Текст книги "Кольцо власти"

Автор книги: Крис Уэйнрайт (Уэнрайт)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– У вас мало времени, чтобы выполнить дело, которое я хочу поручить, поэтому сразу приступаю к главному, а вы внимательно слушайте.

Он пришел сюда, хорошо подготовившись и защитив себя магическим заклинанием, поэтому не боялся неподобающего обращения. Его поведение несколько удивило предводителя. Он раскрыл в недоумении рот, но потом опомнился и гаркнул:

– Ты кто такой, чтобы устанавливать здесь… свои порядки?

Конец фразы он проговорил уже не так грозно, как начал, поскольку заметил, что приведший Краутвурста человек подает из-за его спины отчаянные знаки, показывая, что посетитель отнюдь не так прост, как может показаться с первого взгляда. Остальные мужчины, привставшие было с угрожающим видом, снова уселись на свои места и уставились на странного пришельца.

– Я думаю, мы договоримся, – усмехнулся колдун. – Мне нужно, чтобы вы убрали нескольких людей.

– Вижу, ты круто сварен, – обрел прежнее достоинство предводитель, – уж не хочешь ли ты, чтобы мы зарезали самого…

Он не договорил, криво усмехаясь и глядя на Краутвурста серыми навыкате глазами.

– Зачем же? Это люди простые, по крайней мере король и Гвардия Золотого Леопарда совершенно не будут беспокоиться, если они исчезнут без следа. Смотрите, – колдун вытащил длинный кожаный мешочек и высыпал на стол горку золотых, – это задаток. Если выполните мое поручение, то получите в два раза больше.

В комнате стало тихо, тускло блестевшие в свете свечей монеты внушали собравшимся серьезное уважение. Предводитель облизал языком враз пересохшие губы и хрипло спросил:

– Денег много. А если твое задание окажется нам не по силам?

– Я уверен, что вы справитесь, их всего семь человек. Женщину не трогайте, – великодушно разрешил Краутвурст, придя к выводу, что герцогиню можно оставить в живых. – Если, конечно, это не будет мешать делу. Слушайте…

Пятнадцать пар глаз уставились на колдуна. Краутвурст описал им внешность тех, кого следует вычеркнуть из списка живых, потом вместе с предводителем они обсудили, в каком месте путников лучше подстеречь так, чтобы не осталось следов.

– Я буду наблюдать за вашими действиями отсюда, из Бельверуса, – поднимаясь, предупредил Краутвурст, – и горе вам, если попытаетесь обмануть.

– Не беспокойся, хозяин, – осклабился предводитель, смахивая со стола монеты, – не мальчики, сам видишь. Сделаем в лучшем виде, клянусь Митрой! Говоришь, они тайные чернокнижники? Дело богоугодное, а если оно еще и щедро оплачено, то просто святое, хе-хе-хе!

Под разноголосый смех колдун покинул притон, радуясь про себя, что дело, кажется, улажено. Скоро он снова сможет зажить спокойно.

Глава четвертая

После встречи с монстром варвар забеспокоился, удастся ля ему доставить Хайделинду в целости и сохранности в Хельсингер. Если он прав и кто-то пытается уничтожить именно его, тогда Эрленду лучше нанять других наемников или же самому Конану имеет смысл покинуть отряд.

– Ты абсолютно уверен в этом? – спросил его Эрленд, выслушав киммерийца.

Они сидели в мрачном и полутемном зале Торского замка, где решили остаться до утра. Челядь барона Амальрика, узнав, что молодая герцогиня Хельсингерская останавливается на ночлег в замке, расстаралась не хуже, чем приятель Эрленда в аквилонском трактире: стол выглядел столь изобильно, что даже Конану не под силу было съесть и выпить все выставленное перед ним. Он сидел в кресле, откинувшись на спинку и слегка осоловелым взглядом смотрел на Эрленда.

– Уверен? – повторил Эрленд свой вопрос.

– Трудно сказать наверняка, когда дело касается магии, – задумчиво ответил варвар, – но других причин я не вижу.

