Текст книги "Лотэр (ЛП)"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)
ГЛАВА 58
Элли находилась в своём детском доме уже несколько дней, но до сих пор так и не акклиматизировалась.
Штопая носки, она оглядывала обстановку трейлера, пытаясь увидеть её глазами Лотэра.
Мама за плитой жарила курицу к возвращению из шахты Ефрема и остальных. На стене горделиво висела "поющая рыба". Полки были уставлены фарфоровыми куколками, которые кричали "рождественская распродажа". У ног дремали две ленивые охотничьи собаки – Бо и Бо Младший.
Лотэр, скорее всего, ненавидел животных. Наверное, он бы посчитал их назойливыми и отвратительными.
Она пожала плечами. Даже по сравнению с роскошью апартаментов и величием Вал Холла здесь ей нравилось больше. Правда она больше не чувствовала себя дома.
Потому что Лотэра со мной нет.
Мама бросила на неё быстрый взгляд:
– Если ты сохнешь по тому вампиру, то прекрати немедленно, Элли Энн Пирс.
– Думаю, что на самом деле моя фамилия теперь – Дакиано.
– Чёрта с два! Я бы убила это чудовище за то, что он с тобой сделал.
– Он не чудовище, мама. Думаю, его просто все неверно понимают...
Появился Джош и сразу кинулся к Элли.
– Мой форт – самый лучший! – заявил он, вскарабкиваясь на диванчик.
Он играл в своём домике на дереве, который Элли для него построила меньше чем за 45 минут и без молотка. Гвозди в древесину она вдавливала своими пальцами.
Сперва Джош с опаской относился к своей давно потерянной сестре, словно чувствуя, что с ней было
что-то
не в порядке. И хотя Элли не считала, что выглядит уж слишком по-другому – если она была не голодна и ничем не расстроена – мальчик держался настороженно.
Теперь же она едва могла от него избавиться. Не то чтобы она сильно пыталась. А поскольку он увазывался за ней повсюду, ей пришлось серьёзно ускорить тренировки по контролю за своей вампирской силой.
– Джош, всё ещё никак не привыкну к тому, насколько ты вырос!
Когда он продемонстрировал её бицепсы на правой руке, она улыбнулось и послушно изобразила на лице восхищение.
– Дядя Ефрем говорит, что мой рост перемахнёт за 10 футов.
– Что ж, это возможно, если будешь есть овощи.
– А мама сказала, что ты вернулась домой, потому что развелась, и если какой-нибудь мужик будет о тебе расспрашивать, я должен буду ответить, что ты умерла и плюнуть ему на ноги.
– Развелась? Правда? – Элли посмотрела на маму, приподняв бровь.
Мама пожала плечами.
Элли вновь повернулась к Джошу:
– Иди умойся, а я сделаю тебе бутерброд с арахисовым маслом и джемом.
– Без корочек?
– Будет зависеть от нашей финансовой ситуации, сладкий, – в ответ на его поднятые брови она рассмеялась, – Элли шутит. Без корочек, обещаю.
Когда Джош убежал, она предупредила маму:
– Сегодня вечером мне нужно будет уйти.
Всю неделю она придумывала способ вломиться в квартиру Лотэра и стащить те драгоценные камни.
Но так ничего и не придумала.
Вместо этого она собиралась всё равно кого-нибудь ограбить, и готова была пойти на что угодно, чтобы вытащить свою семью из шахты...
Трейлер тряхнуло, масло выплеснулось из сковороды. И как только Джош выскочил из ванной с вытаращенными глазами, раздался оглушительный БУМ.
Элли с матерью смотрели друг на друга, прекрасно зная лишь об одном месте, в котором мог раздаться такой взрыв.
Шахта.
Следом за Никс вскоре уснул и Лотэр, уронив голову на руки. За закрытыми веками его глаза беспокойно метались.
Наконец, он увидел воспоминания Элизабет.
Боясь того, что может увидеть, он всё же неосторожно распахнул себя для её прошлого.
Когда умер её отец, Элизабет словно громом поразили, однако она позволила себе недолго его оплакивать. Вместо этого она работала не покладая рук, чтобы обеспечить матери и брату лучшее существование.
Лотэр видел всё новые примеры того, как она училась использовать свои способности, чтобы продвинуться в школе и на работе. Ей сопутствовал успех, стимулируя на новые свершения.
