Текст книги "Экспаты"

Автор книги: Крис Павон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

Теперь, заполучив то, о чем мечтала, она терзалась сомнениями, превратившимися в самые жуткие страхи по поводу всей этой затеи с переездом.

– Мамочка, это уже шоссе?

– Да, милый. Это шоссе.

На приборной панели замигала сигнальная лампочка. Бортовой компьютер регулярно поставлял ей какую-то информацию на немецком, чудовищно длинные слова, иногда начинал мигать, и она старалась не обращать внимания. Машина-то взята в аренду; они еще не решили вопрос с покупкой своей.

– Мамочка!

– Что, милый?

– Я какать хочу.

Она посмотрела на экран навигатора: еще два километра.

– Потерпи, милый. Мы через пару минут будем дома.

Шоссе кончилось, они свернули на улицу возле железнодорожного депо и поехали вдоль составов скоростных поездов, потом мимо башни с часами в самом центре привокзального района. Дальше она уже знала дорогу и отключила навигатор, щелкнув тумблером. Это единственный способ выучить местную географию.

– Ваш муж работал там четыре года, прежде чем перешел в этот банк? – Адам не отрывал взгляда от блокнота, держа ручку наготове.

– Верно.

– И ушел оттуда за год до IPO.[9]9
  Первая публичная продажа акций акционерного общества.


[Закрыть]

– Да.

– Это не самое… э-э-э… умное решение.

– Декстер никогда не проявлял особых способностей в стратегических финансовых вопросах.

– Как видно, не проявлял. Значит, потом он трудился в банке. И чем конкретно он там занимался?

– Работал в сфере обеспечения компьютерной безопасности. Определял, каким образом кто-то может взломать эту систему, проникнуть в нее. И предотвращал подобные попытки.

– Какую систему?

– Содержащую данные обо всех счетах. Он занимался защитой счетов.

– То есть денег.

– Правильно.

Адам смотрел на нее с сомнением. Кейт понимала, что он – да и все прочие – с большим подозрением относятся к Декстеру и к этому их переезду в Люксембург. У нее подобных подозрений не возникало. Она уже давно проделала всю необходимую домашнюю работу, так что Декстер был выше любых подозрений. Именно поэтому она и позволила себе выйти за него замуж.

Но они, конечно же, об этом не знают. И конечно же, должны испытывать недоверие. Может, и она должна. Но Кейт давным-давно дала себе слово, что не будет его ни в чем подозревать.

– Вы что-нибудь понимаете в этой деятельности?

– Практически ничего.

Адам уставился на нее, дожидаясь более развернутых объяснений. Но ей не особенно хотелось вдаваться в подробности. Во всяком случае, не вслух. Она и про себя-то не хотела про них думать. Истинная правда заключалась в том, что она просто не желала вникать в эти дела и не пыталась понять мир Декстера, поскольку не желала, чтобы и он понимал ее собственный мир. Quid pro quo.[10]10
  Мера за меру; ты – мне, я – тебе (лат.).


[Закрыть]

Но Адам не собирался принимать ее молчание за ответ.

– Почему?

– Мы никогда не говорили о его работе, не возникало необходимости говорить и о моей.

– А теперь?

Кейт посмотрела прямо в глаза этому человеку, совершенно незнакомому, выясняющему интимные подробности, задающему вопросы, которые она и себе-то никогда не задавала и не хотела слышать ответы.

– Что – теперь?

– Теперь, когда вы от нас увольняетесь, вы станете рассказывать ему о своей работе?

Сегодня, 10 часов 54 минуты.

Кейт делает шаг вперед и разводит руки, чтобы обнять эту женщину. Они обнимаются, но осторожно, скованно – видимо, не хотят смять непременные шарфики или растрепать прекрасно уложенные волосы. А может, и не поэтому.

– Я так рада тебя видеть, – говорит женщина, спокойно и приветливо, дыша в волосы Кейт. – Так рада!