– Монстр вполне мог быть направлен и против меня, – ответил аргосец, – я ведь тоже кое-что знаю. Потом, что это мы прицепились к исчезновению Гюннюльфа? За твоими солдатами тоже немало числится, не так ли? И мы не знаем, кто и с какой целью послал на нас это чудище. Так что, – подвел итог Эрленд, – мне кажется, рано делать выводы. Вот если подобное повторится, мы сможем узнать значительно больше.

– Ничего себе! – хмыкнул Конан. – Дорогая цена, чтобы узнать наверняка. Каждый раз по одному трупу, да и то мне кажется, дешево еще отделались, клянусь владыкой курганов Кромом! Могло быть и хуже. К тому же ты не прав – пока мы все вместе, нам не узнать, против кого направлены действия. Давай лучше подумаем, если колдовство связано с тем, что я видел в лесу, тогда другим грозить ничего не должно. Так?

– Мне думается, – неуверенно начал Эрленд, – тварь послал колдун Краутвурст. Либо он действует сам, либо вместе с Бьергюльфом.

– Но почему?

– Предположим, Амальрик пригрозил Бьергюльфу, сказав, что знает о его участии в гибели герцога. И герцог послал к колдуну…

– Ну и что тогда? Почему он посылает монстра против нас? Ты уверен, что никто не заметил, как ты подслушиваешь допрос ведьм?

– Я был один у того оконца, и меня никто не видел.

– Тогда ты отпадаешь, – почесал щеку варвар. – Остаюсь я, если исключить, конечно, моих солдат.

– Правильно, – подумав, согласился аргосец. – Похоже, колдовство направлено все-таки против тебя.

– Это мы проверим! – воскликнул варвар. – Есть мысль. Надо только добраться до Бельверуса.

– И что там?

– Я оставлю своих ребят в городе, пусть погуляют. Они славно потрудились вчера, да и страху натерпелись достаточно. В Бельверусе наймем других, может быть, сын вашего управляющего поможет договориться с гвардейцами. Или подождете с Хайделиндой в городе, а я слетаю в замок, приведу стражников из Хельсингера. Несколько дней в столице не помешают, да и герцогиня развлечется, – продолжал киммериец. – А то она, мне кажется, все еще не отошла от прелестей монастырской жизни. Я, конечно, не большой знаток монастырей, но, по-моему, эта пара лет далась девчонке не так-то легко.

– Мне тоже так показалось, – согласился Эрленд. – Давай сделаем так: ты поедешь в Хельсингер и вернешься с нашими стражниками. Я напишу герцогу письмо, что на нас напали разбойники и твои люди погибли, защищая нас с Хайделиндой. Идет?

– Неплохо, – усмехнулся варвар, – Есть только одна закавыка.

– Какая?

– Если колдовство направлено против меня, то я могу и не доехать до замка, – он усмехнулся еще раз, – или не вернусь в Бельверус. Давай договоримся, сколько времени ты меня ждешь.

– Пять дней туда и обратно хватит?

– Вполне.

– Тогда, – сказал Эрленд, – если ты не вернешься через пять дней, я попытаюсь возвратиться в замок самостоятельно.

– Заодно будешь точно знать, что никакой колдун не задался целью уничтожить лично тебя, – рассмеялся киммериец. – А сейчас остался один пустячок – целыми и невредимыми добраться до столицы.

Им повезло. Путь до Бельверуса они проделали вместе с возвращавшимся с границы отрядом королевской гвардии, который направлялся на отдых в казармы. Солдаты, горланившие веселые песни, перемежая их грубыми шутками, были, конечно, не лучшей компанией для молодой герцогини. Но Хайделинде после проведенных в монастыре лет нравилось все вокруг. Глаза девушки блестели, принимая восхищенные и полные неприкрытого желания взгляды множества мужчин. Она повеселела, и Конан, заметив это, улучил момент и подмигнул Эрленду: мол, смотри, так и проворонить свое можешь!

* * *

Важный привратник в расшитом галунами камзоле отворил дверь и крикнул куда-то внутрь:

– Гости к господину Ивару!

Путники спешились и, держа коней под уздцы, ждали, когда привратник пустит их в дом. Конан оглядел добротное каменное строение с зарешеченными окнами первого этажа и небольшим полукруглым балкончиком наверху. Широкая мраморная лестница вела к небольшой площадке перед входом, с двух сторон огороженной резной оградой, изображавшей ряд перекрещенных кривых сабель.

