Текст книги "Кольцо власти"

Автор книги: Крис Уэйнрайт (Уэнрайт)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Он подошел к нужной двери. К его удивлению, она оказалась незапертой. Варвар медленно приоткрыл ее и, войдя в узкий коридорчик, услышал крик Хайделянды и шум борьбы. Он двумя прыжками подскочил к входу в камеру и рывком распахнул дверь. Кто-то, киммериец сразу не разглядел кто, прижав поднятые руки Хайделинды к стене, навалился на нее и шарил другой рукой по телу девушки.

– Слава богам! – вскрикнула Хайделинда, увидев Конана.

Держащий ее человек вздрогнул от неожиданности, но не успел обернуться, как удар кулака по затылку свалил его с ног.

Хайделинда, запыхавшаяся, в разорванном платье, сквозь которое просвечивало тело, бессильно сползла по стене, круглыми от удивления глазами глядя на варвара.

– Что застыла? – усмехнулся он, связывая Бьергюльфа его же собственным ремнем, вырванным из штанов герцога, – Бежим!

Он бросил герцога ничком на кровать и взялся за рукоять кинжала. Мгновение поколебавшись, отдернул руку. Не время! Жаль, но перерезать глотку этому ублюдку придется в другой раз. Схватив Хайделинду за руку, киммериец рывком поднял ее и почти поволок по коридору к выходу из подземелья.

– Быстрее! – прикрикнул он, так как от перенесенного потрясения девушка едва двигалась.

Хайделинда, придя наконец в себя, побежала за киммерийцем по узким галереям подземных проходов.

– Тихо! – Конан приложил к губам палец, когда они выглянули во двор.

– За мной! – убедившись, что никого нет, поманил он девушку, бегом направляясь к стене.

Прыгай мне на спину и держись! – приказал киммериец. – Да покрепче – обидно будет лишиться жизни на пороге свободы!

Хайделинда уцепилась ему за шею, обхватив талию киммерийца ногами, и варвар, напрягая могучие мускулы полез по веревке наверх. Когда они достигли зубцов стены, он оставил Хайделинду наверху, а сам, прихватив что-то лежавшее на кромке, скользнул вниз. Скоро он вернулся и знаком показал девушке, что нужно опять взять его за шею. Киммериец метнул веревку на противоположную стену, закрепил ее и вместе с уцепившейся за него Хайделиндой проделал путь надо рвом. Дальше все было просто, спускаться на землю – это не карабкаться вверх. Спрыгнув на поляну, варвар освободил петлю и сдернул веревку вниз. Смотав ее, он шепнул:

– Теперь бежим по краю поляны к дубам. Пригибайся, чтобы нас никто не заметил. Вперед!

Глава седьмая

За дубовой рощицей беглецов ждали две оседланные лошади. Варвар отвязал повод от ветки и бросил его Хайделинде:

– Садись быстрее!

Он вскочил на своего коня и пустил его мелкой рысью по краю большой поляны. Девушка поспешила за ним. Они миновали опушку леса и выехали на дорогу, ведущую в Бельверус.

Сбоку на фоне почти черного неба выделялись, подсвеченные факелами на крепостной стене, три белые башни Хельсингера.

– Теперь гони скакуна! – крикнул варвар. – Времени у нас в обрез!

Он пустил свою лошадь галопом, и они поскакали вперед по темной ночной дороге, лишь чуть подсвеченной пробивающимися иногда сквозь облака лунными лучами.

Так они проехали довольно долго в полном молчании. Впереди заблестела вода неширокой реки, они с ходу проскочили ее и помчались дальше. Преодолели еще одну реку, она оказалась чуть глубже, лошади медленно перешли ее вброд, погружаясь так, что вода затекала им на спину. Когда проехали шагов пятьсот от второй реки, Конан вдруг резко осадил своего коня.

– В чем дело? – это были первые слова Хайделинды за все время их бегства.

– Поворачиваем назад!

– Зачем?

– Объясню потом, не мешкай!