– И я тебя, – произносит Кейт так же спокойно, но менее приветливо. – Я тоже рада.

Они отрываются друг от друга, женщина продолжает держать руку на предплечье Кейт. Это прикосновение выражает искреннее теплое отношение. Но вполне возможно, она просто удерживает Кейт, мягко, но непреклонно.

И не только Кейт воображает, будто за ними наблюдают посторонние, она тоже сомневается в окружающем. Абсолютно во всем.

– Ты здесь живешь? В Париже?

– Большую часть года, – отвечает Кейт.

– В этом районе?

Кейт невольно смотрит туда, где находится их квартира, всего в нескольких кварталах отсюда.

– Да, недалеко, – отвечает она.

– А остальную часть года?

– Лето мы проводим в Италии. Снимаем там виллу.

– В Италии? Как здорово! В какой ее части?

– В южной.

– Побережье Амальфи?

– Да, в тех местах. – Кейт не вдается в подробности. – А ты? Ты-то где теперь живешь?

– Ох… – Она чуть пожимает плечами. – Так окончательно нигде и не устроилась. То там, то здесь.

Она улыбается. Скорее даже самодовольно ухмыляется.

– И что же, – Кейт машет рукой в сторону маленькой улочки, которая отнюдь не Елисейские Поля и не бульвар Сен-Жермен, – что привело тебя в этот уголок Парижа?

– Шопинг. – Женщина приподнимает небольшую сумку, и Кейт видит на ее пальце кольцо со скромным бриллиантом – такое дарят невесте при помолвке, – но вовсе не прежнее золотое обручальное. Исчезновение обручального кольца должно что-то означать. Но появление колечка с бриллиантом озадачивает.

Если существует на белом свете нечто, чем эта женщина всегда искренне наслаждалась, так это и впрямь шопинг, причем такой, как на рю Жакоб: антиквариат, ткани, мебель. Роскошные альбомы по антиквариату, тканям, мебели. Правда, раньше Кейт казалось, что это всего лишь показуха.

Нельзя понять, когда эта женщина не притворяется, если такое вообще возможно.

– Ну да, конечно, – говорит Кейт.

Они смотрят друг на друга, и улыбки словно приклеены к их губам.

– Послушай, мне бы очень хотелось с тобой пообщаться. Декстер здесь, в городе?

Кейт кивает.

– Может, встретимся вечером, выпьем вместе? Или поужинаем?

– Хорошая мысль, – произносит Кейт. – Надо только узнать, сможет ли Декстер. – Говоря это, Кейт понимает, что женщина сейчас предложит ей немедленно позвонить и выяснить, поэтому предваряет ход: – Я сейчас не могу с ним связаться.

Она роется в сумке в поисках телефона, стараясь выиграть время и придумать основательную причину для отказа.

– Он в спортзале. – Вот чем она в итоге прикрывается. Вполне прилично и даже, возможно, соответствует истине. Декстер каждый день либо торчит в спортзале, либо играет в теннис. Его работа по управлению разными инвестициями занимает в лучшем случае полдня. – Дай мне свой номер.

– А знаешь что? – Женщина чуть склоняет голову набок. – Дай мне лучше свой. – Она сует руку в сумочку и достает оттуда записную книжку в кожаном переплете и соответствующую ручку. Дорогие безделушки, купленные в том же бутике, что и модная куртка. Эта женщина вдруг оказалась в Париже и успела потратить целое состояние всего в паре кварталов от дома Кейт. Разве может это оказаться простым совпадением?

– Я куда-то сунула зарядное устройство от мобильника и не могу его найти, – продолжает женщина. – Не хотелось бы, чтобы мы так и не встретились из-за какого-то сдохшего телефона.

Это, несомненно, ложь, и Кейт с трудом удерживается от смеха. Но вполне ожидаемый поворот событий. Трудно сердиться на человека за обман, если и сама врешь, да еще по тем же причинам. Кейт называет свой номер, и женщина добросовестно его записывает. Хотя Кейт доподлинно известно, что ей вовсе не нужно записывать телефонные номера, чтобы их запомнить.