«Богатый дом, – подумал варвар, – неплохо устраиваются королевские придворные».

Его размышления прервал голос, донесшийся из раскрывающейся двери:

– Боги! Герцогиня! Эрленд! Как я рад таким гостям!

На площадке появился высокий молодой человек, такого же возраста, как Эрленд, в расшитом золотом бархатном черном костюме. Он сбежал по ступеням и, поклонившись Хайделинде и пожав руку аргосцу, широким жестом пригласил подняться.

– Мой дом к твоим услугам, герцогиня! Пока еще не все устроено, – смеясь и покачивая головой, быстро заговорил Ивар, – еще и луна не прошла, как я здесь, но вам предоставлю лучшие комнаты. Это ваши люди? – указывая на варвара и четверых его спутников, спросил он. – Я прикажу их накормить и разместить на конюшне.

– Нет! – ответил Эрленд. – Они нас покидают. Подожди, я сейчас.

Он спустился к киммерийцу, который молча ждал внизу, и передал ему кожаный мешочек:

– Это на то, чтобы расплатиться с твоим отрядом, остальное – как договорились. Мы остановимся в этом доме.

Варвар взвесил мешочек на ладони я на прощание кивнул Эрленду:

– Жди пять дней.

Он вскочил в седло и, сделав знак своим воинам, направил коня вверх по широкой мощеной улице. Там, через два квартала, располагался постоялый двор «Серебряный дракон», в котором варвар всегда останавливался, если попадал в столицу. Пятерка всадников, прогрохотав копытами по темнеющей улице, остановилась у каменных ворот, украшенных гербом Немедии.

– Барх! – Варвар протянул наемнику мешочек, данный ему Эрлендом. – Разделите между собой и отдохните некоторое время. Вы мне еще понадобитесь. Если через пять дней я не появлюсь, то поступайте, как знаете. Где вас искать?

– В «Улитке» или, – Барх покачал седой головой, – скорее, в «Мече и посохе».

Конан помахал на прощание рукой своим товарищам, и они медленно двинулись мимо стен каменных домов под светом тускло мерцавших редких фонарей. Некоторое время цокот копыт был еще слышен, но потом затих в вечернем сумраке.

Глава пятая

Повсюду в доме были видны следы того, что сюда въехал новый хозяин. Расставленные в беспорядке сундуки и корзины, разложенные повсюду занавеси, ковры, предметы утвари и безделушки заполняли всю площадь нескольких достаточно просторных помещений. Хайделинда и Эрленд, ведомые Иваром, прошли эти залы и по витой мраморной лестнице поднялись на второй этаж.

– Здесь уже все готово и можно жить! – довольным голосом сообщил хозяин. – Сами понимаете, только что въехал. Этот дом я снял на первое время, – хвастливо добавил он, – а потом посмотрим.

Он указал гостям на мягкий восточный диван, стоявший справа от камина:

– Садитесь, вы, наверное, устали с дороги. – Ивар говорил возбужденно, радуясь, что может похвалиться перед Эрлендом, и тем более перед молодой герцогиней, в обладании столь великолепным домом и заодно показать свой изысканный вкус в его убранстве.

– Как твои дела в столице? – спросил Эрленд, проваливаясь в мягкие подушки дивана.

– О, великолепно! – воскликнул Ивар. – Барон Амальрик все замечательно устроил, и теперь я вхожу в число личных оруженосцев короля. Сам понимаешь, это не Хельсингер, тут совсем другие нравы, другая жизнь. Кстати, через день король устраивает большой прием. Хочешь, я переговорю кое с кем и тебя представят ко двору? – обратился он к Хайделинде.

Девушка замялась. События последних дней принесли с собой лавину новых впечатлений, и она несколько терялась и от роскоши этого особняка, и от суетливого, беспрерывно исторгающего потоки слов Ивара, совсем не похожего на того молодого человека, которого она помнила по временам своего детства.

– Никаких возражений! – вытянул вперед ладони Ивар. – О чем тут думать! Молодая герцогиня Хельсингерская должна быть представлена королю. Ведь не собираешься же ты провести всю жизнь в глуши, как твои родители?