* * *

Эрленд, как и велел ему варвар, провел почти всю ночь на виду у людей. Вечером он зашел к Арнстейну Фронденбергскому, зная, что вельможа любит пропустить кувшинчик-другой вина. Так и случилось. Увидев аргосца, барон обрадовался, что нашелся приятный собутыльник, и немедленно предложил ему выпить. Через некоторое время появился Мозес Шоберский, которому что-то не спалось, и застолье продолжили уже втроем. Пошли, как водится, разговоры о битвах, охоте, путешествиях и, конечно, о женщинах. Эрленд, веселясь вместе с сиятельными нобилями и изображая беспечного гуляку, чувствовал себя тем не менее как на иголках. Его пи на мгновение не переставал беспокоить вопрос, как там дела у киммерийца. Несколько раз он подходил к окну, выходящему во двор, и всматривался в темноту. Все было тихо, никаких признаков бегства Хайделинды.

«Что же происходит? – размышлял Эрленд, слушая очередной рассказ барона Арнстейна о его встречах с красотками. – Неужели что-то сорвалось?»

– Что ты какой-то неживой, парень? – окликнул его рассказчик, – Ты вроде и не слушаешь.

– Да что ты, – встрепенулся аргосец, возвращаясь к столу, – очень интересно, продолжай.

– Так вот, – хихикнул вельможа, – я ей и говорю…

Что говорил Арнстейн в тот раз, осталось неизвестным, потому что во дворе раздались крики, заметались огни факелов.

– Подожди, что это? – остановил барона граф Шоберский. – Эрленд, подойди-ка, посмотри.

Того не пришлось просить дважды – словно стрела, сорвавшись с места, он подбежал к окну. По двору бегали стражники, раздавался зычный голос Бьергюльфа.

– Что произошло, месьор? – высунулся из окна аргосец.

– Вот ты где! – заорал герцог. – Тебя не могли найти, а ты мне очень нужен. Спускайся вниз, да поскорее!

– Мы с тобой, – нобили поднялись из-за стола и пошатываясь, направились вслед за Эрлендом.

– В чем дело? – Арнстейн с размаху опустил свою ладонь на плечо герцога. – Пора всем спать, а ты тут устроил шум!

– Иди отдыхай, барон, – сквозь зубы процедил Бьергюльф. – Сами справимся.

– Нет, я хочу знать, что побудило моего друга испытывать такое сильное беспокойство в столь неподходящее время, – заупрямился барон.

– Моя племянница куда-то исчезла, – поморщившись, сказал герцог – удар по затылку кулака варвара давал о себе знать. – Убила двух стражников и исчезла.

Он смолчал, что кто-то помог ей сбежать, да еще оглушил его ударом по голове, связал и оставил в камере, пока явившиеся на смену стражники не обнаружили трупы товарищей и еще не пришедшего в себя герцога.

– Экая шустрая девчонка! – похвалил барон, – Почему бы ей не сбежать, если на страже у тебя лентяй и тупицы! – Он радостно захохотал и, отсмеявшись, спросил герцога: – Может быть, тебе моих людей дать? Помогут в розысках.

– Ты думаешь, мы сможем ее поймать? – с надеждой спросил Бьергюльф, который сомневался, стоило ли пускаться ночью в погоню.

– Конечно, – вмешался граф Шоберский. – Если дать след собакам, то далеко она не убежит. Не успеет рассвет настудить, как твоя красавица будет у нас в руках.

– Бездельники, дармоеды! – заорал Бьергюльф на стражников и появившихся слуг. – Что стойте? Седлать лошадей! Вывести собак! Где егерь, ко мне его! Шкуры спущу, недоноски!

Шума во дворе прибавилось. Многие гости и обитатели замка, чьи окна выходили на эту сторону, проснулись и сонными голосами осведомлялись, что произошло. Наконец погоню снарядили. С десяток собак рвались на поводках, всадники, готовые к скачке, ждали только команды герцога. Прибежал стражник, посланный найти место, где беглянка могла перелезть через крепостную стену.

– Никаких следов, месьор, – запыхавшись, сообщил он.

– Что ты мне говоришь? – гаркнул Бьергюльф. – По воздуху она, что ли, перелетела? Давай вокруг замка! – кивнул он егерю.

Собаке дали понюхать принесенную из покоев Хайделинды какую-то одежду, принадлежавшую молодой герцогине. Бьергюльф, нервно постукивая себя по сапогам рукояткой плети, мерил шагами двор замка, ожидая, пока вернется человек с ищейкой.

