перед моим прикованным взглядом, но я смотрю мимо его глаз.

– Где Ло? – спрашиваю я. Мой голос тихий и не как будто не мой собственный.

– Он все еще в баре, – тихо говорит Коннор. – Лили, – он машет рукой у меня перед носом. – Лили, посмотри на меня.

Я смотрю, но не смотрю. Я никогда не меняла своего решения после того, как приглашала кого-то заняться со мной сексом. Я никогда не страдала от своей зависимости. Не так, как сейчас.

Райк пинает парня в пах, а затем захлопывает перед ним дверь кабинки.

Все это неправильно. Здесь должн быть Ло, а не Коннор и Райк.

– Я хочу домой, – бормочу я.

Райк кладет руку мне на плечо и выводит меня из уборной подальше от нападавшего или, по крайней мере, парня, который не понимает слова «Нет». На его лице появляется хмурая гримаса.

– Мне нужно пойти и найти Ло. Коннор, ты не мог бы...

– Я держу ее.

Рука Райка покидает меня только для того, чтобы ее заменил Коннор. Он ведет меня, и я выплываю из бара на улицу и сажусь на заднее сиденье лимузина Коннора. Коннор находит бутылку с водой в холодильнике и кладет ее мне в ладонь.

– Зачем вы пришли в уборную? – я спрашиваю. Я должна была решить свою собственную судьбу, как только сбежала.

– Ты вела себя странно всю ночь, Лили. Я волновался, поэтому сказал Райку, что мы должны проверить тебя.

Дверь машины открывается, и Райк залезает с качающимся Ло. Он пошатывается, но успевает нырнуть под раму, прежде чем удариться головой. Он падает на сиденье напротив меня и сразу же закрывает свои тяжелые глаза, погружаясь в море тьмы, безмолвный и лишенный беспокойных мыслей.

Райк садится рядом с ним, закрывает дверь и приказывает водителю Коннора ехать. Я завидую Ло так сильно сейчас, его спокойному, умеренному сну, такого, который защищает мир от диссонанса, хотя бы на одну ночь.

Райк проверяет его пульс, а затем кивает мне.

– Ты в порядке?

На его скуле появляется синяк, похоже парень толкнул его локтем.

Я смаргиваю слезы.

– Я сама напросилась на это.

Лицо Райка искажается, как будто я физически пронзила его.

– Что? Почему ты так говоришь, чёрт возьми?

Коннор прикрывает глаза рукой, чтобы я не видела его реакции. Если Райк выглядит таким уязвленным из-за того, что со мной происходит что-то плохое, я уверена, что это нехорошо.

– Я позволила ему прикоснуться ко мне, – говорю я. – ...но потом... потом я передумала. Я думаю, что к тому времени было уже слишком поздно, – мои руки дрожат. Жаль, что Ло не может их подержать. Мои колени подпрыгивают. Я бы хотела, чтобы он проснулся. Я бы хотела, чтобы он не был мне так нужен, но я люблю его. Я шмыгаю носом, когда льются слезы. – Это моя вина. Я произвела на него неправильное впечатление.

Райк разинул рот.

– Нет – значит нет. Мне все равно, когда ты это говоришь, Лили. Как только это сказано, это сказано. Любой наполовину порядочный парень отступил бы.

Мое сердце сжимается. Если Ло узнает, что это произошло, пока он был в баре, это его раздавит. Я не причиню такой боли Ло.

– Не говори ему.

– Он должен знать, – говорит Райк.

Я хочу закричать в ответ о том, как он неправ, о том, что информация разорвет Ло на части, а не укрепит его, но что-то разумное пульсирует в моей голове, говоря мне послушаться. Я никогда этого не делаю.

– Это убьет его, – задыхаюсь я. – Ты не помогаешь!

– Ты не можешь скрывать это от него, Лили. Подумай о том, как ему было бы больно, если бы он узнал, и все знали, кроме него? И он узнает. Не обманывай себя.

Может быть, он прав. Я разваливаюсь на сиденье, сдаваясь непримиримому взгляду Райка. Я вытираю быстро остатки слез и смотрю в окно. Лимузин замолкает до конца поездки.

Никто не разговаривает. Даже когда Райк несет потерявшего сознание Ло в квартиру. Не тогда, когда я закрываю дверь его спальни, запирая его на ночь.

Когда мы остаемся только втроем, Коннор первым нарушает молчание.

– Я собираюсь сварить немного кофе. Если ты хочешь лечь спать, я пойму, но я хотел бы поговорить с тобой.