Хайделинда открыла было рот, чтобы возразить, но гостеприимный хозяин продолжал частить словами:

– Будет такое изысканное общество! Этого нельзя пропустить ни в коем случае. Я непременно поговорю завтра с бароном Торским, чтобы он все устроил.

– Постой, – охладил его пыл Эрленд, которому болтовня Ивара стала надоедать, – у герцогини нет достойных нарядов, чтобы предстать перед королем.

– Пустяки! – замахал руками Ивар. – Завтра же пришлю портных: утром снимут мерку, а вечером все будет готово. Я думаю, синий бархат пойдет тебе, Хайделинда. Синий бархат и кружева из Галпарана.

Он почти приплясывал, донельзя довольный собой. Еще бы! Совсем недавно он был всего лишь сыном управляющего замком, затерянного в глуши, а теперь – оруженосец короля! И он, именно он, может устроить так, что дочь его бывшего господина примет сам властитель Немедии. Каково?

– А тебе я подберу что-нибудь из своих костюмов, – он посмотрел на Эрленда, – ведь мы одного роста?

– Да нет уж, – отмахнулся Эрленд, – не трудись. Я все равно в них не влезу.

Рост у молодых людей действительно был одинаковый, но Ивар выглядел гораздо худощавее и уже в плечах. Так что замечание соответствовало истине.

– Да? – удивился Ивар. – Как знаешь, не хочешь – не надо. Но учти, такого изысканного общества ты не увидишь з Хельсингере. Будут принц Тараск, графы Бренненские, Мангцальские, может быть, прибудут даже гости из Пуантена. А еще барон Торский, наместник Нумалийский… Такие люди! Музыка, танцы, представление артистов из Заморы. Ну, как знаешь, – снова повторил он, не особенно заботясь, отвечает ли ему Эрленд, да и слушает ли вообще.

Ивар говорил, обращаясь в основном к Хайделинде. Он просто не мог отвести глаз. Какая красавица! До отъезда в монастырь она не была такой. Во всяком случае Ивар не замечал особой привлекательности в угловатом подростке. Но сейчас! Какой шепот поднимется среди стоящих двумя рядами придворных и гостей, когда он, оруженосец монарха, войдет в зал под руку с такой девушкой! Пусть этот дикарь Эрленд сидит дома! Ему не дано понять чувства причастности к великолепию королевских приемов и быть почти на равных с сильными мира сего, с прославленными военачальниками и рыцарями, такими, как барон Торский, например, или старый граф Гвендер.

У Ивара даже дух захватило, когда ему показалось, что во взгляде Хайделинды он прочел интерес. А чем демоны не шутят? Может быть, и… Но это потом, потом! Сначала надо ввести девушку в круг знати, чтобы она увидела разницу между глушью Хельсингера и настоящим столичным обществом. Дальше будет видно. Как говорит пословица: «Коготок увяз – всей птичке пропасть». Хельсингер – конечно, глушь, но герцогство богатое, очень богатое, и в этой игре могут пойти самые высокие ставки. Король за хорошую службу вдруг да пожалует дворянский титул. А милость короля… Тогда бывший бедный сын управляющего будет очень хорошей партией для любой самой знатной семьи. Ивар украдкой, не переставая говорить, взглянул на себя в большое зеркало. То, что он там увидел, вполне его удовлетворило. Хорош! Чем не будущий герцог Хельсингерский? Эх, до чего все удачно идет! Не сглазить бы только…

«Когда он успел так преобразиться? – скрипнул зубами Эрленд, которого невероятно раздражала болтовня Ивара, а еще больше то, что Хайделинда относилась к ней вполне благосклонно. – Несколько недель назад он был совсем другим!»

– Но ты, наверное, хочешь отдохнуть? – уже слегка фамильярно обратился Ивар к Хайделинде. – Это устроим мигом!

На звон колокольчика в комнату вошла пожилая женщина в темном платье и переднике.

– Проводи герцогиню в комнату, где балкон в сад, – важно распорядился Ивар, – и пришли парочку из служанок. А господина Эрленда размести в моем кабинете.

