Текст книги "Кольцо власти"

Автор книги: Крис Уэйнрайт (Уэнрайт)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Варвар прыгнул вправо, противник не двинулся, продолжая висеть в воздухе.

«Ослеп, зеленая задница! – возликовал киммериец и, метнувшись к нему, рубанул клинком по основанию шеи монстра. – Вот тебе, получай!»

Голова чудовищного создания, отделившись от туловища, не упала на землю, а продолжала висеть рядом с ним, извергая из обрубка шеи фонтан зеленоватой жидкости. Такой же поток из туловища, словно водопад, хлынул на грудь монстра. По телу пробежала дрожь, и оно стало уменьшаться на глазах, съеживаясь и теряя свой цвет. Скоро сгущающиеся сумерки совершенно поглотили остатки недавнего противника варвара. С легким стуком на землю упали выпавшие из глазниц ножи.

«Ну что ж, – удовлетворенно подумал киммериец, – удачно поработал. Даже оружие вернулось, спасибо Солнцеликому!»

Глава четвертая

Он пошел к дому колдуна, прижимаясь к стенке амбара, потом, оглянувшись вокруг и с каждым мгновением ожидая какого-нибудь нового подвоха, в несколько прыжков пересек свободное пространство и двинулся вдоль дома, сгибаясь, чтобы не быть замеченным изнутри. Киммериец обогнул здание и пополз дальше, направляясь к двум освещенным окнам.

«Нет! Так нельзя! – почти приблизившись к цели, решил он. – Надо спрятаться за деревьями – так будет надежнее».

Конан отполз немного назад и, прижавшись к камням, мостившим двор, как ящерица, юркнул к группе низких деревьев, растущих у самой стены. Он прислонился спиной к забору и, беспрестанно поглядывая по сторонам, дабы не напороться на очередной сюрприз Краутвурста, мелкими шагами приблизился к освещенным окнам. Осторожно раздвинув ветки, варвар попытался разглядеть, что же происходит внутри дома. Двое трапезничали за столом в большой комнате. Один располагался лицом к окну, и варвар узнал по кирасе на груди стражника герцога Бьергюльфа. Второго рассмотреть не удавалось, он сидел боком к киммерийцу. Была видна только его рука, которую человек протягивал, беря пищу с блюда. Варвар сглотнул слюну. При виде стоящего на столе обильного угощения сразу захотелось и поесть, и выпить. Он сдвинулся чуть вправо и убедился, что второй сотрапезник действительно колдун Краутвурст. Маг самодовольно развалился в кресле и что-то втолковывал своему собеседнику.

«Подожду чуток, – решил варвар, – не будут же они сидеть так всю ночь, обязательно выйдут наружу».

Он уже определил по доносившемуся запаху, что деревянная будочка, прилепившаяся в конце зарослей у самого забора, есть именно то помещение, без которого не могут прожить долгое время ни король, ни нищий, если, конечно, не предпочитают гадить прямо себе под ноги. Конан подвинулся чуть правее, чтобы не упустить из виду окно, и стал ждать.

Киммериец оказался прав. Через некоторое время собеседник Краутвурста встал и направился к выходу из комнаты. Конан сделал несколько мягких и бесшумных шагов вправо и притаился за ветвями. Хлопнула дверь, раздались торопливые шаги по каменным плитам. Через мгновение из-за угла появился человек, почти бегом устремившийся к вожделенному помещению. Варвар дал ему возможность подойти поближе и в тот момент, когда стражник схватился за ручку двери, резко метнулся вперед и ударил его ребром ладони по шее. Раздался чавкающий звук, похожий на шаги по трясине. Варвар успел подхватить падающее тело. Голова несчастного свесилась набок, словно у зарезанной курицы.

«Отбегался, бедолага, – вздохнул Конан, усаживая стражника в будку. – Мальчиком больше, мальчиком меньше – какая разница!»

Конечно, верзилу стражника можно было назвать мальчиком только с большой натяжкой, но киммериец, успешно выполнив первую часть своей задачи, позволил себе пошутить. В давние времена, по молодости и неопытности Конана, подобный удар неизменно сопровождался хрустом переломанных позвонков. С годами он научился соизмерять силу и бил в соответствии с толщиной шеи своих жертв, и теперь все происходило почти бесшумно. Варвар снял с мертвеца кушак и заткнул себе за пояс.