Так продолжалось до тех пор, пока Лотэр и Саройя не превратили целый год её существования в ад, кульминацией которого стала кровавая резня.
Затем последовала тюрьма. Глаза Лотэра защипало, когда он ощутил тягостную мрачную атмосферу, царящую в тюремном дворе. Он почувствовал, как ускорялся её пульс, когда она просыпалась среди ночь от шёпота, стонов и криков других заключенных.
Её нижняя губа дрожала, когда ей снились флажки колледжа и пухлые щёчки её младшего братика. Ей ужасно хотелось увидеть, как он растёт!
Но за все пять лет они на разу не позволила себе заплакать.
Он словно на себе испытал едва не состоявшуюся смертную казнь, как в вену уже воткнули иглу, потом – неожиданное "спасение", в результате которого она попала в куда более ужасающее место.
Он вновь пережил собственные издёвки так, словно они были сейчас направлены на него самого. Он без конца высмеивал её происхождение и всех тех, кого она любила.
И если он и в самом деле когда-либо хвалил её умственные способности, то воспоминаний об этом у неё не осталось.
Он не только не отказался от своих полных ненависти комментариев, но и ни разу не признал, что в чём-то заблуждался.
Лотэр слышал её мысли "Он по-прежнему считает меня "отсталой и вульгарной деревенщиной"? Наверное, будет меня стыдиться. Господи, это неприятно."
Нет, ты для меня – всё!
Он пережил с её точки зрения ту ночь, когда сказал её, что собирается оставить
её
с собой. Он почувствовал сначала проблеск надежды; а потом вновь ощутил её боль, когда она осознала, что он всё равно её убьёт, уничтожив её душу.
В самом начале Элизабет, столкнувшись с Саройей, приняла для себя мысль, что умрёт; но потом, впервые с той ночи, когда он отправил её под смертный приговор, она позволила себе надеяться.
Эта прерванная надежда – была хуже всего.
Элизабет честно ему призналась:
– Я не хочу жить в твоём жестоком перевёрнутом мире.
И зачем
бы
ей соглашаться жить в этой жестокой реальности бессмертных, а тем более выбрать
его
в качестве защитника?
Как могла Элли предпочесть его своей семье, если он всё время повторял, что она никогда больше их не увидит?
Став свидетелем её воспоминаний о её семье – как она смеялась с ними, прикрывала при необходимости, была всегда готова помочь – он понял, насколько смешно было ожидать, что она их забудет.
Её семья доказала свою преданность Элизабет. Без лишних вопросов двое её кузенов закопали за амбаром трупы.
Я никогда даже не задумывался о том, что случилось с жертвами Саройи.
Элизабет как-то сказала ему, что её семья – это одно целое, а гора, на которой они жили – их нерушимый остов.
Чего не скажешь о моей собственной семье.
Ивану предал её отец. Собственный отец Лотэра пытал его.
Для подобного обмана и трусости Пирсы были просто неуязвимы.
В конечном итоге Лотэр не ревновал Элизабет к её семье, несмотря на то, как сильно он сам жаждал такой привязанности.
То, что она любила их и была им предана вовсе не означало, что она не могла быть предана также и ему.
По крайней мере пока их дороги не пересекутся.
Зато он сделал всё, чтобы разделить её с теми, кого она любит, навсегда. Он украл её у её семьи.
Также как и Сергей украл меня у Иваны.
Когда он ясно увидел правду, во сне у него выступил пот.
Я сделал с Элизабет то, что Сергей сделал со мной.
Лотэр не видел её воспоминаний не просто так – он действительно не смог бы справиться с тем, как робращался со своей драгоценной женщиной.
Уже перед самым пробуждением, когда он отчаялся вновь её завоевать, ему открылся кусочек другого воспоминания. В одну из ночей, когда он спал, мучимый кошмарами, она смотрела на него с такой нежностью. Её грудь разрывалась от чувств к нему – так же, как это происходило и с ним. Откинув прядь волос с его лба, она пыталась его успокоить, шепча нежные слова.
Такой он её никогда не видел. Боги, она
действительно
его любила.
Лотэр мог
чувствовать,
как в ней горело это чувство.