«Надо же, и кабинет у него, – усмехнулся про себя Эрленд, поднимаясь с неудобного низкого дивана, – зачем это, интересно, оруженосцу кабинет?»

* * *

Женщина впустила Хайделинду в небольшую комнатку, чуть побольше ее кельи в монастыре Соважон. Кроме широкой кровати с пышными перинами и множеством мягких подушек, в комнате стояли маленький столик, кресло и зеркало в красивой бронзовой раме, по сторонам которого были подвешены две изящные лампы. Женщина зажгла светильники и вышла. Хайделинда подошла к дверям, ведущим на балкон, и отодвинула тяжелые занавеси из расшитой восточным рисунком парчи. Она открыла дверь и наслаждалась свежим дыханием вечернего сада. В дверь постучали.

– Да! – сказала Хайделинда, повернувшись.

Две молоденькие, такого же возраста, как она сама, девушки в легких белых свободных платьях, схваченных на талии пояском, внесли невысокую деревянную лохань и два кувшина, напомнившие Хайделинде ее пребывание в послушницах.

– Госпожа желает, чтобы мы вымыли ее?

– Нет, – смутилась Хайделинда, вспомнив купания в монастыре, – ступайте, я сама.

Девушки, поклонившись, вышли, и молодая герцогиня осталась одна. Она скользнула к двери я легким движением задвинула засов. Ей не терпелось остаться без свидетелей. Один предмет, находившийся в комнате, волновал ее больше всего. Зеркало! За два года ни одна из послушниц ни разу не видела себя, если не считать мутного отражения в узком горле большого кувшина или в подернутой рябью воде большого фонтана посреди монастырского двора.

Затаив дыхание, Хайделинда подошла к зеркалу и подняла голову. На нее широко распахнутыми глазами смотрела девушка с копной светлых, ниспадающих на плечи волос. Стройное тело, облаченное в кожаный дорожный костюм со следами светлой пыли, напряглось, словно ожидало какого-то ответа от своего отражения.

– Это я? – спросила сама себя Хайделинда, и губы в зеркале беззвучно шевельнулись в такт словам.

Она впервые за два года видела себя такой, как ее видят другие, и зрелище принесло ей новую, неожиданную радость. Природе пришлось постараться, чтобы создать подобное: точеный лоб и прямой носик, большие глаза с длинными темными ресницами, подбородок с маленькой ямочкой, щеки, покрытые легким румянцем, высокие скулы. Чуть припухлые губы были плотно сжаты, словно напряжение все еще не отпускало девушку. Хайделинда улыбнулась, и отражение повторило ее улыбку. Она прикоснулась пальцами к губам и опустила руку ниже, не решаясь развязать шнурок, стягивавший ворот ее блузы. Порыв свежего воздуха из раскрытой балконной двери приятно холодил пылающее лицо.

Девушка вздрогнула и торопливо сбросила с себя одежду, потом снова подняла голову. Она долго стояла, то не шевелясь, взирая на свое отражение в зеркале, то поворачиваясь, чтобы рассмотреть себя со всех сторон, дотом кончиками указательных пальцев надавила в ямочки пониже талии. Розовые соски немного темнее, чем округлые груди, глядели чуть в стороны. Она потрогала их упругую твердую плоть, и рука спустилась ниже. Потрогала круглый живот и замерла. Сколько раз она вот так гладила и трогала свое тело, но впервые видела, как оно выглядит со стороны.

«Представь, что это рука мужчины», – вспомнила она слова своей подружки по монастырю Сильвины, черноволосой аргоски, когда та прикасалась к ее телу во время купания. Хайделинда вспыхнула, так что заалели даже маленькие ушки. Вздохнув, она отошла от зеркала. Надо торопиться, сейчас уже будут звать на ужин, а она еще не выкупалась и расхаживает голая перед зеркалом. Герцогиня торопливо намочила мохнатую ткань и с наслаждением провела по разгоряченному телу. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

– Кто там?

– Госпожа, мы принесли платье, – послышался голос служанки.

Хайделинда переступила борт лохани и, придерживая дверь полузакрытой, просунула наружу руку. Она услышала легкий смешок и почувствовала, как в ее ладонь ложится мягкий и легкий кусок ткани.