– Может быть, она спряталась в замке? – осторожно спросил Арнстейн, который уже успел надеть костюм для верховой езды и готовился развлечься псовой охотой на племянницу герцога.

– Нет! Все обыскали, что возможно, – махнул рукой Бьергюльф.

В этот момент вернулся егерь. Еще на бегу он кричал:

– Нашел! Это на том краю, – он показал рукой на стену. – За башней.

– А, чтоб вас, ублюдки! – Герцог замахнулся плетью на начальника своей стражи. – Запорю, мерзавцы! Спите, как медведи зимой, по сторонам не смотрите! За мной! Факельщиков сюда!

Отряд, численностью человек в двадцать, выехал из замка и рысью поспешил за сворой собак, взявшей след. Уже забрезжило пасмурное утро, небо чуть посветлело. Гончие, обежав поляну, выскочили на бельверусскую дорогу и помчались по направлению к столице. Всадники, пришпоривая коней, бросились за ними.

– Гей! – радостно кричал Арнстейн. – Люблю охоту!

Глава восьмая

Повернув назад, Конан с Хайделиндой поскакали по дороге, вновь почти вплавь преодолели реку и продолжили движение, возвращаясь к замку. Когда впереди опять блеснула первая речка, точнее, широкий ручей, разливавшийся большой лужей на месте пересечения с дорогой, вдали послышался лай собак, крики людей, топот множества конских копыт. Киммериец крикнул:

– Успели, слава богам! Теперь за мной!

Он свернул с тракта и пустил своего коня прямо по воде ручья, направляясь вниз по течению. Хайделинде ничего не оставалось, как последовать за ним. Они достаточно долго ехали по руслу ручья, то выходя на мели, то погружаясь почти до холки коней в заводи, пока наконец варвар не скомандовал:

– Выходим!

Они выскочили на прогалину среди обступившего речушку леса. Уже почти рассвело. Хайделинда и варвар после скачки по воде стали мокрыми с ног до головы. Девушка продрогла и вся дрожала, влажная одежда прилипла к телу, не скрывая его форм.

«Хороша девчонка», – не в силах оторвать от нее взгляда, в который уже раз отметил про себя киммериец.

– Замерзла? – спросил он.

– Д-да, – стуча зубами, ответила молодая герцогиня.

– Осталось немного, – пообещал варвар. – Скоро согреемся.

Но они еще довольно долго скакали по лесным тропам, пока не спустились в небольшую лощину, заросшую по краям густым лесом. У девушки уже зуб на зуб не попадал, настолько она замерзла.

– Вот мы и на месте! – Конан спрыгнул с коня, привязал к деревцу и нырнул куда-то в проем среди зарослей.

Хайделинда последовала его примеру и очутилась на поляне, окруженной таким густым кустарником и молодой стеной елей, что место это было похоже на внутренний двор какого-нибудь замка. Справа от себя герцогиня увидела высокий шалаш, сложенный из веток, уже чуть пожелтевших на концах.

– Раздевайся! – скомандовал киммериец, зажигая костер, заранее сложенный из очень сухого хвороста, чтобы давал поменьше дыма.

Хайделинда остановилась в замешательстве.

– Давай-давай, снимай с себя все, – повторил Конан, сидя на корточках и раздувая огонь. – Простудишься, значит, зря убегали. Помереть и в замке можно было. – Он нырнул в шалаш и выбросил оттуда черный плащ, – держи, завернешься в него.

Девушка с трудом начала стягивать с себя мокрую одежду, которая прилипла к телу и не поддавалась. Наконец ей удалось скинуть платье, и, завернувшись в плащ, она подошла к огню. Хайделинда присела у яркого пламени, почти не дававшего дыма, и задумчиво смотрела на плясавшие язычки огня.

Когда киммериец неслышными кошачьими шагами вышел из шалаша, она, вздрогнув от неожиданности, оглянулась. Он был почти голым, если не считать обрывка какой-то тряпки на бедрах. Хайделинда до этого видела его только в одежде и, как завороженная, не могла оторвать глаз от мощного торса варвара. Она и представить себе не могла, что человек может быть таким могучим. При каждом движении Конана под его кожей перекатывались бугры мускулов, и на игру волн на сильном теле, казалось, можно было смотреть бесконечно. Когда Конан перехватил ее взгляд, направленный на него, и подмигнул ей, девушка, сама удивляясь себе, не опустила глаз.