Я могу получить ту преданность, какую ощущает к своей семье. Ту любовь...
– Лизавета! – с этим криком она проснулся.
Я
знал,
что она меня полюбила!
Он обернулся, но на диванчике Никс уже не было. Он обнаружил, что она сидит на подоконнике и машет его подданным внизу. Она выглядела отдохнувшей, её волосы были расчёсаны.
– Элизабет меня любит! – рявкнул он безо всяких вступлений. = Так почему она на меня напала?
Никс пожала плечами, посылая кому-то воздушный поцелуй.
– Потому что она только что превратилась в
вампира, и внутри неё бушевали эмоции? Может, ты сказал или сделал что-то, что спровоцировало такой приступ ярости?
Он потёр рукой свою шею.
– Может и была пара случайных фраз.
– Кроме того, в тот момент, когда она взмахнула мечом – она телепортировалась.
– Невозможно. Вампиром она была всего несколько часов.
– Теперь она может перемещаться по всему миру.
Непредсказуемая Элизабет.
– Я так горжусь ею. Но если теперь ничто не мешает ей перемещаться, значит она отправится к своей семье? – Он почти не могу думать ни о чём другом, кроме одной маленькой задачи:
вернуть Элизабет.
– Что она говорила, покидая Вал Холл?
Никс повернулась к нему.
– Я помню, как она стояла в оцепенении на нашем крыльце. Хваленая королева гордой Дакии была одна, без копейки денег, с той немногой одеждой, которую собрали ей валькирии. У неё не было ни малейшей идеи, что делать, как себя прокормить, и она боялась, что её семья никогда её не примет. Да, и у неё не хватало одного пальца.
Он заорал от разочарования, перемещаясь, чтобы всадить кулак в стену.
– И ты мне это рассказываешь? С таким же успехом могла бы всадить в меня нож.
– Я тебе это рассказываю, чтобы ты знал, почему она может не прийти в восторг от твоего появления.
– Я чувствовал её эмоции, я знаю, что она меня любит.
– Любила, пока ты не разбил ей сердце.
Несколько длинный мгновений спустя он спросил:
– Значит она больше никогда не полюбит меня опять?
– Я бы сохранила тот палец, Лотэр. Возможно, это всё, что тебе от неё осталось.
Ключ ко всему – её семья.
Откинув голову назад, он закричал:
– Стелиан!
Огромный вампир, переместившись в комнату, отвесил изысканный поклон в сторону Никс, которая рассеянно улыбалась.
Времени Лотэр не терял:
– Иди и купи гору, на которой живёт семья королевы. Запиши землю на её имя. Солги, укради или убей, но чтобы всё было сделано.
Стелиан иронично отсалютовал.
– У нас есть посредники, работающие с людьми. Считай, что всё уже сделано.
– И соседние горы тоже, на всякий случай.
– Я вижу, мы собираемся купить прощение королевы. Давно пора.
– Перестань. Болтать.
Стелиан исчез.
Никс согласно закивала.
– Теперь до тебя начинает доходить, вампир... – она осеклась, вскакивая на ноги, глаза сверкали серебром. – Лотэр, что-то
не так
.
Он также ощутил тяжёлое присутствие ужаса. Его связь с Элизабет сейчас была чётче, чем когда-либо. – Что ты видишь, Никс?
С диким взглядом она пробормотала:
– Элли вслепую бегает кругами, из её рта течёт кровь. Отправляйся к горе, Лотэр, иди на крики!
ГЛАВА 59
– Элизабет! – Лотэр нашёл её на коленях на залитом солнцем поле, покрытую угольной пылью, прижимающую ладони к ушам, из которых шла кровь. Он он частично переместился, но свет всё равно его обжигал.
– Л-лотэр? – по её щекам текли слёзы, изо рта капала кровь. Она была слаба, очевидно недостаточно питалась и только что получила новые повреждения.
Повсюду на земле лежали раненые смертные.
– Я здесь, расскажи, что случилось.
В замешательстве она трясла головой. Ничего не слыша, она едва могла говорить.
– Помоги... мне.
Подхватив её на руки он переместился в её дом.
– Нет! – закричала она, пытаясь вырваться. – Назад. Вернись назад!