«Посиди здесь, пока за тобой не придут демоны, чтобы проводить на Серые Равнины», – еще раз усмехнулся Конан, прикрывая дверь в заведение.

Теперь предстояло решить, как обойтись с колдуном. Подождать, когда он выйдет в поисках пропавшего собутыльника? А если он насторожится, заподозрив неладное? Все же маг, а не простой выпивоха. Нет, брать этого ублюдка лучше в доме, тем более что, надеясь на своего зеленого губастого сторожа, он вряд ли ожидает неприятностей. Киммериец подождал некоторое время и, мягко ступая, направился к дому.

Когда варвар осторожно приоткрыл дверь, она не заскрипела. В общем-то это было неважно, но Конан хотел незаметно приблизиться к колдуну на возможно меньшее расстояние. Он прошел небольшое помещение, направляясь к двери, из-под створки которой падала на пол полоска света. Варвар мгновение постоял, еще раз прокрутив в мозгу очередность своих действий, потом, резко распахнув створку, бросился вперед. Одним прыжком он преодолел расстояние от порога до стола. Краутвурст успел только поднять голову и, увидев вместо своего собутыльника летящего на него киммерийца, ойкнул и стал поднимать руку, торопясь сотворить колдовской знак. Но не успел. Конан стальной хваткой схватил обе его руки, развернул кресло вместе с седоком перед собой и коленом нанес чувствительный удар в основание грудной клетки. Краутвурст икнул и сполз вниз. Киммериец, не теряя ни мгновения, связал ему Руки кушаком стражника и, оторвав рукав рубахи Колдуна, взнуздал его, как лошадь, чтобы тот не мог Произнести ни слова. Теперь варвар чувствовал себя в безопасности от его магических штучек.

Конан приложил ухо к груди Краутвурста и, убедившись, что чародей жив, уложил его на стоящую у окна лавку. Сам киммериец сел в кресло и принялся продолжать трапезу, прерванную его вторжением.

«Мир должен находиться в равновесии, – хохотнул он, наливая себе бокал вина, – ведь вину и закуске все равно, кто их использует. Важно, чтобы пища была съедена, а вино выпито». Вот таким образом, своеобразно трактуя заветы богов, Конан не спеша доел и выпил все, что было на столе. Иногда он поглядывал на распростертого на лавке Краутвурста. Тот пару раз застонал, но еще не пришел в себя.

«Ну и хорошо, – наливая очередную порцию, подумал варвар, – можно поужинать без помех».

Опрокинув в себя последний бокал вина, киммериец подошел к пленнику и плеснул на него водой из кувшина. Краутвурст застонал и открыл глаза. Сначала его взор был мутным, как у новорожденного младенца, но вскоре колдун пришел в себя, и в глазах его появилось чувство неподдельного ужаса.

– Сообразил, что с тобой приключилось, хорь вонючий? – осведомился варвар, наклонясь к нему поближе. – Ты, кажется, имел желание встретиться со мной?

Колдун только вращал глазами и мычал сквозь тряпку, которая врезалась ему в рот. Он попытался спустить ноги на пол, пытаясь встать, но Конан придержал его левой рукой, в то время как здоровенный кулак правой приблизился к носу пленника.

– Полежи, отдохни, – грозно предложил киммериец. – Сейчас я буду говорить, а ты слушать. Если согласен, моргни глазами, если нет, мотни головой. Но предупреждаю: можешь вытворять что угодно, но я тебя не развяжу. Знаю я ваши колдовские штучки! Так мне будет спокойнее. А если мне что-нибудь не понравится, о, клянусь Митрой, брошу в сортир. Поплаваешь там, пока не захлебнешься в дерьме. Понял, ублюдок?

Колдун отчаянно заморгал глазами.

– Молодец, – похвалил его варвар. – Быстро соображаешь. Пошли дальше. Ты опоил Гюннюльфа зельем по наущению его брата?

Краутвурст согласно моргнул.