– Больше ничего не нужно, госпожа?

– Нет, нет! – торопливо ответила Хайделинда.

Она быстро закончила омовение и вытерлась мягким широким полотенцем. Шелковистая нежность его была приятна, особенно после жестких холстин, которыми послушницы пользовались монастыре. Перед тем как надеть платье, герцогиня не отказала себе в удовольствии еще раз подойти к зеркалу. Ей показалось, что она может стоять так сколько угодно времени, рассматривая свое тело, но в очередной раз стук в дверь прервал ее безмятежное занятие.

– Госпожа, хозяин просит к ужину! – раздался голос служанки, а вслед за ним звук удаляющихся шагов.

Хайделинда быстро накинула на себя принесенное платье, по покрою напоминавшее монашескую рясу, которую она два года проносила в Соважоне. Отличие состояло лишь в том, что к голубому длинному платью был добавлен темно-синий поясок. Она расчесала гребнем волосы и осталась довольна своим видом. Сине-голубые тона одеяния подчеркивали нежный румянец щек и сочную яркость розовых губ.

Правда, платье по покрою было похоже на платье служанки, но, видимо, других в доме не оказалось, а это все же лучше, чем пропахшая конским потом и запыленная одежда всадницы. Хайделинда надела на шею цепочку с Митрой-Ореолом и, последний раз окинув себя взглядом, вышла из комнаты и проследовала в зал, где уже был принесен и накрыт стол. Ивар и Эрленд, ожидавшие ее прихода, вскочили со своих мест, не в силах вымолвить ни слова, пораженные красотой молодой наследницы Хельсингера.

Глава шестая

Прием у короля Нимеда был посвящен Дню Золотого Дракона. Этот старинный немедийский праздник отмечался в середине весны, и день его рассчитывали жрецы Золотого Храма Митры, чьи купола возвышались неподалеку от королевского дворца. Утром король, придворные, знатные вельможи и старшие государственные чиновники участвовали в молебне в честь Митры Животворящего, Подателя Жизни и Хранителя Горнего Очага, проводимого верховным жрецом. Гвардейцы Золотого Леопарда оцепляли все близлежащие улицы, пока король и знать шествовали к храму от ворот дворца по подметенным и вычищенным до блеска улицам. Народ собирался поглазеть на своего правителя, ибо это был единственный день в году, когда король открыто показывался на людях.

После того как господа освобождали храм, убранный можжевельником и освещенный яркими лампами, простолюдины заполняли это главное святилище Митры, и людской поток не иссякал до самых сумерек, затем служители вновь запирали его до следующего года. Только иногда, по особому повелению короля, верховный жрец мог совершать там обряды в присутствии посторонних, но это бывало редко, обычно когда велись войны или случалась засуха либо, наоборот, дожди лили как из ведра и требовалось вмешательство Митры, Отца Всего Сущего, чтобы обеспечить победу или прекратить безобразия природы. После окончания молитв в храме когда уже смеркалось, начинался праздник, который у простолюдинов продолжался несколько дней. В королевском дворце устраивался вечерний прием для самых именитых, продолжавшийся до утра.

«Полный болван! – ругал себя Эрленд, провожая Хайделинду и Ивара на прием к королю. – Рога Нергала мне в печень! – Он готов был разорвать этого хлыща, увивавшегося вокруг любимой им девушки. – Поистине демоны замутили мой разум! Почему я не преодолел свою дурацкую гордость и отказался пойти на прием?»

В последние два дня он почти не видел герцогиню, занятую с портными и служанками, которые вихрем носились по всему дому с кусками тканей, лентами, утюгами и мотками разноцветных ниток. С утра приехал присланный бароном Амальриком парикмахер и долго трудился над пышными волосами Хайделинды. Когда Эрленд увидел ее, одетую в новый наряд, с волосами, уложенными в причудливую высокую прическу, он чуть не взвыл, как собака, от того, что сам сделал все, чтобы такая прекрасная женщина без него веселилась на празднике.