Лотэр перевёл дыхание, пытаясь уравнять своё сердцебиение с бешеным пульсом Элизабет. Как только звук её сердца начал усиливаться в его ушах, Лотэр на мгновенье закрыл глаза, пытаясь проникнуть в её разум, чтобы его голос звучал прямо в её мыслях.
– Шш-шш, любимая. Успокойся.
– Верни меня назад! Мои родные умирают!
– Я займусь этим! Покажи, что произошло.
– Мне надо назад!
– Я спасу всех живых. Ты
знаешь,
что я на всё способен. Ты мне доверяешь?
Её губы дрожали. Ещё две слезинки стекли по лицу.
– А могу?
– Только ты одна и можешь мне доверять.
С его губ слетели несколько слов по-русски:
Ради тебя я буду драться в любой битве, сокрушу любого врага. Потому что ты – моя. Я так безумно тебя люблю, что моё прошлое до тебя кажется мне разумным...
– Лотэр?
– Положись на меня. Ты должна ради своей семьи.
В конце концов она кивнула, и от радости ему захотелось кричать.
– Тогда пей, –
прокусив запястье, он подставил рану к её губам, -
Надо вылечиться.
– Когда она отказалась, он прокричал в её голове,
– Давай, Элизабет!
Она дёрнулась, широко раскрыв глаза, затем прижалась губами к его запястью. Когда она мягко втянула в себя кровь, Лотэра пронзила волна удовольствия, однако он заставил себя сосредоточиться, напомнив, что на карту поставлена его Развязка.
Когда она, впитывая его силу, стала приходить в себя, он сказал:
– Дай мне увидеть, что произошло. Покажи мне.
Внезапно, он увидел ад.
Взрыв в шахте, десятки людей оказались в ловушке... Элизабет пытается перемещать своих родственников под непрекращающимся градом камней... За раз она может унести только одного, быстро слабеет... Следующий взрыв разорвал её барабанные перепонки... Обрушилась опорная балка, ударив её по спине, задев что-то внутри.
– Если шахта и дальше будет обрушиваться, Лотэр, если начнётся пожар...
– Куда я должен переместиться? Точно представь это место.
Она так и сделала.
– Теперь покажи лица твоих родных.
Одно за другим появились их изображения. Двенадцать оставшихся мужчин. Лотэр их запомнил.
– Оставайся
здесь,
Элизабет. Нbrelf отсюда не уходи. Я спасу каждого, кто остался жив.
Он переместился прочь, но в тот момент, как разорвался их прямой канал, ему показалось, как у неё промелькнула мысль:
– Возвращайся ко мне.
Две маленьких задачи: найти конкретных смертных, вернуться к Элизабет.
Внутрь. Полная темнота. Его поглотил мрак, это был тот вид тьмы, которая бывает лишь под землёй. Даже он с трудом что-то видел.
Пыль жгла глаза и заполняла лёгкие так, словно их набивали грязью.
Он вдруг понял, что может быть тут заживо похоронен.
Земля, смыкающаяся надо мной.
Его била дрожь, он с трудом пытался вздохнуть. На кже выступил холодный пот.
Он сказал Никс, что ради Элизабет отправился бы в могилу.
Где и я оказался.
Нет, сфокусируйся! Две маленькие задачи. Элизабет вновь захочет к нему вернуться, как только он спасёт её семью.
Я смогу забрать её домой, прямо сегодня.
Он обхватил первый валун, преграждавший ему путь, и отбросил в сторону. Потом ещё один. Рыча от напряжения, он начал расчищать себе путь по тоннелю.
Тем временем потолок тоннеля над его головой угрожающе выгибался, опорные балки трещали под огромным давлением.
Когда на него осыпался дождь из шлака, его вновь охватила дрожь. Сфокусируйся!
Наконец, он заметил свет фонариков на касках шахтёров. Большинство мужчин лежали неподвижно, но у всех бились сердца. Однако все лица были покрыты угольной пылью так, что отличить родственников Элизабет от других он не мог.
Это означало, ему придётся спасти их всех, а отсортировать позже.
Оставшиеся в сознании мгновенно отпрянули от него.
– Кто ты такой, чёрт возьми?
– Твои ... глаза!
– Что ты такое?
Хватая мужчин за шиворот, он перемещал по честь человек за раз, сбрасывая их на том залитом солнцем поле и быстро осматривая их лица в поисках Пирсов.