– Ты можешь доказать, что герцог – твой соучастник?

Колдун отчаянно замотал головой.

– Конечно, – усмехнулся киммериец. – Как я сразу не догадался, что вы не стали подписывать договор на пергаменте! Денег он тебе много дал? Где они?

Колдун повел глазами по комнате.

– Ах да! – хлопнул себя по лбу Конан, – Совсем забыл. Ты хочешь сказать, гнида ползучая, что построил себе на эти деньги новый дом?

По глазам Краутвурста варвар понял, что не ошибся.

– Хрен с тобой, охвостье Нергала! – принял он решение, поняв, что вряд ли найдет какие-нибудь улики преступления. – Я отвезу тебя в Хельсингер, там все и расскажешь.

В глазах колдуна заплескался страх.

– Ты же собирался туда! – удивился варвар. – Вот я тебя и отвезу. А если не расскажешь сам, то тебя будут долго и со вкусом пытать люди из Гвардии Золотого Леопарда. Уж они-то вытряхнут из твоего поганого нутра все подробности. Вместе с кишками, – усмехнулся киммериец, – В гвардии, знаешь ли, большие мастера по этой части!

Колдун заворочался на лавке и что-то замычал.

– Если сделаешь какую-нибудь попытку вырваться, – зловеще произнес Конан, то, клянусь всеми богами, я вырву твою печень и швырну псам! Понял?

Колдун заморгал глазами. Варвар покрепче привязал его к скамье.

– Чтобы не упал ненароком, – засмеялся он. – Как рассветет, по холодку и поедем, чтобы побыстрее добраться, да и лишние зеваки нам ни к чему. Ты полежи пока, а я пройдусь по твоему роскошному дому.

Глава пятая

Король Нимед наморщил лоб, вновь, в который уже раз, вчитываясь в строки, каллиграфически выведенные на свитке, который доставил Ивар. «Неприятная ситуация!» – Монарх потер переносицу, его неудержимо тянуло чихнуть.

– Ап-чхи! – не удержался он, и Ивар, почтительно ожидавший, когда король обратится к нему, вздрогнул.

– Позови Тараска! – приказал король одному из слуг, стоявших у входа в зал.

Посланный исчез за дверью, а Нимед, оторвавшись наконец от послания, поднял глаза на своего оруженосца:

– Кто-нибудь еще знает об этом?

– Я не говорил с остальными гостями замка, – торопливо ответил Ивар. – Когда у меня появились подозрения, то я сразу же пошел к самым уважаемым нобилям наших мест. – Ушлый юноша попытался выставить себя перед королем в самом выгодном свете.

– Ты поступил правильно, – отмахнулся король, – я этого не забуду. Расскажи подробнее, как все происходило?

Ивар, приосанившись и напустив на себя деловой вид, подробно рассказал Нимеду, каким неожиданным образом нашелся перстень Гюннюльфа и как появились другие вещи исчезнувшего герцога. Король внимательно выслушал его, временами прерывая вопросами.

– Все так и описано в письме барона Арнстейна, – кивнул он головой. – Теперь расскажи мне про молодую герцогиню, – неожиданно переменил правитель тему беседы. – Она действительно сошла с ума? Мне она показалась чрезвычайно милой и воспитанной девушкой. Очень жаль, если это на самом деле так.

Ивар лихорадочно соображал, что сказать королю. Он помнил, каким милостями Нимед осыпал Хайделинду, и не знал, как ему вести себя.

– Я не могу сказать наверняка, – начал он медленно, поглядывая на короля и стараясь прочесть на его лице малейшее движение монаршей мысли, – но так сказал герцог.

– А вот барон пишет, что она убила твоего отца!

– Да, господин, – согласился Ивар, ожидая, что последует дальше.

– Удивительно, как молодая женщина могла справиться с таким крепким и умелым бойцом, каким был Гутторм, – взглянув в послание, уточнил король. – Впрочем, как указывает барон Арнстейн, она уложила его броском кинжала?

– Да, – кивнул молодой человек, не понимая, куда клонит король.

– И ты, несмотря на это, не обвиняешь ее? – спросил Нимед. Уперев руки в бедра и подавшись вперед, он сверлил Ивара пронзительным взглядом.