– Не бойся, я не замерзну, – понимающе усмехнулся он, развешивая на треноге из длинных жердей одежду. – Хуже, что у тебя платья толкового кет. Дядюшка твой исхитрился разве что не на полоски его разорвать. – Он показал на платье, которое теперь годилась лишь на тряпки. – Экий ублюдок! – покачал он головой.

Варвар вернулся в шалаш и вынес оттуда большой кожаный бурдюк.

– Скоро согреешься самым лучшим образом, – сказал он, наливая вино в глиняный сосуд с плетеной ручкой, который тут же подвесил над огнем, – потерпи немного. А пока возьми, выпей.

Он протянул кружку вина, которое Хайделинда выпила жадными глотками.

– Ничего себе, – хохотнул киммериец, – я гляжу, умеешь хлестать вино почище мужчины! Еще налить?

Девушка кивнула. Огонь мало-помалу согревал ее, и она уже не дрожала, хотя озноб еще не прошел. Она выпила вторую кружку вина и скоро почувствовала, как по телу начинают растекаться горячие волны. Конан бросил в котелок над костром несколько щепоток каких-то трав, и на Хайделинду повеяло дурманящим и терпким запахом.

– Готово, – сообщил варвар, – Он снял сосуд с перекладины над костром и, поставив его на землю, долил туда вина из кружки. Попробовав пальцем жидкость, он произнес: – Нормально, – и повернулся к девушке, – А теперь будь умницей и делай, что я говорю. Хорошо?

– Да, – глядя на него широко распахнутыми фиалковыми глазами, ответила Хайделинда. Ее невероятно утомили события этой ночи, а вино довершило дело.

Глаза девушки стали слипаться, вокруг все как будто плыло.

– Тогда давай плащ, – Варвар в одно мгновение сорвал с нее покров и расстелил его на траве.

Затуманенное сознание Хайделинды восприняло это как совершенно естественный поступок. Она поднялась на ноги, но пошатнулась, и киммериец бережно подхватил ее на руки.

– Не бойся, я знаю, что делаю. Ложись на живот, – скомандовал он, опуская девушку на расстеленный плащ.

Она повиновалась без слов и в то же мгновение почувствовала, как руки Конана сильно растирают ее спину, ягодицы, плечи густой пахучей и горячей жидкостью.

– Теперь на спину, – закончив растирать лодыжки, сказал варвар.

Хайделинда послушно перевернулась, почувствовав, однако, как ее лицо обдает жаркая волна. Она закрыла глаза, чтобы не встречать взгляд киммерийца. Его руки были удивительно нежными, когда он сильно, но ласково растирал ее живот, бедра, грудь. Тело ощущало живительное тепло, и девушка не могла объяснить, следствие ли это жидкости из глиняного сосуда, или же оно исходит из рук варвара. Наконец девушка почувствовала, что ее заворачивают в ткань, и приоткрыла веки.

– Теперь все в порядке, – Варвар протянул ей еще одну кружку вина, – Выпей, и я отнесу тебя спать. Теперь можно не опасаться, что ты заболеешь. А иначе твой Эрленд просто отвернет мне голову, – хохотнул он, осторожно занося девушку в шалаш.

«Эрленд…» – эта мысль, промелькнувшая в голове Хайделинды, была почему-то размытой и неясной. Прижимаясь телом к варвару, она чувствовала, что мягко проваливается в темноту. Через несколько мгновений она уже спала крепким сном на сухой подстилке из мягких и душистых лесных трав.

* * *

Погоня достигла ручья, по которому уходили беглецы. Егерь первым бросился вперед, гоня собак на другой берег. Выбравшись из воды и отряхиваясь, гончие вновь взяли след и, заливисто тявкая, рванулись вперед.

– За мной! – Арнстейн поскакал следом, увлекая за собой остальных участников необычной охоты.

Через некоторое время они перебрались через вторую реку и помчались дальше, но вскоре собаки остановились и заметались по дороге и окружавшему ее кустарнику. Они жалобно скулили, поводя носами, и чуть не рыли землю, но все было тщетно: след потерялся.