Кейт восхищает тот уровень неискренности, которого они достигли.

– Я позвоню около пяти, о’кей?

– Хорошо. – Они обмениваются еще одним объятием и парочкой фальшивых улыбок.

Женщина поворачивается и уходит. Кейт обнаруживает, что пристально смотрит на ее задницу, ставшую гораздо крупнее, чем прежде, – это всегда была тощая женщина, буквально кожа да кости. И не так уж давно.

Кейт поворачивается и идет в противоположную сторону по той простой причине, что хочет убраться подальше от этой женщины. Она заставляет себя не оглядываться, не последовать за ней. Она знает, что не должна этого делать. Она знает, что не может так поступить.

– Да, Кейт! – Женщина идет назад к Кейт, но не спешит.

– Да?

– Ты можешь передать кое-что Декстеру? От меня.

– Конечно.

– Скажи ему, – говорит она, приближаясь к Кейт почти вплотную. – Скажи ему, что полковник умер.

Глава 4

– Итак, – произнесла Кейт, раскладывая на столе перед мальчиками книжки-раскраски. Еще один семейный ужин в еще одном ресторане с не самыми высокими ценами – еще один результат принятого три недели назад решения по поводу проблем, связанных с обустройством на новом месте, в новом доме и на другом континенте. – Ты уже успел потрудиться, и немало.

Декстер поднял брови, удивленный жалобной ноткой в голосе жены.

– У меня было множество неотложных дел.

– И теперь эта активность должна утихнуть, да? – Это утверждение, как подозревала Кейт, противоречило суровой реальности. Но ей хотелось, чтобы он его подтвердил. Хотя их отношения со времени переезда оставались хорошими, он не так уж часто бывал дома, как она надеялась.

– Не совсем.

– Я думала, тебе без особых проблем удастся войти в курс дела. И у тебя будет время помочь нам обустроиться.

После трехчасовой поездки с агентом риелторской компании они выбрали просторную квартиру в старом центре города. Взятая в аренду мебель прибыла через пару дней после того, как они подписали договор об аренде квартиры, и они перебрались туда из гостиницы. Кейт начала распаковывать их огромные чемоданы, расставлять по местам арендованные кастрюльки-сковородки, рассовывать по шкафам постельное белье, полотенца и прочее. Вещи, отправленные морем в контейнере, прибудут не раньше чем через месяц.

Кейт ожидала, что Декстер поможет ей с обустройством на новом месте. Но этого не случилось.

– Ты же обещал, что мне не придется всем этим заниматься в одиночку!

Он бросил многозначительный взгляд в сторону детей.

– Да, мне хотелось бы заниматься этим вместе с тобой. Но ведь нужно работать.

– Но почему прямо сейчас? Почему?

– Потому что мне следовало срочно создать новую систему защиты их компьютерных сетей. Установить новую систему безопасности. Нужно было закупить разные устройства и пригласить электриков и монтажников, потом проверить их работу. И сделать все это немедленно, чтобы приступить к одному очень важному делу, которое сейчас осуществляется.

– Что именно осуществляется?

– Это трудно объяснить.

– А ты попробуй.

Он вздохнул:

– Попробовать-то можно… Только, пожалуйста, не сегодня. О’кей?

Кейт молча смотрела на него, хотя оба знали, что она ему ответит, и эта глухая пауза означает лишь безмолвный протест. И чем дольше она молчала, тем сильнее был этот протест.

– О’кей, – произнесла она наконец через пару секунд; не слишком долго она молчала, не такой уж резкий был протест. – Но хотя бы скажи мне, кто этот твой заказчик.

Он снова вздохнул:

– Кэтрин, я…

– Я уже просила тебя называть меня Кейт!

Он бросил на нее сердитый взгляд.