– Она сделала это ненамеренно, – хрипло ответил Ивар, решив наконец не занимать сторону Бьергюльфа и в этом вопросе. Мало ли еще чего понаписали нобили в послании…

– Молодец, – похвалил его Нимед, – несмотря на столь тяжелую утрату, ты не медлишь, чтобы донести своему королю сведения о подозрительных событиях в Хельсингере.

Ивар утер рукой пот, обильно струившийся по лбу.

– Да, я понимаю, тебе тяжело, – кивнул головой король, – но мы не забываем тех, кто предан трону Дракона. Иди, но оставайся во дворце. Возможно, ты еще мне понадобишься.

Оруженосец, сделав глубокий поклон, поспешил ретироваться, ликуя в душе, что ни в чем не обвинил молодую герцогиню. По-видимому, король питал к ней какое-то пристрастное чувство и боги предостерегли его, Ивара, от неверного шага.

«Бьергюльфу крышка, – решил он, задумчиво шагая по галерее дворца, – Надо постараться, чтобы другие не вспоминали, что я служил ему. И предупредить барона Амальрика о том, что происходит! – спохватился он. – Как я мог забыть об этом?»

Он ускорил шаги и чуть не вприпрыжку бросился в помещение королевской канцелярии, торопясь написать послание своему покровителю. Ласковый теленок двух маток сосет! Надо быть полезным и там, и тут. Сегодня Нимед король, а завтра, смотришь, и другой кто-нибудь. Все люди смертны! Надо всегда быть готовым к тому, чтобы вовремя сменить коня.

* * *

– Послушай, братец. – Нимед внимательно посмотрел на одутловатое и как будто расплющенное лицо Тараска, приобретшее подобный вид от беспрерывных кутежей, коим распутник последнее время предавался почти круглые сутки. – Я получил послание от нашего верного и преданного друга барона Арнстейна Фронденбергского.

– Знаю, достойный человек, – сонно кивнул поднятый с постели и невыспавшийся принц, – но ты не мог бы прочесть его попозже? Горит, что ли?

– Горит! – повысил голос король, – Ты, вместо того чтобы пьянствовать и предаваться блуду, мог бы иногда и поучаствовать в государственных делах!

– Ладно! – выставил вперед ладони Тараск, видя, что его венценосный брат не на шутку встревожен. – Не сердись, ты же видишь, что я по первому твоему зову тут как тут!

– Мне нужно посоветоваться с тобой, – хмуро сказал Нимед.

Тараск тоскливо смотрел на короля. Опять какие-то пела! Уж если что и интересовало принца по настоящему, так это где достать побольше денег на развлечения. Нимед был весьма скупым и прижимистым властителем, и те крохи из казны, что отпускались на содержание принца, совершенно не устраивали Тараска. Иногда его охватывало жуткое уныние при виде короля, и принцу казалось, что никогда не наступит то желанное время, когда он сам займет трон и будет распоряжаться немедийскими богатствами.

– Дело в том, – Нимед отложил свиток пергамента, который все еще держал в руках, – что письмо написано не только с пожеланиями мне хорошего здоровья и долгого правления. В нем говорится о странных событиях, происшедших в замке Хельсинтер.

– Хельсингер? – откликнулся Тараск. – У тебя на приеме была молодая герцогиня из этих земель! – Он не мог удержаться, чтобы не сделать умильное выражение лица и не причмокнуть губами. – Роскошная девушка!

– У тебя одно на уме! – раздраженно бросил Нимед. – В письме, кстати, и о ней кое-что любопытное, но главное то, что герцог Хельсингерский Бьергюльф обвиняется в убийстве своего старшего брата.

– Постой, постой, – оживился принц, – того самого, что исчез бесследно года два назад?

– Именно, – отозвался король. – Вот мне и нужен твой совет.