Платье из синего бархата, с узким лифом и низким вырезом, украшал стоячий воротник из тончайшего галпаранского кружева, оставляя открытым взору точеную стройную шею и пленительную округлую нежность чуть приподнятых тканью грудей. Единственным украшением служила золотая цепочка с кулоном в виде лучей солнца и изображением Митры в центре. Платье было длинным, почти до самого пола, но портной постарался на славу, и мягкие складки ткани почти не скрывали красоты длинных стройных ног. Маленькие туфельки из тончайшей кофской выворотки довершали великолепный наряд герцогини.

– Ну как? – по-хозяйски обратился Ивар к Эрленду, кивая на герцогиню, будто она была его собственностью.

– Чудный наряд. У тебя хорошие портные, – сквозь зубы ответил Эрленд, готовый разорвать в клочки хозяина этого гостеприимного дома.

«Какой демон надоумил меня остановиться здесь? – в сотый раз спрашивал он себя, наблюдая за тем, как Хайделинда, весело смеясь, принимает галантные шутки этого хлыща, – Знал бы – удавил гаденыша еще дома, в Хельсингере!» – Аргосец никогда не думал, что его разум может так затуманить ревность.

– Не скучай, Эрленд! Ты все-таки зря отказался от приглашения. На приеме должно быть чудесно! – На прощание Хайделинда одарила аргосца лукавым взглядом фиалковых глаз и удалилась, спускаясь по лестнице, где ее и Ивара ждала крытая повозка, запряженная парой гнедых жеребцов.

Эрленд только вымученно улыбнулся ей, не в силах вымолвить ни слова. Он взбежал наверх и смотрел с балкона вслед коляске, пока она не скрылась за поворотом улицы.

* * *

Конан добрался к вечеру до небольшого городка, лежащего к северу от Бельверуса по Нумалийской дороге. Пока в пути ничего непредвиденного не произошло, и он рассчитывал переночевать здесь, а завтра утром продолжить путь. Отыскав на окраине селения постоялый двор, он бросил поводья подскочившему мальчишке и направился к входу в таверну. Какой-то человечек, чем-то похожий на суслика, в замызганном камзоле, с болтающейся на боку саблей в потертых ножнах, увидев приближающегося варвара, юркнул внутрь. Киммериец был человеком опытным и повидавшим виды и ничего из происходящего вокруг не оставлял без внимания.

В молодости он не придал бы значения действиям этого коротышки, но сейчас, а особенно в связи с его подозрениями, лишнюю предосторожность не счел лишней. Варвар остановился и не стал входить в таверну, а обошел здание вокруг и осторожно, так чтобы не привлечь внимания сидящих внутри, заглянул в окно.

В правой стороне трактира было почти пусто. За одним столом в углу сидела парочка солдат, а рядом с ними толстяк, по виду смахивающий на торговца. Варвар перевел взгляд налево. Там было полно народу. За длинным столом устроилось не меньше дюжины человек, похожих обличьем на того, что привлек его внимание.

Человечек стоял почти у самого окна, загораживая спиной сидящих, и, склонившись, говорил что-то на ухо другому, лица которого варвар разглядеть не мог. Слов было тоже не разобрать. Конан понаблюдал некоторое время за говорившими. Он еще не сообразил, что предпринять дальше, как вдруг сидящий встал и вдвоем с коротышкой направился к выходу, оставив остальных за столом.

«А теперь послушаем». – Варвар быстро скользнул вдоль стены; дойдя до угла дома, он выглянул наружу, но тут же спрятал голову; стукнула дверь, и на крыльцо вышли двое. Он напряг слух, стараясь не пропустить ни слова.

– Ты не ошибся? Никого здесь нет, – спросил сиплый голос.

– Да точно это один из них, – возбужденно ответил гнусавый дребезжащий тенорок, по-видимому принадлежавший похожему на суслика человечку. – Правда, я остальных не видел. Он же сказал, что их пятеро и одна баба. А этот огромный, черноволосый такой.

«Это про меня», – хмыкнул варвар,

– Ты, наверное, спьяну перепутал его с каким-нибудь конюхом, – рявкнул сиплый.

– Нет! Я точно его видел, говорю тебе!

– Ну ладно, если еще раз покажется, скажешь! Останься здесь!