Я не заслуживаю друзей, но я стараюсь держаться за них, потому что боюсь темноты и пустоты, которые ждут, если я отпущу.

– Ты можешь приготовить мне горячий шоколад?

– Так даже лучше. Тебе не помешало бы немного калорий.

Я опускаюсь в глубокое кресло, кутаюсь в теплое одеяло и наблюдаю, как Коннор расхаживает по кухне, как будто она ему принадлежит. Я думаю, если бы у меня когда-нибудь был брат, Коннор идеально подошел бы мне. Немного тщеславен, но в глубине души, даже несмотря на его привычки коллекционировать людей, у него доброе сердце.

Райк разваливается на диване.

– Мне позвонить твоим сестрам?

– Нет. Они только будут волноваться.

Коннор возвращается с подносом кофе и передает мне мою кружку горячего шоколада.

– Уже слишком поздно. Я уже написал Роуз.

– Что? – я пищу.

– Она уже едет сюда.

Глава двадцать девятая

.

Роуз сейчас придет.

Эти слова все еще не до конца дошли до меня. Они сидят там вместе с остальными моими плавающими мыслями, но они превращаются во что-то оцепенелое и чуждое. Я беру дымящуюся кружку горячего шоколада, делая маленькие глотки в тишине.

Коннор ничего не говорит. Райк ничего не говорит. Они – две статуи на диване, пока я сворачиваюсь калачиком в кресле.

Отвратительная часть внутри меня задается вопросом, как солгать Роуз. Как я могу придумать новый обман, чтобы скрыть бессознательное состояние Ло и мое возможное нападение? С двумя свидетелями, которые поручатся за эту ночь, у меня нет нити, чтобы плести свои истории. Наступает холодная, обжигающая реальность, и я не чувствую ни страха, ни чувства потери, которое я ожидала после всех этих лет вранья Роуз.

Я просто опустошена.

Домофон жужжит, и Коннор встает, чтобы впустить Роуз внутрь. Движение переводит мой взгляд вверх, и я вижу Райка, его лодыжка покоится на другом колене. Он отстраненно смотрит на лампу, прижав пальцы к губам.

Свет падает на его каштановые волосы и крапинки карих глаз, которые мерцают золотом. Он очарователен, но прямо сейчас ни один мужчина не может меня загипнотизировать.

А потом он слегка поворачивает голову и видит, что я наблюдаю за ним.

– О чем ты думаешь? – я спрашиваю.

– Каково было бы, – он делает паузу, – быть им.

Я отвожу взгляд, мои глаза горят.

– И? – мой голос дрожит. Я вытираю упавшую слезу, заставляя остальных отступить сильным вдохом.

Когда он не отвечает, я снова смотрю на него. Он затравленно смотрит в пол, как будто рисует альтернативную реальность. Неужели это действительно выглядит так плохо? Дверь закрывается, и мы оба вздрагиваем, очнувшись от задумчивости.

Я плотнее закутываюсь в шерстяное одеяло, прячась под мягкой тканью. Я теряю храбрость, чтобы встретиться взглядом с сестрой и слушаю знакомый стук ее каблуков по паркету. Шум затихает, когда она ступает на ковер в гостиной.

– Почему вы не отвезли ее в больницу? – говорит Роуз обвиняюще.

– Это сложно, – говорит Коннор.

– Это не сложно, Ричард, – выплевывает она. – На мою младшую сестру только что напали. Ее нужно осмотреть.

Я делаю небольшой вдох и рискую бросить на неё взгляд. Одетая в меховую шубу и с потрескавшимися губами от холода на улице, ее обычное холодное поведение, несомненно, сменилось чем-то более человеческим. Ей не все равно. Я всегда это знала, но другие не так быстро бы это поняли.

– Я в порядке, – говорю я ей, тоже веря в это. – Он не зашел слишком далеко.

Чтобы избежать всплеска эмоций, она крепко стискивает зубы, глядя на меня так, словно я внезапно сломалась. Но я не чувствую себя такой, какой она видит меня. Я в порядке. Честно.

– Я в порядке, – повторяю я, просто чтобы она поняла.

Роуз поднимает палец, чтобы прервать разговор. Она поворачивается к Коннору.

– Где Ло? – она сдавленно прочищает горло.

Я говорю на автопилоте.

– Он спит.

– Без сознания, – поправляет меня Коннор.

Райк встает.