Нимед тоже не был в восторге от сообщения барона Фронденбергского и того, что рассказал Ивар. Ему очень не хотелось будоражить это осиное гнездо воинственных и спесивых северных нобилей. Слава богам, мир, заключенный с Аквилонией, позволял жить спокойно и без лишних треволнений. Если бы не эти северяне! Монарху не раз доносили, что там имеются недовольные его правлением – они считают, что негоже немедийцу вести себя, словно медведь в зимней спячке, что король пренебрегает заветами благородных отцов, и скоро весь цвет нации выродится в торговцев и лощеных придворных хлыщей, вместо того чтобы показать всему миру силу немедийского меча. Герцог Бьергюльф являлся одним из влиятельных и знатнейших нобилей, и открыть дело против него… Тут требовалась большая осторожность и тонкий подход.

– Какой совет ты хочешь получить? – усмехнулся Тараск. – Ты повелитель всех своих подданных и вправе делать, что считаешь нужным. Если обвинения достаточно серьезны, то пусть этим займутся твои гвардейцы.

В душе Тараск был рад, что его братцу приходится ломать голову над этой проблемой. Он, поднаторевший с младых ногтей в дворцовых интригах, прекрасно понимал, в чем дело, но не собирался и пальцем пошевелить, чтобы помочь королю. Другое дело, нельзя ли из этого извлечь какую-нибудь выгоду?

Нимед между тем обстоятельно и скучно излагал содержание письма преданного барона Арнстейна.

– Я считаю, надо обязательно отправить туда гвардейцев Золотого Леопарда, – твердо сказал Тараск. – Обвинения представляются мне достаточно серьезными.

«Понятно, – подумал Нимед. – Тебе страсть как хочется столкнуть меня лбом с северной знатью и попытаться ослабить королевскую власть».

– А если все это не больше чем мыльный пузырь? – король жестко посмотрел на принца. – Чьи-то козни, придуманные с целью опорочить преданного трону человека?

– Но ведь письмо написал не какой-нибудь конюх или крестьянин, а знатный и тоже преданный тебе барон Фронденбергский!

– Вот я и хочу с тобой посоветоваться, как поступить наилучшим образом.

– Жалко, что барон Амальрик покинул Бельверус, – зевнул принц. – Ты мог бы получить от него прекрасный совет, он совсем недавно был в тех местах.

Тараск, зная характер Нимеда, уже представлял, как может пойти дело. Король постарается приглушить разгорающийся скандал или по крайней мере будет как можно дольше оттягивать решение вопроса, не желая принять ненароком неверное решение. Но на этот раз ему вряд ли удастся поступить таким образом. Слишком много людей видели происходящее в замке, и так или иначе скоро слухи достигнут столицы и определенного решения Нимеду будет не избежать.

«А не прогуляться ли мне в Хельсингер? – мелькнула мысль у принца. – Там праздник, развлекусь хорошенько, да и денег на дорогу можно вытянуть побольше, – Тараск взглянул на короля, – под предлогом того, что занимаюсь важным государственным делом».

– Отправь меня туда, – предложил Тараск. – Я на месте во всем как следует разберусь.

– Вижу, что дела государства тебе не безразличны, – ехидно заметил Нимед.

«Вот чего я не сделаю ни в коем случае, – подумал он тем временем. – Спишь и видишь, бездельник, как бы подстроить мне какую-нибудь гадость. Нет! Я пошлю туда своих людей, кому имею возможность доверять».

– Ты меня убедил. – Король встал с кресла и прошелся по залу. – Надо послать туда гвардейцев. Все-таки дело непростое. Требуется все досконально выяснить.

Глава шестая

Варвар взял со стола светильник и огляделся по сторонам. В этой комнате больше дверей не было. Он еще раз взглянул на связанного Краутвурста и вышел в прихожую. Несколько дверей вели из нее в другие помещения. Приоткрыв одну из них, варвар увидел кладовую. Первым, что бросилось ему в глаза, оказалась пара великолепных окороков, висящих на перекладине, и несколько бочонков с вином, стоящие друг на друге в углу помещения.

«Да, еды у старого ублюдка достаточно! – подумал он, бегло оглядывая полки, на которых стояли глиняные горшочки с припасами. – Но это потом, – заспешил он, закрывая створку, – надо поискать, нет ли у него где-нибудь золота!»