– Назад, к реке! – скомандовал Бьергюльф. – Она ушла по воде, чтобы сбить нас с толку.

«Хм-м, – подумал Арнстейн, – интересно, откуда семнадцатилетняя девчонка так сведуща в этих делах. Разрази меня демоны, если ей кто-то не помогает».

Он ничего не сказал вслух, и уже не спеша поехал вслед за остальными, совершенно уверенный в том, что догнать беглянку – или, скорее, беглецов – уже невозможно. Они перехитрили погоню.

«Почему же герцог ничего не говорит о том, что она не одна? – размышлял он, плетясь в конце отряда. Азарт охоты постепенно выветривался из его головы. – Темнит Бьергюльф, темнит. Но почему?»

На берегу ручья герцог разбил охотников на четыре отряда и послал каждый вдоль по берегу в обе стороны.

– Пусть собаки ищут выход из воды! Да и вы смотрите, может, заметите след копыт! – напутствовал он егерей.

Лай собак вскоре затих в отдалении, а господа, спешившись, присели у переправы, ожидая возвращения гонцов.

– Зачем ей было убегать? – спросил Мозес.

– Откуда я знаю? – мрачно ответил Бьергюльф. Внешне он сумел овладеть собой, однако герцога продолжала снедать тревога, – Одно слово – сумасшедшая…

– Да, – протянул Арнстейн, пожевывая губами, – когда у человека с головой плохо, трудно объяснить его поступки…

Они прождали довольно долго, пока не вернулись посланные следопыты.

– Ничего нет, – сообщил старший егерь, – до самого черного камня дошли. Ни на нашем, ни на том, – он кивнул на другую группу, – берегу следов нет. Чисто.

– Ладно, – помрачнел Бьергюльф, – подождем остальных.

Отряды, досланные в другую сторону, тоже вернулись ни с чем.

– В замок! – коротко и зло бросил герцог.

Когда они вернулись, день уже был в разгаре. На дворе толпилась группа гостей, смотревших куда-то вверх на стену и дававших советы человеку с длинным шестом в руках, который стоял на самой ее кромке.

– Что там? – рявкнул Бьергюльф, устремляя взгляд на предмет, который висел на конце палки, воткнутой в щель между камнями стены.

Ему еще не успели ответить, как он уже понял, что это такое: на длинную тонкую палку была надета кольчуга с прикрепленным к ней эфесом от меча или сабли. Противный холодок возник внизу живота герцога. Конечно, от меча, да не просто от меча. Он узнал бы эту рукоять из тысячи других. Она принадлежала его брату Гюннюльфу!

Стражник на верху стены пытался достать кольчугу, чтобы сбросить ее вниз. Пока это у него не получалось. Кто-то воткнул палку на такой высоте, что достать ни сверху, ни снизу было совершенно невозможно.

«Молодец киммериец, – усмехнулся про себя Эрленд, наблюдая, как стражник тщетно водит шестом, – тут, пожалуй полсотни человек соберется, прежде чем она свалится вниз».

– Бьергюльф! – Выбежавшая Гунхильда бросилась к мужу. – Смотри, кольчуга Гюннюльфа!

– Вижу! – процедил герцог, слезая с коня. – Опять подарочек!

Наконец стражнику удалось сбросить кольчугу, и она со звоном ударилась о мостовую.

– Там еще что-то есть! – закричало сразу несколько человек.

Все взоры обратились вверх. Кусок бересты, видимо выпавший из кольчуги, кружась в воздухе, медленно опускался на вымощенный двор замка.

– Оп! – Арнстейн ловко взмахнул рукой и поймал бересту. – Здесь что-то написано! – определил он. – Кто умеет читать? – Он обвел взглядом собравшихся и остановился на Эрленде. – О! Ты у нас большой грамотей. Читай, да погромче! – Барон скрестил руки на груди и с интересом приготовился слушать.

– Один из самых гнусных мерзавцев на земле, брат мой… – начал аргосец и остановился.

Бьергюльф, насупившись, глядел на него, переминаясь с ноги на ногу. Гунхильда, мертвенно-бледная, не сводила глаз с чтеца.

– Читай, что остановился? – поторопил его Арнстейн.

– …брат мой, – повторил Эрленд, – я забрал свою дочь. Скоро приду и за тобой. Рассчитаемся за мою смерть, виновником которой ты являешься.