Член семьи, которого Элизабет тайно любила больше всех – дядя Ефрем – по-прежнему не был найден. Лотэр перемещался всё глубже и глубже, с трудом различая предметы.
Как раз в тот момент, когда он заметил этого человека впереди, раздался новый оглушительный взрыв.
Схватив её дядю, он переместил его на поле, затем вернулся назад. Не хватало ещё одного кузена.
Лотэр только что спас любимого
смертного
своей Невесты, а теперь рисковал быть погребённым здесь внизу ради какого-то непонятного кузена? Он уже собирался переместиться прочь, посчитав дело сделанным. Она ведь просила его вернуться, не так ли? И он был готов
вернуться
.
Но ведь она доверилась ему, доверила спасти всех, кто выжил.
А преданность должна быть взаимной.
И раз он демонстрировал свою в этом сумрачном аду, значит, если боги помогут ему, она отплатит вдвойне...
Запах искры он почувствовал слишком поздно...
Лотэр пришёл к ней. К
ней
ли?
С каждой секундой Элли исцелялась, его кровь была насыщенным тёплым ракетным топливом по сравнению с кровью животных, которую ей приходилось пить.
Слух вернулся, все внутренние повреждения зажили.
Страха за свою семью она больше не испытывала, ведь Лотэр
мог
сделать всё, что угодно. Если он сказал, что спасёт всех живых, значит именно это он и сделает.
Забавно, Элли, что в этой ситуации ты вовсе не против его своеволия.
Но бессмертен он или нет – если угольная пыль в шахте вспыхнет, он может... умереть. Охваченная тревогой – на этот раз за
него -
она то мерила шагами комнату, то перемещалась по ней, кусая губы.
Она не может снова его потерять. Глаза опять увлажнились, закапала кровь. Почему он так долго? Она вздрогнула, вспомнив падающие камни, угольную пыль в лёгких...
– О, господи, – выдохнула она. Ему снилось, как он был закопан в землю и не мог вырваться. Она пыталась рассеять тот мучительный кошмар.
И тем не менее я отправила его в шахту.
Вскрикнув, она переместилась на поле, где лежали раненные.
Многие уже были спасены. Быстро пересчитать по головам. Все её родные были на месте. Почему же Лотэр не вернулся.
Потом она заметила, что один из её троюродных братьев, помогающий остальным, не был запачкан углём. Он не был в шахте в эту смену – хотя она указала на него Лотэру, как на одного из пропавших.
Лотэр искал впустую.
В ужасе она переместилась внутрь шахты, немедленно бросившись на пол, когда над ней пронеслись языки пламени. Пожара здесь раньше не было!
О, Боже, о, Боже.
Чтобы не допустить попадания способной загореться пыли в свои лёгкие, она набросила на рот футболку.
Если Лотэр вдохнул уже слишком много...
Ползком пробираясь вперёд сквозь дымовую завесу, она пыталась добраться до него, отчаянно стараясь
ощутить
его присутствие. Он сказал, что их связывают нерушимые узы.
Используй это, Элли!
Как только ей удалось сконцентрироваться, она, казалось, уже инстинктивно
знала, куда идти, а её связь с Лотэром ощущалась всё сильнее, словно звук, нарастающий при приближении к источнику.
Уже рядом...
Она нашла его.
– Лотэр!
Лео?
Он лежал без сознания, под обвалом раскалённых камней, вся кожа сильно обгорела.
Когда она вытащила его из-под кучи угля, то закричала: заполненные углём лёгкие были разорваны, грудь – взрывом вывернута наружу.
Он открыл глаза. Сведя на переносице брови, прошептал:
– Оставь... меня...
выбирайся...
Глаза закрылись. Его тело обмякло.
Лучше прибереги свои приказы для тех, кто будет им подчиняться, вампир.
ГЛАВА 60
– Идёт твоя мама, – предупредил Эфрем Элли, пока она накладывала на лицо Лотэра холодный компресс.
Два дня перевязанный Лотэр лежал без сознания в затемнённой Эллиной комнате. Большую часть времени у него в ногах дремал Бо Младший.
Эта псина имела на редкость скверный характер. Видимо, злобная собака прониклась симпатией к злобному вампиру.