Оставались еще две двери, и киммериец открыл одну из них. В просторной комнате, по стенам которой громоздились длинные деревянные полки с флакончиками, шкатулками, разными металлическими приспособлениями, хрустальными шарами и зеркальными пирамидами, почти всю середину занимал длинный стол с мраморной столешницей. На столе стояла жаровня в виде черепахи с разинутой пастью и лежало десятка два книг в потертых кожаных переплетах. Стены комнаты, кроме полок, были еще увешаны пучками сухой травы, связками костяных бус и волчьих клыков, нанизанными на металлические вертела кусочками обугленных деревяшек и прочими, как определил варвар, принадлежностями для чародейства. Конан осторожно обошел помещение, но ни к чему не прикоснулся, опасаясь воздействия колдовских сил. Он вышел из комнаты, плотно прикрыл за собой дверь и прошел еще дальше по прихожей ко входу в следующее помещение.

Там, по-видимому, находилась спальня колдуна. Во всяком случае в комнате стояла огромная кровать, покрытая цветастым шерстяным одеялом, огромный дубовый шкаф с затейливой резьбой на широких дверцах, кованый сундук с увесистым, величиной с кулак киммерийца, замком с какими-то значками на его поверхности, почти стертыми от времени. Довершали обстановку спальни резной столик с двумя выдвижными ящичками и деревянное кресло, на которое был накинут чехол, сделанный из той же материи, что и одеяло. На стене висело небольшое бронзовое зеркало в затейливой раме.

– Хм! – усмехнулся варвар, – Однако наш Краутвурст большой любитель красиво пожить!

Он бегло пошарил в шкафу, где висело множество различных костюмов, от простого крестьянского платья до черного бархатного камзола, какой носили придворные в королевском дворце. Конан проворно обшарил карманы, но ничего полезного для себя не нашел.

«Где же этот мерзавец хранит деньги? – недоумевал киммериец. – Ему они скоро все равно будут ни к чему, а вот мне очень даже пригодятся».

Конан выдвинул один ящичек стола, потом другой. Денег там не оказалось, но зато он обнаружил большой потемневший ключ. Он вставил его в скважину замка на сундуке, ключ подошел и, сделав два оборота, киммериец уже вытаскивал дужку замка из проушины в петле. Открыв крышку, варвар в первую очередь осмотрел несколько маленьких отделений сбоку внутри сундука, но ни монет, ни драгоценностей не нашел. Он перерыл все содержимое, но, кроме связок старинных пергаментов, лоскутков материи и двух небольших ларчиков, там ничего не было. Киммериец вытряхнул содержимое ларцов на столик, из них посыпались какие-то металлические крючки и петельки, пуговицы, ворох цветных лент, огрызки гусиных перьев, несколько костяных безделушек.

– Нергалово отродье! – выругался варвар. – Барахла, как у старой карги, а толкового ничего нет.

Он пнул ногой сундук, тот чуть сдвинулся в сторону, и киммериец увидел, что под ним доски пола имеют совершенно другой цвет, чем посреди комнаты.

«Ход в подвал, – догадался киммериец. – Вот где он хранит свои сокровища! А говорил, что ничего нет. Ха! Так я и поверил старому хрычу!»

В предвкушении большого барыша киммериец одним махом сдвинул сундук в сторону и в самом деле обнаружил крышку люка с позеленевшей бронзовой ручкой.

«Вот уж действительно скряга, – усмехнулся варвар. – Дом новый, а эту крышку, ублюдок, наверное принес из своего старого логова. Очень старое изделие».

Он был прав. Доски крышки потемнели от времени, а зелень на металле указывала, что ручке по меньшей мере несколько десятков лет. Киммериец потянул на себя крышку люка, и она неожиданно легко пошла вверх. Посветив прихваченной со стола масляной лампой сквозь образовавшееся отверстие, Конан обнаружил ступени, ведущие вниз. Там было темно, и только пахнувший в лицо варвару затхлый холодный воздух показал, что это действительно подвал.

– Чем Нергал не шутит… – Киммериец начал спускаться по крутым деревянным ступенькам.