Дверь хлопнула еще раз. Потом послышались шаги. Видимо, человечек от скуки принялся ходить взад-вперед.

«Ну что ж, – подумал варвар, – Значит, какое-то охвостье Нергала действительно охотится за нами, а скорее всего, за мной. Сейчас проверим».

Он вышел из-за угла и, не поворачивая головы к человечку, который остановился и замер от неожиданности, прошел, насвистывая, мимо него во двор, где стояли лошади.

– Давай моего коня! – Он бросил монетку мальчишке, а сам, взяв коня за повод, подвел его к самому выходу со двора и накинул уздечку на петлю ворот так, чтобы конь не бросался в глаза людям, выходящим из таверны.

Потом киммериец в три прыжка одолел расстояние до дверей и встал у стены, рассчитывая, что открывшаяся дверь заслонит его.

«Только бы никто не мешался под ногами», – подумал он, услышав шаги за дверью.

Дверь открылась. Конан прижался к стене.

– Ну где он? – раздраженно спросил сиплый, выходя на крыльцо.

Ответа он не услышал, поскольку варвар шагнул вперед и ударом кулака уложил говорившего на землю. Гнусавый человечек раскрыл было рот, но вторым ударом киммериец свалил и его.

«Только бы остался жив», – мелькнуло у варвара в голове, когда он, подхватив человечка, бросил его поперек седла и, вскочив на коня, на рысях поскакал к видневшемуся вдали лесу.

Насчет первого у варвара не было никаких сомнений – характерный треск позвонков показал, что бедняга прямиком отправился на Серые Равнины. Киммериец оглянулся назад. Вроде бы никто его не заметил.

«Ну и славно, – усмехнулся он, – а с сусликом поговорим».

Ему пришлось порядком повозиться с пленником, пока тот наконец не застонал и не открыл глаза. Все-таки варвар не совсем точно рассчитал удар. Человечек оказался более хлипким, чем предполагалось поначалу.

– Ну что, поговорим? – спросил киммериец, убедившись, что пленник способен соображать,

– Кто ты и чего тебе от меня надо? – вращая круглыми от страха глазами, спросил человечек.

Варвар вытащил свой меч и попробовал ногтем лезвие.

– Видишь эту штуку? Теперь посмотри вокруг. Темнеет. Мне пора отдохнуть. Поэтому ты быстро и без запинки расскажешь все, что тебе известно. Понял, Нергалово отродье? Кто вас нанял, что сказал? Кто вы? Как зовут предводителя? Говори!

Человечек оказался сообразительным. Постанывая от боли, он быстро перечислил ответы на вопросы в том порядке, как их задал варвар:

– Меч вижу и что темнеет, тоже вижу. Ты не убьешь меня? – заскулил он, но взгляд киммерийца заставил его продолжать. – Нас нанял плешивый мужчина в Бельверусе. Кто он и откуда, не знаю, но похож на чародея или чернокнижника. Сказал, что надо убрать шестерых человек, в том числе девку. Правда, ее разрешил не трогать. Он вас всех описал по виду, потому я тебя и узнал. – Человечек пошевелился, но продолжал, со страхом глядя на киммерийца: – Мы люди Хемниуса, того со шрамом, который выходил вместе со мной. Больше я ничего не знаю, клянусь Митрой!

– Как этот плешивый поймет, что вы выполнили его задание?

– Не знаю, – заерзал пленник, – он сказал, что будет наблюдать из Бельверуса.

«Ясное дело, колдун, – подумал Конан, – может быть, он и меня сейчас видит».

– Так, – спохватился он, – а когда он заплатит вам и где?

– Мне неизвестно, это он с Хемниусом договаривался.

«Клянусь Кромом, не того убил, поторопился. Вечно у меня так», – поморщился варвар.

– Вот как, не знает, Нергал ему в кишки! – усмехнулся он. – Ты небось немало душ загубил, а, суслик?

– Пощади! – поняв, к чему идет дело, завопил человечек.

– Это не по правилам, – усмехнулся Конан, взмахом меча отделяя ему голову от туловища, – лишних свидетелей оставлять не годится! Тем более таких мерзавцев. Из-за вас, песьи дети, я не успел поужинать!