Когда голову Эфрема забинтовали, он принялся помогать Элли промывать раны Лотэра и устраивать его поудобнее, он даже по-браконьерски подстрелил оленя, чтобы накормить мужчину, спасшего ему жизнь.
Все, включая и её мать – особенно её мать – успели переменить своё мнение относительно "Эллиного отвратительного вампира"
– Значит, подведём итог, – говорила мама, с благоговением взирая на лицо Лотэра. Даже обгоревший и перебинтованный он всё равно выглядел, словно греческий бог, – самый красивый мужчина, которого ты когда-либо видела, обратил тебя, чтобы ты никогда не заболела и не умерла, потом осыпал драгоценностями и одеждой, попутно показав полмира?
– Когда ты так об этом говоришь, то отказываться от него и случайно почти обезглавить кажется просто неразумным.
– Ну так от добра добра не ищут, Элли Энн Дакиано!
– Ты забыла, о чём ещё я тебе рассказывала? – Элли почти кричала, – он обращался со мной так, как... как ты обращаешься с Бо.
– Эта собака спит со мной в одной кровати, девочка!
– Если бы я осталась с Лотэром, мне бы пришлось жить внутри горы!
Это заявление, наконец-то, заставило маму нахмуриться:
– Как в склепе что ли?
– В замке. Но не в этом дело...
Эфрем тихо пробормотал:
– Я уже общался с ней на эту тему, похоже, она всё решила по поводу этого твоего вампира.
Мама по-прежнему любовалась спящим Лотэром:
– Только посмотри на него, – прошептала она. – Никак не привыкну к этому лицу.
Элли чуть не ляпнула:
– Погоди, пока не увидишь его глаза.
– Разве он не самый прекрасный на свете? Словно изящная статуя из музея.
Лотэр продолжал выздоравливать, всё более походя на того безупречного падшего ангела, к которому привыкла Элли.
Мама проверила одеяла на окнах и принялась возиться в комнате, поправляя воздушные шарики с пожеланиями здоровья и плюшевых мишек, которые всё продолжали прибывать.
Наконец, она уселась рядом с кроватью.
– Этот прекрасный мужчина хочет, чтобы моя малышка стала его королевой, – вздохнула она. – Королева Элизабет. Ты всегда будешь жить в замке и порхать по нему, словно фея, – Элли решила не поправлять её – и ты будешь богатой и обожаемой.
– Мама, ещё раз, мы не знаем, зачем он вернулся. Может ему просто нужен наследник или типа того. Кто знает?
– А зачем тогда этот ангел спас наших мужчин?
– Он никогда не говорил, что вернулся за мной, – разве только он это сказал по-русски. Она вспомнила, что те слова были настолько эмоциональны, что звучали обещанием.
– Уж ты лучше надейся, что за тобой, – сердито буркнула мама.
– Я всего лишь говорю, что он был известен своими плохими поступками. И у меня нет не малейшего понятия, что он задумал.
– А мы все здесь не святые, мисс Стеклянный Дом. Господи, Элли, когда ты успела стать такой строгой к другим?
Моя мать разочарована тем, что я не хочу возобновлять свой вампирский брак.
И хотя мама не перемолвилась даже словом с Лотэром, она, однако, уже проинструктировала Джоша обращаться к нему дядя Лео.
Эфрем покачал головой.
– С матерью тебе сейчас житья не будет. Ты ведь понимаешь, а?
– Да уж.
Так что я и правда надеюсь, что Лотэр явился сюда по правильной причине.
– Я в трейлере, не так ли? – прохрипел Лотэр, придя в себя в кровати Элизабет. Он только что проснулся от её сладкого аромата на подушке, когда его тут же перебил запах какого-то несчастного животного, поджариваемого на кухне.
Сейчас он осматривался по сторонам: виниловые обои и затёртые простыни, идиотские фарфоровые куклы. Поперёк его ног дремала злобно выглядящая псина. Правда собака ему скорее нравилась.
Элизабет скрестила на груди руки.
– Выбор был: либо здесь, либо я могла оставить тебя в шахте.
Увидев шарики и плюшевых медведей с пуговицами вместо глаз, он почти предпочёл шахту.
Поднявшись, она хлопнула по бедру, подзывая собаку:
– Давай, малыш, слезь с него.
Зверюга зарычала, а Лотэр сказал:
– Он может остаться.