Стало тихо – так тихо, что было слышно шуршание волос колеблемой ветерком гривы коня.

– Как?! – вскрикнула Гунхильда и, потеряв сознание, осела на руки стоявшего рядом старца Астриса.

Бьергюльф остолбенело вращал глазами, согнув шею и оглядывая всех вокруг, не поворачивая головы. Люди, встретившись с его взглядом, отворачивались.

– Это происки моих врагов! – хрипло промычал герцог, – Кто-то хочет сгубить меня!

– Может быть, какое-нибудь колдовство? – задумчиво предположил Арнстейн. – Есть маги в твоих землях?

– Нет! – хрипло выдохнул герцог. – Барон Амальрик извел всех чернокнижников.

– Да, – важно закивал головой подошедший человек в желтой рясе. – Уважаемый барон Торский – большой мастер в этом деле. Ни одна тварь от него не ускользнет.

– Но полностью и навсегда магов и чернокнижников извести невозможно, – покачал головой старец Астрис, – На место старых приходят новые, потому что демонические соблазны очень сильны.

– Истину говоришь, уважаемый, – обернулся к нему служитель Митры. – Нам, последователям и верным ученикам Эпимитреуса, всегда есть где приложить свои силы, ибо Змееголовый не дремлет.

Бьергюльф, сгорбившись и посерев лицом, тупо наблюдал за беседой двух мудрецов, за тем, как его жену трое слуг унесли в покои, за всем, что происходило вокруг. Он стоял, не говоря ни слова, как будто превратился в изваяние. Действительно, смертельный страх сковал его с такой силой, которой он никогда еще не испытывал. Наконец хозяин замка, словно очнувшись от сна, подозвал к себе Эрленда:

– Пошли человека за Краутвурстом, – прошептал он, почти беззвучно шевеля губами, – немедленно.

Глава девятая

Конан несколько раз заглядывал в шалаш, но девушка спала беспробудным сном. День близился к концу: небо, покрытое легкими розовыми облачками от света заходящего солнца, приобрело густо-синий оттенок, зажглись самые яркие звезды. Они еще не были видны так ясно, как ночью, но варвар знал, где они находятся и, отыскивая знакомое светило, чуть выделявшееся на фоне неба, радовался ему, как старому другу.

Он лежал на пригорке, подложив руки за голову, и был доволен удачно выполненной работой. Не каждый день удается вытащить человека – да еще такую красивую девушку – из почти неприступного замка с высокими стенами и многочисленной стражей.

«Хоть бы одним глазом взглянуть, как прошло вручение второго подарка, – ухмыльнулся про себя варвар, представляя, сколько усилий потратят люди в замке, чтобы снять нацепленную на палку кольчугу. – Наверное, Бьергюльф вертелся, как карась на сковородке, – хохотнул он, – но так ему и надо, ублюдку!»

Шорох в стороне заставил его повернуть голову. Хайделинда, придерживая одной рукой плащ на груди, выбиралась из шалаша.

– Как дела, красавица? – спросил варвар, поворачивая в ее сторону голову.

Прошедший день оказался очень теплым, и Конан не дал себе труда во что-нибудь одеться: он был прикрыт только куском ткани, изображавшем набедренную повязку. Молодая герцогиня вновь, как и утром, поразилась совершенным линиям этого могучего тела. Он лежал на траве, подложив под голову согнутую в локте руку, и напомнил Хайделинде царя зверей льва, которого она видела на рисунках в монастырской библиотеке. Вдруг с необычайной ясностью она поняла, что ее влечет к этому сильному и уверенному человеку.

– Я прекрасно себя чувствую, – ответила Хайделинда, – вот только… – Она на мгновение замялась.

– Наверное, – засмеялся киммериец, – ты хочешь есть?

– Как волк, – призналась девушка.

– Совершенно естественно, – проворчал Конан, поднимаясь на ноги. – Слава богам, этому мы помочь можем. Особых изысков нет, но кое-что Эрленд мне принес.

Он вытащил из сумки лепешки, критически посмотрев на них, – хлеб уже слегка зачерствел. За ними последовал здоровенный кусок копченого мяса, орехи, вяленые фрукты и, конечно, бурдюк с вином. Варвар потряс его над ухом.