– Мы с Коннором нашли Лили. Ло... – напился до беспамятства. Он качает головой, расстроенный больше, чем я думала. – Я пойду проверю, как он, – Райк уходит. И нас осталось трое.

Роуз оглядывается на Коннора.

– Что сделал Ло?

– Ничего, – вмешиваюсь я. – Честно, все в порядке. Я в порядке. С ним все в порядке. Вам, ребята, не нужно здесь быть.

Мы справимся с этим. Мы уже со стольким справились. Чем это отличается от предыдущих ситуаций?

Роуз игнорирует меня и ждет ответа Коннора.

– Он пил в баре, напивался.

Роуз почти сразу же качает головой, не веря своим ушам.

– Нет. Он больше не пьет так много, и он бы не бросил Лили. Они всегда вместе.

Коннор хмурится.

– Мы говорим об одном и том же Лорене Хэйле?

Я делаю глубокий вдох.

– Остановитесь, – говорю я. – Пожалуйста! Все в порядке.

Но они будто поставили мой голос на беззвучный. У меня кружится голова. Это то, на что похоже свободное падение?

– Я думаю, что знаю его лучше, чем ты, – говорит Роуз. – Он встречается с моей сестрой уже три года.

Я падаю в кресло, видя, как разрушительный шар разбивает мою жизнь вдребезги, прежде чем это произойдет.

– Значит, одному из нас скормили неверную информацию. Ло и Лили, которых я знаю, встречаются два месяца.

Я еще глубже закутываюсь в одеяло, когда их обвиняющие взгляды пронзают мое тело.

– Лили, – говорит Роуз высоким голосом. Я пугаю ее. – Объясни.

Не плачь. Я сглатываю.

– Прости, – начинаю я. – Мне жаль, – я подтягиваю колени к груди и прижимаюсь к ним лбом, пряча наворачивающиеся слезы. Я чувствую ее осуждение, ее ненависть и злобу ко всему миру, который я построила, чтобы она могла доверять. Девушка, которая ничего не сделала, кроме как безоговорочно любила меня.

– Лили, – выдыхает она, ее голос мягкий и близкий. Она кладет руку мне на щеку, приглаживая мои волосы. Я поднимаю глаза, и она опускается передо мной на колени, не такая обманутая, как я себе представляла. – Что происходит?

Я хочу нарисовать для нее картину – пылкую, беспокойную картину, которая охватывает три долгих года, но говорить правду больнее, чем придумывать ложь. Я сосредотачиваюсь на фактах. Как интеллектуал, возможно, Роуз примет их.

Я кладу подбородок на колени и смотрю мимо нее. Так проще.

– Три года назад мы с Ло заключили сделку, чтобы притвориться, что у нас отношения. Мы хотели, чтобы все поверили, что мы хорошие люди, но это не так, – я отвожу взгляд. – Мы начали встречаться во время поездки на Багамы.

Роуз напрягается и тщательно подбирает слова.

– Лили, что ты имеешь в виду, говоря о том, что вы не хорошие люди?

Я издала короткий, безумный смешок. Почему это так смешно? Это не так. Все это не кажется правильным.

– Мы эгоистичны и несчастны, – я откидываю голову назад.

Предполагалось, что настоящие отношения все исправят. Наша любовь должна была загладить всю боль и обиду. Вместо этого мы сталкиваемся с новыми осложнениями, новыми последствиями, новыми хмурыми взглядами и нахмуренными бровями.

– Поэтому ты от всех закрылась? – спрашивает она. – Ты построила фальшивые отношения, чтобы спрятаться от всех нас? – ее тон становится резче, за гранью обиды, но когда я смотрю на нее, я вижу страх, боль и сочувствие. Чувства, которых я не заслуживаю. – Это не имеет смысла, Лили. Ты не плохой человек, не достаточно, чтобы бросить нас и играть в притворство со своим другом детства.

Я съеживаюсь от всего.

– Ты не знаешь, кто я.

Роуз оглядывается через плечо.

– Оставь нас, – говорит она Коннору. Он, не колеблясь, исчезает в коридоре. Роуз быстро поворачивается назад и сжимает мои руки в своих. Я пытаюсь вырваться.

– Прекрати, – говорю я.

Она держится крепче.

– Я рядом. Я никуда не уйду.

Слезы наворачиваются. Она должна уйти. Я достаточно ее измучила.

– Посмотри на меня, – умоляет она.

Горячие слезы обжигают, медленно стекая по моим щекам огненными линиями. Я не могу встретиться с ней взглядом.