Элли уселась обратно, пробурчав:
– Вы идеально друг другу подходите. Кстати, он теперь твой.
Значит, он наш.
– А зачем здесь эти отвратительные плюшевые медведи с написанным на них моим именем?
– Вся моя семья тебя сейчас обожает. Они хотели поблагодарить тебя за спасение. Ты спас их всех, знаешь ли.
– А ты спасла меня.
Спасла его жизнь, рискуя своей. Преданность была вознаграждена сполна.
Но если она ещё хоть раз поставит себя под угрозу...
Элли отмахнулась:
– В любом случае, у нас сейчас столько тортов, сколько мы – или они – не съедят и за месяц.
– И как они объясняют своё спасение?
– Моя семья знает, кто мы такие, но посторонним они секреты не выдают – поверь мне. Остальные шахтёры думают, что ты... человек-мотылёк.
Лотэр закатил глаза.
– Человек-мотылёк. Правда, Элизабет? Нет, правда?
Она пожала плечами.
– Слушай, я безмерно благодарна тебе за то, что ты сделал. Но зачем ты вообще сюда явился?
– За тобой. Я получил контроль над одним королевством. Возвращайся со мной в Дакию и будь моей королевой.
– Твоими последними словами на эту тему было "гори в аду".
Непредсказуемая Элизабет не кинулась в его объятья, как он того ожидал, даже учитывая, что он совершил героический поступок и был серьёзно ранен. Может быть, он и правда её потерял.
– Лотэр, ты прислал мне своё чёрное сердце и сказал, что я никогда не смогу запустить когти в другое.
– Я дам тебе новое, – прижав к груди когти, он уже готов был вонзить их вовнутрь, – никогда раньше оно так не болело...
– Нет! – рывком наклонившись вперёд она шлёпнула его по руке. Сильно. – Твоя кожа только что зажила.
Руку он опустил.
– Без тебя моё сердце не работает нормально.
Казалось, она чуть смягчилась, но потом спросила:
– Что-то действительно изменилось?
– Я понял, что должен советоваться с тобой по некоторым вопросам, иначе ты меня обезглавишь.
– Лотэр... – угрожающе начала она. – На самом деле ты меня не хотел, пока я не стала вампиром. А это неприятно.
– Когда Саройю изгнали из тебя той ночью, мне показалось, что в меня просто впрыснули чувства к тебе. Впервые я чётко тебя увидел, поняв, что ты, несомненно, моя Невеста.
И это было до того, как ты стала вампиром.
– А если бы не было кольца и способа меня обратить? Ты бы мог с этим смириться?
– Никогда.
Боль мелькнула на её лице.
– Почему?
– Я не ищу собственной смерти, Лизавета. Ты была бы смертной, могла легко погибнуть. А если у вампира умирает Невеста, то с ним всё кончено, он снова – ходячий мертвец... если, конечно, он не кинется под солнце. Так что, в конечном итоге, моя сила полностью соответствует твоей.
– Значит вот почему ты так хотел меня обратить?
Он пожал плечами.
– Ну и секс лучше.
– Агх! – она вскинула руки.
– Потому что безопаснее. Всякий раз, отвергая свои инстинкты, я боялся, что причиню тебе боль.
– Останься я человеком – ты бы чувствовал ко мне то же самое?
– Я бы никогда не признался себе в том, что чувствовал к тебе, пока ты была такой уязвимой. Но потом, превратившись в вампира, ты стала такой сильной... – его голос опустился ниже на октаву. – Ты забрала всю мою страсть и сделала меня слабым.
Когда она закусила нижнюю губу своим маленьким клыком, его мысли на мгновенье замерли.
– Это всё, что ты ко мне чувствуешь?
– Давай-давай, Невеста. Ты ведь такая умная. Ты должна была догадаться, что я люблю тебя. А теперь ты вернёшься со мной?
– Но ты сказал, что мы не равны. Что как-то не сочетается с моим представлением о любви, – казалось, она вновь обрела свою решимость.
– В первый же день после превращения ты уже могла перемещаться. Ты поразила меня мечом. Большинство существ Ллора тебя боятся. Твоя преданность своей семье никогда не ослабевала, независимо от того, как много я предлагал взамен или как сильно на тебя давил. Ты можешь многому меня научить, Элизабет.