– Хорошо, Кейт. Я тебе уже объяснял. В этом городе все работают в банковской сфере. И не будет ничего хорошего – а на самом деле будет очень скверно, – если конкуренты моего заказчика узнают, что он нанял эксперта по системам безопасности из Штатов, чтобы проверить надежность его систем и проводок.

– Почему?

– Это признак слабости, признак недостаточного обеспечения безопасности. Это информация, которую конкуренты могут использовать против нас, чтобы отвадить от нас клиентов, заявив, будто мы не обеспечиваем безопасность на должном уровне. Это будет скверно уже потому, что об этом узнают люди, работающие на моего заказчика.

– О’кей, это понятно. Но почему ты не можешь рассказать об этом мне?

– Потому что если есть секрет, то это секрет для всех, и исключений из этого правила нет, Кэт. Извини, Кейт. Все эти названия банков тебе ничего не скажут. Но предположим, в один прекрасный день ты вдруг узнаешь, что муж какой-нибудь твоей подруги работает на моего заказчика. И она может на тебя надавить, допустим, после нескольких порций спиртного. Скажет, к примеру: «Да брось ты, Кейт, уж мне-то ты можешь рассказать!» И ты окажешься в неудобном положении. Так зачем все это? – Он покачал головой. – Никому это не нужно.

– Не нужно?! Быть честным с собственной женой?!

– Да нет же, милая. Не нужно сообщать тебе информацию, которая подразумевает только одно: все это придется держать втайне. Ото всех. Вот такая ситуация. И исключений из нее нет.

Тайны. И что Декстер понимает в хранении тайн?

– И что я должна говорить людям?

– Ты будешь говорить им правду: условия контракта запрещают мне разглашать имя моего заказчика.

– Даже собственной жене?

– Да кому какое дело?! Нынче вся экономика основана на сохранении тайн.

– И тем не менее, – сказала она, – это выглядит просто ужасно. Ну не знаю, наверное, это даже нарушение принципов супружества.

Тут она в очередной раз подивилась собственной неспособности воздержаться от обвинений Декстера в тех прегрешениях, которые свойственны ей самой.

– Все будет о’кей, – сказал он. – Можешь мне верить.

* * *

Декстер вел взятый напрокат «вольво» под мелким моросящим дождиком вокруг здания посольства, объезжая его территорию по широкому кругу, не совсем, правда, кругу, скорее описывая неравносторонний многоугольник, этакую искалеченную пентаграмму. Он искал место для парковки. И в итоге нашел узкое пространство под тяжелой кроной мощного каштана. Земля под ним была усыпана листвой и скорлупой. Бритты называют конский каштан «конкером». Плоды, падая, бьют тебя по башке с таким звуком – конк!

Перед будкой охраны у ворот толпилось с полдюжины людей. Ждали, когда охранники их вызовут, проверят вещи на рентгеновском аппарате, проведут через садик в маленький зал ожидания в здании консульства и оставят там на пять, десять, пятнадцать минут.

Кейт однажды уже посещала это посольство много лет назад, так что ей ждать не пришлось.

Их вызвали. Кейт и Декстер вошли в маленький зал ожидания. Одна стена представляла собой сплошное пуленепробиваемое окно, по ту сторону которого сидел человек в форме.

– Доброе утро, – сказал он. – Ваши паспорта, пожалуйста.

Они просунули паспорта в щель. Он изучил их и заглянул в свой компьютер. Минуту, может быть, две царило полное молчание. Кейт слышала, как тикают часы по ту сторону стекла. Мужчина кликнул мышкой, перевел курсор, постучал по клавиатуре. Пару раз бросил взгляд на Кейт и Декстера сквозь толстое стекло.

У Кейт не было причин нервничать, но она нервничала.

– Итак, чем могу быть вам полезен, мистер и миссис Мур?

– Мы переехали сюда, – сказал Декстер, – несколько недель назад.