Однако Конана ждало немалое разочарование: подвал оказался пустым, вернее, почти пустым. По правде говоря, кое-какие вещи там были, но совсем не те, на находку которых рассчитывал киммериец. В каменной стене торчали два кольца с пропущенными через них цепями, в углу приткнулась небольшая тренога с листом металла на ней, рядом лежали железные клещи и увесистая многохвостая плеть. Возле жаровни стоял большой и валялись несколько тонких поленьев. Под саам потолком виднелось отверстие, по всей видимости, ля притока воздуха вниз. Конан поднес к нему лампу, язычок пламени заколебался, движимый потоком. В дальнем углу варвар заметил пластину, вмурованную в пол, с чуть выступающей вверх рукояткой.

– Экий мерзавец! – выругался Конан. – Камеру для пыток устроил, не иначе. С размахом построился, нетопырь. А это что за рычажок?

Он подошел к позеленевшей медной пластине и, наклонив лампу, попытался разобрать надпись, которая почти стерлась от времени.

– По… поверх… нет! – Знаки были едва видны, и надпись читалась с трудом. Варвар повернул лампу так, чтобы гравировка стала видна резче. – Поверну… повернуть вправо, – наконец осилил он старинную вязь букв.

Киммериец, недолго думая, повернул рукоять вправо, рассчитывая, что можно будет вытащить пластину из каменных плит. Что-то заскрежетало, потом послышался шорох за спиной киммерийца. Он мгновенно повернулся назад: проем лестницы, по которой он спустился сюда, уже больше чем на две трети задвинулся железной плитой.

– Разрази меня гром! – Конан прыгнул к закрывающемуся проходу, выдергивая из ножен меч, чтобы подставить его в щель, которая стремительно сужалась.

Поздно! Кончик меча только царапнул по металлу Щита, и варвар оказался в западне. Он опять метнулся к проклятой медной пластине и повернул рычаг влево, но ничего не произошло: плита как закрывала проход, так и осталась на месте.

– Нергал мне в печень! Любопытный идиот! Мало меня жизнь учила! – ругал себя киммериец. – Попался, как сопливый щенок!

Он дергал рукоятку в разных направлениях, надеясь, что устройство сработает и он сможет выбраться отсюда, но все было тщетно: он сам себя замуровал в тесном подвале. Конан присел на пол, стараясь собраться с мыслями и придумать, что делать дальше.

«Приподнять плиту кончиком меча… сломается?.. еще неизвестно… вырвать эту Нергалову пластину и добраться до рычагов… надо попробовать… поискать что-нибудь покрепче меча… – Варвар оглянулся вокруг – ничего нет. – Скоро кончится масло в лампе? – он потряс сосуд – пока еще много. – Кричать?.. кому? Краутвурсту?.. ждать?.. чего ждать? сдохнешь тут, как крыса… попробовать расшатать плиты стен… это фундамент… не получится… а что же получится?»

Он вытер со лба неожиданно выступивший холодный пот. До него вдруг дошло, что он обрек себя здесь на неминуемую медленную смерть. Колдун лежит связанный наверху. Очень крепко связанный. К нему вряд ли кто зайдет, и Краутвурст сдохнет там через несколько дней, а потом умрет и он, Конан, которого алчность загнала в этот проклятый подвал. Никто и не подумает искать его здесь, да и никто не знает, что он в доме колдуна.

Конан мрачно обхватил руками колени.

«Доигрался, жадюга! – мрачно выругал он себя. – Неужели нет выхода? – Киммериец, прищурившись, еще раз оглядел стены, сложенные из больших, квадратных, примерно локоть на локоть, каменных плит. – «Не торопись нести голову на плаху, если приговор еще не вынесен», – вспомнил он поговорку, слышанную в Шадизаре. – Верно! – встрепенулся варвар. – Надо сначала поискать выход, а уж потом спешить к себе на похороны».

Он обошел стены, внимательно разглядывая каждый шов и иногда простукивая плиты. Звук был глухой, это говорило о том, что каменные блоки уходят далеко в толщу земли. По крайней мере две стены этого подземелья должны служить основанием дома. Конан наморщил лоб, стараясь вспомнить расположение спальни колдуна по отношению к стенам дома и как стоял сундук в комнате.