– Если использовать экономно, на пару дней хватит.

Все припасы он положил на сравнительно чистый кусок ткани и жестом пригласил Хайделинду к трапезе. Девушка, не имевшая ни крошки во рту целые сутки, набросилась на еду так, что варвар хмыкнул про себя с удивлением:

«Такому аппетиту позавидовал бы и настоящий воин».

Он тоже решил не отставать и присоединился к молодой герцогине.

– Вина? – предложил он, наливая две кружки.

Девушка только кивнула, поскольку в этот момент усиленно трудилась над куском мяса. Варвар молча прихлебывал вино, наблюдая за ней. Даже с жадностью поглощая еду, Хайделинда все делала с врожденным изяществом и грацией. Мало у кого из женщин, встречавшихся киммерийцу, он видел такое совершенство во всем – начиная от длинных стройных ног, которые она непринужденно поджала под себя, садясь на траву, и заканчивая движениями тонких пальцев, которыми девушка отламывала очередной кусок лепешки.

«Удивительно хороша девчонка, – подумал варвар, – хотя и остальные были не так уж плохи, – вспомнил он многочисленных подруг своей, как он считал, долгой и, несомненно, богатой событиями жизни, – Каждая из них была хороша по-своему. В этой немедийской герцогине какая-то неуловимая природная грация, а кроме того, как я успел убедиться, она смела, решительна и может постоять за себя. Нет, на самом деле повезло аргосцу! Пожалуй, она напоминает мне кошку… или, скорее, тигрицу!»

Каких только женщин не встречал Конан на сотнях пройденных им за свою жизнь дорог! Если вспомнить всех красавиц, которые дарили ему свои ласки, то получится целая армия. Киммериец усмехнулся про себя такому необычному сравнению.

Вообще-то Конан искренне считал, что забывает каждую свою подругу, стоит новой дороге увести его прочь. Но вот он прикрыл глаза, и перед его мысленным взором одна за другой стали появляться женщины – ослепительные красавицы или симпатичные резвушки с молочно-белой, желтоватой, смуглой или совсем темной кожей, сияющие блеском черных, карих, зеленых, синих глаз, с распущенными по плечам или уложенными в простые или замысловатые прически белокурыми, каштановыми, черными как вороново крыло, медно-рыжими, золотистыми волосами… По-девически стройные или обладающие пышной фигурой, простолюдинки, искательницы приключений, знатные дамы или особы королевской крови… Бритунка Ивэнна, колдунья Лесного Народа Чин, шадизарка Денияра и три ее прелестные служанки, две заморанские красавицы – ловкая воровка Тамира и аристократка Иондра, одноглазая мстительница Калья… Кинна из Коринфии, шангарка Сиявуш, дочь козгарского вождя Шания, ведунья Самарра, цирковая акробатка Сатильда, юная принцесса Ясбет, дочь правителя Йилдиза Зосара… Поэтесса Ариана из Бельверуса, храмовая танцовщица из Йеэуда Рудабе, чародейка Илльяна и отважная воительница из Боссонских Топей Раина, селянка Вилла и принцесса Пограничного Королевства Чиенна… Королева Куша Тананда, принцесса Офира Оливия, принцесса Хорайи Ясмела, деви Вендии Жазмина… Пастушка из Нехрема Юйсары и дама Когира Зивилла, аристократка Виндра и анупра Ка Фрей из Вендии, темнокожая дочь озерного народа Айя-Ни…

Коринфянка Мюриэла, Санча из Кордавы, волшебница Дайома, Зийна из Пуантена, стигийка Калла, немедийка Октавия, аквилонка Валерия из Красного Братства… Рина с Жемчужного Архипелага, Мгарс из далекой Зембабве, бритунка Натала, дочери племенных вождей Нанайя и Шейра, дочь колдуна Лизениуса Скира, дочь колдуна Волволикуса Лейла, дочь чародея Кушада Тамина, царица амазонок Акила… Это те, которых он вспомнил, а сколько их было еще?..