– Понятно. – Офицер не спускал с него глаз.

– Какие-то проблемы? – Декстер смотрел сквозь стекло, пытаясь улыбнуться, но сумел изобразить лишь некую гримасу, словно ему срочно требовалось в туалет.

– У кого-нибудь из вас есть здесь работа, мистер Мур?

– У меня.

Кейт почувствовала, как быстро забилось сердце. Неудивительно, что начинаешь нервничать, оказавшись так далеко от дома, а некто в форме, защищенный пуленепробиваемым стеклом, забрал твой паспорт.

Офицер посмотрел на Кейт, встретил ее взгляд. Она все еще не выбралась из того периода своей жизни, когда, как правило, беспокоилась по поводу собственных тайн. Когда ей и в голову бы не пришло, что некто заподозрит в чем-то мужа, а не ее.

Он повернулся обратно к Декстеру:

– У вас имеется разрешение на работу?

– Да, – ответил Декстер. – Имеется.

– У нас не зафиксировано, что у вас есть разрешение на работу. Правительство Люксембурга обычно присылает нам копию. Копии всех разрешений, выданных американцам.

Декстер сложил руки на груди, но ничего не сказал.

– Когда оно было выдано?

– Простите?

– Ваше разрешение на работу, мистер Мур. Когда его выдали?

– Э-э-э… я не помню. Это было… недавно.

Мужчины пристально смотрели друг на друга сквозь толстое стекло.

– Видимо, произошла какая-то ошибка, – предположил Декстер.

– Видимо.

– Вам нужна его копия? Моего разрешения?

– Да, нужна.

Кейт ощущала напряжение, исходящее от Декстера, настоящее электромагнитное поле.

– Тогда я приеду еще раз, – сказал Декстер. – И привезу копию. Нам обоим следует приехать?

– Нет, мистер Мур. Только вам.

– И еще одно, последнее, Кэтрин.

Она смотрела вниз, упершись взглядом в столешницу, разгружая мозги от ненужной информации. Такое повторится и завтра, и послезавтра, и, кто знает, сколь еще долго, по мере того как некие люди будут просматривать ее досье, проверять результаты работы, ее связи и контакты, вновь и вновь анализируя детали. Стараясь определить, врет она или нет.

– У вас имеются какие-либо дополнительные соображения по поводу решения, принятого вами пять лет назад, – отойти от полевых операций?

Она подняла взгляд на Адама, и в ее глазах появился вызов. Зародившуюся панику она тут же подавила. То самое ощущение, с которым не смогла справиться вчера ночью, – будто ее под конвоем ведут на парковку и сажают в вэн без окон, который, как предполагается, должен отвезти ее в другое здание, а на самом деле везет на аэродром, где ее впихивают в маленький частный реактивный самолет, – потом девятичасовой полет под охраной двоих мощных парней, посадка перед тюрьмой в Северной Африке, где ее будут ежедневно бить в течение месяца, пока она не умрет от внутреннего кровотечения, так и не увидев больше свою семью.

– Нет, – ответила она. – Не думаю.

Адам переместил руки со стола на колени и принял такую позу, словно приготовился приступить к мерам физического воздействия.

Кейт раскрыла зонтик и поставила его на коврик у двери – сохнуть. На телефонном аппарате мигал сигнал – получено сообщение. Первым делом следовало посадить детей перед телевизором, найдя подходящую программу на французском, и распаковать продукты. Нужно приготовить обед в этой кухне с разными немецкими прибамбасами – добрая дюжина режимов работы плиты, обозначения на циферблате, включая такие: Ober-Unterhitze, Intensivbacken и Schnellaufheizen.[11]11
  Сильный – несильный нагрев; интенсивный режим работы; быстрая разморозка (нем.).


[Закрыть] Ей очень нравилось, как звучит слово Intensivbacken, так что этим режимом она пользовалась для приготовления всего и вся.