– Так, так. – Он взял валявшиеся в углу клещи и концом их ручки царапнул по одной из стен, потом по предельной, – Эти, по всей видимости, наружные. Тогда вот эти две должны быть внутри дома. Краутвурст не сличался излишней щедростью, значит, стенка возможно, земляная и просто обложена плитами. Тогда, может быть, еще не все потеряно.

Киммериец повеселел и, поднеся треногу поближе, начал осторожно, кончиком ножа, процарапывать щель между двумя плитами. Шов был твердым, но все-таки помаленьку поддавался. Скоро у ног варвара выросла горка серой пыли. Он работал, не давая себе отдыха, и только время от времени смахивал пот со лба. Хотелось пить, но откуда здесь возьмется вода?

«Кувшин!» – вспомнил он.

Он подошел к стоявшему в углу кувшину. Заглянул внутрь, понюхал. Там действительно была вода. Она стояла здесь давно, и запах от нее был, как на болоте, но все-таки если сильно мучает жажда, то будешь рад и такой. Несколько глотков затхлой жидкости придали киммерийцу сил, и он, погасив лампу, чтобы не расходовать зря масло, на ощупь продолжал выскребать шов между плитами.

Глава седьмая

Бьергюльф, как разъяренный тигр в клетке, метался из угла в угол своих покоев. Этот проклятый Краутвурст должен был приехать еще вчера вечером, и вот уже ночь прошла, а мерзавца все нет.

– Эрленда ко мне! – крикнул он слуге, просунув голову в прихожую. – Найти где угодно – и срочно сюда!

Он ждал приезда колдуна с нетерпением и надеждой. Появление вещей, принадлежавших Гюннюльфу, испортило все торжества, которые проводились в Хельсингере. А тут еще смерть Гутторма и бегство Хайделинды. Конечно, смерть управляющего не ахти какой повод для расстройства, но, разумеется, положение нисколько не улучшала.

Многие из гостей были сильно обескуражены этими неожиданными, неизвестно от кого, подарками, и турнир молодежи на поляне перед замком прошел как-то вяло и скованно. Иногда герцог ловил на себе подозрительные взгляды людей, которые, впрочем, немедленно отводили глаза, если он вдруг поднимал свои. Некоторые гости уехали после появления кольчуги Гюннюльфа на крепостной стене, объяснив это страхом перед возможным колдовством. Герцог, однако, прекрасно понимал, что это лишь отговорка, они просто не хотят иметь дела с ним, пока так или иначе не разрешится эта неприятная ситуация.

Среди нобилей поползли слухи о смерти его брата. Никто, конечно, открыто не осмеливался говорить об этом, а некоторые лучшие друзья, как, например, Арнстейн, Мозес и еще несколько знатных особ, советовали ему плюнуть на все и постараться разыскать своего недоброжелателя, чтобы по душам побеседовать с ним без свидетелей в пыточных подвалах. Бьергюльф кожей чувствовал, как сжимается петля вокруг его горла. Если колдун не приедет до послезавтра и не придумает, как снять с него тяжесть подозрений, то потом будет очень трудно восстановить уважение соседей. Слухи поползут еще дальше. Тогда Нимед, чего доброго, может передать дело о гибели Гюннюльфа в королевский суд. Где же шляется ублюдок Краутвурст? И молодую герцогиню, эту проклятую девчонку, до сих пор не нашли, хотя он приказал охотникам прочесывать окрестные леса, пока не сотрут ноги. Все против него! Бьергюльф чуть не завыл от подступившей к горлу смертельной тоски и ужаса.

– Наконец! Вечно тебя нет на месте, когда ты нужен! – Воскликнул герцог, увидев входящего Эрленда. – Ты послал гонца за Краутвурстом?

– Сразу же, как ты и сказал, месьор, два дня назад. Он что, еще не приехал?

– Нет!

– Хорошо, – сказал Эрленд. – Тогда я пошлю двоих гонцов с запасными лошадьми, чтобы могли скакать день и ночь. Они вернутся завтра, к вечеру, – уточнил он. – Ты уверен, месьор, что этот Краутвурст в Сюндбю?

– Где же ему быть? – рявкнул герцог. – Я велел ему никуда не отлучаться. Иди, я сам обо всем распоряжусь.