– Ты не можешь избавиться от меня, Лили. Ничто из того, что ты сделаешь или скажешь, не заставит меня уйти. Если ты не скажешь мне сейчас, то я услышу об этом через год...

– Остановись, – кричу я.

– ...три года, пять лет, десятилетие. Я буду ждать, пока ты мне скажешь, – она плачет – девушка, которая никогда не плачет, которая извивается при виде слез и плачущего ребенка. – Я люблю тебя. Ты моя сестра. Это никогда не изменится, – она сжимает мои руки. – Хорошо?

Все всплывает на поверхность. Я разражаюсь рыданиями, и она бросается в мои объятия, крепко прижимая меня к стулу. Я не говорю, что мне жаль. Я произнесла достаточно пустых извинений, чтобы хватило на всю жизнь. Это должно означать что-то.

Я отстраняюсь из объятий первой, но мы делим глубокое кресло, сидим рядом. Она держит свою руку в моей, ожидая, пока я сформирую то, что кажется неосязаемым.

– Я... я всегда думала, что со мной что-то не так, – я сглатываю, мой язык становится ватным. – Я так стараюсь остановиться, но не могу. И, будучи с Ло, я думала, что это все исправит. Я думала, что плохих ночей больше не будет, но это просто другой вид плохого.

У нее перехватывает дыхание.

– Это наркотики?

Я издаю еще один короткий смешок, слезы капают.

– Я бы хотела, тогда это имело бы больше смысла, – я делаю вдох. – Не хихикай, ладно?

– Лил, – говорит она. – Я бы не стала.

– Многие девушки так бы и сделали, – я встречаюсь с ней взглядом. – Я начала заниматься сексом с тринадцати лет, – я заправляю прядь волос за ухо, внезапно чувствуя себя маленькой. – У меня было больше партнеров на одну ночь, чем дней рождения... – я открываю рот, готовая к следующей волне правды, но остаюсь при своем мнении.

– Ты думаешь, что ты распутная? – она удивляется, нахмурившись. – Я бы не стала осуждать тебя за то, что ты так рано потеряла девственность, – она приподнимает мой подбородок пальцем. – Секс на одну ночь не делает тебя шлюхой. Сексуальность – это часть человеческой природы. Ни одна женщина не должна быть оклеветана за то, что пережила это.

– Это нечто большее, Роуз.

Хотя я могла бы воспользоваться ее поддержкой много лет назад, когда ворочалась в постели, полагая, что должна зачахнуть, прежде чем прикоснусь к себе, что мастурбация – это что-то для мальчиков. Все молодые девушки говорили то же самое. Они избегали этого слова, избегали тех, кто упоминал об этом, как будто только парни могут быть теми, кто прикасается к ноющей плоти девушек. Теперь это кажется таким нелепым.

– Объясни мне, – говорит она.

– Я сотни раз выбирала секс вместо семейных торжеств. Даже когда я знаю, что это неправильно, я продолжаю это делать. До того, как я была с Ло, я все время убеждала себя, что остановлюсь. На следующее утро, я бы открыла другой порносайт. И начала бы все сначала, – мои руки дрожат. – На что это похоже для тебя?

Ее глаза остаются широко раскрытыми в задумчивости.

– Ты зависима.

Я жду, что она рассмеется или убедит меня, что я все это выдумала.

– Лили, – говорит она очень тихо. – Ты знаешь, как это началось – почему ты такая? – ее щеки впали.

Я прочитала ее мысли. К тебе приставали? Подвергалась ли ты насилию? Тебя тронул кто-то из наших дальних дядей? Я часами сидела и гадала, не подавила ли я какое-нибудь травмирующее событие, но всегда получала пустые ответы.

– Со мной ничего не случилось. Я просто начала. Это заставило меня почувствовать себя хорошо. И я не смогла остановиться.

Разве не так начинается большинство зависимостей?

– О, Лили, – слезы снова наворачиваются у нее на глаза. – На тебя напали... Это как-то влияет на твою зависимость? Такое случалось раньше?

– Нет, нет, – быстро говорю я, пытаясь сдержать ее слезы. Мои глаза уже снова начинают гореть. – Это в первый раз, и отчасти это моя вина. Я... я послала парню неправильное сообщение. Я никогда раньше не была моногамной, и это первый случай, когда я допустила ошибку.

Хватка Роуз сжимается сильнее.

– Нет, – настаивает она, сжимая мои руки в своих. – Ты так ошибаешься, Лили.