Когда эти слова её не убедили, он продолжал:
– Я понимаю, как важна для тебя семья, потому что помню, насколько важна была для меня моя мать. На протяжении тысячи лет я ненавидел Сергея за то, что он отобрал у меня семью – а теперь понял, что пытался сделать то же самое с тобой.
– А что если у нас вновь возникнут разногласия? Ты не будешь со мной разговаривать? Я так хотела сказать, как мне жаль, что я тебя ранила – пока ты не прислал мне ту посылку!
– А ты в ответ прислала свой палец. Что, как я сейчас могу признать, было очень смешно. Особенно когда он вырос обратно.
– Ты не ответил на мой вопрос. У тебя ведь нет опыта отношений. А в будущем у нас наверняка будут споры.
– Как я уже говорил – тебе придётся меня всему научить. К тому же, ты получишь мою память и будешь знать, что я на самом деле чувствую. Всё, что для этого потребуется – это пить от меня каждую ночь, – он перевёл взгляд на её рот, и её клыки пришли в полную готовность от одной лишь мысли об этом. – Тебе ведь не хватало моей крови, признайся.
– Нет! – она плотно сжала губы.
Его голос звучал теперь хрипло:
– Тогда почему эти сексуальные клыки такие острые? – потом он перевёл взгляд на её потемневшие глаза, – Боги, я собираюсь проделать с тобой весьма извращённые вещи в нашем замке.
Она сглотнула:
– Я.. я ещё не согласилась отправиться с тобой.
– Тогда скажи, где я могу это проделать со своей Невестой. Если мы останемся здесь, то сломаем хлипкую кровать, а возможно и весь этот сарай.
– Ты должен извиниться за то, как вёл себя со мной.
Она колеблется.
– Я прошу за это прощения, Элизабет. Я пытался вернуться назад во времени с помощью кольца, собираясь обращаться с тобой как с королевой с нашей самой первой встречи, – откровенно признался он. Затем нахмурился, – Тебе следует всё время говорить, когда мне нужно извиниться.
– Только пока ты не начнёшь понимать это сам!
– А, значит, ты согласна? Тогда быстрее в путь, – сев в кровати, он вдруг замер: – На мне что, надета майка-алкоголичка? – Он посмотрел вниз, – о, да ладно!
– Думаю, сейчас не время дарить тебе твою бейсболку?
– Твоя расплата со мной просто невыносима. За одно лишь это ты уже должна простить моё прошлое поведение.
– Всё такой же деспот?
– Я буквально рисковал собственной шеей, чтобы сказать сейчас тебе об этом.
Он видел, как её губы изогнулись в улыбке, но она сумела сдержаться.
– Я сказал Никс, что снова отправлюсь в могилу, если это заставит тебя полюбить меня. Я отправился в могилу в той шахте, таким образом...
– Ты что, пытаешься вызвать чувство вины, чтобы потом манипулировать мной?
Он моргнул.
– Конечно. А теперь скажи, что любишь меня.
– Люблю, Лотэр. По какой-то странной причине я действительно тебя люблю. И дам нам шанс, – она сделала паузу, – если ты останешься со мной здесь.
Элли уже решила попробовать жить в замке Лотэра, стать королевой вампиров и всё такое, но было бы просто непозволительно упустить такую возможность посмеяться.
Лотэр сглотнул, его взгляд пронёсся по мягким игрушкам и куклам, выставленным на подоконнике.
– Тебе здесь понравится, Лотэр, я просто уверена!
С болью на лице он, наконец, произнёс:
– Эти набитые животные меня пугают, – он вздрогнул. – И пафосную ауру этого места не заметить просто нельзя. Ты не... ты не можешь хотеть здесь жить. Не вместо замка с прислугой, ожидающей любого твоего желания!
– Конечно, могу! И тогда тебе не понадобится вся твоя модная одежда.
Он съежился.
– Не думаю, что смогу здесь жить. Правда не думаю, Элизабет.
А поскольку она была так чётко настроена на его эмоции, то могла ощутить внутри него чувство сродни панике.
– Ты даже не хочешь попробовать.
– Вообще-то, я даже не могу здесь так долго оставаться.
– Я знаю, малыш, я знаю, – она похлопала его по руке.