Видят боги, он по-своему любил всех этих женщин, но среди великолепного созвездия особенно ярко сверкали три звезды, осветившие его жизнь сиянием искренней, пылкой любви. Заносчивая и своевольная предводительница разбойничьей шайки Карела по прозвищу Рыжий Ястреб – варвар сам не понимал, что связывает его с этой непредсказуемой женщиной: любовь или ненависть, однако и то и другое было пламенным и страстным. Гордая Испарана из Замбулы – любовь к ней тоже выросла из вражды, и, пожалуй, с ней ему было наиболее тяжело расстаться. Почему-то киммериец чаще всего вспоминал именно эту свою подругу. И наконец, королева пиратов Черного Побережья Белит – Конан был готов провести рядом с ней всю свою жизнь, но обстоятельства сложились так, что он своими руками уложил тело прекрасной шемитки в погребальный костер…

А теперь рядом с ним сидит, завернувшись а его плащ, молодая наследница Хельсингерского герцогства Хайделинда, которую без памяти – и он, Конан, очень хорошо понимает аргосца – любит его друг Эрленд.

Он продолжал искоса бросать взгляды на девушку, которая, придерживая одной рукой расползающиеся полы плаща, ловко управлялась с разложенной на салфетке пищей. Временами она поднимала на Конана свои огромные глаза, еще более глубокого синего оттенка, чем у него самого. Хайделинда была слишком занята едой и не слишком тщательно следила за тем, чтобы плащ должным образом прикрывал ее тело. Иногда варвар мог видеть ненароком открывшуюся грудь с нежным розовым соском, круглые гладкие колени, кусочек стройного бедра или даже низ крепкого сильного живота с очаровательной округлостью в том месте, где расположена ямочка пупка. За то время, пока девушка управилась с едой, он увидел ее почти всю, так, как если бы она была совершенно голой.

Насытившись, девушка улеглась на живот, опершись подбородком на подставленные ладони, и наконец взглянула прямо на киммерийца. Глаза ее блестели, щеки разрумянились от вина.

– Где моя одежда, Конан? – спросила она, и это была самая длинная фраза, которую она произнесла за те сутки, что они провели вместе.

– Вон там, – кивнул головой варвар в сторону шалаша. – Но ты, наверное, забыла, что твое платье скорее напоминает решето, чем одежду.

– Что же мне делать? – спросила девушка, но тон ее голоса показывал, что этот вопрос ее не так уж и волнует.

– Придется тебе ходить в этом плаще…

– Интересно, как это у меня получится? – притворно возмутилась Хайделинда.

– Да думаю, ничего страшного в этом нет, – лениво заметил Конан – тем более что ты в нем чудо как хороша, – добавил он.

– Ты так считаешь? – спросила девушка, с лукавством поглядев на киммерийца.

– Ну ладно, не нравится плащ – дам тебе свою рубаху, – предложил варвар. – Правда, ты будешь чувствовать себя в ней, как свечка в котелке, но другого наряда все равно нет. Закатаешь рукава, подпояшешь чем-нибудь…

– А как же ты?

– У меня останутся штаны, – усмехнулся киммериец. – К тому же мне кажется, что в Сюндбю не будут обращать особого внимания на то, как я выгляжу.

– В Сюндбю? – переспросила Хайделинда. – Мы что, поедем в эту деревню?

– Я туда собираюсь, – киммериец вырвал травинку и покусывал ее, глядя на герцогиню, – и поеду один, а ты пока отдохни здесь.

– А зачем тебе в Сюндбю?

– Хочу встретиться с одним своим приятелем.

– Каким приятелем? – подняла брови Хайделинда.

– Шучу, – засмеялся Конан, наливая себе вина. – Там живет колдун по имени Краутвурст…

– Да, я знаю, Бьергюльф сговорился с каким-то местным колдуном, и они вместе убили моего отца. – Девушка опустила голову, разглядывая травинки, торчащие перед ее глазами. – Значит, это он и есть… Налей мне еще вина, – протянула она варвару свою кружку.

– Ого! – с уважением сказал варвар. – Истинная немедийка! Ты, без сомнения, идешь по стопам своего Дядюшки!

Он налил кружку вина и протянул Хайделинде со словами:

– Будь осторожна с ним. Для молодой девушки оно может оказаться коварной штукой.

– Не напоминай мне про моего дядю, этого развратного ублюдка и убийцу! – воскликнула девушка, – А что касается вина, то что мне может угрожать, если я и выпью его немного больше, чем следует?