Потом она уронила стеклянную бутылку с персиковым нектаром. Бутылка разбилась о каменный пол, брызнув во все стороны осколками стекла и густым липким соком. Понадобилось пятнадцать минут, чтобы убрать все это сперва с помощью бумажных салфеток и губки, а потом пустив в ход дешевый ручной пылесос, которым их снабдили в числе прочих взятых в аренду домашних принадлежностей.

Нет, это абсолютно невозможно! Невозможно простыми словами выразить свою ненависть к тому, чем приходится заниматься!

Прошло полчаса, прежде чем Кейт наконец добралась до телефона и нажала кнопку.

– Привет, это я. – Ага, Декстер. – Извини, но я не смогу приехать домой к ужину. – Так, опять! Это уже превратилось в отвратительную систему. – У меня встреча в шесть, потом еще одна в восемь. Домой доберусь, наверное, к половине десятого. Надеюсь, во всяком случае. Скажи ребятам, что я их люблю.

Стереть.

– Привет, Кейт, это Карен из АЖКЛ. – Вот черт, что такое АЖКЛ? – Я просто хочу сообщить, что в город приехала еще одна американская семейная пара. – И кому какое до этого дело?! – Думаю, вам надо познакомиться.

* * *

– Вы в этом уверены? – спрашивал Адам.

А Кейт тогда лишь пожала плечами, стараясь по-прежнему дышать ровно.

Это могло иметь отношение к тогдашнему происшествию на Барбадосе – к делу, на которое вообще-то не было получено санкции. Или касаться пропавшего досье на этих головорезов из Сальвадора, к которым она не имела никакого отношения. Или не было ничего такого сложного, просто Джо ей не до конца доверяет, вот и все. Обычная история.

Но более вероятно, речь идет о Торресе. Последние пять лет Кейт была уверена, что Торрес снова появится на горизонте и станет ее преследовать. Чтобы отомстить.

Или это обычные протокольные вопросы.

– Да, – сказала она. – Уверена.

Адам пристально уставился на нее. Она собрала все свое мужество, чтобы выдержать его взгляд. Трусиха, курица. Пять секунд, десять. Полминуты молчания.

Ну и пусть себе ждет, хоть до скончания времен. В конце концов, именно за это ему и платят.

Но то же можно сказать и о ней.

Это не Торрес тревожил ее совесть. Это была та неожиданно возникшая женщина. Невинная женщина.

– Ну ладно, о’кей, – в итоге сказал Адам и, взглянув на часы, что-то записал в блокноте. – Ваше удостоверение.

Кейт сняла с шеи табличку на шнурке, чуть помедлила и положила ее на стол.

Адам вырвал листок из блокнота и протянул его Кейт.

– Сюда вы должны явиться завтра утром. К девяти часам.

Кейт взглянула на листок, еще не осознавая, что данный этап ее мытарств позади. Такие вещи всегда кончаются внезапнее, чем ожидаешь.

Никакой конфронтации не будет. Никакого противостояния. Во всяком случае, не сегодня и не здесь. А если не сегодня и не здесь, то когда? И где?

– Спросите Эвана, – добавил он.

Кейт подняла глаза на Адама, пытаясь скрыть удивление. Значит, вопрос о Торресе так и не будет задан.

– И сколько еще это протянется? – спросила она, просто чтобы переменить тему, не показать облегчения, которое испытывала. Еще не слишком поздно все испортить. И никогда слишком поздно не будет.

– По крайней мере пару дней. Не знаю, может, и больше. Вам следует отвести на эти дела полные две недели, и в течение этого периода вы будете получать жалованье. Не такой уж большой срок, просто следует это учитывать, планируя свое время. Это абсолютно нормальная процедура.

– Да, конечно.

– Тогда все. – Адам улыбнулся и снова протянул руку, на сей раз для рукопожатия. – Вы больше не являетесь сотрудником Центрального разведывательного управления. Желаю удачи, Кэтрин.