– Ты не понимаешь.

– Ты права. Я не понимаю твоей зависимости, пока нет. Это очень ново для меня, и я все еще пытаюсь переварить это, но если ты сказала или дала ему какой-то сигнал, чтобы он ушел, тогда он должен был послушаться.

Райк сказал то же самое.

– Я должна чувствовать себя расстроенной из-за этого, – говорю я. – Это должно изменить меня каким-то монументальным образом, не так ли?

Но почему я чувствую себя такой оцепеневшей?

– Я думаю, ты в шоке, – бормочет Роуз. – Тебе нужно к кому-нибудь обратиться? У меня есть хороший психотерапевт, – она оглядывает комнату в поисках своей сумочки.

– Нет, я не хочу идти к психиатру.

– Значит, ты хочешь дальше так жить? Ты не хочешь попробовать обуздать свою зависимость?

Я пожимаю плечами.

– Я в порядке, – или, по крайней мере, я сама себя в этом убедила. – Ло здесь. Пока он у меня есть...

Ее глаза внезапно темнеют, и я вижу, как в ее голове крутятся шестеренки. Она слишком умна, чтобы позволить чему-то столь важному, как это, остаться незамеченным.

– Ты сказала, что вы оба плохие люди. Вы помогаете друг другу хранить секреты, не так ли? – и тут ее осенило. – О Боже мой, Лили. Он никогда не бросал пить, не так ли? – когда я не отвечаю, она откидывается на спинку стула, прикасаясь к губам. – Почему я не заметила? Он сказал, что перестал устраивать вечеринки, потому что тебе это не нравилось. Все это было ложью.

– Мы в порядке, – говорю я в миллионный раз.

– Нет, это не так! – кричит она. – Ты не в порядке. Он напился в баре и потерял сознание, когда какой-то парень напал на тебя!

Мое лицо раскалывается.

– Все в порядке, – шепчу я. Слезы текут теперь в полную силу. Водопад льется, пока я смотрю на свои руки. – Эта система работает. Я знаю, ты этого не видишь, но это так, – я вытираю глаза, но они продолжают появляться. – И... и всем будет лучше. Ло и я, наши зависимости влияют только друг на друга. И мы научились справляться с этим.

Ее рот опускается.

– Ты думаешь, что отталкивать свою семью – лучший вариант? Это влияет на нас. Неважно, что ты выберешь, Лили. Знаешь почему? Потому что мы все тебя любим. Папа спрашивает о тебе каждый день, потому что знает, что ты не отвечаешь на его звонки. У мамы на комоде стопка книг по самопомощи. Хочешь знать, о чем они?

Я качаю головой. Не совсем. Это будет больно.

– Как восстановить связь со своей дочерью. Как строить отношения со своими детьми. Ты влияешь на них. Твоя зависимость влияет на них. Отсутствие части нашей жизни – это не решение, это проблема.

Я понимаю, о чем она мне говорит. Я слышу эти слова, и в них много смысла. Но какая у меня есть альтернатива, чтобы избавиться от этой зависимости? Получить помощь? Как устранить то, что является частью жизни? Я могу понять трезвость, но воздержание? Это неестественно.

Роуз, должно быть, видит, как я обрабатываю информацию, потому что она добавляет: – Ты начнёшь с консультации и с кем-то, кто проходил через это раньше.

– Я хочу подождать, чтобы поговорить с Ло, – говорю я ей. Я не уверена, что готова отказаться от своего костыля, хотя я знаю, что это сделает счастливыми всех остальных. Я ненавижу себя за это, но остановиться, похоже, не в моих силах. – Я собираюсь пойти спать, – машинально я встаю со стула.

Она следует его примеру.

– Я останусь на ночь. Я буду на диване, чтобы дать тебе немного пространства.

– Тебе не обязательно оставаться. На самом деле, я... – она бросает на меня острый взгляд, и я перефразирую свой автоматический ответ. – ...со мной все будет в порядке.

Она кивает и заправляет мои растрепавшиеся волосы за ухо.

– Я знаю, что будешь. Увидимся утром, Лили, – прежде чем я отстраняюсь, она обнимает меня, сжимая сильнее, крепко держа. – Я люблю тебя.

Я снова чуть не начинаю плакать, но сдерживаю свои чувства. Я тоже тебя люблю.

– Со мной все будет в порядке, – бормочу я.

С этими словами я высвобождаюсь из ее объятий и направляюсь в свою комнату. Моя голова наконец-то отделилась от тела.